Текст книги "Миллионные дни"

Автор книги: Айзек Азимов

Соавторы: Артур Чарльз Кларк,Фредерик Пол,Джордж Генри Смит,Алан Норс,Алгис Будрис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Айзек Азимов
Звездный узор
Перевод А. Бранского

Приемник продолжал выплевывать слова полицейского. Артур Трент отчетливо слышал его злой, возбужденный голос:

– Трент, тебе не удастся скрыться! Через пару часов мы доберемся до твоей орбиты, а вздумаешь сопротивляться – в порошок сотрем!

Трент лишь усмехнулся в ответ. Он и не думал сопротивляться – оружия на борту не было. Пройдет час с небольшим, и корабль совершит Скачок через гиперпространство. Тогда попробуй, найди его! Он увозил с собой около килограмма криллия – запас, которого хватит для создания электронного мозга тысячам роботов; под него можно получить десятимиллионный кредит на любой из планет галактики. А откуда у Трента криллий – никто интересоваться не станет…

А все спланировал старик Бреннмейер. Он посвятил этому всю свою жизнь и больше тридцати лет вел тщательную подготовку.

– Главное, молодой человек, вырваться отсюда, – убеждал он Трента. – Тут мне без вас не обойтись: вы выведете корабль в космос. Я – не могу.

– Соваться в космос нет смысла, – лениво возражал Трент. – И суток не пройдет, как нас накроют.

– Накроют, если мы не совершим Скачок, – хитро улыбался Бреннмейер. – А если мы его совершим, то молнией пронзим пространство и окажемся за сотни световых лет отсюда.

– На подготовку Скачка уйдет полдня. И даже если мы уложимся в срок, все равно полиция успеет оповестить все звездные системы.

– Нет, Трент, нет! – Дрожавшей от возбуждения рукой старик хватал Трента за рукав. – Не все звездные системы, а лишь дюжину по соседству. Галактика велика, и за последние пятьдесят тысяч лет колонисты потеряли связь друг с другом.

Он увлекся, речь его стала красочной и яркой.

– Галактику, – говорил Бреннмейер, – сейчас можно сравнить с нашей родной планетой – ее называли Земля, – какой она была в доисторические времена. Люди были разбросаны по континентам, жили замкнутыми сообществами, и мир для них ограничивался местностью, где они обитали. Если совершить Скачок наугад, – продолжал Бреннмейер, – мы окажемся где угодно, даже за пятьдесят тысяч световых лет, и обнаружить нас будет не больше шансов, чем найти камень в метеоритном дожде.

Трент покачал головой.

– Жаль только, что и сами себя мы не обнаружим. И не будем иметь ни малейшего представления, как добраться до какой-нибудь обитаемой планеты.

Бреннмейер огляделся, и хотя поблизости никого не было, снизил голос до шепота:

– Тридцать лет я собирал сведения о каждой из обитаемых планет галактики; я изучил все старые отчеты; проделал по ним путь в десятки тысяч световых лет, забирался дальше, чем любой из аэронавтов. И теперь координаты всех обитаемых планет занесены в блоки памяти лучшего в мире компьютера.

Приличия ради Трент удивился. А Бреннмейер продолжал:

– Я много лет занимался разработкой новых типов компьютеров и создал самый совершенный. Я также установил координаты всех светящихся звезд спектрального класса F, В, А, О и заложил их в память машины. Как только мы совершим Скачок, компьютер на основе принятых изображений произведет спектральный анализ и сравнит полученные результаты с введенной в его память картой галактики. Как только обнаружится подходящий объект для координации и определения – а рано или поздно он найдется, – корабль будет сориентирован в пространстве и автоматически совершит второй Скачок – на сей раз в район одной из обитаемых планет.

– Звучит шибко мудрено.

– Осечки быть не может. Все последние годы я отдал разработке проекта, так что осечки быть не может. Мне останется лет десять пожить миллионером. Но вы молоды, вы будете миллионером гораздо дольше.

– Но ведь, совершая Скачок наугад, рискуешь угодить прямо в звезду.

– Ни единого шанса из ста миллионов, Трент. Возможно, мы окажемся так далеко от светящихся звезд, что компьютер не сможет обнаружить в своей памяти нужного рисунка созвездий; допустим, мы перенесемся всего через один-два световых года и полиция все еще будет висеть у нас на хвосте, – но такая вероятность тем более ничтожна. Если уж о чем и волноваться, так о том, что сердце во время старта не выдержит. Тут степень вероятности значительно выше.

– Для вас она выше, мистер Бреннмейер. Вы-то старше.

Старик вздрогнул.

– Я не в счет. Компьютер сработает автоматически. Трент кивнул и принял его слова к сведению.

И вот однажды, в полночь, когда корабль был готов к отлету, появился Бреннмейер с маленьким чемоданчиком, наполненным криллием. Старик беспрепятственно миновал охранников, так как был в высшей степени доверенным лицом. Трент, взяв левой рукой ношу старика, правой быстро и уверенно нанес удар.

Все-таки нож – замечательная штука. Бьет наповал – как молекулярный деполяризатор; и все шито-крыто. Трент даже не стал вытаскивать нож и стирать отпечатки пальцев. Да и к чему? Скоро он окажется вне пределов досягаемости.

И теперь, далеко в космосе, преследуемый полицией, он весь внутренне собрался, как всегда перед Скачком. Ни одному физиологу пока не под силу объяснить это состояние, так хорошо знакомое каждому космопилоту; это мгновенное чувство, когда тебя словно выворачивают наизнанку, когда корабль и ты сам, на миг выключенные из пространства и времени, уже ничто – ни энергия, ни материя… А приходишь в себя – и ты где-то в другой части галактики.

Трент улыбнулся. Он еще жив! Рядом – тысячи звезд, но в опасной близости – ни одной. И рисунок созвездий был совершенно иным. Он понял, что совершил дальний Скачок. Некоторые из звезд принадлежали, должно быть, к спектральному классу F и ярче. У компьютера будет прекрасный, четкий ориентир для сравнения с рисунком созвездий в его памяти, много времени это не займет.

Он устроился поудобнее в кресле и стал наблюдать звездный свет, который менял свою интенсивность по мере вращения корабля. В поле зрения появилась яркая звезда – воистину очень яркая. Расстояние до нее составляло, пожалуй, не больше пары световых лет. Интуиция подсказывала ему, что звезда была горячей – добротной и горячей. Компьютер возьмет ее за основу и сравнит с рисунком созвездий, сконцентрированных вокруг. Опять подумалось: «Много времени это занять не должно».

Трент ошибся. Время шло, вот уже минул час, а компьютер продолжал деловито пощелкивать, огоньки на панелях мигали и мигали. Он нахмурился. Почему не находится звездный узор, внесенный в память этой чертовой машины? Ведь Бреннмейер демонстрировал ему результаты многолетних работ… Он не могпропустить эту звезду или ошибиться.

Конечно, звезды рождаются и умирают; но пока существуют, они движутся в космическом пространстве. Однако изменения их координат происходит медленно, очень медленно. За миллионы лет звездный узор, внесенный Бреннмейером в память компьютера, не мог бы…

Вдруг Трента охватила паника. Нет! Не может быть!Ведь такая случайность еще менее вероятна, чем, к примеру, совершить Скачок и врезаться в звезду. Он подождал, пока яркая звезда снова оказалась в поле зрения, и трясущимися руками стал регулировать объектив телескопа. Он довел увеличение до предела и обнаружил вокруг сгустка яркого света подозрительное облако вихрящихся газов чуть ли не в момент их появления после взрыва.

Это была сверхновая!

Звезда возникла из туманного мрака и достигла максимальной яркости свечения примерно месяц назад. Она перешла из специального класса слишком тусклого свечения, который не учитывался компьютером, в класс, не принимать в расчет который было нельзя. Но сверхновая, уже возникшая в космосе, еще не существовала в компьютерной памяти. Бреннмейер не внес ее в блоки памяти, потому что она не существовала – по крайней мере как светящаяся звезда – во время сбора данных.

– Не принимай ее в расчет! Плевать тебе на нее! – завопил Трент.

Но кричал-то он, обращаясь к бездушной машине, которая все снова и снова будет сравнивать расположение звезд со звездным узором в ее памяти и не находить соответствий и тем не менее будет пытаться вновь и вновь, покуда не иссякнет запас энергии.

Запас кислорода иссякнет гораздо быстрее. Его жизнь угаснет еще быстрее. Трент беспомощно упал в кресло. Оставалось одно – наблюдать насмешливый свет звезды… Начиналось долгое и мучительное ожидание смерти. Жаль, что нож остался там…

Артур Ч. Кларк
Рекламная кампания
Перевод А. Бранского

В зале медленно разгорался свет. А участники просмотра все еще не могли опомниться, потрясенные взрывом последней атомной бомбы фильма. Молчание прервал помощник продюсера:

– Ну, Ар Би, каково? – с невинным видом спросил он.

И пока Ар Би с трудом высвобождал свое массивное тело из кресла, окружающие с нетерпением ожидали его веского слова. Вот тогда и стало видно, что сигара Ар Би потухла; такого еще не бывало, даже на закрытом просмотре «Унесенных ветром». [1]1
  Фильм, снятый по одноименному роману американской писательницы Маргарет Митчел. В 1939 году получил премию «Оскар».


[Закрыть]

– Мальчики, в этом что-то есть! – восторженно провозгласил он. – Во что, говоришь, оно нам обошлось, Майк?

– Шесть с половиной миллионов, Ар Би.

– За такой фильм деньги небольшие. Я вам так скажу: если картина принесет меньше, чем «Quo vadis», [2]2
  «Quo vadis» («Камо грядеши?») – экранизация одноименного романа польского писателя Генрика Сенкевича.


[Закрыть]я съем всю пленку до последнего кадра, не запивая.

С проворством, неожиданным для его комплекции, Ар Би повернулся к человечку, съежившемуся в кресле под самым проекционным окошком:

– Джо, очнись! Земля спасена, опасность миновала. Слушай, ты ведь пересмотрел все космические фильмы; как тебе наш – по сравнению с другими?

Джо с видимым усилием пришел в себя.

– Не идет ни в какое сравнение. Закручено похлеще, чем «Чудовище», [3]3
  «Чудовище» («The Thing») – популярный американский фантастический фильм.


[Закрыть]но там концовка разочаровывает: монстр начинает вести себя как человек. Если сравнивать, так только с «Войной миров». [4]4
  «Война миров» – экранизация романа английского писателя Герберта Уэллса.


[Закрыть]У Джорджа Пэла [5]5
  Продюсер фильма «Война миров».


[Закрыть]отдельные эффекты не хуже, чем у нас, но в те поры о стереоскопической съемке и не слыхали. А в этом весь фокус. Помните кадр, где мост «Золотые ворота» рухнул? Казалось, меня вот-вот тросом зашибет.

– А по-моему, лучше было, когда Эмпайр стейт билдинг [6]6
  102-этажное здание в Нью-Йорке, одно из самых высоких в мире.


[Закрыть]раскололся точнехонько посередке, – вступил в разговор Тони Ауэрбах из отдела рекламы. – Как думаете, домовладельцы не могут возбудить против нас дело?

– Нет, конечно. Кто поверит, что хоть одно здание выстоит против – как там называется в сценарии бомба? – ах да, «бей-города». В конце концов, мы весь Нью-Йорк стерли с лица Земли. А эта сцена в туннеле под Гудзоном, когда свод не выдержал! Все, с завтрашнего дня туда не сунусь! Только паромом.

– Да, сработано здорово, даже чересчур! Но самая жуть – ваши пришельцы. Мультипликация отменная. Как тебе удалось?

– Секрет фирмы, – продюсер явно был польщен. – Но вам скажу. Почти все отснято на натуре.

– Что?!

– Да нет, я не в том смысле. На Сириус В мы не летали. Ребята из Пасадены сработали микрокамеру, и мы снимали пауков живьем. Потом отобрали лучшие куски и смонтировали. Ручаюсь, вам не отличить, что снято микрокамерой, а что в павильоне. Теперь уяснили, почему мне нужны были пришельцы-насекомые, а не осьминоги, как в первом варианте сценария?..

– А ведь это можно прекрасно обыграть и в рекламе, – подхватил Тони. – Меня тревожит только сцена, где эти ваши пауки похищают Глорию – как, по-вашему, цензура… Ну, понимаете, что я хочу сказать? Выглядит, будто…

– Не дрейфь! Мы и рассчитывали, что все поймут как надо. А в следующей части видно, что Глория нужна им для анатомирования. Так что все в порядке.

– Мы устроим бум! – ликовал Ар Би. В глазах у него появился блеск, словно он уже слышал шелест долларов, оседающих в кассах. – Вот что: мы вложим еще миллион в рекламу! Прямо вижу афиши с таким текстом, – Тони, записывай: «Не спускайте глаз с неба – грядут пришельцы с Сириуса!» Изготовим тысячи заводных игрушек – представляете, как забавно они будут ковылять на своих волосатых лапках! Людям нравится, когда их пугают, – вот мы их и пугнем. После нашей рекламы никто не сможет взглянуть на небо без содрогания. Реклама за вами, мальчики! И тогда наша картина войдет в историю.

Он оказался прав. Уже через два месяца, сразу после премьеры в Лондоне и Нью-Йорке, фильм «Чудовища из космоса» пользовался неслыханным успехом. С бесчисленных афиш огромные буквы кричали: «Берегись, Земля!»; по обложкам журналов гордо шествовали вдоль пустынной Пятой авеню мохнатые страшилища на тонких суставчатых лапах; на всех углах красовались пластиковые завоеватели из космоса – при одном взгляде на них старушки лишались рассудка; дирижабли, лихо размалеванные под космические корабли, бороздили небеса, доводя летчиков до исступления. И во всем западном мире вряд ли нашлась бы душа, не дрогнувшая перед этим могучим натиском.

Словом, рекламная кампания удалась на славу, и фильм еще долго не сошел бы с экрана, не прими события трагический оборот по самому странному и непредсказуемому стечению обстоятельств. В то время как пресса занималась подсчетом упавших в обморок кинозрителей, небо Земли неожиданно заполнили длинные, плоские тени, плавно скользившие сквозь облака.

Принц Зервашнай слыл существом добродушным, хотя и вспыльчивым. Этот недостаток, присущий представителям его расы, был, однако, хорошо известен обитателям других галактик. Впрочем, не было никаких оснований предполагать, что его нынешняя миссия, целью которой являлось установление мирного контакта с жителями планеты Земля, вызовет какие-нибудь особые сложности. На протяжении многих тысячелетий Третья Всегалактическая Империя расширяла свои границы, поглощая планету за планетой, солнце за солнцем. За столь долгое время выработалась безошибочная тактика «наведения мостов». Затруднения возникали редко; подлинно разумные расы всегда могут сотрудничать, стоит им осознать, что они не одиноки во Вселенной, и прийти в себя от шока первого контакта.

По правде сказать, еще и поколения не минуло с тех пор, как человечество вышло из примитивной, с частыми войнами стадии развития. Однако это ничуть не беспокоило Главного советника принца Зервашная – Сиджиснина II, профессора, доктора астрополитических наук.

– Культура полностью соответствует классу «Е», – рассуждал профессор. – Технически развитая, но в моральном отношении весьма отсталая. Тем не менее земляне уже свыклись с понятием «космические полеты» и вскоре станут воспринимать нас как само собой разумеющееся. Достаточно принять обычные предосторожности, пока мы не завоюем их доверия.

– Очень хорошо, – согласился принц. – Распорядитесь немедленно отправить на Землю посланников.

К сожалению, принимая «обычные предосторожности», пришельцы не могли учесть рекламной кампании Тони Ауэрбаха, достигшей к тому времени новых высот космической ксенофобии. Послы приземлились в нью-йоркском Центральном парке; и надо же случиться, что за час до того один известный астроном, как всегда нуждавшийся в средствах и потому охотно певший с чужого голоса, раструбил на весь свет, что любые гости из космоса, вероятнее всего, будут настроены недружелюбно.

Злополучные послы направились к зданию Объединенных Наций, но сумели добраться только до южного конца Шестидесятой улицы. Здесь их встретила толпа. Стычка прошла с явным перевесом одной из сторон, и ученые из музея естественной истории были весьма огорчены: для исследований им осталось так мало материала.

Принц Зервашнай предпринял вторую попытку установить контакт, теперь с другим полушарием; но весть о пришельцах долетела туда быстрее кораблей флота Его Высочества. На этот раз послы были вооружены, и прежде чем значительно превосходившие числом силы противника разбили их наголову, показали себя хорошими бойцами. Принц стерпел и это. Лишь после того как его флот был атакован боевыми ракетами землян, он вспылил и приказал принять крутые меры.

На Земле никто не успел ничего ощутить: в двадцать минут все было кончено. Принц, повернувшись к советнику, произнес, с трудом сдерживая себя:

– Ну, вот и все. А теперь изволь объяснить мне причину неудачи.

Потрясенный Сиджиснин II с силой переплел дюжину гибких пальцев. Полная дезинфекция целой планеты – всегда скорбное зрелище, а ученому тем более трудно смириться с потерей такого редкостного образца цивилизации. Но еще больше его огорчал крах собственных теорий, а заодно и репутации.

– Я просто не в состоянии понять их, – сокрушался он. – Конечно, расы, находящиеся на таком низком уровне развития культуры, часто бывают подозрительными: их охватывает паника, когда происходит первый контакт. Но ведь люди никогда прежде не встречались с инопланетянами; у них не могло быть причин относиться к нам враждебно.

– Враждебно? До они сущие дьяволы! Безумцы! – Принц повернулся к капитану, существу вроде мотка шерсти на трех спицах. – Флот собран?

– Так точно, Ваше Высочество.

– Возвращаемся на Базу. Скорость экономическая. Жаль. Гнетущее зрелище.

А на мертвой Земле со стен и заборов тысячи афиш все еще безмолвно взывали об опасности. Злобные паукообразные призраки, изображенные на них в виде ливня, низвергавшегося с небес, не имели ничего общего с принцем Зервашнаем. Не будь у него четырех глаз, он был бы точь-в-точь панда, только с пурпурным мехом. Кроме того, он прибыл не с Сириуса, а с Ригеля. Он был не такой, как в кино, но разбираться в этом было слишком поздно.