Текст книги "Сирена рабыня в гареме у Дракона господина (СИ)"

Автор книги: Айза Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Облокотившись руками о ручки трона, она стала выгибаться волнообразными движениями. Грудь колыхалась в сантиметре от тела дракона, то приближалась, то уплывала, волосы щекотали его руки, ее глаза распахнуты, в них смесь страсти и восхищения. Ее тело шептало о том, что слова были бессильны донести.

Сирена завела зал, наполнила каждого присутствующего неудержимым желанием, что еще несколько минут назад был не в состоянии сделать Ардок. Но привычный запах чужой похоти, перебивал аромат ее искреннего желания.

Мара отступила на шаг назад, поклонилась, и протянула ему руку. Дракон встал и прикоснулся к маленькой нежной ладони, остатки сил, самообладания и контроля убегали из него безудержной волной. Сирена же теперь обивалась вокруг него, не дотрагиваясь, держа дистанцию в несколько миллиметров, позволяя уловить свой жар, но не давая насладиться прикосновениями к коже.

Музыка смолкла, зал наполнила звенящая тишина. Ардок так и стоял, не в силах пошевелиться, вымолвить хоть слово, околдованный сбитый с толку, он забыл, где находится, не видя никого и ничего кроме рыжего водопада волос и сверкающих голубых глаз. Мара стояла напротив, тяжело дыша ртом после танца, румяная, обнаженная, открытая для него.

Зал взорвался гулкими голосами, кто-то аплодировал, кто-то перешептывался. Это помогло дракону хоть немного почувствовать почву под ногами, он одним движением поднял ее на руки и спешно покинул зал, сжимая драгоценную ношу в руках.

Глава 57

Мара прижималась к нему, боясь взглянуть в лицо. Там при всех она была гораздо смелее, дракон вряд ли прогнал бы ее. А теперь наедине, неизвестно, что от него ожидать. Еще она была бесконечно благодарна Лорене. Девушка придумала план и помогла все организовать. Только какой теперь будет результат? Дракон принес ее в свою комнату. Сирена в уме засчитала себе еще одну маленькую победу.

– Чего ты добивалась? – поставив ее на пол, и плотно закрыв дверь, он окинул ее хмурым взглядом.

– Танец должен был все показать? – наверное, впервые со времени их первой встречи она чувствовала себя настолько неуверенной и растерянной.

– Что ты отлично двигаешься? Согласен. Это оценили и все присутствующие, – Ардок уселся в кресло, глаза горели огнем, а лицо оставалось непроницаемым.

– Это было только для тебя… – сирена не решилась присесть, продолжала стоять перед ним обнаженная, сцепив руки за спиной.

– Да, ты и союзников нашла, целый оркестр тебе подыгрывал! Плетешь новые сети? – голос спокойный, но за ним бушевал пожар.

– Нет. Я думала, ты можешь отличить искренность намерений!

– С тобой, искренность оборачивается ложью, – он издал усталый вздох.

– Нет лжи ни в моих словах, ни действиях. Димитрий приходил ко мне накануне ночью, я сказала ему, что отказываюсь от брака, – если там, в зале дракон был ошеломлен, открыт, то теперь он вновь отгородился непробиваемой каменной стеной.

– Что? Рыбешка навещает тебя по ночам?! – Ардок оторвал ручку кресла и запустил ее в стену.

– Его пустил Калеб. Я не звала! И все тебе рассказала! – Мара уже жалела, что призналась, ее слова окончательно нарушили хрупкий мир.

– Откуда мне знать, что вы не плели свои рыбьи интриги?! – его глаза горели адским пламенем.

– Спроси у Лорены, она зашла, когда Димитрий, тряс меня за плечи, а я его прогоняла! – сирена подошла к дракону, погладила его по руке. – Я не хочу видеть тебя таким… – добавило тихо, прогоняя подступившие слезы.

– Ты мастерски умеешь обзаводиться союзниками, нет тебе веры, Мара, – голос его стал мягче. – Каким ты меня хочешь видеть? Сделать из дракона свою собственную игрушку?

– Скорее это ты меня давно приручил… жаль не видишь этого… – она все же заплакала, продолжая сжимать в ледяных пальцах его руку.

Ардок резко встал с кресла, дернул сирену за руку к себе, уселся на кровать и уложил ее головой вниз.

– Посмотрим, насколько я тебя приручил, – Мара ощутила довольно сильный шлепок по ягодицам. Кожу обожгло, а дракон продолжал наносить удары ладонью, переходя от одного полушария к другому. Было больно, слезы водопадом лились из глаз, и в то же время странное тепло разливалось по телу. Сирена поняла, что от него готова принять даже боль. – Что нет желания убежать? Попросить пощады? – он начал бить сильнее.

– Это куда лучше твоего равнодушия, – Рука Ардока повисла в воздухе, так и не нанеся очередного удара. Он перевернул сирену лицом к себе, заплаканные глаза, смотрели на него с тоской и нежностью.

Издав отчаянный рык, дракон впился в ее губы, проник языком вглубь, словно хотел испить ее до дна. Сирена обвила его шею руками, прижалась всем телом, отвечая на ласку. Ими двигало обоюдное желание утолить тоску, утопить былую горечь в сладких мгновеньях поцелуя.

– Там в зале ты назвала меня господином, почему? – отстранившись от ее губ, спросил еле слышно.

– Я сказала правду – ты мой господин, – она до конца еще сама не понимала, как смогла, пересилив гордыню признать его власть над собой. Почему, так боится потерять странную связь между ними?

– И больше не враг? Не мутант? Кто там я еще был для тебя? – дракон провел рукой по ее волосам, цвет его глаз вновь стал маняще зеленым.

– Нет… – она порывисто обняла его, и было в этом простом жесте столько искреннего душевного порыва, впервые в жизни она раскрывалась, пусть с опаской, пусть сомневаясь, что ее ждет впереди, но сейчас разум не имел власти над сиреной, говорило только сердце.

Ардок отстранился, встал с постели, оставив Мару провожать его недоуменным взглядом. Подошел к столу, залпом выпил стакан воды, разделся, неотрывная взгляда от сирены, прошел и лег на спину посреди кровати, широко раскинув ноги, и положив руки себе под голову.

– Как насчет нашего договора, Мара? Отдайся мне по своей воле, стань добровольно рабыней, и докажи правдивость своих слов, – она нерешительно топталась на месте глядя на возбужденную плоть. – Я не буду ничего делать, сядь на него сама, а нет, тогда уходи…

Сирена стояла в замешательстве, не зная, готова ли она переступить последнюю черту, и навсегда отказаться от свободы, принять рабскую жизнь ради него? Или все же лучше убежать пока не поздно?

Глава 58

Бежать… Куда? Вернуться в море и продолжить исполнять свою роль, смотреть, как гибнут люди? Зачем? Чтобы окончательно возненавидеть себя? Была ли она когда-то свободна? Или всю жизнь жила повинуясь непонятным законам? Приносило ли ей море счастье? На определенном этапе, да ей было хорошо, но скорее всего, просто не было с чем сравнить.

Бежать с Димитрием? Неужели он предложит ей что-то лучше? Заставит сердце трепетать и радоваться прикосновениям? Нет. Никогда она не примет тритона. Тогда что она теряет, полностью приняв дракона? Только призрачную свободу. Мара понимала, нет в мире уголка, где она будет счастлива вдали от него. Открытие пугало, но казалось правильным и логичным.

Ардок лежал и смотрел на нее, казался спокойным, не торопил.

– А что будет после? Стану одной из… многих? – голос совсем охрип.

– Мы не торгуемся, Мара. Принимай решение, – по его лицу невозможно прочитать эмоции. Выбор, от которого зависит ее дальнейшая судьба. Готова ли она подарить себя дракону? Сердце шептало: «Да». Только он! И ответ казалось, уже давно лежал на поверхности. Где-то в подсознании сирена уже давно все для себя решила.

Она залезла на кровать, присела рядом с ним в нерешительности. До боли захотелось прижаться к обнаженному телу, почувствовать вкус его губ. Рожденный силой огня и леса, он лежал перед ней во всем своем могучем стальном великолепии, и даже в безмолвии, без единого движения он зазывал ее в пучину порока. Чем дольше она смотрела не него, тем сильнее тело пропитывалось похотью, нет дороги назад, она хочет шагнуть в его бездну. Впустить его в себя по доброй воле и своему истинному желанию.

Мара провела рукой по горячей бархатистой груди, как же приятно просто гладить, ощущать, как его сила перетекает в нее.

– Ты уже изменил меня, зажег внутри огонь, заставил познать то, о чем я даже не подозревала. Ты победил Ардок, я готова принять тебя… – она замерла в нерешительности. Было бы куда проще, если бы он пошевелился, обнял, поцеловал и взял.

Он лишь приподнял бровь:

– Действуй, раз решила остаться.

Сиюминутный порыв страха сменило желание. Слишком сильное, безумное, оно растоптало остатки ее сомнений. Сирена села между широко расставленных ног дракона, и сжала возбужденный орган в ладонях, пробежала пальчиками по стволу, чувствуя пульсацию. Плоть откликалась и сейчас была гораздо красноречивей самого хозяина.

Неужели он так и будет безучастно лежать? Неужели ей больше не удастся растопить лед, под которым Ардок упорно прятал огонь. Неужели пропасть между ними настолько велика, что ее невозможно перепрыгнуть, нельзя построить заново крепкий мост, и обрести, то что еще не так давно связывало их?

Она все же попробует, и примет его правила. Мара высунула кончик языка и провела по головке. Одно нежное, еле уловимое движение, а плоть в руках набухла еще больше. Сирена поползла вверх к его лицу, попутно целуя низ живота, поднимаясь выше к груди, шее. Его аромат пьянил, лоно увлажнилось, подталкивая ее скорее совершить отчаянный шаг. И познать нечто запретное, неизведанное и до боли притягательное.

Стоя на коленях с разведенными ногами, Мара повела бедрами взад и вперед, потерлась лоном о головку, посмотрела в непроницаемое лицо. Ведь Ардоку приятно – сомнений нет. Почему он ни движением, ни звуком не показывает. Дракон не торопил, не делал даже малейшей попытки ускорить процесс. Она должна сломить его самообладание! Должна вырвать из плотно сомкнутых уст стон!

Опираясь на его грудь, она чуть присела, давление усилилось, головка приоткрыла вход, готовая ворваться.

 – Ардок, отдаю тебе всю себя, – и сирена глубоко вздохнув, опустилась на плоть. Ей показалось, внутри все разрывается, слезы мгновенно покатились по щекам, глаза расширились, рот открылся в немом хрипе. Большая возбужденная плоть прокладывала себе путь, нещадно сминая ее невинность. Мара задыхалась, кислород покинул легкие, дракон наполнял ее, вызывая боль и чувство облегчения. Даже сейчас она не жалела о своем выборе, слезы продолжали катиться из глаз, она замерла в нерешительности.

В глазах дракона отразилась тревога. Он резко поднялся, придержал ее за талию:

– Тише, моя малышка не плач, – его шепот прошелся пушистым мехом по коже. – Сейчас боль уйдет, моя Мара… – он почти невесомо поглаживал ее по спине, слизывал слезинки, целовал, щеки, нос, губы.

Взяв ее двумя руками за талию, медленно приподнял и опустил сирену. Она ахнула, сквозь потоки боли, пробивались первые сладковатые ощущения, они словно росточки цветов, после долгой зимы, только пробивались наружу к солнцу. Дракон двигался с особой осторожностью, небывалой нежностью, продолжая целовать ее губы. Нежность сквозила в каждом движении, вздохе, взгляде.

– Мара, доверься мне, раскройся для меня, – шептал на ушко, посасывая мочку. Сирена раскрывалась, пропуская его все дальше, отпускала боль, расставалась с невинностью, принимая его телом, открывая свою душу. Даже эта боль была наградой, и не могла омрачить прекрасный момент ее единения с драконом.  – Посмотри на меня! – она взглянула в полные нежности зеленые глаза, и не было там колдовства, не было похоти, лишь безраздельное желание обладать и дарить. Он продолжал размеренные медленные движения, лоно обвивалось вокруг твердой плоти, трение высекало искры, разжигая их общий огонь.

Крепко обняв ее за талию, Ардок приподнялся, не винимая члена, и аккуратно уложил сирену на постель. Навис над ней, и сделал резкое движение вперед, заполняя ее до отказа, и вырывая из губ стон. Боль ушла окончательно, ее сменило нетерпеливо желание, хотелось большего, познать все, что он способен был дать.

Мара обвила ногами талию дракона, подалась вперед в приглашающем жесте, запустила руки в черные, жесткие волосы:

– Ардок, мне так хорошо! – сейчас она парила на вершине, вместе с ним, и эти ощущения были дороже всего на свете. Дракон заурчал, победно, сладко, игриво, и продолжил движения, ускоряя ритм, реагируя на любое движение ее тела, подстраиваясь под сирену, у нося ее далеко-далеко к запредельным высотам.

Дорожка из горячих поцелуев обжигала шею, спускалась ниже к ноющим и требующим ласки соскам. Блаженство нарастало, ритм ускорялся, дракон оставлял свой след на каждом участке кожи, подтверждая свое право обладания. Огонь, подчиняющий воду, заставляющий кипеть ее естество, проникающий в сознание и порабощающий душу. Мара позволяла все, жаждала каждого движения, кричала, то распахивая глаза, то закрывая в приступах дивного экстаза.

Рим стал быстрее, жестче, порождая коктейль боли и страсти. Ардок пронзил ее всю, заставил потерять очертания реальности и отдаться на волю нахлынувшего оргазма. Крик наслаждения, сердце, бьющееся в такт его имени, семя, льющееся в нее, и его громкий стон удовольствия. Бешеные потоки наслаждения пронзали их тела, заставляли сплестись воедино души, двигаться в одном ведом им ритме безумия.

Блаженство длилось вечность, или же это был лишь короткий миг. В его объятиях ощущения времени размылись окончательно. В теле еще ощущались сладкие покалывания, Ардок лег на бок и прижал сирену к груди, а она тихо прошептала:

– Теперь я тебя убедила?

Глава 59

– Возможно, – он слегка отстранился, заглянул ей в глаза. – А тебя не страшит, что теперь будет?

– Уже нет, – глаза Мары светились от счастья. Почему она отказывалась от того, что было самым прекрасным в жизни. За эти минуты можно многое отдать.

– И даже рабская жизнь тебя не пугает? – голос дракона был мягким теплым.

– Ардок, я сделала свой выбор, – конечно, ей было страшно, что получив заветное, он отвернется от нее, пойдет искать развлечений в чужих объятиях. Но сирена так и не решилась озвучить свои опасения.

– Что и ни капли сожаления? – хитрая улыбка тронула губы, а палец стал играть с рыжей прядью ее волос.

– Есть сожаление, что не сделала этого раньше. Тогда можно было избежать многих проблем. И узнать скорее каково это… – тут Мара покраснела, нелегко было озвучить подобное.

– И каково это? – черная бровь изящно выгнулась, в глазах вспыхнул зеленый свет, а пальцы от волос медленно перебрались к ее соску.

– Я слов таких не знаю, чтобы описать. Да и сомневаюсь, что ты услышишь от меня что-то новое, все вариации восторженных комплиментов, ты сотни раз слышал от своих рабынь, – сирена тут же красочно представила, как дракон осыпает другую ласками, и в сердце сразу сжалось, словно в него вонзили тысячи иголок.

– Это все пустое. Меня интересует, что думаешь именно ты, Мара, – он наклонился, и медленно очертил кончиком языка контур ее губ.

– Чтобы добавить очередной плюсик к своему списку? – сирена закрыла глаза, борясь с желанием прижаться к дракону.

– Ревнуешь? – он засмеялся бархатным смехом, улыбка стала шире, довольная, сытая.

– Ты сам говорил – похоть твоя сила. Так что может изменить моя ревность? – да, правда, от которой она всячески отгораживалась, сейчас била ее наотмашь по лицу.

– И тем не менее, ты сама пожелала остаться? – Ардок начал целовать ее шею, вытесняя любые мысли, заставляя желать его с новой силой.

– Да, пожелала… – все равно, что будет дальше, сейчас она хочет наслаждаться сладкими мгновениями с ним. Каким бы ни был дракон, только он способен заставить ее сердце биться в унисон со своим.

– Почему? Ты же так хотела на свободу, к морю?

– Когда я сбежала. Ты был прав из-за нападок рабынь. Мне казалось – это правильным. А там, в лесу я осознала, что нет у меня свободы, и ничего хорошего меня в водах не ждет, – она посмотрела внимательно на дракона, и тихо добавила, – Прости за тот побег.

– Тогда не хочешь расставить все по местам, и прояснить темные пятна своей персоны? – он наклонился и покрыл ее лицо нежными, легкими поцелуями, руки блуждали по спине, вырывая из ее груди стон.

– Что ты хочешь знать? – Мара судорожно сглотнула, ласками он может выпытать из нее все, да и не было у нее сил увиливать. – Я никогда не плела интриг. И тут твои обвинения – ошибка.

– И в чем же я ошибался? Внимательно слушаю, – он уложил сирену на спину и навис над ней.

– Я никого не заманивала, не очаровывала, голос сирены, пробуждает в людях скрытые желания. Если человек алчный, хочет денег и власти, все это выходит на поверхность, и появляется непреодолимая сила, практически безумство, которое толкает его к собственной гибели. Если же услышавший мое пение жаждет любви и у него открыто сердце – он найдет что искал. Мое пение раскрывает людские пороки или наоборот добродетель. Но, да есть нюансы, оно действует только на мужчин, не равнодушных к женщинам, – дракон неотрывно смотрел ей в глаза, словно сканировал, решая для себя, правда это или ложь.

– И ты проверяла их таким способом, и неугодных отправляла на смерть? – выражение его лица непроницаемое. Он продолжал нависать, слишком близко и в то же время далеко. Маре отчаянно захотелось удержать, не дать ему отдалиться, и не спугнуть дракона своими откровениями.

Глава 60

– Нет, Ардок, все гораздо печальней, я сама, по сути, была пленницей неведомой силы, – может ли она посвятить его в тайну, которая касается многих?  Не навлечет ли своим рассказом беду?

– Ты отчаянно вырывалась из замка, крича о свободе, а теперь утверждаешь про плен в море? Противоречишь сама себе, – он слегка прикусил ее сосок. Снова лег на бок и закинул свою ногу поверх ног сирены.

– Море всегда дарит ложное ощущение свободы. И я до конца не понимала, насколько моя жизнь подчинялась его законам, – она придвинулась ближе, вдохнула аромат его тела, словно ища поддержки, набираясь сил для дальнейших откровений.

– Рассказывай все, Мара, – он погладил ее по голове, даруя дивное успокоение.

– Не знаю, могу ли… – она запнулась, опасаясь дальнейшими словами разрушить хрупкий мостик взаимопонимания.

– Сомневаешься, можешь ли мне доверять и посвятить в тайны, которые принадлежат не тебе одной? – в голосе не слышалось злости, наоборот, дракон был по-прежнему мягок и спокоен.

– Да… – она уткнулась носом ему в грудь.

– Посмотри на меня и реши, я не стану уговаривать, – сирена медленно подняла голову, посмотрела в зеленые пленительные глаза. Будь что будет, она отчаянно хочет ему довериться.

– Недалеко от места где твои люди меня поймали, существует «Пещера желаний», она исполняет самую сокровенную мечту, того, кого посчитает достойным. А если к ней приблизится человек одержимый гневом, жадностью и другими пороками, она его уничтожит. Когда прежняя хранительница отправилась на небеса, море избрало меня ее преемницей. Я должна была охранять вход в пещеру и своим пением вытаскивать на поверхность истинное нутро путников. Пение вырывалось у меня даже помимо воли, я связана с этим местом очень сильной магией, пещера управляла мной. Я могла ненадолго оставить свой пост, выйти к людям, но исправно возвращалась назад, подчиняясь законам хранительницы, – сирена проглотила горький ком в горле. И все же на душе стало легче, она словно разрушила стену недоверия между ними.

– Я слышал про эту пещеру, но искренне полагал, что это просто легенда. Слишком мифически все звучало, – задумчиво протянул дракон.

– А многие путники одержимые жаждой богатства отправлялись на поиски пещеры, движимые жаждой обогащения. И начинала петь, они и вовсе обезумев, плыли к пещере и там находили свою смерть. Одни в водах поблизости. Другие, которое все же доплывали до пещеры, натыкались на сундук у входа, доверху набитый золотом, он ослеплял, притягивал и убивал, – она закрыла глаза, и замотала головой, стараясь прогнать кошмарные воспоминания.

– Если ты сейчас тут, то кто охраняет вход?

– Никто. Но этого и не нужно. Без хранительницы пещеру не найти. Все взаимосвязано, мое пение делает ее видимой для глаз путников, одновременно вскрывая их души. Поэтому я и решила, что такова была воля небес, твои люди меня забрали и смерти прекратились, – сирена прижалась к дракону, сейчас ей как никогда нужна была его теплота.

– И этим ты нарушила законы хранительниц?

– Да. Я не имела права покидать это место надолго. Когда в стае на меня указало море и скипетр вожака, то я тут же оставила друзей, и отправилась к пещере. Хранительницы не имеют права отказываться, и должны до своей смерти охранять вход. Так, что если вернусь в стаю, даже представить сложно какой будет кара. И мои оправдания для всех – лишь пустой звук.

– Не пойму, если постоянно гибнут люди, зачем охранять то, что без тебя не функционирует? – Ардок продолжал поглаживать ее волосы.

– В море считают, так мы очищаем мир, недостойные уходят. А добрые искренние сердца получают заслуженное вознаграждение. Эти законы существуют много столетий, подозреваю, что по миру раскидана не одна подобная пещера. Именно поэтому люди искренне веруют в легенды о сиренах. Из поколения в поколение рассказывают, как мы очаровываем путников пением, утаскиваем на дно и забираем их жизни. Ты и сам был уверен, что я именно этим и занималась, а возможно… и до сих пор веришь, – она тяжело вздохнула, не решившись заглянуть дракону в глаза.

– И много достойных ты нашла на своем посту?

– Ни одного… – сирена всхлипнула.

– Если ты говоришь, что твое пение слышат только мужчины предпочитающие дам, как тогда быть с остальными, пещера их не проверяет?

– Ничего не совершенно в этом мире. И мое пение и пещера – не всемогущи. У нас считают, что найти одного достойного – уже большая победа. Причем пещера безжалостна, она не щадит тех кто оказался рядом с приговоренным.

– А брат Калеба, ты помнишь его? – она почувствовала, как Ардок напрягся. Именно эта смерть всегда стояла камнем преткновения между ними.

– Помню… он не слышал моего пения. Он был со своим мужчиной, а его спутник, как раз услышал меня, и раскрыл свою душу. Там была чернота, власть и убийства, он не любил твоего друга, был с ним, преследуя свои корыстолюбивые цели. Пещера содрогнулась, и не подпустила их близко, направив их корабль на скалы. Я пыталась спасти, моряков, они гибли на моих глазах, но никто не выжил, – Мара плакала, заливая слезами грудь дракона, не в силах прогнать нахлынувшие черной волной воспоминания.

Глава 61

– Ты отчасти был прав, я виновна и не в одной смерти! Знала, что произойдет, и продолжала петь. Я зло! – сирена в очередной раз занялась самобичеванием, сгущая краски, подводя себя к краю отчаяния.

– Малышка моя, тише, прекрати, – Ардок стал укачивать ее на руках. Она, то вырывалась в непонятных порывах, то сильнее прижималась к нему.

– Прости меня за все! И мне никогда не вымолить прощения, у тех, кто потерял близких по моей вине! – и все же она была рада, что поделилась. Нельзя отдать тело, не открыв души. Больше она не хотела никаких недомолвок. Пусть лучше горькая правда, пусть знает все, и если решит казнить она примет смерть, и даже не попросит пощады.

– Мара, я не держу зла. Ты стала заложницей судьбы. Я не в чем тебя не виню, – он немного отодвинулся, пытаясь заглянуть в ее глаза, – Ты слышишь меня?

– Правда? – сквозь слезы пробивался пугливый лучик надежды, губы подрагивали, в бездонных голубых глазах все еще плескались тревога и боль, но появившийся спасательный круг, вытаскивал ее на поверхность, выдергивая из цепких лап прошлого.

– Ты же знаешь, драконы не лгут! – он улыбнулся, впервые такой открытой и искренней улыбкой, которая способна разрубить скалы и растопить льды.

– Драконы и не прощают зла! – сирена хотела поверить в ошеломляющую реальность, но сомнения все еще держали, не давая в полной мере насладиться моментом.

– Мара, ты не зло. Спасибо, что доверилась, спасибо за откровенность, – теперь Ардок смотрел на нее иначе. Более открыто, расслабленно, не ожидая подвоха, не выискивая ложь. Казалось, ее откровения, и с его плеч сбросили непомерную ношу тяжких сомнений.

– И ты не прогонишь меня? Не казнишь? – сейчас она казалась такой наивной, беззащитной, что сердце дракона в миг до отказа заполнилось нежностью. Он притянул ее к себе и поцеловал, стараясь показать свою страсть, заполнить мысли собой и навсегда огородить от любых неприятностей и горечи.

– Попробуй только еще раз слинять, тогда точно тебе не поздоровится, – он счастливо засмеялся, блуждая руками по ее телу.

– Покажи, как мне не поздоровится! – впервые за долгий и рудный разговор она расплылась в улыбке, а в низу живота уже во всю пульсировал тугой комочек. Только недавно познав дракона, она уже хотела повторить, вновь почувствовать его в себе и больше никогда не отпускать.

– Развратная сирена, и как так долго тебе удавалось скрывать свою похоть, – Ардок провел пальцами по набухшим половым губкам.

– Только ты мог сделать меня такой! – она шире развела ноги, облизала губы, стыд пропал, оставив место их общему обжигающему желанию. Дракон вошел в нее довольно резко, нетерпеливо, покрутил бедрами, исследуя членом стеночки лона, которые были доступны только для него, и призывно принимали его одного.

– Сладкая, Мара, – его голос полон страсти, познав столько женщин, только сейчас дракон ощущал себя цельным, с каждым толчком, с каждым глубоким проникновения обретая что-то ценное, незаменимое.

– Ардок! – это ее губы или само сердце выстукивало его имя?

Он накрывал ее собой, ощущая отклик на каждое движение, он слышал ее естество, пульсирующее в одном ритме с ним, эмоции одни на двоих, когда уже невозможно отделить себя от партнера. Они вместе продвигались к вершине, окутанные невидимой, но осязаемой силой единения.

Когда отголоски общего оргазма еще пробегали по телам, они лежали обнявшись, не в силах оторваться от друг друга, дракон задумчиво протянул:

– А ты хоть сама входила внутрь той пещеры? Думала, попросить ее исполнить твое желание?

– Нет. Даже мыслей подобных не было. То что я хотела, пещера бы вряд ли мне дала. Я хотела прекратить эти проверки.

– Она дала тебе! Или сама судьба. Ты ведь больше не на своем посту и все прекратилось, – Ардок лукаво подмигнул.

– Точно, я как-то и не думала в таком ключе, – сирена нахмурила носик, пытаясь все расставить по полочкам в голове. – Только это против правил.

– Мара, ни тебе, ни твоей стае неизвестны задумки небес.

– А ты не хочешь попасть внутрь? Попросить пещеру о сокровенном? – она взобралась на дракона, и уткнулась подбородком ему в грудь.

– Нет. Я считаю, не стоит уповать на удачный билет. Мы сами должны прокладывать дорогу к своим желаниям и счастью.

– Как ты подбирался ко мне? – она, смеясь, щелкнула его по носу.

– Именно, – Ардок поймал ее руку, и поцеловал ладонь. – Мара, я сегодня же прикажу перенести твои вещи в мою комнату.

– Ты хочешь, чтобы я жила тут, и каждый день спала в твоей постели? – она боялась поверить своим ушам.

– Да, – всего две буквы, которые заставили ее душу ликовать.

– А ты не будешь приглашать еще кого-то… эм… других рабынь… чтобы разнообразить ночи? – было страшно даже произносить эти слова.

– Хочешь меня об этом попросить? – он весело засмеялся, такая легкость царила в душе.

– Нет!

– Тогда, Мара, тебе придется очень постараться, чтобы разнообразить мои ночи, – кончики его пальцев коснулись приоткрытых губ сирены.

– То есть, ответ – Нет?! Не будешь звать? – она просто обязана услышать ответ. Иначе просто сойдет с ума. Сама мысль разделить дракона с кем-то еще отравляла кровь ужасом.

– Нет, малышка, – ласковый шепот прошелся успокаивающим ветром по ее коже.

***

В комнату Калеба без стука ворвался Димитрий. Волосы растрепаны, в уголках губ слюна.

– Мы так не договаривались, вы испортили мне сирену!

– О чем ты? – мужчина повернул голову, ни один мускул не дрогнул на лице.

– У нее забрали голос! Требую немедленно его вернуть! Испорченная она мне не нужна! – тритон подошел ближе и со всей силы ударил кулаком по столу.

– Подумаем, что можно сделать. Не ори. И не привлекай лишнего внимания, – в глазах Калеба промелькнуло презрение.

– И где она? До сих пор с огнедышащей тварью? – Димитрий стал говорить заметно тише.

– Полагаю, Ардок сейчас прогуливается в ее недрах, – он равнодушно пожал плечами.

– За это он заплатит еще дороже! Монстр еще и тут испортил мне удовольствие! Первым должен был быть я! Калеб, я рассчитываю на тебя! Я хочу его вечных мук, чтобы скулил и молил о пощаде, каждый день своего жалкого существования! – кожа тритона приобрела синий оттенок. Ему нужно было успокоиться, необходимо срочно навестить Ариадну. Он подозревал, что у сегодняшнего танца будут последствия. Но что всегда холодная и неприступная сирена, предложит себя мрази, сама ляжет под него, он и представить не мог. Ничего и эта предательница получит свою порцию его кары!

Глава 62

Ардок наблюдал, как заносят немногочисленные вещи сирены, и ругал себя последними словами. У нее одежды меньше, чем у любой из его рабынь. Не говоря уже о драгоценностях. Она как сиротка! Стыд!

Мара принимала ванну. А он уже скучал. Но, необходимо поговорить с Калебом. Что-то в последнее время поведение друга оставляло желать лучше. И его странное покровительство тухлой рыбешки вообще вызывало недоумение.

Но как сосредоточиться на тяжелом разговоре, когда мыли и желания крутились вокруг стройной фигурки сирены. Что происходит с ним? Почему женские тела утратили свою привлекательность? А откровения и искренние слезы, напрочь отбили желание мстить. Он хотел защищать и оберегать ее, ни на секунду не опускать от себя.

Всю жизнь дракон использовал женщин по назначению, но ни разу не хотел делить с ними личное пространство. Сейчас же он не мыслил, как можно провести день, не вдохнув ее аромата. Возможно, скоро эйфория пройдет, он насытится и все будет как раньше. Но сейчас Ардок был полностью во власти нахлынувших эмоций, и ему это нравилось. Избавившись от ненависти, он почувствовал облегчение.

Узнать правду, было настоящим подарком судьбы. Больше не надо разрываться между чувством справедливости и своими собственными желаниями. Малышка все расставила по местам. Она тянулась к нему, принимала его, и главное, по собственной воле отдалась, согласившись на все. Это ли не доказательство ее искренности?

Еще ему до боли хотелось ее защитить. Мог бы стер из памяти все те пережитые ужасы. Что за чудовищные законы, оправлять нежнейшее существо на такие муки? Теперь Ардок не сомневался – сама судьба свела их, пусть и через лишения, но именно это помогло вырвать Мару из лап непрекращающегося кошмара.

И с ее гардеробом надо в ближайшее время что-то решить. Она должна затмить всех, и пусть сирена краше любой женщины увиденной им за всю жизнь, не помешает приодеть ее. Еще он хотел исполнить любое ее желание, чтобы глаза светились счастьем, и больше ни одна слезинка не посмела скатиться по ее щеке.