Текст книги "Приключения Пенрода"

Автор книги: Б Таркинтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Все остановились.

– Мистер Пенрод Скофилд, прошу вас и вашу партнершу следить за мной. Раз, два, три, скользим! Вот так! Нет, не так! Остальных леди и джентльменов прошу не двигаться. Мистер Пенрод Скофилд, смотрите внимательно. Я показываю специально для вас.

– Опять он ко мне лезет, – с возмущением прошептал Пенрод своей маленькой партнерше, – ну, прямо ни секунды покоя!

Но девочка смотрела на него безо всякого сочувствия.

– Мистер Джорджи Бассет, – сказал учитель, – выйдите, пожалуйста, на середину.

Мистер Джорджи Бассет вышел. Лицо его озаряла самодовольная скромность.

– Учительский любимчик, – свирепо прошептал Пенрод.

Он глубоко презирал таких, как Джорджи Бассет. Родители, опекуны, тети, дяди, служанки, кухарки, шоферы, кучера, – словом, все, кто жили в этой части городка и имели хоть малейшее отношение к ученикам и ученицам детской танцевальной школы, считали Джорджи Бассета Лучшим Мальчиком города. Столь же дружного мнения они были о Пенроде, которого признавали Самым Плохим Мальчиком города с населением в сто тридцать пять тысяч человек. Такую громкую славу Пенрод снискал, главным образом, благодаря блестящей, но неравной борьбе, которую вел в последнее время с превосходящими силами противника.

– Мисс Ренсдейл, не будете ли вы так любезны стать на время партнершей мистера Джорджи Бассета? – продолжал мистер Бартэ. – Мистер Пенрод Скофилд! Смотрите внимательно. Мистер Бассет и мисс Ренсдейл, начинайте! Остальных прошу смотреть! Музыку, пожалуйста!

Мисс Ренсдейл, восьми лет от роду, была самой юной дамой в танцевальном классе. Но, несмотря на это, она танцевала не хуже Джорджи Бассета. С безукоризненной техникой они заскользили по классу в назидание Пенроду Скофилду.

Возможно, прекрасную Марджори Джонс раздосадовало, что не ее, а мисс Ренсдейл выбрали для показательного танца, а может, она просто решила высказать свое мнение. Как бы там ни было, но она достаточно отчетливо сказала:

– Подумать только! Весь класс остановили из-за этого мальчишки!

Пенрод стоял в другом конце класса. Но он услышал, что сказала Марджори. Впрочем, она именно на это и рассчитывала. Однако ей не удалось вывести его из себя. Уязвленный до глубины души, Пенрод выглядел внешне спокойным. Тогда Маргарет демонстративно наклонилась к уху своего партнера Мориса Леви. С самым ехидным выражением лица она принялась что-то нашептывать этому щеголю, у которого галстук был заколот жемчужной булавкой.

– Итак, леди и джентльмены, начнем сначала! – воззвал мистер Бартэ. Мистер Пенрод Скофилд! Вам надо быть особенно внимательным! Музыку, пожалуйста! Начали!

Урок возобновился. Напоследок мистер Бартэ вышел в центр класса и, привлекая к себе внимание, хлопнул в ладоши.

Нетрудно заметить, что мистер Бартэ выражался чересчур выспренне. Это объяснялось не только тем, что он старался привить ученикам хорошие манеры, но и тем, что он был иностранцем и не очень хорошо говорил по-английски. Поэтому и неудивительно, что в речи, с которой он обратился к ученикам, были кое-какие ошибки.

– Леди и джентльмены, – сказал он, когда все затихли. – Прошу вас, посидите спокойно, я буду говорить вам о завтра. Мистер Пенрод Скофилд, за окном, на том дереве, которое вы смотрите, меня нет! Сделайте одолжение, посмотрите на меня. Уверьтесь, прошу вас, что я по-прежнему нахожусь вместе с вами в классе! Итак! Музыку, пожа... Нет, не надо музыку! Как вы знаете, сегодня последний урок в этом сезоне. А завтра – наш специальный день. Начало в три часа, и все танцуют котильон. А сегодня – пытка хороших манер. Проверим, умеет ли каждый из вас произвести маленький формальный визит, будто он человек порядочного взрослого общества. Вы получили от меня руководство. Посмотрим, как вы усвоили идеальное поведение леди и джентльменов светских манер. Когда я вас отпущу, каждая леди пойдет домой и приготовится принять визитирующего гостя. Джентльмены вытерпят время, пока леди придут домой и приготовятся к приему. Затем каждый джентльмен посетит леди и попросит оказать ему радость, чтобы стать его дамой на завтрашнем котильоне. Все вы знаете, какую форму должен носить этот визит. Я вам втолковывал о нем на прошлом уроке, пока не устал, будто умер. Надеюсь, я сделал это не зря. Итак, каждый джентльмен, если он пришел к леди, у которой уже успел быть другой джентльмен, должен идти к другой леди, и так он будет ходить, пока не найдет партнершу. А так как у нас леди и джентльмены поровну, каждый обязательно найдет партнершу. Теперь запомните: если выйдет такой случай... Мистер Пенрод Скофилд! Я вас умоляю! Когда джентльмены взрослого приличного общества идут посетить свою леди, они не чешут спину. Так что расслабьте руки и положите их себе на колени! Теперь запомните: в случае... Мистер Пенрод Скофилд! Прошу вас. Джентльмены взрослого порядочного общества также не чешут спину путем потирания ее спинкой стула! Никогда! Посмотрите кругом себя! Никто здесь не чешется! Я не чешусь! Я не могу говорить, когда вы чешетесь! О, небо! Почему вы всегда чешетесь? О чем я говорил? Где... А! Котильон! В котильоне должны участвовать все. Но если кто-то из вас сильно заболеет, он должен, на примере хорошего общества, объясниться вежливой запиской с сожалением партнерше и объяснением причины. Я не думаю, чтобы кто-нибудь так страшно заболел уже завтра. Не думаю. Если кто-то попробует и не придет, я выясню и пожалуюсь родителям. Однако котильону нужно определенное количество танцоров. Если кто-то действительно не придет с изложением настоящей причины в записке партнерше, мне нужно тут же передать эту записку, чтобы я смог найти другого партнера. Понятно? Еще раз: джентльмены должны дать леди время для дохода домой и приготовки к приему. Благодарю за ваше вежливое внимание!

До дома Марджори Джонс было девять кварталов. Пенрод взял такой быстрый темп, что меньше чем за семь минут добрался до места. Он торопился, чтобы положить себя и свою руку к ногам той, с которой будет завтра танцевать котильон. Да, она очень грубо обошлась с ним. Но Пенроду все равно так хотелось с ней танцевать, что он забыл об обиде.

Конечно, он догадывался, что мисс Джонс относится к нему не лучше, чем Саймон Легри к дяде Тому. Допускал он и то, что, когда он придет и предложит Марджори Джонс с ним танцевать, ей больше всего захочется ударить его. Но все же он надеялся, что, если придет первым, она не станет нарушать правил.

Вот почему он несся что есть духу. Он твердо решил обогнать всех соперников и, если бы мог, обогнал бы даже самого себя. Но около самого ее дома его ждало разочарование. У самых ворот стоял большой автомобиль. И тут же Пенрод увидел, как хиляк Морис Леви выходит из парадного.

– Привет, Пенрод! – небрежно бросил он.

– Что тебе там понадобилось? – спросил Пенрод.

– Где?

– У Марджори.

– Как что мне понадобилось у Марджори? – возмутился мистер Леви. – Я пригласил ее на котильон. А ты что думал?

– Ты не имел права! – запротестовал Пенрод. – Срок еще не настал.

– Но я уже ее пригласил, – сказал Морис.

– Ты нарушил правила! – настаивал Пенрод. – Ей надо было дать время. Леди должны были отдохнуть и подготовиться.

– А разве у нее не было времени подготовиться?

– Когда? – зарычал Пенрод, наступая на соперника. – Когда, скажи мне на милость?

– Когда? – взвизгнул Морис Леви, и в голосе его послышалось торжество. – Она отдохнула в нашей машине, пока мы с мамой везли ее домой.

Лицо Пенрода приняло суровое выражение. Чувствовалось, что он готов применить насилие.

– Мне кажется, тебя надо немного проучить, – сказал он грозно. – Фингал тебе, что ли, на память поставить?..

– Давай! – с неожиданной дерзостью отозвался Морис Леви и даже занял некое подобие обороны.

На какой-то миг такое сопротивление совершенно ошарашило Пенрода. Но его быстро осенило, в чем дело. Посмотрев на автомобиль, он заметил сквозь стекло не только бдительного шофера, но и рельефные очертания миссис Леви. Тут Пенрод понял, что нужно срочно разоружаться. Он разжал уже занесенный для удара кулак и почесал ухо, делая вид, что такова была единственная цель, ради которой он поднял руку.

– Ну, я, пожалуй, пойду, – сказал он небрежно. – Завтра увидимся.

После этого Морис исчез в салоне роскошного автомобиля, а Пенрод зашагал прочь, всем своим видом изображая полнейшее равнодушие. Его выдержка подверглась жестокому испытанию. Едва он отошел, как окно на задней дверце машины опустилось, и Морис Леви, высунув кудрявую голову, заверещал:

– Проваливай отсюда, дубина!

Котильон уже не сулил Пенроду никаких радостей. Но обстоятельства были выше него: завтра он должен привести на котильон партнершу. И скрепя сердце он пустился на ее поиски. Неудачный поход к Марджори и препирательство с соперником отняли достаточно много времени, и другие леди успели не только подготовиться к визитам, но и принять предложения джентльменов. Одиннадцать раз он предлагал себя в партнеры и получил одиннадцать вполне законных отказов, ибо другие джентльмены его опередили. После этого осталось еще только пять партнерш. Но мальчики, которых Пенрод встретил в пути, сказали, что из этих пяти партнерш, четыре уже тоже заняты.

Итак, осталась всего одна леди. Склонив голову перед неумолимой судьбой, Пенрод отправился к ней. Пока он ходил из дома в дом, сгустились сумерки. И к дому мисс Ренсдейл – а это была она! – он подошел под покровом темноты.

Мисс Ренсдейл была свободна. Она была красива. Она танцевала, как балерина. Преградой к успеху был лишь ее юный возраст, из-за которого ей и пришлось так долго готовиться к визиту джентльмена. Сидя в одиночестве, она старалась сдерживаться изо всех сил, и только дрожащие губы выдавали, что творится у нее на душе.

И вот долгожданный претендент появился. Нарядная горничная провела его туда, где мисс Ренсдейл сидела под надзором гувернантки.

– Мистер Пенрод Скофилд! – торжественно объявила нарядная горничная.

Тут выдержка оставила мисс Ренсдейл, и она громко зарыдала.

– О! – воскликнула она сквозь слезы. – Я так и знала, что это будет он!

Тут с нарядной горничной произошло что-то странное. Чопорность с нее как ветром сдуло, и она, зажав рот руками, кинулась вон из комнаты. Зато гувернантка проявила себя с наилучшей стороны. Она тут же стала утешать свою подопечную, и вскоре мисс Ренсдейл настолько пришла в себя, что снова смогла вернуться к роли леди. Она была готова принять визит джентльмена, который пришел, чтобы пригласить ее на котильон. Правда, время от времени она еще всхлипывала.

Положение, в котором оказался Пенрод, никак нельзя назвать выигрышным для джентльмена, который пришел пригласить леди на танец, и он пребывал в некотором замешательстве. Тем не менее он, соблюдая предписания мистера Бартэ, приблизился на несколько шагов к убитой горем леди и поклонился.

– Надеюсь, вы пребываете в добром здравии и ваши родители тоже, – начал бубнить он заученный текст. – Не доставите ли вы мне удовольствие быть вашим партнером завтра на котильоне?

Мисс Ренсдейл со слезами на глазах смотрела на Пенрода, и зрелище это не доставляло ей удовольствия, и, судя по конвульсивному подрагиванию плеч, она была готова вновь зарыдать. Но тут чуткая гувернантка наклонилась и прошептала ей что-то на ухо.

– Я благодарю вас за ва-ваше любезное при-при-приглашение и принима... – Но тут она снова не совладала с собой. Рыдания прорвались с такой силой, что она бросилась ничком на диван и заколотила по подушкам руками и каблуками туфель. – А я так надеялась, что это будет Джорджи Бассет! – крикнула она.

– Нет-нет! – вмешалась гувернантка.

Она опять зашептала что-то мисс Ренсдейл на ухо, после чего та постаралась завершить свой ответ по всем правилам.

– И я при-принимаю с удо-удовольствием! – простонала она, но тут же ее вновь сломили рыдания.

Громко голося и судорожно цепляясь за гувернантку, она повалилась на диван.

– Благодарю вас за ваше любезное согласие, – затараторил Пенрод, – и надеюсь... надеюсь... забыл... Ах да! Я надеюсь, это доставит большое удовольствие нам обоим. Пожалуйста, заверьте ваших родителей в совершеннейшем моем почтении. Позвольте пожелать вам всего хорошего!

Завершив эту светскую речь прощальным поклоном, он удалился так, как предписывал мистер Бартэ. Лишь одно обстоятельство шло явно вразрез с распорядком светского визита. Когда Пенрод выходил, до него донесся вопль неутешной партнерши:

– Ну, хоть бы кто-нибудь другой, а не он!

Глава XIII

ЛЕКАРСТВО ОТ ОСПЫ

На следующее утро Пенрод проснулся в самом скверном расположении духа. Мрачная тень котильона нависла над ним. Он представлял себе, как неотразимая Марджори Джонс будет грациозно порхать в танце с Морисом. Разумеется, она не упустит случая посмеяться над Пенродом. Он уже словно наяву слышал ее серебристый смех. Ведь он ни минуты не сомневался, что не сможет хорошо танцевать с партнершей, которая на четыре года младше его и на два фута ниже ростом. Даже танцуя со своими сверстницами, он и то сбивался с такта.

Мрачные предчувствия терзали его все утро. Они принимали все более зловещие очертания и не давали ему ни на чем сосредоточиться. Даже удалившись в компании верного Герцога в ящик для опилок, Пенрод не обрел обычного вдохновения, и шедевр о Гарольде Рамиресе ни на шаг не продвинулся вперед. И все-таки именно тут, в сарае, Пенроду было суждено убедиться, что в жизни еще есть светлые стороны.

Мать Пенрода крайне неохотно расставалась со старыми вещами. Лишь после того, как многолетнее хранение доказывало полную непригодность того или иного предмета, его относили на помойку. Вот почему, когда после недавней уборки из дома выгребли множество пузырьков и банок с лекарствами, Делла сложила их в большую корзину. Это были очень древние лекарства. Они скопились за семь последних лет и могли свидетельствовать, какие недуги посещали семью Скофилдов в этот период. Прибавив к ним несколько душистых экстрактов, которые по той или иной причине не пришлись домочадцам по вкусу, бутылки из-под кетчупа, пару-другую банок скисших солений, старый эликсир для зубов и еще кое-какие предметы в том же роде, Делла понесла корзину в сарай.

Поначалу появление кухарки не произвело на Пенрода никакого впечатления. Он сидел на краю пустого аквариума и, подперев голову рукой, безучастно следил, как ее клетчатая спина удаляется обратно к дому. То, что Делла принесла в сарай подлинное сокровище, обнаружил не он.

Мистер Сэмюел Уильямс одиннадцати лет, сверстник и единомышленник Пенрода, – вот кто сразу оценил по достоинству поступок Деллы. Он появился в дверях сарая. В руках у него была бутылка. Заткнув ее пальцем, Сэмюел Уильямс взбалтывал пенящуюся внутри жидкость.

– Привет, Пенрод!

– Привет, – ответил Пенрод без особой радости. – Что это у тебя?

– Лакричная вода.

– Глотаю до пальца! – быстро сказал Пенрод.

Таковы были правила игры. Если владелец бутылки со сладкой водой или, например, яблока, не успел поставить своих условий, то, выкрикнув "глотаю до пальца!" или "кусаю до пальца!", ты получал возможность отведать лакомство до того предела, который указывал палец хозяина.

– Вот досюда, – сказал Сэм, показывая предел наслаждений, отпущенных Пенроду.

После того как они завершили эту церемонию, посетитель и обратил внимание на корзину, которую оставила Делла. Он покопался в ее содержимом и вскоре радостно воскликнул:

– Гляди! Гляди! Вот это запас!

– Какой запас? – спросил Пенрод.

– Как какой? Да тут же целая аптека! Давай будем компаньонами?

– Нет, – предложил Пенрод свой вариант. – Давай лучше я буду аптекарем, а ты – покупателем.

– Нет, лучше будем партнерами! – настаивал Сэм, и хозяин дома сдался.

А минут десять спустя аптека вела бойкую торговлю с воображаемыми покупателями. Соорудив из ящиков и досок прилавок, друзья расставили на нем товар из корзины, который действительно имел вполне аптечный вид. Каждый из компаньонов выбрал себе занятие по вкусу. Пенрод подвизался на ниве продавца, а Сэм был провизором.

– Прошу вас, мадам! – выкликал Пенрод, предлагая воображаемой покупательнице очередную смесь, которую изготовил Сэм. – После этого ваш муж сразу встанет на ноги! Вот ваша камфара, сэр! Заходите еще, пожалуйста! Пилюль на пятьдесят центов? Прошу вас, мадам! Вот они. Поспеши с микстурой для чернокожей леди, Билл!

– Постараюсь, как можно скорее, Джим! – отвечал провизор. – Я готовлю лекарство от оспы. Полицейский из нижней части города заболел.

Это лекарство так заинтересовало Пенрода, что он даже приостановил на время торговлю и начал наблюдать за Сэмом. А тот колдовал над пустой бутылкой. Прищурив глаза и закусив нижнюю губу, он с уверенностью бывалого химика сливал туда понемногу жидкостей из разных пузырьков и банок. Сначала он налил немного сиропа из банки с прокисшим вареньем и чуть-чуть питательного лосьона для волос. Потом он слил туда же остатки из дюжины каких-то маленьких пузырьков с аптечными этикетками, на которых были непонятные надписи, вслед за этим в качестве компонентов были использованы остатки кетчупа, мясного экстракта и зубного эликсира. Затем Сэм добавил немного эссенций и специй. В заключение он высыпал в бутылку порошки из розовых пакетиков, сохранившиеся как воспоминание о гриппе, которым прошлой зимой болел мистер Скофилд.

Сэм озабоченно посмотрел на смесь. В его взгляде можно было прочесть неудовлетворенность творца, который чувствует, что его произведению не хватает какого-то штриха.

– Оспа – тяжелая болезнь, – серьезно заметил он. – Чтобы лекарство подействовало, оно должно быть как можно сильнее.

Он уже настолько вошел в роль провизора, что забыл обо всем на свете. Схватив бутылку с лакричной водой, он безо всякой жалости вылил четверть оставшейся жидкости в "лекарство от оспы".

– Ты что, спятил? – запротестовал Пенрод. – Зачем воду-то портить? Я думал, мы ее выпьем, после того как кончим играть!

– Моя вода, что хочу, то и делаю! – отозвался Сэм. – Я же тебе сказал, лекарство от оспы должно быть очень сильным! Вот, теперь получилось то, что надо, – гордо сказал он, посмотрев на бутылку. – Смотри, оно стало черное, как лакрица. Бьюсь об заклад, оно кого хочешь вылечит!

– Интересно, каково оно на вкус? – спросил Пенрод.

– Пахнет не так уж противно, – понюхав снадобье, сказал Сэм. – Ну, разве совсем чуть-чуть.

– Как ты думаешь, если мы попробуем, нам станет плохо? – спросил Пенрод.

Сэм задумчиво оглядел бутылку. Потом его взгляд остановился на Герцоге, который мирно дремал возле двери, и у него возникла идея.

– Давай дадим немного Герцогу! – воскликнул он.

Пенрод нашел эту мысль здравой и немедленно осуществил ее. Минуту спустя Герцог, не совсем добровольно отведавший солидную порцию лекарства, вновь обрел свободу. Теперь у обоих аптекарей не оставалось никаких сомнений по поводу того, как действует их лекарство. Пес вышел за дверь, недовольно потряс головой и начал широко разевать пасть. Он закрывал и открывал рот так энергично, что юные аптекари открыли счет. Сэм насчитал тридцать девять, а Пенрод – сорок один, когда Герцог наконец завершил свои упражнения.

Все рождается из земли и возвращается обратно в землю. Герцог на этот раз возвратил земле с поистине монаршей щедростью. Потом он долго ел траву. Покончив с этим занятием, он бросил на хозяина укоряющий взгляд и неверной походкой побрел к дому.

Оба мальчика наблюдали за Герцогом с живейшим интересом.

– Я же говорил, что это сильное лекарство! – В голосе мистера Уильямса слышалась гордость.

– Да, ничего не скажешь, сэр, – хватило у Пенрода великодушия признать успех друга. – Думаю, оно достаточно сильное даже для... – Он вдруг замолчал. Потом с сожалением добавил: – У нас теперь нет лошади.

– Готов побиться об заклад, оно бы и на нее подействовало! – заверил Сэм, и, возможно, у него были на то основания.

После того как лекарство столь блестяще прошло испытания, игра в аптеку уже не возобновлялась. Оба компаньона жаждали более острых ощущений, и аптека с воображаемыми покупателями казалась им детским лепетом. Развалившись у дверей сарая, они потягивали оставшуюся в бутылке лакричную воду и беседовали.

– Бьюсь об заклад, от этого лекарства и мистеру Бартэ не поздоровилось бы, – мечтательно произнес Пенрод. – Хотел бы я, чтобы он прошел мимо и попросил глоточек.

– Я бы мог сказать ему, что это лакричная вода, – подхватил Сэм, – по виду лекарство не отличишь от нее.

– Да, тогда бы нам не пришлось идти на этот дурацкий котильон, вздохнул Пенрод. – Урок танцев пришлось бы отменить.

– У тебя кто партнерша, Пен?

– А у тебя?

– Сначала ты ответь, я первый спросил.

– У меня ничего себе, – гордо ответил Пенрод.

– Спорим, ты хотел танцевать с Марджори? – спросил Сэм.

– Я? Да я с ней не стал бы танцевать, даже если бы она меня умоляла об этом! Даже если бы она сказала, что она умрет, если я не соглашусь, все равно не стал бы...

– Ну да, не стал бы, – не поверил ему мистер Уильямс.

Пенрод чуть сбавил тон. Теперь он уже не хвастался, а словно убеждал друга.

– Понимаешь, Сэм, – доверительно говорил он, – у меня отличная партнерша, но моей матери не нравится ее мать. И, понимаешь, мне из-за этого не очень-то удобно с ней танцевать. Знаешь, Сэм, может, мы так сделаем? У меня дома есть отличная рогатка. Я могу тебе ее отдать, если ты со мной поменяешься партнершей.

– Значит, ты хочешь меняться, даже не узнав, кто моя партнерша? спросил Сэм. – Представляю, кто тебе достался, – заключил он. – Ну, а я пригласил Мэйбл Рорбэк, и она бы не захотела, чтобы я ее на кого-то выменял. Мэйбл Рорбэк хотела танцевать только со мной и ни с кем другим, – продолжал он, прикрывая гордость невозмутимым тоном, – она сказала, что очень боялась, как бы ты ее не пригласил. Но я не смогу с ней танцевать. Она прислала записку, что у нее умер дядя. Теперь мистер Бартэ будет искать мне другую партнершу. И еще могу поспорить, что у тебя нет никакой рогатки! И партнерша твоя догадываюсь кто. Крошка Ренсдейл, так?

– Ну и что? – сказал Пенрод. – Меня она вполне устраивает.

Он сказал это таким тоном, что каждому должно было сразу стать понятно: скромность тут ни при чем. Не он такой непритязательный, а дама его так хороша, что вполне достойна столь завидного кавалера.

– Ты мне только вот что объясни, – ехидно проговорил в ответ мистер Уильямс, который не поверил Пенроду, – каким образом твоей матери может не нравиться ее мать? У крошки Ренсдейл ведь нет мамы! Ну, а видок у вас будет что надо! Представляю, как вы станцуете!

Сэм словно читал мысли Пенрода, и тот не смог ничего возразить. Он лишь вновь с ужасом подумал о предстоящем котильоне и совсем затосковал. Он сел на пороге и, понурив голову, тупо уставился в пол. Сэм направился к колонке и долил воды в бутылку с лакричной, после чего напиток значительно потерял свою прелесть, но зато приобрел утраченный объем.

– Твоя мать пойдет с тобой на котильон? – спросил он, вернувшись к Пенроду.

– Нет, она придет прямо в школу. Ей еще надо перед этим куда-то зайти.

– И моя тоже придет в школу. Я за тобой зайду.

– Ладно.

– Ну, мне пора, – сказал Сэм, услышав гудок, который возвещал полдень.

– Ладно, – снова ответил Пенрод.

Сэм сделал несколько шагов, но вдруг остановился. Над забором показалась новая соломенная шляпа. Ее владелец шагал по тротуару вдоль участка Скофилдов. И оба мальчика тут же поняли, кто это был. Это был Морис Леви. Они смотрели на его шляпу, а Морис Леви внимательно смотрел на них.

Поистине сама судьба привела его сюда.

Глава XIV

ОРГАНИЗМ МОРИСА ЛЕВИ

– Привет, Сэм, – сказал Морис вежливым голосом. – Что это вы делаете?

И тут Пенрода озарила блестящая идея. Это было подобно молнии. Точно он блуждал во тьме, и вдруг его мозг пронзил ослепительный свет истины. И, когда истина предстала ему, Пенрод не удержался и вскрикнул от восторга.

– Что это вы делаете? – повторил тем временем Морис Леви.

Пенрод вскочил на ноги, схватил бутылку с лакричной водой и, заткнув пальцем горлышко, как следует взболтал содержимое. Затем он сделал изрядный глоток и изобразил величайшее наслаждение.

– Что это вы делаете? – в третий раз спросил Морис Леви, которого Сэм так и не удостоил ответа.

– Пьем лакричную воду, – ответил за Сэма Пенрод.

Он вытер рукой губы, и лицо его при этом выражало такое удовольствие, что у Сэма тоже пробудилась жажда. Он вырвал у Пенрода бутылку и припал к горлышку.

– Уф! – выдохнул Пенрод. И, причмокивая губами, добавил: – Вкусная штука!

В глазах, которые взирали из-за забора, загорелся огонь.

– Спроси его, не хочет ли он глотнуть? – быстро зашептал Пенрод Сэму. Да перестань ты пить, она же никуда не годится! Ты его спроси!

– А зачем мы ему будем давать воду? – спросил практичный Сэм.

– Да спрашивай ты быстрей! – настойчиво шептал Пенрод.

– Эй, Морис! – крикнул Сэм, размахивая бутылкой. – Хочешь глотнуть?

– Давай сюда! – тут же отозвался мистер Леви.

– Сам подойди, тогда получишь, – повторил Сэм то, что ему шепнул Пен-род.

– Я не могу. Пенрод Скофилд на меня вчера обозлился.

– Да ничего я не обозлился, – успокоил его Пенрод. – Ты что, Морис, забыл, что мы с тобой вчера помирились? Так что заходи смело.

Морис по-прежнему колебался. Но Пенрод снова завладел заманчивой бутылкой. Он подносил ее ко рту, причмокивал и изображал такое блаженство, что у Мориса потекли слюнки.

Подпав под власть актерского мастерства Пенрода, Сэм закричал:

– Эй, ты так все один выдуешь! Оставь мне хоть чуть-чуть!

Пенрод опустил бутылку, которая, как ни странно, была по-прежнему полной. Пенрод не уступал ее Сэму. Держа руку с бутылкой на отлете, он другой рукой отбивал атаки друга, а тот яростно сражался за право глотнуть лакричной воды. Трюк подействовал. Аппетит Мориса Леви достиг апогея.

– Пенрод, ты честно не тронешь меня, если я зайду к тебе во двор?

– Конечно, честно! – ответил Пенрод. – Мы и не думаем тебя трогать. Заходи, и мы дадим тебе глотнуть сколько захочешь.

Это было сильнее Мориса Леви, и, забыв осторожность, он полез на забор. Пока он преодолевал это препятствие, Пенрод быстро проделал маневр, наблюдая за которым, Сэм наконец кое-что понял. Пенрод стоял на пороге сарая. Когда Морис полез на забор, он быстро протянул руку в сарай и поменял бутылки. Теперь он держал лекарство от оспы, которое со всем радушием и протягивал подошедшему Морису Леви.

В жесте Пенрода воплотились черты подлинной гениальности. Это был величественный, простодушный и широкий жест. Сэм просто остолбенел. И так как все гениальное просто, он больше всего поражался, как же ему самому не пришла в голову столь блестящая мысль?

Но он удивился бы еще больше, если бы до конца понял, сколь коварную и по-талейрановски изощренную интригу задумал Пенрод. В этой интриге Сэму тоже предстояло сыграть свою роль. Если Морис не придет в танцевальную школу – а у Пенрода теперь были основания считать, что именно так и может случиться, Сэм должен будет взять на себя заботу о мисс Ренсдейл. Ведь у него не было партнерши. План был такой. Узнав, что Морис не придет, мистер Бартэ поставит Сэма с Марджори Джонс. Уверенность в том, что Сэм уступит право танцевать с Марджори, Пенрод черпал не столько в надежде на благородство друга, сколько в том, что стоит мисс Ренсдейл предложить другого партнера, как она с радостью согласится. И вот, предложив мисс Ренсдейл танцевать с Сэмом, Пенрод наконец добьется своего. Он будет танцевать с Марджори Джонс!

– Можешь сделать большой глоток, – ласково сказал Пенрод Морису Леви.

– Только глоток? Но ты же говорил, что я могу пить сколько захочу, запротестовал Морис и потянулся к бутылке.

– Нет, я этого не говорил, – возразил Пенрод и отодвинул бутылку в сторону.

– Нет, говорил, говорил! Правда, Сэм?

Сэм как завороженный глядел на бутылку и молчал.

– Ты же слышал, Сэм, как он мне это сказал? – не унимался Морис.

– Может, я так и сказал, но думал другое, – быстро ответил Пенрод. Эти слова, как он знал, принадлежали какому-то властителю прошлого. Какому, Пенрод не помнил, но слова ему очень нравились, и сейчас они были вполне уместны. Понимаешь, Морис, – добавил он уже более мягко, – если ты выпьешь все, это будет несправедливо. Нам ведь тоже нравится лакричная вода. А в бутылке осталось всего две трети. Поэтому я имел в виду, что ты можешь выпить все, что ухватишь одним духом.

– Как это так?

– А так, пока будешь глотать, пей. Но как только тебе захочется перевести дух, ты должен отдать бутылку обратно. Тогда настанет очередь Сэма.

– Нет, следующий ты, Пенрод, – благородно уступил Сэм.

– Там разберемся, – не стал спорить Пенрод. – Я просто хотел объяснить Морису, что он должен сразу отдать бутылку, когда захочет перевести дух.

Вдруг лицо Мориса озарилось лукавым выражением. Так яркая афиша оживляет унылую стену.

– Значит, без передышки я могу выпить сколько хочу? – спросил он.

– Верно.

– Понял. Давай сюда бутылку! – заорал он.

И Пенрод вложил ему в руку бутылку.

– Значит, вы разрешаете мне пить, пока я не переведу дух? – еще раз уточнил Морис.

– Да! – хором ответили оба друга.

И тут Морис приложился к бутылке. Он пил и пил, а Пенрод и Сэм подались вперед и, затаив дыхание, следили за ним. Они очень волновались. Морис мог почувствовать запах лекарства, но эта опасность уже миновала. Теперь они рассчитывали, что Морис сделает солидный глоток. Дальше одного глотка их воображение не заходило, – они помнили, что было с Герцогом.

Но они явно недооценивали Мориса. Он сделал один глоток, второй, третий и продолжал глотать дальше. Морис был еще юн, и на его горле не было кадыка. Но и без этого оба мальчика могли наблюдать, как лекарство от оспы безо всякой натуги вливается в его нутро. Глаза Мориса при этом блаженно сверкали. Он пил и торжествовал. Это было торжество победителя, который хитростью одолел врагов.

Двое наблюдателей застыли от изумления. Морис проглотил уже больше, чем дали Герцогу, а жидкость из бутылки все убывала и убывала. Вот уже полбутылки опустело, а Морис так и не останавливался. Темная жидкость все больше уступала место светлому стеклу бутылки.

Мистер Уильямс в ужасе поднял руку. Он хотел предостеречь Мориса от смертоубийства, но тот протестующе замахал свободной рукой. Он издал несколько булькающих звуков, как бы показывая, что честно выполняет условия контракта, а потому по закону имеет право пить дальше. Перед таким натиском гуманизм Сэма не устоял, и он продолжал с интересом наблюдать за Морисом.

Морис выпил лекарство до дна. Осушив последнюю каплю, он подбросил бутылку в воздух. Из его груди вырвался победный вопль. Он раздувал щеки, блаженно похлопывал себя по животу и непрестанно повторял: