Текст книги "Разбитая любовь (ЛП)"
Автор книги: Белла Джуэл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
СЕЙЧАС – МАЛИ
– Подожди-подожди, дай-ка сообразить, так ты и есть Эми!? – ахнула Белла.
Я поставила на стол чашку с кофе и утвердительно кивнула головой, затем бегло взглянула на Пиппу, которая молча разглядывала свои руки.
– Прости, Пиппа. Было бы правильно сказать это раньше, но я боялась.
Она подняла голову и тоскливо посмотрела на меня. Я слышала, что они с Тайком помирились, однако Пиппа все еще выглядела очень расстроенной. Оно и понятно, ведь это была сумасшедшая ссора.
– Нет, это ты меня прости. Представляю, как тебе было больно смотреть на нас, и услышать все то, о чем мы говорили тогда…
Я пожала плечами.
– Я всего лишь услышала правду.
И до сих пор это остается правдой.
Наши глаза встретились, и я поняла, что Пиппа знает, о чем я говорю. Эта девушка прекрасно понимает, что Рейнер ее любит. Взгляд, полный сострадания, свидетельствовал о том, что она отдает себе полный отчет в сложившейся ситуации.
– И как вы теперь поступите?
Я отвернула взгляд.
– Честно говоря, не знаю. Рейнер хочет быть со мной, но для того, чтобы идти дальше, нам нужно преодолеть множество трудностей.
– Понимаю, – согласилась Пиппа. – Будет нелегко, но я рада, что вы снова вместе.
– Как романтично, – добавила Белла, улыбаясь. – Теперь это объясняет, почему ты была такой печальной в тот вечер, когда мы с тобой впервые встретились.
– Он не узнал меня, – ответила я. – Было не очень приятно.
– Мне очень жаль, – повторила Пиппа. – Это очень досадно.
– Ничего страшного. Случилось то, что случилось.
– Ты пойдешь сегодня смотреть поединок? – спросила Белла, сделав глоток ароматного кофе и издав протяжный возглас удовольствия.
– Да, Рейнер пригласил.
– Ему повезло с тобой, Эмали, – отметила Пиппа. – Надеюсь, он это понимает. К тому же, Рейнер заслуживает, чтобы его кто-то любил так же сильно, как ты.
– Да, не смотря на все неурядицы, я очень люблю его, – вздохнула я. – Что ж, мне пора, до вечера.
– Пока, —ответили девушки.
Я оставила девушек и вернулась к работе. Примерно через час они покинули кафе, и я отправилась передохнуть. Впереди целый рабочий день, а вечером у Рейнера намечался поединок. Со вчерашнего вечера мы не общались, но я была уверена, что он обязательно выйдет на связь. Мне смутно представлялось наше будущее, но я знала точно, что нужна ему.
Только не знала, удастся ли мне быть просто другом.
~*~*~*~
Удар за ударом наносил сопернику Рейнер. Сегодня мой друг был очень горяч и вел себя на ринге, словно Бог. Вздымающееся мокрое тело, он – словно ягуар, кругами подкрадывался к жертве, обладая грациозностью, которой не хватало многим борцам. Все его движения были плавными, осторожными и четко отточенными. Соперник имел меньшую комплекцию, но выглядел очень проворным, что не помешало Рейнеру сражаться так, словно он рожден для этого.
А, может, так и есть.
Чем больше я наблюдала за всем происходящим, тем сильнее мое тело трепетало. Хотелось просто вытащить Рейнера с ринга и жадно наброситься так, чтобы мы оба кричали от наслаждения. Шел только второй раунд, и оставалось еще несколько. Казалось, что время тянется бесконечно, я хотела его прямо здесь и сейчас. Стоя посреди ликующей толпы, мое тело сжалось от напряжения, и я была уверена, что мое белье стало влажным.
Прошло несколько часов, и наконец, Рейнер отправил соперника в нокаут. Публика взорвалась от восторга, и я обратила свой взор на предмет своего вожделения в тот момент, когда он повернулся к зрителям и поднял руку вверх. Его глаза пробежались по толпе. Я ожидала, что он, как и в прошлый раз не обратит внимания, но вместо этого, он посмотрел прямо на меня. Его глаза, полные нарастающего возбуждения, заставили меня стремительно броситься к раздевалке.
Я ворвалась в помещение как раз в то время, когда Рейнер получил свой гонорар. Наши глаза встретились. Он тяжело дышал так что, крепкая грудь поднималась и опускалась, и я не в силах была ждать. Под стук каблуков, я рванула к нему. Он поймал меня, и мы слились в жадном поцелуе. Застонав, Рейнер прижал меня спиной к стене. Все его тело трепетало, мускулы напряглись, по коже стекали капельки пота, и я просто сходила по нему с ума. Просто прильнула к его влажным губам и время остановилось. Я обожала его вкус. Рядом со мной находился невероятно мужественный и отважный мужчина. Он схватил мою ягодицу и прижался животом к промежности. Боже, я так жаждала его, так хотела ощутить его внутри себя!
– Рейнер, – простонала я, наклонившись и прикусив его плечо. Он глубоко выдохнул и задрал платье, чтобы между нашими телами не осталось ни единой преграды. Его пальцы быстро оказались в моих трусиках.
– Ты такая влажная, – прошептал он, целуя мои губы.
– Когда я увидела тебя на ринге… Боже, как это заводит.
– Да, черт возьми.
Он снял с меня ажурные трусики, приподнял за бедра и начал вращать ими, прижав мой лобок к низу своего живота. Все его мышцы пульсировали, я чувствовала его тепло прямо в центре своего обнаженного женского естества. Это было потрясающее ощущение. Оплененная страстью, я видела, как моя кожа скользит по его телу, это просто завораживало.
– Ты самая красивая в мире, – прошептал он. – Смотри, какая ты мокрая.
Я дико хотела поцеловать его, ощутить его кожу на вкус. Я опустила ноги и Рейнер поставил меня на пол. Почувствовав почву под ногами, я резко сняла с него шорты и бросила их на пол, затем опустилась на колени. Из его груди вырвался громкий стон предвкушения. Я взяла в руку его член. Боже, мне хотелось еще больше этой необузданной страсти. Нужно еще жестче! Я продвинулась вперед и прикусила его кожу чуть ниже пупка. Он встрепенулся от боли и тут же схватил меня за волосы, сильно потянув на себя. Я продолжала кусать его, наслаждаясь ощущением его мускулистой плоти у меня во рту. Его стоны переходили в крики безумства, и вместо того, чтобы отстраниться от меня, он еще сильнее прижал мою голову к своему животу, крепко удерживая за волосы.
– Черт! – закричал он, когда я снова и снова кусала, и облизывала его тело.
Мы отрывались от земли, находясь где-то в другой вселенной.
В порыве исступления, я спустилась вниз и обхватила губами его член. Рейнер прорычал низким голосом. Сжав бедра, он интенсивно начал проникать в мой рот. Когда степень нашего возбуждения достигла немыслимых пределов, я хотела почувствовать его внутри себя, но прежде хотелось довести его до высшей степени напряжения. Хотелось больше жесткой игры.
Рейнер держал меня за волосы и как невменяемый атаковал мой рот. Я полностью обхватила его губами, схватив за ягодицу. Мои ногти вонзились в его кожу.
– Боже, – кричал он, отбрасывая меня назад. – Вставай на четвереньки!
Я сделала, как он приказал, развернувшись к нему задом. Он задрал платье и положил руки мне на бедра. Он сжимал их до тех пор, пока я не начала терять сознание от возбуждения, затем резко вошел в меня. Внутри было достаточно влажно, поэтому все было легко. С той же интенсивностью, что и пять минут назад, он брал меня. Я без остановки стонала, улетая в небеса. Это был неудержимый, дикий секс. Наши тела ударялись друг об друга, мы кусали губы, кричали, тяжело дыша. В раздевалке образовался ураган непостижимых эмоций.
– Ты такая упругая, такая влажная, – он ущипнул меня за бедро.
– Рейнер, Боже, да! – проскулила я, сильнее прижимаясь к нему задом.
– Я хочу кончить прямо на твою попку. Ты готова?
– Да! – кричала я, чувствуя, что оргазм совсем близко. – Да, да, да!
Он шлепнул меня, и я вскрикнула. Раскинув руки, я с глухим звуком ударилась лицом об пол. В голове все закружилось, но я находилась на пике такого блаженства, что даже не почувствовала боль. С протяжным животным вскриком, Рейнер резко прервал акт, и я почувствовала горячую жидкость на ягодицах. Когда мы вернулись в реальность, я почувствовала боль на лице. Рейнер поднял меня и руками пощупал то место, где я ударилась.
– Блин, – он потянул меня еще ближе к себе и покрутил на месте. – Будет синяк. Почему ты мне не сказала, чтобы я был помягче?
– Это было слишком сладко, – призналась я, пискнув от боли, когда он снова потер пострадавшую щеку.
– Пойдем, я приложу лед, – сказал Рейнер.
Мы встали с пола. Я расправила платье в то время, как он надевал шорты. Не отводя взгляда, он погладил меня по голове, затем наклонился и наградил меня долгим страстным поцелуем. Нам пришлось прерваться потому, что резко открылась дверь и перед нами появился Макс в компании с Беллой и Пиппой. Я залилась краской и резко отпрянула от Рейнера. Мы оба так тяжело дышали, что сразу было понятно, чем мы тут занимались.
– Господи, какого черта вы оба тут делаете? – спросил Макс, расширив глаза от удивления.
– По-моему, не трудно догадаться, – Белла захихикала.
Макс разулыбался и обратился ко мне.
– Что случилось?
Я дотронулась до щеки и еще сильнее покраснела. Макс с еще большим удивлением смотрел на меня, а потом яростно сверкнул глазами в сторону Рейнера.
– Ты так жестко ее залюбил, что наставил синяков?
– Да не бил я ее, чувак, она случайно ударилась, – недовольно пробубнил Рейнер.
В этот момент Белла тоже удивленно таращилась на нас, но тут же начала озорно смеяться.
– О, Боже! Ну, вы и животные!
– Извините, – тихо сказала Пиппа. – Мне нужно выйти.
Она развернулась и покинула помещение. Возможно, это был слишком тяжелый разговор, но эта девушка должна знать, что происходит между мной и Рейнером. Я хотела обратиться к нему, но он бесследно исчез в попытке догнать ее. Приложив пальцы к синеющей щеке, я все поняла.
Снова Пиппа на первом месте.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
ТОГДА – МАЛИ
Рейнер был сам не свой. Это было очень заметно, но я до сих пор не знала, что происходит. Мы находились в его комнате. Рейнер просто сидел и продолжительно смотрел в окно, куда-то вдаль, словно в любую секунду кто-то мог прийти и убить его. Я подошла и взяла его за руку, но Рейнер выдернул ее. Что-то определенно случилось. Это было написано у него на лице. Он повернулся и посмотрел на меня, и его глаза выражали пустоту.
– Рейнер, – я снова попыталась взять его за руку.
– Ты должна уйти, Эмали, – равнодушно сказал он.
– Но…
– Больше не буду повторять, уходи.
Я поднялась, сделала несколько кругов по комнате, и, наконец, встала прямо перед ним. Он избегал моего взгляда. Я подошла еще ближе, взяла в руки его лицо, и тогда Рейнер посмотрел на меня снизу-вверх. Странное выражение лица, словно пытается что-то преодолеть. Было видно, что он сдерживает эмоции, но не могла понять, зачем? Мы ведь уже стали очень близки, почему он пытается меня оттолкнуть?
– Рейнер, ты же знаешь, я не оставлю тебя. Я люблю тебя.
Он взял меня за запястья и оторвал их от своего лица.
– Тебе лучше уйти, Эмали. У меня больше нет сил, слишком тяжело.
– Нет, у тебя есть силы. Ты просто стараешься защитить меня, и я все понимаю, но ты ведь не можешь…
– Не могу что? – рявкнул он, вскочив с места. – Защитить тебя? Что ж, очень хреново! И пока у меня это не получается, я не хочу тебя видеть! Если для этого мне придется тебя потерять, пусть так, но ты должна уйти! Не звони мне больше, оставь меня в покое!
– Рейнер, – болезненный шепот слетел с моих губ, внутри все разрывалось от боли.
Он сделал шаг вперед и свирепо посмотрел мне в глаза.
– Эмали, сделай это ради меня.
– Но ведь я люблю тебя и… – мой голос сорвался.
Он взял в ладони мое лицо.
– И я тебя люблю. Безумно люблю, черт возьми. Вот поэтому тебе нужно оставить меня. Отпусти, прошу. Не звони, не ищи встреч. Если любишь, то сделаешь это ради меня.
– Рейнер, мне так страшно. Я не хочу тебя потерять.
– Тогда самое лучшее решение – это расстаться.
– Прошу тебя, – тихо умоляла я.
Он наклонился, прижался к моим губам, затем отошел назад.
– У тебя есть выбор. Уйти и позволить мне справиться со всем, либо оставайся и смотри, как ухожу я.
– Рейнер…
– У меня нет времени ждать, пока ты решишь.
– Я не хочу тебя терять! – кричала я в отчаянии.
– Тогда выйди через дверь.
Я сделала шаг назад, руки дрожали. Мы посмотрели друг на друга. Рейнер выглядел взрослым и безумно решительным как никогда. Глядя в глаза любимого человека, я не смогла сдержать слез. Рейнер замечательный, и мне хотелось, чтобы так было всегда. Но если мое присутствие подвергало его опасности, тогда я должна была сделать все, как он говорит. Я мне нужно было уйти.
– Я люблю тебя, – прошептала я.
– Я тоже тебя люблю, маленькая.
Я подошла, нежно поцеловала его в губы и скрылась в дверях
Мое сердце было разбито.
~*~*~*~
Прошло двенадцать дней.
Он так и не вернулся.
Он не появлялся дома, не звонил – просто исчез. Несмотря на то, что он просил меня держаться подальше и не звонить, сегодня я решилась набрать его номер. Абонент отключен. Не силах выносить всего этого, я позвонила в полицию. Они приехали, осмотрели дом, но ничего не нашли. Сказали, что до тех пор, пока не появятся убедительные доказательства, они не имеют права отслеживать его передвижения. По их мнению, это всего лишь очередной юноша, который всех бросил.
Но Рейнер никогда бы так со мной не поступил.
Он бы не ушел просто так.
Не так ли?
~*~*~*~
Двадцать один день спустя.
Как же это долго.
Последнее время я с трудом могла выбраться из постели. Бесконечно смотрела в окно в ожидании, что он вернется. Я мысленно возвращалась к нашему последнему разговору, и каждый раз это доставляло немыслимые страдания. Все, что осталось от него – это браслет на моем запястье. Я отказывалась есть. Не спала. Просто существовала.
Родители очень волновались за меня, но, видимо, не достаточно сильно, чтобы что-то предпринять. Как они сказали, – «просто разбитая любовь, с кем не бывает» и «это пройдет».
Нет, по отношению к Рейнеру Торренсу это никогда не пройдет.
До самой смерти.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
СЕЙЧАС – МАЛИ
Я приложила к синяку лед и облегченно вздохнула, почувствовав мгновенное действие холода. Синяк все больше наливался и приобретал черный оттенок. При падении так получилось, что я совсем не подумала о последствиях. Конечно, было больно, но такой «красоты» на лице я никак не ожидала. Как бы то ни было, все не зря – это был самый умопомрачительный секс в моей жизни.
Убежав вслед за Пиппой, Рейнер так больше и не объявлялся.
Было далеко за полночь, в сердце как-то тоскливо покалывало. Хотелось, чтобы он во мне нуждался больше, чем в ней, хотя в глубине души я понимала, что этому не суждено случиться. У меня не было чувства презрения к Рейнеру из-за его чувств к Пиппе. У меня не было презрения к ней из-за ее отношения к нему. Но ведь у нее есть парень, которого она любит? Она сделала свой выбор, однако все еще не дает Рейнеру сделать свой. Это было выше моего понимания. И в то же самое время я не знала истинную природу их отношений. Как я могла судить?
– Привет, – в комнату вошла Мими, не успевшая снять рабочую одежду.
– Привет, Мими, – улыбнулась я.
– А что у тебя с лицом?
– Травма в порыве страсти.
Мими вытаращила глаза, а затем захихикала.
– И знать не хочу!
– Скорее всего, ты и не узнаешь.
– А где Рейнер?
Я отвернулась, и тогда Мими немедленно присела рядом со мной.
– Дорогая?
– Пиппа убежала в приступе ревности, и он отправился за ней.
– После того, как поставил тебе фингал?
Я нахмурилась.
– Нет, он тут не причем. Я сама виновата.
– И все же…
Было ясно, к чему клонит Мими, и я махнула рукой, не желая продолжать эту тему.
– Они друзья…
– Хорошая моя, – ласково сказала подруга.
– Ума не приложу, что делать, Мими, – вздохнула я, склонив голову. – Как я могу злиться, ведь он всегда был честен?
– Тебе и не нужно злиться, но, дорогая, ты заслуживаешь большего, чем быть на втором месте.
– Я люблю его.
Мими глубоко вздохнула.
– Ты тоже заслуживаешь его любви.
– И что мне теперь делать? Поставить его перед выбором?
Она пожала плечами.
– Возможно.
– Я не смогу, и ты это знаешь.
– А почему нет? – возбужденно спросила Мими. – Почему ты не можешь попросить его определиться? Ты же не просишь его прекратить дружбу с ней, просто у тебя есть право быть единственной для него.
– Не знаю, – прошептала я.
– Посмотри на меня! – потребовала Мими, и я подняла голову, посмотрев ей в глаза. – Я не хочу видеть, как ты сомневаешься в себе, Эмалия. Ты достойна быть на первом месте. Я понимаю, что он не может просто отключить чувства, но это его проблема, не твоя. Тебе нужно все оставить как есть и позволить ему решить, чего он хочет на самом деле.
– Понимаю, – грустно вздохнула я. – Он вернулся совсем недавно, и страх очередной потери сводит меня с ума.
– Пусть так. Но лучше потерять его, чем постоянно ходить в раздумьях о том, что ты Номер Два.
Да, Мими абсолютно права.
Теперь стало еще больнее.
~*~*~*~
– Привет.
Сидя на кровати, я подняла голову и увидела в дверях Рейнера. Он выглядел довольно серьезным в сексуальных джинсах и толстовке с капюшоном. Внутри все перевернулось, и, откровенно говоря, я не представляла, как можно было его отпустить. Когда я смотрела на него, то понимала, насколько глубоко он живет в моем сердце. Это невозможно взять и перечеркнуть. Даже если он выберет не меня, как я смогу просто взять и уйти?
– Привет, – тихо ответила я.
Он держал в руках огромный пакет с едой несмотря на то, что было раннее утро.
– Проголодалась?
– Да.
Рейнер вошел и сел на край кровати, пристально глядя на меня. Его глаза потемнели.
– Как твой синяк? Болит?
Я пожала плечами.
– Я приложила лед, все в порядке.
Он положил пакет с едой и снова посмотрел на меня.
– Это я должен был поухаживать за тобой, прости, милая.
– У тебя были другие важные дела, – я изо всех сил сдерживала эмоции, но было сложно просто взять и забыть о ней.
– Да, но я должен был позаботиться и о тебе.
Я опустила глаза.
– Как Пиппа?
– Все в порядке.
– Она расстроилась из-за нас?
– Да, – ответил Рейнер, открывая пакет. – Думаю, она ревнует.
– Уж если и ревновать, то только не ей, – прокомментировала я, не успев подумать.
Он резко вскинул голову и прищурился.
– С чего ты взяла?
– Она выбрала другого парня, Рейнер. Они делят постель. И не справедливо устраивать трагедию, если ты делаешь то же самое.
Он слегка отшатнулся в сторону то ли от моих слов о том, что она спит с другим, то ли я очень его оскорбила тем, что говорю о Пиппе.
– У нас сложные отношения, тебе не понять.
Это все просто убивало меня.
– Ты прав, не понять. Послушай, я очень устала. Давай в другой раз встретимся, а?
Он недоуменно уставился на меня.
– Я чем-то обидел тебя?
– Вообще-то да, – ответила я, задрав ноги на кровать. – И ты знаешь, чем. Я не понимаю ваших отношений, и не буду скрывать, что даже пытаться не хочу. Но я понимаю наши с тобой отношения. Мне не понравилось то, что я почувствовала тем вечером, и меня не устраивают ее сцены ревности. Не потому, что мне не нравится этот человек. Пиппа очень хорошая, но она уже сделала свой выбор. Однако по какой-то неведомой причине, она не отпускает тебя.
– Ты все это говоришь потому, что многого не понимаешь, – сказал он сквозь зубы.
– Да знаю я! – взвизгнула я. – Боже, Рейнер, пусть я не понимаю, но ты ведь отказываешься все объяснить. Я делаю свои собственные умозаключения! Что мне еще остается?
– Я не могу этого объяснить, – закричал Рейнер, вскидывая руки. – Все, что я знаю, это то, что она понимает меня, мою боль. Мы с ней связаны. Сложно выразить словами, почему мы испытываем определенное чувство собственничества друг к другу. Не думаю, что мы бы могли переспать когда-либо, но мне неприятна мысль о том, что какой-то мужчина это делает с ней. Я испытываю ревность к ней потому, что она – единственная, кто заставлял меня жить тогда. Мы очень похожи. Она любит Тайка, я знаю, но между нами есть что-то такое, чего не изменить никогда.
По моим щекам текли соленые слезы, я кивнула.
– Хорошо.
Я встала и ушла в ванную.
– Господи, Эмали… – Рейнер вскочил.
Я повернулась к нему.
– Рейнер, я люблю тебя, и ты это знаешь, но сейчас мне нужно время подумать. Ладно? Я не держу зла и очень благодарна за то, что ты простыми словами разложил все по полочкам. Но сейчас просто оставь меня на время.
– Эми…
Его голос смягчился и это добавило еще больше печали во все происходящее.
– Увидимся позже.
Шагнув в ванную комнату, я захлопнула дверь.
Опустившись на пол, спрятала в ладони лицо и предательски разрыдалась.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ТОГДА – РЕЙНЕР
– Отпустите меня! – кричал я во все горло, пытаясь сопротивляться трем тюремщикам, которые тащили меня по коридору в темную холодную камеру. – Сволочи, отпустите!
– Закрой пасть или я снова накачаю тебя наркотой, маленький ублюдок, – рявкнул один из надзирателей, крепко удерживая меня.
– Отвали! – кричал я, отмахиваясь.
Он вытащил пистолет и рьяно ударил меня в висок. Я заскулил от боли и в глазах все поплыло.
Черт, и как же я дошел до всего этого? Да, я стащил наркотики, связался не с теми людьми и сделал все возможное, чтобы защитить Эми, но этот мудак, которого я обокрал, поймал и продал меня.
Продал! Меня! Уму непостижимо!
Пока мы летели сюда, я подслушал некий разговор, и насколько понял, меня сделают подневольным, чтобы я отработал долг.
Фактически, это жизнь, проведенная в тюрьме.
Надзиратели открыли дверь в пустое убогое помещение, где стояло несколько ржавых пыльных кушеток, на которых располагалось, как минимум, еще десять заключенных. Почти все сидели, опустив голову. В основном это были молодые люди. Самому младшему на вид было лет четырнадцать, а самому взрослому – около восьмидесяти. Тюремщик зашвырнул меня внутрь, и я упал на колени. Развернувшись, я собирался наброситься на него, но дверь резко захлопнулась. Я тарабанил в нее, кричал со всей мочи, но все было тщетно.
Никто из заключенных даже не поднял головы. Кроме одной девчушки. На вид ей было лет четырнадцать, у нее были длинные спутанные светлые волосы, а глаза казались просто огромными для такого крохотного личика. Она была такой невинной и такой маленькой.
Девочка не должна находиться в таких местах. Какое-то время мы с любопытством смотрели друг на друга, затем я снова начал тарабанить в дверь. Спустя несколько часов я выбился из сил и упал навзничь. Больше не было смысла. Камера намертво закрыта. Казалось, что я провел у двери несколько часов, и когда наступил вечер, дверь, наконец-то, отворилась. Я отшатнулся назад, готовый к тому, чтобы наброситься на любого, кто войдет, но в открытую щель показался пистолет, означающий, что если я осмелюсь дернуться, то не переживу даже эту ночь – меня тут же убьют. Поэтому, я решил сесть на место и подумать, как можно сбежать.
– Полагаю, все вы недоумеваете, почему здесь оказались, – сказал высокий и очень уродливый человек с гадким выражением лица и редкими волосами, прилизанными на затылке.
Никто не ответил.
Никто и не хотел говорить.
Нам четко дали понять, для чего мы здесь.
Мы – рабы.
Мы останемся здесь, пока не отработаем долг.
Попытаемся сбежать – умрем.
Господи, Эми, прости, милая.
~*~*~*~
МЕСЯЦ СПУСТЯ
Ко мне приставили светленькую девчушку. Она была такой хрупкой, что вызывала острое чувство жалости, к тому же, я вел себя как сволочь. Ничего не мог поделать. Я толком не мог сосредоточиться на работе, все мысли были только об Эми. Я ничего не делал, просто сидел и мысленно молил небеса, чтобы с ней все было хорошо. Как же я скучал по ней!
Прошло больше месяца нашей каторги. Мы очень сильно исхудали, едва выживая. Большую часть времени находились под палящим солнцем, и к концу дня все тело было покрыто ожогами.
Шло время, и каждый думал только о том, чтобы выжить.
К лодыжкам были прикованы кандалы, которые не давали ни единого шанса на свободу передвижений. У каждого был напарник – тот, с кем в паре выполнялась ежедневная работа. Мы несли ответственность друг за друга. Если напарник попытается бежать, то убьют обоих. И так далее. Маленькая светловолосая девочка даже не пыталась куда-либо двигаться, казалось, что она еле дышит. Я часто злился из-за ее медлительности в работе, поскольку я хотел вкалывать изо всех сил, чтобы просто не сойти с ума. Сегодня она работала еще медленнее, чем обычно, и я потерял терпение.
Девочка едва передвигала ногами, это раздражало и злило. Я схватил цепь и швырнул в нее. Девочка упала на четвереньки и сморщилась от боли.
– Шевелись! – рявкнул я, но тотчас почувствовал себя омерзительно, когда она подняла руки. На них была кровь.
Черт, да что со мной? Она же еще ребенок! Я подошел к девочке и попытался помочь, но вдруг услышал, как завизжал кто-то из заключенных. Затем последовали всхлипывания: «Я больше так не могу!» Я повернул голову влево и увидел девочку, которая приехала две недели назад. Она тащила свою напарницу через лужайку с таким усердием, словно каждый сделанный шаг приближал ее к отчиму дому. Девочка размахивала руками, единственной частью тела, которая была свободна, и кричала во все горло. Вдруг на крыльце огромного коттеджа появился Артру и злобно пронзил ее взглядом.
Это не сулило ничего хорошего.
Казалось, что девчонку все это совершенно не трогает, поскольку она продолжала тащить свою напарницу вперед. У нее не очень хорошо это получалось, поскольку напарница в изнеможении ползла позади, ноги заплетались. Бунтарка подняла руки и закричала:
– Ты не будешь так с нами поступать, варвар! Я лучше сдохну, чем проведу остаток жизни как твоя рабыня.
На лице Артру появилась недовольная гримаса и он быстро спустился вниз, надевая куртку на ходу. Он достал пистолет. Все, включая меня, прекратили работу и замерли, как вкопанные. Артру подошел к девочке и приставил пистолет к ее голове. Но она не останавливалась, словно хотела, чтобы ее убили. Именно так это выглядело.
– Возвращайся на место и работай! Это последнее предупреждение! – рявкнул он.
– А меня больше и не нужно предупреждать, мне все равно! – отчаянно выкрикивала она. – Потому, что я не собираюсь больше работать. И ты не заставишь меня! Я умираю от жажды и голода! От такого истощения, мать твою, у меня кости просвечиваются! Я больше не буду это делать! И ты не можешь нас заставить!
Артру ехидно улыбнулся и приставил дуло пистолета ко лбу девочки. От страха мой желудок неприятно скрутило.
– Могу, и заставлю.
Он спустил курок.
О, Господи! Моя напарница чуть не закричала, но я вовремя успел закрыть ей рот рукой, иначе ее тоже убили бы. Кровь брызнула фонтаном, и бедная напуганная девочка-напарница, которая находилась совсем рядом с убитой, горько расплакалась.
Артру приставил пистолет теперь уже к ее голове.
– Смотрите все! Видите, что бывает с теми, кто перечит мне? – заорал он. – Я уже один раз сказал, и повторяю в последний раз: все вы останетесь здесь, пока не отработаете свой долг! За проступок одного будут отвечать другие! В данном случае, за поступок убитой девчонки ответит и ее напарница!
Он спустил курок и застрелил вторую девочку. Моя напарница, которую я держал, от шока чуть не упала на землю, но я вовремя подхватил ее за талию. Артру убрал пистолет и осмотрел всех заключенных. Его взгляд задержался на нашей паре. Опасаясь, что мы можем стать следующими, я весь напрягся, как струна.
– Эй, вы!
Он указал на меня пальцем, а потом на девочку, затем пнул один из трупов перед собой.
– Быстро уберите это.
Через минуту, как он ушел в дом, моя напарница согнулась пополам в приступе рвоты. Я тоже чувствовал, как к горлу подкатывает неприятная желчь, но я уже видел ужасные вещи в своей жизни, и маленькая девочка не должна была стать свидетелем всего этого. Я опустился рядом с ней на колени и убрал волосы с ее лица.
– Послушай, моя хорошая. Все будет хорошо, слышишь? Скажи, как тебя зовут.
Она подняла, глаза, в которых отражалось страдание и дикий страх, что захотелось крепко ее обнять и никогда не оставлять.
– Пиппа, – заикаясь, ответила она.
Я взял ее лицо в ладони.
– Мы будем держаться вместе, хорошо Пиппа?
Она кивнула.
В глубине души мне просто хотелось уснуть и не проснуться.
