Текст книги "Белая гончая"
Автор книги: Барбара Пикард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Пикард Барбара
Белая гончая
Барбара Пикард
Белая гончая
перевод Светлана Лихачева
В день семнадцатилетия принцессы Элинор король послал за дочерью и объявил, что желает выдать ее замуж. – Твоей руки ищут многие, – сообщил он, – все – весьма достойные и в высшей степени уважаемые принцы с безупречной репутацией. Я намерен призвать их во дворец, и ты, так и быть, сама изберешь себе супруга.
Напрасно молила принцесса хотя бы о годовой отсрочке. – Позвольте мне пожить еще немного с вами, под родным кровом, – заклинала она. – Я не хочу уезжать с чужим мне человеком в чужие края, покинув все, к чему привыкла. Мне будет так одиноко, так страшно. Я умру, непременно умру, вот увидите.
– Вздор, дочка, – утешал король. – Сначала и впрямь все вокруг покажется чужим, однако стерпится – слюбится. А если попервоначалу и поскучаешь, так вскорости и мужа узнаешь получше, и новых друзей заведешь.
– Если бы только мне не нужно было выходить замуж за чужого, вздыхала принцесса Элинор. – Если бы только меня выдали за человека знакомого, так я со спокойным сердцем покинула бы отчий кров и отправилась в чужие края, зная, что рядом – друг.
– Дочка, – мягко напомнил король, – ты сама отлично знаешь, что во всем моем королевстве нет ни одного подходящего кандидата, иначе я бы охотно выдал тебя за герцога или даже графа, только бы ты была счастлива. Но тебе не хуже меня известно, что все герцоги уже обзавелись женами, а все графы – седобородые старцы. Что скрывать – в нашей земле знати вообще мало, а за пахаря или конюха ты ведь замуж не пойдешь, я надеюсь?
– Нет, папа, – всхлипывала принцесса.
– Вот видишь, дорогое дитя мое, – подвел итог король, – придется выходить за чужестранца. И хотя я не хочу слишком уж тебя торопить, однако мне угодно решить вопрос с твоим замужеством как можно скорее.
Здесь король был тверд и решения менять не собирался, потому принцессе оставалось только смириться. Бедняжка отправилась за советом к старой няне. – Ох, няня, отец говорит, что ожидается десять претендентов на мою руку. Никого из них я прежде не видела; как бы мне узнать, которого следует предпочесть?
Няня поразмыслила немного, а затем посоветовала:"Выбирай самого пригожего, золотко; именно так и следует поступать, когда человека не знаешь".
Принцесса обдумала слова няни. – Да, нянюшка, может, ты и права. Только ведь есть пословица:"Не по лицу суди, а по делам гляди", – а откуда мне знать, каков мой избранник делами, до тех пор, пока я не познакомлюсь с ним поближе? А вдруг, несмотря на внешность, он окажется негодяем?
– А что, очень даже возможно, – согласилась няня и крепко призадумалась на целых две минуты. А затем объявила:"Знаю, радость моя: не обращай внимания на красу, но выбери самого представительного. Представительные мужи обычно могут похвастаться безупречной репутацией".
Принцесса поразмыслила над предложением няни: совет показался ей дельным. Но вдруг девушка нахмурилась. – Няня, – осведомилась она, – а часто ли молодые люди выглядят представительно?
– Нечасто, – недолго думая, отозвалась няня. – Представительно выглядят, как правило, люди средних лет.
– Не хотелось бы мне выходить замуж за человека средних лет, нерешительно проговорила принцесса.
– Конечно нет, золотко. Выходи за самого молодого, и не прогадаешь.
Принцесса и это предложение обдумала со всем тщанием, а затем сказала:"Отец часто жалуется на бестолковость молодых людей. Неразумно будет с моей стороны выйти замуж за глупца".
– Еще как неразумно, – подхватила няня, – Даже не думай об этом. Выбирай самого старшего, уж он-то точно глупцом не окажется.
Над этим советом принцесса размышляла целых пять минут, а затем молвила:"Но вдруг самый старший дурен собой? Неужели и тогда мне следует выходить за него?"
– Нет, нет и еще раз нет, – с негодованием воскликнула няня. – Моя красавица-принцесса – и безобразный старик! Ни в коем случае. Тебе следует выйти за самого пригожего. Только тот, кто хорош собой, окажется тебе под стать.
– Да, нянюшка, наверное, ты права. Но ведь есть пословица: "Не по виду суди, а по делам гляди", – а откуда мне знать, каков мой избранник делами, до тех пор, пока я не познакомлюсь с ним поближе?
Так снова и снова возвращались они к тому, с чего начали. Все советы старушки-няни ни к чему не привели: принцесса Элинор по-прежнему пребывала в нерешительности. И твердила она только одно:"Кабы мне только не нужно было выходить за чужого человека!"
Когда же разнеслись вести, что принцессе Элинор предстоит избрать супруга из числа искателей ее руки, десять принцев, что надеялись завоевать прекрасную деву, немедленно выехали ко двору ее отца. Ни один из них принцессу прежде не видел, но все они были без ума от ее портрета; хотя надо сказать, что ни один портрет не смог бы воздать должное красоте и обаянию принцессы Элинор.
В числе владетельных особ, что покинули собственные владения, надеясь отличиться перед принцессой, был и принц Жерве. Особой красотой он не отличался, и выглядел не слишком-то представительно, и хотя лет ему исполнилось не так уж много, пустоголовым его никто бы не назвал; впридачу обладал он отважным и великодушным сердцем. Отправляясь в путь, Жерве имел ровно столько же шансов завоевать принцессу, как и прочие претенденты. Однако по дороге он имел несчастье прогневать ведьму. Безо всякого умысла путешественник заехал в ведьминский сад, помяв любимые цветы колдуньи и растоптав отборнейшие растения. Дело в том, что принц, который всегда с уважением относился к чужой собственности, понятия не имел, что перед ним сад, ибо рядом не наблюдалось ни подобия ограды, ни даже дома; принц ошибочно полагал, что видит перед собою исключительно густые заросли болиголова, черемицы и ядовитого паслена вокруг дуплистого дерева, и даже не подумал повернуть коня и объехать место стороной. Но как раз в дуплистом дереве и жила ведьма, в чем заезжий принц к прискорбию своему тотчас же и убедился: колдунья выскочила наружу, в ярости от причиненного ущерба, и стала грозить заезжему гостю всеми карами.
– Я воистину раскаиваюсь, – уверял принц Жерве, – и приношу свои извинения за ошибку.
– Так я и поверила, что это ошибка! – негодовала ведьма, – Ты нарочно растоптал мои цветы! Подобные грубияны не имеют права на человеческий облик. Пожалуй, я превращу тебя в гончую. – И, прежде чем злосчастный принц успел возразить, ведьма проделала магические пассы в воздухе, и произнесла магические слова, и Жерве превратился в огромного белого пса. Ведьма, очень довольная тем, что заклинание сработало столь быстро, немедленно пришла в хорошее расположение духа. – Ты останешься в облике гончей до тех пор, сообщила она, – пока не найдется тот, кто, поверив в твою человеческую суть, в полночь войдет один в пещеру под огромным дубом, что растет в чаще Черного Леса, и добудет оттуда волшебный меч, что хранится промеж лап спящего дракона, и, по-прежнему веря в твою человеческую суть, пронзит этим мечом твое сердце. А если он усомнится, ты умрешь – так и не вернув себе истинного облика. – Тут ведьма усмехнулась и добавила, – Дам-ка я тебе хоть мизерную надежду отыскать помощника, чтобы тебе пришлось совсем уж скверно: я позволю тебе говорить человеческим голосом ровно две минуты раз в месяц, в полнолуние, когда часы пробьют полночь. А теперь ступай и не досаждай мне более.
Принц убежал, весьма расстроенный приключившимся с ним несчастьем. Две минуты речи каждый месяц: да как же я смогу уговорить кого-нибудь мне помочь? – размышлял он. – И кто же, до конца уверовав в мою человеческую суть, согласится пронзить мечом мое сердце? А ежели не уверует до конца, так пусть лучше и не пытается, иначе я погиб.
Однако принц Жерве некогда покинул свои владения, дабы завоевать принцессу Элинор, и теперь твердо вознамерился увидеть ее хотя бы раз, прежде чем отправится назад в родную страну и попытается найти помощника и вернуть себе истинное свое обличие. Засим бедняга снова пустился в путь и прибыл во дворец одновременно с девятью другими претендентами на руку принцессы.
Поскольку лето стояло в самом разгаре, и повсюду цвели цветы, принцесса принимала гостей во дворцовых садах. Она восседала на троне под пурпурным балдахином, поставив ножки на скамеечку из слоновой кости; один за другим принцы представлялись принцессе Элинор, раскланивались и осыпали ее комплиментами, в то время как король пристально наблюдал за происходящим, надеясь, что дочь его сделает мудрый выбор. После того, как все девять женихов были должным образом представлены, молодые люди разбрелись по лужайке, разбившись на группы, и теперь вели светские беседы промеж себя и с королем, усиленно делая вид, будто понятия не имеют, что прекрасная девушка разглядывает их с целью избрать себе супруга. Затаившись у самшитовой изгороди, принц Жерве тоже не сводил глаз с принцессы; и если бы только гончие умели плакать, он бы непременно разрыдался.
Скрестив руки на коленях и сцепив пальцы, принцесса переводила пристальный взгляд с одного принца на другого. Все они были молоды, и очень может быть, что глупы, но откуда ей знать наверняка? Все были сравнительно пригожи собою, а некоторые при этом умудрялись еще и выглядеть представительно. Минуты текли; принцесса все рассматривала претендентов. Никто из высокородных особ не пришелся ей по душе. – Да и чему тут удивляться? – думала принцесса. – Чему удивляться, если я вижу их в первый раз в жизни? – Тем более, что ничегошеньки-то она о них не знала. – Ох, почему меня вынуждают выходить замуж за чужого? – прошептала Элинор стоящей рядом няне.
Спустя полчаса король неспешно подошел к принцессе, притворяясь, будто просто спрашивает дочь, нравятся ли ей розы и не жарко ли ей под солнцем; но вот что сказал он на самом деле, понизив голос:"Дочка, ты выбрала, наконец?"
– Нет еще, папа, – отозвалась принцесса дрогнувшим голосом. Король слегка нахмурился. – Поторопись, – велел он. – Надо же и с их чувствами считаться, дочка. Все они в положении на редкость стеснительном.
– Да, папа, – откликнулась принцесса Элинор.
– Даю тебе еще пять минут, – предупредил король, – а после того, ежели ты так и не придешь к определенному решению, мне придется решить за тебя. – И он вернулся к гостям.
Всеми покинутая, принцесса восседала на своем огромном троне, стараясь, наконец, сделать выбор и с трудом сдерживая слезы отчаяния. Пять минут истекли; король отделился от группы женихов и направился к дочери, но Элинор по-прежнему пребывала в нерешительности. – Отец будет в ярости, думала девушка, – и предположим, что он и вправду решит за меня и выберет кого-то, кто мне противен. – В это мгновение она заметила принца Жерве, притаившегося за самшитовой изгородью, и, надеясь отвлечь короля от вопроса более важного, а именно избрания супруга, Элинор воскликнула:"Смотрите, какая великолепная белая гончая. Чья она?"
Тотчас же король и все женихи сбежались поглядеть на принца Жерве, что, не даваясь в руки, обежал изгородь кругом, страстно желая про себя оказаться за много миль от этого места. Король, разумеется, видел белую гончую впервые; все женихи хором подтвердили, что никто из них не является счастливым обладателем великолепного пса, и принцесса молвила:"Красивый зверь; мне хотелось бы оставить его себе".
Тотчас же все девять принцев ринулись к злосчастному Жерве, а тот помчался со всех ног через сад и исчез в зарослях рододендронов. Король воспользовался всеобщим смятением и шопотом спросил у принцессы:"Кого ты выбрала, дочка?" И в последней отчаянной попытке отсрочить решение, принцесса Элинор встала и громко объявила:"Я выйду замуж за того, кто приведет мне белую гончую".
– Прекрасная мысль, дочка, – похвалил король. – Просто превосходная мысль. – И принцесса снова уселась на троне и пожелала про себя:"Пусть убежит и никому не достанется".
Принцы обыскали сад, шаря в кустах, топча цветочные грядки, заглядывая в фонтаны и под каменные скамейки, свистя и производя всяческие призывные звуки, какими обычно приманивают собак. И, наконец, они обнаружили принца Жерве под розовым рододендроновым кустом. Все девять ринулись на добычу, но пес увернулся, и помчался через траву и цветы, и выскользнул за дворцовые ворота, и стрелой понесся через луг. – За ним! закричал король, не на шутку увлеченный погоней. Принцы бросились к лошадям, и поскакали в поля, вооружившись сетями и веревками для поимки гончей, а также ошейниками и поводками, дабы надеть на пса, как только попадется в руки.
Охота длилась весь вечер, и чем больше проходило времени, тем более надеялась принцесса, что гончей удастся ускользнуть. Но, в нескольких милях от дворца, испробовав все хитрости, чтобы обмануть преследователей и сбив со следа всех, за исключением двоих, принц Жерве был пойман принцем Конрадом. Принц Конрад, вне себя от радости, застегнул тугой и широкий ошейник на шее измученного Жерве, привязал пса за веревку к седлу, сел на коня и торжественно поехал к дворцу мимо своего неудачливого соперника, принца Фабиана, что на протяжении всей погони шел за ним след в след.
Принцесса заметила их приближение, и сердце бедняжки сжалось. Не то чтобы она имела что-то против принца Конрада; по чести говоря, Элинор ровным счетом ничего о нем не знала, но заезжий гость был для нее совершенно чужим и внушал только страх. У дворцовых врат принц Конрад спешился и торжественно повел свою добычу через лужайку к принцессе. Однако радовался он рано; Жерве вдруг рванулся вперед, веревка выскользнула из руки принца Конрада, и белая гончая снова унеслась прочь. Незадачливый ловец так и остался стоять с открытым от изумления ртом, а принцесса так возликовала, что даже забыла позабавиться этому смехотворному зрелищу. Пусть гончая ускользнет от погони, ну пусть, – молила про себя принцесса. Но у ворот как раз спешивался принц Фабиан; увидев, что гончая бежит в его сторону, тот ястребом бросился на добычу и схватил пса. И снова бедный Жерве оказался в плену: его крепко привязали на веревку и торжественно повели к трону.
– Это я поймал гончую, – возмутился принц Конрад, преграждая путь принцу Фабиану. – Это мне подобает отвести пса к принцессе.
– Вы упустили его, – отозвался принц Фабиан. – Гончую словил я.
– Я поймал пса первым, – вознегодовал принц Конрад.
– Я поймал его последним, значит, последнее слово за мной, огрызнулся принц Фабиан.
А пока высокородные гости спорили, принц Жерве снова вырвался, и поскольку знал, что измучен и далеко не убежит, из последних сил добрел он до трона принцессы и улегся у ног девушки, умоляюще глядя на нее. Принцесса погладила пса по голове, приветливо заговорила с ним и улыбнулась.
Но принц Конрад и принц Фабиан так и не смогли установить, кто из них привел гончую к принцессе; потому по просьбе самой Элинор, что весьма порадовалась отсрочке, король предоставил принцам три месяца для разрешения спора. Высокородные гости тут же уехали, дабы посоветоваться с учеными судьями и законоведами в своих собственных землях и за их пределами, надеясь, что спор будет разрешен к вящему удовольствию хотя бы одного из претендентов.
А принцесса оставила белую гончую себе, и назвала находку Снежком. Она подарила псу ошейник, отделанный изумрудами, и еще один, с сапфирами, и серебряное блюдо, с которого тот ел. Элинор полюбила пса, а тот находился при ней неотлучно, прогуливалась ли дочь короля в саду, или сидела в покоях за книгой, или беседовала с няней; ночами пес спал в покоях принцессы, на алой шелковой подушке подле ее ложа. Король, большой знаток гончих, уверял, что Снежок – на редкость породистая собака; и хотя поначалу старая няня ворчала сквозь зубы на "эту неуклюжую зверюгу с грязными лапами...", однако и она тоже вскорости привязалась к Снежку. По чести говоря, во всем дворце одно только существо терпеть не могло Снежка, а именно – серая нянина кошка; завидев пса, кошка выгибала спину и злобно шипела на него, что было явной несправедливостью, ибо принц Жерве всегда любил кошек.
И вот в первый раз со времени магического превращения настало полнолуние: устроившись на алой шелковой подушке, принц Жерве наблюдал в окно за луной. И как только дворцовые часы пробили полночь, мнимый Снежок обнаружил, что к нему вернулся дар речи. Он поглядел на принцессу, мирно спящую в лунной сиянии на роскошном ложе, и не посмел разбудить и испугать девушку. И спустя две минуты дар речи снова оставил пса.
Когда снова настало полнолуние и часы пробили полночь, принц Жерве подумал:"Она добра и милосердна, она бы охотно помогла мне, кабы могла". Но он снова помедлил, не смея разбудить принцессу, и две минуты истекли.
И вот полнолуние настало в третий раз, и принц Жерве подумал:"Кроме нее, помочь мне некому". В полночь он поднялся и положил передние лапы на постель принцессы. Но он так и не смог заставить себя испугать девушку, и пока он раздумывал, две минуты истекли и шанс был упущен.
Несколько дней спустя принц Конрад и принц Фабиан вернулись во дворец сообщить королю, что все просвещенные судьи и законоведы, с которыми они беседовали, в итоге сошлись на том, что раз белая гончая сама прибежала к ногам принцессы, ни того, ни другого нельзя счесть победителем, ибо условие осталось невыполненным.
Король был изрядно раздосадован, но раздражение свое умело скрыл, и постановил, что женихи сойдутся для решающего испытания ровно через три недели. – И на этот раз, – твердо объявил отец принцессе, – принцы предстанут перед тобою в доспехах и с опущенными забралами, чтобы все они выглядели одинаково, и ты бы не отвлекалась на пустяки. На этот раз тебе придется сделать выбор, иначе я решу за тебя.
Когда снова настало полнолуние, до прибытия женихов оставалось несколько дней, и в полночь принцесса не спала. Она сидела на устланной подушками скамье под окном и горько плакала, ибо понимала, что на этот раз ненавистного брака с чужаком не избежать. Когда на дворцовых часах пробило двенадцать, она подняла взгляд и отерла слезы. – Ох, Снежок, – пожаловалась она, – я так несчастна.
– Ваше высочество, – молвил принц Жерве, – кабы я только мог помочь вам!
– Кто это сказал? – воскликнула принцесса, вздрогнув.
– Не пугайтесь: это я, ваша белая гончая.
– Прежде ты не говорил, – удивилась принцесса.
– Дар речи возвращается ко мне только на две минуты, раз в месяц, в полнолуние, когда часы пробьют двенадцать.
– Воистину это странно и удивительно, – молвила изумленная принцесса, – ибо никогда прежде не слышала я, чтобы звери разговаривали.
– – Вообще-то я не зверь, – уточнил принц Жерве. – Я – человек; ведьма превратила меня в гончую.
– Какой ужас! – воскликнула принцесса, немедленно забывая о собственных бедах. – Нет ли способа вернуть вам человеческий облик? Не могу ли я чем-нибудь помочь вам?
– Существует только один способ вернуть мне человеческий облик: тот, кто поверит, что я человек, а вовсе не гончая, должен спуститься в одиночестве в пещеру под огромным дубом, что растет в чаще Черного Леса, и достать волшебный меч, что хранится промеж лап спящего дракона, и этим мечом пронзить мне сердце.
– Пронзить мечом ваше сердце! – вскрикнула принцесса в страхе.
– Ведьма сказала, что иного способа нет.
Принцесса гордо выпрямилась и заговорила с достоинством, коему позавидовал бы сам король, ее отец. – Я войду в пещеру под огромным дубом, что растет в чаще Черного Леса, и добуду меч, и довершу остальное, объявила она. – Не бойтесь, дорогой друг, ибо недолго вам осталось прозябать в обличии белой гончей.
Но когда Жерве попытался поблагодарить принцессу, он обнаружил, что две минуты уже истекли.
На следующий день принцесса Элинор рассказала няне о том, что произошло предыдущей ночью. – Забавный сон, золотко, – улыбнулась старушка.
– Но, няня, это вовсе не сон, так было на самом деле, – настаивала принцесса.
– Чущь! – объявила няня.
– Няня, поверь мне, так было.
– Ежели это правда, тогда почему сегодня утром Снежок не разговаривает? Мог бы и поздороваться со мною! – фыркнула няня. – Конечно, это был сон. А ты уже слишком взрослая, радость моя, чтобы верить в подобный вздор.
– Снежок никак не мог поговорить с тобою нынче утром: ведь дар речи возвращается к нему только на две минуты, в полнолуние, когда часы бьют двенадцать. Я же тебе все объяснила, няня.
– Принцессе твоих лет, да к тому же и на выданье, стыдно предаваться детским выдумкам.
– Даже если ты мне не веришь, – объявила принцесса решительно, – в полночь я отправлюсь к пещере под огромным дубом, что растет в чаще Черного Леса, и добуду волшебный меч. И надеюсь я, что ты меня проводишь, няня, добавила она, – ибо путь туда лежит неблизкий, тем более в темноте, тем более для одинокого путника.
– Вот еще, ни за что не войду в Черный Лес в полночь, с тобою ли, или с кем-то другим. В жизни своей не слышала подобной чепухи.
– Тогда мы со Снежком пойдем одни, – отозвалась принцесса.
– Ничего подобного, радость моя.
– Я все равно пойду.
– Никуда ты не пойдешь, – настаивала няня. – Не пойдешь, и точка.
Принцесса топнула ножкой. – Если я говорю, что пойду, значит, пойду. И если я говорю, что ты пойдешь со мной, значит, ты пойдешь со мной. – Вид у принцессы был столь разгневанный и властный, что няня вздохнула и молвила:"Как скажете, ваше высочество".
Принцесса бросилась на шею няне и расцеловала ее в обе щеки. – Няня, милая, – воскликнула она, – я знала, что ты согласишься.
Няня покачала головой. – Страшно подумать, что скажет его величество, ежели узнает.
Несколько вечеров спустя, как только сгустились сумерки, принцесса, ее няня и принц Жерве тихо выскользнули из дворцовых врат и отправились в Черный Лес, что начинался на расстоянии нескольких миль. Всю дорогу няня ворчала, ибо отличалась весьма упитанным телосложением, и задыхалась при ходьбе, и к ночным прогулкам по сельским дорогам не привыкла. Но принцесса поторапливала старушку:"Милая няня, нельзя терять ни минуты, нам нужно вернуться до рассвета, иначе нас хватятся". Элинор не позволяла няне присаживаться отдохнуть так часто, как той бы хотелось, приговаривая:"У тебя будет время перевести дух, когда я отправлюсь за мечом в пещеру под деревом".
В лесу было темно и сыро; зловеще ухали совы. Няня стонала и вздыхала на каждом шагу. – Ох, уморишь ты нас всех, золотко, – причитала она. – И зачем я, глупая старуха, тебя послушалась?
Но принцесса не отвечала: страх одолевал девушку, и она крепко вцепилась в ошейник принца Жерве; не для того, чтобы придержать пса, но чтобы придать себе храбрости. А принц Жерве и сам уже стал опасаться за исход ночного предприятия.
Они прошли прямиком через лес, и наконец, в полночь, добрались до огромного дуба: между узловатыми корнями зиял вход в пещеру. – Подождите меня в стороне, – наказала принцесса, – ибо туда мне подобает спуститься одной. – И, несмотря на все протесты няни, она заставила старушку присесть на поваленное дерево в некотором отдалении, под надежной охраной принца Жерве. Затем принцесса протиснулась сквозь отверстие и спустилась в пещеру по каменным ступеням. Развешанные по стенам факелы полыхали синим пламенем, освещая все вокруг, и в нездешнем зареве девушка увидела спящего дракона: промеж когтистых лап его и впрямь лежал меч. Девушка неслышно подкралась к зверю, взялась за рукоять меча и осторожно извлекла клинок на свет. Дракон, милый дракоша, пожалуйста, не просыпайся, потому что твой меч очень нужен другому, – шептала она. Дракон не проснулся; с мечом в руках принцесса снова поднялась по ступеням; сердце ее колотилось так, что девушке казалось, будто удары его эхом разносятся по пещере. Она поскорее выбралась на свет и побежала туда, где в тревоге ожидали ее няня и принц Жерве.
– Что за кошмарный острый меч, ты непременно порежешься, запричитала няня. – Осторожнее, радость моя, пожалуйста, осторожнее.
Руки принцессы дрожали, но глаза сияли от радости. – Снежок, проговорила она, – я принесла меч, и теперь мне нужно найти в себе силы пронзить твое сердце.
– Проделать такой длинный путь только для того, чтобы убить собаку! причитала няня. – Ох, бедные мои ноги, бедные мои старые кости!
А принц Жерве подумал про себя:"Может быть, это конец рабства, а может быть, конец всего".
– Милый Снежок, стой, пожалуйста, спокойно, – молвила принцесса Элинор, – мы оба должны быть очень храбрыми. – Держа клинок обеими руками, девушка занесла его над головою, и изо всех сил вонзила меч в грудь гончей. В то же мгновение гончая исчезла: на месте пса стоял принц Жерве в своем человеческом обличии. Меч выпал из рук принцессы и остался лежать на земле, среди сухих листьев, переливаясь сгустком синего пламени. – Все произошло так неожиданно, – проговорила принцесса, запинаясь. – Вы не ранены?
– Ни царапины, – заверил принц, опускаясь на колени и поднося к губам руку принцессы. – Как мне отблагодарить вас за то, что вы сделали?
– Господи ты боже мой, что с нами станется? – воскликнула няня. – Я вот-вот проснусь в своей постели во дворце. Побыстрее бы: ночной кошмар слишком затянулся.
– Нам нужно поспешить в обратный путь, чтобы вернуться до света, сказала принцесса. – Но что делать с мечом?
– Брось эту гадкую острую штуку здесь, – передернулась няня.
– Нет, – возразил принц Жерве, – в один прекрасный день меч может понадобиться другим. Клинок следует вернуть на прежнее место.
И вот он и принцесса вдвоем спустились в пещеру и осторожно положили меч между лап дракона, и зверь так и не проснулся. Затем все трое поспешили покинуть Черный Лес и в серых предрассветных сумерках двинулись в обратный путь, ко дворцу.
– Ох, бедные мои старые кости; бедные мои ноги, – жаловалась няня.
– Думаю, мы успеваем вернуться во-время, – сказала принцесса с облегчением; затем, повернувшись к принцу Жерве, предложила, – Чтобы путь показался короче, не расскажете ли вы нам свою повесть: как случилось вам прогневать ведьму?
И принц Жерве рассказал спутнице о том, как заехал в ведьминский сад, торопясь ко двору принцессы, и принцесса застыла на месте посреди дороги. Так вы были в числе претендентов на мою руку? – воскликнула она.
– Именно так, ваше высочество.
Девушка не сводила с принца глаз; лицо ее озарилось улыбкой. Затем она закраснелась и отвернулась. – Вы и сейчас намерены добиваться моей руки, теперь, когда увидели меня наяву? – осведомилась она.
– Сочту за честь, ежели вы мне позволите, – отвечал принц Жерве.
Принцесса захлопала в ладоши и рассмеялась от радости. – Теперь мне не придется выходить за чужого человека. Ибо разве милый мой друг Снежок для меня чужой?
– Ты забываешь, золотко, что на этот раз все твои женихи будут в доспехах. Как же ты его узнаешь? – фыркнула няня. Старушка порядком устала, и от добродушия ее мало чего осталось.
– Не бойся, я придумаю способ, – заверила принцесса.
И, прощаясь с юношей во дворцовых садах, прежде чем удалиться в покои вместе с няней, принцесса сорвала две алые розы и вручила одну из них принцу Жерве. – Носите ее ради меня, – наказала она.
Во второй половине того же дня прибыли и остальные претенденты, и собрались во дворцовых садах: сверкающие доспехи их сияли в лучах солнца. Шлем принца Жерве украшала алая роза.
Принцесса вышла из дворца, и, пока она спускалась по лестнице на лужайку, принц Конрад углядел алую розу, приколотую к платью девушки. Давайте все мы украсим себя алыми розами в честь нашей возлюбленной принцессы, – предложил он. И к тому времени, как принцесса Элинор воссела на трон под пурпурным балдахином, и поставила ножки на скамеечку слоновой кости, она увидела, что все ее десять поклонников украсили шлемы алыми розами.
– Няня, что делать? – прошептала девушка. – Как я его узнаю?
– Ну, дочка, – изрек король, – даю тебе пять минут на выбор, и если в конце этого срока ты все-таки не придешь к определенному решению, я выберу за тебя.
Женихи выстроились в ряд на лужайке; принцесса переводила взгляд с одного на другого. – Как же мне узнать его? – гадала она. Минуты шли; девушка по-прежнему не сводила с принцев глаз, словно надеясь, что взор ее пронзит доспехи.
– В твоем распоряжении две минуты, дочка, – сказал король. Постарайся, наконец, решиться; по чести говоря, меня это больше устроит.
– Только две минуты, – прошептала принцесса няне. – Помоги мне, пожалуйста.
– Чем же я могу помочь, золотко? Ты же знаешь, я все для тебя сделаю. Но я не могу отгадать, который из них твой принц.
– Осталась одна минута, дочка, – объявил король. Принцесса вцепилась в поручни трона и побледнела как полотно.
И вдруг няню осенило. Подхватив юбки, старушка побежала назад во дворец так быстро, как только несли ее старые ноги, и поднялась в свои покои, и выхватила из корзинки свою серую кошку, и понесла ее вниз, в сад. С трудом переводя дыхание, няня оказалась на месте еще до того, как истекла последняя минута, и посадила кошку в траву. – Киска, славная киска, ступай-ка да погляди на их высочеств в роскошных сверкающих доспехах, велела старушка.
Словно королева, проводящая смотр своих войск, серая кошка прошествовала перед принцами, подняв хвост трубой и вскинув голову, и благосклонно оглядывая каждого. Но едва дошла она до десятого, хвост ее распушился, кошка выгнула спину и зашипела.
– Время истекло, дочка, – объявил король, – теперь решение за мной.
Но принцесса Элинор вскочила с трона, опрокинув скамеечку слоновой кости, и побежала через лужайку к принцу Жерве. – Я выбираю вас, закричала она.
В ужасе воздев руки, няня захромала ей вслед. – Золотко, где твое достоинство? – негодовала старушка. – Что подумает его величество?
Но король не успел возмутиться нарушению этикета, ибо слишком радовался, что дочь его наконец-то выйдет замуж, и притом по собственному выбору.
