Текст книги "Я и беременный босс (СИ)"
Автор книги: Айрин Лакс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
=17. Анель
– Нельзя! – хлопнула я босса по руке в супермаркете, заметив, как он тащит с полки какую-то дрянь.
– И это нельзя…
– И это тоже…
– Да что вообще можно-то? – вспылил босс, но смирился, ходя за мной с угрюмым видом.
– Подожди меня на кассе? – попросила я, потому что видеть, как он корчит моё лицо, было очень неприятно.
Потом я вышла из супермаркета. Босс плёлся за мной, еле переставляя ноги, и потирая поясницу. Мы расположились на лавочке в тени деревьев.
– Вот! Здесь творожок, хлеб с зёрнами… Кефир… И банан. Только один, больше нельзя…
Босс уныло осмотрел предложенное и капризно вздёрнул нос.
– Мне не нравится.
– Это очень полезная еда. Лучше того, чем ты отравился.
Я отвинтила колпачок у бутылки с йогуртом и отпила.
– Ешь, чего ждёшь?
Босс послушно распаковал упаковку с творогом, поковырял его одноразовой пластмассовой ложечкой. И отложил в сторону.
– Не хочу!..
– Здрасьте. Ешь давай.
– Я такое не ем. Ты же сама прекрасно знаешь, где и что я ем. Ты не единожды заказывала мне столик в ресторане.
– Ты сейчас находишься в моём теле. А я слежу за своим питанием, тем более, будучи в положении.
– Следишь за макияжем, следишь за фигурой, следишь за питанием… Носишь неудобные туфли. Это кошмар!.. Это самый отвратительный день в моей жизни!
– Он только начался, Фил! – пожала я плечами, потому что чувствовала себя превосходно.
Я немножко злорадствовала. Пусть Филипп на себе испытает все прелести беременности на позднем сроке.
Но злорадствовала я недолго. Секунд тридцать. Максимум…
Потому что, во-первых, страдало именно моё тело.
А во-вторых, сразу было понятно, что Филипп вообще понятия не имеет, как вести себя с беременными. Наверное, у него не было такого опыта общения.
И я даже не могла себе представить, как ему плохо в моём беременном теле. Даже будучи беременной на протяжении нескольких месяцев, каждый новый нюанс положения воспринимался мной, как очередной переворот картины мира.
А на Филиппа всё свалилось сразу!.. Бедненький…
Поэтому я быстренько свернула краткосрочную акцию злорадства. Я убрала в сторону кефир и села поближе, погладив босса по плечу. По-дружески, разумеется.
– Плохо, да?
Филипп хмуро посмотрел в мою сторону и буркнул:
– Плохо. Всё болит, тело ноет, в животе – ураган!.. Как женщины с этим живут?
– Молча и не жалуясь! Или жалуясь, но когда их допечёт один очень-очень вредный босс!
– Так я же не знал!..
– Зато теперь узнал. Не так уж плохо, в конце концов. Не расстраивайся, Фил! – я приобняла начальника за плечи, проговорив воодушевлённым тоном. – Всё получится, вот увидишь! Нельзя вешать нос!
Босс тяжело вздохнул.
– Как тебе это удаётся? Я всего полдня в этом теле и уже ненавижу весь белый свет. А ты постоянно была в хорошем настроении. Как, Неля?
Я засмущалась, предпочтя разглядывать носки модных мужских туфель в этот момент. Не могла же я ответить, что я – хороший человек, а Филипп – просто вредная редиска.
– Лучше скажи, чем ты хочешь перекусить? – я решила вернуть разговор в прежнее русло.
– Я сам не знаю, как это выглядит! – отчаянно воскликнул начальник.
– Не преувеличивай, Фил. Времена токсикоза и внезапного пробуждения вкусовых предпочтений у меня уже давно прошли! Давай говори, ну?
– Омлет хочу, – немного подумав, сказал босс.
– Вот видишь? – обрадовалась я. – Всего-то омлет.
– Не просто омлет. С помидорами. И с брынзой. Я даже не знаю, как это выглядит… Брынза!
– А-а-а-а… Ну понятно. Эх ты!.. Не знаешь, что такое брынза? Это сыр. Вставай! – скомандовала я. – Нужно найти брынзу. Ты поешь, потом у тебя поднимется настроение. Главное, успеть, пока ты не перехотел. А то вдруг на тебя свалятся все капризы беременности разом?
=18. Анель
Мы спросили, где в этом городке находится рынок. Оказалось, он был не так уж далеко. Городок маленький, и почти всё расположено в крошечном центре.
Начальник поднялся, скривившись. Наверняка у него разнылась поясница. Ходить по жаре с животиком – задача не из лёгких. К тому же я прекрасно знала, каково это, быть беременной. Поэтому я не торопила босса, а медленно шла рядом.
И мой намётанный глаз сразу заметил, что босс начал прихрамывать на одну ногу. Потом Филипп выматерился и присел, расстёгивая ремень босоножек.
Он со вздохом облегчения стянул босоножки и шагнул босиком. Я обалдела.
– Э-э-эй… Ты… Ты чего творишь? Ты… Ты куда пошёл?
– Ногу натёр!
Я посмотрела на заднюю часть ноги, своей, между прочим, и выругалась.
– Болван! Ты стёр мозоль до крови! Как ты умудрился это сделать? Эти босоножки уже разношены!..
А потом я поняла, что кричать бесполезно. Босс старался вышагивать, как полагается, но иногда ставил ногу неправильно. Результат – содранная мозоль.
– Ой, дурак… Ой, дурак!.. Надо было сразу сказать. У меня в сумочке всегда есть пластырь.
– Я не привык жаловаться на временные неудобства! – фыркнул Филипп.
– Правда? А кто меньше пяти минут назад ныл, как его всё достало?.. Давай, всовывай ногу обратно, но не застёгивай ремешок. Дошлёпаешь во-о-о-он до туда. Там рынок. Купим тебе шлёпки.
– Вот! Видишь? Ноги не хотят туда помещаться. Я так пойду. Тут недалеко…
Я вцепилась за локоть начальника.
– Не позорь меня, Фил. Босиком ты туда не пойдёшь!.. Давай я сбегаю и куплю тебе шлёпки?..
– Не надо! – отмахнулся босс. – Ты купишь что-нибудь наподобие вот этих пыточных инструментов. Красиво, с бантиками и цветочками, но с функционалом «испанского сапога»…
– Не позволю. Сядь. Я готова попозорить свои стройные ноги, купив тебе резиновые калоши!.. Только не надо ходить босиком. Порвёшь мои чулки, а пятки потом нужно будет полгода отмачивать!
– Нет, я сам!..
– Упёртый, как баран!.. Ты же вроде не овен!.. Ты стрелец! – возмутилась я. – Откуда в тебе столько упрямства?
Босс не двигался с места.
– Давай я тебя отнесу, – смилостивилась я.
– Что?! Вот ещё! На руках меня ещё не таскали. Неля, запомни… Я – мужчина. В любом теле, ясно тебе? Не член делает меня мужчиной, а характер!
– Восхищена! Но тогда не упрямься и…
– Нет!
У-у-у-у… Как же он мне надоел! В мужском теле босс был просто вредным, а очутившись в теле беременной женщины, стал ещё и капризным. Но я знаю, на какую кнопку надавить.
– Я поняла, – усмехнулась я и намеренно медленным взглядом обвела мужское тело, в котором была временно заперта, как в тюрьме.
– Что? – насторожился босс.
– Ты просто боишься опозориться!
– Не понял!
– Да всё ты понял, Фил! – усмехнулась я. – Ты боишься, что твоё тело сухаря будет неспособно выдержать вес беременной девушки. Вес вш…
Я чуть не проболталась о своём весе, но потом решила опустить такие интимные подробности.
– Этот вес для тебя окажется неподъёмным. Ты боишься, что твоих сил не хватит. Слабак! Надорвёшься, пупок развяжется…
Филипп шагнул ко мне.
– Давай, неси! Убедишься, что твои слова не обоснованы!..
На мгновение я подумала, что босс чересчур хорошо устроился в моём теле. Я о нём забочусь, переживаю, сейчас вот на ручки просится. Но потом решила: а почему бы и нет?
Если Филипп слаб, я об этом узнаю в первую очередь. И никаким позёрством меня потом не проймёшь. Буду знать всего его секретики и слабые местечки.
К тому же, очень хочется проверить крепость мышц Филиппа. Других. Не только тех, что постоянно приподнимают мужской прибор при взгляде на моё тело.
=19. Анель
– Я и не подозревал, что ты такая вредная! – сказал Фил, глядя мне прямо в глаза.
Потом босс выматерился и махнул рукой.
– Выговаривать тебе, видя своё лицо!.. Так и до сумасшествия недалеко!
– А ты стал ещё хуже! – не отставала от босса я. – Ты и без того всегда был вредным до ужаса. А сейчас стал ещё и капризным. Капризы своему любимому телу я ещё могу простить, но твой дурной характер терпеть не желаю. Это невыносимо! Сделай одолжение, а? Заткнись!..
Последнее слово я поневоле выкрикнула.
И очень не вовремя я это сделала.
Неподалёку прогуливался полицейский. Который как назло, услышал последнее слово, оценил ситуацию и решил преподать урок наглому мужчине. То есть мне в теле мужчины.
– Добрый день. Старший сержант Пётр Емельянов. Предъявите ваши документы! – услышала я.
– Это вы мне? – спросила я.
– Вам, мужчина, – спокойным голосом отозвался полицейский.
Я оглядела его крепкую, широкоплечую фигуру. Сержант выглядел спокойным, но по сурово поджатым губам было заметно, что он считает моё поведение по отношению к беременной недопустимым. Большие карие глаза Пётра Емельянова смотрели на меня с презрением.
И повезло же мне наткнуться на настоящего мужчину тогда, когда это было совсем не нужно и неуместно!
– А это обязательно?
– Документы.
Я вдруг жутко растерялась и начала хлопать себя по карманам, ища паспорт. Который никак не хотел находиться.
– Нет документов? Прогуляемся до отделения…
Фил решил вмешаться. Он быстро выудил паспорт из внутреннего кармана пиджака.
Меня вдруг даже потом прошибло. Мне ужасно не хотелось неприятностей. К тому же я понятия не имела, как потом отыграется на мне вредный босс, если его тело выгуляют в «обезьяннике».
Пётр Емельянов долго и пристально изучал документы босса. Потом протянул мне корочку, но в последний момент отвёл руку.
– С какой целью приехали?
– У нас… рабочая поездка. Командировка. Мы приехали на юбилей обувной фабрики.
– И чем вы занимаетесь?
– Я директор обувной фабрики, которая принадлежит фирме «Cinderella», – промямлила я, понимая, с каким негодованием на меня смотрит начальник.
– Директор, значит… – усмехнулся полицейский. – А вот эта девушка кем вам приходится?
– Это моя помощница… Секретарша.
– Секретарша…
Взгляд честного полицейского выражал всё, о чём он думал. Наверняка он решил, что директор совратил секретаршу, обрюхатил, а теперь измывается над бедной беременной.
– К сожалению, всё-таки придётся вас задержать, – произнёс старший сержант. Но в голове его не было ни капли сожаления.
– Задержать? – воскликнула я.
– За что? – включился Фил.
– За неподобающее поведение и создание ситуаций, способных привести к бытовым конфликтам с нежелательными последствиями, – ловко завернул фразу Пётр Емельянов и махнул рукой. – Пройдёмте.
– Старший сержант, спасибо за проявленное внимание, но мы уже разобрались. И… И он просто вспылил, жарой голову напекло. Я ничего не имею против… – затараторил Фил женским голосом.
– Уже поздно. Пройдёмте, Вольный Филипп Борисович.
– Я не могу пройти с вами. Хотя бы потому что у Анель, моей помощницы, возникли трудности с передвижением. Ей тяжело идти. Ноги устали.
– Вот на руках свою помощницу и отнесёте, если ей тяжело идти. Пока мы с вами будем беседовать, ваша помощница отдохнёт от жары. У нас в отделении всегда свежо!
Пётр Емельянов достал рацию.
– Петров? Подгони «бобон». Я у рынка…
«Какой идиот!.. И Фил, и этот, честный мент, с высокой гражданской сознательностью – тоже!.. Все мужики – идиоты!» – мысленно бушевала я.
И вдруг я подумала, почему все неприятности сыпятся на мою голову? А босс очень даже неплохо устроился в моём теле!.. Гад.
Я с ненавистью взглянула в его сторону. И мой взгляд был пойман чересчур сознательным полицейским. Похоже, я только усугубила ситуацию…
Фил в моём теле присмирел и даже будто забыл, как ему было плохо. К нам подъехал полицейский уазик, который полицейские между собой ласково называли «бобоном». Мне пришлось подхватить босса на руки и аккуратно посадить в машину.
К слову, босс оказался не слабаком. Ни разу. Особых трудностей с поднятием своего женского беременного тела я не испытала. Но радости по этому поводу у меня не было от слова совсем.
К полицейскому участку нас привезли очень быстро.
– Надолго нас задержат? – спросил Фил.
– Проведём беседу и отпустим, – усмехнулся Пётр Емельянов.
Но почему-то по приезду вдруг оказалось, что у честного старшего сержанта нашлось очень-очень много дел. Внезапно неотложных. Поэтому у наглого, невоспитанного, циничного мужчины, то есть меня, отобрали документы и проводили-таки в вонючий «обезьянник» с не менее вонючими обитателями в нём…
В одном углу ютился мужик, от которого за версту воняло так, что если бы я была в своём теле, меня непременно вывернуло бы наизнанку. На узкой скамеечке сидел хмурый мужик, переговариваясь со своим товарищем.
Клацнула решётка и замок… Меня оставили внутри, пока Пётр Емельянов разбирается со своими невероятно сложными и срочными делами. Фил что-то ему говорил, всеми силами пытаясь убедить полицейского.
Но честный полицейский был непреклонен. Нарвалась же, блин… Не успела я посетовать на свою судьбу-злодейку, как услышала сзади сиплое:
– Брат, холодно тут. Пиджачок не одолжишь?
И меня настойчиво дёрнули за пиджак…
=20. Анель
За что мне это? Я же вроде ничего откровенно плохого в жизни не совершала! А вот босс хорошо устроился, скотина. Мне приходится разгребать за его отвратительный характер, а его самого, под белы рученьки, повели пить чай с бубликами в каморку полицейских, где они обедали.
Где справедливость?
– Брат, пиджаком, говорю, не поделишься?
Я запаниковала. Ледяная волна страха поднялась внутри меня.
– Дежурный! – позвала я. – Дежурный!..
Дежурный и ухом не повёл. Он отвернулся и начал лениво набирать чей-то номер, созваниваясь. Ситуация была не из простых. И чёрт знает сколько мне тут сидеть!.. А этот, замерзающий, не отстаёт.
Но я же в мужском теле? Должно же мужское тело помнить хоть что-то?
Господи, у меня мужское тело, а реакции… типично женские!..
– Поделись по-братски? – не отставал урод и совершенно не по-братски хлопнул меня по плечу.
А потом видимо, в дело вступила та самая реакция мужского тела. Потому что я развернулась и ребром ладони ударила наглого заключённого по горлу. Потом толкнула, развернула и отвесила пинка под зад.
– Отцепись.
Я медленным шагом прошла и села на скамейку.
Я спокойно хлопнула себя по карману, доставая носовой платок. Его у меня оставили. Протёрла пальцы и носок ботинка, которым пнула наглеца. Я неприязненно покосилась на мужика.
– А ты отодвинься. Воняешь.
К моему огромному счастью, это был единственный инцидент. Всё остальное время меня никто не трогал. В мою сторону даже опасались смотреть.
Ха, Фил – гроза бандюков местного разлива.
Меня вывели из «обезьянника» часа через два. Потом ещё около часа Пётр Емельянов читал мне нотации. Видно, в этом городке преступлений практически не совершалось и заняться сержанту было абсолютно нечем.
И напоследок старший сержант сказал мне коронную фразу.
– Отравлять землю у вас получается неплохо, как и разлагаться морально. Жаль, не за всё можно привлечь к ответу.
Из его фразы я сделала вывод, что сержант в курсе разлитых химикатов. И разумеется, винит в этом Вольного Филиппа Борисовича.
А где, кстати, босс?
Босс обнаружился в одной из комнат. Рядом толпились порядка пяти или шести полицейских. И все они радостно галдели, пока Фил… решал кроссворд.
На столе стояла простая вазочка, в которой было навалено печенье, бублики и конфеты. Рядом с ней стояла огромная эмалированная кружка и открытая банка со сгущёнкой. Короче, босс не голодал и не скучал!
Меня едва ли не раздели уголовники, а он чаи гонял, занимаясь интеллектуальным досугом.
Полицейские с сожалением отпустили «Нелечку».
– Нелечка, заходите к нам ещё!..
Я растянула губы в самой доброжелательной из улыбок, которая нашлась в ассортименте у начальника и вывела «Нелечку» Фила под локоток. Только на улице я обнаружила, что на ногах босса красуются сандалиинежно-кремового цвета на плоской подошве и с открытым задником.
– Это что?
– Конфискат, – отозвался босс. – Менты вручили и сказали, что мужик у меня – говно. Едва не сосватали за какого-то Семёна. Которого как раз жена бросила и ушла к другому… Тоже беременная.
– Ох, как тяжело тебе пришлось!.. Едва не сосватали его. Тебя едва не сосватали!..
Я, наученная горькой практикой, говорила тихо и радостно улыбаясь. А то мало ли на кого ещё повезёт нарваться.
– Много кроссвордов разгадал, умница?
– Много, – признался Филипп. – Теперь я понимаю, почему у нас такой низкий процент раскрываемости преступлений по стране.
– Как же тебя пришлось тяжело!.. Пока ты решал кроссворды, гонял чаи и трескал сгущёнку, меня… едва не раздели!
Начальник резко остановился.
– Тебя обидели?
– Нет!.. Я смогла за себя постоять. Но… это были худшие часы в моей жизни. Поэтому, Филя…
Я приблизилась к женскому уху босса.
– Замолчи. Ты даже не представляешь, как ты меня сейчас бесишь. Ни слова.
Я передохнула и направилась в сторону универмага. Босс предпочёл захлопнуть рот и послушно сидел на лавочке, ожидая меня. Потом он посмотрел в пакет и спросил:
– А это… зачем?
– У меня стресс, – отрезала я. – Я возвращаюсь в отель.
Босс, наверное, хотел как-то реабилитироваться в моих глазах. Потому что проходя мимо цветочной лавки, Фил остановил меня.
– Купи цветы. Любые, какие пожелаешь.
– Я не буду покупать цветы! – возмутилась я.
– Купи цветы, – настойчиво повторил босс, но уже чуть громче.
– Мужчина, не жадничайте. Порадуете свою любимую… Она в положении, ей нельзя расстраиваться! – подключилась к разговору продавщица цветов.
Прекрасно. Теперь я – ещё и жадина. Жадина и невоспитанное хамло, стараниями босса.
Поэтому я выбрала самый огромный, дорогой букет из белых лилий и жёлтых фрезий, которые терпеть не могла, и презентовала боссу со словами:
– Всё для тебя, любимая.
От запаха лилий у меня всегда болела голова, а жёлтые фрезии мне просто не нравились. Поэтому рано или поздно у босса на подсознательном уровне начнётся отторжение.
Отторжение началось почти сразу же. Босс чихнул и попытался вручить букет мне.
– Филя, не тупи, – тихо процедила я. – Не знаешь, что ли… Детям – мороженое, бабе – цветы?.. Вот и неси!
=21. Анель
Филипп не стал пререкаться. Я нарочно медленным шагом решила прогуляться до отеля. Злорадствуя над тем, как временами лицо Филиппа искажается от страдания. Я же в мужском теле не испытывала и десятой доли его мук.
В отеле он попытался вручить мне этот мерзкий букет. Здесь нас уже никто не видел и не подслушивал, поэтому можно было и пошуметь. Филипп настойчиво пытался вручить мне букет, бормоча извинения. Я швырнула букет на пол.
– Кроссворды, как орешки, щёлкаешь, а до элементарного догадаться не можешь? Если у моего тела разболелась голова от аромата лилий, значит, я терпеть не могу эти цветы. Нюхай их сам!.. Кретин!
Филипп оторопел на мгновение. Но потом решил избавиться от букета. Пока он пристраивал букет в хорошие руки или просто относил на мусорку, я разделась, решив расслабиться… Я достала своё любимое полотенце из чемодана. Нежно-сиреневого цвета.
В ванной уже журчала вода. Огромная шапка пены росла на глазах. Я разожгла свечки и поставила их всюду, куда только можно. Филипп молчал, наблюдая за моими приготовлениями, но не вытерпел, увидев ведёрко мороженого у меня в руках.
– Это обязательно? Я не ем сладкое!
– Теперь ешь! – рявкнула я и удалилась в ванную.
Вода в ванной была горячей. Сначала я по привычке едва ли не выкрутила вентиль холодной воды до упора. Но потом вспомнила, что беременность и все её примочки теперь легли на плечи начальника.
Поэтому залезла в горячую воду и начала лопать мороженое.
Через несколько минут в дверь ванной постучал Филипп и решил зайти. Сначала я всполошилась, прикрывая рукой грудь. Но мужская грудь Филиппа была размером «минус один», поэтому я расслабилась. Всё, что было ниже груди, прикрывало шапкой пены.
Да и мне было всё равно, увидит ли босс свой член.
Главное, чтобы на моё тело сильно не пялился.
– Извини, – сказал Филипп, прислонившись к стене. – Похоже, что я здорово налажал. Везде, где только можно.
Я гордо вздёрнула нос и зачерпнула ложкой мороженое. Но, по правде говоря, это была уже десятая ложка мороженого. И она никак не хотела в меня залезать.
Похоже, что босс на самом деле не ел сладкое. Филипп категорически не переваривал его в таких количествах. Пришлось отставить ведёрко с мороженым в сторону.
– Если не против, можем прогуляться. После того, как ты отдохнёшь, разумеется. Менты посоветовали пельменную, говорят, там подают домашнюю еду, – предложил Фил. – Простую, но вкусную. Согласна?
– Пельменная, – фыркнула я. – Самое романтичное место, куда меня приглашали.
– Если хочешь, свожу тебя в тот гадюшник, где отравился я сам. Цены высокие, обстановка помпезная… К тому же в этом захолустье, пельменная, похоже, единственное место, где можно перекусить без вреда для здоровья.
Я молчала.
– Неля. По возвращении я организую тебе поход в полноценный СПА и компенсирую ущерб…. Не знаю чем, но компенсирую. Всё, что пожелаешь.
– Верни мне моё тело, изверг.
– Вот об этом мы как раз и подумаем. После того, как поужинаем…
Я обиженно дула губы на Филиппа. Я пыталась понять, за что мне это наказание в виде тела босса? Но мысли, как назло, разбегались в разные стороны. И ужасно сильно хотелось есть. Поэтому я приняла предложение босса.
Не мудрствуя лукаво, создатели чудесной пельменной назвали её «Пельмеш’ок». Обстановка внутри была довольно простой, но пахло вкусно. Как у мамы на кухне. Готовили на самом деле домашнюю еду. Так что я с удовольствием ела пельмени и салат.
– Не ешь столько, – посоветовала я боссу, глядя, как он уминает пельмени.
– Я голодный, – отозвался он. – Первый раз за эти два дня ем что-то нормальное…
В пельменной стоял гул голосов, поэтому можно было довольно спокойно переговариваться, сидя друг напротив друга за маленьким столиком.
– Что мы будем делать?
– Надо разобраться, как и почему это произошло, – резонно заметил босс. – Решим проблему и вернёмся… Возвращаться в таком виде…
Филипп сокрушённо покачал головой и задумался.
– Где же я мог так налажать?
– Да везде! – ответила я. – Ты – самый несносный и вредный босс. А временами, откровенный самодур. Единственное, я не могу понять, почему Вселенная решила наказать тебя, а пострадала при этом я? Я и мой Царевич.
Босс погонял вилкой пельмешку по тарелке, быстро взглянул на меня. Но, кажется, сказал он совсем не то, что хотел сказать. Я-то знаю, какое выражение лица у меня бывает в такие моменты.
– Царь – это прозвище ласковое? – поинтересовался босс.
– Нет. Так будут звать моего сына, – спокойно ответила я, откусывая блинчик с творогом.
– Царь? А почему не император? – сыронизировал Филипп.
– А почему бы тебе не оставить своё ценное мнение при себе? Мой ребёнок. Как захочу, так и назову.
– И будущий папаша не против?
– Мнение будущего папаши по этому поводу меня не интересует, – ответила я.
– Вот как? – удивился босс и внезапно улыбнулся. – То есть…
Чёрт. Вот босса точно не стоит просвещать в подробности моей личной жизни. Надеюсь, мы вернёмся каждый в своё тело в кратчайшие сроки, разбежимся в начале следующей недели и больше никогда не увидимся.
– Давай лучше думать, как вернуться обратно? – предложила я.
Босс привычно нырнул ко мне в пиджак, расплатился по счёту, оставив щедрые чаевые. Он предложил прогуляться и вспомнить всё-всё, до мельчайших деталей. Начиная с момента приезда сюда…
