Текст книги "Под парусом надежды"

Автор книги: Барбара Макмаон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

На следующее утро Лаура проснулась рано. Она плохо спала всю ночь, думая, как быстро летит время. Скоро Джед уедет. Девушка оделась и слегка перекусила.

За завтраком Лаура придумала описание для набросков, которые восхитили ее больше других. Она уже знала, куда повесит их и как выставит освещение.

Удовлетворенная, Лаура поехала в галерею. Напечатала там описания на компьютере и к приезду Хезер оформила новые буклеты, которые отдала ассистентке, чтобы та отвезла их в издательство.

Лауре не терпелось начать развешивать рисунки Джордана. Впервые, она с нетерпением начала ждать открытия ретроспективы.

Большую часть дня Лаура провела, подбирая рамки для рисунков. Это заняло гораздо больше времени, чем она ожидала. Пора было уже закрывать галерею, а она еще не закончила.

– Подождать тебя? – поинтересовалась Хезер.

– Нет. Беги. Я задержусь еще ненадолго.

Однако когда Лаура, наконец, повесила последний отобранный рисунок, часы показывали больше, чем она думала. Издатель обещал прислать новые буклеты за два дня до открытия. Оставалось только организовать банкет. Лаура решила снова обратиться к Келли. У нее всегда вкусная еда и отличная сервировка.

По дороге домой Лаура заскочила в закусочную перехватить что-нибудь перед сном. К ее удивлению, за одним из столиков в одиночестве сидел Джед. Девушка подошла к нему.

– Здесь свободно?

Он взглянул на нее и махнул на пустой стул.

– Буду рад такой компании.

В закусочной в большинстве своем обедали семьи или парочки, которые пришли сюда полюбоваться закатом на море.

– Ты поздно ешь.

– Только что закончила с подготовкой крыла для выставки. Осталось только свет выставить.

– Я могу чем-то помочь?

– Возможно, ты мне понадобишься. Я хочу сделать все в понедельник, когда галерея будет закрыта. Тогда посетители не будут мешать. А ты чем занимался сегодня?

– Закончил разбирать кабинет. Просмотрел кучу бумаг. Отправил кое-что адвокату. К счастью, Джордан не оставил долгов. Я поискал еще рисунки, но в доме больше ничего не нашел. Зато в гараже кое-что обнаружил. Думаю, ранние работы Джордана. Бумага кое-где пожелтела от времени.

– Они так же хороши, как те, что я уже видела?

– Думаю, да. Могу забросить их к тебе завтра, если хочешь. Они в коттедже.

– Я сама могу заехать к тебе завтра.

– Я на несколько дней уезжаю в Бостон навестить старых друзей. Вернусь к четвергу. Ты помнишь, что в семье Броуди состоится обед?

Лаура расстроено кивнула.

– Я рада, что ты задержишься дольше, чем планировал. Слышала, погода будет держаться хорошая.

Отлично! Лаура уже опустилась до банальностей!

– Да уж, дождя совсем не хочется. На Амазонке мы принимали ежедневный душ из дождевой воды. Там льет как из ведра.

Они еще немного поговорили о погоде. Джед закончил свой обед раньше Лауры, но дождался, пока она доест. Она надеялась услышать приглашение выпить по бокалу вина, но Джед ничего не сказал.

– Если ты уезжаешь завтра, тогда, может, я заеду за коробкой сейчас? Сэкономишь себе время завтра, – предложила Лаура.

– Хорошо.

В машине Лаура расчесалась и подкрасила губы. Впрочем, вряд ли Джед обратит на это внимание…

– Входи, я принесу коробку, – пригласил Джед, как только они приехали. – Я мигом.

– Я не спешу. – Лаура прошла в гостиную.

Ничто здесь больше не напоминало о Джордане. Легкий бриз ворвался в открытое окно. На столе лежал открытый чемодан, откуда торчали чертежи, папки и фотографии.

Лаура подошла ближе, чтобы рассмотреть снимки, привлекшие ее внимание.

Она собрала фото и расположилась с ними на диване. На них были запечатлены мосты в разных стадиях строительства.

– Вот и коробка, – провозгласил Джед, вернувшись в комнату.

– Снимки потрясающие. – Лаура помахала фотографиями. – Я разложила их по порядку.

– Обычно я фотографирую, как продвигаются дела. В целях хронологии, так сказать.

– А этот, наверное, последний. – Лаура указала на верхний снимок. Дата говорила, что фото сделано за четыре дня до их встречи.

Джед поставил коробку и сел рядом с Лаурой.

– Да. Я привез эти фотографии домой на случай, если родители захотят взглянуть.

– Расскажи мне о своих мостах.

И Джед пустился в увлекательное повествование. Он говорил так, что Лаура ощутила себя участницей строительства. Она увидела Джеда совершенно в ином свете, с неизвестной до сего момента стороны. Он увлечённо описывал детали своей опасной и нужной работы, показывая ей чертежи и снимки для лучшего понимания.

А когда случайно взглянул на часы, то удивленно заметил, что уже глубокая ночь. Джед покачал головой.

– У тебя, наверное, уши уже болят.

– Время пролетело так незаметно. Не верится, какая опасная у тебя жизнь. Кроме стройки и жары есть еще и инфекции, недостаток удобств, вся эта консервная еда, насекомые, змеи. – Лаура поморщилась.

– Все не так страшно. Я осторожен и здоров как бык. Как и все на стройке. За прошлый год произошло меньше двадцати несчастных случаев. У нас работает много неспециалистов. Кроме того, существует языковой барьер. Так что я в выигрышном положении.

Лаура с неохотой поднялась и взяла коробку с рисунками Джордана.

– Ну что ж, спасибо, что так много рассказал. Мне правда, очень понравилось. А вы как-нибудь назвали последний мост?

– Он называется проект «J-173». – Джед поднялся и встал рядом.

Сердце девушки бешено забилось. Они были так близко!

– Я провожу тебя до машины.

Ночь была темная. В домах поблизости уже не горел свет.

Лаура повернулась к нему с коробкой в руках.

– Чудесный вечер, Джед.

– Да. Я не часто говорю о своей работе.

– А жаль. Ты великолепный оратор.

– О, не преувеличивай. Просто инженер, который любит свою работу.

– И по праву гордится ею.

Джед замолчал. Воцарилась тишина.

– Лаура…

Она затаила дыхание в ожидании поцелуя.

Лаура ощутила волшебство его прикосновения, как и в первый раз. Ей хотелось бросить коробку и прижаться к Джеду сильнее, но она не осмелилась. Джед запустил руку в ее волосы, нежно касаясь ее щеки. Он медленно и томно целовал ее во влажные губы. Лаура почувствовала, что земля поплыла под ногами. Все тело словно обдало огнем. Она хотела большего: ощутить его тело рядом, касаться, ласкать, изучать.

– Ты такая сладкая, – нежно шепнул он.

Наконец Джед отошел и открыл перед ней дверь машины.

– Счастливо доехать.

Лаура потеряла дар речи и лишь слабо кивнула. Она почти, что потянулась за новым поцелуем, но замерла, не пожелав портить волшебство момента. Она боялась оттолкнуть его своим напором.

Джед смотрел вслед удаляющемуся автомобилю, ругая себя за глупость. Он не смог устоять перед Лаурой. Кажется, ей понравился его поцелуй. По крайней мере, она не назвала его именем брата.

Но у них нет будущего. Ему скоро предстоит вернуться на стройку. Мать считает его интерес к Лауре простым желанием отбить невесту у брата. А что думает Лаура? Джед не хотел знать.

Он был рад завтрашнему отъезду. У него будет время остыть.

Джед собрал фотографии, так заинтересовавшие Лауру, и положил их в чемодан. Может, в Бостоне стоит пригласить на обед старую подружку? Все лучше, чем думать о Лауре Паркерсон.

Без пяти семь в четверг Лаура уже нетерпеливо расхаживала по квартире. Джед мог заехать в любую минуту. Они не говорили с того вечера в коттедже. Лауру удивляло почти непреодолимое желание увидеть Джеда. В эти дни он занимал все ее мысли.

Стук в дверь заставил ее подпрыгнуть. Семь. Пунктуален, как всегда.

– Привет, – пролепетала Лаура, зардевшись как школьница.

– Готова?

Лаура разочарованно кивнула, взяв со стола пакет с печеньем, которое испекла для Броуди.

– Надеюсь, твои родители любят овсяное печенье.

– Я очень люблю.

– Как Бостон? – улыбнулась Лаура, повеселев.

– Здорово. Увиделся с друзьями. Все готово к выставке?

– Ага. Буклеты уже прислали. Такие красивые. Надеюсь, твои родные оценят.

Дом почти не изменился. Вот только двор и сад казались запущенными.

В дверях их уже встречала Мария.

– О, Лаура, как давно ты не приезжала к нам. Ты же знаешь, что это и твой дом. – Женщина заключила ее в объятия. – Входи, Джед, спасибо, что привез Лауру.

– Я принесла печенье. – Девушка передала Марии пакет.

– Как мило. Мы с Джефферсоном обожаем печенье. – Мария взяла пакет и проводила гостей в дом.

Лаура заметила, что она даже не обняла сына. Интересно, почему?

Джефферсон был в гостиной. Он поднялся навстречу вошедшим.

– Рад видеть тебя, Лаура. Как съездил, Джед?

– Что будете пить? – перебила Мария. – Джед, долго ты был в Бостоне? Ты встречался там с девушками? Тебе нужно ходить на свидания, пока ты в отпуске. В этих бразильских дебрях у тебя ведь нет возможности встречаться с женщинами.

Лаура заметила, что Джеда задело бестактное замечание матери.

– Я водил обедать Сьюзан Уотерс. Помнишь такую?

– Как мило. Ты должен непременно пригласить ее сюда. А теперь, пока Джефферсон приготовит нам выпить, пойдем со мной, Лаура. Я хочу показать тебе кое-что. – Мария взяла опечаленную услышанным Лауру за руку и увлекла за собой в свою студию.

Джед пошел с ними, хоть Лаура и предполагала, что он останется с отцом.

Девушка вошла в студию и приблизилась к новому холсту. Мария нарисовала потрясающе грустную, трогательную и прекрасную картину. На ней был изображен цветущий сад с плакучей ивой слева. В правом нижнем углу склонился в горе светловолосый человек. У его ног лежал забытый плюшевый мишка. С первого взгляда это был сад в цвету, яркий и неповторимый. Но при ближайшем рассмотрении все цветы склонили свои головки, будто горюя. Все слегка размыто, как будто сквозь слезы.

Картина трогала скорбью и отчаянием. Хотя и была выполнена в ярких радостных цветах. Как Марии это удалось? Именно эта способность вызывать сильное эмоции и сделала ее известной в Америке художницей. Коллекционеры будут в восторге от этой последней работы.

– Вы действительно хотите продать ее? Она прекрасна. Может, одна из ваших лучших картин.

– Мне нужно было вылить свою печаль. Я не желаю снова видеть эту картину. – Мария отвернулась к окну.

– Очень красиво, мама, – произнес Джед. – Джордану бы очень понравилось.

– Надеюсь, – с грустью отозвалась женщина. – Это мой подарок моему дорогому сыну.

Обед подавали в патио. Мария приготовила пармскую ветчину с картофелем и капусту. Пили красное вино и холодный чай.

– Это любимые блюда Джордана, – положив порцию Лауре, сказала Мария.

Лаура помнила. Всякий раз, когда она обедала у Броуди с Джорданом, Мария готовила одно и то же.

Девушка украдкой взглянула на Джеда, усомнившись, что это и его любимые блюда.

– А что ты предпочитаешь? – обратилась к нему Лаура.

– Устриц по-новоанглийски, лобстеров и хрустящий хлеб, – неожиданно ответил за сына Джефферсон.

– Не знал, что ты помнишь, – удивился Джед.

Старик кивнул и прокомментировал в сторону Марии:

– Мы приготовим все это накануне твоего отъезда.

– Этих устриц трудно готовить, – проныла Мария. – Молоко все время грозит свернуться.

– Не труднее, чем все остальное. И я тоже не отказался бы от лобстера. К чему жить здесь и не есть даров моря?

– Мы живем здесь не ради еды, – отрезала женщина. – Уверена, Джед рад любой домашней еде. Он ведь работает в таких дебрях.

– Кстати, о его работе, – вмешалась Лаура. – Вы видели фотографии мостов? Они просто потрясающие.

– Что за фото? – заинтересовался Джефферсон.

– Джед снимает этапы своей работы, – пояснила Лаура.

Джед кивнул, подтверждая ее слова.

– Зачем? – фыркнула Мария.

– Чтобы запечатлеть развитие строительства.

Многие из рабочих находятся в тысячах миль от дома. Они могут связываться с родными только по интернету. И с гордостью посылают им снимки, чтобы те оценили значимость их дела. Вам следовало бы больше интересоваться тем, чем занимается ваш сын, – укорила Лаура.

– Я никогда не понимала, зачем люди занимаются всем этим.

– Мне нравится, мама. И у меня никогда не было такого потрясающего заступника, – улыбнулся Джед Лауре.

– Вы говорите так, будто это искусство, – хмыкнула Мария. – Это же всего лишь мосты.

– Вам нужно увидеть снимки. Они великолепны. Я собиралась попросить Джеда отдать мне фотографии законченных мостов.

– Зачем это тебе?

– Хочу выставить их. Вообще-то я не занимаюсь фотографиями, но в этом случае могу сделать исключение.

– Не могу поверить, что ты говоришь мне это, Лаура! Джордан так упрашивал тебя выставить его работы, а ты все время отказывалась. А теперь ты хочешь взять какие-то фотографии! Стройки!

Лаура замолчала. С этим не поспоришь.

– Это не искусство, – продолжала Мария. – И Джед не художник. Не такой, как Джордан.

– Мария, – мягко произнесла Лаура. – Вы должны посмотреть картины Джордана перед выставкой.

– Мне будет трудно даже пойти завтра на открытие. Мне нужна будет поддержка.

– А что, есть проблемы? – поинтересовался Джефферсон. – Ты не первый раз уговариваешь нас посмотреть работы Джордана.

– Мне кажется, вы будете разочарованы. Джордан совсем не так одарен, как Мария.

– У него был талант. И потенциал. Не могу поверить, что Джордан ушел навсегда.

– Он не развил свой талант, мам.

– Как ты смеешь так говорить о брате! Ты простой инженер! Да что ты знаешь об искусстве? Ты всегда завидовал Джордану! И сейчас тоже. Я же вижу, как ты увиваешься за Лаурой, чтобы завоевать ее. Но она даже не взглянет на тебя! Она любит Джордана! Он был художником. Она руководит галереей. Они были идеальной парой.

– Джордан мертв. Даже если я захотел бы забрать принадлежавшее ему, какая теперь разница? Ему уже все равно.

– Но ты почувствуешь себя победителем! Разве это делает тебе честь? Будь осторожна, Лаура. Джед и Джордан всегда соперничали. Тебе может показаться, что Джед заинтересовался тобой, но это лишь потому, что ты принадлежала Джордану. Он всегда завидовал брату.

– Это неправда, Мария, – вмешался Джефферсон. – Джед и Джордан редко виделись в последнее время. Они близнецы, но очень разные. И насколько я вижу, у Джордана было больше поводов завидовать Джеду. Джед добился успеха в очень сложной области. И без нашей помощи. Он ведь не брал у нас ни цента с тех самых пор, как поступил в университет.

Эти слова не требовали подтверждения. Джордана содержала Мария, и все присутствующие знали это.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Лаура считала секунды до того, как можно будет сбежать под благовидным предлогом. Она удивлялась, как это Джед до сих пор не потерял терпение и так непринужденно говорит с отцом, несмотря на колкие замечания матери. Лаура смотрела на Броуди и мысленно клялась, что если у нее когда-нибудь будут дети, они все будут для нее равны.

Наконец, бесконечный обед подошел к концу.

– Мне пора домой. Завтра нужно встать пораньше, чтобы нанести последние штрихи в галерее. Я освобожусь как обычно в шесть, а ретроспектива начнется в семь. Мне бы хотелось, чтобы вы все-таки посмотрели картины до начала, Мария. Хотя бы, чтобы увидеть, правильно ли я оценила их.

– Оценила? Я же сказала, холсты не для продажи.

Лаура сделала глубокий вдох, ища поддержки. Джед пришел ей на помощь.

– Я попросил оценить картины и продать их, если возможно. Обстоятельства изменились.

– Я сказала, холсты не для продажи! – безапелляционно заявила Мария.

– Можешь купить их для себя, мама.

– Это принципиально. Джордан мой сын. Его работы останутся в семье.

– Он наш сын, Мария. И ты часто говорила, что ему нужно выставить свои картины на суд широкой публики, чтобы его талант был оценен по достоинству, – возразил Джефферсон. – Давай посмотрим, что из этого выйдет.

Лаура и Джед обменялись взглядами. Уж они-то знали, что мир не оценит талант Джордана так, как ожидает Мария.

– Спасибо за обед, мам. Пап, было приятно пообщаться, – поблагодарил Джед, вставая.

Лаура поспешила за ним. Уже в машине она сказала:

– В твоей семье обеды всегда так увлекательны?

– Обычно я не обедаю дома. А у мамы свои представления о такте.

Лаура неожиданно ощутила огромную благодарность своим родным за их любовь. Родители не одобряли желания дочери уехать, но все же поддерживали ее как могли. И она всегда знала, что ее любят такой, какая она есть.

– Спасибо, что пришла и вступилась за меня. Это что-то новенькое. Не помню, чтобы раньше за меня кто-нибудь заступался. Только раз в университете.

– А что произошло тогда?

– Ничего интересного. Нас снова перепутали с братом. Друг защитил меня, и инцидент был исчерпан.

Лаура поняла, что эта история не так проста, но если Джед не хочет поделиться с ней подробностями, она не будет настаивать. Их отношения и так не очень стабильны. Если, конечно, у них вообще есть отношения. Мария сделала все возможное, чтобы не дать им развиться в желаемом направлении. И еще есть женщина, с которой Джед встречался в Бостоне.

Оптимизм Лауры поугас. Джед никогда даже не намекал на возможность будущего для них. Кроме того, он любит свою работу. А ее карьера не позволит ей переезжать за ним с места на место.

– Я могу помочь с завтрашней выставкой?

– Просто поддержи меня морально, когда в семь я открою двери.

– Я уезжаю в конце следующей недели. К тому времени станет ясно, как продвигаются продажи. Покатаешь меня на яхте перед отъездом?

Лаура с удивлением смотрела на него.

– Может, в понедельник? – улыбнулась она, скрывая свое разочарование тем, что Джед уже знает точную дату отъезда.

Без пятнадцати семь следующего вечера Лаура отперла дверь галереи. На ней, как и на Хезер, было черное коктейльное платье. Келли и нанятая официантка должны были сегодня разносить вино и закуски.

Освещение было великолепным. Лауре особенно нравилось, как смотрятся в люминисцентном свете черно-белые рисунки Джордана. Их четкие драматичные линии резко контрастировали с яркими масляными красками.

– Если никто не придет, еды нам хватит на месяц, – шепнула Лаура Хезер, которая раскладывала буклеты и брошюры, с которых ей улыбался Джордан. И теперь Лаура видела определенные различия между братьями. В Джордане отсутствовала стабильность. На него нельзя было положиться, как на Джеда. Это угадывалось даже в его мальчишеских, моложавых чертах. Несправедливо отождествлять братьев только потому, что они похожи внешне.

И потому, что у Джеда есть женщина в Бостоне.

– Он, по крайней мере, честен в этом, – пробормотала Лаура.

– Что?

– Ничего.

– А вот и первый посетитель. О, это Джед! Не думала, что он захочет купить что-нибудь. – Хезер расплылась в улыбке.

В деловом костюме и белоснежной рубашке, подчеркивающей загар, он выглядел сногсшибательно. И его глаза сверкали от радости, когда он подошел к девушкам.

– Ужас. И все же лучше, чем я ожидал, судя по тому, с чем тебе пришлось работать, – заключил Джед, оглядывая галерею.

– И это говорит сын знаменитой художницы. Уверена, туристам могут понравиться эти пейзажи, – заметила Хезер.

– Будем надеяться, – вздохнула Лаура, понимая, насколько это нелепо.

Первые посетители начали входить, а к половине восьмого в галерее уже было полно народу. И туристов, и местных жителей. Владельцы других галерей тоже заходили полюбопытствовать, какие картины писал сын Марии Броуди. Их реплики были снисходительны. Кроме тех, что относились к черно-белым наброскам. Их хвалили наперебой.

– А вот и наша чертовка, – шепнул Джед Лауре.

Та украдкой взглянула через плечо и заметила Тиффани. На ней были черные обтягивающие брючки и яркий топ цвета фуксии. Она сразу направилась в крыло, отведенное работам Джордана, прихватив по пути буклет.

– Тиффани имеет такое же право быть здесь, как и все остальные. Надеюсь, что она не создаст проблем, – произнесла Лаура.

Тиффани невозможно было не заметить. Густые светлые волосы каскадом спускались до середины спины. Она шла походкой модели по подиуму. Яркий макияж бросался в глаза. Она резко выделялась на фоне остальных, приковывая к себе взгляды.

– Тиффани сама проблема, дорогая. Ей даже не нужно ничего создавать.

Тут среди гостей пронесся шепоток. Лаура взглянула на дверь, наблюдая, как в галерею, подобно царствующим особам, вошли Мария и Джефферсон Броуди. Местные жители приветствовали их с восторгом. Они были известными людьми в Мирагансетте, а этого было достаточно, чтобы воздать им должные почести.

Лаура пробралась сквозь толпу, чтобы встретить их лично. Как по мановению волшебной палочки, гости расступились, открывая чете Броуди поле обзора. Мария вскрикнула.

– Что ты наделала? – прошипела она Лауре, глядя на картины.

Художница подошла ближе и посмотрела на левую стену, каждый раз вскрикивая от негодования. А, подойдя к задней стене, Мария и вовсе издала протяжный стон.

– Как ты посмела выставить наброски! Джордан не этому посвятил свою жизнь! Он был одаренным художником. Где его шедевры? Ты все разрушила. Я требую, чтобы ты принесла сюда его лучшие работы. Немедленно! Как ты посмела высмеять все, над, чем он работал свою недолгую жизнь! – Мария повернулась и увидела Тиффани. – А ты что здесь делаешь?! – набросилась она на нее.

– Пришла посмотреть на картины Джордана. Я имею право быть здесь. Может, даже больше, чем все остальные.

– Это что, месть за выдуманное предательство? – повернулась Мария к Лауре. – Где хорошие картины? Как ты могла опозорить память Джордана таким способом! Я тебе доверяла! Ты должна была сделать для него все! Джордан любил тебя! Вы собирались пожениться. Да как ты можешь называть себя профессионалом после того, как сыграла со мной такую злую шутку! Да еще и за моей спиной!

Собравшиеся замолкли, захваченные разыгравшейся сценой.

– Но это и есть лучшие работы, – тихо оправдывалась Лаура. – Я подозревала, что они вам не понравятся. Но это лучшее из того, что я нашла. Поэтому я и настаивала, чтобы вы сначала посмотрели на них. Мария, это лучшие работы Джордана.

– Лгунья! Мне следовало самой выбрать картины. Ты воткнула мне нож в спину! И опорочила его доброе имя! Сними все немедленно. Я не хочу, чтобы люди думали, будто это – работы Джордана. И поверь, уж я позабочусь о том, чтобы уважаемые художники не имели с тобой дел!

– Хватит, мама, – вмешался Джед, уводя ее сквозь толпу.

– Не вставай на сторону этой змеи. Она разрушила репутацию твоего брата. Как она посмела выставить такие дилетантские работы! Это все из-за нелепых притязаний той женщины, которая утверждает, что беременна от моего мальчика. Она лжет.

Как Лаура могла вообще поверить в такую чушь? Она ведь была его невестой! Джордан любил ее!

Джед молча уводил мать в сторону подсобки. Лаура и Джефферсон едва поспевали за ними.

Лаура тяжело вздохнула, оказавшись вдали от посторонних взглядов. Что подумали посетители? Кажется, пришло полгорода. И все слышали. Что теперь будет? И как это отразится на галерее?

Тиффани успела проскользнуть в подсобку прежде, чем Лаура успела закрыть дверь.

– Если вам нужны доказательства, что это ребенок Джордана, мой врач разрешил провести тест на отцовство.

– Ах ты, шлюха! – взвилась Мария. – Держись подальше от моей семьи! Джефферсон, вышвырни ее.

– Дорогая, послушай ее. Если тест покажет, что Джордан отец ребенка, то, возможно, мы все неправильно понимаем.

– Ни за что. Джордан был помолвлен с Лаурой.

– Пока я не застала его в постели с Тиффани, – призналась Лаура.

– Что?! – вскрикнула Мария. – Это неправда!

– К несчастью, все так. А я думала, Джордан любит меня.

– Он хотел, чтобы она продала его картины. Мы собирались уехать в Париж, когда он заработал бы денег. А теперь Джордана нет. Какая потеря! Он так любил меня!

– А как же Лаура? – прошептал Джефферсон. – Они были помолвлены.

– Он хотел порвать с ней, когда встретил меня.

– Джордан не может быть отцом ребенка этой женщины, – сказала наконец, Мария. – Это недоразумение.

– Что именно? – уточнила Тиффани.

– Не твое дело. Убирайся.

Тиффани пожала плечами.

– Я ухожу. Слишком много драмы. Но мой адвокат уже связался с адвокатом Джордана. И мой ребенок получит все, что ему причитается.

– Мы тебя не обидим, – заверил блондинку Джед.

– Хорошо. – Она вильнула бедрами и вышла из подсобки.

С минуту все молчали.

– Ты знаешь, что Тиффани носит ребенка Джордана. Ты станешь бабушкой. Частичка Джордана будет жить в этом малыше.

Мария смотрела на Лауру. Ее глаза наполнились слезами:

– Это действительно его лучшие холсты?

Лаура кивнула.

– Они такие дилетантские! – всхлипнула художница. – Джордан подавал такие надежды в детстве. Он был так талантлив.

– Но не пытался развить талант, – вмешался Джед.

Мария подошла к мужу.

– Увези меня домой, прошу тебя. – Она обернулась в дверях. – Сними все и избавься от картин. Я не желаю, чтобы над Джорданом смеялся весь город.

– Никто не смеется, Мария. Многим могут понравиться его работы. – У Лауры сердце разрывалось при виде бедной матери.

– Мой дорогой сын! – Мария покачала головой.

– У вас есть еще один.

– Да, – согласился Джефферсон. – И я горжусь им.

– Спасибо, пап.

Мария оперлась на мужа, промолчав.

Лаура боялась выходить в зал. Но с поддержкой Джеда она чувствовала себя намного легче. Гордо вздернув подбородок, девушка вышла из подсобки. Посетители спокойно ходили по галерее, как будто ничего не случилось. Лаура с удивлением заметила очередь у кассы, за которой стояла Хезер.

Тут перед Лаурой возникла Салли.

– Лаура, это просто фантастика! Я слышала, все торопятся купить что-нибудь, потому что Мария Броуди сказала тебе не продавать ничего. Это правда?

– Она действительно так сказала. Но дело не в этом, – пояснил Джед.

– Салли, познакомься с Джедом Броуди.

– Я уж поняла, кто этот красавчик. – Салли подмигнула.

– Может, сказать всем, что картины будут доступны?

– Тебя это волнует? Да лучшей ситуации не придумаешь! – заявила Салли с уверенностью. – И не переживай о репутации твоей галереи, Лаура. Теперь все запомнят ее. Жаль, я не застала скандал. Не могу поверить, что Тиффани появилась. И не знала, что Джордан делал такие потрясающие наброски. Может, я даже куплю себе что-нибудь.

– Я думала продавать их частями, чтобы они возрастали в цене.

– Ладно, оставляю вас. – Салли наградила обоих широкой улыбкой и скрылась в толпе.

– Кажется, прошла уйма времени. – Лаура взглянула на часы. – Пойду помогу Хезер.

Джед пытался оставаться в тени, но это оказалось невозможным. Многие из знавших Джордана подходили к нему поговорить, удивляясь тому, что он простой инженер. Женщины флиртовали.

Когда последние гости ушли. Лаура закрыла дверь и бессильно облокотилась о стену.

– Я совершенно разбита.

– Я тоже, – согласилась Келли. – Ну и денек!

– Да уж, – подхватила Хезер. – Мы все продали. И многие спрашивали, что еще есть.

– Ага. Многие купили картины вместе с рамами, так что потребуется кое-что поменять.

Джед дождался, пока Лаура собралась уходить.

– Я провожу тебя домой. Уже поздно.

– У меня машина под окном.

– Поедем на моей, ничего с ней не случится.

Лаура дала себя уговорить, пожелала Хезер и Келли спокойной ночи и вышла с Джедом к его машине.

Дорога не заняла у них много времени. Джед поднялся с Лаурой до двери квартиры и помог ей открыть дверь.

– Хочешь зайти?

– Не сегодня. У меня дела с утра. Береги себя.

Уходя, Джед пожалел, что не остался. Но Лаура устала. Он не стал бы ухаживать за невестой брата, но разве клятвы продолжают иметь силу, если помолвка разорвана? Лаура не невеста Джордана. А Джед все больше и больше увлекался прелестной владелицей галереи. Ох, нехорошо все это!