Текст книги "Край Основания (Кризис Основания)"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– Какой кризис?

– Тот, что грозит нам уничтожением.

– Не могу этому поверить! Вы устояли перед Империей, перед Мулом, перед Сейшел-Союзом. Ваше групповое сознание может захватить корабль в космосе на расстоянии миллионов километров от планеты. Чего вам бояться? Взгляните на Блис – она даже не встревожена. Она не считает, что кризис наступил.

Блис положила красивую ногу на ручку кресла и повертела ступней перед Тревизом.

– Конечно, я не беспокоюсь, Трев. Вы справитесь с ним.

– Я?! – еле выдавил Тревиз.

Дом подтвердил:

– Гея привела вас сюда, по крайней мере, сотней мелких ухищрений. Именно вы должны встретиться с кризисом лицом к лицу.

Тревиз уставился на старика. Постепенно ошеломление сменилось яростью.

– Я? А почему я? Я-то тут при чем?

– Тем не менее, Трев, – сказал Дом с почти гипнотическим спокойствием, – вы. Только вы. Во всем космосе только вы.

КОЛЛИЗИЯ

Стор Джиндибел подходил к Гее с той же осторожностью, что и Тревиз, и теперь ее звезда была ярким диском, смотреть на который можно было только через мощные фильтры. Джиндибел задумался.

Сара Нови сидела в стороне и время от времени робко поглядывала на него.

– Мастер! – тихо позвала она.

– В чем дело, Нови? – растерянно спросил он.

– Вы несчастливы?

Он пытливо взглянул на нее.

– Нет, просто задумался. Пытаюсь решить, то ли идти быстрее, то ли подождать. Могу я быть храбрым, Нови?

– Я думаю, вы храбрый человек, всегда, Мастер.

– Иногда быть храбрым глупо.

Нови улыбнулась.

– Как может ученый Мастер быть глупым? Это солнце или нет, Мастер?

Она указала на экран. Джиндибел молча кивнул. После нерешительной паузы Нови продолжала:

– То самое солнце, что светит на Транторе? Солнце хэмиш?

– Нет, Нови. Это совсем другое солнце. Солнц очень много, миллиарды.

– А! Я ведь знала это, только не могла поверить. Как это получается, Мастер, что человек что-то знает, но не верит?

Джиндибел слегка улыбнулся.

– В твоей голове, Нови... – начал он и машинально сам оказался в ее мозгу. Как всегда в таких случаях, он мягко прикоснулся к ментальным усикам, чтобы она была спокойна и не встревожилась, и снова вышел бы, как всегда, если бы что-то не потянуло его обратно.

То, что он ощутил, может быть описано только ментальными выражениями, но, говоря метафорически, мозг Нови светился. Свечение было чрезвычайно слабым.

Это могло быть только от присутствия ментального поля, наложенного изнутри – ментального поля такой интенсивности, что тончайшие приемные функции хорошо тренированного мозга Джиндибела едва могли определить его, несмотря на исключительную гладкость ментальной структуры.

– Нови, как ты себя чувствуешь? – резко спросил он.

Нови широко распахнула глаза.

– Хорошо, Мастер.

– Голова не кружится? Закрой глаза и сиди абсолютно спокойно, пока я не скажу «хватит».

Она послушно закрыла глаза. Джиндибел тщательно убрал все посторонние ощущения из ее мозга, успокоил ее мысли, сгладил эмоции, прощупывал, прощупывал... Он не ощущал ничего, кроме свечения, а оно было таким слабым, что советник почти уверовал в его отсутствие.

– Хватит, – сказал он, и Нови снова открыла глаза. – Как ты себя чувствуешь, Нови? – спросил он.

– Очень хорошо, Мастер. Отдохнула.

Ясно, поле было слишком слабым, чтобы произвести на нее какой-либо заметный эффект. Джиндибел повернулся к компьютеру и стал биться с ним. Он не мог допустить, чтобы он и компьютер не объединились до конца. Возможно, это затруднялось тем, что он слишком часто пользовался лишь своим мозгом и ему было трудно работать с посредником. Но ведь он использовал корабль, а не мозг, а первоначальный поиск можно было сделать более эффективным, если использовать компьютер.

В конце концов, он обнаружил тот тип корабля, о присутствии которого подозревал. Он был в полумиллионе километров отсюда и очень напоминал корабль самого Джиндибела, только покрупнее и поизысканнее.

Как только корабль был определен с помощью компьютера, Джиндибел мог позволить своему мозгу осмотреть его непосредственно. Он послал точно направленный луч и ощутил (или ментальный эквивалент этого слова) корабль внутри и снаружи.

Затем он направил мозг к планете Гея, приблизил его на несколько километров... и отдернул. Где находился источник поля установить не удалось.

– Нови, я бы хотел, чтобы ты сидела рядом со мной, если что-то произойдет.

– Опасность, Мастер?

– Тебя это ни в коем случае не коснется, Нови. Я присмотрю за тем, чтобы ты была спокойна и в безопасности.

– Мастер, я не хочу быть спокойной и в безопасности. Если есть опасность, я хочу помочь вам.

Джиндибел смягчился.

– Нови, ты уже помогла. Благодаря тебе я узнал об одной мелочи, которую важно было узнать. В противном случае, я бы увяз в болоте, и вряд ли бы выбрался.

– Я сделала это своим мозгом, Мастер, как вы это однажды объяснили?

– Именно так, Нови. Ни один прибор не может сравниться с ним в чувствительности. Даже мой собственный мозг – он слишком забит информацией.

По лицу Нови разлилось блаженство.

– Я так рада, что могу помочь...

Джиндибел улыбнулся и кивнул, а затем испытал недовольство собой и раскаяние – ему не следовало бы прибегать к посторонней помощи. Какое-то детское упрямство восставало в нем. Это была его работа – и только его одного.

Однако сейчас он не чувствовал себя одиноким. Шансы поднимались...

На Транторе Квиндор Шандис чувствовал, что ответственность за главенство над Спикерами навалилось на него с удушающей тяжестью. С тех пор как корабль Джиндибела исчез во мраке за атмосферой, он не созывал Совет. Он запутался в собственных мыслях.

Разумно ли было позволять Джиндибелу уехать под собственную ответственность? Джиндибел был блестящим ученым, но не настолько, чтобы это давало ему возможность быть самонадеянным. Главным его недостатком была заносчивость, но главным недостатком самого Шандисса (он с горечью подумал об этом) – возрастная слабохарактерность.

Все чаще ему приходило в голову, что прецедент Прима Палвера, пролетавшего через всю Галактику для наведения порядка, был прецедентом опасным. Мог ли кто-нибудь другой быть Примом Палвером? Даже Джиндибел? Прим Палвер брал с собой жену...

Верно, Джиндибел взял с собой эту женщину-хэмиш, но она не имела никакого значения. А жена Прима Палвера тоже была Спикером...

Шандисс чувствовал, что стареет с каждым днем, и ждал известий от Джиндибела, и каждый день, не приносивший известий, усиливал напряжение.

Нужно послать флотилию...

Нет, Совет не позволит.

Однако...

Когда зов, наконец, пришел, Шандисс спал – тяжелым, мучительным сном, не приносящим облегчения. Ночь была ветреная, и ему сначала было трудно уснуть. Он, как ребенок, слышал в шуме ветра воображаемые голоса.

Последней его мыслью перед тем, как он провалился в изнуряющий сон, было тоскливое ощущение отставки. Он был готов, но знал, что не имеет права, потому что Деларме тут же займет его место. И когда пришел зов, он тотчас очнулся и сел на постели.

– С вами все в порядке? – первым делом спросил он.

– Абсолютно, Первый Спикер, – ответил Джиндибел. – Нужно ли установить визуальную связь для полного общения?

– Позже, возможно, – ответил Шандисс, – Сначала опишите ситуацию?

Джиндибел заговорил осторожно, чувствуя, что Шандисс только что проснулся и ощущая его глубокую усталость.

– Я по соседству с обитаемой планетой под названием Гея, о существовании которой в галактических каталогах нет и намека, насколько я знаю.

– Мир, работающий над улучшением плана? Анти-Мулы?

– Возможно, Первый Спикер. Есть основания так думать. Во-первых, корабль, несущий Тревиза и Пилората, ушел далеко по направлению к Гее и, вероятно, приземлился там. Во-вторых, здесь, в космосе, в полумиллионе километров от меня, военный корабль Первого Основания.

– Беспричинного интереса не бывает.

– Первый Спикер, это, вероятно, вполне определенный интерес. Я здесь потому лишь, что следую за Тревизом, и военный корабль может быть по той же причине. Остается только спросить, зачем здесь Тревиз?

– Вы собираетесь идти за ним к планете, Спикер?

– Я думал об этой возможности, но кое-что произошло. Я сейчас в ста миллионах километров от Геи и чувствую в космосе вокруг меня ментальное поле – исключительно слабое. Я бы вообще о нем не узнал, но заметил фокусирующий эффект в мозгу женщины-хэмиш. У нее необычный мозг, именно поэтому я и согласился взять ее с собой.

– Значит, вы были правы, предполагая это. Как вы думаете, Спикер Деларме знала об этом?

– Когда она настаивала, чтобы я взял с собой женщину? Вряд ли. Но я лишь получил преимущество от этого, Первый Спикер.

– Рад за вас. Значит, вы думаете, Спикер Джиндибел, что поле создает планета?

– Для проверки необходимо было провести измерения в широком спектре разброса точек, для определения главной сферической симметрии поля. Мой ненаправленный ментальный зонд сделал это вроде бы хорошо, но неточно. А дальнейшие исследования в присутствии военного корабля Первого Основания вряд ли разумны.

– Полагаю, корабль – не угроза?

– Может быть. Но я не вполне уверен, что этот корабль не является источником поля, Первый Спикер.

– Но они...

– Простите, Первый Спикер, но позвольте мне прервать вас. Вы не знаете, как далеко продвинулось техническое развитие Первого Основания. Они действуют с удивительной самоуверенностью, и у них могут быть неприятные для нас сюрпризы. Вполне возможно, что они научились управлять ментальностью с помощью какого-нибудь прибора. Короче говоря, Первый Спикер, я стою либо перед военным кораблем с ментальными силами, либо перед планетой с мощным ментальным потенциалом.

Если это корабль, то менталисты, видимо, слишком слабы, чтобы остановить меня, но могут замедлить мое продвижение, и тогда физическое оружие корабля уничтожит меня. С другой стороны, если источник – планета, тогда поле, определяемое на таком расстоянии, может означать огромную интенсивность на поверхности – управлять им я не смогу.

В том и другом случае придется установить сеть, чтобы в ней, в случае нужды, были в моем распоряжении все ресурсы Трантора.

Первый Спикер задумался.

– Тотальная сеть. К этому никогда не прибегали, даже не помышляли – кроме как во времена Мула.

– Этот кризис может быть опаснее, чем кризис Мула.

– Не знаю, согласится ли Совет.

– Не думаю, что вы должны спрашивать его согласия, Первый Спикер. Вы должны упирать на крайнюю необходимость.

– Какое оправдание я им представлю?

– Передайте им то, что я рассказал вам, Первый Спикер.

– Спикер Деларме скажет, что вы некомпетентный трус, спятивший от собственных страхов.

Джиндибел помолчал и сказал:

– Не сомневаюсь, что она скажет что-нибудь в этом роде, Первый Спикер, но пусть говорит, что хочет, я переживу. На карту теперь поставлены не моя гордость или самолюбие, но само существование Второго Основания.

Харла Бранно угрюмо улыбнулась.

– Я думаю, мы можем поспешить с этим. Я готова.

– Вы все еще уверены, что поступаете правильно? – спросил Кодил.

– Если бы я была сумасшедшая, как вы пытаетесь уверить меня, Лионо, разве вы остались бы со мной на этом корабле? Кодил пожал плечами.

– Вероятно. Тогда я был бы здесь ради ничтожного шанса, что смогу остановить вас, мадам мэр, отвлечь вас, как-то воспрепятствовать, наконец, пока вы не зашли слишком далеко. И, конечно, если вы в здравом рассудке...

– Да?

– Ну, тогда я бы не хотел, чтобы историки будущего вообще упоминали о вас. Пусть установят, что я был здесь, с вами, и раздумывают, кого, в сущности, следует хвалить. Вы согласны?

– Разумно, Лионо, но совершенно бесполезно. Я была властью за троном слишком долго, чтобы кто-нибудь мог подумать, что я допущу такой феномен в своей собственной администрации.

– Посмотрим...

– Нет, не сможем, потому что такие исторические суждения придут лишь после нашей смерти. Однако я не боюсь. Ни за свое место в истории, ни за это, – она указала на экран.

– Корабль Кампера, – сказал Кодил.

– Верно, корабль Кампера, но без Кампера на борту. Один из наших кораблей-разведчиков наблюдал за перемещением. Корабль Кампера был остановлен другим кораблем. Два человека с него перешли к Камперу, а через некоторое время Советник перешел на тот корабль. – Бранно потирала руки. – Тревиз отменно выполнил свою роль. Он притянул молнию. Корабль, что остановил Кампера, принадлежал Второму Основанию.

– С чего вы это взяли, хотел бы я знать? – спросил Кодил, набивая трубку.

– Потому что я всегда подозревала, не находится ли Кампер под влиянием Второго Основания. Его жизнь была слишком гладкой. Все всегда перед ним расступались, и он был слишком уж опытен в космической слежке. Его предательство по отношению к Тревиз вполне могло быть просто политикой честолюбца, но он сделал это с такой изощренной тщательностью, словно тут было нечто большее, чем личное честолюбие.

– Это все предположения, мэр!

– Предположения подтвердились, когда он последовал за Тревизом через множество прыжков так же легко, как через один.

– Ему помогал компьютер, мэр.

Бранно откинула назад голову и рассмеялась.

– Мой дорогой Лионо, вы так заняты придумыванием хитроумных интриг, что забываете об эффективности простых процедур. Я послала Кампера следовать за Тревизом не потому, что нуждалась в слежке за ним. Зачем она была нужна?

Как бы не желал Тревиз сохранить все свои передвижения в тайне, он не мог не привлечь к себе внимания в любом нефедеральном мире, который он мог посетить. Современный корабль Основания, сильный терминусский акцент, кредиты Основания – все это автоматически окружало его ореолом известности.

В любом экстренном случае он обратился бы в посольство Основания за помощью, когда он это сделал на Сейшел, мы тут же узнали бы обо всем, причем независимо от Кампера.

– Нет, – продолжала она задумчиво, – Кампер был послан для проверки Кампера, и проверка удалась, потому что мы сознательно дали ему не совсем исправный компьютер. Он был, конечно, не настолько дефективным, чтобы стать неуправляемым, но был явно недостаточно проворен, чтобы помочь Камперу в преследовании через множество прыжков. Однако Кампер ухитрился проделать все без затруднений.

– Я вижу, вы очень о многом не говорили, мэр, пока не решили, что пора это сделать.

– Я держу в секрете от вас те дела, о которых вам лучше не знать. Я восхищаюсь вами и работаю с вами, но у моего доверия есть границы, как и у вашего – по отношению ко мне. Пожалуйста, не трудитесь отрицать.

– Я и не собираюсь этого делать, – сухо сказал Кодил, – и когда-нибудь, мэр, напомню вам об этом. Кстати, осталось еще что-нибудь, о чем я должен узнать? Что за корабль остановил Кампера? Конечно, если Кампер представитель Второго Основания, то это их корабль.

– С вами всегда приятно говорить, Лионо. Вы быстро схватываете. Второе Основание, видите ли, не заботится о том, чтобы скрывать свои следы. Оно полагается на свои средства защиты, которые делают эти следы невидимыми, даже когда они заметны. Члену Второго Основания никогда не придет в голову воспользоваться кораблем чужого производства, даже если он узнает, как четко мы можем установить происхождение корабля по типу используемой энергии: он всегда может стереть это знание из любого мозга, стоит ли трудиться скрываться? Ну, так вот, наш разведчик установил происхождение корабля, который подошел к Камперу.

– Теперь, я полагаю, Второе Основание сотрет это знание из нашего мозга.

– Если сможет, – сказала Бранно, – возможно, когда они попытаются, то обнаружат, что кое-что изменилось.

– Раньше вы говорили, что знаете, где Второе Основание. Вы хотели сначала заняться Геей, а потом Трантором. Из этого я сделал вывод, что тот корабль транторианского происхождения.

– Ваш вывод верен. Вы удивлены?

Кодил медленно покачал головой.

– Ничуть. Эблинг Мис, Торан Дарелл и Бейта Дарелл все побывали на Транторе, когда был остановлен Мул. Аркадия Дарелл, внучка Бейты, родом с Трантора, еще раз посещала планету, когда само Второе Основание предположительно прекратило существование. В ее отчете о событиях ключевую роль играл Прим Палвер, появившийся очень уж своевременно, и он был транторианским торговцем. Я бы считал, что Второе Основание явно было на Транторе, где, кстати, жил и сам Хари Селдон во время организации обоих Оснований.

– Ясно, если не считать того, что никто никогда не намекал на такую возможность. Второе Основание позаботилось об этом. Именно это я и имела в виду, когда говорила, что им не нужно скрывать свой след, когда они легко могут устроить так, чтобы никто не смотрел на этот след, или стереть из памяти следы, если их все-таки увидели.

– В таком случае, – заметил Кодил, – давайте не будем слишком приглядываться к тому, что они, возможно, желают показать нам. Как вы полагаете, каким образом Тревиз мог решить, что Второе Основание существует? Почему Второе Основание не остановило его?

Бранно подняла свои искривленные ревматизмом пальцы и стала загибать их.

– Во-первых, Тревиз весьма необычный человек, который, при всей своей неуравновешенности, имеет нечто, куда я не смогла проникнуть. Он может быть особым случаем. Во-вторых, Второе Основание не было полностью несведущим:

Кампер был на «хвосте» у Тревиза с самого начала и выдал его мне. Я надеялась остановить Тревиза без Второго Основания, чтобы избежать риска открытого вмешательства. В-третьих, когда я поступила не совсем так, как предполагалось – ни казни, ни тюрьмы, ни стирания памяти, ни психического зондирования мозга; а когда я просто выслала его в космос, Второе Основание пошло дальше. Оно сделало прямой ход, послав следом за ним свой корабль. – Она добавила с удовольствием:

– Ох, какой замечательный громоотвод!

– А наш следующий ход? – спросил Кодил.

– Мы бросим вызов этому члену Второго Основания, который теперь перед нами. Мы пойдем к нему не торопясь и прямо сейчас.

Джиндибел и Нови сидели рядом перед экраном.

Нови была испугана, и Джиндибел отчетливо ощущал это, ровно как и то, что она отчаянно боролась со своим страхом. Джиндибел ничем не мог ей помочь в этой борьбе, считая, что касаться ее мозга в этот момент неразумно, так как это изменило бы ее реакцию на окружающее их ментальное поле.

Военный корабль Основания приближался медленно – но неуклонно. Это было большое судно, с экипажем, наверное, не меньше шести человек, если судить по прошлому опыту борьбы с кораблями Основания. Вооружение корабля, как полагал Джиндибел, было достаточным, чтобы держать поодаль, а при необходимости и разметать флот, составленный из всех кораблей Второго Основания – если бы эти корабли были оснащены только физическим оружием.

Так что приближение военного корабля к простому кораблю, управляемому членом Второго Основания, позволяло сделать некоторые выводы. Даже если корабль обладал ментальной способностью, он, наверное, не пошел бы прямо в зубы Второму Основанию. Более вероятно, что он идет так от незнания – в какой-то мере, это могло быть так...

Это могло означать, что капитан военного корабля не знал о перемещении Кампера, или, что Кампера заменил член Второго Основания, или вообще не знал о существовании Второго Основания.

Или же – Джиндибел решил рассмотреть все возможности – корабль обладает ментальной силой и приближается, полный самонадеянности. Это могло означать только, что либо корабль управляется маньяком, либо обладает такой мощью, о какой Джиндибел и понятия не имеет.

Но, все же, это предположения, а не окончательные выводы...

Он осторожно проверил мозг Нови. Она не могла сознательно ощущать ментальное поле, как это мог делать Джиндибел, но зато мозг Джиндибела не мог определить такое слабое поле, какое замечал мозг Нови. Этот парадокс следовало бы изучить в будущем: он может дать плоды куда большей важности, чем проблема приближающегося корабля.

Джиндибел ухватился за эту возможность интуитивно, когда впервые заметил необычную гладкость и симметричность мозга Нови, и гордился этой своей интуицией. Спикеры всегда гордились силой интуиции, но какой толк от этих сил, если Спикеры не умели измерять поля физическими методами, и, следовательно, не понимали, что они, в сущности, делают. Не трудно прикрыть свое неведение мистическим словом «интуиция». А в какой степени это неведение зависело от недооценки важности сравнения физического и ментального?

Много ли пользы от слепой самонадеянности?

Когда он, Джиндибел, станет Первым Спикером, это должно измениться.

Надо было каким-то образом сузить техническую брешь между Основаниями.

Второе Основание не может вечно стоять перед возможностью уничтожения каждый раз, когда ментальная монополия слегка ослабевает.

В самом деле, монополия сейчас, возможно, ускользает. Видимо, Первое Основание продвинулось в этом, или тут союз между Первым Основанием и Анти-Мулами. Такая мысль впервые пришла в голову Джиндибелу, и он содрогнулся.

Его мысли об этом пронеслись через его мозг с обычной для Спикеров скоростью, и пока он думал, то продолжал ощущать свечение мозга Нови в ответ на слабое ментальное поле вокруг них. Оно не становилось сильнее с приближением военного корабля Основания.

Само по себе это не являлось указанием, что военный корабль не был оснащен ментальным оружием. Хорошо известно, что ментальное оружие не подчиняется закону квадрата расстояния. Оно не становится сильнее, когда квадрат расстояния между излучателем и приемником уменьшается. В этом оно отличалось от электромагнитного и гравитационного полей. Однако, хотя ментальные поля слабо изменяются с расстоянием, они все же чувствительны к нему. Реакция мозга Нови должна была показать заметный рост по мере приближения военного корабля.

Как случилось, что ни один член Второго Основания за пятьсот лет после Хари Селдона ни разу не подумал о создании математического соотношения между ментальной интенсивностью и расстоянием? Это пренебрежение к физическим наукам можно и должно прекратить – поклялся себе Джиндибел.

Если военный корабль обладал ментальными силами и чувствовал, что приближается к члену Второго Основания, разве он не должен был увеличить интенсивность поля до максимума перед приближением? И в этом случае не должен ли мозг Нови уверенно зарегистрировать увеличение?

Однако этого не произошло!

Джиндибел уверенно исключил возможность, что корабль является источником поля. Корабль шел вперед от неведения и, видимо, большой угрозы из себя не представлял.

Правда, воздействие все еще существовало, но шло с Геи. Это было достаточно неприятно, но сиюминутной проблемой был военный корабль. Когда эта проблема будет решена, он обратит внимание на мир Анти-Мулов.

Он ждал. Военный корабль должен сделать какое-нибудь движение или подойти достаточно близко, чтобы уверенно перейти в нападение.

Корабль приближался теперь уже на полной скорости, но пока ничего не предпринимал. В конце концов, Джиндибел рассчитывал, что сила его удара может оказаться достаточной. Это будет безболезненно, вряд ли даже сколь-нибудь неприятно – просто люди на борту обнаружат, что широкие мышцы их спин и других частей тела хоть и слушаются их, но очень неохотно.

Джиндибел сузил ментальное поле, управляемое его мозгом. Поле стало интенсивным и метнулось со скоростью света через брешь между кораблями.

А затем Джиндибел попятился в безмерном удивлении.

Военный корабль Основания обладал эффективным ментальным полем, которое выигрывало в плотности в той же пропорции, в какой поле Джиндибела выигрывало в интенсивности. Военный корабль приближался отнюдь не в неведении – у него было защитное оружие.

– Ах, – сказала Бранно, – он пытался атаковать, Лионо, видите?

Стрелка на психометре двигалась и дрожала.

Ученые Основания разрабатывали ментальный щит в течение ста двадцати лет в самом строгом секрете, сравнимым разве только с тайной разработкой психоисторического анализа Хари Селдона. Пять поколений ученых работало, постепенно улучшая прибор.

Но никакое продвижение не было возможно до изобретения психометра, который мог указывать направление и позволил перейти к следующей стадии.

Никто не мог объяснить, как он работает, но все указывало на то, что он измеряет неизмеримое и описывает неописуемое...

Бранно чувствовала – и это чувство разделяли некоторые ученые – что если Основание сможет объяснить работу психометра, в контроле над мозгом оно сравняется со Вторым Основанием.

Но это в будущем. А сейчас достаточно и щита, прикрывающего их.

Бранно послала сообщение, переданное мужским голосом, лишенным обертонов, так что он был ровным и мрачным.

«Вызывается корабль Яркая Звезда и занимающие его. Вы насильно захватили корабль Флота Федерации Основания, действуя пиратским Образом.

Немедленно сдавайтесь, или будете атакованы».

Ответ пришел естественным голосом:

«Мэр Бранно с Терминуса, я знаю, что вы на корабле. Яркая Звезда не была захвачена пиратским образом. Я был свободно приглашен на борт ее законным капитаном Маном Ли Кампером с Терминуса. Я прошу временного перемирия для переговоров о делах, одинаково важных для нас обоих».

Кодил шепнул Бранно:

– Дайте мне поговорить, мэр.

Она высокомерно подняла руку.

– Ответственность на мне, Лионо!

Наладив передатчик, она сказала почти таким же искусственным голосом:

– Человек Второго Основания, поймите свое положение. Если вы немедленно не сдадитесь, мы можем выкинуть ваш корабль из космоса со скоростью света, и готовы это сделать. Мы не станем медлить, поскольку вы не знаете ничего такого, ради чего стоило бы сохранить вашу жизнь. Покончив с вами, мы готовы иметь дело с Трантором. Мы позволим вам сказать то, что вы хотели, но так как сомневаемся в ценности этой информации, долго слушать не собираемся.

– В таком случае, – сказал Джиндибел, – я скажу кратко и точно. Ваш щит несовершенен. Вы переоцениваете его и недооцениваете меня. Я могу управлять вашим мозгом и контролировать его. Вероятно, не так легко, как без щита, но и без особого труда. Как только вы попытаетесь пустить в ход какое-либо оружие, я ударю вас. И поймите вот что: без щита я могу управлять вашим мозгом осторожно, не травмируя его, со щитом же придется пробивать его, и я могу это сделать, но не смогу тогда управлять вами мягко и быстро.

Ваш мозг будет пробит, как щит, непоправимо. Иными словами, вы не можете остановить меня, я же, со своей стороны, могу остановить вас, но буду вынужден дать вам худшее, чем смерть: я сделаю вас безмозглой куклой. Вы хотите рискнуть?

– Вы знаете, что не можете сделать этого, – сказала Бранно.

– Значит, желаете идти на риск? – спросил Джиндибел с холодным равнодушием.

Кодил наклонился и прошептал:

– Ради Селдона, мэр...

Джиндибел перебил:

– Я слежу за вашими мыслями, Кодил. Нет необходимости шептать. Я также слежу за мыслями мэра, она колеблется, так что вам пока нечего паниковать. И из того факта, что я знаю, становится очевидным, что ваш щит протекает.

– Его можно укрепить, – с вызовом ответила мэр.

– Так же, как и мою ментальную силу, – парировал Джиндибел.

– Но я спокойно сижу здесь и расходую лишь физическую энергию, поддерживая щит, и меня хватит надолго. А вы тратите ментальную энергию, чтобы пробить щит, и скоро устанете.

– Я не устал, – возразил Джиндибел. – В настоящий момент вы неспособны отдавать приказы ни экипажу вашего корабля, ни любому другому кораблю. Это я смог устроить без вреда для вас, но не делайте никаких особых усилий, потому что, если я соответственно увеличу свою силу, вы пострадаете, как я уже говорил.

– Что ж, я подожду, – заявила Бранно, сложив руки на коленях, демонстрируя невероятное терпение. – В конце концов вы устанете, и тогда мы отдадим приказ – не уничтожать вас – поскольку вы станете безвредны – но послать флот Основания против Трантора. Если хотите сохранить мир – сдавайтесь. Второе разрушение не оставит в целости вашу организацию, как это было в первый раз, во время Великого Разграбления.

– Даже если я и почувствую усталость, мэр, вы этого не увидите. Я могу спасти свою планету, уничтожив вас еще до того, как моя сила иссякнет.

– Вы этого не сделаете. Ваша главная задача – поддерживать план Селдона. Уничтожение мэра Терминуса и, следовательно, подрыв престижа Первого Основания, основ его власти, и ободрение его врагов произведет такой срыв плана, что это окажется немногим лучше для вас, чем разрушение Трантора. Так что сдавайтесь.

– Вы хотите сыграть на моем нежелании уничтожать вас?

Бранно глубоко вздохнула и твердо сказала:

– Да!

Кодил, сидевший рядом, побледнел.

Джиндибел вглядывался в изображение Бранно, возникшее в кабине прямо перед переборкой. Оно слегка мерцало и затуманивалось из-за интерференции щита. Черты мужчины рядом с ней почти полностью расплывались в тумане, потому что Джиндибел не собирался тратить на него энергию. Он сосредоточился на мэре.

У Бранно наверняка не было его изображения. Она не знала, что он тоже не один. Она не могла ни о чем судить ни по его лицу, ни по языку. В этом смысле она была в невыгодном положении.

Все, что он говорил, было правдой. Он мог сокрушить ее огромным выбросом ментальной энергии и при этом вряд ли избежал разрушения ее мозга.

Но и она сказала правду: ее уничтожение нанесет плану ущерб не меньший, чем нанес Мул. В сущности, новый ущерб может оказаться более серьезным, поскольку он более поздний и остается меньше времени на исправление неверного шага.

Еще хуже – здесь была Гея с ее ментальным полем. На секунду он коснулся мозга Нови – удостовериться, что поле все еще здесь, и оно не изменилось.

Нови не могла почувствовать его прикосновения, но, тем не менее, она повернулась к нему и сказала шепотом:

– Мастер, здесь какой-то слабый туман. Вы об этом говорили?

Видимо, она почувствовала туман через незначительную связь между ними. Джиндибел приложил палец к губам.

– Не бойся, Нови. Закрой глаза и отдыхай. – Он возвысил голос:

– Мэр Бранно, ваша игра в этом смысле правильна. Я не хотел бы уничтожать вас немедленно, поскольку думаю, что если кое-что объясню вам, вы прислушаетесь к голосу разума и не потребуете уничтожения ни той, ни другой стороны.

Допустим, мэр, что вы победили, а я сдался. Ну и что затем? В эйфории самонадеянности и неумеренного доверия к вашему щиту вы и ваши приемники будут пытаться распространить свою власть на всю Галактику с излишней поспешностью. Поступив так, вы действительно отсрочите установление Второй Империи, потому что этим вы разрушите план Селдона.

– Меня не удивляет, – заметила Бранно, – что вы не желаете уничтожить меня немедленно, и я думаю, что, посидев здесь, вы поймете, что вообще не решитесь уничтожить меня.

– Не радуйтесь раньше времени! Послушайте. Основная часть Галактики не входит в Основание и в большинстве настроена против него. Даже некоторая часть Федерации Основания не может забыть своей былой независимости. Если Основание двинется слишком быстро в кильватере своей победы надо мной, это лишит остальную Галактику ее главных собственных слабостей – разобщенности и нерешительности. Вы заставите их объединиться в страхе и дадите толчок к мятежу.