Текст книги "ДЭ Пятачка"

Автор книги: Бенджамен Хофф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Завершить эту главу нам хотелось бы цитатой из воспоминаний Надежды Мандельштам Hope Against Hope («Надежда вопреки всему») [viii][viii]
  Надежда Яковлевна Мандельштам (1899-1980) – вдова великого русского поэта Осипа Эмильевича Мандельштама (1891-1938), погибшего в сталинских лагерях. В США были изданы две книги её воспоминаний, в названии каждой из которых обыгрывалось имя автора: Hope Against Hope (букв. «Надежда против Надежды») и Hope Abandoned («Оставленная/Утраченная Надежда»). – Прим. переводчика.


[Закрыть], в которой описано действие Эффекта Иа в сталинской Россие. К сожалению, описанное ею не ограничивается неким одним обществом или прошедшим временем, но вездесуще и универсально:

Раньше было много доброжелательных людей… И даже недобрые притворялись любезными, потому что так было принято. Это притворство служило источником лицемерия и непорядочности, так хорошо разоблачённых реалистической литературой конце прошлого столетия. Неожиданным следствием появления этого вида критической литературы стало то, что доброжелательные люди исчезли. Доброта, всё-таки, не является врождённым свойством человека – её необходимо воспитывать, а это получается только тогда, когда она оказывается востребованной. Для нашего поколения доброта казалась качеством старомодным, исчезающим, и её образцы представлялись вымирающими, как мамонты. Всё, что пришлось нам повидать -… классовая борьба, постоянные «разоблачения», поиски потаённых мотивов каждого поступка – всё это учило нас чему угодно, кроме доброты.

Как одолеть Внутреннего Иа и каким образом можно начать противостоять Эффекту Иа? Сейчас мы перейдём и к этому. Но сначала…

Тенденция Тигры

Начнём мы эту главу китайской историей «Безрассудный Тигр»:

Важный громадный тигр шествовал через лес. Над его головой пела, пританцовывая и перепрыгивая с ветки на ветку, маленькая птичка. Заметив её, тигр остановился, после чего прорычал:

– Ну что ты там всё вытанцовываешь и распеваешь, ничтожное ты создание? Я в тысячу раз больше тебя. Я могу уничтожить тебя одним ударом лапы, даже не прилагая особых усилий!

– А вот так – сможешь? – спросила птичка, легко перепрыгивая с ветки на ветку.

– Конечно смогу! – проревел тигр. – Всё, что можешь делать ты, я смогу сделать намного лучше!

Он запрыгнул на дерево, забрался по стволу повыше, а затем перепрыгнул на ближайшую ветку. С громким треском она сломалось под его весом. Круша всё на своём пути, он рухнул наземь. Помятый, ушибленный тигр медленно поднялся на ноги и, шатаясь, побрёл прочь.

Выбравшись, наконец, из леса, он оказался на краю поля и увидел перед собой маленькое пушистое животное с подслеповатыми глазками и забавно скрюченными лапками. По крайней мере, именно таким всё это показалось тигру, и он, забыв о боли, просто взревел от смеха.

– Над чем ты смеёшься? – спросил крот, поворачиваясь на смех.

– Такие никудышные маленькие лапы!… – хохотал тигр. – И такие крошечные слепые глаза!

– Я вижу то, что мне необходимо видеть, – ответил крот, – и могу пройти там, где должен пройти.

– О-хо-хо-хо! – хохотал тигр. – И то и другое я могу сделать куда лучше тебя!

– Хорошо, – сказал крот. – Давай поглядим, как ты доберёшься до другого конца поля, минуя всех тех крестьян, которые там сейчас работают.

Он скрылся в норе и вскоре выскочил из другого её входа на самом дальнем краю поля.

– А теперь – я! – прокричал тигр, выпрыгивая в поле.

Как кричали рабочие! Какими тяжелые мотыгами они размахивали! Какими увесистыми камнями швырялись!…

Чуть не расставшись жизнью, израненный и обессиленный вернулся тигр туда, откуда прибыл.

Немного погодя он доковылял до болота, где заметил крошечное, еле движущееся существо с завитком ракушки на спине.

– Что за никчемная кроха! – воскликнул тигр. – Она же совсем без ног!

– Зачем мне ноги? – спросила улитка. – Есть много мест, где ногами не пройти.

– Это где же? – спросил недоверчивый тигр.

– Например, по этому болоту, – ответила улитка.

– Ерунда! – прорычал тигр. – Я легко пересеку это болото, перепрыгивая с бревна на бревно!

И, ни мгновения не колеблясь, прыгнул к ближайшему поваленному стволу.

К несчастью, он был слишком тяжёл для таких прыжков и потому потерпел неудачу.

Улитка же неспешно заскользила по болотной траве, оставляя далеко позади борющегося с трясиной тигра.

– Одно дело – сказать, – заметила она себе. – И совсем другое – сделать.

В этой главе мы рассмотрим Антипода Иа – то есть животное, которое верит всему и убеждено, что Само Всё Умеет. Для Тигры нет ничего невозможного. Ну, по крайней мере, пока он не попробует это сделать.

– Как ты попал туда, Ру? – спросил Пятачок.

– А на спине Тигры! А вообще-то Тигеры не могут карабкаться вниз, потому что тогда им хвосты путаются между лап. Они могут только вверх, а Тигра забыл об этом, когда мы начали, и вот только сейчас вспомнил. Так что мы сюда забрались, чтобы остаться здесь навсегда – если, конечно, не будем карабкаться выше. Что ты говоришь, Тигра? О, Тигра говорит, что, если мы залезем выше, оттуда нам не так хорошо будет видно дом Пятачка, так что мы пока останемся здесь.

Как известно всем вокруг, Тигеры просто великолепны в начинаниях, но не очень хороши в завершениях. Жизнь постоянно оказывается благосклоннее к Тигре не здесь, а где-то в другом месте, стоит только ему что-нибудь начать. Да и Бесконечные Возможности постоянно манят куда-то – особенно, когда загоняешь себя в трудную ситуацию, и это – единственная вещь, которую Тигеры исполняют с завидной лёгкостью.

… Тигра держался за ветку и говорил себе: «Прыгать вниз это здорово для Прыгучих Животных, вроде Кенги, но совсем не подходит Животным Водоплавающим, вроде Тигеров». И он представил себя плывущем на спине вниз по реке, или легко и быстро переплывающим с одного острова на другой, и чувствовал, что вот это и есть настоящая тигриная жизнь.

– Ну, решайтесь! – окликнул их Кристофер Робин. – Всё будет нормально.

– Минуточку… – нерешительно сказал Тигра…

– Ну давай, это легко! – пропищал Ру.

И внезапно Тигра обнаружил, что это и вправду легко.

– Ух! – крикнул он, заметив, как мимо него пролетело дерево.

Нет ничего плохого в том, чтобы быть Энтузиастом. Если бы не энтузиасты, в жизни не было бы никаких Великих Свершений, а остались бы одни мелкие волнения. Но энтузиасты – больше чем Тигеры. Они быстро и достаточно хорошо знакомятся с тем, что вызывает их энтузиазм, чтоб не попасть впросак. Тигра же – чересчур-энтузиаст. (А уж что он в итоге насвершает – догадается любой.)

В «Доме на Пуховой опушке» Пятачок описал Тигру как «Очень Прыгучее Животное, приветствующее тебя своим “Ну-как-дела” так, что потом ушах всегда оказывается полно песка даже после того, как Кенга скажет “Помягче, дорогой Тигра” и поможет подняться». Кролик описал его как «разновидность Тигера, которая всегда впереди, когда ты показываешь ему путь куда-нибудь, и вообще исчезающая из виду, когда вы наконец прибыли на место и гордо произносите “А вот и мы!”». Александр Поп описал его вообще замечательно, заметив: «Некоторые люди никогда ничего не изучают, потому что понимают всё слишком быстро». Психиатр мог бы описать его как «импульсивную личность». Мы описали бы его как животное с железобетонными прихотями и внутренней дисциплиной манной каши.

И всё же Тигеры – это не совсем то, чем они кажутся. Хотя они могут казаться самодостаточными, в действительности они очень непоследовательны и порывисты, причём их порывы напрямую зависят от любого привлекательного объекта или эффектного явления, завладевшего их вниманием. И хотя Тигеры могут выглядеть до крайности энергичными, их любовь к непрерывному действию и смене эффектов оказывается, по сути, разновидностью духовной лени. Тигеры, как ясно показывает их поведение, вовсе не управляют своими жизнями.

К сожалению, очень легко быть легкомысленным, нетерпеливым, невнимательным ни к кому Тигрой в обществе, которое восхищается импульсивностью, поощряет её и вознаграждает. Реклама призывает нас покупать что-нибудь-этакое и Баловать себя. И словечко подходящее – «баловать». Мы достойны этого, говорят они. (Возможно, мы и в самом деле таковы, но нам хотелось бы думать, что мы лучше.) Планировка наших магазинов тщательно продумывается таким образом, чтобы пробуждать и поощрять желание купить. Кино, телешоу и журналы навязывают нам импульсивное поведение самого сомнительного сорта, в большинстве своём – по типу «ослепи-этим-их-всех». Фактически всё – от причесок до образа жизни – подаётся как какой-нибудь препарат, который следует принять Немедленно для Быстрого Облегчение. Если вы владеете автомобилем этой модели, носите одежду этого стиля, встречаетесь с такого типа подружкой или вовлечены в этакого типа романтичную интрижку, вы будете счастливы. Вас будут любить. Вы будете Кем-то. Те, кто не владеет подобными вещами, обречены на терзания. Те, кто ими владеет, обречены на неизбежное разочарование. Как выразился Оскар Уайльд, «В мире есть только две трагедии. Одна – не иметь того, что хочется, а другая – получить это». И ещё вспомним старое персидское проклятие: «Пусть любые твои желания исполняются немедленно».

В двенадцатой главке «Даодэцзина» Лао-цзы описывает, в чём состоит неправильность такого тигерского чувственно-перекошенного отношения к жизни:

 
Пять цветов ослепляют глаз.
Пять тонов оглушают ухо.
Пять ароматов ослабляют вкус.
Охота и гонки приводят в неистовство.
 

В то время, как с одной стороны Америка во многих отношениях становится Страною Иа, с другой стороны она превращается в Тигерлэнд. Поистине шизофреническая ситуация, правда? Умы американских детей так перегружены и искалечены тигерными трах-бах видеоиграми, телешоу и Сиюминутной Левополушарной Компьютерной Активностью, что многие из этих детишек не способны сосредоточиться на чем-либо дольше пяти минут. И всё большее число преподавателей отмечает, что обучить чему-либо такие умы невозможно. То, что им не удалось ухватить сразу, понимать они не будут. Но и ухваченное сразу они тоже понимать не будут – потому что Мгновенное Накопление Информации не требует понимания.

Возможно, годы спустя наши сегодняшние дети всё же найдут себе работу – они могут быть использованы в качестве технических чернорабочих китайцами, японцами и корейцами, которые к тому времени будут владеть едва ли не всем, чем можно, потому что их культуры гораздо больше, чем наша, поощряют детей к Сосредоточению Ума.

Главный урок, который необходимо усвоить Тигерам, состоит в том, что если они не научатся управлять своими порывами, эти порывы будут постоянно управлять ими. К тому же оказывается, что, сколько бы Тигеры ни трудились, они не получают удовлетворения, потому что им не знакомо чувство завершённости, которое в конечном счете приходит, когда постоянно прилагаешь волю к достижению не-сразу-достижимых целей. Принцип такого совершенствования можно проиллюстрировать следующей историей Чжуан-цзы:

Однажды, выйдя из лесу по пути в царство Чу, Кун Фу-цзы и его ученики увидели в поле горбуна, ловящего цикад, стоило им присесть на кончик его палки.

– Какое совершенство! – воскликнул Мастер, прерывая наблюдение. – Уважаемый, в чём состоит ваш метод?

– Сначала, – ответил горбун, – я занимался балансировкой шариков на кончике этой палке. После пяти или шести месяцев тренировки я мог контролировать два шарика, так что они никогда не падали. Тогда я упускал лишь нескольких насекомых. Я продолжил с тремя шариками. После этого я упускал лишь одну цикаду из десяти. А к тому времени, когда я научился управлять пятью шариками сразу, я стал ловить цикад и вовсе без усилий. Когда я сосредоточиваю своё внимание, моё тело становится просто старым пнём, а моя рука – веткой дерева. Велики Земля и Небо, и десять тысяч вещей множатся вокруг меня, но я сосредоточиваю своё внимание не на них, а только на крыльях цикад. Мой ум не колеблется, моё тело также хранит покой. Как же я могу потерпеть неудачу?

Кун Фу-цзы повернулся и сказал своим ученикам:

– Помните сказанное древними: “Когда воля не отвлекается, сила возрастает”? Сколь замечательно показал нам сегодня истинность этого изречения ловец цикад!»

Кое-что ещё из того, что необходимо усвоить Тигерам, показано в японской новелле «Самурай и Мастер дзэн»:

Один самурай имел репутацию нетерпеливого и вспыльчивого человека. Наставник дзэн, известный своим мастерством в приготовлении пищи, решил, что необходимо преподать урок этому воину, пока он не стал действительно опасен. И он пригласил самурая на обед.

Самурай пришёл точно в назначенное время. Мастер дзэн велел ему устраиваться поудобнее, пока сам он закончит с приготовлением блюд. Прошло много времени. Самураю быстро надоело ждать. Наконец, он позвал:

– Эй, мастер, вы не забыли обо мне?

Мастер дзэн вышел из кухни.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Но приготовление обеда займёт больше времени, чем я предполагал.

И возвратился на кухню.

Опять прошло достаточно много времени. Самурай сидел, чувствуя себя с каждой минутой всё голоднее и голоднее. Наконец, он опять окликнул хозяина, на этот раз чуть мягче:

– Уважаемый мастер, когда же будет готов обед?

Мастер дзэн вновь показался на пороге кухни.

– Сожалею. Случилась непредвиденная задержка. Это не займёт много времени…

И возвратился на кухню.

Опять прошло много времени. Самурай окончательно отчаялся ждать. Расстроенный и совершенно озверевший от голода, он резко встал на ноги. Именно в этот момент в комнату вошёл с подносом Мастер дзэн. Сначала он подал соевый суп.

Самурай с благодарностью выпил суп, очарованный его ароматом.

– О, Мастер дзэн! – воскликнул он. – Это самый прекрасный соевый суп, который я когда-либо пробовал! Вы совершенно справедливо заслужили репутацию непревзойдённого повара!

– Пустяки, – скромно ответил Мастер. – Это просто соевый суп.

Самурай отставил пустую миску.

– Действительно волшебный суп! Какие тайные специи вы использовали, чтобы придать ему такой вкус и аромат?

– Ничего особенного, – ответил Мастер дзэн.

– Нет-нет, я настаиваю. Суп поистине восхитителен!

– Ну хорошо. Есть одна вещь…

– Я знал! – воскликнул самурай, нетерпеливо подаваясь вперёд. – Должно быть что-то, что придало этому супу столь восхитительный вкус! Скажите же мне – что это?

И Мастер дзэн мягко произнёс:

– Необходимо время.

– Кенга, расскажи, как там у вас дома с тех пор, как там поселился Тигра?

– О, это… интересно.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, как раз вчера утром он cбил с ног почтальона.

– Кошмар, – сказала Сова, прилетевшая, чтобы послушать. – Совершенный кошмар.

– Зачем ему сбивать почтальона?

– Ему показалось, что тот что-то взял.

– Ох.

– Кошмар.

– Понимаешь, почтальон нёс большой пакет…

– Да-да. Надеюсь, Тигра извинился?

– Конечно. После того, как я разъяснила ситуацию.

– Замечательно.

– И почтальон, конечно, воспринял всё это весьма достойно.

– Да? И что он сказал?

– Сказал, что его много раз сбивали собаки, а коты – никогда.

Наконец, заключительная проблема, которую стоит упомянуть в связи с Тенденцией Тигры, состоит в том, что подлинно достойные внимания и важные вещи в жизни – в частности, мудрость и счастье – это совсем не то, что можно Догнать и Схватить. Наоборот, они сами следуют за нами, если мы позволяем им – если мы прекращаем все свои тяжкие упорные попытки и просто позволяем вещам вести себя так, как это нужно им самим. Тигра обнаружил это чуть ли не назло себе самому, когда исследовал Что Больше Всего Любят Тигеры во второй главе «Дома на Пуховой опушке».

Тигра только что прибыл в Лес и был голоден. Потому Пух предложил ему немного мёда – предварительно, конечно же, уточнив, любят ли Тигеры мёд. «Они любят всё», – бодро заверил его Тигра. Но Тигре не потребовалось много времени, чтобы понять, что…

– Тигеры не любят мёд.

– Ох! – сказал Пух, стараясь выглядеть как можно Грустнее и Печальней. – Я думал, они любят всё.

– Всё, кроме мёда, – уточнил Тигра.

Пух окончательно обрадовался и сказал, что теперь, как только он закончит с собственным завтраком, они пойдут к дому Пятачка, и там Тигра сможет пробовать немного желудей.

– Спасибо, Пух, – сказал Тигра. – Жёлуди – это то, что Тигеры любят больше всего.

Так они отправились к Пятачку.

– Привет, Пятачок. Это – Тигра.

– Ой, п-п-правда? – сказал Пятачок и как бы случайно оказался по другую сторону стола. – Я думал, что в жизни Тигеры поменьше.

– Они не такие большие, – сказал Тигра.

– Они любят жёлуди, – сказал Пух. – Из-за этого мы и пришли. Бедный Тигра совсем ещё не завтракал.

Пятачок подвинул Тигре мисочку с желудями, быстро сказал: «Не стесняйсь», а потом сразу придвинулся ближе к Пуху, где почувствовал себя намного храбрее и сказал уже почти спокойно, самым беспечным тоном, каким сумел: «А, так ты, значит, Тигра? Ну-ну!». А Тигра не сказал ничего, потому что рот его был занят желудями…

Но после долгого вдумчивого хруста он всё же сообщил:

– И-еры е у-ят е-у-ей.

Когда же Пух и Пятачок хором переспросили: «Что-что?», он сказал «И-и-няусь» и скрылся на улице.

А возвратившись, уверенно заявил:

– Тигеры не любят желудей.

– Но ты сказал, что они любят всё, кроме мёда, – напомнил Пух.

– Всё, кроме мёда и желудей, – пояснил Тигра.

Услышав это, Пух отозвался:

– Теперь понятно!

А Пятачок, который очень обрадовался, что Тигеры, оказывается, всё же не любят желудей, спросил:

– А как насчёт чертополоха?

– Чертополох, – сказал Тигра, – это то, что Тигеры любят больше всего!

И они отправились к Иа.

– Привет, Иа! – сказал Пух. – Это Тигра.

– Игра – что? – сказал Иа.

– Это он, – объяснили хором Пух и Пятачок, а Тигра улыбнулся самой счастливой из своих улыбок и не сказал ничего.

Иа обошёл Тигру вокруг, потом развернулся и обошёл его ещё раз, но уже в другую сторону.

– Что, вы сказали, это такое? – спросил Иа.

– Тигра.

– Ага! – сказал Иа.

– Он только что прибыл в Лес, – объяснил Пятачок.

– Ага, – повторил Иа.

Он крепко призадумался, а потом спросил:

– И когда он уйдёт?

Вот так, почти сразу, без церемоний.

– Что-то не так? – спросил Пух.

– Жжётся! – пробормотал Тигра…

– Но ты сам сказал… – начал Пух. – Сам сказал, что Тигры любят всё, кроме мёда и желудей.

– И чер-то-по-ло-ха, – уточнил запыхавшийся Тигра, описывающий теперь круги с высунутым для проветривания языком.

И они пошли к Кенге. А когда всё ей объяснили, она любезно предложила Тигре поискать в её продуктовом шкафчике то, что ему нравится.

Но чем больше Тигра искал, то засовывая нос в банки и пакеты, то зарываясь туда лапой, тем больше становилось вещей, которых Тигеры не любят. Перебрав всё и не найдя ничего подходящего, он обернулся к Кенге и спросил:

– Где-нибудь ещё?

Но и Кенга, и Кристофер Робин, и Пятачок – все склонились над Ру, наблюдая, как тот будет принимать рыбий жир.

Ру спросил:

– А надо?

И Кенга сказала:

– А теперь, дорогой Ру, припомни: ты обещал.

– О чём это они? – шепнул Тигра, нагнувшись к Пятачку.

– О его Укрепляющем Витамине, – сказал Пятачок. – Ру его совсем не любит.

Тигра придвинулся поближе к компании, чуть раздвинул её и склонился над Ру, и тут из его пасти вдруг выскользнул длинный-предлинный язык, раздалось громкое хлю-у-у-уп, и подпрыгнувшая от неожиданности Кенга успела только сказать «Ой!» и ухватить исчезающую уже в пасти Тигры ложку. А вот жир он всё же слизнул.

– Тигра-дорогой! – залпом сказала Кенга.

– Он принял мой Витамин, принял мой Витамин, принял мой Витамин! – завопил счастливый Ру, посчитав это всё чудесной шуткой.

Тигра посмотрел на потолок, прикрыл глаза, а его язык уже шёл кругами туда-сюда по всей мордочке на случай, если что-то ещё осталось снаружи хоть с какой-нибудь стороны… Наконец вся его физиономия озарилась сияющей улыбкой и он произнёс:

– Вот оно то, что очень любят все Тигры!

И тут —

***БАМС!!!***

– Тигра, а теперь помоги человеку подняться? Тот, кого ты только что сбил, – телохранитель Пятачка. Я имею в виду, его бывший телохранитель.

– Он заснул, – сказал Тигра.

– Нет, я думаю, он просто без сознания. Грубовато получилось, правда?

– Я спешил, – пояснил Тиггер. – А он оказался на пути.

– Он, похоже, за чем-то вернулся. Это странно. Мне казалось, что он уже получил всё, что смог. Ну что ж, на этот раз он не улизнёт…

– А ты Тигра, я вижу, сожалеешь, что он стукнулся головой об пол, да? Это хорошо. Извините, я отойду вызвать полицию.

Вещи, какими они кажутся

Пятачок проснулся. Проснувшись, он сначала сказал себе: «Ох!» Потом смело: «Да», а потом ещё смелее: «Вот именно!» Но никакой особенной храбрости всё равно не получалось, ведь на самом деле в голове у него скакало совсем другое слово. Это было слово «Слонопотамы».

На кого похож Слонопотам? Он – Злобный?

Появляется ли он на свист? И как он появляется?

Любит ли он поросят, вообще?

А если Любит, то всех или только некоторых?

Предположим, он Жесток и Злобен с поросятами, но, может быть, он сделает исключение, если у Поросёнка был дедушка по имени ПОСТОРОННИМ ВИЛЬЯМ?

В этой главе, мы перейдём от иллюзий Иа и Тигры к иллюзиям Пятачка, а потом и к иллюзиям вообще. Несчастье для даоса – это результат следования иллюзиям, к примеру, такой, как ошибочное убеждение, что человек есть нечто отделённое от естественного мира. Проблемы, будь они экономическими, экологическими или любые другие, вызваны неспособностью осознать То, Что Есть. Наши неприятные переживания порождаются иллюзиями: страхом того, Что Может Быть (но ещё не случилось), печалью от того, Что Могло Бы Быть (но не обязательно было бы) и так далее. Пятачки, живущие в страхе «Что Будет Потом», «Вдруг Пойдёт Не Так, Как Надо», «А Вдруг Я Сделаю Что-то Глупое» и тому подобное, не могут радоваться и максимально использовать каждое настоящее мгновение. Позже они оглядываются назад и понимают, что прожили какое-то мгновение не так, и осознание этого заставляет их ощутить ещё большую горечь, чем прежде. Однако из-за их чувствительности, их сильной на чувства-и-воспоминания памяти и осторожного – поспешишь-людей-насмешишь – характера, Пятачки – в гораздо большей степени, чем Иа и Тигеры, Кролики и Совы – оказываются способны принять вызов и решить поистине сложные задачи, как только рассеиваются мешающие им иллюзии.

Изучение иллюзий мы начнём с трёх рассказов о Восприятии Ситуаций, с рассказов, которые показывают, насколько Всё Зависит от Точки Зрения на Вещи. Первый рассказ принадлежит перу даосского автора Ле-цзы:

Один человек обнаружил, что пропал его топор. Затем он увидел, как мимо проходил сына соседа. Мальчик явно походил на вора: шёл воровской походкой, вёл себя, словно вор. Позднее в тот же день человек нашёл свой топор там, где сам его оставил днём раньше. И в следующий раз, когда ему на глаза попался сын соседа, человек заметил, что мальчик смотрел, шёл и вёл себя как обычный честный мальчик.

Второй пример – китайская история «Придорожный колодец»:

Один человек вырыл при дороге колодец. В течение многих лет благодарные странники рассказывали друг другу о Чудесном Колодце. Но как-то ночью в этом колодце утонул человек. После этого люди старались обходить подальше Ужасный Колодец. Позже оказалось, что утонувший был пьяным вором, который сошёл с дороги, чтобы избежать встречи с ночным патрулём, однако свалился в Восстанавливающий Справедливость Колодец.

Один и тот же колодец – разные точки зрения.

Третий отрывок – из Чжуан-цзы:

На соревнованиях стрелок из лука легко попадает в цель, а его опыт и умение сосредоточиться не скованы ничем, если призом служит глиняный кувшин. Стоит заменить приз на медное украшение, как руки стрелка начинают дрожать. Если же приз оказывается из золота, лучник начинает страдать косоглазием, будто заболел слепотой. Его способности не ухудшаются, но его вера в них изменяется, поскольку он позволяет предполагаемой ценности внешней награды затуманивать собственное видение.

К сожалению, иногда даже мудрые могут заблуждаться, неверно истолковывая то, что находится перед ними. К примеру, в третьей главе «Винни Пуха» один Мудрый, но Крайне Неотёсанный Медведь…

– Кто Неотёсанный? – спросил Пух.

– Ладно, Пух, ты не Крайне Неотёсанный. Ты Физически Избыточный.

– О, я не стал бы заходить так далеко, – сказал Пух скромно.

Так или иначе, а Винни Пух, кого большинство называет кратко Пухом, был…

– Никто не называет меня Краткопухом, – сказал Пух. – Зовут просто Пухом.

Да. Ну ладно… Винни Пух, кого большинство зовёт Просто Пухом, ходил и ходил в снегу кругами вокруг дома Пятачка. А когда Пятачок спросил его, что он там делает, Пух ответил, что он кое-что Выслеживает. Он не знал что именно. Возможно – только возможно, ну, вы знаете – это было Букой. А может быть и чем-то покрупнее.

– Весёлые дела, – сказал Медведь, – но там, кажется, уже два зверя. Этот кто-бы-то-ни-был объединился ещё с одним кто-бы-то-ни-былом, и теперь они ходят вместе. Как ты, Пятачок, насчёт того, чтоб пойти со мной на случай, если они окажутся Злобными Животными?

А Пятачок, которому надо было решаться, не знал, на что. В смысле, он так и поступил. Ну, то есть, присоединился к Пуху.

Как раз тут росла рощица лиственниц, и получалось так, что два Буки, если, конечно, это были именно Буки, прошли вокруг этой рощи, так что вокруг рощицы вслед за ними пошли и Пух с Пятачком. Пятачок коротал время, рассказывая Пуху, как его дедушка Посторонним В боролся с ревматизмом после Осеннего Сбора Желудей, о том, как дедушка Посторонним В на склоне лет страдал от Одышки и о прочих занятных вещах, а Пух ломал голову, как выглядел дедушка Пятачка, и думал, что если бы, как сейчас, было два дедушки и им с Пятачком удалось бы их поймать, было бы здорово взять одного из них себе и держать у себя дома, и что сказал бы по этому поводу Кристофер Робин. А следы всё шли и шли…

Внезапно Винни Пух остановился и взволнованно ткнул лапой перед собой.

– Смотри!

– Где? – взвизгнул от неожиданности Пятачок, заодно и подпрыгнув. А затем, чтобы дать понять, что он вовсе не испуган, подскочил ещё и ещё, как бы на всякий случай разминаясь.

– Следы! – сказал Пух. – К двум этим кто-там-они-есть присоединился ещё кто-то-третий!

Итак, для Пуха и Пятачка всё начинало выглядеть Всё Более Опасным. Но по крайней мере третье животное не было Букой. Как отметил Пух, его следы отличались от двух первых. Они были меньше.

И они продолжили выслеживание, хотя и ощущая уже небольшое беспокойство на случай, если у трёх преследуемых ими животных окажутся Враждебные Намерения… А потом Винни Пух вдруг опять остановился и облизнул себе кончик носа, чтоб чуть остудить его. Нос показался ему чуть более горячим, чем обычно, а сам Пух ощутил себя куда более взволнованным, чем бывало раньше.

Перед ними шли следы четырёх животных!

Волнение становилось всё более невыносимым. Нет, это не то слово. Мы имеем в виду, что…

– Я думаю, – сказал Пятачок, тоже облизнув себе кончик носа и решив, что это несколько успокоило его. – Я только что вспомнил кое-что. Я только что вспомнил кое-что, что я забыл сделать вчера и не смогу сделать завтра. В общем, мне как раз пора возвращаться, причём прямо сейчас.

– Мы займёмся этим сегодня же после обеда. Я помогу тебе, – сказал Пух.

– Это не то дело, которым можно заняться после обеда, – быстро сказал Пятачок. – Это исключительно утреннее дело, которое должна быть сделано исключительно утром. По возможности, между… Не подскажешь, который час?

– Около двенадцати, – сказал Винни Пух, глянув на солнце.

– Как раз, как я уже сказал, между около двенадцати и двенадцатью ноль пятью. Потому, дорогой Пух, если ты извинишь меня… Ой, что это?

Это был Кристофер Робин, свистнувший им сверху, из ветвей соседнего дерева. Такое облегчение!

– Глупый добрый Мишка, – сказал он, – что это ты тут делал? Сначала два раза обошёл вокруг рощи, потом прибежал Пятачок и вы обогнули рощу уже вдвоём, а теперь обогнули её в четвёртый раз…

Да. Именно это и произошло. Экое недоразумение!

Раз уж зашло про снег, мы могли бы вспомнить ещё один случай, когда Пух и Пятачок на прогулке задумали построить для Иа дом в укромном закутке соснового леска, называемого Унылым Местом Иа. Понятно, что строить дом надо из чего-то. Лучше всего было бы строить из палок.

– На той стороне леска этих палок полно, – сказал Пятачок. – Я видел. Их там целая куча. Они уже даже сложены.

В общем они набрали палок и соорудили дом для Иа. А позже, когда Иа не мог найти свою кучу палок… то есть когда он не смог найти свой дом, он пошёл искать его вместе с Кристофером Робином и они встретили Пуха и Пятачка, и…

– Где, ты сказал, он стоял? – спросил Пух.

– Именно здесь, – сказал Иа.

– Из палок?

– Да.

– Ой! – сказал Пятачок.

– Что? – спросил Иа.

– Я просто сказал «Ой», – сообщил Пятачок.

А чтоб не показаться озабоченным, он чуть пожужжал пухову жужжалку.

– Ты уверен, что это был дом? – сказал Пух. – Я хочу сказать, ты уверен, что дом был именно здесь?

– Конечно, – сказал Иа. И проворчал про себя: «Ну просто ни капли ума у некоторых…».

– В чём дело, Пух? – спросил Кристофер Робин.

– Ладно, – сказал Пух… – Дело в том, что, – сказал Пух… – Ну, дело в том… – сказал Пух. – Понимаешь, – сказал Пух. – Это вроде того, что… – сказал Пух, но что-что, казалось, подсказывало ему, что он не справится с объяснением такого сложного случая, и он чуть подтолкнул Пятачка.

– Это вроде того же самого… – быстро отозвался Пятачок. – Только теплее, – добавил он, немного подумав.

– Где теплее?

– С другой стороны леска, где стоит дом Иа.

В общем, они пошли туда и Иа нашёл свой дом, и…

Они оставили его там; а Кристофер Робин вернулся, чтоб пообедать со своими друзьями Пухом и Пятачком, а по пути они рассказали ему об Ужасной Ошибке, ими допущенной. А когда он перестал смеяться, они до самого дома пели Дорожную Шумелку для Снежной Погоды…

Такое вот недоразумение.

– Мы вернулись, – сказал Пух.

– Хорошо. Я так увлёкся своей писаниной, что даже не заметил, как вы ушли.

– Мы тут с Пятачком придумывали Загадки, – сказал Пух. – У Пятачка есть одна и для тебя.

– Замечательно, Пятачок. И что за Загадка?

– Вот такая, – сказал Пятачок. – Вся в перьях, а лает.

– В перьях и лает? Я… я не знаю.

– Птицесобака.

– Хм.

– Что-то не так? – спросил Пятачок.

– Ладно, Пятачок, тогда вот одна и для тебя. Чем отличается картотека от кенгуру?

– Я не знаю, – сказал Пятачок.

– Правда, не знаешь? Не знаешь, чем отличается картотека от кенгуру?

– Нет, – подтвердил Пятачок.

– Хорошо, тогда я не буду разрешать тебе подшивать лучистые бумаги.

Пауза.

– Я, кажется, не понял, – сказал Пух.

Вдобавок к обычному человеческому стремлению неверно истолковывать То, Что Есть – как это только что показали нам иногда-слишком-человечные Пух и Пятачок – мы могли бы упомянуть склонность многих людей замечать что угодно, кроме поистине необычного, о чём рассказывается в китайской новелле «Бык и крыса»:

Много лет назад Будда призвал к себе двенадцать животных и сказал им, что назовёт именем каждого из них один год Китайского Зодиака. Животные были очень довольны. Но едва встал вопрос очерёдности, как начались неприятности.