Текст книги "Вечер в Тиволи"

Автор книги: Берье Круна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Круна Берье
Вечер в Тиволи

БЕРЬЕ КРУНА

ВЕЧЕР В ТИВОЛИ

Пер. А. Афиногеновой

Уже наступили сумерки, когда я наконец запер дверь конторы и сбежал по лестнице. Посмотрел на часы: девятый час. Если я хочу успеть встретить Ину в полдевятого, как обещал, придется брать машину.

Тут как раз подъехало свободное такси, я вскочил в него и назвал шоферу адрес. Ина обладает многими достоинствами, но в терпеливости ее обвинить нельзя. Я по опыту знал, что опоздание на несколько минут могло испортить весь вечер. Я начинаю уже узнавать Ину поближе, но мы ведь... гм, что? Женаты? Помолвлены? Да нет, у шведов есть выражение: "быть женатым по-стокгольмски" – пожалуй, нам это подходит больше всего. Хотя мы давно живем вместе, нам и в голову не приходит легализовать (опять типично шведское, эдакое квадратное слово) наши отношения. Будущее, несмотря ни на что, настолько неопределенно, что было бы полной безответственностью рожать сейчас детей. Мыс Иной решили подождать, пока полностью не будем уверены, что нашим детям обеспечена спокойная жизнь.

Вы уже, конечно, догадались, что я родом не из этой страны. Что Ина не шведка, можно определить по имени, но если бы вы ее встретили, вы могли бы поклясться, что она с Эстермальма *: говорит без малейшего акцента и, кроме того, чуть переделала имя и теперь называет себя Айна. Я тоже ошведился – тем же манером – и превратился в Леннарта.

В двадцать пять минут девятого мы переехали через мост Юргордсбрун, и через несколько минут машина остановилась около Тиволи. Ина уже стояла – а как же иначе! – у входа. Она приветливо улыбнулась, когда, расплатившись с шофером, я вылез из такси.

– Трудный был день, милый? – спросила она.

– Довольно-таки. Ты же знаешь, летом самый разгар. В октябре станет поспокойнее.

Ина понимающе кивнула. Большое преимущество иметь – знаете, я все-таки буду говорить "жена", это слово ближе всего по смыслу, – жену, интересующуюся твоей работой. Ина всегда мне помогала с тех самых пор, как я начал свое нынешнее дело, и много раз ее выдумка и наблюдательность выручали меня из действительно щекотливых ситуаций.

Прежде чем подойти к кассе и купить билеты, я чмокнул Ину в щеку.

Теплый августовский вечер привлек в Тиволи массу народа. Было бы любопытно просто погулять и понаблюдать за публикой, но сегодня у нас была определенная цель. Поэтому мы настойчиво прокладывали себе путь сквозь толпу мимо музыкального павильона и стойки с примитивными развлечениями. Ина держала меня за руку и щебетала как влюбленная девочка.

– Как хорошо, что ты захотел пойти со мной. Когда я звонила тебе сегодня днем, у тебя был та

* Аристократический район Стокгольма.

кой измученный голос. Но эти восторженные рецензии...

– Безусловно, – прервал я ее, – нам обоим полезно развеяться. А если еще и газеты не врут, это может быть по-настоящему интересно.

"Это" представляло собой небольшой домик, к которому мы как раз подошли, наискосок от площадки старинных танцев. Обычно там показывали представления с голыми девочками и другие так называемые "радости соломенных вдовцов" – о этот красочный и все же неудобоваримый язык! – но сейчас домик претерпел решительные изменения. Фасад его украшали солнце, планеты и кометы, нарисованные светящимися красками, а над входом висел гигантский щит с надписью: "ПУТЕШЕСТВИЕ В КОСМОС". Первое представление состоялось накануне вечером, и два журналиста, случайно оказавшиеся среди публики, написали хвалебные отзывы, хотя в них кое-где и проскальзывали иронические нотки.

Бесплатная реклама и хвастливая вывеска сделали свое дело – у кассы стояла длинная очередь. Бедняга-зазывала у павильона напротив безуспешно пытался заманить народ на "Водолаза Рикардо и его фантастическое подводное шоу".

Ина сжала мою руку и нежно улыбнулась.

– Купи билеты, дорогой, а я подожду здесь, – сказала она. – Я ведь знаю, как ты неравнодушен ко всему, что касается космических путешествий, так что придется уж мне пожертвовать собой.

Я фыркнул, но даже и не подумал напомнить ей, что инициатива исходила от нее. Ина не меньше моего увлекается... как же это называется?.. ага, научной фантастикой. И опять мне пришло в голову, как замечательно, когда партнер разделяет твои интересы. Особенно, если партнер так красив... Я удовлетворенно вздохнул и украдкой посмотрел на нее. Даже взъерошенная, на сей раз золотистая, копна волос и густой слой косметики не могли скрыть ее красоту. Сам я выгляжу до неприличия банально, зато Ина... Один взгляд ее голубых глаз мог кого угодно...

– Сколько? – резкий голос кассира прервал мои размышления.

– Два, пожалуйста.

Я протянул две десятки и получил взамен две зеленые бумажки. Нам повезло. Представление должно было вот-вот начаться, и, продав еще только два билета, кассир, длинный, худой человек, закрыл окошечко и встал у входа проверять проданные им только что билеты.

Места были ненумерованные, но мы с Иной предпочли сесть в последнем ряду. Я с интересом огляделся. Зал действительно изменился со времени моего последнего посещения пару лет назад. Сцена была на месте, но потолок приобрел куполообразную форму, а два средних ряда убрали. Перестройка наверняка стоила кучу денег, но, судя по очереди у кассы, она должна была окупиться.

– Посмотри-ка, – прошептала мне в ухо Ина, – что бы это могло быть? (Я не говорил вам, какой красивый голос у Ины? Даже ее шепот заставляет сильнее биться мое сердце. Нет, кажется, не говорил. Но это так. Я имею в виду голос.) – Она кивком головы показала на большой аппарат, установленный на месте убранных кресел.

Я поглядел в ту же сторону и увидел большой черный шар на блестящем металлическом штативе. Короткие стержни, торчавшие в его верхней части, придавали ему отдаленное сходство с миной. Насколько я мог судить, ни шар, ни штатив не были подключены к сети, хотя, конечно, проводка могла быть скрыта в полу.

Длинный закрыл дверь и прошел к сцене. (Ина подмигнула мне, и я понял, что мы подумали ободном и том же – сейчас мы увидим настоящий театр одного актера.) Его пронзительный голос вызывал почти неприятное чувство, а говорил он с заметным, но до странности трудно определимым акцентом. Звук "р" он произносил почти как "л", и испытывал затруднение в произнесении звуков "с" и "ы". В остальном же его краткое вступление было безупречно, напоминая заученный урок.

– Дамы и господа! – начал он. – Представление называется "Путешествие в космос", и название это полностью соответствует тому, что вам предстоит испытать. Все вы хорошо знаете, что пройдет еще много времени, прежде чем мы с вами сможем предпринять такое путешествие в действительности. Но, поверьте, первые земные космические пилоты видели то же, что вскоре увидите вы.

Он показал рукой на черный шар.

– Многие большие планетарии уже имеют возможность показать картину звездного неба на куполообразном потолке с помощью проектора, похожего на этот. Разница лишь в том, что мой улучшенный вариант проектора создает практически полную иллюзию присутствия. Я буду комментировать показ, обращая ваше внимание на самые интересные детали, поэтому прошу вас задавать вопросы лишь после того, как я дам знак.

Урок был окончен. Он чопорно поклонился и нажал кнопку. Лампы погасли.

Иллюзия была действительно совершенной, настолько, что публика – а нас в зале было около 90 человек – изумленно охнула. Потолок внезапно исчез. Над нами простиралось темно-синее ночное небо. Легкие летние облачка тщетно пытались закрыть полную луну. Я скосил глаза на черный шар. У основания стержней слабо мерцал фиолетовый свет, но лучи проектора оставались невидимыми. Как будто мы внезапно оказались на улице.

Но что это? Ина сильно сжала мою руку – на нас резко опускались облака. Или – или мы летели им навстречу? Я потряс головой, стараясь освободиться от ощущения стремительного взлета. Шум в зале показал, что не я один застигнут врасплох. Облака остались позади, небо потемнело. Нам навстречу стремительно приближался светящийся, все увеличивающийся диск.

– Луна, естественно, стала первой целью космических полетов землян. – Пронзительный голос зазвучал так неожиданно, что я чуть не подпрыгнул. – После того как была разрешена проблема посадки – а проблема эта оказалась не такой уж сложной, – не представило затруднений найти подходящие посадочные площадки. Когда мы приблизимся к затемненному участку, вы сами увидите, насколько ровна и как бы отшлифована поверхность.

Я наклонился к Ине, но настойчивый голос не дал времени ни на размышления, ни на комментарии.

– От первой высадки на Луну до полетов человека на другие планеты шаг еще достаточно велик, но нам, к счастью, не нужно ждать новых открытий и технического прогресса, – продолжал он, а гигантский шар тем временем, крутясь, проносился мимо, понемногу уменьшаясь в размерах. – Мы сразу можем отправиться на Марс и убедиться в том, что каналы существуют на самом деле, хотя существа, построившие их, исчезли много тысяч лет назад.

А может, вы предпочитаете Венеру? Уверяю вас, это очень скучное место. Правда, там под плотным слоем облаков есть пригодная для человека атмосфера – вопреки утверждениям ученых, – но вулканы и бесконечные болота затрудняют посадку. К тому же гигантские ящерицы, составляющие фауну планеты, не столь общительны, сколь голодны.

Уверенный тон рассказчика начинал действовать мне на нервы. Но, с другой стороны, именно благодаря этому "Путешествие в космос" казалось таким правдоподобным. Теперь я понимал, почему журналисты не пожалели восторженных слов. Становилось жутковато. Как вообще было возможно?..

– Нет, давайте вместо этого перенесемся в еще более отдаленное будущее, – продолжал голос. – Достичь звезд в ракетных кораблях невозможно, по крайней мере пока продолжительность жизни пилотов не превышает ста лет. Но, не вдаваясь в подробности относительно гиперпространства и сверхсветовых скоростей, могу сообщить вам, что существуют возможности перемещаться в пространстве значительно быстрее. Встреча с чужими солнцами доставит вам такое эстетическое наслаждение, о котором вы даже не подозреваете. На расстоянии всего немногим более четырех световых лет находится, например, Проксима Центавра.

Купол как будто осветился молнией – и вид звездного неба изменился. Вдалеке сияло новое солнце, вокруг которого вращались четыре планеты. Ближайшая могла быть Землей – синие моря, зеленые и золотисто-коричневые материки.

В зале царила мертвая тишина – казалось, все разом перестали дышать. Вид был поистине великолепен. О проекторе никто и не вспоминал. В это мгновение мы находились в космосе и видели то, что раньше не было дано увидеть ни одному человеку на Земле. Человек на сцене тоже ненадолго замолчал. Наконец его скрипучий голос разрушил чары.

– Только когда человечество научится преодолевать эти безграничные пространства, оно сможет войти в контакт с галактической культурой. Жители этих четырех планет на несколько тысячелетий опередили Землю в техническом отношении. Но раса, которая захочет, вступить в сообщество, должна сначала доказать, что она достойна этого – она должна своими силами достичь места встречи. Строгие галактические законы запрещают любой открытый контакт с существами, не способными оторваться от своей планеты.

На черном, усыпанном мерцающими звездами небосводе что-то происходило. От третьей планеты отделилась светлая точка и начала приближаться к нам. Что бы это могло быть? Неужели?.. Да, как это ни невероятно... космический корабль! Я чуть не рассмеялся, разглядев, что он имеет так хорошо знакомую, описанную множеством "очевидцев" форму летающего блюдца. Какими бы способами ни пользовался этот субъект для создания своего фантастического представления, ему нельзя отказать в последовательности.

Теперь корабль занимал почти столько же места на небе, как раньше Луна, и его можно было рассмотреть во всех подробностях. Под диском, вращавшимся с немыслимой скоростью, висело что-то вроде гондолы, и умелый... как бы это получше выразить?.. наезд камеры приковал всеобщее внимание к слабо освещенной изнутри рулевой рубке. Вдруг за прозрачной поверхностью иллюминатора появился... появилось...

Темноту прорезал истошный женский крик, и что-то тяжело ударилось о пол. Луч света, словно только и ожидая этого сигнала, выхватил из темноты лицо рассказчика.

– Вы видите одно из тех существ, которые обитают на планетах Проксимы Центавра, – торжественно произнес он. – Отсюда надвигается опасность – опасность, которая может привести к уничтожению человечества.

– Немедленно включите свет! – закричал возмущенный мужской голос, поддержанный со всех сторон быстро нарастающим шумом протеста. Вскоре можно было различить и другие реплики: – Зачем это все надо? Вызовите полицию!

Зажглись лампы, и ужасное видение на потолке исчезло почти. Владелец возмущенного голоса – властного вида мужчина, с налившимся кровью лицом (судя по выговору, он был с юга, из Сконе) – вскочил со своего места и погрозил кулаком человеку на сцене.

– Вы что, собираетесь людей до смерти напугать своими фокусами? – заорал он. – Там женщина в обморок упала, ей требуется помощь... – Он не договорил, потому что в это время женщина поднялась без чьей-либо помощи и растерянно огляделась вокруг.

Длинный на сцене стоял неподвижно, не обращая, казалось, никакого внимания на происходящее. Его лицо, начиная от почти непропорционально высокого лба до волевого подбородка, покрылось смертельной бледностью. Но горящий взгляд черных пронизывающих глаз заставил публику в конце концов затихнуть. И когда он вновь заговорил, голос его уже не звучал резко и монотонно, в нем появилась теплота и что-то похожеее на сочувствие.

– Я прошу извинить меня, если последняя картина кого-то из вас напугала. Можете считать, что с моей стороны это было попыткой сделать показ более реалистическим. Но прежде чем мы с вами расстанемся, я хотел бы рассказать небольшую историю.

Краснолицый и женщина сели на место. В зале царила такая тишина, что можно было услышать, как... как же это говорят?.. птаха... нет, как муха пролетит.

– Вы захотели отправиться со мной в космос, значит, вы интересуетесь астрономией. Возможно, некоторые из вас увлекаются также научной фанта... – он запнулся на непривычном слове, – фантастикой, эти вещи, как правило, взаимосвязаны. Поэтому я прошу у вас еще несколько минут терпения.

Давайте в шутку предположим, что на самом деле существует галактическая культура, представители которой научились перемещаться в пространстве со сверхсветовой скоростью. Предположим далее, что одной из рас, входящих в эту культуру, уже не хватает места на родной планете и ее ближайших соседях. Единственным выходом для них является колонизация. Но как осуществить такую колонизацию, если большинство подходящих для жизни планет уже заселено существами, стоящими на такой же или еще более высокой ступени развития?

Голос человека, не став громче, зазвучал с большей силой.

– Предположим также, – продолжал он, – что галактический закон, как я недавно вам говорил, запрещает открытый контакт с расами, привязанными к своим планетам. Совершенно естественно, что тем самым запрещены и открытые боевые действия. Следовательно, нужно попытаться найти в законе лазейку...

Напряжение в зале незаметно достигло прежнего уровня. Ина подалась вперед, приоткрыв рот, как будто боясь пропустить хоть слово.

– Представьте себе, а вдруг в этом древнем галактическом законе действительно есть такая лазейка? Вдруг этот закон не запрещает содействовать тому, чтобы низшая раса сама себя уничтожила?

Показалось мне или на самом деле нотки сочувствия в его голосе усилились?

– Давайте теперь – опять-таки чисто теоретически, конечно, – примерим эту ситуацию к Земле. Генеральный штаб Проксимы Центавра – если мы предположим, что именно там обитает раса, одержимая идеей колонизации, – не может послать космический флот с ядерным оружием. Это было бы сразу объявлено преступлением против закона и вызвало бы объединенный отпор других цивилизованных планетных систем. Но существует другой выход!

Засылка лазутчиков в человеческом облике на Землю не может рассматриваться как открытый контакт. То, что такой шпион тайными намеками заставляет молодого студента по фамилии Эйнштейн заинтересоваться определенной областью науки, тоже не раскрывает тайну галактической культуры.

Однако одного оружия, каким бы ужасным оно ни было, не достаточно. Инстинкт самосохранения в нормальных условиях препятствует любой расе прибегать к боевым действиям, ведущим к самоуничтожению. Но предположим, колонизаторы изобрели аппарат – назовем его глушителем мыслей, – излучение которого изгоняет инстинкт самосохранения из сознания человека, мгновенно переключая его мысли на менее опасные проблемы.

Голос упал до шепота и все же проникал в самые отдаленные уголки зала.

– Не смешно ли, что наш небольшой мысленный эксперимент так точно совпадает с нынешним положением человечества? Запасы атомных и водородных бомб увеличиваются с каждым днем, и тем не менее массы сегодня ничуть не обеспокоены возможностью атомной войны. Какой-нибудь офицер, сидящий в глубоко спрятанном бункере, может в любой момент нажать кнопку – и ракеты с ядерными бомбами уничтожат половину континента. И, несмотря на это, лишь ничтожное меньшинство испытывает беспокойство, меньшинство, у которого инстинкт самосохранения настолько силен, что даже глушитель мыслей не в состоянии полностью свести его на нет. Эти люди выступают с докладами по телевидению, организуют общественные дебаты, пишут воззвания и статьи в газетах. Но никто не слушает их докладов, никто не приходит на дебаты, а в газетах предпочитают спортивные страницы.

Глаза говорящего горели, как и раньше, голос звучал с прежней силой, но настроение слушателей начало меняться – у нас было время прийти в себя и собраться с мыслями.

– Все это слишком фантастично, – произнес кто-то. Ага, опять этот краснолицый из Сконе. – Даже если мы предположим, что космическим шпионам удалось бы смешаться с людьми, им наверняка было бы очень трудно захватить с собой эти... как вы их назвали?.. глушители мыслей. Такие лучи, если их вообще можно получить, потребовали бы гигантской установки...

– Откуда вы знаете? – возразил высоколобый. – Мы ведь предположили, что колонизаторы в своем техническом развитии намного опередили землян. Возможно, источник излучения не больше пишущей машинки. Возможно, он и сделан под пишущую машинку и, спрятанный в каком-нибудь месте, может обрабатывать территорию, равную по величине, скажем Швеции. В таком случае достаточно было бы иметь по одной установке в каждой столице.

Прямо у меня над ухом раздался заливистый смех. Это была Ина. Она подняла руку, прося внимания.

– Но в вашем научно-фантастическом рассказе человечество безвозвратно погибло, – сказала она, – так чего зря волноваться?

Человек словно ждал этого вопроса.

– Может быть, ситуация не настолько безнадежна, – ответил он, устремив взгляд своих угольночерных глаз на Ину. – Если хоть одного шпиона разоблачат, это будет рассматриваться как открытый контакт и повлечет за собой суровое наказание всей колонизаторской расы. Достаточно было бы даже, чтобы население Земли просто узнало, что оно подвергается постороннему воздействию.

Сделав многозначительную паузу, он продолжил:

– Кроме того, вполне вероятно, что другая солнечная система – ну, скажем, Альтаир, – проведала о планах Проксимы Центавра и сочла их слишком жестокими. Галактический закон запрещает и посланцу Альтаира установить открытый контакт с расой, которой угрожает уничтожение. Поэтому он тоже должен замаскироваться и попытаться предупредить человечество доступными ему способами.

Голосов протеста с каждой минутой становилось все больше.

– Вся ваша дурацкая болтовня просто нелепа! – крикнула девушка в голубом плаще. – Какая польза будет для инопланетян, если мы сами себя уничтожим атомными бомбами? Я читала, что в этом случае Земля станет необитаемой на многие тысячи лет.

– Существуют две возможности. – Человек повысил голос, стараясь перекричать шум. – Существа с Проксимы Центавра, возможно, переносят радиоактивность лучше, чем люди. Может, это является даже условием их существования. Не исключено также, что продолжительность их жизни настолько велика, что тысячелетнее ожидание вовсе их не пугает...

Недоверчивый смех заглушил последние слова говорившего. Моя попытка подвигнуть публику на прощальные аплодисменты оказалась несостоятельной. Все встали и заторопились к выходу. Длинный бледный человек на сцене был забыт. Уголком глаза я заметил, как он печально пожал плечами и направился к своему проектору.

– Иди вперед, – прошептала Ина. – Я вдруг вспомнила, что хотела... спросить его кое о чем.

Я молча пошел к выходу. Судя по часам, представление заняло меньше времени, чем я думал, несмотря даже на последующую дискуссию. Четверть одиннадцатого. Поработать еще несколько часов или отдохнуть до завтра? Я остановился на последнем. В такое время контора обойдется и без меня.

Ина догнала меня у ворот.

– Все в порядке? – спросил я.

– Ты же знаешь, – самодовольно улыбнулась она. – Я только взглянула на него...

Больше говорить не требовалось. У нас есть пословица, которая звучит примерно так: "Не заглядывай слишком глубоко в глаза женщине, а то сгоришь". Дело только в том, что если речь идет о женщине с Проксимы Центавра, то это уже не пословица, а серьезное предупреждение. От посланца Альтаира сейчас уже осталась только горстка пепла. Какое счастье, что я не забыл увеличить силу излучения глушителя мыслей, уходя из конторы. Теперь никто и не придаст особого значения исчезновению "космического путешественника". Он, вероятно, обосновался в стране и снял помещение таким же методом, что и я. Как никак, принцип глушения мыслей известен половине систем Млечного Пути.

Мы медленно шли к мосту. Ина взяла меня за руку.

– Как здесь красиво, – прошептала она. – Нарт, любимый, я все-таки очень счастлива. Радиоактивность достигнет минимального уровня всего через несколько лет, и тогда нам не нужны будут скафандры, и мы сможем произвести на свет кучу крепких сыновей. Я почти вижу их маленькие розовые щупальца.

– Угу, – ответил я мечтательно. Но тут вспомнил кое-что и не мог удержаться от смеха. – Забавно, что этот идиот упомянул именно Эйнштейна. Помнишь нашу встречу с ним?