Текст книги "Опасный денди"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Лорд Доррингтон присоединился к своему другу, и они спустились вниз к фаэтону.
– Так ты поужинаешь со мной сегодня вечером? – поинтересовался лорд Олванли.
– Ты спрашивал об этом еще на прошлой неделе, – напомнил лорд Доррингтон, – и я с радостью принял твое приглашение. Но после ужина мне придется уехать: у меня назначена встреча.
– Интересная встреча? – многозначительно произнес лорд Олванли.
– Для кого как, – ответил лорд Доррингтон.
– Ты что-то темнишь. – Лорд Олванли сгорал от любопытства. – Ты задумал какое-нибудь дельце, и поэтому не хочешь рассказывать мне, или ты выслеживаешь новый экспонат для своей коллекции?
– Возможно, второй вариант ближе к истине, – ответил лорд Доррингтон.
Оставив своего друга изнемогать от любопытства, он сел в фаэтон и укатил.
Устроенный лордом Олванли ужин, на котором присутствовало большинство его приятелей, прошел очень весело.
Когда около десяти часов лорд Доррингтон поднялся из-за стола и, ни с кем не попрощавшись, чтобы не нарушать царившего за столом веселья, вышел из зала, лорд Олванли проявил исключительную сдержанность и ни о чем того не спросил.
Вскоре некоторые из гостей заметили отсутствие лорда Доррингтона и стали интересоваться, где он. Уверенный, что лорд Доррингтон рассчитывал на его помощь, лорд Олванли удовлетворил их любопытство несколькими ничего не значащими фразами.
Карета катила по улицам Лондона. Сидящий рядом с Алиной лорд Доррингтон размышлял над тем, что поступил крайне неосмотрительно, ввязавшись в эту аферу.
Он ругал себя за свое безрассудство, прекрасно понимая, что его действия достойны порицания. Алине всего семнадцать с половиной лет. Он не имел никакого права вмешиваться в ее жизнь или расстраивать брак, задуманный ее матерью.
Но узнав от Алины о том, что случилось прошлым вечером, выслушав рассказ лорда Уорчестера о происшествии в Уайт Хаусе, он убедился в том, что его действия совершенно оправданы, что, в сущности, он поступает как человек чести.
– Как вы мне велели, я оставила записку для мамы на туалетном столике, – проговорила Алина. – Вряд ли кто-нибудь заметит ее до завтрашнего утра. – Помолчав, она добавила: – А на записку я положила кольцо принца. – Она глубоко вздохнула. – Я чувствовала, что кольце излучает зло. Этот огромный рубин казался мне глазом какого-то доисторического чудовища!
– У вас богатое воображение, – заметил лорд Доррингтон.
– Но не только это насторожило меня, – продолжала девушка. – У меня возникло ощущение, что раньше его носила другая женщина или другие женщины, которые были ужасно несчастны. Говорят, камни вбирают в себя эмоции своих хозяев.
– Вы верите в это? – поинтересовался лорд Доррингтон.
– Я читала об этом в одной из папиных книг о Востоке, – ответила она. – Там было сказано, что, например, сапфир меняет цвет, если тому, кто носит его, угрожает опасность или смерть. – Мгновение поколебавшись, она спросила: – Вы верите в то, что принц... опасен?
– Я не сомневаюсь в этом, – спокойным голосом произнес лорд Доррингтон.
– Мне бы не хотелось, чтобы вы решили, будто я принадлежу к тому типу женщин, которые воображают всякие ужасы, – промолвила Алина. – Но в нем есть... нечто такое... что...
– Постарайтесь описать, – предложил лорд Доррингтон.
– Я думаю, он жесток... очень жесток. Он сказал, что я похожа на маленького зверька, которого поймали в ловушку. Когда он говорил это, у меня сложилось впечатление, что он сожрет любое животное... или женщину... которые окажутся в этой... ловушке. – Лорд Доррингтон молчал. – Он хотел, чтобы мама наказала меня, – продолжала она, как бы разговаривая сама с собой, – он сказал ей, что, когда мы поженимся, он заставит меня подчиняться ему. Мне даже страшно подумать, каким бы образом он... добивался этого.
– Так не думайте об этом, – бросил лорд Доррингтон. – Забудьте о нем, Алина. Вы сбежали от него! Вы в безопасности! Что вы написали в записке?
– Я написала маме, что не могу выйти замуж за принца, что это невозможно! Что я уезжаю в деревню и буду жить у своих друзей и чтобы она не предпринимала попыток искать меня.
– Вы считаете, что она примет во внимание вашу просьбу?
На секунду Алина задумалась.
– Возможно, мама будет рада отделаться от меня, – сказала она.– Однако у меня такое чувство... я почти уверена, что принц... так просто... не сдастся.
В ее голосе послышался страх.
– Нужно надеяться, – проговорил лорд Доррингтон, – что он воспримет ваш побег скорее как оскорбление, а не как повод, чтобы преследовать вас.
– Я надеюсь... на это, – без особой убежденности пробормотала она.
Несколько минут они ехали в молчании. Наконец Алина сказала:
– Кажется, я для всех стала обузой. Не могу понять, почему принц захотел жениться на мне – ведь до сих пор ни один мужчина не изъявил такого желания.
– Ни один мужчина? – переспросил лорд Доррингтон.
– Мама никогда не испытывала ко мне особой любви, – ответила девушка. – Я размышляла над тем, что она сказала мне вчера. Вы верите, что папа... совсем не любил меня?
Этот вопрос показал, что она совсем еще ребенок. Боль, слышавшаяся в ее словах, заставила лорда Доррингтона ответить как можно мягче:
– Вы достаточно умны, чтобы понять, что разъяренная женщина может использовать ложь в качестве своего оружия. – Подождав немного, он добавил: – Ваша мать рассердилась на вас, она хотела сделать вам больно, и это ей удалось. У вас нет никаких причин считать то, что она наговорила, правдой. Как бы то ни было, она все равно сказала бы вам что-нибудь в этом роде.
– Я понимаю, что вы имеете в виду, – промолвила Алина. – Я очень сильно любила папу. Возможно, вы будете утверждать, что мне просто больше не на кого было направить свою любовь. Так или иначе, но я любила его всем сердцем, и годы, проведенные рядом с ним, были самыми счастливыми.
– Ну и отлично. Незачем продолжать обсуждать этот вопрос,– заключил лорд Доррингтон. – Люди склонны к тому, чтобы анализировать свои эмоции, и если мы не будем осторожны, может оказаться так, что после подобного препарирования наши чувства исчезнут совсем.
Алина рассмеялась.
– Вы хотите предупредить меня, чтобы я не слишком увлекалась самокопанием! Хорошо, я не буду этого делать. Я просто буду с благодарностью принимать то, что пошлет мне Господь.
– Вот первое за этот вечер действительно разумное высказывание! – одобрительно воскликнул лорд Доррингтон.
Она выглянула в окно. Они уже выехали из Лондона. Прошло еще немного времени, и внезапно карета остановился на узкой проселочной дороге.
– Почему мы остановились? – удивилась Алина.
– Вечер очень теплый, – ответил лорд Доррингтон, – я подумал, что вам доставит удовольствие прокатиться остаток пути в коляске. К тому же она гораздо быстроходнее.
– Какая замечательная идея! – воскликнула девушка. – Я терпеть не могу душные кареты.
Лакей открыл дверцу. Они пересели в коляску лорда Доррингтона, запряженную его знаменитыми гнедыми, на которых Алина обратила внимание, когда впервые увидела его в парке. Лакей прикрыл их ноги полостью, Алина накинула на голову капюшон, и коляска быстро покатила по дороге.
Когда они выехали из Лондона, уже начинало смеркаться, и сейчас на темном небе, усыпанном сверкающими, как бриллианты, звездами, светила полная луна.
Ночная прохлада, пришедшая на смену дневной жаре, вдохнула в Алину свежие силы. Ей доставляло огромное удовольствие наблюдать, как ловко лорд Доррингтон правит коляской. Она никогда не представляла, чтобы мужчина владел таким неподражаемым мастерством, сочетавшимся с непередаваемым изяществом.
– Вы сказали, что собираетесь отвезти меня к своей сестре,– спустя некоторое время сказала Алина. – Вы уверены, что она не будет против?
– Полагаю, она обрадуется гостье, – заверил ее лорд Доррингтон.– Хотя я довольно часто навещаю ее, Элизабет уже не раз жаловалась на одиночество. Ее муж сейчас в армии, а среди соседей, обитающих поблизости от Шенли Мэнор, у нее не так-то много друзей.
– Шенли Мэнор [4]4
Manor (англ.) -помещичий дом.
[Закрыть]– это название дома? – поинтересовалась Алина.
– Да. Этот небольшой домик мой зять снимает на то время, когда его призывают на действительную службу.
– Разве ваша сестра не хочет быть рядом с ним? – удивилась Алина.
– Думаю, она только об этом и мечтает, – ответил лорд Доррингтон. – Но у нее двое детей: Руперт – ему шесть и Айвэн – ему три. Примерно через месяц родится третий.
– Ну, теперь мне все понятно, – проговорила девушка.
– Возможно, вам там покажется скучно, потому что придется вести разговоры только о детях, – заметил лорд Доррингтон. – Но по крайней мере, там вам ничего не грозит, и у нас будет время подумать над тем, что с вами делать.
– Вы серьезно? – спросила она.
– В какой-нибудь день – только не сегодня – мы сядем и спокойно обсудим этот вопрос, – сказал лорд Доррингтон. – Полагаю, последние сорок восемь часов явились для вас слишком тяжелой эмоциональной нагрузкой. Человек не способен рассуждать здраво, когда его мысли находятся в полном беспорядке.
Алина вздохнула.
– Как же хорошо вы все понимаете! – воскликнула она. – Далеко еще до Шенли Мэнор?
– От Лондона до него всего час езды, – ответил лорд Доррингтон.– Поэтому у меня будет возможность довольно часто навещать вас здесь, избегая при этом ненужных вопросов. Для нас важно, чтобы ни у кого не возникло подозрений, будто мы с вами как-то связаны.
– Да, конечно, – согласилась Алина. – К тому же мне бы не хотелось, чтобы вы из-за меня попали в трудную ситуацию.
Лорд Доррингтон улыбнулся.
– Полагаю, я уже попал.
Алине нечего было на это ответить. Вскоре коляска повернула на подъездную аллею, которая вела к Шенли Мэнор. Это был небольшой, сложенный из серого камня, особняк, который располагался в лесистой части Суррея. Казалось, деревья вплотную подступают к дому. Но когда коляска остановилась возле парадной двери, Алина увидела освещенную луной зеленую поляну, спускавшуюся к ручейку.
Дом оказался очень уютным, и Алина, едва переступив порог холла, сразу же почувствовала царившую в нем дружескую атмосферу.
Не дожидаясь, когда старый-престарый дворецкий доложит об их приезде, лорд Доррингтон распахнул дверь из красного дерева и провел девушку в гостиную, высокие стеклянные окна которой выходили в сад.
В кресле сидела молодая женщина и шила. При их появлении она радостно вскрикнула и поднялась, что далось ей непросто.
– Ульрик, я не ждала тебя так рано! – проговорила она. – Как же я рада тебя видеть!
Лорд Доррингтон подошел к сестре и нежно поцеловал ее в щеку. Брат с сестрой были совсем не похожи друг на друга: в то время как красота лорда Доррингтона являлась классической, внешность Элизабет Уорделл была не столь яркой, и ее скорее можно было бы назвать привлекательной, чем красивой.
– Я привез тебе Алину, – сказал лорд Доррингтон. – Как я уже сообщал в своем письме, у нее возникли серьезные неприятности, и ей необходима помощь.
– Я счастлива, что хоть кому-то могу оказаться полезной, – с теплой улыбкой проговорила Элизабет.
Осушив стакан вина, лорд Доррингтон объявил, что вынужден немедленно возвращаться в Лондон.
– Я уже объяснил Алине, – обратился он к сестре, – что мы должны действовать очень осторожно, чтобы мое отсутствие не вызвало ни у кого подозрений. Хотя это и маловероятно, но все же есть опасность, что в результате неожиданного стечения обстоятельств кому-то придет в голову связать наши имена.
– Как это может получиться? – удивилась Алина.
– Откуда я знаю, – ответил лорд Доррингтон. – Вдруг кто-то видел нас вместе на балу или как мы по очереди выходили из церкви Святого Георгия.
– Из церкви Святого Георгия? – в замешательстве переспросила Элизабет.
– У Алины странное представление о том, где лучше всего встречаться, – поддразнил се лорд Доррингтон. – Она совершенно непредсказуема, и у меня есть предчувствие, что вы обе отлично поймете друг друга.
– Я в том не сомневаюсь, – совершенно искренне проговорила Элизабет.
Лорд Доррингтон попрощался с Алиной и в сопровождении сестры, которая взяла его под руку, направился к выходу.
– Ради тебя я буду приглядывать за ней, – тихо произнесла Элизабет, когда лорд Доррингтон остановился, чтобы взять перчатки и шляпу.
– Будь так добра! – попросил он. – И вымой ей голову.
Его сестра перевела на него полный неподдельного изумления взгляд. Но она не успела ничего спросить, так как ее брат поспешно вскочил в коляску и, взмахнув на прощание рукой, укатил.
Элизабет вернулась в дом. Она двигалась очень медленно, потому что ребенок, которого носила под сердцем, был слишком крупным для ее хрупкого телосложения и слабого здоровья.
Алина ждала ее в гостиной.
– Я решила не провожать его, – обратилась она к вошедшей Элизабет. – Я подумала, что ваш брат захочет поговорить с вами наедине.
– Он никогда не раскрывает мне своих секретов, – с улыбкой ответила Элизабет. – Но я люблю его. Он самый прекрасный человек на свете. Я горжусь им.
– Гордитесь? – переспросила Алина.
– Разве он не рассказывал вам о себе? – удивилась Элизабет. – Он умеет владеть своими чувствами, а это уже победа над самим собой. У него обширнейшие знания в области искусств, он даже сделал несколько открытий... но пусть он сам обо всем расскажет. Просто я думала, что раз вы хорошо его знаете...
– Я не знаю его, – перебила ее Алина. – Мы познакомились только вчера вечером!
– Вчера вечером! – изумленно повторила Элизабет. – Тогда почему?..– Она замолчала. – Простите, я не буду задавать вопросы, я не хочу показаться любопытной.
– Когда-нибудь я расскажу вам обо всем, только... – еле слышно промолвила Алина.
– Да, конечно, не сейчас, – закончила за нее Элизабет. – Я понимаю. Итак, мы говорили об Ульрике.
– Он был так добр ко мне, – сказала Алина.
– Его доброта может проявляться в самых различных формах, но люди не всегда замечают ее, – с сожалением произнесла Элизабет. – Иногда я готова убить ту женщину!
– Ту женщину? – эхом отозвалась Алина.
– Ту девушку, на которой он хотел жениться, – объяснила Элизабет. – О, это случилось очень давно. Подозреваю, вы не слышали об этом. Но именно из-за нее Ульрик поклялся никогда не жениться. Он убежденный холостяк. Но когда он написал, что привезет вас сюда, у меня возникла надежда...
Ее голос замер.
– Я понимаю, вам может показаться странным, что ваш брат среди ночи привез к вам девушку, о которой вы никогда не слышали, – поспешно проговорила Алина. – Но я даю вам слово, что между нами ничего нет. Ведь я, как и ваш брат, поклялась не выходить замуж. Я ненавижу мужчин! Ненавижу всех мужчин!
– Не могу поверить! – воскликнула Элизабет. – Но даже если это и так, то вы им небезразличны – вы же очень привлекательны.
– Это вам так показалось при свете свечи, – сказала Алина.– Уверяю вас, днем у вас не сложилось бы подобного впечатления.
Элизабет засмеялась.
– Если Ульрик решил избавить меня от царящего здесь уныния, он не смог бы придумать ничего лучшего, чем ваше общество. Это похоже на приключение из романа.
– Что именно? – спросила Алина.
– Ваша с Ульриком встреча, – объяснила Элизабет. – Он, который поклялся никогда не жениться и даже собрался образовать Клуб холостяков – и вы, которая говорит о своей ненависти к мужчине и нежелании когда-либо выйти замуж! Вы оба появляетесь из ночного мрака после того, как тайно сбежали из Лондона. Разве это не хорошее начало для захватывающей драмы!
– Единственное, чего не хватает – так это трупа, – весело добавила Алина. – И тогда можно ставить спектакль, как в Челтенхэме.
– Думаю, мне стоит все это записать, а потом отправить издателю! – воскликнула Элизабет.– Я сделаю на этом состояние! И я обязательно укажу, что все происходило на самом деле.
– А вот это единственное, о чем нельзя говорить! – запротестовала Алина. – Не забывайте, что я здесь скрываюсь. Никто за пределами этих стен не должен знать о моем существовании.
– Действие становится все более захватывающим, – заметила Элизабет. – О Алина! В последнее время, после отъезда Хьюго, я пребывала в страшной депрессии – и вдруг появляетесь вы! Если бы вы знали, как я благодарна вам.
– Не надо говорить так, – промолвила Алина, – это я должна благодарить вас.
Элизабет улыбнулась.
– Мы с вами напишем пьесу, – заявила она, – которую прочтем Ульрику в следующий его приезд. Кем мы его сделаем: главным героем или главным злодеем?
– Естественно, героем! – ответила Алина. – Только, к сожалению, у нас нет героини.
– Да, действительно, и найти ее будет довольно сложно,– согласилась Элизабет, но при этих словах ее глаза лукаво блеснули.
Глава 5
Лорд Доррингтон осадил лошадей перед дверью Шенли Мэнор и спрыгнул со своего высокого фаэтона.
Дверь была открыта, поэтому он решил не стучать и сразу же прошел в гостиную. Его сестра дремала на диване. Некоторое время он стоял не шевелясь и пристально смотрел на нее. Он двигался совершенно бесшумно, но Элизабет открыла глаза. Должно быть, она почувствовала его присутствие.
– Здравствуй, Ульрик, – сонным голосом проговорила она.
– Прости, что разбудил тебя, – сказал он. – Где Алина?
– В саду с детьми, – ответила Элизабет. – Она раз шесть мыла голову. – Лорд Доррингтон улыбнулся и повернулся к стеклянной двери.– Как ты догадался? – поинтересовалась Элизабет.
По всей видимости, он не слышал ее вопроса, потому что, не ответив, вышел в сад. Весенние цветы купались в солнечных лучах, воздух был напоен ароматами чубушника и сирени. Но поляна оказалась пуста. Лорд Доррингтон медленно двинулся в сторону фруктового сада, где, как ему показалось, слышались голоса.
Он не ошибся. Вскоре он увидел Алину и Руперта с Айвэном, которые сидели под яблоней. Они являли собой такую восхитительную картину, что лорд Доррингтон замер. Яблоня была усыпана цветами и напоминала снежную вершину, сверкавшую на фоне синего неба. Опавшие лепестки цветов покрывали траву под деревом сплошным белым ковром, на фоне которого яркими мазками выделялись желтые головки последних нарциссов.
Алина сидела на стволе поваленного дерева. Айвэн устроился у нее на коленях. Девушка была одета в бледно-зеленое бумажное платье, которое, насколько помнил лорд Доррингтон, принадлежало его сестре. По плечам и по спине Алины рассыпалось ярко-рыжее облако волос, которые, казалось, отражали впитанный ими солнечный свет огненными всполохами.
Перед ней играл Руперт: он скакал на деревянной лошадке и воинственно размахивал мечом.
– Теперь ты мой рыцарь, – донесся до лорда Доррингтона мелодичный голос девушки. – Ты должен сразиться с великаном людоедом и спасти нас всех.
– Я убью его!
Руперт сгорал от нетерпения. Его голову венчал бумажный шлем, а грудь прикрывали доспехи из листа картона, завязанного на спине ленточками.
– В знак своей благосклонности я дам тебе талисман, – сказала Алина, протягивая белый платочек. – Вообще-то ты должен носить его на своем шлеме, но сейчас, думаю, будет удобнее спрятать его на груди.
Руперту не сразу удалось сложить платочек и засунуть его за пазуху.
– Поклонись королю, – продолжала наставлять его Алина, – скажи: во славу Святого Георгия и Англии! и скачи к логову людоеда.
– Я хочу убить великана, – по-детски коверкая слова, с завистью проговорил Айвэн.
– Ты будешь убивать его после того, как вернется Руперт,– ответила Алина.
– Во славу Святого Георгия и Англии! – произнес Руперт и взмахнул мечом.
Он сорвался с места и начал носиться галопом между деревьями, а в это время Айвэн, попытавшийся вырваться от Алины, заплакал:
– Я хочу убить великана! Я хочу убить его!
– Подожди, когда Руперт вернется и даст тебе покататься на своей лошадке, – попыталась успокоить его девушка.
– Как я вижу, королевские конюшни пусты, – заметил приблизившийся к ним лорд Доррингтон.
Алина удивленно вскрикнула, а Айвэн с радостным воплем соскочил с ее колен.
– Дядя Ульрик, я – король! Разве ты не видишь, что я король!
Лорд Доррингтон наклонился и, подняв корону, которая в суматохе свалилась с головы мальчугана, торжественно протянул ее Айвэну.
– Счастлив видеть вас, ваше величество. Руперт, который только что заметил лорда
Доррингтона, уже скакал назад.
– Я Странствующий рыцарь, дядя Ульрик, я убью людоеда и спасу тетю Алину.
Лорд Доррингтон с улыбкой взглянул на девушку.
– Вы, как я понял, уже стали родственницей.
– Они удочерили меня, – ответила она.
– Дядя Ульрик, у меня теперь есть настоящий пони, – заявил Руперт, – но у меня нет хлыста, а мама сказала, что я не должен ничего просить у вас.
– Так ты и не просил, – ответил лорд Доррингтон. – И если вы заглянете в холл, то обнаружите там коробку засахаренного миндаля, которая появилась каким-то таинственным образом.
– Засахаренный миндаль! – одновременно закричали оба малыша.
Лорд Доррингтон опустил Айвэна на землю. Дети помчались к дому, но внезапно Руперт остановился и, обернувшись к Алине, спросил:
– Ты почитаешь нам про Странствующего рыцаря перед сном?
– Конечно.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Это что, какая-то особенная история? – поинтересовался лорд Доррингтон.
– Это о тебе, – ответил Руперт. – Тетя Алина сказала, что ты Странствующий рыцарь, и я хочу послушать рассказ про тебя.
Внезапно Руперт сообразил, что Айвэн уже на полпути к дому и первым схватит коробку с засахаренным миндалем. Отшвырнув деревянную лошадку, он бросился вдогонку за младшим братом, теряя на бегу свои доспехи.
Лорд Доррингтон вопросительно посмотрел на Алину.
– Итак, я стал Странствующим рыцарем?
Он заметил, что ее жемчужно-белые щеки покрыл нежный румянец.
– Руперт спросил, как выглядел Странствующий рыцарь, – начала объяснять Алина, – и я ответила, что это вы и есть. В конце концов, вы на самом деле спасли меня от людоеда.
– Надеюсь, это мне удалось, – сказал лорд Доррингтон. – Вы счастливы здесь?
Ее глаза радостно заблестели.
– Необычайно! – воскликнула она. – Ваша сестра проявила исключительную доброту по отношению ко мне, совершенно незнакомому ей человеку.
При этих словах она взглянула на лорда Доррингтона и поняла, что он рассматривает ее волосы. Забеспокоившись, она откинула их за спину, как будто только что вспомнила, что они распущены.
– Простите... – начала она.
– Симонетта! – тихо произнес лорд Доррингтон, как бы обращаясь к самому себе.
– Вы имеете в виду Симонетту Веспучи? – удивленно спросила Алина.
– Да, – ответил лорд Доррингтон. – С нее Боттичелли писал свою "Венеру". Хотя цвет ваших волос больше подходит для картин Пьеро ди Козимо, который изобразил Венеру со змеей, обернувшейся вокруг ее шеи.
– По словам Элизабет, это вы сказали ей о том, что мне надо вымыть голову, – еле слышно проговорила Алина. – Как вы догадались?
– Цвет был изменен весьма искусно, но я с самого начала увидел в вашем облике какое-то несоответствие, – объяснил он.– Как будто смотришь на недописанную картину. Но я никак не мог понять, в чем дело. – Помолчав, он добавил: – Это преступление – скрывать такие изумительные волосы.
– Изумительные? – Не вызывало сомнения, что его замечание поразило ее до глубины души. – Маму всегда возмущало, что у меня слишком яркий рыжий цвет. Она говорила, что это немодно. К тому же она знала, что принцу нравятся только светлые блондинки. – Лорд Доррингтон ничего не сказал, и она продолжила: – Поэтому она потребовала, чтобы парикмахер отбелил их. Но тот ответил, что это займет слишком много времени.
– И что же он сделал? – поинтересовался лорд Доррингтон.
– Он изготовил клей и нанес его на волосы, а потом посыпал их желтой пудрой, – объяснила Алина. – Каждый раз, когда он приходил к нам делать мне прическу, он подновлял краску. Мне казалось, что светлые волосы простят меня, но мама и, очевидно, принц... были довольны.
Ее голос дрогнул. Лорд Доррингтон внимательно разглядывал ее. Теперь, когда мелкие завитки не скрывали ее лица, он увидел, насколько совершенен ее овал – именно такие лица привлекали великих художников Возрождения. Ее большие зеленые, с серыми крапинками, глаза обрамляли густые темные ресницы, а ее чувственный рот мог бы послужить великолепной моделью для картин Греза.
– Вы... что-нибудь... слышали? – робко обратилась Алина к продолжавшему молчать лорду Доррингтону.
– Абсолютно ничего, – ответил тот. – Последние два дня я провел с его королевским высочеством. Сомневаюсь, что ваша мать во всеуслышание объявит об исчезновении дочери.
– Вы правы, – согласилась Алина. – Уверена, что она будет держать это в тайне. Но вдруг на поиски пустится принц?
– Нам остается только надеяться, что он придет к выводу, что вас найти невозможно, – спокойно заметил лорд Доррингтон.
– Думаю, нам пора возвращаться в дом, – с тревогой проговорила Алина. – Наверняка Элизабет захочет увидеться с вами.
– Когда я приехал, она спала, – не двинувшись с места, сказал лорд Доррингтон.
– О, это просто замечательно! – воскликнула девушка. – Она очень устает, и хотя она без ума от детей – разве можно относиться к ним иначе – они сейчас стали для нее слишком тяжелой нагрузкой.
– А для вас? – спросил лорд Доррингтон.
– Они восхитительные мальчуганы.
– Но недостаточно образованные для такой умной женщины?
Алина зарделась.
– А сейчас вы жестоки, – с улыбкой произнесла она. – Осмелюсь заметить, что беседа с детьми дает мне гораздо больше, чем болтовня с молодыми людьми из высшего света.
– Это камень в мой огород, – проговорил лорд Доррингтон.
– Я вовсе не имела в виду вас, – запротестовала Алина.
– Вы уверены в этом? – спросил он.
Не ответив, она бросила на него лукавый взгляд.
– Вы понимаете, что сегодня я впервые увидел, как вы улыбаетесь? До сих пор вы были страшно серьезны и, если можно так выразиться, подавлены.
– Я не всегда была такой унылой, – сказала она. – Просто наша встреча произошла при... неудачном стечении обстоятельств.
– Не будем терять надежды – во всяком случае, в настоящий момент,– что нам удастся избегать подобных ситуаций, – заключил лорд Доррингтон. – А сейчас я хочу сообщить вам одну вещь, которая, полагаю, обрадует вас: я купил вам кое-какую одежду.
– Одежду? – переспросила Алина.
– Я подумал, что она вам понадобится, – ответил лорд Доррингтон, – хотя не сомневался, что Элизабет будет просто счастлива предоставить свой гардероб в ваше распоряжение.
– Она проявила исключительную доброту, – подтвердила девушка. – К тому же она не может сейчас носить эти платья.
– Я так и предполагал, но все равно купил вам новые туалеты, которые, по-моему, очень подойдут к вашим волосам.
– Мне жаль, что они сейчас неуложены, – проговорила Алина. – Я собиралась сделать красивую прическу к вашему приезду. Мы с Элизабет пролистали все номера "Дамского журнала", чтобы посмотреть, что мне больше всего пойдет.
– А мне ваши волосы нравятся такими, как сейчас, – успокоил ее лорд Доррингтон.
– Не рассчитывайте, что я поверю вам, – улыбнулась она. – Зато я счастлива, что мне наконец удалось смыть остатки клея – это оказалось не таким-то простым делом.
Она повернулась и направилась в сторону дома. Когда она вышла из тени яблони на открытую поляну, солнце осветило ее волосы, и они засияли темным золотом. Лорд Доррингтон подумал, что видел такой оттенок только на картинах.
– Я останусь на ужин, – сказал он, как бы продолжая думать вслух, – и мне бы хотелось, чтобы вы надели одно из тех вечерних платьев, которые я вам привез. Я заказал еще несколько, но они еще не готовы.
Алина резко остановилась.
– Неужели вы не понимаете, – тихо проговорила она, – что в настоящий момент я не могу отдать вам за них деньги. Вероятно, у меня никогда не будет такой возможности.
– Это подарок.
– Подарок, который мне не следует принимать.
– Почему?
Она всплеснула руками.
– Потому что это неприлично и... противоречит правилам.
Лорд Доррингтон расхохотался.
– Вам не кажется, что мы слишком поздно забеспокоились о подобных вещах? Разве прилично было встречаться со мной наедине в церкви Святого Георгия. Мои же действия – то, что я среди ночи тайно увез вас в неизвестном направлении, – заслуживают еще большего порицания.
В его голосе слышалось такое неподдельное веселье, что Алина рассмеялась.
– Вы правы, – сказала она. – Я не буду спорить с вами по поводу этих платьев. Благодарю вас, милорд, вы были очень любезны, что позаботились о моих туалетах.
Вернувшись в дом, они обнаружили, что Элизабет уже давно проснулась и приготовила чай в гостиной.
– Дети объелись засахаренным миндалем, – с упреком обратилась она к Ульрику. – Няня в ярости, она говорит, что они не захотели пить чай.
– Я слышал, Руперт хочет хлыст для верховой езды, – сказал лорд Доррингтон.
– Я же попросила его не приставать к тебе, – возмутилась Элизабет.
– А он и не приставал, – ответил лорд Доррингтон. – Он просто сказал мне, с чем ему нельзя ко мне приставать.
Элизабет засмеялась.
– Они такие же, как ты, они всегда поступают по-своему.
– А разве я поступаю по-своему всегда? – поинтересовался лорд Доррингтон.
– Абсолютно! – ответила Элизабет. – Когда я была ребенком, от меня все время отделывались обещаниями. Если дело касалось меня, неизменно звучали слова "когда-нибудь, в другой раз". Ты же был прекрасным ребенком и поэтому всегда получал все, что хотел.
– Судя по твоим словам, я был невыносим, – заметил лорд Доррингтон.
– Я часто думала, что это несправедливо, – продолжала Элизабет. – Но, как и остальные, я любила тебя и всегда хотела отдать тебе лучший кусочек.
– Полагаю, мужчинам всегда достается самый лакомый кусок! – вмешалась Алина. – Только лучшее! А женщины должны довольствоваться остатками.
– Ага, тут, оказывается, происходит революция, женщины борются за свои права! – воскликнул лорд Доррингтон. – Тогда мне стоит, не дожидаясь ужина, мчаться в Лондон и звать на помощь мужчин!
– Ты остаешься ужинать! – обрадовалась Элизабет. – Господи, надо пойти посмотреть, если ли у нас что-нибудь вкусненькое для тебя.
Когда она вышла из гостиной, Алина с улыбкой сказала:
– Вот вам, пожалуйста, типичный пример: то, что устроило бы нас, не устроит вас.
– Раз дело касается еды,– заметил лорд Доррингтон, – Странствующий рыцарь, как я полагаю, заслужил свою долю. – В его глазах появился задорный огонек. – Я все спрашивал себя, – добавил он, – какое у вас сложилось обо мне мнение. Теперь я знаю.
– Вы боялись, что я буду упрекать вас за вашу властность и настойчивость, которые вы проявили в нашу первую встречу?
– В тот раз вы страшно рассердились на меня, – ответил лорд Доррингтон. – Сейчас-то вы признаете, что жизнь имеет и приятные стороны?
– Признаю, – проговорила Алина. – Я так счастлива здесь, с вашей сестрой. Ведь после пансиона я больше не встречалась со сверстниками. А вчера, когда ложилась спать, я подумала, что последние два дня были самыми прекрасными в моей жизни.
