Текст книги "Алексей Пичугин - пути и перепутья (биографический очерк)"

Наказание правосудием?

«Тебя не интересует журнал. Тебя интересует совсем другое», – сказал мне главный редактор в конце апреля 2006 года. Это произошло вскоре после того, как я начала ходить на заседания Мосгорсуда по второму уголовному делу Алексея Пичугина и рассказывать о них в своем блоге в «Живом журнале».

Я удивленно посмотрела на начальника. Отвечая за наполнение двух тематических разделов журнала, посвященного информационным технологиям (IT), материалы я всегда сдавала вовремя. Будучи редактором по образованию, зачастую справлялась с их литературной подготовкой даже быстрее и качественнее своих коллег-айтишников. По крайней мере, такой точки зрения придерживались корректоры и верстальщики, вычитывавшие и оформлявшие все наши тексты. Притом что в редакции был установлен гибкий график, посещала я ее регулярно. В IT– журналистику пришла по личному влечению и работу эту, которой к 2006 году занималась больше шести лет, любила.

«Ты подставляешь весь журнал! Ты должна выбрать, чем тебе заниматься: либо то, либо это», – выразился шеф более определенно.

В тот же день я написала заявление об увольнении по собственному желанию. Это не было проявлением геройства или инфантильности – просто я отчетливо понимала, что молчать о деле Алексея Пичугина уже не смогу.

Работы не было. Устроившись после увольнения с прежнего места в одно из популярных новостных интернет-изданий, я через пару месяцев была вынуждена уйти и оттуда. Мои профессиональные качества, позволившие мне успешно выдержать испытательный срок и даже получить похвалу от работодателя, перестали его устраивать. Произошло это на следующей день после того, как о моих судебных записках в ЖЖ сообщил сайт пресс-центра Михаила Ходорковского.

В конце концов я поделилась своими злоключениями с руководителем рязанского отделения общества «Мемориал» и главным редактором портала «Права человека в России» (HRO.org) Андреем Блинушовым. Мы были знакомы уже пару лет в связи с моим вниманием к процессу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в Мещанском райсуде Москвы. HRO.org публиковал некоторые мои заметки на эту тему.

Андрей сразу же предложил мне с сентября заключить контракт, среди прочего предусматривающий освещение «дела ЮКОСа». Это оказался тот редкий случай, когда внутренние устремления и рабочие интересы полностью совпали.

Алексея Пичугина судили трижды, постепенно назначая все более и более суровые приговоры. Ему вновь и вновь предоставляли шанс дать показания против руководства ЮКОСа и таким образом избежать страшной участи. И опять шантажировали пожизненным заключением в случае отказа. Этого приговора гособвинитель Камиль Кашаев требовал для бывшего сотрудника опальной нефтяной компании три раза.

Когда молодой, 1974 года рождения, прокурор в конце концов добился желаемого, у него на плечах уже были погоны генерала. На них он не преминул с самодовольством указать Алексею Пичугину, появившись однажды в зале судебных заседаний в новенькой, с иголочки, отглаженной форме и подойдя к клетке из пуленепробиваемого стекла поближе. Круглолицый и розовощекий человек в очках, выторговывавший у зэка лжесвидетельство в обмен на свободу, похоже, искренне не понимал, как дико он выглядит со стороны. Обуявшие лично меня при виде этой сцены чувства мало отличались от того омерзения, которое я испытывала, глядя на отморозка Коровникова.

О том, как слова Камиля Кашаева соотносятся с его делами, по-моему, весьма красноречиво говорит любопытный факт, который мне удалось обнаружить. Видимо, как раз в то самое время, когда этот гособвинитель участвовал в судебных процессах по делу Алексея Пичугина и склонял подсудимого к лжесвидетельству, он трудился над монографией под названием «Прокурор – гарант соблюдения прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве России». В свет данная книга вышла в 2008 году.

Судебных процессов в отношении Алексея Пичугина было три, а уголовных дел два. Так получилось потому, что второе уголовное дело – об организации убийств мэра Нефтеюганска Владимира Петухова и директора московской фирмы «Феникс» Валентины Корнеевой, а также покушений на управляющего компании «Ист Петролеум Ханделс» Евгения Рыбина – рассматривалось Мосгорсудом дважды.

Первое рассмотрение проходило с 3 апреля по 17 августа 2006 года под председательством судьи Владимира Усова. Оно закончилось приговором о 24-летнем лишении свободы в колонии строгого режима. 21 февраля 2007 года судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила этот приговор, а дело вернула в Мосгорсуд на новое рассмотрение.

Повторный судебный процесс по этому же делу, с 17 апреля по 6 августа 2007 года, вел судья Петр Штундер. Он и приговорил Алексея Пичугина к пожизненному заключению в колонии особого режима, а Верховный Суд РФ 31 января 2008 года оставил это решение в силе, отклонив кассационную жалобу адвокатов.

В 2006 году, когда второе уголовное дело в отношении Алексея Пичугина рассматривалось в первый раз, помимо бывшего сотрудника ЮКОСа на скамье подсудимых находились еще пятеро человек: Владимир Шапиро, Геннадий Цигельник, Евгений Решетников, Михаил Овсянников и Владислав Левин. Последний проходил по отдельному эпизоду, связанному с Цигельником, но не имеющему отношения к Пичугину и ЮКОСу.

Во втором уголовном деле к признаниям Коровникова и членов его банды прокуратура присовокупила показания в судебном процессе ранее судимых Геннадия Цигельника и Евгения Решетникова. Они заявили, что являются исполнителями убийства Владимира Петухова и покушений на Евгения Рыбина.

В свою очередь, подсудимый Владимир Шапиро признался в том, что убил Валентину Корнееву.

Заказчиками всех этих преступлений Цигельник и Решетников назвали Леонида Невзлина и Алексея Пичугина. Эти фамилии киллеры, якобы, узнали от посредников – уже знакомого нам Сергея Горина и волгоградского преступного «авторитета» Горитовского, убитого в 2002 году [42]42
  С Владимиром Шапиро ситуация сложнее: он неоднократно и существенно изменял свои показания. В разное время, с 2004 по 2007 годы, Шапиро по-разному отвечал на вопросы о роли в совершенных преступлениях всех фигурантов дела, включая его самого, Цигельника, Решетникова, Горитовского, Горина, а также Алексея Пичугина и Леонида Невзлина. Подробнее этой темы мы коснемся ниже.


[Закрыть].

Та же испытанная и показавшая свою надежность схема – показания со слов третьих лиц, которых невозможно допросить!

«...Безмерно рад был видеть Вас на заседании суда 19 июня [2006 года]!– писал мне Алексей Пичугин в письме от 21 июня 2006 года. – В этот день исполнилось ровно три года, как я нахожусь в заключении, и три года позорному “делу ЮКОСа”. Да и заседание суда получилось “колоритным”, выступал “самый серьезный”, “особо дорогой” и “убедительный свидетель” ¹ ...

<...>

Из того, что Вы услышали, что наблюдали в течение уже почти полутора месяцев судебных заседаний, Вы можете сделать выводы о происходящем и о причинах всего этого абсурдного спектакля.

Что тут сказать? Конечно же, горько и обидно, иногда ловлю себя на мысли, что все происходит как бы не со мной, что все это кошмарный сон, который вот-вот закончится, и все встанет с головы на ноги.

Знаю, что так и будет, что это дело времени. А пока нужно бороться, держаться и терпеть. И с помощью добрых и порядочных людей, с помощью родных и близких, друзей и соратников выстоять и победить!»

Настоящий аутотренинг!

Не меньше, чем жизнеутверждающее мироощущение, которое видно абсолютно во всех письмах Алексея Пичугина, меня не устает поражать его умение не замыкаться в своей беде. Переживать не за себя, а за других, причем по поводам, несопоставимым с его перипетиями. Вот, например, письмо от 16 июля 2006 года, написанное тогда, когда в суде только что закончили выступать свидетели обвинения по второму делу, Цигельник и Решетников.

«...Я от всего сердца благодарен Вам за регулярное присутствие на судебном заседании, хотя я прекрасно понимаю, как это нелегко Вам дается. И потому в очередной раз прошу Вас прежде всего беречь себя, беречь свое здоровье. Ведь совмещать нагрузки на работе и в суде чрезвычайно трудно, да еще в такую безумно жаркую погоду. Помните всегда, что мне очень приятно и радостно видеть Вас рядом со мной и моими родными в это тяжелое для нас время, но для меня еще важнее Ваше самочувствие».

Ему грозит пожизненное заключение, а он беспокоится о том, что мне – в сущности, человеку постороннему – на суде жарко!

Владимир Аркадьевич Петухов победил на первых выборах мэра города Нефтеюганска в 1996 году. В мае кризисного 1998 года Петухов обвинил ЮКОС и его «дочку» «Юганскнефтегаз» в неуплате налогов в местный бюджет. Якобы, именно из-за этого невозможно стало вовремя выдавать зарплату бюджетникам. В ответ на это руководители нефтяной компании заявили, что уплатили в бюджет все текущие налоги. Существовала только старая задолженность, которая досталась команде Михаила Ходорковского «по наследству» от прежнего собственника «Юганскнефтегаза» – государства. График ее погашения согласовывался с городской администрацией на непростых переговорах.

В дело вмешался губернатор Ханты-Мансийского автономного округа Александр Филипенко, который создал для разбирательства конфликта бюджетный комитет.

Между тем, Петухов объявил голодовку, потребовав отстранить от должности начальников городской и окружной налоговых инспекций, в ходе проверок не нашедших у ЮКОСа долгов, и возбудить против нефтяной компании уголовное дело. Однако в суд Петухов со своими претензиями почему-то никогда не обращался.

В прениях сторон на суде над Алексеем Пичугиным его адвокат Ксения Костромина выражала мнение, что публичная активность Владимира Петухова – выступления против ЮКОСа на митингах, голодовка – на самом деле была нужна мэру, чтобы поднять собственный падающий рейтинг и переложить ответственность за невыплату в Нефтеюганске зарплат на нефтяную компанию. Костромина также напомнила, что у Петухова был конфликт с местной Думой из-за того, что он, якобы, расходовал бюджетные средства не по назначению.

К слову, управляемое женой Петухова, Фаридой Исламовой, предприятие «Дебит» было крупнейшим должником перед бюджетом. Против него даже возбуждалось дело о сокрытии налогов, которое, однако, закрыли после избрания Петухова мэром. Говорят, градоначальник находился под сильным влиянием своей супруги...

Утром 26 июня 1998 года Владимира Петухова застрелили из пистолета-пулемета, когда он шел пешком на работу. По факту убийства было заведено уголовное дело.

Тогда следствие отрабатывало разные версии, но связь между гибелью Петухова и его конфликтом с руководством ЮКОСа подтверждения не нашла. В СМИ также были обнародованы другие версии. Например, «семейная» – после гибели мэра Фарида Исламова получила более полумиллиона долларов.

Существовала также версия, связанная с борьбой за оптовый продуктово-вещевой рынок города. Дело в том, что Владимир Петухов закрыл старый рынок, на котором распоряжались выходцы с Кавказа, и создал новый. Значительная доля нового рынка контролировалась уже «Дебитом».

Ряд свидетелей на судах над Алексеем Пичугиным и Леонидом Невзлиным утверждали, что убийство мэра Петухова было невыгодно руководству ЮКОСа, поскольку срывало переговорный процесс с администрацией и негативно сказалось на репутации нефтяной компании.

Более того, бывший охранник Владимира Петухова Михаил Смирнов высказывал мнение, что идея об организации убийства ЮКОСом ему представляется бессмысленной, потому что накануне преступления все разногласия между мэром и нефтяной компанией были улажены, было подписано соглашение. По воспоминаниям Смирнова, Петухов остался очень доволен этим результатом.

Так зачем ЮКОСу было его убивать?

Примечательно, что признания Цигельника и Решетникова, назвавшихся исполнителями убийства, противоречат показаниям очевидцев.

Свидетели убийства сумели составить фотороботы преступников, указав, что это были молодые люди примерно одинакового роста (170-175 см), с лицами славянского типа и темно-русыми волосами.

Впоследствии они опознали задержанных Попова и Приходько, внешность которых полностью соответствовала описанию убийц Петухова. По данным ряда СМИ, Попов и Приходько были членами преступной группировки из города Камышин. Через некоторое время мера пресечения Попову и Приходько была изменена на не связанную с содержанием под стражей, и вскоре они погибли при странных обстоятельствах. Дело было прекращено.

В свою очередь, Цигельник и Решетников не подходят ни под одно описание внешности, зафиксированное ранее в свидетельских показаниях: обоим больше сорока лет, оба темноволосые, а Решетников имеет восточный тип лица.

Однако подобные противоречия прокуроров Катаева и Гудим нисколько не смутили.

В качестве «вещдока» против Алексея Пичугина Камиль Кашаев представил суду ксерокопию паспорта Михаила Ходорковского. В этом документе указано, что экс-глава ЮКОСа родился 26 июня. Мэра Петухова убили тоже 26 июня, значит, утверждал гособвинитель, это сделал Пичугин «в подарок» Ходорковскому на день рождения...

Как известно, журналистка Анна Политковская была застрелена 7 октября – в день рождения Владимира Путина. Неужели Камиль Кашаев считает, что на этом основании бывшего президента России следует приговорить к пожизненному заключению за «заказ» убийства обозревателя «Новой газеты»?

Директор ТОО «Торговая фирма “Феникс”» Валентина Александровна Корнеева была застрелена возле дверей своей квартиры в Москве 21 января 1998 года. В совершении этого преступления признался бывший работник волгоградской милиции Владимир Шапиро. Это признание он сделал в Мосгорсуде летом 2006 года в рамках второго судебного процесса Алексея Пичугина. Показания Владимира Шапиро слушались в закрытом режиме – по ходатайству самого подсудимого.

В качестве свидетеля убийства и потерпевшего выступал муж Валентины Корнеевой – Дмитрий Корнеев.

Согласно оглашенным на судебном заседании протоколам допросов, ранее Дмитрий Корнеев связывал убийство своей жены с судебной тяжбой между соучредителями «Феникса» – Валентиной Корнеевой и Валентином Тарактелюком. Тарактелюк получил под залог своей доли в «Фениксе» кредит в банке и вложил вырученные деньги в компанию «МММ» [43]43
  АО «МММ» – самая известная российская финансовая «пирамида», просуществовавшая с 1992 по 1994 годы, основателем которой являлся Сергей Мавроди.


[Закрыть]. Когда эта финансовая «пирамида» рухнула, у Тарактелюка возникли проблемы с возвратом долга. Валентина Корнеева стала требовать, чтобы Тарактелюк продал свою долю в «Фениксе» ей. Однако тот отказывался, что и послужило причиной тяжбы, которая, по мнению Дмитрия Корнеева, могла стать поводом для убийства. Допросить самого Тарактелюка невозможно, так как он погиб в автокатастрофе, а его долю в фирме купили наследники Корнеевой.

Между тем прокуроры Камиль Кашаев и Кира Гудим указывали на то, что Валентина Корнеева отказалась принять предложение по продаже банку «МЕНАТЕП» принадлежащего ей помещения магазина «Чай», расположенного в доме номер 8 по улице Покровка в Москве. Это, по их мнению, и послужило мотивом убийства, якобы, заказанного Владимиру Шапиро Алексеем Пичугиным и Леонидом Невзлиным.

Дмитрий Корнеев изменил свое мнение о мотиве убийства, признав версию гособвинения единственно верной.

В свою очередь, Владимир Шапиро на закрытом заседании суда заявил, что Алексея Пичугина и Леонида Невзлина не знал и никогда не видел, что непосредственным заказчиком убийства Валентины Корнеевой был Сергей Горин, а имена других заказчиков ему неизвестны. И что именно эти, его последние, показания следует считать соответствующими истине.

Адвокат Алексея Пичугина Ксения Костромина, выступая в судебных прениях, указала на недоказанность факта заинтересованности руководства ЮКОСа в убийстве Валентины Корнеевой. По словам Костроминой, после совершения этого преступления помещение магазина «Чай» никак не могло перейти к МЕНАТЕПу. Во-первых, решение о продаже сын убитой (которого, как и отца, зовут Дмитрий) не мог принять единолично, без согласия других акционеров. Во-вторых, имущество «Феникса» находилось под арестом из-за судебной тяжбы Корнеевой с Тарактелюком.

Помещение магазина «Чай» было продано Дмитрием Корнеевым-младшим только 27 июня 2003 года – то есть спустя пять лет после убийства.

Конфликт между Евгением Львовичем Рыбиным и ЮКОСом уходит своими корнями в 1997 год. Тогда компания Михаила Ходорковского приобрела государственное нефтедобывающее предприятие «Томскнефть». Ранее действовавший договор между «Томскнефтью» и «Ист Петролеум Ханделс» о совместной разработке Западно-Полуденного и Крапивинского нефтяных месторождений был расторгнут ЮКОСом в одностороннем порядке. Руководство компании рассматривало этот контракт как «кабальный». Контрольно-ревизионное управление ЮКОСа выявило, что его условия были невыгодны: «Ист Петролеум Ханделс» продавала товары и услуги, в которых ЮКОС на тот момент не нуждался, по завышенным ценам. Об этом свидетельствовал на заседании Мосгорсуда по делу Алексея Пичугина 14 июня 2007 года бывший руководитель аналитического управления ЮКОСа Алексей Кондауров.

В 1998 году компания «Ист Петролеум Ханделс» обратилась в Арбитражный суд города Вены (Австрия) с исками против ЮКОСа о, якобы, нанесенном ей в результате расторжения договора ущербе. Именно эти иски российская Генпрокуратура впоследствии использовала во втором деле Алексея Пичугина и в деле Леонида Невзлина, назвав их мотивом для совершения двух покушений на жизнь Евгения Рыбина.

Первое нападение на Рыбина произошло 24 ноября 1998 года по адресу: улица Удальцова, дом 30 в Москве, – где в предпринимателя, по его словам, стрелял бывший волгоградский десантник Евгений Решетников. Второе случилось 5 марта 1999 года в Московской области. Машину бизнесмена с охраной и водителем, направлявшуюся к его дому (сам Рыбин в это время находился на праздновании дня рождения племянника), взорвали. В результате шофер погиб, а охранник Алексей Иванов получил тяжелые ранения.

Адвокат Алексея Пичугина Ксения Костромина (а впоследствии и адвокат Леонида Невзлина Дмитрий Харитонов) в ходе судебных прений указала на недоказанность факта заинтересованности руководства ЮКОСа в убийстве Евгения Рыбина. Венский арбитражный суд принял решение удовлетворить первый иск Рыбина только на 10 процентов, а в удовлетворении второго отказал и обязал истца возместить ответчику судебные издержки. Таким образом, по мнению защиты, мотива устранять Рыбина у ЮКОСа не было.

При этом решение арбитражного суда лишило Рыбина возможности получать сверхприбыли, как это было ранее из-за недобросовестных сделок «Томскнефти» (в бытность компании государственной) и «Ист Петролеум Ханделс».

В ноябре 2000 года Евгений Решетников был признан судом исполнителем первого покушения на Евгения Рыбина и приговорен к заключению. Заказчиков преступления тогда установить не удалось, причастность к нему руководства ЮКОСа не выявили.

Однако во время второго судебного процесса Алексея Пичугина в июле 2006 года Евгений Решетников неожиданно «вспомнил», что заказ на убийство Рыбина ему, якобы, поступил от Пичугина и Невзлина. Аналогичные показания тогда дал и подсудимый Геннадий Цигельник.

Между тем, некоторые СМИ высказывали предположение, что Рыбин пытался получить деньги от руководства ЮКОСа для того, чтобы рассчитаться с кредиторами, покушавшимися на его жизнь.

Спецдокладчик Парламентской ассамблеи Совета Европы Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер, изучавшая это дело, также выражала мнение о том, что эти обвинения против юкосовцев сфальсифицированы.

«Решетников, по словам его адвоката, был незаконно осужден за покушение в интересах ЮКОСа на убийство бизнесмена Рыбина, который на самом деле инсценировал это покушение, чтобы подкрепить свой иск против ЮКОСа в Австрии. Господин Решетников в то время был этапирован в СИЗО “Лефортово”, где ему предложили сделку: свободу в обмен на ложные показания против должностных лиц ЮКОСа», – говорится в докладе Сабины Лойтхойзер-Шнарренбергер «Политически мотивированные судебные процессы в странах Европы», опубликованном 23 июня 2009 года.

Примечательно и то, как происходило опознание Евгением Рыбиным Алексея Пичугина. В протоколе допроса Рыбина в Генеральной прокуратуре России от 17 июля 2003 года записаны показания потерпевшего, где утверждается, что на деловых переговорах с ним присутствовали трое сотрудников ЮКОСа. Среди них – два представителя менеджмента и работник службы безопасности, «то ли Пичушкин, то ли Пичугин», который вел себя крайне жестко. Это был человек невысокого роста, худощавый, с темными волосами.

Между тем, как известно, внешность Алексея Пичугина совершенно не соответствует внешности человека, описанного Евгением Рыбиным. Рост Алексея Пичугина 184 сантиметра, волосы светлые, телосложение плотное.

При проведении процедуры опознания Евгению Рыбину показали нескольких статистов, которые выглядели именно так, как потерпевший описывал в своих показаниях (невысокие, темноволосые, худощавые), и... Алексея Пичугина. Рыбин безошибочно «опознал» Пичугина.

В июле 2004 года Леонид Невзлин обвинил Рыбина в вымогательстве. Невзлин направил тогдашнему Генпрокурору России Владимиру Устинову письмо, в котором заявил, что Рыбин с помощью работников правоохранительных органов искал лжесвидетелей и фальсифицировал материалы против ЮКОСа, в том числе по делу Пичугина, воспользовавшись тем, что тот уже находится в СИЗО «Лефортово». Через два дня после подачи Невзлиным заявления Басманный суд Москвы выдал санкцию на его арест (но к тому времени Леонид Невзлин переехал на постоянное место жительства в Израиль).

Леонид Невзлин в интервью, которое он дал мне в ноябре 2008 года в Израиле для книги «Без свидетелей?», выразил мнение, что в сложившейся ситуации совпали интересы Рыбина и власть предержащих.

«Эти люди и сами признают, что ничего не могли сделать, пока Путин не пришел к власти», – сказал Невзлин.

Действительно, бывший управляющий «Ист Петролеум Ханделс» на суде над Невзлиным произносил примечательную фразу о том, почему во время, когда преступления совершались, то есть в конце 90-х годов, никакие «органы» не выявили связи между ними и ЮКОСом. Тогда Рыбин обосновал это так: «Политического решения не было».

«Но времена изменились, и для таких, как Рыбин, солнышко просвечивает. Теперь, при этой власти, можно делать что угодно с этим ЮКОСом. Вот он и пошел добиваться “правды”», – отметил Леонид Невзлин.

Бывший вице-президент ЮКОСа подчеркнул, что если бы у Рыбина было законное решение по изъятию денег, то он бы их получил.

«Честное слово, и Ходорковскому, и мне было бы плевать на эти деньги. Но пока этого решения нет, отдавать деньги незаконно. Это значит, что менеджмент будет поражен в правах на заседании совета директоров, собрании акционеров или в судебном порядке.

Рыбин зарабатывал в результате нечестного сговора с предыдущим руководством компании, и очевидно, что другого способа, кроме как постоянно шантажировать компанию, ее руководство уголовными и иными видами преследования, а потом прицепиться к Пичугину и шантажировать меня, неоднократно вымогая деньги, у него не было», – заявил в том же интервью Леонид Невзлин.

Штрих к портрету Рыбина добавил и Платон Лебедев в своем ходатайстве генпрокурору России в марте 2007 года. В этом документе Лебедев утверждал, что австрийская криминальная полиция, по его данным, подозревает Евгения Рыбина в отмывании денег года. В этом документе Лебедев утверждал, что австрийская криминальная полиция, по его данным, подозревает Евгения Рыбина в отмывании денег [44]44
  Васильева, Вера.Талантливый мистер Рыбин // Каспаров.ру. – 2009. – 1 октября.


[Закрыть].

Прямых свидетельств причастности Алексея Пичугина к инкриминированным ему в рамках второго уголовного дела преступлениям сторона обвинения на суде не представила. В обвинительном заключении и в обоих приговорах по второму делу Алексея Пичугина (и Владимира Усова, и Петра Штундера) каждый из эпизодов описывается формулировками «неустановленные лица», «в неустановленном месте» и «в неустановленное время».

Защищаться от такого расплывчатого обвинения очень трудно. Действительно, попробуй-ка докажи, что в неустановленное время ты не находился в неустановленном месте и не общался там с неустановленными лицами!