Текст книги "Академия. Классическая трилогия"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

2

Прошло две недели. И все – впустую!

Неделю он потратил, добираясь до Аскона. На границе его встретили бдительные патрульные кораблики. Какова ни была асконская система слежения – она действовала, и неплохо…

Сохраняя дистанцию, патруль сопровождал его до центральной планеты Аскона.

Пониетс без особого труда узнал эти корабли. Прежние имперские реликвии. Но не военные звездолеты, а спортивные. Не имея на борту атомного оружия, они представляли собой разве что музейные экспонаты…

Еще неделя ушла на общение с бесчисленными чиновниками, которые, как многоголовый шлагбаум, перекрывали дорогу к Верховному Магистру. Перед всяким секретарем и советником нужно было расшаркиваться и раскланиваться. Каждого нужно было долго и нудно уговаривать, чтобы получить драгоценную подпись, открывавшую путь к следующему чинуше.

Впервые в жизни Пониетс почувствовал, как бесполезны здесь его торговые титулы…

И вот наконец он стоял перед дверью, ведущей в тронный зал. Прошло две недели. Горов сидел в тюрьме, а груз Пониетса бесполезно томился в трюмах корабля.

Верховный Магистр был небольшого роста, лысеющий. Лицо его избороздили глубокие морщины, тонкую шею украшал огромный, пышный меховой воротник. Казалось, тело Магистра подвешено к нему.

Он сделал знак рукой, цепочка вооруженных охранников разомкнулась. По образовавшемуся проходу Пониетс приблизился к трону.

– Молчи! – прошипел Верховный Магистр, хотя Пониетс не успел и рта открыть. – Вот так-то лучше! – обрадованно заявил Верховный Магистр. – Чего не выношу – так это бесполезной болтовни. Молчишь – и молчи. И не угрожай мне, и не пытайся льстить! И жаловаться не вздумай! Я уже счет потерял – сколько раз такие, как ты и твой дружок, пытались всучить моим людям адские машинки!

– Сир! – смиренно проговорил Пониетс. – Я не хочу оправдывать упомянутого торговца. У нас не принято лезть туда, где нас не ждут. Но Галактика велика, и бывали случаи, когда границы нарушались невольно. Это были досадные ошибки…

– Досадные… – проскрипел Великий Магистр, – Только вот ошибки ли? А? Ваши люди с четвертой Глипты терроризируют меня просьбами о переговорах ужо две недели, с того дня, когда мы посадили в тюрьму этого богохульника! Они мне и о твоем прибытии сообщили, не сомневайся. Что это, как не хорошо организованная кампания по спасению? Слишком продуманная для досадной ошибки!

Черные глазки асконского правителя метали молнии.

– А вы, торговцы, мечетесь между мирами как шальные и заинтересованы только в своих правах! У вас хватает наглости прилетать в центральную систему Аскона, а потом называть это невольным переходом границы, досадной ошибкой? Не морочьте мне голову, ладно?

Пониетс дрогнул, но виду не подал. Он так же смиренно произнес:

– Если попытка торговать совершена преднамеренно, Ваше Превосходительство, то это, безусловно, противоречит жестким правилам, установленным в нашей Гильдии.

– Противоречит, противоречит! И нашим правилам – тоже! Да так противоречит, что твой приятель скоро жизнью заплатит за это.

У Пониетса противно засосало под ложечкой. Казалось, выхода нет.

Он тихо проговорил:

– Сир, но смерть так абсолютна и бесповоротна, что, может быть, ей найдется какая-нибудь замена?

Наступила молчаливая пауза. Затем Верховный Магистр вкрадчиво поинтересовался:

– Я слышал, Академия очень богата?

– Да! К сожалению, вы постоянно отказываетесь от наших богатств! Наши атомные товары стоят…

– Да ничего они не стоят, ваши атомные товары. На них нет благословения наших предков. Они греховны и прокляты во веки веков.

Последняя фраза прозвучала как школьная формула… Морщинистые веки Верховного Магистра опустились на глаза.

– А больше ничего ценного у тебя нет?

Пониетс сделал вид, что намека не понял.

– А что бы вы хотели?

Асконец открыл глаза и пожал плечами:

– Хорошенькое дело! Кто торговец – ты или я? Что же ты у меня спрашиваешь, что мне нужно? Так не пойдет! Твоему драгоценному дружку грозит смерть за нарушение законов Аскона. Газовая камера. Мы, кстати, справедливый народ. Беднейший из крестьян не пострадал так, как твой друг. Я сам, окажись я, не дай бог, на его месте, пострадал бы не меньше.

Пониетс, потупив взор, безнадежно спросил:

– Сир! Не будет ли мне позволено переговорить с узником?

– Асконские законы, – холодно отозвался Верховный Магистр, – не разрешают свиданий со смертниками.

У Пониетса перехватило дыхание. Мгновение он собирался с духом и вдруг воскликнул:

– Ваше Превосходительство, я прошу вас проявить милость к душе человеческой в часы, когда тело его готовится к скорой погибели. Он лишен духовного окормления, и душа его в опасности. Он может уйти в мир иной неподготовленным.

Верховный Магистр медленно, подозрительно поинтересовался:

– Ты что… – исповедник?

Пониетс скромно потупился.

– Меня так учили, Ваше Превосходительство. В мрачных пучинах космоса странствующим торговцам нужны такие люди, как я, которые могли бы позаботиться о духовной стороне их жизни…

Асконский правитель задумчиво покачал головой:

– Да… человек должен подготовить свою душу к путешествию в страну предков… Вот уж не думал, не гадал, что торговцы – верующие! Дивны дела твои, Господи!

3

Эскел Горов пошевелился на нарах и приоткрыл один глаз. Дверь камеры резко скрипнула и тяжело открылась… Горов резко вскочил на ноги.

– Пониетс! Тебя послали!

– Совпадение обстоятельств, – печально ответил Пониетс. – Случайность или мой злой демон подшутил… Сначала ты попадаешь в беду на Асконе. Затем мой торговый маршрут, известный Совету по Торговле, пролегает в пятидесяти парсеках отсюда, когда случается то, что во-первых. В-третьих, мы раньше работали вместе, и Совету это известно. Ну разве не удачное стечение обстоятельств?

– Говори осторожнее, – тихо проговорил Горов. – Нас наверняка подслушивают. Или у тебя портативный отражатель?

Пониетс молча показал узорчатый металлический браслет, охватывающий запястье левой руки, и Горов успокоился.

Пониетс огляделся. Камера была чистая и просторная. Ничем дурным не пахло.

– Повезло. Похоже, с тобой тут неплохо обращаются.

Горов пропустил его слова мимо ушей.

– Ты мне вот что скажи. Как тебе удалось ко мне пробраться? Никого не допускают уже две недели!

– С того самого дня, значит, как я прибыл… Ну что тебе сказать? Представь себе, что этот общипанный воробей – здешний правитель – имеет кое-какие слабости. Он, видишь ли, обожает благочестивые речи. Глупо этим не воспользоваться! Как видишь, вышло. Ты думаешь, я кто? Не падай в обморок – я твой духовник. Удивительные люди – эти святоши! Понадобится, так он тебе лично глотку перережет, глазом не моргнув, но при этом искренне печется о твоей бестелесной, несуществующей душе. В общем, выражаясь по-научному, я применил методы эмпирической психологии. Хороший торговец должен знать обо всем понемногу.

Горов саркастически ухмыльнулся:

– Ясно. Ты же учился в богословской школе. Молодчина, Пониетс! Какая удача, что послали именно тебя! Но как-то мне не верится, что Верховный Магистр так уж переживает за мою душу. Наверняка он намекнул на выкуп?

Глаза торговца сузились.

– Да, намекнул, вскользь. Параллельно угрожая смертью в газовой камере. Я сделал хитрый ход и увернулся. Запросто мог попасть в ловушку. Неужели это всего лишь вымогательство? Вот те на! А что ему надо?

– Золота.

– Золота? – нахмурился Пониетс. – Что, сам металл? Зачем?

– У них золото – средство обмена.

– Вот как? А где же я его возьму?

– Где хочешь. Послушай, это очень важно. Если запахнет золотом и Верховный Магистр учует этот запах, со мной ничего не сделают. Пообещай ему столько, сколько он запросит. Потом отправляйся в Академию, на Терминус, если потребуется. Когда меня освободят, нас с почетом проводят из Аскона и мы благополучно разбежимся в разные стороны.

– Ага. А потом ты вернешься и попробуешь еще раз?

– Пониетс, иначе я не могу! Я обязан продать атомные устройства на Асконе.

– Да ты не успеешь и на парсек от Аскона отлететь. Ты не хуже меня представляешь последствия.

– Нет. Не понимаю, о чем ты? А и понимал бы – все равно ничего бы не изменилось.

– Будь уверен, в следующий раз тебя точно прикончат.

Горов пожал плечами.

Пониетс неожиданно спокойно проговорил:

– Знаешь, если мне еще раз выпадет переговорить с Верховным Магистром, было бы желательно знать всю подноготную. До сих пор я действовал вслепую. Но даже путем легких намеков мне удалось довести Его Превосходительство до нужной кондиции.

– Все предельно просто, – отозвался Горов. – Безопасность Академии здесь, на Периферии, может быть укреплена путем создания коммерческой империи с религиозным управлением. Мы все еще не достаточно сильны для того, чтобы вводить политический контроль. Хотя это возможно при поддержке Четырех Королевств.

Пониетс кивнул:

– Это понятно. А в системе, которая отказывается приобрести атомные приспособления, ни за что не поставишь под контроль религиозное правление.

– Вот именно! И такая система становится очагом напряженности.

– Ну ладно, – зевнул Пониетс. – Это все, так сказать, теория. Давай ближе к делу. Что конкретно здесь мешает торговле? Религия? Я именно так и решил, когда препирался со старым козлом.

– У них тут культ предков. Они считают, что существовало первородное зло, от которого их спасли скромные и отважные герои – их предки. Сто лет назад имперские войска вышибли отсюда, и было установлено независимое правление. Развитая наука, а в особенности – атомная энергетика, – стала ассоциироваться с прежним, имперским, режимом, о котором они вспоминают с ужасом.

– Вот оно что! Однако… мне показалось, что от тех хорошеньких корабликов, которые сопровождали меня сюда от границы, сильно попахивало атомными двигателями…

Горов хмыкнул:

– Эти корабли – имперские реликвии. Может, и с атомными двигателями. Они сохраняют то, чем владеют. Дело в другом, а именно в их нежелании пробовать новое. Вся асконская промышленность ориентирована не на атом. Вот это мы и должны изменить.

– И как же ты собираешься это сделать?

– Попытаюсь сломить сопротивление сначала в одной точке. Проще говоря, если бы мне удалось загнать хотя бы один перочинный нож с атомным лезвием местному аристократу, это значило бы заинтересовать его пронести в правительстве закон, позволивший бы этим ножиком пользоваться. Может, это выглядит чересчур примитивно, но с психологической точки зрения тут не подкопаешься. Для того чтобы осуществлять стратегическую торговлю в стратегических местах, нужно создать проатомную фракцию в правительстве.

– Ясненько… Стало быть, вот для какой высокой цели тебя послали, а я здесь торчу, чтобы заплатить за тебя выкуп и удрать во все лопатки, а ты снова продолжишь свое? А тебе не напоминает это змею, кусающую себя за хвост?

– В каком смысле?

– Послушай! – разгорячился Пониетс. – Ты ведь дипломат, а не торговец, и сколько бы ты себя торговцем ни называл, ты им не станешь! Тут дельце для того, кто смыслит в торговле. А у меня тут корабль с полными трюмами всякой всячины, которую я напрасно, выходит, тащил! И вдобавок квота по продаже у меня не выполнена!

– Ты… хочешь рискнуть жизнью из-за чужого дела?

Пониетс насмешливо произнес:

– А ты хочешь сказать, что тут, дескать, чувство патриотизма, и всякое такое? Торговцы, стало быть, патриотами быть не могут?

– Нет. Не могут. Первооткрыватели – не патриоты по определению.

– Ну и ладно. Я это учту. Естественно, у меня и в мыслях нет ничего вроде укрепления безопасности Академии. Мое дело – бизнес, и, похоже, у меня есть шанс. Ну а если я еще и Академии помощь окажу – тем лучше. А жизнью я рисковал и по более пустяковым поводам.

Пониетс встал, и Горов поднялся вслед за ним.

– Что ты собираешься делать? – встревоженно спросил он.

Торговец улыбнулся:

– Не знаю, Горов. Пока – не знаю. Но если все дело заключается в том, чтобы что-то продать, я тебе помогу. Я не жулик и еще ни разу в жизни не заканчивал торговый сезон с невыполненной квотой.

Дверь камеры тяжело открылась, как только Пониетс постучал, и по обеим сторонам ее встали охранники.

4

– Цирк, – презрительно буркнул Верховный Магистр. Он укутался в меха, рука крепко сжимала железную дубинку, служившую ему жезлом.

– И золото, Ваше Превосходительство!

– Ну да, и золото, – небрежно кивнул Верховный Магистр.

Пониетс поставил на столик шкатулку и осторожно приоткрыл ее. Чувствовал он себя до крайности неуютно в этой обстановке недоверия и враждебности – только в первый год своей работы в космосе он испытывал такое.

Вельможи расположились полукругом на возвышении, бросая колючие взгляды в его сторону. Среди них был и Ферл, узколицый, костлявый фаворит, восседавший рядом с Верховным Магистром. Его лицо было особенно злым. Пониетсу уже довелось с ним встретиться однажды, и он тут же отметил для себя, что это – его главный враг. А следовательно, и первая жертва…

За дверьми зала ожидал развязки небольшой военный отряд. За все время Пониетс так и не сумел попасть на корабль. С собой у него ничего не было – кроме этой штуковины, которую он решил испытать, а Горов все еще томился в асконском застенке.

Он задумал поработать с маленьким шедевром инженерной мысли, на изготовление которого ушла неделя кропотливого труда, и мысленно умолял, чтобы покрытый свинцом кварц выдержал испытание…

– Что это? – с подозрением спросил Верховный Магистр.

– Это, – ответил Пониетс, отступив на шаг назад, – небольшой приборчик, который я сделал сам.

– Я не об этом спрашиваю. Это – одно из приспособлений черной магии вашего мира?

– В основе работы прибора – действительно атомная энергия, – спокойно ответил Пониетс. – Но вам не нужно к нему прикасаться. Если прибор нанесет вред, то отразится это исключительно на мне.

Верховный Магистр поднес жезл к прибору, и губы его быстро и беззвучно зашевелились, произнося очистительное заклинание.

Узколицый советник, сидевший рядом с ним, склонился к уху Верховного Магистра. То ли он пощекотал Магистра встопорщенными рыжими усиками, то ли тот не захотел его слушать, только Верховный Магистр брезгливо отстранился от него.

– А может ли эта машина произвести золото, которое спасло бы жизнь твоего соотечественника?

– С помощью этого прибора, – начал Пониетс, мягко опуская руку на панель прибора, – я могу превратить в золото железо, которое вы мне дадите, если будете так любезны. Золото получится высочайшего качества. Это единственное устройство, известное людям, Ваше Превосходительство, которое способно взять железо – самое простое железо, которое украшает ваш трон и стены этого зала, и превратить его в сияющее золото.

Пониетс говорил, но без чувства уверенности в себе. Обычно торговые переговоры давались ему легко, гладко, а сейчас он напоминал сам себе перегруженный вагон на искореженных рельсах. К счастью, Верховного Магистра больше интересовало содержание, чем форма…

– Вот как? Трансмутация? Тут уже бывали хитрецы, которые хвастались, что умеют это делать. Они жестоко поплатились за свое богохульство!

– Им удалось сделать золото?

– Нет.

Великий Магистр несколько оживился.

– Производство золота – это преступление, которое таит в себе наказание. Попытка плюс неудача – и вот вы уже смертник. Ну-ка, сделай что-нибудь с моим жезлом!

Он швырнул жезл к ногам Пониетса.

– Ваше Превосходительство простит меня. Мой прибор мал для вашего жезла.

Маленькие блестящие глазки Верховного Магистра обвели полукруг вельмож и остановились на одном из них.

– Рандел, одолжите пряжки. Не бойтесь вы так, я верну. В двойном размере, не сомневайтесь.

Пряжки передали по рядам. Верховный Магистр взвесил их на ладони и бросил на пол.

– Возьми!

Пониетс подобрал с пола пряжки, сильно дернул за кольцо. Свинцовый цилиндр раскрылся. Глаза его сузились от мнимого напряжения. Он старательно разместил пряжки на решетке анода. Потом пойдет легче, а сейчас нельзя было ударить лицом в грязь.

Самодельный трансмутатор сердито потрескивал минут десять. В воздухе появился запах озона. Асконцы зашумели. Ферл снова наклонился к уху Верховного Магистра. Однако лицо старика оставалось непроницаемым. Он вновь отклонился от Ферла.

Пониетс раскрыл цилиндр. Пряжки стали золотыми.

Лиммар поднес их Верховному Магистру, поклонился, пробормотав подобострастно:

– Прошу вас, Ваше Превосходительство!

Старик был не на шутку перепуган. Он сделал рукой отчаянный жест, повелевая Пониетсу убрать пряжки подальше, и с ужасом взирал на трансмутатор. Пониетс обратился к присутствующим:

– Господа, вот золото. Настоящее золото. Если вы сомневаетесь, то можете подвергнуть его любым физическим и химическим анализам и убедиться сами в его схожести с природным. Любое железо поддается обработке таким способом. Ржавчина и небольшие примеси сопутствующих металлов – не помеха.

Слова Пониетса повисли в тишине. Пряжки еще лежали на его ладони. Молчание было красноречивым.

Верховный Магистр наконец взял себя в руки. Только он потянулся за пряжками, как узколицый Ферл вскочил и крикнул:

– Ваше Превосходительство, но золото получено из загрязненного источника!

Пониетс возразил:

– Прекрасные цветы вырастают из грязной земли, Ваше Превосходительство! Вы торгуете со всеми соседями, покупаете у них разные вещи и не спрашиваете при этом, как их изготовили – в древней машине, благословленной вашими предками, или на каком-нибудь проклятом небесами устройстве. А потом – я же не предлагаю вам прибор. Я предлагаю золото!

– Ваше Превосходительство! – не унимался Ферл. – Вы не можете отвечать за грехи чужестранца, который действует против вашей воли. Но… принять это греховное псевдозолото, порочным методом изготовленное из железа в вашем присутствии, на ваших глазах и с вашего согласия, – это оскорбление духов наших предков!

– Но… все-таки… золото есть золото, – колеблясь, проговорил Верховный Магистр. – Это выкуп за того, кто сидит в тюрьме. А вы, Ферл, чересчур придирчивы.

Он принял из рук Пониетса пряжки, протянул их Ферлу, но тот гордо отвернулся.

– Вы – сама Мудрость, Ваше Превосходительство, – смиренно произнес Пониетс. – Ведь помилование осужденного не оскорбит памяти ваших предков. Кроме того, полученное золото можно принести им в жертву. Если оно несет в себе зло, то распадется в прах, будучи приложенным к благословенному святилищу!

– Клянусь прахом моего дедушки! – изумленно воскликнул Верховный Магистр. – Ферл, что вы скажете об этом молодом человеке? По-моему, он дело говорит. Его слова благочестивы…

Ферл мрачно проговорил:

– Если только они не были продиктованы Злым Духом.

– Сделайте так, Ваше Превосходительство! – предложил ободренный Пониетс. – Возьмите золото в плен. Поместите его на алтари ваших предков как жертвоприношение, а меня задержите на тридцать дней. Если к. концу этого срока вы не заметите никаких признаков отторжения, то есть – если не произойдет никаких несчастий, это будет указанием, что жертва принята.

Верховный Магистр торжественно поднялся и оглядел присутствующих, ища одобрения на лицах сановников. Даже Ферл, пожевывая кончик рыжих усов, церемонно кивнул.

Пониетс улыбнулся и… возблагодарил небеса за пользу религиозного образования…

5

Минула еще неделя, и настал день, назначенный для встречи с Ферлом. Пониетсу все до чертиков надоело, но деваться было некуда, приходилось мириться с собственным бессилием.

Он покинул пределы города под конвоем. На загородной вилле Ферла его содержали под замком. Ничего не оставалось, как смириться и с этим.

Дома Ферл казался моложе и стройнее и вовсе не был похож на старейшину.

– Вы – интересный человек, – сказал он, твердо глядя на Пониетса близко посаженными глазами. – На прошедшей неделе вы бездельничали. А в последние два часа вы всеми возможными способами пытались выяснить, не нужно ли мне золото. Это глупо. Кому же оно не нужно? Предложили бы прямо.

– Но это не простое золото, – объяснил Пониетс. – Не только золото. Не просто монетка-другая. Скорее, это все, что скрывается за понятием «золото».

– А что скрывается за этим понятием? – буркнул Ферл, кривя губы. – Надеюсь, мы не станем тратить время на бесполезные споры и еще одну нелепую демонстрацию?

– Нелепую?

– Естественно.

Ферл оперся подбородком на сложенные руки.

– У меня нет к вам претензий. Я отлично понимаю, что буффонада входила в ваши планы. Надо предупреждать Его Превосходительство, хотя я сомневаюсь в ваших мотивах. Если быть искренним, на вашем месте я бы произвел золото на корабле и предложил уже готовое. Тогда можно было бы обойтись без спектакля и не вызывать неудовольствия.

– Конечно, – согласился Пониетс, – но поскольку на моем месте был я сам, то я предпочел возбудить недовольство, чтобы привлечь ваше внимание.

– Вот как? Неужели? Ферл был искренне удивлен.

– Следовательно, тридцатидневное очищение вы рассчитывали употребить на то, чтобы мое внимание переросло во что-то более существенное? А что если золото окажется нечистым?

Пониетс мрачно отшутился:

– Угу. В то время как заключение экспертизы зависит от тех, кто более других заинтересован, чтобы оно оказалось чистым?

Ферл, прищурившись, взглянул на торговца. Казалось, он был удивлен и рад одновременно.

– Попали в точку. Ну а теперь расскажите мне, почему вы так старались привлечь мое внимание?

– Это просто. За то короткое время, что я нахожусь здесь, я узнал многое из того, что оказалось исключительно полезным. Ну, например, – вы слишком молоды для члена Совета Старейшин, а кроме того, происходите из относительно молодого рода.

– Вы что-то имеете против моей семьи?

– Вовсе нет. Ваши предки велики и святы – это общепризнанно. Но кое-кто поговаривает, что вы не входите в число Пяти Племен.

Ферл откинулся в кресле.

– При всем своем уважении к ним, – проговорил он с плохо скрытым раздражением, – в Пяти Племенах – сплошное кровосмесительство и вырождение. Сейчас с трудом отыщется хотя бы пятьдесят истинных членов Племен.

– Но кто-то поговаривает, что не желает видеть всякого, кто не входит в число членов Пяти Племен, на посту Верховного Магистра. А у молодого новоявленного фаворита неизбежно должны быть могущественные враги из числа сильных мира сего. Это очевидно. Его Превосходительство стареет, и его протекции не станет вместе с ним.

Ферл сдвинул брови.

– Для чужеземца вы что-то слишком много успели разузнать. Вам следовало бы отрезать уши.

– Этот вопрос можно решить потом.

– Дайте-ка подумать.

Ферл заерзал в кресле.

– Вы предлагаете мне силу и власть, которые предоставляются за маленькие греховные устройства, которыми заполнен ваш корабль? Так?

– Допустим. Есть возражения? Что-нибудь из области понятий о добре и зле?

Ферл покачал головой:

– Нет. Послушайте, чужеземец. Вы с позиций языческого агностицизма вольны думать о нас что угодно. Но – что касается лично меня, то я хочу уверить вас в том, что я не ослеп от мифологии, хотя вам так и могло показаться. Я – образованный человек, сэр, и, не боюсь этого слова, – просвещенный. Наши религиозные обряды – скорее в ритуальном, чем в этническом плане – предназначены для толпы.

– В таком случае что вам мешает?

– Толпа. Лично я не прочь иметь с вами дело, но ваши приборчики должны приносить пользу! Разве ко мне поплывут несметные богатства, если я воспользуюсь вашим предложением – ну, не знаю, бритвы там всякие и ножи – втайне? Разве чисто выбритый подбородок сулит мне богатство? И как мне удастся избежать смерти в газовой камере и гнева толпы, если меня в один прекрасный день застанут за этим занятием?

Пониетс пожал плечами.

– Вы правы. По-моему, единственным выходом из ситуации было бы обучение вашего народа применению атомных приспособлений для их же удобства и для вашей личной немалой выгоды. Это гигантская работа, не отрицаю, но выигрыш стоит того. Но это вам решать, не мне. Поскольку я не предлагаю вам ни бритву, ни нож, ни механический мусоросборник.

– Что же вы предлагаете?

– Золото. Просто золото. Вы можете получить тот прибор, который я показывал на прошлой неделе.

Ферл напрягся.

– Трансмутатор?

– Именно. И золота в ваших руках окажется столько, сколько сейчас железа. Этого должно вам хватить на все про все. И для того, чтобы получить пост Верховного Магистра, несмотря на вашу молодость и многочисленных недругов. Кроме того, это абсолютно безопасно.

– В каком смысле?

– В таком, что принцип трансмутации секретен. Так же секретен, как бритье атомной бритвой втайне от любопытных глаз. Вы можете упрятать трансмутатор в глубокое подземелье в мощной крепости самого отдаленного поместья, и он станет источником вашего благосостояния. Вы приобретаете золото, а не прибор, а золото не пахнет – оно не несет следов производства, и его никак нельзя будет отличить от природного.

– А кто же будет работать с прибором?

– Да вы и будете работать. Пять минут обучения – и дело в шляпе.

– А… что вы хотите взамен?

– Ну… – Пониетс сразу стал серьезнее и осторожнее, – я честно назову вам цену. Прибор очень дорогой – эквивалент кубического фута золота в чугуне.

Ферл рассмеялся, а Пониетс покраснел.

– Я хотел бы отметить, сэр, что два часа принесут все, что вам нужно.

– Конечно! А через час вы спокойненько улетите, а прибор вдруг перестанет работать. Мне нужны гарантии.

– А мое честное слово?

– Восхитительно!

Ферл развеселился не на шутку. Вдруг он нахмурился и отчеканил:

– Меня больше устраивает ваше присутствие. Я, в свою очередь, даю честное слово заплатить после того, как прибор проработает неделю.

– Это невозможно.

– Невозможно? Да за одно предложение я могу вас казнить! Даю честное слово, что завтра с утра вы отправитесь в газовую камеру.

Лицо Пониетса оставалось непроницаемым. Но глаза сверкнули огнем.

– Круто… Вы не могли бы письменно зафиксировать свое обещание?

– И подписать собственный смертный приговор? Нет уж, увольте!

Ферл широко улыбнулся:

– Простите, дорогой! Но один из нас идиот!

Торговец обреченно проговорил:

– Договорились…