Текст книги "Заклейменная байкером (ЛП)"

Автор книги: Б Хэмел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Б.Б. Хэмел
Заклейменная байкером

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Перевод: Afortoff

Бета-коррект: Ясмина

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Таня Медведева

Оформление: Eva_Ber

ПРОЛОГ
Джанин

Война разорвала огромный город на части.

И в то время это было моей жизнью.

Я никому не принадлежала… ну, это не совсем так. Поскольку я задолжала мужчине, который забрал меня ребенком и растил как своё собственное дитя. Я не смогла бы предать его, даже когда каждая клеточка моего тела хотела этого.

Мой отец хотел, чтобы я оставалась вдалеке… подальше от него.

Он сказал, что Клетч [1]1
  дословно в переводе «тиски»


[Закрыть] не тот мужчина, что мне нужен.

И я полностью с ним согласна.

Но ночью, когда слышу рёв мотоцикла Клетча, разрывающий небо, пока он едет в мою сторону вниз по дороге, – я точно знаю, чего хочу. Он огромный, взрывной и опасный. Татуировки, что ползут вверх по его телу, всего лишь намекают на его внутреннюю силу.

Инфорсер [2]2
  член гангстерской банды, функцией которого является принуждение к выполнению её требований или приведение в исполнение приговоров


[Закрыть] – мужчина с тёмным прошлым. Он не подходит мне, но он заставляет меня так чудесно себя чувствовать.

По крайней мере, мой отец был отчасти прав. Клетч – дерзкий засранец, обожающий дразнить меня. Его кожа задевает мою шею, когда он нашёптывает мне на ушко:

– Сорви свои грёбаные трусики, девочка, я хочу почувствовать твою истекающую киску, умоляющую меня о большем.

Любой мог бы нас увидеть, а мой отец вообще не тот мужчина, которому можно перечить.

Но Клетч – не тот мужчина, который уйдёт от того, кого он хочет.

Раздираемая на части, растерзанная в клочья. Застрявшая между клубом, которому задолжала жизнь, и мужиком, которому хотела отдать своё тело.

Я могу видеть восхитительную усмешку Клетча в темноте.

– Чего ты ждешь? Раздвинь эти ножки. Дай мне то, чего я хочу.

Мурашки бегут вниз по моей спине, и я повинуюсь ему.

Глава 1
Джанин

Моя жизнь принадлежала Ларкину Йетсу.

И вовсе не в переносном смысле. Некоторые люди говорят, что они задолжали свою жизнь кому-то, когда тот человек просто сделал для них что-то хорошее.

Но нет, не в этот раз. Ларкин Йетс спас мою жизнь очень реальным способом. Без него я была бы мертва – это ясно как божий день.

Я была всего лишь маленькой девочкой, когда впервые встретилась с ним. Ларкин был одним из друзей моего отца, одним из тех жестких мужиков, которые нежно улыбались мне, когда проезжали на своих ревущих мотоциклах по городу. Ларкин и мой папа были дружны. Они знали друг друга с детства и были близки насколько это возможно.

Именно поэтому потребовалось так много времени, чтобы Ларкин всадил пулю в голову моего отца.

Я всё ещё помню ту ночь и буду помнить вечность. Мне было десять лет. Насколько я помню – папа был грубым мужиком и пьяницей. У него был тот ещё характер, который был известен каждому. Папа постоянно дрался по поводу и без, но никто не волновался об этом. Если ты байкер, то по определению слишком много пьешь или периодически дерешься.

Но папа заходил слишком далеко, всегда так было. Он начал поколачивать мою маму, когда мне было около шести или семи. Я всё ещё смутно припоминаю звуки, которые они издавали: вопли, крик… и в конечном итоге плач, когда папа заходил слишком далеко и избивал маму до полусмерти.

Это продолжалось в течение нескольких лет, становясь всё хуже и хуже. В разгар всего этого, до того как Ларкин спас меня, я просыпалась, задаваясь вопросом: много ли времени мне осталось, прежде чем папа достаточно напьётся, чтобы врезать и мне.

Обычно это происходило ещё до полудня.

Я никогда не забуду ночь, когда Ларкин пришел и изменил всё. Папа напивался как обычно, но он чем-то занимался на заднем дворе, что-то делал с навесом. Я не могу вспомнить, чем именно, но он был занят. Это удерживало его руки от мамы и меня.

Но также это бесило его. Он вкалывал, доводя себя до ярости от неспособности починить хоть что-то, что бы ни нуждалось в починке, выпивая всё больше виски, становясь всё громче, грубее и чудовищнее.

Где-то около четырёх дня он зашёл внутрь. Мама произнесла всего одну фразу, скорей всего спросила, голоден ли он или что-то в этом роде, а он начал её избивать.

Он не прекращал бить её. Она кричала и пыталась убежать, но папа не останавливался. Я видела, как он слетел с катушек, видела его удары и шлепки – но никогда ничего подобного.

Папа рехнулся.

Я спряталась в своей спальне, в конечном итоге мама перестала поднимать шум.

Это было как раз тогда, когда он пришел за мной с этим взглядом и кровью на его руках. Он вытащил ремень из своих джинсов и просто посмотрел на меня, кровь капала на ковер. Я не могла вздохнуть.

Я не имею понятия, почему Ларкин решил заехать в гости. Но Ларкин, должно быть, услышал, как я кричу, когда папа снова и снова бил меня своим ремнём, оставляя глубокие рубцы на моей спине, кровавые шрамы, что я ношу по сегодняшний день.

Я не знаю, о чём он подумал, когда нашел тело моей матери, забитое до смерти на кухне. Я не знаю, как быстро он поднялся наверх. Но я помню, как с пинка открылась дверь.

– Фрэнк, – сказал Ларкин. – Что ты наделал?

Ларкин держал пистолет на уровне головы моего папы. Я едва могла понять, что происходит.

– Думай о себе, Ларкин, – сорвался отец.

– Брось ремень, Фрэнк. Пойдём со мной.

– Иди на хрен, – он ударил меня снова.

– Не бей больше девочку, – произнёс Ларкин, так холодно, насколько только мог.

Папа просто продолжал усмехаться.

– Останови меня, – он ударил меня ещё и ещё раз.

И тогда Ларкин всадил пулю в его череп.

В одну секунду папа бьёт меня, а в следующую в комнате раздаётся громкий рёв – папа рухнул на пол, и красное заструилось по его лицу.

Ларкин взял меня на руки.

– Всё хорошо, – сказал он. – Всё в порядке, Джанин. Я держу тебя.

Он вынес меня наружу, посадил на заднее сиденье мотоцикла и увёз прочь.

После этого я никогда не возвращалась домой. Велись разговоры, чтобы найти для меня приёмную семью, но Ларкин решил растить меня сам. Я никогда не понимала, почему холостяк, управляющий одной из наиболее жестоких банд байкеров в стране, захотел для себя маленькую дочь, но Ларкин принял меня как свою собственную и оберегал меня.

Он дал мне жизнь, дал мне дом. В свою очередь, я отдала ему и МК «Демоны» свою полную безоговорочную преданность.

Я выросла в клубе. Я была маленькой девочкой Ларкина, хотя большинство парней знали настоящую историю. И хотя как бы они не были заинтересованы во мне – я была под запретом. Я не была просто ещё одной клубной шлюхой, хотя иногда и пыталась притворяться что была.

Поскольку, возможно, так было бы безопаснее, если б я просто была ещё одной обычной девушкой.

Хотя проживание с МК «Демоны» преподнесло мне один важный урок: «Вообще никто не в безопасности, так что лучше научитесь сами заботиться о себе».

Глава 2
Клетч

Вы не станете ведущим инфорсером в самом большом мотоклубе в Остине штат Техас, не разбив несколько сраных черепушек.

И это ещё мягко сказано.

Я был никем. Моя мама назвала меня Джонатаном, но я заслужил имя – Клетч. Даже когда я был маленьким мальчиком, я обожал все вещи, связанные с двигателями, особенно двигателями мотоциклов. Я получил своё прозвище, когда один сраный соседский ребенок сказал, что я работал над мотоциклами и цеплялся к ним как клещи, переставая что-либо соображать.

Я отпинал этого ребенка по заду, а затем взял это имя как своё собственное.

Мой отец сбежал, когда я был ребенком, бросив меня и мою маму одних – выживать. У неё были свои собственные проблемы, главным образом: бухло и таблетки, но она пыталась. Она работала на двух работах и блядовала на стороне, чтобы заработать деньги на наркоту. Она хранила некоторое время своё блядство в тайне, но как только я стал старше – всё выплыло наружу.

Меня бросили, чтобы я совсем разобрался сам. У меня была работа на неполный день, хотя я мог делать только то, в чём я был действительно хорош, – обворовывать богатых детей в школе. Я копил и купил место на местной свалке, чтобы работать над своими мотоциклами.

Тогда я нашел «Демонов» – и это было сравнимо с возвращением домой.

Мне было восемнадцать. Я только покинул дом, оседлал байк и примчал в Остин всего лишь со спортивной сумкой, набитой одеждой, и небольшим количеством денег в кармане. Я нашел их в тот первый день и никогда больше не покидал.

Было нелегко присоединиться к «Демонам». Я должен был зависать около бара, который они использовали как клабхаус более года, прежде чем кто-то поручился за моё вступление. Мужика, который выдвинул меня, звали Леопольд. Здоровяк-старожил и член совета. Он взял меня под своё крыло и научил всему, что знал. В итоге, принести клятву было не единственным обязательством перед парнями, с чего я и начал, чтобы стать «Демоном».

Леопольд прожил достаточно долго, чтобы увидеть, как я стал носить патч «Демонов». Спустя несколько дней он умер от сердечного приступа.

Как я говорил, Леопольд – был здоровяком.

С того момента я пробивал свою дорогу в клубе и делал всё, что мог, чтобы заработать их уважение. Я продвинулся в рядах, потому что не боялся насилия. Я делал то, что было выгодно клубу: крушил черепушки и убивал других жестоких мужиков. Клуб был моей жизнью и моей семьёй. Клуб был для меня всем.

Позже я выяснил, что моя мама умерла – она была убита одним из её клиентов. Парень забил её до смерти, поскольку не мог позволить себе заплатить, после того как попользовался ею.

Это было пять лет назад, через пять лет после того как я присоединился к клубу. Теперь, прошло уже десять лет с тех пор, как я был маленьким восемнадцатилетним пацаном, я знаю больше, чем я мог когда-либо себе представить, сделал некоторые вещи, которые никогда не мог вообразить, что сделаю.

У меня не было ни отца, ни матери. Моя единственная семья – клуб, и это всё, в чём я нуждаюсь.

И всё же я по-прежнему помню, когда в первый раз увидел её. Я тогда был новичком, совершенно новеньким в этом месте. Я сидел за барной стойкой, напиваясь с Леопольдом и двумя другими парнями, больше я ничего не могу вспомнить до того момента, когда она вошла в ту дверь. Длинные ноги, длинные белокурые волосы. Красивая, абсолютно, бл*дь, прекрасная, и каждый парень в этом месте оглянулся, чтобы посмотреть на неё.

– Ах, – сказал Леопольд. – Вот и она – маленькая байкерская принцесса.

Я посмотрел на него.

– Кто она?

Леопольд усмехнулся.

– Ты не знаешь?

– Скажи мне, Лео.

– Это Джанин. Она приемная дочь Ларкина.

– Дерьмо, – произнёс я, снова взглянув на неё. – Она великолепна.

Леопольд засмеялся.

– Отведи взгляд, парень. Она не в твоей лиге. Эта девушка королевских кровей. Нет вариантов, что ты когда-либо притронешься к её телу.

– Но она же может свободно делать то, что хочет, верно?

Леопольд просто засмеялся и покачал головой.

– Ты пока не знаешь, как работает клуб, не так ли, парень?

Я не знал, не в этом смысле, но за последующие годы я выяснил это. И хотя я никогда не забывал первый раз, когда увидел Джанин, я также никогда не забывал, что Леопольд сказал о ней.

Она была байкерской принцессой. Она гребаных королевских кровей.

Мы познакомились друг с другом. Джанин знала каждого в клубе. Она была на три года младше меня, что означало, что у нас было намного больше общего, чем с другими. Мы были дружны, по крайней мере, насколько дружным ты мог быть с ней. У Ларкина была привычка избивать, на хрен, любого члена клуба, который был слишком близко к Джанин.

Я слишком уважал Ларкина, чтобы флиртовать с ней. По правде говоря, в течение тех лет мы вращались вокруг друг друга, и я был слишком занят поиском своего собственного места в этом проклятом клубе, чтобы действительно четко рассмотреть её.

Так было, пока мне не стукнуло двадцать восемь, а ей двадцать пять, именно тогда она опять очутилась в центре моего внимания.

Она вернулась ко мне – резкая и живая. Я и забыл, как это действительно хотеть кого-то до той ночи. Но конечно, той ночью всё не началось, хотя она много значит для нас.

Нет, на самом деле всё началось за неделю до этого. За одну неделю до того, как вся моя проклятая жизнь усложнилась и покатилась в ад.

***

 – Клетч.

Я взглянул и усмехнулся. Джанин улыбалась мне через стол, чуть наклонив голову на бок. У неё был такой способ произносить моё имя – как будто с сарказмом или каким-то дерьмом.

– Что ты хочешь? – спросил я её.

Она засмеялась.

– Сегодня вечером плохое настроение?

– Просто нет времени на шутки, – произнёс я, допивая виски.

По правде говоря, у меня было всё время мира, но я давно научился не валять дурака с Джанин, даже если она и хотела пофлиртовать. Ларкин подарил мне множество его известных пугающих и пронизывающих до костей взглядов, даже если это и была собственная проклятая ошибка Джанин, что она оказалась у меня на коленях.

Я никогда не просил этого дерьма, и я чертовски уверен, что не понимаю эту девушку.

– Просто хотела сказать привет и всё, – сказала она. – Давно тебя здесь не видела.

– Война делает нас всех занятыми, – сказал я.

– Ага. Война, – она перекинула свои белокурые волосы, улыбаясь мне. Я мог сказать, что из всех в клубе – я нравился ей больше всего. Возможно, я просто так думал, потому что она флиртовала со мной больше всего или потому что я желал пересечь эту границу между безопасным существованием далеко от нее и тем, чтобы мою задницу надрали.

Хотя я никогда не хотел пересечь эту линию. А также никогда не хотел предать доверие Ларкина.

Даже если Джанин и была одной из наиболее сексуальных грёбаных женщин, на которых я когда-либо положил глаз. Полные губы – вы даже не поверите, длинные густые белокурые волосы, и тело, заставляющее толпу мужиков сворачивать головы. Я солгу, если скажу, что никогда не представлял, на что это будет похоже погрузить мой толстый член между её ног и трахать её, так как я был уверен, она любила быть отраханой.

Но я был хорошим солдатом и хранил член там, где ему и место.

– И так, где ты был? – спросила она меня.

– В Далласе, – ответил я. – Следил за «Плюющимися змеями» и всё такое.

Она кивнула. Я предположил, что она всё знала о «Плюющихся змеях» и войне, вероятно трудно не знать, если ты проводишь всё свободное время в клабхаусе.

– Слышала об этом, – сказала она. – Они давят в Далласе, пробуя захватить территорию.

– Да, – сказал я. – И твой отец хочет задвинуть их назад.

– Вы, мужики… – произнесла она, улыбаясь, – всегда делаете трудные вещи.

– А что же нам ещё делать? – спросил я, усмехаясь. – В простых вещах – никакой забавы.

Смеясь, она встала.

– Знаешь, ты прав, – она развернулась и ушла, и я не мог удержаться, чтобы не попялиться на её задницу.

Когда она ушла, я осознал, что не разговаривал с ней, по крайней мере, месяц. Она была рядом, но мы просто редко разговаривали. Я был занят войной, беспокоился о «Мескалях» – мексиканская МК банда из Штата Техас, объединившаяся со «Змеями». Потом произошло всё то дерьмо с Фордом, Кероли и МК «Мятежники». Какое-то время я практически разгребал кровавое дерьмо лопатой.

И как инфорсер МК «Демоны» – на моих руках было большее количество той крови.

Но с тех пор, как я вернулся из Далласа, всё стало более мирным. «Змеи» и «Мескалы» что-то планировали, мы были в этом уверены, но и у «Демонов» были собственные планы.

Я взглянул на Джанин, пока она шла через бар. Я задавался вопросом: на что похожа её жизнь и что она делала во время всего этого безумия.

Но я быстро позволил этой мысли исчезнуть.

Лучше не думать о ней, лучше не вмешиваться.

Мой единственный приоритет – чёртов клуб.

Глава 3
Джанин

Ларкин думал, что я не знаю о том, что происходит в клубе, но я не была слепой.

Вся моя жизнь крутилась вокруг клуба. Мой папа его основал, а мой приёмный отец был президентом. Я жила и дышала МК «Демоны».

Так что, когда они вели войну, это было довольно-таки легко заметить. Парни были на взводе, а уровень беспокойства о том, что происходило, просто зашкаливал в клабхаусе. Потом, всё то дерьмо, что произошло с Фордом и Кероли – это был хороший отвлекающий манёвр на некоторое время. Было приятно видеть двух людей, которые, несомненно, любили друг друга и наконец-то объединились.

Вы не часто такое увидите, только не в таком жестоком месте как клабхаус МК «Демоны».

Я взглянула через комнату и поймала взгляд Клетча на себе. Он быстро отвёл взгляд, а я улыбнулась сама себе. Я разговаривала с ним немного раньше сегодняшней ночью, впервые за долгое время, и он выглядел так, как будто не мог дождаться, когда я уйду от него.

Я не понимала этого мужчину. В одну секунду он улыбался и смеялся, позволяя мне сидеть у него на коленях, а в следующую вел себя так, как будто едва знал меня.

Что вполне меня устраивало. Мы вели себя так уже на протяжении десяти лет, в одну секунду болтали без умолку, а в другую притворялись, будто практически незнакомы. Десять лет… мне одновременно казалось, что я знаю и вообще не знаю его.

– Ты слышала о грузе? – спросила меня Сара.

Я покачала головой.

– Каком грузе?

– Очевидно о каком-то грузе, что украли на юге, – сказала она. – Ларкин думает, что это были «Мескалы».

– Это имело бы смысл, – произнесла я, кивая. – Но это действительно не наше дело, разве не так?

Сара пожала плечами.

– Я не знаю. Все мальчики говорят об этом.

Сара была новенькой в клубе, просто ещё одна бездомная девушка, ищущая смысл жизни. МК «Демоны» привлекал такого рода девушек – девушек, которые нуждались в силе и опасности, чтобы почувствовать себя живыми.

– Возможно, но если они услышат, как ты болтаешь об этом, они довольно быстро выкинут тебя прочь.

– Почему же ты можешь говорить, о чём бы не захотела? – спросила она меня.

Конечно, она не знала, кто мой отец. Она была здесь всего несколько недель. Насколько я поняла, она положила глаз на Нобла [3]3
  дословно – «благородный»


[Закрыть] – одного из постоянных парней.

– Я просто особенная, – усмехаясь, произнесла я.

Я подняла взгляд, что-то большое и тяжелое прислонилось к барной стойке рядом с нами.

– Вам, леди, нужна выпивка? – улыбаясь нам, спросил Доу.

– Всё в порядке, у меня есть, – сказала я.

– У меня тоже, – ответила Сара.

– Ой, да ладно, – начал Доу, глядя на Сару. Он явно утонул в её больших круглых глазах и больших полных сиськах. – Ты уверена, что тебе не нужен ещё один? За мой счёт.

– Она сказала: нет, Доу, – произнесла я. – Как насчёт того, чтобы отвалить?

Он смотрел на меня в течение секунды и выглядел так, как будто собирался что-то сказать, но потом передумал.

– Тогда ладно, Джанин, – сказал он и ушел.

Иногда я ненавидела, что Ларкин мой отец. Я хотела, чтобы парни обращались со мной нормально, как со всеми. Ни одна другая девчонка не смогла бы избежать неприятностей, высказав что-то подобное Доу или любому другому из парней, но я реально была особенной.

Поскольку они все опасались моего отца. Это было так раздражающе.

– Окей, – сказала Сара, – ты не расскажешь мне кое-что? Как ты можешь так с ним разговаривать?

Я вздохнула, решив рассказать ей. Может так будет лучше. В конце концов, она все равно выяснит это.

– Ларкин – мой отец.

Она вскинула голову.

– Серьезно? Президент?

– Ага, ну, в общем, он мой приёмный отец.

– Святое дерьмо, – произнесла она. – Ты дочь президента.

– Ага, – вздыхая, произнесла я. – Именно так, – я потягивала мой напиток, смотря вниз на барную стойку.

– Это правда круто, – сказала она. – Кажется, это объясняет, как ты избегаешь неприятностей со всеми.

– Именно поэтому.

Иногда мне хотелось, чтобы я не могла выйти сухой из воды. Иногда я хотела, чтобы кто-нибудь поставил меня на место. Я взглянула на Клетча снова и опять поймала его взгляд на себе. Я видела, как быстро он перевёл свой взгляд.

Порой я хотела, чтобы Клетч оторвал свою задницу, перебросил через плечо и унес в комнату. Его сильные руки могли бы непринуждённо сорвать с меня одежду, а я бы стонала, когда он медленно вводил бы свой член между моих ног.

Но этого никогда не произойдёт. Во-первых, он под запретом, как и любой парень в МК «Демоны». А во-вторых, он был одним из самых отвратных засранцев во всём клубе – настоящий плейбой. Зачем ему рисковать потерять свои яйца ради меня, когда у него практически каждую ночь была новая девочка.

– Должно быть, это здорово, – сказала Сара.

– Да, конечно.

Я нахмурилась над стаканом с выпивкой и размышляла обо всех причинах, почему это было не так.

Несколькими часами позже, большая часть этого места опустела. Сара ушла, и я не слишком рассчитывала увидеть её снова. Она просто не походила на этот тип девочек. Я сидела в офисе Ларкина позади клабхауса.

Ларкин был жестким человеком. Он был холодным и расчётливым, и у него была одна из наиболее пугающих и серьезных внешностей, которую только можно вообразить. Но под этой внешностью, Ларкин был хорошим человеком и всегда заботился обо мне. Он делал всё возможное, чтобы вырастить и защитить меня, и он даже попытался держать меня подальше от «Демонов» в каком-то смысле.

Естественно это не продлилось очень долго. Я вернулась в клабхаус не прошла и неделя.

– Я слышал, ты разговаривала с той новой девочкой, – сказал он мне.

Я пожала плечами.

– Она милая.

– Я слышал, что она разговаривала о войне.

– Трудно об этом не говорить, когда говорят все остальные.

Он посмотрел на меня.

– Джанин. Будь осторожна. Мы пока её не знаем.

Я вздохнула, улыбаясь.

– Да ладно, пап, ты же знаешь меня. Я хорошо разбираюсь в людях. Я же говорила тебе, что Кероли может быть ценной для нас, разве не так?

Он хмыкнул.

– Ага. Всё вышло просто прекрасно. Но всё равно будь осторожна с тем, что ты говоришь ей.

– Я ничего ей не рассказывала, – произнесла я. – Вообще-то, я не разговаривала с ней об этом.

– Хорошо, – он откинулся в своём кресле, и я как ясный день могла разглядеть напряжение на его лице. – Слышала о грузе?

– Конечно, Сара упоминала об этом.

– Это реальная боль в заднице, – сказал он. – Настоящая боль. Эта война становится только хуже с каждым днём.

– Что случилось?

– «Мескалы» втиснулись в наши поставки наркотиков с юга – это всё, – сказал он. – Не то, чтобы мы не ожидали этого. Но это всё ещё причиняет неудобство.

«Демоны» были вовлечены во все виды коммерческих сделок. Они владели несколькими реальными предприятиями, включая бар клабхауса, но главным образом они занимались наркотиками и оружием. Они оптом покупали наркотики в Южной Америке и распределяли их дилерам на всей территории Остина. Это был хороший бизнес, и это была одна из главных причин, почему «Демоны» смогли стать такими большими и настолько сильными, какими они являлись.

Часть этого бизнеса была построена на хороших взаимоотношениях с мексиканскими бандами, особенно с «Мескалами». Но прошлые несколько недель показали, что «Мескалы» закончили честно играть и официально перешли на сторону МК «Плюющиеся змеи».

– Что ты собираешься делать? – спросила я его.

Он потёр виски.

– Прости. Не волнуйся об этом. Я не должен был это упоминать.

– Ты же знаешь, что можешь мне рассказать все эти вещи, папа.

– Знаю, милая, – произнёс он, – но это не твоя забота.

– Дела клуба, – подсказала я.

– Ага, – хмыкнул он, усмехаясь. – Дела клуба.

Я встала, потягиваясь.

– По крайней мере, расскажи мне, какой план на войну? – спросила я.

– У нас есть несколько идей, – медленно произнёс он. – Кое о чём я поговорю с тобой вскоре. О важном деле.

Я приподняла бровь.

– Почему не сейчас?

– Это не окончательно, и я пока не хочу просто перекладывать это на тебя.

– Окей, – произнесла я, кивая. – Ладно, как хочешь.

– Иди домой. Увидимся завтра.

– Ладно. Спокойной ночи.

– Пока.

Заинтригованная, я вышла из его офиса. Он обычно рассказывал, что происходило с клубом или, по крайней мере, просто что-нибудь говорил об этом. Он знал, кому я предана и что я никогда ничего не расскажу парням о том, что узнала от него.

Однако это было в первый раз, когда мне показалось, что он должен что-то рассказать, что непосредственно имело ко мне отношение. Это было странно, и я не могла выкинуть это из головы.

Я покинула клабхаус и нашла свою машину. Я водила небольшой Mustang Shelby GT – красивый старый автомобиль, который Ларкин подарил мне на двадцатилетие. Я завела двигатель и отправилась домой.

Я жила одна в маленькой квартире недалеко от центра Остина. Это был веселый район, заполненный молодежью, хотя я и не чувствовала, что принадлежу им. Они все были студентами, а я никогда не ходила в колледж. Я окончила старшую школу, но главным образом из-за того, что Ларкин заставил меня.

Так или иначе, я заботилась о себе. Мне не нужна была школа, и мне было на неё плевать. У меня была работа, и у меня есть клуб. Пока, этого для меня достаточно.

Я также как и все была вовлечена в «Демоны». Клуб был моей жизнью, а моя жизнь была клубом.

Я бросила свои ключи на кухонный стол, когда зашла в мою небольшую квартирку, и улыбнулась от её знакомого крохотного размера.

– Клуб – прежде всего, – шепнула я себе и отправилась в кровать.