Текст книги "Наказание любовью"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Глава 18
Голубой поезд, оставив позади извилистое побережье, несся вперед с невероятной скоростью. Диана смотрела в окно на быстро менявшийся ландшафт.
Поспешность ее отъезда вызвала много разговоров.
Ей было очень жаль Рональда, но ее решение осталось неизменным – помолвка была расторгнута.
С того момента, как она прочитала заметку в газете о Яне, ей стало ясно, что у нее есть только один путь – немедленно вернуться в Англию. Любовь к Яну изменила ее и все ее планы. Рональда она должна оставить, остальные могут думать все, что им заблагорассудится.
Все умоляли ее подумать, прежде чем действовать с такой поспешностью. Вайолет говорила с еще большей суровостью – она заботилась не только о счастье Рональда, но и беспокоилась о том, как сможет объяснить в обществе подобный поступок Дианы.
Только прошлым вечером они получали поздравления и были осыпаны наилучшими пожеланиями, казались такими счастливыми, а теперь, всего пять часов спустя, без предупреждения невеста упаковывает свои вещи, объявляя о том, что свадьба не состоится!
– Как ты можешь быть такой бессердечной? – кричала Вайолет. – Ты всегда была эгоисткой, Диана, но это уже слишком! Что я скажу всем, как смогу объяснить? А кроме того, что тебе плохого сделал бедный Рональд, что ты с ним так обошлась?
– Ничего, – поспешно произнесла Диана. – Я тебе уже сказала. Рональд остался все тем же, это я изменилась.
– Но как это ты могла измениться за несколько часов? Ерунда какая-то, Диана. И я никогда тебя не прощу, никогда! Все это вызовет бесконечные сплетни.
– До следующего скандала, – устало проговорила Диана.
Она говорила, продолжая собирать свои вещи, была одета и почти готова к отъезду.
– Ты мне так ничего и не объяснишь? – спросила Вайолет, стараясь сдерживать раздражение. – Скажи мне, дорогая Диана, почему ты должна покинуть нас. Останься! Рональд не будет тебе докучать, я обещаю, не уезжай прежде, чем мы сможем обдумать или хотя бы понять, что произошло.
– Я уже сказала все, что хотела, – ответила Диана. – Ты же не думаешь, что после расторжения помолвки с Рональдом я могу оставаться с ним под одной крышей, правда?
– За всем этим что-то есть, – заявила Вайолет. – Я знаю. Ты не можешь меня обмануть, Диана, я слишком давно и хорошо тебя знаю. Но что? Один Бог знает! А я в данный момент слишком устала, чтобы догадаться.
Она вышла из комнаты Дианы, затем пришел Рональд, он долго спорил с Дианой и ушел в надежде, что Вайолет преуспеет там, где он не смог этого сделать, теперь он отчаянно попытался еще раз.
– Диана, если бы ты мне сказала, в чем я виноват?
– Я же сказала, и мне надоело повторять это снова и снова тебе, Вайолет, Розмари, я уже всем сказала, что ты ни в чем не виноват. Давай закончим на этом!
Однако теперь, сидя в поезде, она упрекала себя. Ей было жаль его, она не хотела выходить за него замуж. Это было минутное желание найти защиту, возможно, потому что она очень устала.
А Ян? У нее закружилась голова при мысли о нем… Как он там?.. Лучше ли ему? Заметка в газете была написана неделю тому назад. Наверняка он уже сейчас выздоровел.
«Во всем виновата только я одна», – горько упрекала она себя. Она слышала о стремительных течениях вокруг Ронсы, и не было сомнения в том, что, когда она оставила Джин, шторм усиливался. Как могла она согласиться принять помощь от этой девушки. И как дорого ей это стоило, ведь она теперь знала, что любит Яна. Он смог бы простить ее за все, кроме того, что она подвергла жизнь Джин опасности. Скольким людям она принесла страдания!
Теперь Диана поняла, почему она испытывала такую неприязнь к Джин с самого первого мгновения, как только ее увидела: она ревновала к ней Яна. Должно быть, на самом деле она уже давно любит его, но ее гордость не позволяла в этом признаться.
Она подумала о Яне. Такой сильный, мужественный человек сейчас, возможно, тяжело болен, и ему очень плохо… А кто же с ним рядом? Конечно, Джин. Она окружила его вниманием и заботой, и если ее любовь так сильна, кто знает, Ян может ответить ей взаимностью?
Диана понимала, что Ян никогда после той ночи, когда она отклонила его предложение, уже не полюбит ее.
Да, он хотел ее, но обращался с ней как с женщиной легкого поведения. В его страсти не было нежности, приятного ухаживания, которое очень много значит для женщины. У нее в ушах звучали его слова:
– Я никогда не женюсь на тебе, – и заканчивались горьким: – зачем?
Как она могла быть такой слепой, когда впервые встретила его? Как не смогла понять, что это тот, кого она ждала всю жизнь? Не удивительно, что другие претенденты находили ее холодной и недоступной. Ян так отличался от них. И тем не менее, даже тогда, когда он любил ее, она все еще не понимала этого.
Сожаления не могли теперь ей помочь. Ничего уже нельзя изменить.
Диана вспомнила, как Ян показывал ей покои замка.
В его кабинете на стене она увидела портрет очень красивой женщины.
Диана внимательно разглядывала ее, и наконец любопытство пересилило.
– Кто это? – спросила она.
– Моя мама.
Тогда она вспомнила, что в Лондоне он рассказал ей о своем детстве, и как потеря матери, когда он был еще совсем маленьким, сказалась на всей его дальнейшей жизни.
Эта картина и единственная фотография в его спальне – все, что осталось от нее. Ни одна другая женщина в жизни Яна не могла с ней соперничать; только сейчас Диана поняла, чем она была для него, он предложил ей все, что мог предложить женщине. Она знала, что Ян никогда раньше не любил, и если он хотел жениться на ней, он считал ее достойной, она могла занять в его сердце место рядом с матерью, образ которой жив всю его жизнь.
Сейчас Диана переживала самый горький момент в своей жизни. Она всегда получала то, что хотела, но сейчас было слишком поздно, упустив возможность, не имела теперь никаких шансов.
Вдруг ей в голову пришла безумная мысль. Если он не будет любить ее, то, по крайней мере, она сможет опять жить с ним. Конечно же, он все еще хочет ее… С волнением она вспомнила те ночи, которые казались ей такими неприятными на Ронсе. Она горько посмеялась над собой – Господи Боже! Если бы ей дали шанс вернуть их теперь! Теперь она согласна быть только его любовницей.
Поезд прибыл на вокзал Виктория. На Гросвенор Сквер Диану ждал холодный прием: Элен лежала в постели, и слуги были раздосадованы тем, что их отдых прерывался ее постоянными приездами.
Ее не ждали, обеда не было. Но Диану ничто сейчас не интересовало. Ее горничная переложила вещи так быстро, как смогла, заменив пижамы и тонкие платья, которые нужны были Диане на юге, на костюмы из твида и теплую одежду. Через два часа после своего прибытия в Лондон она опять уехала на север.
Она не давала телеграммы о своем прибытии, опасаясь, что кто-то другой может вскрыть ее, кроме того, она ужасно боялась, что Ян откажет ей, не захочет принять. Она лежала и думала о нем, не в силах заснуть. Как сильно она его любила! Только теперь она поняла, почему все, кто сталкивались с ним, так любили его: многочисленные друзья, знакомые, и только она стала врагом.
Она призналась себе, что этот благородный человек ворвался в ее жизнь как буря. Поначалу она не смогла понять его, противопоставила свою ничтожную силу и проиграла. Он покорил ее, она была рада этому, но осознала эту радость слишком поздно.
Говорят, любовь – слепа, это уж точно относилось к ней. Должно быть, она уже тогда любила его: его присутствие доставляло ей удовольствие, а его первый поцелуй взволновал ее. Когда он наконец сделал ей предложение, он говорил с ней так нежно, как никогда потом она не слышала, чтобы он так говорил.
Его голос часто был глубоким и взволнованным, наполненным страстью, но в тот вечер, в ее гостиной на Гросвенор Сквер, его чувства были настолько прекрасны, что походили на благоговение. Тогда он боготворил ее, только потом это чувство сменилось на презрение.
Ян, Ян! Если можно было бы вернуть прошлое, начать сначала, с того самого вечера, когда он стоял перед ней на коленях!
Колеса мерно постукивали. Судьба уносила ее в будущее, которого она очень боялась.
Глава 19
Когда Диана вышла из поезда в Торвише, стоял такой плотный туман, что ничего не было видно на расстоянии нескольких ярдов. Холод и влага пронизывали насквозь, даже толстый костюм из твида не мог предохранить ее от озноба.
Она предполагала нанять лодку в Торвише, но это оказалось не так просто, как она себе представляла, пришлось ждать более получаса под укрытием в виде грубого деревянного сооружения, прежде чем нашелся тот, кто смог бы отвезти ее на Ронсу.
Остров был полностью скрыт туманом, и Диане показалось, что это плохое предзнаменование, она не сможет даже увидеть то место, куда так стремилась. Укрытие, в котором лежали разбитая лодка и несколько рыбацких сетей, спасало от влаги, но не от холода, в отчаянии она открыла один из своих чемоданов и закуталась в шубу.
Время от времени заходили мужчины в поисках то одного, то другого, но, скорее всего, думала Диана, из любопытства посмотреть на нее.
Наконец она услышала шум мотора, который подсказал ей, что носильщик преуспел в своих поисках. Она щедро вознаградила его и подумала, не спросить ли его о здоровье Яна, но испугалась, он мог бы подумать, что она ничего не знает, и не захотеть организовать ее переезд без разрешения лаэрда.
Ян был настолько всемогущ здесь, что Диана подумала, знай эти люди о том, что он ее не ожидает, они бы легко отказались отвезти ее на остров, какую бы цену она ни предлагала.
Лодка была маленькой и грязной, хозяин-рыбак – мрачный старик лет шестидесяти. Они погрузили ее багаж, оставив крохотное пространство на носу, где она сидела выпрямившись на твердой скамейке, повернув голову, пока они плыли, чтобы увидеть остров, когда он появится сквозь густой туман.
Они пристали к маленькому причалу. Вокруг никого не было, и владелец лодки, положив ее багаж на каменную площадку и взяв у нее деньги, исчез. Диана повернулась и медленно направилась к замку.
Она была очень взволнованна и боялась встречи с ним. Густой туман окутывал ее, вокруг было очень тихо.
Диана добралась до калитки в сад, это был самый короткий путь от пристани. С кустов и деревьев капало, и дорога была устлана цветами, сорванными недавним штормом, и когда она дотрагивалась до них, они осыпали ей ноги лепестками.
Она не осмелилась войти в дом через боковую дверь, а обошла вокруг и, подойдя к главному входу, позвонила в колокол. Прошла целая вечность, как ей показалось, прежде чем ей открыли дверь. Один из слуг очень удивился, увидев ее.
Она прошла мимо него в дом. Большой холл был темным и тихим, огонь горел в камине, Диана подошла к нему, протянув замерзшие руки к долгожданному теплу. Она обернулась и увидела, что слуга ждет, пока она ему что-нибудь скажет.
– Лаэрд? – сказала она по-галльски, вспоминая часто повторяемое слово на незнакомом языке.
Он указал наверх и поспешил, очевидно, собираясь сообщить о ее прибытии.
Диана простояла долгое время у камина, прислушиваясь, но голосов слышно не было, как, впрочем, и ничего другого, кроме потрескивания дров и тиканья больших часов.
Когда терпение ее было почти на исходе, а нервы напряжены до предела, она услышала шаги и увидела спускающуюся по лестнице сиделку. Скрип дубовой лестницы смешивался с хрустом ее накрахмаленного фартука.
Она приблизилась, а Диана не могла ни двинуться, ни сказать что-либо, не могла найти слов, чтобы задать вопрос, который стучал у нее в висках. Поэтому сиделка заговорила первой сухим, без выражения, профессиональным голосом:
– Насколько я понимаю, вы приехали повидать мистера Кастэрса.
– Как он? – прошептала Диана.
– Ему лучше, но доктор предписал ему полный покой и, боюсь, никаких посетителей. – И тут, увидев ужас на лице Дианы, она добавила мягче: – Вы знаете, он получил травму черепа, которая вызывала страшные головные боли, после того, как он пришел в сознание. Это результат сотрясения мозга, затем перелом руки, но я рада сообщить, что в этом отношении все нормально, и он идет на поправку.
– Боже мой, как это ужасно! А это правда, что он вне опасности? – Диана с трудом проговорила эти слова, она испугалась, что от нее что-то скрыли.
– Теперь он уже вне опасности, и я рада этому, – ответила сиделка. – Но боюсь, что вы не сможете с ним повидаться. Доктор придет только завтра и, возможно, вам разрешит…
Она заколебалась, собираясь добавить: «…вернуться опять». Но тут она вспомнила о расположении острова и передумала, спросив:
– Вы остановились где-нибудь по соседству?
– Нет, я приехала жить здесь, – решительно проговорила Диана. – Извините, я забыла представиться. Меня зовут Диана Стэнлиэр. Я уехала в тот день, когда произошла эта трагедия, и вернулась, как только услышала о том, что произошло.
Сиделка была в затруднительном положении. То, что она прежде ничего не слышала о Диане, было очевидно, и, естественно, была удивлена тем, что незнакомая, очень красивая молодая женщина приезжает и объявляет о своем намерении остаться в доме холостяка.
Диана почувствовала, что может натолкнуться на сопротивление, и быстро добавила:
– Я оставила здесь почти все мои вещи и в любом случае собиралась вернуться за ними, но не так скоро.
– А!
Сиделка не могла найти нужное решение. Ее быстрый взгляд обнаружил отсутствие обручального кольца на руке Дианы, и, чувствуя неспособность справиться со сложившимися обстоятельствами, она позвонила в колокольчик.
– Может быть, я приглашу Маргарет? – предложила она, и Диана вежливо поблагодарила ее.
– Вы знаете, это особый случай, – добавила она доверительно. – Я никогда раньше не была в доме, где бы слуги говорили только по-галльски. К счастью, я знаю несколько предложений, иначе мне было бы очень трудно справиться со своей задачей. Кстати, ночная сиделка, которая работает вместе со мной, родом из этих мест и говорит намного лучше меня, иначе у нас возникло бы много проблем, поскольку пациенту требуется хороший уход.
Было очевидно, что она рада встретить кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить, дни тянулись медленно, пока ее коллега спала, она ухаживала за больным.
Пришла Маргарет, и с помощью сиделка Диана смогла договориться, чтобы кто-нибудь принес ее багаж с пристани. Маргарет явно была недовольна ее приездом, свое приветствие выразила угрюмым взглядом, к счастью, она не говорила по-английски.
– Мне кажется, все обвиняют меня в том, что произошло, – печально заметила Диана, когда Маргарет ушла. – Как чувствует себя Джин Росс?
– О, с ней все в порядке. Она отделалась несколькими синяками, к счастью, у нее крепкий организм, она почти не пострадала. Она приходит каждый день узнать о здоровье мистера Кастэрса.
– Она виделась с ним? – не удержавшись, спросила Диана.
Сиделка посмотрела на нее с подозрительным любопытством, прежде чем ответила:
– Конечно, нет. Я же сказала вам, что мистеру Кастэрсу не разрешено принимать посетителей.
Комната наверху была такой же, как и тогда, когда Диана ее покинула. Только сейчас не казалась тюрьмой, как раньше. Теперь у нее было ощущение, что она вернулась в родной дом. Здесь были ее вещи, все так, как она оставила, и медвежья шкура у камина, и огромная кровать под балдахином.
Диана приняла душ и переоделась к чаю. Накрыли в гостиной, с которой тоже было связано много воспоминаний. Ночная сиделка проснулась и была представлена Диане:
– Это – сестра Маклеод, – сказала сестра Вильямс, и толстая, добродушная шотландка поднялась со стула с протянутой рукой.
– Вы мисс Стэнлиэр? – спросила она.
– Леди Диана, – был ответ, и они обе посмотрели на нее с интересом, потому что имя показалось им знакомым. Как они позднее вспомнили, они часто находили фотографии Дианы и маленькие заметки в колонках светской хроники в газетах, которые они читали после работы.
Во время чая было много разговоров, и Диане показалось это утомительным. За столом присутствовала та искусственная веселость, которую медики очень часто считают психологически правильной. Они были очень внимательны к своему пациенту и к Диане тоже, стараясь быть приятными, они развлекали ее, рассказывая о различных случаях, происходивших в домах, где они работали сиделками, вдавались в мельчайшие детали, которые для неспециалиста были порой неприятными.
Сестра Вильямс не была шотландкой, но училась и проходила практику в госпитале Глазго и теперь постоянно была связана с большой лечебницей на севере, из которой они вместе с сестрой Маклеод были направлены по запросу доктора Яна.
Они долго описывали Диане свое путешествие и сцену своего прибытия. Все население острова собралось и рыдало у дверей замка, и они сказали, что, очевидно, недаром их выбрали, чтобы ухаживать за таким важным пациентом.
– Вы никогда не видели такого скорбного зрелища, они приветствовали нас так, как будто мы были чудом, которое спасет его, что так и было, конечно, – добавила сестра Маклеод с радостной улыбкой.
– Я в этом не сомневаюсь, – с благодарностью сказала Диана.
– Да, задача была трудной, я вас не хочу обманывать, – проговорила сестра Маклеод. – Он был довольно плох, и в первые ночи мне было очень тяжело.
– А я и днем не могла присесть, – сказала сестра Вильямс, стараясь, чтобы ее не превзошли в описаниях стойкости. – Но теперь с ним все в порядке, через неделю или две он окончательно придет в себя. Но пока ему тяжело, и время от времени он вспоминает то, что происходило во время спасения.
– Он очень волнуется? – быстро спросила Диана.
– Да уж, это крепко засело ему в мозги. Даже сейчас он просыпается ночью с криком. Хорошо, что ваша комната, леди Диана, расположена далеко, а то это могло бы вас побеспокоить.
Диана ничего не сказала. Она почувствовала комок в горле, глаза были полны слез, она низко наклонила голову к своей чашке с чаем.
И ни слова о ней… если бы это было, она бы знала, и они бы не удивились при встрече с ней. Даже в своем забытьи он думал о Джин, и его беспокоило происшедшее с ней.
В этот момент объявили о приходе Джин Росс. Она вошла в комнату, одетая в свой килт, без шляпы, и ее рыжие волосы были приглажены влажным воздухом. Девушка приветствовала сиделок веселым: «Добрый день» и остановилась как вкопанная с изменившимся выражением лица, увидев Диану.
– Ты опять здесь? – сказала она грубо, никто не произнес ни слова.
Диана встала, подняв брови от такого бесцеремонного приветствия. Ее воспитание позволило ей собраться быстрее, чем Джин, и, кроме того, она знала, что это должно было произойти рано или поздно.
– Добрый день, мисс Росс, – произнесла она с ироничной любезностью. – Я рада, что вы оправились после несчастного случая.
Джин медленно пересекла комнату и остановилась, глядя на Диану.
– Почему ты здесь? – угрюмо спросила Джин.
– Мне кажется, что это дом мистера Кастэрса, – ответила Диана спокойно. – Я вернулась как его гость.
– Он не приглашал тебя, он был слишком болен, чтобы кого-нибудь приглашать. Ты не вправе приезжать сюда! Это твоя вина в том, что он болен, что чуть не погиб. Я бы никогда не попыталась плыть в такой день, если бы не хотела твоего отъезда!
В своем гневе Джин перешла на шотландский акцент, с сильным раскатистым «р» доведенного до ярости галла. Обе сиделки поднялись, увидев эту вспышку, а сестра Вильямс выступила вперед и твердо положила руку на плечо Джин.
– Ну, ну, мисс Росс, – проговорила она резко. – Леди Диана оставила здесь свои вещи и теперь вернулась за ними. Я думаю, что вы переутомились, поскольку не совсем оправились после происшествия.
Джин нетерпеливо стряхнула ее руку, не повернув головы.
Диана стояла с надменной улыбкой на лице, гордо откинутой назад головой. Ее элегантная одежда контрастировала с грубым платьем Джин. Подняв белую руку с розовыми ноготками, чтобы поправить волосы со лба, на секунду дотронулась до превосходных жемчужин, висевших у нее вокруг шеи.
Потом пренебрежительно посмотрела на распаленную Джин и повернулась к удивленным сиделкам с улыбкой.
– Боюсь, происшедшее расстроило мисс Росс, – проговорила она, но Джин вновь перебила ее:
– Ты думаешь, что можешь снова пробраться сюда, пока он болен, потому что ты леди, а я всего лишь фермерская дочка! Но ты не любишь его, а я люблю! И я не позволю тебе здесь остаться, поняла? Когда ты уезжала, я тебе тогда же сказала, что мы думаем о тебе здесь, на Ронсе! Нам не нужно ваших модных привычек и экстравагантного поведения. Мы – люди простые, и лаэрд – один из нас!
Она бы продолжала и дальше, но сестра Маклеод, взяв твердо ее за плечи, несмотря на протесты, проводила из комнаты. Как только дверь за ними закрылась, Диана без сил рухнула на диван.
– Боже мой, Боже мой! – повторяла сестра Вильямс. – Какая странная молодая женщина! Мне кажется, она не в себе, я очень сожалею о том, что произошло, леди Диана.
Диана улыбнулась. Как бы там ни было, она поняла, что обе сиделки на ее стороне.
Диана поспешила в спальню. Оказавшись одна, она бросилась лицом на подушки, где так часто покоилась голова Яна.
