Текст книги "Великий обман. Научный взгляд на авторство священных текстов"
Автор книги: Барт Эрман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
3. Подлоги под именем апостола Павла
Когда в 1971 году я стал рожденным свыше христианином, мне не терпелось прочитать и узнать о Писании всё что только можно. В тот момент я не имел понятия, что есть такая наука, как библеистика, или что есть книги, написанные настоящими экспертами, которые в течение долгих лет совершенствовались в древних языках, таких, как греческий и еврейский, и постигали всяческие древние источники для того, чтобы получить исторически точный материал. Я просто наслаждался беллетристикой об Иисусе или Павле, и мне хватало этого уровня. Конечно, беллетристика является лёгким для чтения жанром, а это мне тогда и нравилось.
За год до того начал активно продаваться роман Тейлор Колдуэлл «Великий Лев Господень» – вымышленная история жизни апостола Павла. Целых восемь месяцев он находился в списке бестселлеров газеты Нью-Йорк Таймс, и по моим представлениям, раз уж столько народу его читает, он должен быть точным и информативным. Тогда я жадно проглотил его и лишь позже осознал, сколько вымысла было в этом «историческом» романе. Вспоминаю об этом годы спустя и страстно надеюсь, что фантазия писательницы наложила не слишком существенную печать на мои «общие представления» о Павле.
Один эпизод из книги, который плотно засел у меня в голове, являлся попыткой Колдуэлл объяснить, почему Павел так быстро обратился и стал последователем Иисуса после того, как жестоко преследовал церковь. Она нарисовала приблизительно такую картину. Еще подростком Павел был чрезвычайно ревностным иудеем и изо всех сил держался закона иудейского. Но однажды он поддался непреодолимому искушению. У местного озерца ему повстречалась юная темноволосая рабыня. Сексуальный контакт с ней породил тогда в Павле огромное чувство вины, которое он пытался облегчить, став ещё более религиозным человеком. Вскоре он услышал о последователях Иисуса, которые проповедовали, что спасение может прийти и к тем, кто не соблюдает закон, поскольку приходит просто через веру во Христа. Павел пришёл в ярость и заручился официальным разрешением для их преследования. Это было естественным продолжением его попыток заглушить собственное чувство вины; активная религиозная деятельность успокаивала его совесть. Но чем больше он проявлял рвения для торжества иудейского закона во всех его мельчайших деталях, тем сильнее давило на Павла чувство вины за нарушение его.
Потом было явление Иисуса по дороге в Дамаск. Павел впервые осознал сразу две вещи: что он не в состоянии по-настоящему соблюдать закон и что ему это и не нужно. Иисус принес ему облегчение от глубоко спрятанного внутри чувства вины, и безгранично благодарный Павел бросился миссионерствовать в пользу церкви с той же ревностностью, с какой раньше преследовал её.
Объёмистая книга Колдуэлл была убедительна, особенно для подростка, отчаянно желавшего узнать побольше о своей новообретённой вере. Оказалось же, что весь сюжет был полностью вымышлен. Нет никаких исторических свидетельств о сексуальных опытах Павла у близлежащего водоёма, и ничто не указывает на присутствие у него чувства вины из-за слабости перед законом, но всё равно множество христиан продолжают ложно истолковывать Павла именно таким образом. У нас есть достаточное понимание того, что думал Павел, поскольку после него осталось несколько посланий (все они есть в Новом Завете). Когда он говорит о своей иудейской жизни до Иисуса, притом что сам указывает на своё ревностное отношение к закону, он ясно даёт понять, что здесь не было никакой вины за его неисполнение. Напротив, Павел подчеркивает, что как преданный иудей он «непорочен» перед законом (Флп 3:6). Когда он стал последователем Иисуса, то не для того, чтобы разрешить внутренний конфликт и избавиться от чувства вины. Это случилось потому, что он пришёл к пониманию, что смерть Иисуса была единственно важной для спасения вещью, а всё остальное, даже закон, было лишь «сором» (как он выразился в Флп 3:8).
Тейлор Колдуэлл, конечно, были доступны собственные письма Павла, и она могла бы знать, что он говорил о своей жизни до Иисуса на самом деле. Но вероятно, для написания удачного романа реальная жизнь апостола годилась хуже, чем идея свидания с юной рабыней. Наличие подлинных сведений из первых уст никогда не мешало людям рассказывать о Павле вымышленные истории.
Древние вымыслы о Павле
Пожалуй, ни об одном из когда-либо живших христиан не было рассказано столько историй, сколько о Павле. До нас дошли несколько древних легенд того же плана, что и о Петре. Однако что касается Павла, то у нас есть случай, когда один человек сам придумывал рассказы о Павле, но был пойман за руку и наказан. Древние люди смотрели на подобные сочинения или, точнее сказать, выдумки об исторических фигурах так же, как смотрели на подлоги (произведения с заведомо ложным авторством): для них это были произведения из разряда псевдонимных, ложных или фальшивых, к которым обычно относились негативно.
Многие древние выдумки можно найти в книге под названием Деяния Павла, пережившей разрушительное влияние времени лишь фрагментарно. Это сочинение описывает миссионерскую деятельность Павла, его проповеди и поразительные чудеса. Пожалуй, самой известной частью книги является история Феклы, молодой богатой женщины, оставившей своего жениха, чтобы стать преданной последовательницей Павла.
Павел прибывает в город Иконий, где его приглашают в дом христианина по имени Онисифор. Там он произносит проповедь. Но эта проповедь сильно отличается от того, чему сам Павел учит в своих новозаветных посланиях, всегда говорящих о необходимости веры в смерть и воскресение Иисуса для своего спасения. Здесь, в Деяниях Павла, предметом проповеди является половое воздержание. Только чистые сердцем и телом, сохранившие себя в целомудрии, наследуют царство. Это касается не только одиноких людей, но и состоящих в браке. Секс запрещён.
Жившая по соседству Фекла по случайности сидела в это время у своего окна на втором этаже и слышала всю проповедь. Она была обручена с богатым и известным человеком, но услышанное заставляет её отказаться от свадебных планов и последовать за Павлом. Мать и расстроенный жених тщетно пытаются её переубедить. Отвергнутые и разъярённые, они передают Феклу властям для публичного сожжения за нарушение общественных обычаев. Чудесным образом ей удаётся сбежать, и она становится последовательницей Павла. Остальное повествование посвящено её приключениям с Павлом и их преследователями.
В другом городе она сопротивляется сексуальным домогательствам аристократа и снова приговаривается к смерти. В этот раз её должны бросить диким зверям. Но расстроена она лишь тем, что может умереть, не успев окреститься в своей новой вере. Увидев водоём с тюленями-людоедами (кем бы они ни были на самом деле), она бросается в него и исповедует себя крещённой. Бог являет ещё одно чудо, и Фекла спасается невредимой. Наконец она воссоединяется с апостолом, сообщает ему о своём желании нести благую весть, и тот наделяет её соответствующими полномочиями.
Я вкратце обрисовал содержание этой действительно долгой и интересной истории. В первые века она была очень популярна среди некоторых групп христиан. А среди церковных руководителей она даже вызвала некоторую обеспокоенность, поскольку задела их значительностью роли Феклы, которая могла (сама!) себя крестить и, будучи женщиной, проповедовать благую весть. Ко второму столетию в большинстве церквей такие богослужебные функции уже были закреплены за мужчинами. Но казалось, что благодаря образу Феклы, не менее значительному, чем образ Павла, эти истории санкционируют и служение женщин. Кроме того, «благовестие» Павла в этом тексте касалось исключительно полового воздержания и уклонения от брака. В других церквах учили о важности семей и о том, что возглавлявшие их мужчины должны быть женаты, что их жены должны иметь детей и быть во всём покорны своим мужьям. Альтернативная перспектива в повествовании о Фекле вела к серьёзным разделениям в церкви [74].
Мы знаем об этом потому, что впервые древний автор упоминает об этой истории именно для того, чтобы противостать ей. Этим писателем был известный христианский богослов, защитник веры и женоненавистник Тертуллиан, который около 200 г. н. э. написал трактат о крещении. В этом трактате он нападает на женщин, которые использовали историю Феклы для оправдания практики крещения женщинами, в то время как для Тертуллиана это было исключительным правом мужчин. Тертуллиан утверждает, что весь сюжет с Феклой является вымыслом и не имеет исторической ценности. Как он говорит, на самом деле автором истории был пресвитер из Малой Азии. Он был пойман на этой выдумке и по церковному суду лишен своего церковного положения. Таким образом, согласно Тертуллиану, эта легенда не может служить оправданием практики крещения женщинами [75].
Ученые часто цитируют этот краткий, но замечательный пассаж из Тертуллиана, чтобы показать, что церковь не приветствовала подделывателей. Я бы тоже хотел, чтобы смысл инцидента был именно таков, поскольку и сам думаю, что подделывателям не были рады. Но к сожалению, здесь мы можем говорить лишь о недобросовестном сочинителе, а не подделывателе. Пресвитер из Малой Азии не писал книгу, которую бы пытался выдать за написанную Павлом; он написал книгу с вымышленными рассказами о Павле. При этом верно замечено, что поступили с ним так же, как обычно поступали с фальсификаторами. С него было строго взыскано за неправду.
По основательным причинам рядом ученых считалось, что пресвитер не сам придумал истории о Фекле, но лишь пересказал их, отредактировав для своих собственных целей. Иными словами, к концу второго столетия, когда он написал свою книгу, рассказы для неё уже давно существовали в устной традиции. Это вполне может быть так, как мы увидим далее в этой главе, когда снова вернемся к этой истории. Но в любом случае, кто-то выдумал все эти рассказы, поскольку они неисторичны. Писатель или редактор, который записал их, был обнаружен. И последствия были нехорошими.
Неканонические подлоги под именем Павла
Если христиане подделывали истории о Павле, создавали ли они также и тексты якобы от его имени? Этим же вопросом мы задавались во второй главе относительно Петра, и ответ здесь будет точно таким же. Существует большое количество подлогов под именем Павла времён Древней церкви, и насколько мы можем судить, все они ставили целью подтверждение каких-то взглядов авторитетом апостола. Некоторые из этих подлогов уцелели, о других нам лишь известно, что они существовали.
Подлоги, совершенные Маркионом
Если вы подумали, что масштаб личности Павла мог служить Древней церкви лишь объединяющим фактором, то оказались крайне далеки от истины. Почти в то же самое время, когда пресвитер из Малой Азии явил миру повесть об апостоле, чреватую расколом из-за роли женщины в церкви, совсем с другого направления пришла ещё большая угроза церковному единству. Она заключалась в учении одного из самых больших почитателей Павла, учителя и богослова второго столетия н. э. Маркиона [76].
К сожалению, ни одно из сочинений Маркиона не сохранилось. Все они были в своё время сочтены еретическими и уничтожены. Что у нас есть, так это труды его оппонентов, включая уже упомянутого Тертуллиана, который написал опровержение учений Маркиона в пяти книгах. Этот труд сохранился и представляет собой золотую жилу по количеству информации о человеке, вызвавшем столько споров и разногласий в Древней церкви.
Маркион был выходцем из города Синопа на Южном побережье Черного моря. Как сообщают, его отец был епископом местной церкви, так что Маркион рос и воспитывался в христианском окружении. Его семья принадлежала к высшему обществу, а сам он ещё в молодости стал предпринимателем, предположительно в области кораблестроения. Сколотив приличное состояние, он уехал из Малой Азии в столицу империи Рим, где активно участвовал в церковном служении. Ученые традиционно относят римский период его жизни к 139–144 г. н. э.
Именно в Риме Маркион развил свои особые богословские идеи. Его особенно привлекала мысль Павла, что человек оправдан пред Богом не исполнением требований иудейского закона («делами закона», по его выражению в Гал 2:16), но только верой в Христову смерть и воскресение. Эту идею Павел особенно подчеркивает в канонических посланиях Галатам и Римлянам. Он проповедовал своё «евангелие» (буквально – «благую весть») язычникам, говоря им, что смерть Христа примиряет с Богом всех, кто имеет веру.
Маркион видел контраст между иудейским законом и Христовым Евангелием и дал увиденному логическое продолжение. Где закон, там нет Евангелия. У закона и Евангелия фундаментальные различия. Они противоречат друг другу. Ветхий Завет не имеет никакого отношения к благовестию Павла. Для Маркиона неизбежный вывод заключался в том, что Бог, который дал иудейский закон, не может быть тем же Богом, что спас людей от их грехов, которые они навлекли на себя нарушением закона. Другими словами, ветхозаветный Бог не был Богом Иисуса и его апостола Павла. Определенно это были два разных Бога.
Маркион считал, что Богом Ветхого Завета был еврейский Бог, который создал этот мир, избрал Израиль своим народом и дал ему свой закон. Однако никто не мог исполнять этот закон. Из этого ясно, что каждый приговорен Богом Ветхого Завета к проклятию. Он был Богом гневным и праведным – не злым, а просто безжалостно правосудным. А Бог Иисуса, с другой стороны, был Богом любви, милосердия и прощения. Этот благой Бог, будучи старше Бога евреев, послал Иисуса в мир, чтобы он умер за чужие грехи и спас людей от гнева Бога Ветхого Завета. И тогда спасение приходит через веру в смерть Иисуса.
Маркион вознамерился обосновать свою доктрину двух Богов в книге под названием «Антитезы» (т. е. «обратные утверждения»). В ней он указал на серьёзные противоречия между Ветхим Заветом и учением Иисуса и Павла. Например, Бог Ветхого Завета приказывает евреям захватить Обетованную землю и в первую очередь разрушить город Иерихон (Нав 6). Он отдаёт им указание войти в город и истребить в нем каждого мужчину, женщину и ребёнка. Разве это тот же Бог, – спрашивает Маркион, – который говорит «Люби своих врагов», «Обрати другую щеку» и «Молись за гонящих тебя»? Совсем не похоже, чтобы это был тот же Бог. Потому что это не он.
Бог Ветхого Завета посылал своих пророков, одним из которых был Елисей. Однажды, как повествует Ветхий Завет, Елисей был словесно оскорблен группой мальчишек, которые смеялись над его лысиной. Елисей призвал гнев Божий на этих мальчишек, и две вышедшие из леса медведицы растерзали из них сорок два ребенка (4 Цар 2:24). Разве это тот же Бог, что сказал «Пустите детей приходить ко мне»? Нет, есть два разных Бога.
Поскольку Бог Иисуса не есть Бог Ветхого Завета и, следовательно, не создатель мира, Иисус не мог принадлежать к числу тварных созданий. Он не мог родиться в этом мире как существо из плоти и крови, иначе он бы принадлежал Богу евреев наравне с его прочими творениями. Иисус должен был прийти с небес, непосредственно от истинного Бога. По этой причине физически он не был человеческим существом. Он только казался им. Короче говоря, Маркион оказался докетом (см. Главу 2). Для обоснования своих взглядов он опять же мог обратиться к текстам Павла, который писал, что Иисус пришел в этот мир «в подобии плоти греховной» (Рим 8:3). Для Маркиона всё это было лишь видимостью.
Маркион отмечен как первый христианин, настаивавший на определенном каноне Священного Писания, то есть собрании книг, в которых он видел божественный авторитет. В отличие от других канон Маркиона был замечательно короток. Поскольку еврейский Бог не был истинным Богом, его книга не была частью христианского Писания. Христианского Ветхого Завета просто не было. Но канон всё равно состоял из двух частей. В одной из них были послания Павла. Маркион знал десять из них, все они есть в Новом Завете. Не знал он только Посланий 1 и 2 Тимофею и Титу, так называемых пастырских посланий. Кроме этого, в своих посланиях Павел постоянно обращается к своему «благовестию». Поэтому второй частью канона Маркион сделал евангельский рассказ о жизни Иисуса. По всей видимости, это было переложение Евангелия от Луки.
Проблемой для этого канона из одиннадцати книг явилось то, что даже в нем цитировался Ветхий Завет как авторитетный источник, а мир выглядел созданием истинного Бога. Как это могло случиться, если Маркион был прав в своих взглядах на Павла и Иисуса? У Маркиона на это был простой ответ. Он считал, что после того, как Иисус оставил эту землю, его последователи и ученики переменили его учения и вернулись к своим прежним иудейским воззрениям, неверно толкуя смысл Христова благовестия и искажая последнее в пользу благости Бога-творца и его творения. Они никогда до конца не понимали учения Иисуса о том, что создатель не был истинным Богом. Именно поэтому Павел был призван к апостольству. Бывшие до него апостолы изменили учение Иисуса, и Павлу было поручено это исправить. Согласно Маркиону, ложным пониманием замысла Иисуса было заражено множество христиан, включая переписчиков текстов Павла и Луки. Эти одиннадцать книг, по сути, годами переписывались неправильно. Писцы, которые не понимали истины, что существует два Бога, что Иисус на самом деле не рождался и не был человеком и т. д., – эти писцы изменили содержание текстов и наполнили их ложными представлениями. Поэтому Маркион отредактировал свои одиннадцать книг, вымарав из них всё, что казалось ему слишком иудейским.
Помимо этих одиннадцати книг у Маркиона и его последователей были другие сочинения, подделанные под писания Павла. Об этом мы знаем из частично сохранившегося текста, дошедшего до нас из второго столетия. Текста, где в противовес канонам Маркиона и других еретиков обсуждается вопрос, какие книги в действительности составляют канон Священного Писания. Этот текст называется каноном Муратори в честь итальянского ученого Муратори, который его открыл [77]. Помимо прочего, канон Муратори указывает, что маркиониты, последователи Маркиона, сфальсифицировали два письма от имени Павла – христианам городов Александрии и Лаодикии. Эти послания александрийцам и лаодикийцам, к сожалению, не сохранились. Но мы можем быть вполне уверены, что если когда-нибудь их найдут, то идеи о двух Богах, не-человеке Иисусе и принесённом им спасении будут видны в них гораздо сильнее, чем в книгах канона, составленного Маркионом.
Третье Послание Коринфянам
Для «ортодоксальных» христиан (т. е. христиан, чьи богословские взгляды впоследствии стали самыми распространенными в христианстве) было обычным делом уличать «еретиков» в фальсификации апостольских текстов, которыми те подкрепляли свои воззрения. Об этом будет сказано подробнее в шестой главе. Евангелие от Петра, например, обвиняли в ереси как передающее докетический взгляд на Иисуса. Но ортодоксальные христиане и сами фальсифицировали тексты. Таких подделок сохранилось гораздо больше, потому что они лучше сохранялись для потомков, даже если и не принадлежали на самом деле своим мнимым авторам.
Каждый, кто знаком с Новым Заветом, знает, что он содержит два письма Павла в Коринф, названные Первым и Вторым Посланиями Коринфянам. А вот чего большинство людей не знает, так это то, что за пределами Нового Завета существует текст, называемый Третьим Посланием Коринфянам. Это любопытное сочинение, написанное под именем Павла для того, чтобы дать отпор еретикам вроде Маркиона. Но Павел его не писал. Это подлог ортодоксальных христиан второго столетия.
Как и истории о Фекле, 3 Кор содержится в Деяниях Павла. Согласно тексту, в Коринф пришли и начали проповедовать свои ложные взгляды два еретика – уже известный нам Симон Волхв и Клеобий. Коринфские христиане были встревожены тем, что услышали от них, и в своем письме просили Павла преподать им правильное учение, а также прийти лично, чтобы помочь исправиться тем, кто поддался лжеучениям.
Это письмо Павлу, написанное от имени коринфян, является как бы первой частью 3 Кор. В нем излагаются утверждения двух лжеучителей, что не должно обращаться к ветхозаветным пророкам, что Бог «не всемогущ» (т. е. Бог-творец не есть Бог всего сущего), что не будет воскресения плоти, что человек не творение Божие, что Христос не приходил на землю во плоти и не рождался от Марии и что мир создан не Богом, а ангелами.
Многое из этого похоже на учение Маркиона. Как мы видели, Маркион обесценил человеческую «плоть», поскольку отверг саму идею, что создателем этого мира был истинный Бог. А существа из плоти, конечно, были сделаны именно создателем. Соответственно, последователи Маркиона не верили в будущую жизнь «во плоти» и считали, что при конце света не будет никакого физического воскресения. Также и Христос не мог иметь плоти и по-настоящему родиться. Поскольку Ветхий Завет не является частью христианской Библии, то для Маркиона невозможно обращение к пророкам и Бог-творец – не истинный Бог.
Но по крайней мере один аспект учения, приписываемого Симону и Клеобию, не выглядит по-маркионовски: утверждение, что мир создан ангелами. Маркион считал, что мир создан Богом Ветхого Завета. То есть либо некоторые последователи Маркиона полагали, что еврейский Бог создал мир посредством ангельских сил, либо вымышленные оппоненты коринфян были не прямыми последователями Маркиона, а «еретиками» со схожими взглядами.
Второй частью 3 Кор является ответ Павла. Он гораздо длиннее письма коринфян, и в нём «Павел» энергично оспаривает еретические взгляды, предложенные лжеучителями. Павел подчёркивает, что проповедуемое им учение было получено от других апостолов, которые «всё время с Господом Иисусом Христом пребывали». Другими словами, его проповедь вторична, а не уникальна. Это прямо противоречит Маркиону, который видел в Павле истинного апостола, противоставшего ложным учениям других апостолов, которые извратили послание Иисуса. Далее Павел обращает внимание на то, что Иисус в самом деле родился от Марии и пришёл во плоти, чтобы искупить всякую плоть и восставить во плоти людей из мертвых. Истинный Бог есть создатель, и пророки были его представителями.
Акцентирование «плоти» довольно интересно, но при этом несколько парадоксально. Одно недавнее исследование 3 Кор показало, что фальсификатор, в чьи намерения входило опровержение ложных доктрин еретиков, решил свою задачу через использование идей, которые не соответствуют учению настоящего, исторического Павла [78]. Сам Павел безусловно верил, что Бог создал этот мир и в конце времен спасёт его. Как и большинство современных ему иудеев и христиан, Павел считал, что при кончине мира произойдёт телесное воскресение. То есть Страшный суд, каким бы ни был его приговор, люди встретят в своих собственных воскрешённых телах (см., напр., 1 Кор 15). Но Павел не называл тело «плотью». Напротив, у Павла слово «плоть» имеет совсем другое значение. Им обозначалась подконтрольная греху часть человеческой природы, удаляющая человека от Бога (см., напр., Рим 8:1–9). Согласно Павлу, «плоть» следует преодолеть, поскольку она подвластна греху. Из мёртвых должно быть воскрешено человеческое тело, а вот плоть должна быть умерщвлена.
Позднее, когда богословы перестали делать различие между плотью и телом, это довольно специфичное понимание термина «плоть» было утеряно в ортодоксальном христианстве. И то же самое случилось уже здесь, в Третьем Послании Коринфянам. В отличие от Павла, его автор подчеркивал важность плоти как Божия творения, которое будет восставлено. Иными словами, мы видим пример того, как фальсификатор, выдающий себя за Павла, пытается Павловым именем исправить ложные учения, представляя при этом точку зрения, чуждую самому Павлу.
Переписка апостола Павла с Сенекой
Совсем другая история открывается перед нами в гораздо более поздней подделке писем Павла, которой суждено было приобрести большое влияние на последующие христианские представления о Павле. К концу второго столетия многие христиане (не только Маркион) считали Павла самой важной фигурой в христианстве после Иисуса. Павла расценивали как великого апостола, великого ритора и великого богослова церкви. Его писания читались повсеместно, а его мысли высоко ценились. Но с годами христиане стали задумываться, почему о Павле не упоминает ни один из современных ему великих мудрецов, если тот действительно был таким выдающимся мыслителем. Почему в Римской империи за церковными пределами он выглядит великим неизвестным?
Где-то в четвертом веке неведомый автор сделал попытку решить эту проблему путём фальсификации серии из четырнадцати писем между Павлом и римским философом Сенекой. Сенека получил широкое признание как величайший философ своего времени, один из подлинных интеллектуальных столпов ранней Римской империи. Он принадлежал к верхушке правящей элиты и был сначала учителем, а позже советником императора Нерона. Многочисленные философские произведения Сенеки были широко распространены в античности, и немалая их часть дошла до наших дней. Но нигде в своих текстах он не упоминает о христианстве и не ссылается на Иисуса или других великих деятелей новой религии.
Эти четырнадцать посланий устраняли несправедливость. Будто бы восемь из них были написаны Сенекой Павлу, а остальные шесть являлись ответами апостола. Современные читатели этих писем часто бывают несколько разочарованы бедностью их содержания. Логично было бы рассчитывать на яркий литературный диалог между величайшим мыслителем первого века и величайшим апостолом церкви, но (за одним исключением) письма не предназначены для передачи вымышленных историй, например о жизни в императорском дворце. Их смысл в том, чтобы показать, насколько уважался Павел интеллектуалами своего времени.
«Сенека» в своем первом письме высказывает Павлу похвалу за «дивное увещание к нравственной жизни» и замечает, что оно сказано не столько Павлом, сколько через Павла самим Богом. Павел в своем ответе просто говорит, что да, Сенека сказал правду! В другом письме Сенека хвалит Павла за «достойный поклонения смысл» его посланий Галатам и Коринфянам и говорит, что при их чтении император Нерон был увлечен его суждениями. Всё это, конечно, историческая фальшивка. Практически наверняка Сенека никогда не слышал о Павле, но спустя триста лет из этого получился хороший сюжет.
Только в одном письме есть интересный с исторической точки зрения момент. В одиннадцатом письме (иногда его считают как четырнадцатое, потому что хронографически оно выглядит последним) Сенека выражает искреннее сожаление, что Павел приговорен к смерти, несмотря на свою невиновность. Это обусловлено традиционным мнением, что Павел был в числе христиан, пострадавших от Нерона, который обвинил их в поджоге Рима. Сенека утверждает, что за шесть дней огонь уничтожил 132 дворца и четыре тысячи частных домов, и говорит о своей скорби по поводу того, что за пожар казнят христиан и иудеев, в то время как виноват сам Нерон, «гуляка, для которого наслаждение – кровожадность, а ложь – покрывало». Но дни императора сочтены, и он «обречен сожжению на огне за всех», т. е. подвергнется наказанию вечной мукой.
Таким образом, здесь мы видим не только подлог, написанный за Павла и Сенеку спустя столетия после их смерти, но и вымышленный сюжет, рассказывающий о том, как выдающийся философ высоко ценил Павла и считал его вместе с остальными христианами невиновным в поджоге Рима в 64 г. н. э. Христиане последующих столетий относились к этим текстам чрезвычайно серьёзно. Общепринятым стало считать, что Сенека был знаком с апостолом Павлом и его христианским благовестием и что знаменитый философ, величайший ум своего времени, был совершенно открыт для Евангелия Христова.
