Текст книги "Красотка для маркиза"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 5
– Ax, мисс, вы выглядите просто восхитительно!
Младшая горничная в накрахмаленном чепце и украшенном оборками переднике хлопнула в ладоши от восхищения.
– Я думаю, достаточно, Глэдис, – резко прервала ее старшая горничная, но потом добавила:
– А впрочем, она права. Вы, мисс, воистину выглядите как невеста из грез; вряд ли кто-либо взялся бы это оспаривать.
Мелинда взирала на свое отражение в зеркале. Она едва могла поверить в то, что это на самом деле она. Длинная брюссельская кружевная вуаль спадала поверх широкой юбки ее платья, обрамляя лицо чудесным образом и придавая ее взгляду какое-то загадочное выражение.
Она была такая маленькая, такая хрупкая, что, казалось, могла бы парить в воздухе, словно сказочное существо.
Мелинда подумала о том, что чувствовала бы в точно такой же момент, если бы на самом деле собиралась выйти замуж за человека, которого любила, и который, в свою очередь, тоже был бы страстно влюблен в нее. В глубине ее души всегда существовала затаенная мечта влюбиться, испытать трепетное возбуждение от прикосновения любимого человека, знать, что она принадлежит этому человеку и он даст ей свое имя.
Внезапно она осознала, что все происходящее есть не что иное, как поругание всего того, что дорого для нее и свято. У нее опять возникло страстное желание быть независимой, желание сказать, что она не будет больше участвовать в этом фарсе. Но затем к ней снова пришли мысли о нянечке, которая мучается в Суссексе, живя вместе с сестрой, – ведь та никогда ее не любила. Она и нянечка должны поселиться вместе в маленьком домике, и если в самом деле она когда-нибудь выйдет замуж, нянечка обязательно останется с ней. Мелинда больше никогда не допустит, чтобы ей еще раз пришлось испытать то чувство утраты и одиночества, которое было ее уделом в доме дяди.
– Не могли бы вы сообщить его светлости, что я готова? – попросила она, зная, что ее глаза слегка затуманились при воспоминании о том, что ей пришлось пережить после кончины родителей.
– Я сообщу его светлости сию же минуту, мисс, – ответила старшая горничная. – А Глэдис пока приступит к уборке комнаты.
Указав таким образом Глэдис ее место и попутно заняв ее работой, пожилая женщина, которая, совершенно очевидно, была сторонницей самой жесткой дисциплины, отправилась на поиски кого-нибудь из лакеев, который в свою очередь должен будет затем отыскать дворецкого, а дворецкий передаст самому лорду Чарду послание Мелинды.
Оставшись без надзора, Глэдис принялась болтать без умолку:
– Ах, мисс, какая жалость, что у вас не будет торжественной церемонии в церкви Святого Георгия. Я часто в выходные дни стояла снаружи и наблюдала, как входят в храм невесты, и, между прочим, ни одна из них не была бы достойна даже нести свечку в вашей процессии.
– Благодарю вас, Глэдис, – сказала Мелинда с милой улыбкой. – Но должна сказать, что для меня не было бы ничего более неприятного, чем видеть на собственной свадьбе целую толпу любопытствующих. Я бы предпочла, чтобы церемония бракосочетания прошла очень скромно где-нибудь вдали от города, в маленькой церквушке, и присутствовали на ней бы только те люди, которых я люблю больше всего.
– Звучит просто чудесно, мисс, – сказала Глэдис мечтательно. – Это совсем не то, что выходить замуж в какой-то спальне, не правда ли?
– Как вы сказали? Выходить замуж в спальне? – с удивлением спросила у нее Мелинда.
– Да, мисс, а разве вы не знаете об этом?
Ведь все будет проходить в спальне ее светлости. А она настолько слаба, что мисс Мэтьюз, ее горничная, не надеется, что маркиза доживет до утра.
От этого известия Мелинду охватила дрожь, но затем усилием воли она заставила себя поверить, что это не имеет к ней никакого отношения. Единственное, что от нее требуется, – это сыграть сцену свадьбы, и все. Но надо честно признаться, это весьма дурная шутка, если в нее вовлечена умирающая женщина.
Мелинда чувствовала, что показавшийся ей поначалу обаятельным лорд Чард вызывает у нее все большую и большую неприязнь. Она теперь была бы безумно рада побыстрее получить свои деньги и покинуть этот дом. Было что-то странное в его взгляде, когда он смотрел на нее.
Она не могла ничего объяснить даже себе самой, но под его взглядом она почему-то чувствовала себя недостойной и ничтожной особой.
– Ни в коем случае я не должна позволять ему унижать меня, – произнесла она шепотом.
– Что вы сказали, мисс? – спросила Глэдис.
– Ничего, – ответила Мелинда. – Но я буду рада, когда все это закончится.
– Думаю, вас что-то смущает, мисс, – сказала Глэдис с сочувствием. – Но его светлость совсем не так страшен, как он может показаться при первой встрече, могу поручиться за это. Он всегда так добр к прислуге, а в поместье все просто влюблены в него. Я-то знаю, ведь я родом оттуда.
Мелинда ничего не ответила. Она едва прислушивалась к воспоминаниям молоденькой горничной.
– Конечно, говорят, что он дикого нрава.
«Неистовый Дрого»– вот как они его называют.
Ах, мисс! Я не должна была болтать все это о его светлости. Ведь вы ничего не расскажете мисс Джонс, не правда ли? Если она узнает, меня тут же отправят назад, в поместье.
– Да нет же, Глэдис, я никому ничего не скажу о том, что ты поведала мне, – успокоила ее Мелинда. – В любом случае это не имеет совершенно никакого значения.
– Но если вы любите его, тогда все будет в порядке, не так ли? – сказала Глэдис.
– Конечно, – согласилась с ней Мелинда, не имея никакого желания разочаровывать доверчивую девушку, глаза которой блестели от волнения.
– Я знала это! – торжествующе заявила Глэдис. – Моя мамочка так и говорила: «Дождись, когда его светлость обзаведется женой! – вот ее доподлинные слова. – Его супруга тотчас же прекратит все эти слухи! Он успокоится. Всему виной его несчастливое детство! Оно сделало его таким, каков он есть!»
Надо сказать, Мелинду это ничуть не интересовало. Она находила, что ожидание очень утомительно, и опять пришла в нервное возбуждение. А вдруг она подведет его? А вдруг все догадаются, что это не настоящая свадьба? Тогда он наверняка откажется заплатить ей обещанные деньги, а как быть со всеми теми нарядами, которые заказала миссис Харкорт? А если к тому же он еще не захочет платить за них?
Мелинда нервно сжала руки, и как раз в это мгновение вновь появилась старшая горничная.
– Его светлость ожидает вас, мисс, в голубом салоне. Один из лакеев проводит вас туда.
– Благодарю, – сказала Мелинда. – Спасибо вам за то, что вы помогли мне одеться.
– Это было подлинной радостью для нас, мисс. Мы все надеемся, что вы будете очень счастливы.
– Да, вы будете счастливы! Я знаю, что вы будете счастливы! – воскликнула в порыве воодушевления Глэдис. – Потому что вы так прекрасны!
– Достаточно, Глэдис, – одернула ее старшая горничная.
Мелинда медленно покинула комнату. Лакей ожидал ее, стоя на верхней площадке лестницы.
Он был очень высокого роста. Мелинда сразу вспомнила, как ее мать говорила о том, что в знатных домах все лакеи обязательно должны иметь рост не менее шести футов. Этот лакей был еще молод, но, кажется, уже научился сохранять на лице маску абсолютного хладнокровия.
– Пожалуйста сюда, мисс, – сказал он бесстрастным голосом и провел Мелинду медленно вниз по лестнице, устланной полосатым ковром.
Когда они уже подходили к двери, ведущей в голубой салон, на Мелинду внезапно опять накатилась волна страха, она почувствовала, как бешено заколотилось ее сердце под плотным кружевным корсажем ее платья.
«Это потому, что я боюсь быть осмеянной», – подумала она, хотя знала наверняка, что на самом деле это случилось из-за боязни новой встречи с маркизом.
Он стоял посреди комнаты, необыкновенно элегантный в своем фраке, высоко повязанном галстуке и с белым цветком в петлице. Он пристально посмотрел на Мелинду, когда она вошла в комнату; девушка, не выдержав его взгляда, потупила взор, темные ресницы упали тенью на ее бледные щеки. Наступило минутное молчание, вызванное появлением Мелинды, хотя сама она вряд ли это осознавала. Но она не предполагала, что вызовет такое восхищение, а просто ждала, немного дрожа и прислушиваясь только к биению своего сердца.
– Изумительно! Великолепно! – воскликнул маркиз, но его голос казался резким и почти неестественно громким. – Вы не могли бы подготовиться к своей роли более совершенно. Я поздравляю вас, милая.
– Хочу предложить вам бокал шампанского, – сказал капитан Вест.
Мелинда отрицательно покачала головой.
– Мне бы не хотелось, – сказала она. – Я…
Я… не пью шампанского.
Маркиз вскинул голову и захохотал.
– Не пью шампанского! – повторил он. – Просто само совершенство! Да вы превосходная актриса. Если бы у меня была хоть капля здравого смысла, то я обязательно взял бы в аренду какой-нибудь театр специально для вас и сделал бы на этом целое состояние.
Мелинда украдкой взглянула на него из-под ресниц. Он мог бы показаться красивым, подумала она, если бы не был так неприятен в своих поступках и речах. Мелинда недоумевала, почему он усомнился в ее заявлении, что она не пьет шампанского; потом решила, что в том обществе, в котором вращается маркиз, вино, наверное, течет рекой.
– Если вы готовы, – сказал капитан Вест, – нам следует подняться наверх. «Священник»… он должен быть уже там.
– Уже там? Тогда нам лучше поторопиться, чтобы не оставлять его долго наедине с ее светлостью. Она может что-нибудь заподозрить, – сказал лорд Чард. – Итак, как мы будем входить в комнату? Может быть, мне взять Мелинду под руку?
– Думаю, так будет лучше всего, – согласился с маркизом капитан Вест. – Доктор сказал, что ее светлости можно говорить, но как можно меньше. Он дал ей какое-то тонизирующее средство, и лучше всего не утомлять ее до начала церемонии.
– Пока она не подпишет, да? – сказал маркиз.
Он поставил свой бокал, и в это время Мелинда взглянула на него и поняла, что он очень крепко выпил. Нет, пьяным назвать его было нельзя, но, как в шутку говаривал ее отец, он был навеселе.
«Как хорошо, что я не настоящая его жена», – подумала Мелинда, подавая ему руку в ответ, когда он предложил ей свою; так, рука об руку, они пересекли комнату. Капитан Вест распахнул перед ними дверь. Затем они пересекли коридор до пары больших, красного дерева дверей на другой стороне.
– Вы готовы? – шепотом спросил капитан Вест. – Мелинда, вы выглядите просто очаровательно. Не пугайтесь, просто повторяйте все слова, которые обычно говорятся на церемонии бракосочетания. Больше от вас ничего не требуется.
Мелинда ничего не ответила, а просто утвердительно кивнула головой.
Несмотря на то что она лишь кончиками пальцев касалась руки лорда Чарда, все-таки она находилась достаточно близко, чтобы почувствовать, что все его тело напряжено. «По-видимому, этот момент много значит для него», – подумала она и задала себе вопрос, какова же ставка в том злополучном пари, если на него согласился человек такого знатного происхождения?
Двери открылись. Комната оказалась затемненной: жалюзи на окнах были низко опущены.
Но когда Мелинда прошла вперед несколько шагов, ее глаза привыкли к полумраку, и она смогла оглядеться вокруг. В левой части комнаты была огромная кровать, увенчанная пологом.
В этой кровати, опираясь на бесчисленное число подушек, лежала женщина преклонных лет.
Рядом с ней стояли двое мужчин; Мелинда предположила, что один из них, по-видимому, доктор. В ногах кровати в ожидании их прихода находился священник; его стихарь отсвечивал белым в сумраке этой комнаты.
Никто не проронил ни слова, пока они двигались шаг за шагом до тех пор, пока не встали прямо перед священником и пожилой дамой, наблюдавшей за ними, лежа в кровати. Священник приглушенным голосом начал службу. У Мелинды возникла мысль, что он, наверное, тоже испытывает напряжение и страх, но, надо сказать, роль свою он исполнял отменно.
Молитвы, открывающие обряд бракосочетания, были весьма короткими, но теперь наступал решающий момент.
– Готов ли ты, Александр Дрого Фредерик Джон взять эту женщину, Мелинду, себе в законные супруги? Иметь и владеть в богатстве и бедности, в болезни и здравии до тех пор, пока смерть не разлучит вас?
Маркиз повторял все слова медленно, тщательно выговаривая, и голос его оставался абсолютно бесстрастным. Меэтинда почувствовала, что снова начинает волноваться. Эта церемония венчания была слишком похожа на настоящую и поэтому пугала ее. Она не смотрела в сторону кровати, но все время ощущала на себе взгляд старой дамы, тягостное безмолвие и напряжение свидетелей. Мелинда почувствовала, что у нее дрожат колени, что она ни за что не сможет вымолвить нужные слова – те священные слова, которые она всегда мечтала сказать тому единственному, которого полюбила бы.
И тут, словно почувствовав, что она испытывает в эти мгновения, маркиз внезапно протянул руку и сжал ее ладонь. Мелинда ощутила силу его пальцев сквозь мягкую кружевную перчатку. Его пожатие было теплым, вселяющим силы и в некотором роде успокаивающим.
«Он думает, что я на грани того, чтобы выдать его, все испортить», – подумала Мелинда, и тут на помощь пришла ее гордость, как это часто бывало и раньше в ее жизни.
– ..в богатстве и в бедности, в болезни и здравии, до тех пор, пока смерть не разлучит нас… Я клянусь тебе в верности…
Ее голос был тихим, но совершенно четким.
Она закрыла глаза, когда повторяла эти слова, отстранившись сразу же от этой спальни, представив себе на мгновение, что вернулась в маленькую церковь неподалеку от их дома и слушает слова своей кузины на свадьбе, на которой она была подружкой невесты.
Священник освятил кольцо, и Мелинда почувствовала, что маркиз надевает его ей на палец. Они преклонили колени, и он благословил их.
«О боже, прости мне этот обман, – мысленно проговорила Мелинда. – Я знаю, что это дурно, но это прегрешение кажется таким мелким, когда предлагают столь много денег. Прости меня!»
Она все еще молилась, когда почувствовала, что маркиз хочет помочь ей подняться с колен.
– С вами все в порядке? – спросил он.
– Да, разумеется, – ответила Мелинда.
Он отвернулся от нее и подошел к кровати.
– Дрого, вы что, забыли? – из полумрака прозвучал резкий старческий голос.
– Что забыл, мадам? – спросил маркиз.
– Поцеловать невесту. Уверена, что вы знаете про этот обычай.
– Да, разумеется, забыл. Я слишком взволнован.
Маркиз вновь повернулся к Мелинде. Она почувствовала, что он прижал ее к себе. Если он собирался поцеловать ее в губы, то она расстроила его планы, повернув свою голову так, что его губам пришлось ощутить лишь ее нежную щеку.
– Вы называете это поцелуем? – фыркнула старуха со своей кровати. – В мое время мужчины на свадьбе вели себя порешительней.
– Ваше условие выполнено, не так ли? – ответил маркиз. – Но вы ведь не хотите окончательно смутить мою невесту в такой волнующий момент ее жизни?
– Ни в коем случае, – сказала старуха. – Подойдите сюда, дитя мое, и дозвольте мне взглянуть на вас.
– У вас уже было сегодня слишком много впечатлений, – сказал маркиз и взглянул на доктора.
– Когда стоишь на пороге смерти, понятие «слишком много» для тебя уже не имеет смысла, – ответила его мачеха. – Подойдите сюда, Мелинда. Вас, кажется, так зовут?
Мелинда подчинилась, подойдя к кровати и взглянув в это бледное лицо со следами прожитых лет и болезни, но все еще сохраняющее печать былой красоты. Старуха взглянула на Мелинду, и ее тонкая, костлявая рука простерлась, чтобы притянуть девушку поближе.
– Итак, вы вышли замуж за моего пасынка, – сказала она. – Вы храбрая девушка.
Мелинда ничего не ответила, но ощутила, что глаза старухи дотошно исследуют ее лицо, как будто она искала в нем что-то особенное, ведомое только ей одной.
Вдруг джентльмен, который стоял рядом, по другую сторону кровати, нагнулся и положил документ большого размера перед вдовой, держа в своей руке гусиное перо.
– Будет лучше всего, миледи, если вы подпишите сейчас, – сказал он, – до того, как слишком устанете.
Старуха фыркнула:
– Ну что же, Дрого, ты выполнил условие, теперь мой черед сдержать слово.
Она поставила свою подпись на документе.
Мелинда услышала, что маркиз, который стоял рядом, громко и облегченно вздохнул. Подпись была корявой и довольно бледной, но вполне разборчивой. После этого она передала гусиное перо человеку, который, как теперь поняла Мелинда, был нотариусом вдовствующей маркизы.
– Заберите это у меня, – сказала она. – Я закончила дела с движимыми и недвижимыми ценностями этого мира. Буду надеяться, что в мире ином я не окажусь без единого гроша за душой!
– Ваша светлость может быть уверена, что я явлюсь по первому зову, – сказал нотариус. – А теперь, наверное, я могу удалиться?
– Да, идите, идите! – сказала старуха. – Теперь настало время мне побыть с семьей, не так ли? – Она вновь взглянула на Мелинду. – Вы очень молоды. Как вы думаете, справитесь с моим пасынком? Это человек очень самолюбивый, и его еще никому не удавалось обуздать.
– Мадам, не смущайте ее, – сказал маркиз торопливо. – Мелинда тихая девушка, но разве можно винить ее за это?
– Если она вышла за вас замуж, ей недолго придется ходить в тихонях. – Старуха вернула колкость маркизу голосом, полным сарказма.
Вдруг выражение ее лица смягчилось. – Подойдите ко мне поближе, дитя мое, – сказала она. – Мне еще нужно кое-что сказать вам… только вам одной.
Мелинда склонилась к ней, ажурная вуаль упала на простыни и как бы укрыла умирающую женщину и саму Мелинду от пристальных взглядов окружающих. Девушка понимала, что действие лекарства, поддерживавшего силы маркизы, подходит к концу. Она слабела прямо на глазах, сползая вниз по подушкам, но нечто важное, что маркиза хотела сказать ей, заставило ее собрать всю свою волю и произнести эти слова.
– Будь добра… к нему, – прошептала она таким слабым голосом, что услышать ее могла только Мелинда. – Я… относилась к нему… несправедливо… всю жизнь… Наверное… потому что… я завидовала… у меня не было сына… собственного сына. Он не мог… быть счастливым…
Вы должны… оправдать его ожидания…
– Да, мадам, – ответила Мелинда.
Больше она ничего не могла добавить.
– Обещайте… мне… что вы… вы постараетесь….
Голос маркизы стал столь слабым, что Мелинде едва удавалось понять, что же шепчет старуха.
– Обещайте… обещайте мне…
– Обещаю.
Это слово слетело с губ Мелинды почти против ее воли, но девушка почувствовала, что маркиза услышала ее и поняла. На бледных устах маркизы появилось вдруг некое подобие улыбки, после чего ее глаза закрылись.
Мелинда отошла от кровати, а ее место у изголовья умирающей маркизы занял доктор.
– Ее светлость заснула, – сказал он. – Церемония бракосочетания явилась тяжелейшим испытанием для больной, но маркиза решила, несмотря ни на что, присутствовать при ней.
– Я попрошу вас немедленно дать мне знать, если в ее состоянии появятся какие-либо изменения, – сказал маркиз.
– Без сомнения, ваша светлость, – уверил его доктор.
Маркиз предложил руку Мелинде. На какое-то мгновение она оглянулась и посмотрела на болезненное, бледное лицо среди многочисленных подушек, такое маленькое, такое старческое и опустошенное, но все-таки еще сохраняющее отпечаток сильного характера. Мелинде стало жаль, что она не была знакома с вдовствующей маркизой до того, как болезнь сразила ее.
Маркиз увел Мелинду из спальни больной.
Они молча спустились по лестнице, за ними шествовал Жервез Вест; в таком порядке они и добрались до библиотеки в дальнем конце зала.
Сквозь окна пробивались лучи солнца, и Мелинда увидела маленький садик с вымощенными дорожками и фонтаном. От множества цветов рябило в глазах, и внезапно Мелинда ощутила разительный контраст этого богатства красок по сравнению с темной спальней наверху; ощущение различия было столь острым, что, вероятно, останется в ее памяти на всю жизнь. Она не смогла бы объяснить причину, но то, что будет именно так, Мелинда знала наверняка.
– Ради бога, дай мне выпить! – услышала она, как маркиз обратился к капитану Весту.
Он отошел от нее в другой конец комнаты, а Мелинда осталась стоять спиной к ним, у окна.
– Чего-нибудь выпьете, Мелинда? – обратился к ней капитан Вест. – Теперь-то вы не откажетесь, я думаю?
– Я бы предпочла стакан воды, – ответила Мелинда капитану.
– Ну, когда мы одни, вам абсолютно не требуются ваши актерские способности, – грубо ответил маркиз. – Конечно, это было блестяще!
Восхитительно! Но занавес уже опущен! Между прочим, что это такое поведала вам моя мачеха, что не предназначалось для моих ушей?
Мелинда холодно взглянула на него, в голосе ее звучало презрение:
– То, что мне сказала маркиза, вряд ли вас заинтересует. Просто последняя воля умирающей женщины.
Маркиз замер; их глаза встретились. Они понимали, что происходит поединок характеров, воли, и было еще скрытое движение чувств, которое оба они хорошо ощущали. Первым отвел глаза маркиз.
– Я вижу, вы очень своевольны, – с деланым безразличием произнес он. – Но вам нет нужды влезать в мои личные дела только на основании того, что вы выполнили для меня известного рода поручение, хотя и сделали это отменно.
– Меня ваши дела совершенно не интересуют, – гордо ответила Мелинда.
– Достаточно, Дрого! – вмешался капитан Вест. – Вы оба в большом напряжении, но кто может бросить вам упрек? Конечно, это представление было не из приятных, но все уже закончилось, и я, пожалуй, пойду вызволю Фредди и тихонько выведу его из дома. Думаю, не стоит приводить его сюда. Если мы не будем собираться вместе и бражничать, никто ничего и не узнает.
– Ты очень предусмотрителен, – сказал маркиз. – Не забудь только заплатить ему.
– Уже заплатил, – ответил капитан Вест, затем повернулся и пошел к двери.
– Я пойду переоденусь, – тут же проговорила Мелинда, не желая оставаться с глазу на глаз с маркизом. – Может быть, после этого я смогу уехать?
– О нет, еще рано! – ответил капитан Вест. – Разве миссис Харкорт не объяснила вам, что лучше остаться еще на некоторое время, хотя бы до тех пор, пока не скончается вдова? У нее может вдруг возникнуть желание увидеть вас, поговорить с вами, а если вас в этот момент не окажется в доме, это может показаться ей очень странным.
– Да, разумеется, – ответила Мелинда. – Но, согласитесь, разве это не ужасно, жить в доме, ожидая чьей-то смерти?
– Для вас это не должно иметь ровным счетом никакого значения, – сказал маркиз. – В конце концов, для Вас она совершенно чужой человек.
– Прежде всего она личность, – возразила Мелинда, – человеческое существо, которое было молодым и любило жизнь, но теперь подошло к концу земного существования. Независимо от того, кто умирает, это всегда ужасно и даже немного страшно.
Она говорила очень тихо, но тем не менее даже в этой большой комнате ее слова прозвучали очень отчетливо. Ни один из мужчин не нашел, что ответить девушке; затем Жервез Вест порывисто открыл дверь, вышел и быстро прикрыл ее за собой.
Маркиз опустился в кресло у камина.
– Вы очень странная девушка, – сказал он, и Мелинда поняла, что теперь он говорит серьезно. – Подойдите ко мне, я хочу поговорить с вами.
– Думаю, мне лучше пойти переодеться, – сказала Мелинда поспешно.
– Это может подождать, – ответил маркиз. – Вы очень привлекательны в этом платье. Полагаю, вы и сами об этом догадываетесь.
Мелинда взглянула на свои пышные кружевные юбки с маленькими букетиками флердоранжа, схваченными шелковыми лентами.
– Это очень красивое платье, – сказала Мелинда. – Пожалуй, самое красивое из всех, которые мне когда-либо довелось видеть в своей жизни.
– Вы еще так молоды, – продолжал маркиз с явным удивлением в голосе, – почему вы этим занимаетесь?
Мелинда подумала, что он имеет в виду ту роль, которую ей пришлось сыграть.
– Мне нужны деньги, – просто ответила она.
– Ну, разумеется! – тон маркиза резко изменился. – Деньги! Деньги! Именно в них все дело, разве не так? Для такой красивой девушки, как вы, это самое важное.
Мелинда ничего не ответила, поэтому, помолчав какое-то время, маркиз добавил:
– Собственно говоря, чего мне жаловаться?
Я очень благодарен вам. Уверен, Элла Харкорт не могла бы найти другую девушку, которая сыграла бы эту роль лучше, чем это сделали вы.
– Благодарю вас, – ответила Мелинда. – А теперь, если вы не против, я пойду переоденусь.
– Вы совершенно ясно даете понять, что мое общество вам не интересно, – сказал маркиз.
– Мне не хотелось бы показаться невежливой, – ответила Мелинда. – Однако, поскольку после завершения спектакля мне вряд ли когда-либо доведется свидеться с вами, у меня такое ощущение, что чем быстрее мы забудем все случившееся, тем будет лучше для нас обоих. Я постараюсь, но мне это сделать будет нелегко.
– Забыть что? – спросил маркиз.
– Все, что случилось, – ответила Мелинда. – Видите ли, я думаю, что все это очень дурно с нашей стороны: я имею в виду обман умирающей женщины. Когда я приехала в этот дом, мне сказали, что вы собираетесь выдать меня за свою невесту потому, что непременно желаете выиграть некое пари. А сейчас я теряюсь в догадках, что это за пари и при чем здесь ваша мачеха. Я подозреваю, что меня ввели в заблуждение и что дело не в пари, а в чем-то совершенно ином.
– Ну, раз уж вы так много сказали, – резко произнес маркиз, – то могли бы сообщить мне и о своих подозрениях.
– Я думаю, – медленно продолжала Мелинда, – что человек, похожий на нотариуса, имел при себе завещание вашей мачехи, и после того, как вы уверили ее в своей женитьбе, она подписала его, оставив вам в наследство, как я предполагаю, весьма крупное состояние.
– Вы на редкость проницательны, – сказал маркиз с нескрываемым раздражением в голосе. – Ну и что же вы теперь собираетесь предпринять? Шантажировать меня?
– Не понимаю, что вы имеете в виду, – удивилась Мелинда.
– Не притворяйтесь, – грубо продолжал он. – Вы недвусмысленно намекаете, что если я не подниму цену, которую ранее вам обещали, то вы немедленно подниметесь наверх, в спальню, и сообщите моей мачехе, что эта свадьба – надувательство чистой воды, после чего она может изменить свое завещание. Ну что, я угадал?
Он поднялся с кресла и теперь стоял перед Мелиндой – высокий и очень грозный; он не говорил, а выплевывал слова ей в лицо, а глаза его стали совершенно темными от гнева. Тем не менее Мелинда сохраняла спокойствие.
– Не следует судить о людях по себе, лорд Чард, – произнесла она ледяным тоном. – Я считаю вас редкостным и законченным негодяем и надеюсь только на то, что смогу оставить этот дом как можно быстрее, чтобы никогда уже впредь с вами не встречаться.
Говоря все это, Мелинда пристально смотрела ему в лицо, затем она повернулась и, шелестя своими юбками, решительно направилась к двери.
– Какого черта?.. – начал было маркиз, но единственным ответом ему был стук захлопнувшейся двери и звук удаляющихся шагов девушки, сбегавшей вниз, в мраморный зал.
Он долго стоял, глядя на закрытую дверь, а затем подошел к столику и налил себе большую порцию коньяка. Когда через несколько минут вернулся капитан Вест, он застал маркиза, сидевшего уставившись пристально на бокал, как будто в него был налит яд.
– Мелинда пошла переодеваться? – спросил он как бы мимоходом.
– Где ты, черт возьми, подобрал эту девчонку? – спросил его маркиз.
– У Кэт, я же тебе говорил, – ответил капитан Вест. – Должен сказать, она просто фантастическое создание! Выглядит как прирожденная аристократка. Могу поклясться, что никто бы не обнаружил различий. На самом деле, я думаю, она внебрачная дочь каких-нибудь знатных особ. В каждой ее черточке ощущается голубая кровь.
– Я совершенно не понимаю ее поступков, – сказал маркиз. – Она начала читать мне нравоучения. Я сначала подумал, что она собирается шантажировать меня, но, кажется, даже мысль об этом была для нее кощунством.
– Ну, должен тебе сказать, – ответил капитан Вест, – что все твои речи и поведение со стороны казались крайне непривлекательными с самого того момента, как она появилась в этом доме. Разумеется, я понимаю, что ты был взвинчен, но все женщины подобного сорта любят лесть и обходительное обращение; никто не знает этого лучше, чем ты.
– В чем-то эта девушка совершенно не похожа на тех женщин, – ответил маркиз.
– Ах, не стоит беспокоиться, – сказал капитан Вест. – Она просто милая крошка, и если она только попытается взбрыкнуть, уж Кэт поговорит с ней по-своему.
– Да, думаю, она все уладит, – согласился маркиз, хотя в голосе его звучало некоторое беспокойство.
– Не напускай на себя такой несчастный вид, – ответил капитан Вест. – Не унывай! Дело уже сделано, и снова ты совершил невозможное.
Ты просто гений, Дрого!
Какое-то время оба они молчали, затем маркиз проговорил:
– Ты, может быть, не поверишь, но эта девчонка показала мне меня самого в чертовски неприятном свете. Будь я проклят! Я чувствую себя полным негодяем. Никогда еще у меня не было такого скверного чувства с тех пор, как меня поймали со шпаргалкой в Итоне.
Капитан Вест с удивлением взирал на него.
– Это не похоже на тебя, Дрого. Если ты испытываешь чувство вины оттого, что обманываешь вдову, только вспомни, сколько розог она сломала о тебя за свою жизнь. Урезала твои карманные деньги, заставляла продавать лошадей в счет уплаты долгов, выставляла тебя в дурном свете перед твоим стариком. Если бы ты рассказал мне о ее гонениях на тебя, то я не поверил бы и половине услышанного, если бы сам не был их свидетелем. Знаешь, я терпеть не мог навещать тебя в Чарде. Твоя мачеха заставляла меня чувствовать себя крайне неловко, потому что постоянно в моем присутствии пыталась задеть тебя как можно больнее.
– Все это я помню, – сказал маркиз. – Но сейчас она умирает, и я думаю, что не стоило обманывать ее в такой час.
– Одно то, что человек находится на пороге смерти, еще не превращает его в святого, – сказал капитан Вест. – Она осталась такой же злобной, какой и была прежде; и я могу побиться с тобой об заклад, что если она оправится от болезни, то завтра же вернется в свое прежнее состояние, аннулировав прежнее завещание, и будет держать тебя в бедности еще двадцать последующих лет твоей жизни.
Маркиз ничего не ответил, вновь уставившись на свой бокал с коньяком, к которому он так и не притронулся.
– Ну, хватит, не горюй! – сказал капитан Вест. – Не представляю, что такого сказала тебе та девица, чтобы повергнуть тебя в такое уныние. Не забывай, что твоя мачеха точно так же поступила с твоим отцом, когда он был при смерти, – подсунула ему завещание на подпись в самый последний момент и оставила все деньги себе. Он был тогда уже не в себе, а может, настолько ослаб, что просто не смог отказать ей.
