Текст книги "Навеки твой"
Автор книги: Барбара Мецгер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
– Да, мне пора домой, на обед. Но вы, конечно, сначала захотите все выяснить о собственном деле.
Инспектор велел Кларенсу найти пистолет в комнате, где хранились вещественные доказательства.
– На пистолете были свежие следы пороха, и дежурный офицер объявил, что это определенно орудие убийства. К сожалению, больше этим никто не занимался. Леди отрицала свою вину – вы видели, что все это делают, виновные и безвинные, – но обвинитель лично прибыл на Боу-стрит и был удовлетворен уликой и свидетельскими показаниями. Всем известно, что убитый и обвиняемая ненавидели друг друга. Обвинитель сказал, что не собирается затягивать дело. Он не хотел, чтобы публика видела в этом инциденте что-то кроме внутреннего семейного спора, и еще меньше, чтобы люди думали, что можно, убив человека, избежать проблем.
– Она не совершила ничего противозаконного.
– Я вам верю. У меня есть интуиция и к тому же дочери и племянницы. – Димм написал несколько имен и вручил листок Рексу. – Вот адреса слуг, правда, я не знаю, чем они теперь могут помочь.
– Поговорю с ними, чтобы составить впечатление о сэре Фредерике, узнать, кто оказался в выигрыше.
– И кто говорит правду?
– Точно.
– Хорошо, если вы придете завтра, я постараюсь получить ордер на обыск и доступ к счетам.
– Спасибо. А я взамен могу посвятить несколько часов борьбе с преступностью, если пожелаете.
Димм снова зажег трубку.
– Буду счастлив вас видеть! Вы не намереваетесь опубликовать результаты ваших экспериментов? Как-нибудь можно научить молодежь вашим методам?
– Боюсь, Что нет. – Рекс жалел, что не может ничего объяснить.
Димм выпустил облачко дыма.
– Я наблюдал за вами. Вы даже не смотрели им в глаза. Говорят, что глаза – зеркало души. Я могу определить хладнокровного убийцу по зрачкам, но никогда не делал этого так быстро и уверенно, как вы.
– Главное не глаза, а голос. И цвета.
– Вы, должно быть, провели колоссальные исследований, – сказал Димм с едва заметной тоской и значительной дозой недоверия в голосе. – Благослови вас Господь!
В Ройс-Хаус Рекс возвращался в приподнятом настроении. Он едва замечал раненую ногу и не обращал внимания на то, видит ли кто-нибудь его хромоту. Зайдя в ближайший книжный магазин, он поинтересовался, что нынче читают леди, и купил две книги, чтобы мисс Кар-, вилл могла выбрать. Потом он купил ей розы и фиалки, поскольку не мог решить, что лучше. Теперь у него были подарки, информация, поддержка двух очень разных, но могущественных людей и орудие убийства.
Глава 13
Он принес ей надежду. Аманда чувствовала тепло и внимание, которых давно не знала. Лорд Рексфорд не должен был приносить цветы и книги. Господи, он вообще не должен был ничего делать. Он помогал ей по требованию отца и просьбе матери, Но цветы? Они, должно быть, куплены по его собственному почину. Чарльз Ашуэй, ее бывший поклонник, как-то из вежливости послал ей букет после танца, Рексфорда ни в коей мере вежливым не назовешь. Ашуэй никогда не вызывал у нее особых чувств или возбуждения, даже когда собирался сделать ей предложение.
Аманде хотелось броситься в объятия Рексфорда. В отношении Ашуэя у нее никогда такого порыва не возникало, даже когда она собиралась принять его предложение, которого так и не последовало. И сейчас она, возможно, позволила бы себе эту дерзкую выходку – репутация ее погублена, терять нечего, – если бы виконт не держал в руках оружие.
Позднее вернулся мистер Стамфилд, и Аманда действительно бросилась ему на шею, увидев портреты родителей. Великан покраснел, как мундир лорда Рексфорда. Его светлость позеленел и, хмурясь, постукивал тростью по полу. От этого улыбка Аманды стала еще шире. Значит, его это волнует!
Она поставила миниатюры на каминную полку в гостиной леди Ройс, поскольку няня наотрез отказалась пускать джентльменов в спальню Аманды.
– Вы оба доставили мне такую радость! Я увязла в болоте и не могла двигаться. Но теперь первые шаги сделаны, и мы можем найти владельца оружия.
Виконт перестал постукивать тростью.
– Что, если оно принадлежит вашему отчиму? Тогда эта улика укажет на вас. Я не хочу вас слишком обнадеживать. Пистолет ничем особенным не отличается, возможно, не удастся выяснить, кому он принадлежит.
Аманда понюхала сначала фиалки, потом розы.
– А может быть, удастся! Вчера у меня и этого не было, – не сдавалась она. – Теперь у меня есть портреты и… – Аманда опустила глаза, – и друг, мистер Стамфилд.
– Если мы друзья, то называйте меня Дэниелом.
– Тогда вы должны звать меня Амандой, я буду дорожить этой дружбой, что бы ни случилось. И вашей, лорд Рексфорд.
– Рекс, именно так называют меня друзья.
Король![3]3
Rex – король (лат.).
[Закрыть] Как подходяще. Если не считать распухшего носа, его светлость выглядел царственно: высокий, сильный, властный. Он повелевал увереннее, чем вздорный принц-регент при всех его орденах и регалиях.
– Рекс. – Она пробовала имя на вкус. – Я рада, что вы позволили мне называть вас по имени. – С Чарльзом Ашуэем они перешли к этому только через два месяца знакомства, и то лишь в приватной обстановке.
– Мне будет приятно, – не покривив душой сказал виконт.
О, как Рексу хотелось, чтобы его имя слетало с ее губ на его подушке. Аманда выглядела окрепшей, хотя все еще была бледна и худа. Черт, неужели только вчера он вытащил груду лохмотьев из Нью-гейтской тюрьмы? Цветы, портреты родителей и найденный пистолет вернули краски на ее лицо, которое он находил неотразимым. От ее улыбки Рекс терял дар речи. И если на то пошло, увидев ее в объятиях Дэниела, он почувствовал жажду крови.
Дэниел улыбался, и Рекс собрал здравый смысл, оставшийся после ее уверений в дружбе. Он знал, что достаточно сделать неверный шаг, и он окажется в брачной ловушке.
– Прекрасно! Мы друзья, поэтому давайте обсудим результаты. Дэниел, в Холи-Хаусе остался кто-нибудь из слуг? У меня есть адреса тех, кто ушел.
– В доме остался дворецкий Хэрзтон. Похоже, у него спина не гнется. Он открыл дверь весьма неохотно, пока я не показал ему монету и записку мисс Карвилл… Аманды. Отвратительный тип! Уверен, что убийца он. Он каждую секунду следил за мной, так что у меня не было шанса поискать сейф и или исследовать ящики письменного стола Холи.
– Сейф за картиной в кабинете сэра Фредерика, – сказала Аманда, – но я не знаю, где ключ. А может быть, сейф открывается набором цифр.
– Завтра я получу ордер на обыск, законное предписание, – объявил Рекс, – так что никто не сможет помешать нам. Как только мы его получим, сможем отправиться в Холи-Хаус и в банк. Кто был в доме кроме дворецкого?
– По словам Хэрзтона, которому пришлось дать очередную монету, камердинер Брюссо нашел себе новое место. Хэрзтон не знает, где именно, – отчитался Дэниел.
– Довольно быстро для человека без рекомендательных писем. Его имени нет в списке, который мне дали на Боу-стрит. Попытаемся узнать, кто его нанял. Поручим это Мерчисону.
– Мерчисону, вашему камердинеру, который, как говорит няня, немой? – спросила Аманда.
Рекс не обратил внимания на ее вопрос.
– Кто еще был в доме, Дэниел?
– Несколько лакеев, экономка.
– Это миссис Петкок, – объяснила Рексу Аманда. – Она спит около кухни, поэтому не могла ничего слышать.
– Так она и сказала и добавила несколько нелестных слов в адрес покойного хозяина. Она сказала, что осталась в надежде сохранить место, когда дом сдадут в аренду.
Аманда крепче сжала букет фиалок.
– Значит, она уже получила известие от Эдвина? Он не намерен приезжать в Лондон?
Аманда была разочарована. Она думала, что ее сводный брат сразу после похорон приедет в город, чтобы уладить дела отца. Эдвин мог поверить ей, помочь, дать ей кров.
– Я не думаю, что экономка знает что-то наверняка, – сказал Дэниел. – Скорее она выдает желаемое за действительное. Ей не платили с Нового года.
– Но мы получили новые платья, а в гостиной поменяли обивку.
– Чтобы произвести хорошее впечатление на гостей мисс Элейн Холи, полагаю. Похоже, все считали, что она должна удачно выйти замуж, не только за титул, но и за деньги, чтобы вытащить отца из долгов.
Аманда знала, что сэр Фредерик скуп, но думала, что у него достаточно средств.
– У него были деньги моей матери, мое приданое плюс доход от его собственных владений.
– Возможно, он держал состояние в сейфе или банке, но щедрым не был.
– Это верно.
Дэниел высказал мысль, что кто-нибудь мог шантажировать баронета.
– И я спугнула вымогателя, рано вернувшись домой, – предположила Аманда.
– Ни один вымогатель не станет убивать источник своего дохода, – разочаровал их Рекс. – Что еще ты обнаружил там, кузен?
– От дворецкого у меня ноги зудеть начали.
– Ах!
Аманда предложила поискать на туалетном столике графини тальк.
Дэниел заерзал в кресле. Дерево заскрипело, и он угомонился.
– Видите? Не гожусь я для приличного общества. Не надо было упоминать про ноги.
– Или чесотку, – прищурившись, добавил Рекс. Аманда переводила взгляд с одного на другого.
– Но я не жеманная мадемуазель. Мы должны обсуждать мое дело без излишних церемоний. Мы ведь друзья?
Дэниел улыбнулся:
– Я знал, что вы правильно поймете. Просто я почувствовал, что он говорит неправду. Вернее, говорит не всю правду. Держу пари, он знает, кто так поспешно нанял этого камердинера Брюссо. Никогда не думал, что камердинер сэра Фредерика будет пользоваться таким спросом.
Рекс сделал пометку в блокноте.
– Завтра я расспрошу дворецкого. Не знаешь, ему платили?
Дэниел покачал головой:
– Время от времени. Думаю, он достаточно отщипывал от домашнего бюджета, чтобы жить, но окажется на мели, если арендатор или новый владелец не скоро появятся.
– А как насчет конюхов и лакеев? Ты с ними разговаривал?
– За кого ты меня принимаешь? За новичка? Конечно, разговаривал. Те, которые не поехали с дамами в «Олмак», говорят, что играли в кости на конюшне. Она слишком далеко от дома, чтобы услышать пистолетный выстрел или заметить одинокого всадника. Насколько они помнят, в дом никто не заезжал. Никто не просил поставить в конюшню лошадь или карету.
– Черт побери! Ты думаешь, они лгут?
– К сожалению, нет. Они ничего не знают.
– Вы уверены? – спросила Аманда. Кузены переглянулись.
– Уверены.
– Но как? Люди все время лгут.
– Не нам, они… – начал было Дэниел, но замолчал под пристальным взглядом Рекса.
– Это… гм… новейшие научные разработки.
– Да? – хором спросили Дэниел и Аманда.
– Да, мы проводили обширные исследования во время Пиренейской кампании. Люди, которые лгут, выдают себя. Они быстрее моргают, у них бегают глаза, затруднено дыхание. Меняется тембр голоса.
Дэниел начал чесать ухо. Аманда была в восхищении.
– Так вы не мучили заключенных?
– Конечно, нет!
От негодования зуд у Дэниела прошел.
– Я вызвал бы на дуэль любого, кто осмелился бы сказать мне в лицо, что мы это делали. Но сплетни не остановишь!
– Я не верила, что эти обвинения справедливы, вы так добры. Но зачем позволять распространяться рассказам о жестокости?
Потому что они не додумались до гениальной мысли Советника о научных исследованиях, подумал Рекс. А вслух сказал:
– Потому что сплетни работали на нас. Если пленные боялись, что я им отрежу… мм… уши, а Дэниел просто сядет на них, они охотнее рассказывали нам то, что мы хотели знать. Блеск ножа, – Рекс вытащил лезвие из сапога, – и огромные кулаки Дэниела производили нужное впечатление. И пленные говорили. Дорога была каждая минута, генералы ждали информацию, чтобы развернуть наши отряды или выстроить оборону. Они должны были знать, где враг и каковы его планы. Если пленные знали это, узнавали и мы.
– Я ничему другому не верила.
Да, она почти не верила кровавым историям. Рекс мог сказать это по оранжевым вспышкам.
– И ваша матушка никогда не верила слухам.
Леди Ройс знала правду, но Рекс не желал думать об этом.
– Вы можете мне показать?
– Что показать?
– Как определить правду?
– Гм… Исследование не было опубликовано в интересах национальной безопасности, но поскольку мы друзья… Внимательно смотрите на Дэниела. Я буду задавать ему простые вопросы, он иногда солжет, иногда скажет правду.
– Я?
– Да, ты. Как зовут твою мать?
– Кора.
– Вы видели?
– Что?
– Смотрите внимательнее. Дэниел, как зовут твою мать?
– К… – Увидев, что Рекс покачал головой, он ответил: – Кэролайн, – и почесал нос.
– Ага! Видите, он чаще заморгал.
– Я, должно быть, просмотрела. Позвольте мне попробовать! Дэниел, какое ваше второе имя?
– Я его никогда никому не говорю!
Рекс рассмеялся. Аманда умоляла. Дэниел посмотрел на кузена, который одними губами сказал: «Солги».
– Ролстон.
Аманда отложила букет фиалок.
– Не могу определить.
– Верно, – сказал Дэниел и перестал чесать нос. Аманда повернулась к Рексу:
– Я вам нравлюсь?
– Боже милостивый, что это за вопрос? – Рекс заморгал. Его голос поднялся на октаву. Глаза метались от Аманды к усмехающемуся Дэниелу, потом к фарфоровым собачкам на каминной полке.
– Да, – хрипло ответил он. – А я вам нравлюсь?
Она не колебалась, не заморгала, голос у нее не дрогнул.
– Да.
Синий! Сердце запрыгало в груди Рекса.
Аманда даже не подозревала, что она такая смелая и дерзкая. Приличная молодая леди, которую она пестовала в себе двадцать два года, казалось, исчезла в тюрьме. Ни одна женщина благородного происхождения не задаст подобных вопросов джентльмену, которого знает два дня и который вдобавок должным образом ей не представлен.
Однако каково бы ни было решение суда, в глазах света она больше не леди, так что до некоторой степени может свободно говорить, что думает, и не скрывать своих чувств. Надвигающаяся смерть и жизнь в тюрьме меняют взгляды. Вежливость, условности, жеманство… у нее нет времени на эту чепуху.
Она нравится лорду Рексфорду, Рексу, и, значит, не такая уж она для него обуза. Аманда с трудом верила, что богатый, высокородный джентльмен мог бы оказать дружескую поддержку женщине без гроша, с погубленной репутацией, к тому же обвиненной в убийстве.
Он принес ей подарки. Он сказал, что она ему нравится. Мир не так жесток, когда цветут фиалки и честные синие глаза улыбаются ей.
Глава 14
Няня выпроводила джентльменов и отвела Аманду назад в спальню. Завтра, объявила няня, мисс можно разрешить спуститься вниз и позавтракать с виконтом и его кузеном, хотя нельзя гарантировать качество пищи, приготовленной экономкой.
И завтра, пробормотала, выходя, няня, графиня возвращается домой, к всеобщей пользе.
– Знаешь, она права, – сказал Рексу Дэниел, потягивая херес в гостиной.
– Что мисс Карвилл, Аманде, завтра будет значительно лучше? Она очень окрепла, правда? Она еще слишком худа, и вид у нее такой, будто ее ветром сдует, и все-таки она противостоит шторму. Для женщины она храбрая. Как думаешь?
Дэниел нахмурился над бокалом.
– Я думаю, что ты не думаешь головой. И еще я думаю, что няня права, здесь нужна компаньонка. Не хорошо девушке оставаться одной с нами.
– Почему? Мы здесь, чтобы помочь ей, а не губить ее здоровье.
– Когда это ты так отупел? Няню волнует репутация девушки, а не ее здоровье.
– Когда это ты стал волноваться из-за светских формальностей? – возразил Рекс. – Прямо оплот респектабельности. А не ты ли пару дней назад лакал скверный джин в свинарнике?
– Я никогда не говорил, что являюсь эталоном пристойного поведения. В том-то и проблема. Мы оба – неподходящая компания для приличной женщины. Молодой, незамужней женщины, – добавил Дэниел на случай, если кузен забыл.
Рекс в ответ поднял бокал. Он едва сдерживался, чтобы не ворваться к ней в спальню только ради того, чтобы увидеть ее ангельские кудри и нежную улыбку. Он не остановился бы в дверном проеме, во всяком случае, не в своих мечтах. В действительности он никогда не переступит черту в буквальном и переносном смысле. Рекс без напоминаний сознавал опасность.
– Уже поползли слухи, что ты сделал ее своей любовницей, – продолжал Дэниел.
– Проклятие! – Рекс, может быть, этого и хотел, но как смеют скверно говорить о мисс Карвилл?! И о нем! – Они считают, что я способен погубить леди? И привез любовницу в дом графини? За кого они меня принимают?
Широкие плечи Дэниела поникли.
– За шпиона и подонка, как и меня. Это плохо отражается на твоей матери, да еще станут болтать, будто тетя Маргарет потакает твоим прихотям.
– Графини даже нет здесь!
– Точно. Я предлагаю немного развлечься сегодня вечером.
Рекс потрогал распухший нос.
– Я не готов к новой драке. И не понимаю, как выход в свет изменит мнение публики обо мне или Аманде. Или леди Ройс, – Хотя последнее его меньше всего волновало.
– Драки не будет, но если тебя увидят в клубах, на каком-нибудь приеме, в каком-нибудь фешенебельном месте, люди поймут, что ты не прячешься. Ты должен убедить всех, что вы с мисс Карвилл чужие друг другу и просто гостите под одной крышей, и только до тех пор, пока ее здоровье не поправится, а ситуация не разрешится.
– Все так и есть, мы чужие друг другу.
Дэниел почесал ухо.
– Лучше, если ты станешь рассказывать, что она почти все время находится без сознания под постоянным наблюдением сиделок и горничных, и это почти правда. Ты можешь разглагольствовать об этом на первом балу дочери леди Арбатнот, который состоится сегодня вечером. Твою матушку обязательно пригласили бы. Ты ведь знаешь, что тетя Маргарет и леди Арбатнот закадычные подруги.
Откуда Рексу знать друзей графини?
– Бал? Ты и я?
– Вообще-то я надеялся, что ты пойдешь один.
– Не торопись, подумай еще. Если пойду я, то пойдешь и ты. Иначе могут подумать, что ты остался дома, чтобы совратить леди.
Дэниела это развеселило.
– Вполне могут подумать, почему нет?
Рекс про себя поклялся больше никогда не оставлять кузена наедине с Амандой.
– Ты идешь. Мы будем веселиться и станем, не искажая фактов, всем рассказывать, что Аманда больна и лежит в постели под присмотром няни. Хорошенько подумав, я решил, что выход в свет нам поможет в расследовании дела. Мы могли бы узнать кое-что о сэре Фредерике.
– И поесть что-нибудь повкуснее, чем стряпня здешней экономки. Надеюсь, твоя матушка скоро вернется домой вместе с поварихой.
Рекс ждал возвращения графини с тем же чувством, с каким хотел выставить себя напоказ на балу у леди Арбатнот. Но и то и другое неизбежное зло.
Дэниел уже начал дергать галстук, который Мерчисон завязал восточным узлом. Кузены только что миновали хозяйку дома. Леди Арбатнот, приветствуя гостей, лгала без зазрения совести. Правдивой была только фраза, что одиноким джентльменам всегда рады на балах дебютанток. Все знали, что она имела в виду состоятельных джентльменов.
Леди Арбатнот обещала представить их подходящим партнершам, как только начнутся танцы, но у ее дочери, конечно, все танцы уже заняты. От ее сожалений по этому поводу у Рекса перед глазами замелькали красные вспышки, а у Дэниела на шее появилась зудящая сыпь. Несмотря на репутацию кузенов, их титулы и состояния достаточно хороши для чьей-нибудь дочери, но не для ее собственного цыпленочка.
Пробормотав благодарности хозяйке дома, кузены пообещали друг другу не попадаться в поле ее зрения, когда она станет подбирать пары для не пользующихся успехом девиц. Рекс торопился найти карточную комнату.
– Там мужчины, которые могут знать о долгах сэра Фредерика.
– Но именно дам мы должны убедить в респектабельности мисс Карвилл.
Оба оглядели переполненный бальный зал, украшенный цветами. Девицы в замысловатых нарядах пастельных тонов тоже напоминали диковинные цветы. Все они хлопали ресницами и обмахивались веерами, пока их матушки сплетничали, делясь друг с другом сведениями об интересах и доходах того или иного холостяка. Много, слишком много расчетливых взглядов было направлено на кузенов.
– О Боже, – пробормотал Рекс, – лучше назад на фронт. Мы торчим здесь как мишени.
– Это все твой красный мундир и золотые галуны.
– Это все твои габариты. Тебя не пропустят.
Без дальнейших разговоров они ретировались в комнату с закусками.
– Пирожки с омарами! Мои любимые.
Забыв о матримониальных планах мамаш и зуде, Дэниел положил себе на тарелку половину пирожков. Рекс был тоже не прочь поесть, но налил себе стакан пунша, оказавшегося сладким и безвкусным. Они стояли в стороне, разглядывая гостей, замечая каждого, кто смотрел на них.
Несколько женщин постарше улыбнулись им. Намерения и намеки дам были ясны без слов. Несколько джентльменов, направившись к столу, кивнули. Скорее из уважения к его мундиру, подумал Рекс. Возвращаясь, джентльмены хмуро взглянули на тарелку Дэниела. Один из них, оглянувшись, удостоверился, что его никто не слышит, и справился об отце Рекса. И тут же со всех ног бросился назад, забыв про пунш, за которым, видимо, пришел.
– Мы добились бы большего успеха за картами, – вслух решил Рекс. – Здесь никто не будет с нами разговаривать.
Дэниел снова наполнявший свою тарелку, не ответил, но кто-то сделал это за него:
– И вы кого-то в этом вините? Я изумлен, что у вас достало наглости появиться в приличном обществе.
Оглянувшись, Рекс увидел, что его насмешливо разглядывает сквозь лорнет сэр Найджел Терлоу. Именно он погубил карьеру отца Рекса, поспешно упрятал мисс Карвилл в тюрьму и, казалось, имел зуб на все семейство Ройсов. Это был мужчина средних лет, с редеющими каштановыми волосами, тонкими губами, острым носом, белесыми бровями и ресницами. Он напомнил Рексу ящерицу.
Рекс не поклонился.
– Я сам удивлен тем, как неразборчива в гостях леди Арбатнот.
Сэр Найджел прищурил водянистые глаза. Его ноздри затрепетали. Рексу казалось, что изо рта вот-вот появится раздвоенный язык. Вместо этого он сказал:
– Вина мисс Карвилл легко доказуема, это дело решенное. Не лезьте в него.
– У меня другое мнение на этот счет.
По желтым вспышкам перед глазами Рекс понял, что адвокат верит в свои слова, а оранжевый оттенок сомнения, вероятно, вызван неожиданным вмешательством в это дело. Значит, сэр Найджел полагает, что действия Рекса могут изменить результат, и это обнадеживало.
– Меня не интересуют ваши диковинные воззрения, – снова глумливо усмехнулся сэр Найджел. – Галантность и сочувствие к свойственнице леди Ройс или ваша черная магия фактов не изменят. Женщина виновна и должна сидеть в тюрьме. Если она не появится на суде, вы ответите за это своей честью, если от нее еще что-то осталось.
Рекс машинально опустил правую руку туда, где должна быть шпага, а левой поднял бокал, чтобы плеснуть пунш в лицо негодяю. Ни один человек, считающий себя джентльменом, не мог снести такое оскорбление.
– Назовите ваших се кун… а-ах!
Локоть Дэниела больно ударил Рекса в ребра. Пунш выплеснулся на руку Рекса. Сэр Найджел хихикнул.
– Не делай этого, – прошептал кузен Дэниел, указав глазами на собравшуюся толпу. – Разве ты не видишь, что он хочет выставить тебя дураком? Кроме того, так мисс Карвилл не поможешь. Если ты убьешь его, тебе придется покинуть страну. И что тогда Аманда будет делать?
Рекс поднял бровь, удивляясь внезапной мудрости Дэниела, и на мгновение задумался. Он вытер руку носовым платком и повернулся к юристу:
– Возможно, вы захотите обсудить мою честь на ринге в клубе Джентльмена Джексона. Я уверен вы оцените преимущества, сражаясь с калекой. Нет? Тогда в Академии фехтования Антуана? В тире Мантона?
– Все знают, что вы меткий стрелок.
– А теперь все знают, что ваш рот больше вашего мужества. – Рекс заметил спешащую к ним в окружении двух мужчин леди Арбатнот. И ради нее добавил: – А ваши манеры… Как можно оскорблять гостей в доме нашей очаровательной хозяйки? – Он поклонился леди Арбатнот. – Особенно когда она любезно приняла меня и моего кузена вместо леди Ройс, которую приглашала. Дорогая леди Арбатнот, пожалуйста, примите мои извинения. – Рекс склонился к ее руке, но поцеловал внутреннюю часть запястья над перчаткой, вместо того чтобы чмокнуть воздух над ее пальцами, как было принято. И подмигнул ей.
– Голубчик, конечно, я принимаю ваши извинения. – Леди Арбатнот с надеждой повернулась к сэру Найджелу.
Тот поджал тонкие губы.
– Я не сделал ничего такого, за что нужно извиняться.
Рекс демонстративно не смотрел на эту рептилию и не обращался к нему.
– Нет, миледи, просто он раздает оскорбления, а не удары. К счастью для него, дуэли запрещены.
– С каких это пор закон имеет для вас значение? – снова нагло усмехнулся сэр Найджел и повернулся к толпе в поисках одобрения.
– Закон должен остановить вас, сэр, представителя судебной власти, – покачал головой джентльмен, справлявшийся о лорде Ройсе.
– Похоже, нечто большее, чем положение сэра Найджела, мешает ему принять вызов, – в голос рассмеялся мужчина постарше.
Сэр Найджел побагровел и задыхался, словно его настиг апоплексический удар. Рекс было подумал, что дело решится тут же, и пуля не понадобится. Увы, сэр Найджел довольно скоро оправился и повернулся к пожилому джентльмену:
– Я не мужлан, чтобы доказывать свое достоинство кулаками. И не прокладываю себе дорогу в жизни угрозами и запугиванием, будто титул и богатство дали мне это право. – Он указал на Рекса и процедил: – Послушайте, Рексфорд. Вы головой отвечаете за убийцу. Если она сбежит, вы окажетесь за решеткой. Я займусь сыщиком Диммом. Старого болвана давно надо было отправить в отставку.
– А кто будет ловить преступников и делать Лондон безопаснее для всех нас? Вам следует поинтересоваться у судьи, сколько преступлений инспектор раскрыл на этой неделе в одиночку, скольким настоящим злодеям вынес приговор с фактами и доказательствами. Он действительно работает, а не пускает пыль в глаза и не сводит личные счеты.
Сэр Найджел, пропустив фразу Рекса мимо ушей, продолжал:
– И этим таинственным типом, связанным с Уайт-холлом, который дергает вас за ниточки, тоже займусь. Я увижу, как и его поставят на место. Почему кто-то должен доверять человеку, который всегда прячется в тени?
– А я бы доверил ему свою жизнь, и доверял. Как и генерал Уэллзли, и половина армии. Любая попытка дискредитировать Советника приведет к большим жертвам среди наших солдат.
Сэр Найджел взмахнул кулаком:
– А я говорю, правосудие свершится!
– Правосудие? Бросить молодую леди двадцати двух лет от роду к ворам и уголовникам, отдать ее на милость грубых стражников без вынесения приговора – это правосудие? Ее следовало поместить под домашний арест или отдать на поруки какому-нибудь другу семьи.
– Все знают, что она виновна.
– Так вы и судья, и присяжный в одном лице? Я думал, что даже карманник имеет право на справедливое судебное разбирательство.
Зрители неодобрительно качали головами. Будучи опытным юристом, сэр Найджел чувствовал, что теряет расположение слушателей.
– Еще чего!
– Действительно, как можно чернить систему правосудия, которая, по вашим словам, вам дорога. Но позвольте спросить нашу очаровательную хозяйку!
Леди Арбатнот выглядела озабоченной, ее бал грозил обернуться политическими дебатами, если не дуэлью.
Рекс спросил, сколько лет ее очаровательной дочери.
– Девятнадцать, – ответила хозяйка дома, не понимая цели вопроса.
– И если бы она, не приведи Господь, оказалась в неподходящем месте в неподходящее время, в ситуации; далекой от ее понимания и опыта, разве вы не ожидали бы, что люди ее круга станут относиться к ней как к леди?
– Конечно. – Леди Арбатнот впилась взглядом в сэра Найджела. – Я знаю Аманду Карвилл всю ее жизнь. Она благоразумная, добросердечная девушка, которая всегда поступает как должно. Если она утверждает, что не виновна, если леди Ройс, взяв девушку в свой дом, показывает, что она верит в это, если храбрый офицер из штаба генерала ради нее ставит под угрозу свою честь, я тоже хочу ей верить.
– Она невиновна, – без колебаний заявил Рекс. Дэниел одобрительно кивнул.
– Два офицера.
– Еще чего! – завопил сэр Найджел. – Конечно, повесы станут поддерживать ее историю. Аманда Карвилл – распутница.
Рекс едва сдерживался, получив от кузена очередной толчок в ребра. Завтра он будет весь в синяках, но не станет отсчитывать двадцать шагов на поединке и не оставит Аманду без защиты.
– Нет, – сказал он леди Арбатнот и окружившим их гостям. – Единственный, кто бесчестил мисс Карвилл, – это человек, который хотел присвоить ее приданое после того, как украл ее наследство.
– Да? – задохнулась леди Арбатнот. – Я не знала. Но я никогда не любила этого отвратительного Холи. Бедная девочка! – Она уставилась на сэра Найджела.
Небрежно поклонившись, он круто повернулся и, не сказав ни слова, ушел, оттолкнув дородную матрону.
– Дорогой лорд Рексфорд, когда, вы говорите, ваша матушка должна вернуться в Лондон? – будто по подсказке спросила Рекса леди Арбатнот.
– В любой момент. Это зависит от погоды и ее здоровья, – ответил он, стараясь найти оправдание задержке леди Ройс. – А пока она поручила заботу о своей обожаемой крестнице достойным женщинам, которые опекают больную мисс Карвилл днем и ночью.
Леди Арбатнот одарила сияющей улыбкой Рекса и Дэниела, затем своих подруг.
– Превосходно! Знаете, я думаю, что моя дочь может наконец открыть бал танцем.
– И моя!
– И моя.
