Текст книги "Полет орла"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Лорд ничего не ответил.
– Что толку мечтать о недостижимом, – с горькой усмешкой произнесла графиня, – меня ждет Константинополь: из одного плена я попаду в другой.
С этими словами Наталия повернулась и направилась в танцевальный зал. Ей хотелось напоследок полюбоваться изяществом и красотой вальсирующих.
Как и Джемал-Эддин, она видит это в последний раз!
Глава 4
Лорд Этелстан вошел в гостиную, примыкавшую к покоям, предоставленным ему и «принцу Акбару» во дворце наместника.
Протянув слуге шляпу и перчатки, он увидел ожидающую его графиню Наталию. При появлении лорда она встала и вопросительно посмотрела на него. Лорд заметил, что графиня была не на шутку взволнована, от ее насмешливости не осталось и следа. Неслышно ступая по обюссонскому ковру, лорд подошел к ней и, подождав, когда за слугой закроется дверь, тихо сказал:
– Садитесь, я все вам расскажу.
Утром он поднялся очень рано и вместе с князем Давидом, Джемал-Эддином и несколькими офицерами верхом отправился в Хасавюрт, где им предстояло встретиться с посланниками имама. По дороге лорд узнал, что князь Давид очень удручен письмом жены, которое получил накануне.
Княгиня Анна писала: «Сегодня они собирались раздать нас наибам. Мы думали, что уже погибли, но сыновья упросили Шамиля в последний раз послать к тебе гонцов».
– Не могу в это поверить! – отозвался лорд Этелстан. – Как должен был имам напугать княгиню Анну, чтобы она решилась написать вам такое письмо!
– Но это еще не все! – ответил князь Давид, и голос его прервался от волнения. – Она пишет: «Кажется, Богу не угодно, чтобы мы увиделись на этом свете!» Ну что мне на это ответить?
– Я абсолютно убежден, что, несмотря на все свои угрозы, Шамиль полон решимости вернуть сына. В конце концов, он уже тринадцать лет ждал этого момента!
– Но я не могу выплатить ему миллион рублей! – в отчаянии произнес князь Давид.
– Не думаю, чтобы деньги много значили для Шамиля. В его доме не только нет никакой роскоши, он лишен самых элементарных удобств.
– Зато жадность его мюридов не знает границ, а судя по всему, они сейчас имеют больший вес, чем их предводитель, – с горечью заметил князь Давид.
– Они хотят заставить нас поверить в это. Шамиль слишком хитер, чтобы позволить мюридам вертеть собой, как им вздумается, он не упустит шанса вернуть сына!
– Мне очень хочется верить этому. Посмотрим, чем кончится наша сегодняшняя встреча.
Тем временем они доехали до Хасавюрта, гарнизонного городка, расположенного вблизи места, выбранного Шамилем для обмена заложниками.
Это было ровное плато на границе Великой Чечни – территории, контролируемой Шамилем. Оно плавно спускалось к реке, а с другой стороны защищалось лесистыми холмами – надежным убежищем для войск Шамиля. С берега реки Мечик открывался вид на грузинские земли. Местность была как нельзя более удобной для обстрела из пушек, если обмен обернется схваткой.
Участники переговоров со стороны имама, казалось, твердо решили создать как можно больше сложностей при обмене заложниками.
Лорд Этелстан отлично понимал, что князь Давид пригласил его на эту утреннюю встречу для того, чтобы он смог сам увидеть и доложить своему правительству, как увиливает Шамиль, как он старается выиграть время, как нагнетает напряженность.
В подтверждение этому в Хасавюрте они получили письмо имама к князю Давиду, в котором тот писал:
«Вы знаете, что, кроме сына, я требую миллион рублей и сто пятьдесят мюридов, находящихся у вас в плену. Можете не торговаться, на меньшее я не соглашусь. В случае отказа ваша семья будет распределена по разным аулам».
Князь не мог скрыть своего потрясения.
Чуть помолчав, он обратился к гонцам голосом, хриплым от волнения:
– Я больше не стану отвечать вашему имаму! Можете передать ему, что я давно уже распростился со своей семьей, в ее Божьей милости! – Он глубоко вздохнул. – Если в субботу на этом же самом месте вы не передадите мне официальное согласие имама на мое первоначальное предложение, клянусь Создателем, я в тот же день покину Хасавюрт и увезу с собой Джемал-Эддина!
Когда князь замолчал, все стояли, пораженные его неистовой речью. Наконец один из гонцов, слушавших его с каменными лицами, прервал тягостное молчание, попросив князя изложить письменно свой ультиматум.
– Я больше не напишу ни строчки! Я и так потратил слишком много бумаги на человека, который постоянно нарушает свое слово!
Мюриды хотели что-то возразить, но князь с презрением отвернулся от них, словно собираясь уходить.
– Есть еще один выход, – после небольшой паузы вкрадчиво заговорил глава делегации Шамиля. – Имам согласен обменять вашу семью на своего сына и сорок тысяч рублей в том случае, если княгиня Варвара и ее ребенок останутся у него. Ее освобождение будет предметом следующих переговоров.
Князь Давид окончательно потерял самообладание и чуть было не бросился на гонцов, но его вовремя удержали офицеры.
– Я не только не оставлю вам свою невестку, – кричал он, – но не позволю удерживать даже моих слуг!
Поднялся страшный шум, все заговорили разом, а лорд заметил, как побагровел от гнева Джемал-Эддин: ему стало стыдно за поведение своих соплеменников.
Лорд Этелстан подумал, что этак дело дойдет до пистолетов, но офицерам удалось успокоить князя и Джемал-Эддина, а гонцы поспешили прочь.
Русские решили послать к Шамилю переводчика-армянина, присутствовавшего на всех предыдущих переговорах. Он служил в русской армии и был очень хитрым дипломатом.
– Уверен, – произнес лорд Этелстан, рассказав о случившемся Наталии, – имам не захочет потерять сына. У кавказцев узы крови считаются священными. И в последнюю минуту Шамиль найдет способ принять предложение князя, сохранив при этом свое лицо!
– Но эта ситуация невыносима! – воскликнула Наталия.
– Бряцание оружием часто ни к чему не приводит, – спокойно ответил лорд, – я уверен, в конце концов, княгиня Анна и все остальные заложники вернутся.
– Кроме Дмитрия, – тихо произнесла графиня. – Я знаю, Шамиль никогда его не отпустит. Он одержим идеей вырастить Дмитрия кавказцем, так же как царь вырастил Джемал-Эддина русским!
Такого отчаяния в ее голосе лорд еще не слышал.
Пока он в раздумье подыскивал слова, способные утешить бедную Наталию, она неожиданно произнесла изменившимся голосом:
– Вы дадите мне немного денег?
Бросив на графиню удивленный взгляд, лорд воскликнул:
– Ах да! Конечно! Какое упущение с моей стороны! Мне следовало подумать об этом раньше, но ваш наряд…
Он выразительно посмотрел на богатую ткань ее царственного одеяния и великолепный ярко-рубиновый шелк тюрбана.
Чуть усмехнувшись, Наталия объяснила:
– Горцы часто нападают на торговые караваны, проходящие через перевалы. Они забирают шелк, парчу и прекрасные меха, которые везут на верблюдах через Тифлис на север. А еще они грабят обозы, везущие в Тифлис из Петербурга и Москвы французские кружева, ленты, ткани, золотые часы и фарфор!
– Удивительно, что Шамиль опускается до воровства! – заметил Этелстан.
– Ну, сам он участия в этом не принимает, но от подарков не отказывается. Кроме того, он наложил пошлины на добычу и трофеи. – Графиня посмотрела на свое парчовое одеяние. – Это, как и все, что вы видите на мне, взято из некой пещеры Аладдина в Большом Ауле.
– А можно подумать, прямо из Персии!
– Или даже из Индии. У имама огромное количество золотых блюд, ножен для сабель, усыпанных бриллиантами, коралловых и янтарных кубков. – Она вздохнула. – На эти драгоценности он покупает пушки, пистолеты и сабли. Кавказец не может жить, не убивая, – с горечью произнесла она. – Мне позволили взять все необходимое, кроме, конечно, кинжала, который сейчас очень бы пригодился.
Лорд Этелстан вопросительно посмотрел на графиню. Что она, черт возьми, имеет в виду? И Наталия с каким-то отчаянным вызовом бросила:
– Вы, должно быть, с удовольствием дадите мне деньги на оружие, которым я убью себя!
Лорд, уже вынувший тугой бумажник, напряженно замер.
– Зачем вы говорите мне такие отвратительные слова? – спросил он.
– Почему отвратительные? Вы же хотели моей смерти. Я видела это по вашим глазам.
– Это неправда. Я не хотел принимать участие в вашей сомнительной сделке с Шамилем, и только.
– Вы должны стать соучастником преступления, – весело поддразнила Наталия. – Другого кандидата у меня нет!
Лорд Этелстан сжал зубы.
– Возьмите столько, сколько вам нужно, – холодно произнес он, протянув бумажник. – Думаю, этого вам хватит!
Графиня хотела ответить, но в это время вошел слуга.
– Ее превосходительство баронесса Вальчиан, милорд.
Лорд обернулся и увидел на пороге очаровательную даму. Супруга австрийского посла, баронесса Вальчиан покорила Париж своим шармом и красотой, и лорд Этелстан некоторое время был влюблен в нее.
Войдя в комнату, она протянула лорду обе руки.
– Дарси! – воскликнула баронесса. – Какая невероятная встреча! И как замечательно, что вы здесь!
– Я не знал, Кайрил, что вы в Тифлисе, – ответил Этелстан.
– Мы приехали вчера поздно ночью, а узнав, что вы остановились во дворце, я решила немедленно с вами встретиться!
Она посмотрела на него томным взглядом, и лорд понял, что Кайрил совсем не изменилась. Рыжие волосы, которыми славились венские красавицы, блестели в солнечных лучах, зеленые глаза напоминали таинственные омуты, а маленькое сердцеобразное лицо не мог забыть ни один мужчина, хоть однажды видевший его.
Лорд Этелстан поцеловал обе руки баронессы и, обернувшись к Наталии, сказал:
– Разрешите представить вам, ваше превосходительство, Акбара, принца Шарпура, который едет со мной в Англию!
– Я слышала о вашем спутнике, – улыбнулась баронесса и протянула руку «принцу Акбару»: – Очень приятно познакомиться, ваше высочество!
Наталия приветствовала баронессу, сложив руки в традиционном индийском поклоне.
– Я всегда мечтала побывать в вашей прекрасной стране, и вы обязательно должны рассказать мне о ней, – произнесла баронесса, усаживаясь на диване. Она одарила «принца» взглядом, от которого любой юноша пришел бы в восторг.
– Расскажите, какими судьбами вы оказались здесь, – поспешно обратился лорд к Кайрил, чтобы отвлечь баронессу от Наталии.
– Франц едет в Тегеран. Это не назначение, а просто визит. Оттуда мы вернемся в Рим. – Она ласково посмотрела на лорда Этелстана: – Вы все так же красивы, мой друг!
– А вы стали еще красивее, если это только возможно!
Заметив, что Наталия не без любопытства наблюдает за ними, лорд внезапно почувствовал раздражение: почему она не вышла из комнаты? Ведь должна же она понимать, что ее присутствие здесь нежелательно!
– Я пыталась встретиться с вами сегодня утром, – сказала баронесса, – мне очень хотелось побыть с вами наедине, но узнала, что вы с князем Давидом отправились на встречу с этими ужасными чеченцами.
– Так оно и было, – подтвердил Этелстан.
– Скажите, милорд, действительно ли горцы так страстны и красивы, как о них говорят? – Лорд не ответил, и баронесса, засмеявшись, продолжала: – Все так жалеют княгинь, плененных этими красавцами! Но мне говорили, что каждая девушка втайне мечтает, чтобы какой-нибудь джигит украл ее, перекинул через седло и увез далеко в горы!
Даже не глядя на Наталию, лорд почувствовал, как она напряглась, услышав слова баронессы, но остановить оживленную речь этой легкомысленной особы он был не в силах, и она продолжала:
– Я уверена, все ваши симпатии на стороне княгини Анны, но она, несомненно, нашла утешение в объятиях самого Шамиля, что же касается остальных…
– Это неправда! Клевета!
Голос графини прозвенел на всю гостиную, и удивленная баронесса, обернувшись, уставилась на странного «принца». Наталия была в ярости, глаза ее горели благородным негодованием.
Лорд Этелстан призвал на помощь все свое дипломатическое искусство, чтобы спасти положение: баронесса не должна заподозрить что-либо. Бросив графине предостерегающий взгляд, он сказал:
– Кайрил, вы должны простить его высочество за этот взрыв, но он вместе со мной был в Ведено и очень удручен условиями, в которых живут княгини.
Лорд говорил спокойно, уравновешенно, и вскоре заметил, что его тон подействовал на графиню: она взяла себя в руки. Правда, только что чуть было не выдав себя!
– Уверяю вас, – продолжал Этелстан, – княгини пребывают в самом плачевном состоянии. Они истощены, их одежда превратилась в лохмотья, кроме того, они невыносимо страдали от холода в эти зимние месяцы.
– Остановитесь, Дарси, – взмолилась баронесса, – вы же знаете, я не выношу ужасных историй о человеческих несчастьях. Я просто пересказала дворцовую сплетню, которую услышала здесь.
Наталия встала:
– Простите, милорд, мне надо сделать кое-какие покупки, и слуга ждет моих указаний.
Баронесса снова одарила юного «принца» самой неотразимой улыбкой.
– Мы еще встретимся сегодня вечером, ваше высочество, – сказала она, – я буду ждать этого с нетерпением!
– Ваше превосходительство очень любезны, – ответила графиня и, опять совершив традиционный поклон, вышла из гостиной.
– Ну вот, Дарси, наконец-то мы одни! – многозначительно произнесла баронесса, и лорд понял: ему предлагают возобновить прежние отношения. Но когда он поднес к губам руку баронессы, ему вдруг стало неловко: вдруг Наталия подслушивает за дверью? Но даже если и не подслушивает, все равно она где-то рядом и, наверное, сгорает от любопытства узнать, что происходит между ними.
– Вы очень холодны и натянуты, – немного помолчав, сказала баронесса, – когда-то мне удалось растопить эту ледяную сдержанность! – Она приблизила свои губы к его и мягко прошептала: – Неужели на этот раз у меня ничего не получится? Вы действительно забыли те парижские ночи?
– Их забыть невозможно! – тихо ответил лорд Этелстан, моля Бога, чтобы Наталия не слышала его слов.
– Вы здесь надолго? – спросила баронесса.
– Завтра уезжаю.
После встречи с посланниками Шамиля лорд Этелстан не был уверен в точной дате своего отъезда, но сейчас он принял окончательное решение уехать завтра, и как можно раньше.
– Так у нас с вами совсем мало времени! Правда, с шести до семи я буду отдыхать одна…
Дальше не требовалось никаких слов, их губы слились, хотя лорд Этелстан не сделал ни единого движения навстречу баронессе.
Лорд не почувствовал в себе страсти, которую когда-то она разжигала в нем, что, кстати, удавалось очень немногим женщинам. Ее лукавое кокетство, манящие взгляды, надутые губки, трепетное тело действовали на него магически. Сейчас же от той магии не осталось и следа.
Почувствовав, что ее чары не возбуждают лорда, баронесса встала, не собираясь тем не менее так просто отпускать своего любовника.
– Увы, я покидаю вас, Дарси. Мне еще нужно нанести несколько визитов, но я буду ждать вас к шести. Я остановилась в покоях императрицы, любой слуга скажет вам, как меня найти!
Лорд Этелстан встал, поднес к губам пальчики баронессы и поцеловал их. Нет, она больше не волнует его, и он не станет утруждать себя поисками покоев императрицы в шесть часов!
– До шести, дорогой Дарси! Я хочу, чтобы мы еще раз испытали ту безумную любовь, которая сделала нас такими счастливыми в Париже! – Она тихо засмеялась. – Я же знаю, что этот сухой дипломат на самом деле страстный и изощренный любовник!
Она коснулась его щеки и, покачивая кринолином, как цветком на ветру, вышла из комнаты.
Он стоял, глядя ей вслед, и думал: как быстро вспыхнула, так быстро и погасла страсть, даже пепла не осталось!
В этот момент дверь открылась, и в гостиную вошла Наталия. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – графиня кипит от гнева.
– Как она посмела… – Голос графини прерывался от переполнявших ее чувств. – Как посмела эта женщина – ваша подружка – клеветать на княгиню Анну и всех остальных? Очевидно, она судит о других по себе! Ее ночи в Париже вряд ли можно сравнить с теми ночами, когда мы лежали, дрожа от холода, закутавшись в старые одеяла! – Помолчав, она сурово спросила: – Почему вы не сказали ей, как плохо нас кормили? Как старшая жена имама преследовала нас, причиняя невероятные страдания? Как даже слуги вымещали на нас свою злобу?
Она замолчала, дожидаясь ответа, и лорд сказал:
– Мне очень жаль, что она так сказала, но вы-то понимаете, что виной всему романтические представления о чеченцах, которые объясняются полным неведением!
– Романтические представления! – воскликнула Наталия. – Но ведь вы же могли сказать ей, что в них нет ни капли правды?
– А откуда вы знаете, что я не сказал?
– Я слышала ваш разговор, – призналась графиня. – Любопытно было узнать, как вы себя ведете в обществе женщин!
– Мне всегда казалось, что подслушивать у двери – дурной тон! – вспыхнув, ответил лорд.
– И, разумеется, недостойно благовоспитанной женщины!
Лорду Этелстану стало ясно: она нисколько не раскаивается в своем, как ему казалось, непростительном поведении.
Немного помолчав, он сказал:
– Позвольте напомнить вам, что впредь вы должны быть осторожнее. Если вы себя выдадите, пострадаю не только я, но и ваш брат.
Наталия выглянула в окно и посмотрела в сад.
– Я понимаю, что не сдержалась, но она меня вывела из себя! Как смеет эта женщина, разодетая в шелка и атлас, говорить о якобы любовных связях с этими варварами?
– Вы много страдали, не отрицаю, но все равно держите свой гнев при себе, пока мы на территории России.
– Понимаю, вы предлагаете мне приберечь мои сказки арабских ночей для гарема! – вспылила Наталия. – Думаете, толстые наложницы будут меня слушать с большим удовольствием, или предлагаете усладить слух самого султана рассказами о наших страданиях?
– Я ничего не предлагаю! – рассердился лорд. – Я не хочу думать ни о вас, ни о вашем будущем. Меня волнует только настоящее!
– И ваша собственная судьба! – насмешливо произнесла Наталия.
– Правильно, моя собственная судьба!
Недовольные друг другом, они разошлись по своим комнатам. Лорд окончательно решил, что не пойдет к баронессе.
Но в шесть часов она прислала за ним служанку.
– Его превосходительство барон Вальчиан просит вашу светлость оказать ему честь, посетив его!
Она говорила по-французски и, судя по характерному выговору, была парижанкой.
– Его превосходительство? – переспросил он.
– Господин барон хочет видеть вас, милорд!
В этом случае лорд Этелстан не мог отказать. Он встал и последовал за француженкой, но тут дверь в гостиную отворилась и вошла Наталия.
При виде служанки она лишь молча подняла брови, но лорд без труда угадал ее мысли.
«В конце концов, это не ее дело!» – говорил он себе, проходя по широким, богато украшенным коридорам. И в то же время, зная ее отношение к Кайрил, чувствовал, что поступает опрометчиво. Лорд считал Кайрил очень занятной и одной из самых привлекательных женщин, в которых когда-либо был влюблен.
А в жизни лорда Этелстана было немало женщин. Они преследовали его постоянно, но он был очень разборчив, и лишь немногие вызывали ответное чувство в его, как правильно выразилась Кайрил, «замороженном сердце». Он часто думал, что, сколько бы ни было у него любовных интриг, сердце его всегда молчало. Иногда женщины пробуждали в нем страсть, он находил их обворожительными, ему хотелось видеть их снова и снова, но, если быть честным до конца, он никого по-настоящему не любил.
Кайрил была одной из немногих женщин, связь с которой длилась достаточно долго. Обычно пламя его желаний быстро затухало. Он становился более сдержанным и отчужденным, что иногда вызывало у женщин непреодолимое желание удержать его в своих сетях.
Прекрасная Кайрил блистала даже в самом веселом городе мира, где собрались самые красивые, экстравагантные, очаровательные женщины. Лорд Этелстан считал, что Кайрил затмевает их всех. Она была одновременно нежной, женственной и страстной, пылкой. Кроме того, она была по-своему умна, обладала чувством юмора, а иногда бывала хитрой и язвительной, что всегда забавляло лорда.
Но даже в самом разгаре их романа он часто подсмеивался над ее речами, но она умела дать Этелстану ощутить себя королем среди прочих мужчин. А как известно, все мужчины любят, когда им льстят, и лорд Этелстан не был исключением. Но Кайрил делала это так искусно, что он невольно верил ее лести и становился еще более самодовольным.
Приближаясь к ее апартаментам, он думал, действительно ли их взаимное увлечение прошло безвозвратно.
Относительно нее он не был уверен. Лорд чувствовал: она по-прежнему видит в нем человека, ради любви к которому она была готова на все. Ее не пугал даже скандал, который могла вызвать в обществе их связь.
Барон был гораздо старше жены, и лорд подозревал, что его давно не интересует личная жизнь Кайрил – лишь бы она держалась на людях в рамках приличий. Бывали даже моменты, когда он сам выручал баронессу из затруднительного положения ради спасения ее репутации.
Зная, с какой настойчивостью Кайрил добивается своего, Этелстан ожидал застать ее одну в покоях императрицы. Каково же было его удивление, когда австрийский посол, сверкая наградами, встретил его вместе с женой!
– Этелстан, дорогой, как приятно видеть вас! – воскликнул он на превосходном английском, поднимаясь навстречу лорду Этелстану.
– Я и не представлял, что вы в Грузии, барон! – ответил лорд.
– А я думал, Кайрил уже рассказала вам, что мы едем к шаху!
– Я был у него две недели назад, – промолвил Этелстан, поняв, что с ним ведут обычную светскую беседу.
Взглянув на часы, барон произнес:
– Простите, Этелстан, но у меня назначена важная встреча с наместником, которая, вероятно, продлится до обеда. Вот почему, узнав, что вы завтра уезжаете, я захотел кое о чем вас порасспросить.
– Да, завтра я уезжаю!
– Понимаю. Я хотел узнать, какое впечатление произвел на вас имам?
Лорд Этелстан усмехнулся про себя, поняв, зачем его хотел видеть барон. Посол, несомненно, пытался выяснить, конечно, при подстрекательстве русских, готова ли Англия поддержать Шамиля и какой совет намерен дать британскому министерству иностранных дел столь опытный дипломат.
Лорд Этелстан решил не увиливать с помощью хитроумных дипломатических фраз, а ответить прямо.
– Я думаю, – медленно произнес он, – имам теряет свою власть. Вероятно, года через два-три Шамилю придется признать свое поражение!
У барона загорелись глаза: он услышал то, что и надеялся услышать. Он сможет гордиться, передав слова лорда Этелстана наместнику, а через него – фельдмаршалу князю Барятинскому. Лорд Этелстан цинично подумал, что расплатился с послом за приятные ночи с его женой в Париже!
Барон снова посмотрел на часы.
– Простите, дорогой друг, но я не хочу заставлять нашего хозяина ждать. Вы же знаете, как он пунктуален!
– Да, конечно.
– Увидимся за обедом, – улыбнулся барон. – Убеди его светлость погостить у нас в Риме, – обратился он к жене. – Думаю, ему у нас понравится!
– Уверена, понравится! – ответила баронесса, бросив на лорда один из своих загадочных взглядов.
Муж поцеловал ей руку и вышел из комнаты. Он выглядел совсем дряхлым старцем рядом с молодой красавицей женой.
Когда дверь за ним закрылась, Кайрил протянула лорду руки.
– Видите, мой дорогой, барон действительно хотел вас видеть!
Это было сказано с таким озорным видом, что лорд невольно засмеялся.
– Почему вы подумали, что я усомнился в его приглашении?
– Я чувствовала – а вы прекрасно знаете, что мое чутье меня никогда не подводит, – что вы не хотели сегодня прийти ко мне. Вероятно, ваш юный принц отговорил вас. А может быть, вы полюбили кого-нибудь?
Ее голос прозвучал жалобно, и это тронуло Этелстана. Неужели Кайрил усомнилась в своем очаровании? Невероятно. Правда, женщины непредсказуемы, а Кайрил тем более. Он наклонился к ней, но она неожиданно встала и взяла его за руку.
– Пойдемте, я что-то вам покажу!
Когда они проходили через комнату, лорд ощутил тот самый экзотический аромат, который преследовал его в Париже, когда он был ее любовником. Этот неповторимый запах оставался с ним еще долго после того, как они расстались.
Баронесса открыла дверь, впустила его в комнату, и только тут он понял, что она привела его в свою спальню. Великолепная кровать с балдахином была увенчана короной Воронцовых, которую поддерживали золоченые купидоны. Лорд Этелстан услышал, как за ними захлопнулась дверь, и в следующий момент Кайрил была уже в его объятиях.
– О Дарси, Дарси! – воскликнула она. – Как я скучала по вас! Если бы вы только знали, как я скучала! Любите меня, как любили раньше! Любите и дайте мне поверить, что мы снова можем быть счастливы!
Лорд Этелстан машинально обнял ее, и она подняла к нему свое умоляющее лицо.
Отказать ей он не смог: их слишком многое связывало, на какой-то миг прошлое ожило в его памяти. Конечно, их отношения никогда не станут прежними, но можно хотя бы притвориться, попытаться раздуть почти потухший огонек в небольшое пламя.
Коснувшись ее губ, он привлек ее в свои объятия.
Через час лорд Этелстан вернулся в свои апартаменты. Обрадованный, что в гостиной никого нет, он позвонил и заказал бутылку шампанского. Когда принесли вино, он опустился в кресло и выпил один за другим несколько бокалов. Он все еще ощущал запах Кайрил, действовавший на него как наркотик.
Ее-то он, может быть, и сделал счастливой, но самому ему ясно, что нет ничего более безнадежного, чем возрождение теней прошлого. Живя в Индии, он часто сравнивал с Кайрил женщин, которые его окружали, но ни в одной из них не находил и малой толики ее красоты, страстности и обаяния.
«Мне тридцать пять лет. Пора остепениться и обзавестись наследником», – часто говорил он себе, думая о своих огромных владениях в Англии, о том, что рано или поздно он, разумеется, оставит дипломатическую службу и, поселившись в имении, будет принимать участие в делах графства и заседать в палате лордов. Но он не представлял себе, как будет жить в имении один.
Этелстан-Парк был слишком велик и внушителен; ему требовалась хозяйка, а сам лорд хотел иметь рядом женщину, которую полюбит, которая станет частью его самого, которой он будет гордиться, как матерью своих детей.
«Теперь уже слишком поздно!» – думал он, понимая, что в его возрасте невозможно жениться на девочке, только что покинувшей классную комнату.
А женщины постарше все замужем, и их мужья – снисходительные или ревнивые – непреодолимое препятствие для брака!
Казалось невероятным, но ни одну из многочисленных женщин, знакомых ему, лорд не мог представить себе в роли своей жены.
Он знал, что во многих знатных домах он был бы желанным гостем, ему бы оказывали различные знаки внимания, присылали приглашения на приемы и балы, но он не мог припомнить ни одной незамужней женщины, которую счел бы достойной сопровождать себя.
– Но ведь умереть холостяком смешно! – сказал он вслух и решил, что, вернувшись в Англию, он предпримет решительные шаги, чтобы покончить со своим холостяцким положением. Хозяйки лондонских салонов, разумеется, с удовольствием дадут ему совет. Но если уж и они не помогут, то он обратится к королеве, которая сама бесконечно счастлива с принцем-консортом и всем остальным желает такого же блаженства.
Но королева вышла замуж в двадцать один год!
«Ну что я стану делать с неоперившейся девчонкой, черт возьми?» – спрашивал себя лорд. Он содрогался при мысли, что ему придется взять в жены девушку голубой крови и стать для нее воспитателем, как это делали многие его друзья. Они жили в уединении в поместьях, производя ребенка за ребенком. Мужья забавлялись в Лондоне, содержали любовниц в нарядных виллах в Риджент-Парке, посещали веселые ночные заведения, которых становилось в Лондоне все больше и больше, так что столица Англии уже могла соперничать с Парижем.
«Необходимо что-то предпринимать, и незамедлительно!» – убеждал себя лорд Этелстан.
Эта мысль угнетала его, как и сознание невозможности вернуть из прошлого любовь к Кайрил.
Раньше он считал, что их взаимное влечение – нечто большее, чем просто физическое желание, что в их близости присутствует момент слияния душ, которого ищут все мужчины, да редко находят.
Но сегодня он понял, что волшебство их любви безвозвратно исчезло.
«Чего я хочу? Чего, черт возьми, я хочу от жизни и от женщин?» – эти мучительные вопросы одолевали лорда.
Он встал с кресла и подошел к окну.
Солнце уже садилось, окруженное золотистым нимбом, освещая почти райскую красоту зеленой плодородной долины. Он поднял глаза к небу: прямо над ним, широко раскинув крылья, парил огромный орел. Гордый царь птиц, он был символом свободы, могущества и независимости. Он был выше этого мира со всеми его проблемами.
«Вот чего хочу я! – внезапно дошло до лорда. – Вот к чему я стремлюсь – лететь, как этот орел!» Внутренний голос тут же спросил: «Один?»
Лорд отвернулся от окна. Что толку стремиться к невозможному?!
