Текст книги "Месть подана, босс! (СИ)"
Автор книги: Айрин Лакс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Нет уж, лучше посижу. Вдруг босс не станет сильно зверствовать?
Оглядываю автомобиль: светлый кожаный салон, приятный, ненавязчивый ароматизатор воздуха… Взгляд сам падает в чёрный круг подстаканника, на дне которого виднеется золотое кольцо. Проклятые пальчики уже проворно хватают ювелирное украшение. Обручальное кольцо, но необычное. Украшенное поверх жёлтого золота ещё и белым, а с внутренней стороны выполнена витиеватая надпись. Недолго думая, натягивая кольцо на большой палец. Потому что по размеру оно подходит только туда, на самую последнюю фалангу. Ладно, Ксения, посмотрела и хватит, клади цацку на место… А вот и не получается! Чёрт, Ксю, только ты могла додуматься напялить чужое кольцо так, что оно село как влитое. Ничего другого не остаётся, кроме как взять палец в рот и попытаться стянуть его зубами. Дверь автомобиля распахивается настежь. Я вздрагиваю.
Давид Антонович, увидев меня с пальцем во рту, так и застыл. В правой руке зажато моё пальто.
– Я положу его на заднее сиденье, хорошо? В автомобиле тепло.
Глупее жеста не придумаешь, но я согласно киваю. Стискиваю зубами металл. Кольцо поддаётся. Но этот чёртов босс передвигается настолько быстро, что через мгновение он уже сидит рядом со мной на водительском сиденье. И мне не остаётся ничего другого, кроме как придвинуть украшение языком к щеке. И молиться.
Молиться, чтобы босс не заметил пропажу своего обручального кольца. Иначе он обвинит меня в воровстве.
Прекрасное окончание первой рабочей недели. Я едва не залезла в трусы к боссу, отдавила ему ногу каблуком и своровала обручальное кольцо. Которое сейчас находится у меня во рту.
Поздравляю, Ксения, ты побила все рекорды по попаданию в идиотские ситуации!
Глава 14. Ксения
Босс резко оборачивается ко мне и обхватывает подбородок рукой. Вертит моё лицо из стороны в сторону и спрашивает:
– Ты под кайфом?
Я изумлённо таращу глаза, боюсь сказать хоть что-то, чтобы металл кольца не клацал по зубам. Отрицательно машу головой.
Босс приближает своё лицо к моему и всматривается в глаза. Сейчас его лицо так близко, что моих щёк касается его тёплое дыхание. Чувствую аромат мятной жвачки. Босс откидывается спиной в кресле:
– Зрачки в норме. Кажется, что не врёшь. Но ведёшь себя странно.
Он ещё раз осматривает меня пристальным взглядом и фыркает:
– Положи презерватив. Вцепилась. Никто его не отберёт у тебя.
О, чёрт. А я так и сжимаю пальцами правой руки пакетик с презервативом. Так стиснула, что кончики пальцев побелели. Заставляю себя разжать пальцы и… роняю пакетик на пол. Наклоняюсь за ним. Одновременно с боссом. Стукаемся головами, как маленькие дети. Босс издаёт недовольный вскрик. Я от изумления икаю и едва не проглатываю это чёртово кольцо! Нет, только не это! Я закашливаюсь и пригибаюсь головой к коленям, пытаюсь откашляться. Кашляю в кулак. Босс заботливо стучит ладонью по спине.
– Катастрофа ходячая, а не женщина, – бурчит он себе под нос, но я всё слышу.
Ладно, ты, босс, допустим, тоже не предел мечтаний. То есть, по внешнему виду к тебе нет никаких претензий, но что касается всего остального… Ох, всё это ерунда! Главное, что я под шумок выплюнула кольцо. Сейчас оно зажато в моём левом кулаке. Остаётся только незаметно положить его обратно на место.
– Воды? – спрашивает босс.
Я киваю.
Давид Антонович перегибается и тянется на заднее сиденье. Я торопливо кладу колечко на место. Надеюсь, ему не приспичит именно сейчас вспомнить о своём неудачном браке и, поддавшись сентиментальному настроению, надеть кольцо. От слюны-то я его оттереть не успела. Приходится возвращать в таком виде. Босс принимает прежнее положение и протягивает мне спортивную бутылку для воды. Я послушно открываю клапан и, обхватив губами выдвижной носик, тяну его на себя. Сделав несколько глотков, возвращаю ему бутылку.
– Напилась? Ты пей-пей, не стесняйся.
Только сейчас понимаю, что он резко перешёл на «ты». Босс кивком головы указывает на заднее сиденье:
– Твоя сумочка тоже там. Хороша бы ты была. В одной туфле, без пальто и документов, скачущая под дождём.
– Извините, Давид Антонович.
Краска снова бросается мне в лицо. Босс барабанит пальцами по рулю.
– Ладно. Отвезу тебя до твоего дома. Всё равно вечер испорчен и нет настроения чем-то заниматься.
– Спасибо, но я на машине.
– Угу. Опять кого-то обольёшь фонтаном грязной воды с головы до ног?
Мне даже возразить ему нечего. Окатила его, да. И позлорадствовала над тем, как жалко он выглядел при этом. Но я же усердно изображала, что всё вышло случайно. А сейчас мне вдруг стало стыдно. Немножко. Но если совесть проснулась, жди беды…
– Куда ехать?
Я называю адрес. Босс заводит мотор автомобиля. Первые несколько минут поездки проходят в полной тишине. Потом Давид Антонович интересуется:
– Так долго мне ждать объяснений? Почему полезла ко мне в брюки?
Похоже, придётся мне позориться вслух:
– Вы же попросили поставить Бенджамина…
Босс внезапно начинает громко смеяться:
– И ты решила, что я имею в виду член? С чего бы это?
Вот гад. Я и без того чувствую себя нелепо, а он ещё ржёт. Громко и заразительно. Зло бросаю ему:
– Не помню, что бы мы переходили на «ты»!
Давид Антонович всё ещё посмеивается, бросая на меня взгляд искоса:
– Я думал, что после пожелания познакомиться настолько близко, можно перейти на «ты».
– Ничего я не желала! Остановите машину. Я до дома на такси доберусь.
Босс недовольно смотрит на меня, но перестаёт смеяться. И когда он начинает говорить, тон его уже не так дружелюбен:
– Значит, объяснитесь. Или я должен угадывать ваши скрытые мотивы сам?
– Я не знала, что именно вы имели в виду.
– Я давал вам указание позвонить предыдущему секретарю…
– Я и позвонила. Непосредственно перед тем, как зайти в кабинет и…
– Ах вот оно что!
Давид Антонович недовольно хмурится. Усмехается:
– Анна была уволена…
А то я не знаю, гад! Сразу же вспоминаю, зачем я устроилась на работу в фирму Маркова. Правильно, Ксения, напоминай себе об этом почаще. А то расслабилась, засмотрелась, стыдиться собственного поведения начала… Соберись, тряпка.
– Не самый лучший сотрудник. К сожалению. Мы не нашли общий язык. Но не думал, что она будет опускаться ещё и до подобных пакостей. Всё-таки, в первую очередь, удар был направлен не на меня, а на вашу репутацию…
Босс замолчал.
– А подкрадывались зачем?
– Я не подкрадывалась. Я каблук на туфле подвернула, пришлось снять.
– Глупее не придумаешь, – вздыхает босс, – так и быть, будем считать это досадным недоразумением. Но впредь. Если что-то вам непонятно, спрашивайте сразу у меня. Уточняйте у меня. Без посредников.
Я согласно киваю, опасаясь смотреть в его сторону.
– Я не кусаюсь, – миролюбиво добавляет босс, – чего бы обо мне ни рассказывали разные доброжелательницы…
До дома остаётся доехать совсем немного. И я решаюсь задать вопрос:
– А зачем вам… Бенджамин?
Чёрт! Теперь я знаю, что Бенджамин – это всего лишь фикус. Скорее всего, это тот самый фикус, что стоит в углу приёмной. Бенджамин – это фикус, повторяю я мысленно. Но, произнося это слово, чувствую себя так, будто говорю о чём-то жутко неприличном. Мне кажется, что босс не ответит на мой вопрос, скорее всего, рявкнет: так надо! Но вопреки моим ожиданиям, Давид Антонович отвечает:
– Мне при нём думается легче. Привычка такая.
Он перехватывает мой недоверчивый взгляд и поднимает в воздух руки, хлопая ими по рулю:
– Да, вот такая привычка. Странная, конечно. Но что, у те… у вас, Ксения, – поправляет он себя, – нет привычки, которая бы показалась странной кому-то другому?
Я думаю. Думаю. Думаю… Потом неуверенно спрашиваю:
– Перемножать двузначные числа, чтобы успокоиться, это странная привычка?
– На калькуляторе? – спрашивает босс.
– Нет, в уме.
– Хм… Я бы смог только на калькуляторе, – признаётся босс, поглядывая на меня с интересом.
– Иногда трёхзначные, – говорю я скорее для себя. – Но этот приём используется в экстренных случаях. И говорит о том, что настал кабздец вселенских размеров…
– Надо же! – удивляется босс.
Я польщённо улыбаюсь. И через мгновение начинаю чувствовать себя котом Матроскиным из «Простоквашино», мурлыкающим от похвалы. Остаётся только выдать: «А я ещё и крестиком… вышивать умею».
– Но я же в уме перемножаю, этого никто не видит, – оправдываюсь я.
– И? Если разница только в этом, я вас разочарую. Вы недалеко от меня ушли, Ксения.
Ладно, может быть, он прав.
– Так что запомните, Ксения, Бенджамин – фикус, он со мной уже довольно давно. И при виде него мне лучше думается. Когда нужно решить какую-то задачу.
– Угу, – глубокомысленно изрекаю я и поглядываю в окно, ожидая окончания поездки. Просто чувствую себя ужасно неловко, оставаясь наедине с боссом. И тишина в салоне автомобиля такая густая и давящая, что хочется разорвать её. Неважно чем. Я спрашиваю:
– Сколько лет Бенджамину?
– Много. Шестнадцать.
– Шестнадцать?
Я собираю в уме скудные остатки знаний о комнатных растениях. Ну, что поделаешь, не любитель я, не любитель. У меня даже кактусы… не выживают, не то, что фикусы. Но кажется, фикусы за это время должны вырасти в приличное деревце, а у нас в офисе в углу стоит какой-то жалкий отросток, сантиметров тридцати высотой.
– Если Бенджамину шестнадцать лет, почему он такой маленький?
– Потому что дерево чуть не погибло, – терпеливо разъясняет мне Давид Антонович, – это отросток. От прежнего.
– А-а-а-а… Бенджамин номер два.
Босс кидает на меня косой взгляд. Кажется, недоволен. Я тороплюсь загладить вину.
– Спасибо, что просветили. В следующий раз я спрошу у вас, как с ним обращаться. Я с растениями не дружу.
– Это я уже понял, – хмыкнул босс.
А мне вдруг в голову пришла идея. Если Давиду Антоновичу так дорог Бенджамин, босс очень-очень расстроится, если фикус начнёт чахнуть… Внутри меня загрохотал зловещий смех. Моё коварство не знало границ! И это только самое начало, Давид Антонович. Нас, Варягиных, обижать нельзя!
Глава 15. Ксения
Совесть попыталась что-то возразить, но я решительным образом пресекла её попытки. Она и без того меня едва не заставила свернуть с намеченного пути. Автомобиль тем временем остановился у моего подъезда. Я нажала на дверную ручку.
– Сидите, – бросил мне Давид Антонович и быстро выскользнул из салона автомобиля. Через мгновение он уже вытаскивал меня из своей машины.
– Не стоило. Я вполне могу дойти, – вяло попыталась я отбиться от него. Но босс решительным образом сдвинул брови на переносице и шагнул к подъезду.
– Чёрт. А ключи в сумочке…
Давид Антонович поставил меня на лавочку. Тонкий капрон чулок был мокрым из-за капель дождя на деревянной лавочке. Что, вообще, происходит? Шеф таскает меня туда-сюда на руках, как дорогую статуэтку. Как-то это неправильно. Но ещё неправильнее млеть, когда сильные руки босса подхватывают меня и прижимают к груди.
– О чём задумались, Ксения? Вспоминаете, где в каком кармане сумки лежат ключи? Или обрадуете тем, что забыли их в ящике стола на рабочем месте?
Ох, а ведь я могу! Я доставала ключи, когда сработала автомобильная сигнализация… Я схватила сумочку и залезла в наружный карман. Не-е-е-ет, на этот раз пронесло. Я со вздохом облегчения вытащила ключи и помахала ими в воздухе.
– Спасибо вам, Давид Антонович. Всего хорошего!
Я сделала два шага по скамейке, намереваясь спрыгнуть и прошлёпать до подъездной двери, но не тут-то было.
– Куда? Я вам помогу.
Вот же приставучий какой. Понравилось ему меня на себе таскать, что ли? Ладно-ладно, допустим, мне понравилось, что он меня носит на руках. Но это так типично для любой женщины: хотеть на ручки, новые туфельки и шоколадку. Кстати, о туфлях. Придётся показать их местному сапожнику. Буду надеяться, что дядя Петя на самом деле волшебник и сможет как-то приладить к месту каблук, вырванный с корнем.
А босс тем временем терпеливо дожидался, пока я попаду ключиком от домофона в нужное окошечко. Босс шагнул в подъезд, держа меня на руках. И я решила: гулять так гулять. Поэтому скромно скомандовала:
– Четвёртый этаж.
Хи-хи.
А теперь посмотрим, как хвалёный спортсмен будет тяжело дышать и покроется потом от такой нагрузки в виде меня. Как никак, сто шестьдесят пять сантиметров роста и пятьдесят четыре килограмма веса. Но на удивление Давид Антонович не то, что не запыхался, у него даже ритм сердцебиения остался прежним. Пришлось признать, что босс находится в прекрасной спортивной форме. Я открыла дверь ключом и шагнула за порог своей квартиры, неожиданно выпалив для самой себя:
– Спасибо. Налить вам чашечку чая?
Давид Антонович улыбнулся:
– Спасибо за приглашение. Но вынужден отказаться. Всего хорошего, Ксения.
Я улыбнулась и захлопнула дверь. Подумаешь! Не сильно мне и хотелось вас, Давид Антонович, чаем поить и переводить на вас продукты! Просто так, ради приличия предложила! Но подошла к окну и выглянула, вздохнув. Через полминутки босс небрежной походкой подошёл к своему автомобилю и уселся в него с грацией хищника. Я ещё раз вздохнула. Хорош, гад. Как ни крути, хорош…
Остаток вечера я провела за разработкой планов мести. Все, как один, казались мне идеальными. Комар носа не подточит. По моему скромному мнению… Но нужен был взгляд со стороны. Алик сможет адекватно разговаривать и здраво мыслить не раньше завтрашнего обеда, значит, можно и не пытаться звонить ему сейчас. Анькин телефон до сих пор был недоступен. Ничего-ничего, я с тобой ещё поговорю, красавица…
Я всё-таки дозвонилась до своей сестрёнки. Но только на следующее утро, и боевой настрой у меня к тому времени уже развеялся. Вот если бы я поговорила с Анькой вчера, ей было бы не избежать взбучки. А с утра я только слегка покраснела, вспомнив неловкую ситуацию, и махнула рукой. По интернету гуляют ролики, герои которых попадали в более неприглядные ситуации. А у меня просто недоразумение, тем более, босс не в обиде, как мне показалось. Даже до двери квартиры меня донёс на руках. На губах расплылась бессмысленная улыбка: меня уже давно никто не носил на руках так бережно. Но я тут же оборвала эти мысли, тем более, в трубке раздался сиплый голос Аньки:
– Алло?
Я опешила.
Глава 16. Ксения
– Привет. Анька, ты что, простыла?
– Что? Нет, Ксю… мы вчера с подругой на концерт ходили.
– А голос почему такой хриплый? Простыла, да? Скажи, температура есть? А скорую ты уже вызывала? – распереживалась я.
– Притормози, Ксю… Я не заболела, говорю же тебе. Просто голос сорвала… Фанка, как-никак.
Я недоуменно покосилась на телефон. Может быть, мне послышалось? Фанка? Какая, к чёрту, ещё фанка? Я, конечно, знаю, что сестра у меня меломан. Но какая, к чёрту, фанзона? С беременностью!
– Фан-зона? Ты в своём уме, Анька? Там же давятся все, пихаются, толкаются…
– Нет, ничего… Тем более, что меня Костик оберегал.
– Костик? Впервые слышу, – пробормотала я.
– Не успела рассказать, мы с ним недавно познакомились. А ты занята с работой была, некогда.
Кстати, о работе! Но я всё же спросила:
– А Костик в курсе, что ты беременна от другого парня?
– Ну, ты даёшь! Разве о таком сообщают сразу же? Чтобы от меня все убежали, да?
– Так он убежит, если обманывать будешь!
– Не убежит. Тем более, я не обманываю, я… я умалчиваю. Вот. И с беременностью тоже. Я пока ещё не решила. Я пойду на приём и решу… Но я не чувствую себя готовой стать мамочкой.
Я была шокирована. Анька сразу вывалила на меня огромную гору информации, которую я пыталась переварить своим умом. Но больше всего меня поразила её фраза о том, что она не обманывает, а умалчивает.
– Ладно, Ань, девочка большая, сама разберёшься. Ты мне только скажи, часто ли ты умалчиваешь?
– О чём ты, Ксю?
– О том. О работе, например. Может быть, ты о многом умолчала, а? Как например, о том, что Бенджамин – это фикус?
– Ксю, я же тебе сказала вчера. Правда, не знаю, успела ли договорить, потому что батарейка разрядилась.
– Сказала? Я спросила, имеешь ли ты в виду член. А ты мне ответила: «Конечно! О чём ты вообще…»
– Да, – перебила меня Аня, – я сказала. «Конечно!» Это была ирония, Ксю! А потом я добавила: «О чём ты вообще говоришь? Как тебе могло прийти в голову подумать о таком?» Вот что я тебе сказала. Но, судя по твоему тону, ты, наверное, это уже не услышала, – Сестра сипло закашлялась. – И что дальше, Ксю? Кинулась выполнять поручение босса, имея в виду совсем-совсем не то?
– Ничего, – отрезала я, – уточнила. Я еще ни разу не попадала в такую глупую ситуацию. А всё по вине твоего умалчивания и сарказма.
– Ох, Ксю… Прости! Я не хотела тебя подставлять. Я вообще не думала, что ты серьёзно настроена. И что задержишься там надолго… Это же совсем не твоё, ты не можешь…
– Чего я не могу? Бумажки перекладывать или кофе наливать? – возмутилась я. – Там работа не бей лежачего, как вообще на ней можно чем-то не угодить боссу?
– Так ты серьёзно решила там работать? Подожди, Марков тебя ещё погоняет, посмотрим, как ты потом запоёшь!
– Пока терплю. Но, если честно, я ещё не столкнулась ни с чем из ряда вон… Кроме этого фикуса. С твоей подачи. Так что признавайся, о чём ты ещё умолчала?
– Ох, даже не знаю… Есть нюансы. Но это же звезда, Ксю! У него заскоков тьма. И они постоянно меняются. То одно, то другое. То кофе не так подала, то не туда поставила, то слишком горячий, то слишком холодный.
– Кажется, ты говорила, что он взбесился, потому что ты ему кофе забыла принести? Или не так поставила?
– Ксю, это всё придирки бывшей звезды. До сих пор не может понять, что его звезда уже закатилась… «тю-тю». Вот и ко мне он придирался. А когда очередной припадок звёздной болезни на него нашёл, уволил меня. И слышать ничего не захотел.
Я вздохнула: Анькину версию событий я помнила хорошо. И кое в чём она находила свои подтверждения.
– Вернее, захотел, – продолжала Аня, – но я… Ой, всё, давай не будем, а? Самой тошно от всей этой ситуации. И ты тоже вляпаешься по самое не хочу. Настырная.
– Захотел? Почему ты его не выслушала? – зацепилась я за слова сестры. И чертыхнулась. Всё выглядело так, будто я выгораживала Маркова!
– Потому что я о таком и слышать не желаю.
– Погоди, Ань? Он тебя домогался, что ли?
– Не домогался, Ксю, но намёки были… И я же в отношениях была на тот момент, а потом начались придирки, припадки звёздной болезни. Ох, настроение портится только от разговоров об этом Маркове. Давай закроем тему, а? Ты сама когда планируешь оттуда сваливать? Ты же бухгалтер как-никак.
Я вздохнула. Днём мне приходилось прохлаждаться, а вечером заниматься привычной работой. Я, конечно, взяла паузу, но кое-что всё равно нужно было делать…
– Долго я у Маркова не задержусь, Ань. А ты когда к врачу пойдёшь?
– Скоро, Ксю.
– Только не торопись принимать решение, хорошо?
Анька сердито засопела:
– Что значит, не торопись, а? Мне двадцать три года, я безработная… Какие шансы у меня вырастить нормального ребёнка? Одной! Я ещё ничего не решила, но… не думаю, что смогу себе позволить родить.
Я перестала наседать на сестрёнку. Её жизнь как-никак. Настроение у меня немного испортилось. Было жалко кроху, которого Анька не хочет видеть в своей жизни… Ладно, некогда скучать. Надо делом заняться. Я села немного поработать. И отвлеклась только на звук дверного звонка.
Глава 17. Ксения
Я недоумеваю, кто бы это мог быть. Я никого не жду в гости ни сегодня, ни уж тем более в субботу днём. Но ноги уже сами несут меня к двери. Какой-то незнакомый мне парень. Помедлив секунду, распахиваю дверь.
– Варягина Ксения?
– Да, это я.
– Вам доставка. Проверьте, пожалуйста, всё ли в порядке, и распишитесь в накладной.
Я недоуменно смотрю на пакет с коробкой внутри.
– Я ничего не заказывала.
Парень пожимает плечами:
– Девушка, я всего лишь курьер. Доставка из магазина оформлена на ваше имя и адрес. За всё заплатили.
Стра-а-анно… Кому понадобилось меня радовать? И главный вопрос – чем? Моё любопытство одерживает верх. Я забираю пакет и достаю коробку. Открываю. Туфельки! Точь-в-точь как мои, которые я вчера благополучно убила! Нет, не точь-в-точь, а та же самая модель и размер. Я примеряю их. Кажется, всё в полном порядке.
– Претензий нет? – нетерпеливо спрашивает парень, глядя на меня.
Я довольно киваю и ставлю закорючку в накладной. И только потом замечаю маленький клочок бумаги, лежащий на дне коробки. Беру в руки светло-жёлтый листочек в форме яблочка. У меня на рабочем столе лежит стопка таких листов для записи с клеевым краем. Корявым почерком босса на листочке выведено:
«Возвращаю Золушке её туфельки».
Глупая улыбка расплывается на моих губах. Я красуюсь перед зеркалом: эти туфельки мне сразу понравились. Красивые и очень удобные, несмотря на высокий каблук. Если не гарцевать на них, как я это делала вчера, цены им не будет. Тут же хмурюсь. Туфли недешёвые. Мягко говоря. Позвонить боссу и спросить, с чего вдруг такая щедрость? Вообще-то я собираюсь мстить этому гаду, а не принимать от него подарки. Пусть даже такие приятные…
Мои размышления прерываются телефонным звонком. Алик. Проснулся, наконец-то!
– Привет, Ксенька-шаловливая ручка! – начинает он сразу же.
– А вот и не угадал…
– Как? – ужасается приятель. – Только не говори, что у тебя ничего не вышло! Сладкая, я так и знал, что тебя нельзя отпускать на такое ответственное задание без предварительной подготовки.
– Что ты несёшь, Алик? Какая ещё подготовка?
Алик фыркает.
– В твоём случае элементарная. У тебя же скоро день рождения? Я знаю, что я тебе подарю!
– Стриптизёра?
– Нет, детка! На это мы будем смотреть вместе. А тебе я подарю фаллоимитатор. Вспомнишь, как нужно обращаться с мужским половым органом, потренируешься.
– После этих слов я даже не знаю, как тебя назвать. Сучкой язык не повернётся.
– И правильно сделает. Твой язычок умнее тебя. Кто, кроме меня, превратит унылого бухгалтера в богиню любви и красоты?
Я вздыхаю и иду на кухню. Хоть Алик только проснулся, но слух у него отменный.
– Та-а-ак, и чем ты там цокаешь по кафелю кухни?
Я так и не сняла туфли. Но чтобы не смущать приятеля, скидываю их и усаживаюсь на подоконник, подтягивая к себе чашку какао, щедро сдабривая её маршмеллоу.
– Как прошло? – спрашиваю я у Алика. – Хорошо оттянулся?
– Нет, детка. Тебе не удастся меня заговорить. Давай, порадуй своего котика. Расскажи всё. С подробностями. С теми самыми, которые стыдливо прячутся за плашкой восемнадцать плюс.
Я посмеиваюсь и отпиваю какао.
– Ну! – нетерпеливо восклицает Алик. – У меня вчера был нерыбный вечер. Дай я хотя бы за тебя порадуюсь!
– Радоваться нечему, Алик.
– Угу. Всё-таки не примяла ты его Бенито, да? Струсила?
– Чего-чего? Какой ещё Бенито? – давлюсь я смехом.
– Тот самый, – одёргивает меня Алик, – который тебе нужно было пустить по умелому туннелю ласковых ладошек…
– Представь себе, Алик… Я не струсила. И даже кое-что успела… Прежде чем всё пошло наперекосяк.
– Ну, не томи!
– Я успела расстегнуть ремень и ширинку, – медленно произношу я.
– Ты будешь мне пересказывать стриптиз по телефону? Дальше что было? Хорош Бенито?
– О-о-о-очень… У меня даже фото есть. Прислать?
– Ты сделаешь мой день. Присылай, конечно же.
Я хихикаю и включаю динамик громкой связи, параллельно отправляя Алику фото приёмной на WhatsApp. Через несколько секунд раздаётся возмущённый вопль Алика:
– Ах ты сучка крашеная! Да меня так уже, знаешь, сколько лет не разводили!
– Я тебя не развожу, Алик. Бенджамин на фото.
– Расскажи это Марии Терезе. Я что, по-твоему, не знаю, как выглядит член?
– Ох, Алик… Бенджамин – это не член. Бенджамин – это фикус. Вон там в углу видишь зелёную шапку листвы? Это и есть Бенджамин…
– Оу…
Судя по звукам, Алик тоже шлёпает на кухню.
– Эту шокирующую новость нужно залить чем-нибудь бодрящим, – заявляет мне приятель. Гремит кубиками льда и наливает в бокал. Дайте-ка подумать…
– Blue Curacao, Алик?
– Разумеется. У меня лёгкий культурный шок. Я не могу пережить эту новость в трезвом состоянии. Вот это облом, Ксю.
Алик делает несколько глотков.
– Мне уже немного полегчало. И я заметил нестыковочку. Кажется, ты мне врёшь… Ты же сказала, что почти стянула с него штаны?
– Да, Алик, так и есть, – вздыхаю я, – он обнаружил, что я тянусь к его сокровенному…
– Бенито, – опять вставляет свои пять копеек Алик.
– Прекрати, Алик! Дай рассказать, или ничем больше не поделюсь с тобой.
– Всё-всё, я рыбка-молчунья, – торопливо соглашается Алик.
– Вот как только он обнаружил, куда я тяну свои ручонки, он и рявкнул мне, что «Бенджамин – это фикус!» Это позор, Алик! Я ещё никогда не чувствовала себя так. Меня как будто в дёгте извозюкали и в перьях обваляли.
– Угу… А теперь послушай меня, Ксю. Что-то тут нечисто. Хочешь сказать, этот Аполлон лежал на диване и ждал момента, пока ты потянешься к его ширинке, чтобы тебя остановить? Долго же он ждал!
– Он лежал, прикрыв глаза.
– И что? Да твои каблуки цокают, как подковы гвардейского коня!
– Алик, я вчера побила все свои рекорды. Я подвернула каблук и вошла босиком. Он ничего не слышал и не видел. А когда почувствовал, вот тогда всё и произошло.
Алик заржал.
– Я бы на это посмотрел. Наверное, он решил, что ты сексуальная маньячка! Хи-хи-хи!
Я в двух словах пересказываю Алику оставшуюся часть истории.
– Та-а-ак, ты умолчала об одном. Не могла ты не отреагировать на секси-босса. Признайся, млела, да?
Алик едва ли не мурлыкает в телефонную трубку.
– Ты невыносим!
– Ксю, такого я ещё ни разу в жизни не слышал. Такое фееричное попадалово. Это надо отметить! А дальше что?
– Да ничего! Я и без того чувствую себя последней идиоткой. Вчера у меня появилась парочка идей. Но сегодня при свете дня я передумала… Чёрт! Ещё и босс подарил мне эти туфли взамен испорченных… Я думаю, что мне не стоит…
– Стоп! – перебивает меня Алик. – Вот только не говори этого. Забудь. Даже не вздумай.
– Не уверена, что правильно поступлю, оставив туфли. И на работу теперь идти совсем не хочется. Я опозорена! Честно говоря, это вообще не работа, а хрен знает что!
– А ты головкой сегодня не ударялась? Ты вроде не дурочка, так что я просто уточняю. Ощупай свою головку… Вдруг найдётся шишечка, а ты даже не помнишь, что падала.
– Нет, я не падала, Алик!
– И в чём проблема? С тебя что-то потребовали взамен? Нет. Тебе поступили двусмысленные намёки? Тоже нет… Боже, поступи как настоящая женщина – оставь себе эти классные туфли и будь счастлива!
– А если…
– Когда это «если» наступит, тогда и будем думать! – отрезает Алик.
И я с ним соглашаюсь. В конце концов, присовокуплю это к своему списочку. Хорошенький такой список выходит. Внушительный.
– А сегодня мы выгуливаем твою попку! – продолжает Алик. – Ты даже не представляешь, куда мы с тобой пойдём! Это будет wow!
Глава 18. Давид
После эпичного знакомства Ксении с настоящим Бенджамином я задумался. Не похоже, что Ксения играла. А если играла, то она гениальная актриса. Сам Станиславский бы прослезился и подавился своей легендарной фразой: «Не верю!» Поверил бы даже он! Ксения убегала с расстроенным лицом, едва не рыдая, на сверхзвуковой скорости. И с очень разрушительным результатом.
Можно было бы долго смеяться над её побегом, если бы при этом Ксения не умудрилась отдавить мне ногу, вырвать розетку, погрузить офис в темноту: что-то замкнуло в электричестве. Причём выбежала она босиком, без сумки и пальто! Феерическая паника. Я даже представить себе не могу, как неловко она себя чувствовала. И если Самохина на самом деле снабдила Ксению именно этими ложными сведениями, будучи её родственницей… Короче, Самохина – та ещё сучка. С такими родственниками и врагов не надо!
Так что я засомневался, кого именно хотела подставить Самохина. Меня или Ксению. А может быть, нас двоих. Если Ксения всегда такая разрушительная, то неудивительно, что Анна отправила её ко мне, решив одним выстрелом убить двух зайцев.
Бэмби – рекордсмен по попаданию в нелепые ситуации. Понятия не имею, зачем ей понадобилось обсасывать свой большой палец, но выглядело это эротично. На мгновение у меня зародилось подозрение, а не под дурью ли она. Ну, а что? Таблетками многие балуются. Вдруг она решила отметить вечер пятницы именно так. Не-е-ет, под кайфом она не была, что не могло не радовать.
А ещё очень волновало ощущение её тела, прижатого к моему. Нормально так волновало. И отзывалось приятным возбуждением, прокатившемся горячей волной и сконцентрировавшемся в члене. Ритм сердца и дыхания ни капли не сбились, пока нёс Оленёнка до её квартиры, а вот внизу всё рвалось на волю и пульсировало в бешеном ритме в такт шагам. Охренеть просто. Когда в последний раз торкало так, что ширинку распирало от стояка? Пересмотрел на доступных сосок, вызывающих лишь инстинктивное приветственное покачивание члена. И всё, в голове в такие моменты чисто и пусто.
А от Оленёнка нехило так штормило не только в трусах, но и в голове. Миниатюрная, нежная, вкусненькая… И пахнет так, м-м-м… Нотки шоколада окутывают приятной дымкой с привкусом ромовой горечи, а чуть позже даёт о себе знать мягкость розы с ванилью. Красотка вежливо предложила чашечку чая – я точно так же вежливо отказался и торопливо сбежал вниз. Потому что, если бы Бэмби проворковала: «Но я настаиваю…», ломаться бы не стал. И чаем бы точно не ограничился. Нет, до чая бы дело не дошло. Да мы бы вообще никуда не успели дойти…
Чёрт знает что творится. Поехал в офис за этой её грёбаной туфелькой. Навряд ли сказочная Золушка отдавила ногу принцу так, как Оленёнок припечатала мне её каблучком, аж до фиолетового синяка. И неожиданно для себя я на следующий день приехал в этот же фирменный магазин обуви, заказав для неё точно такую же пару.
Очень бы хотелось посмотреть, какое выражение лица у неё будет. Примет туфельки или нет? Как ни крути, подарок непривычный. И поблагодарит ли, вот в чём вопрос. Я находился в радостном предвкушении и ожидании. Как четырёхлетний ребёнок, к которому вот-вот должен прийти Дед Мороз. Но уж полночь близится, а Германа всё нет.
Сучка и не думала благодарить меня. Даже сообщения с единственным словом «спасибо» не прислала. Ехать и требовать благодарности – глупо, мне не благодарность от неё нужна, а внимание. Копать-колотить, Марков, внимание! Дожился… Тебе внимания мало? Только свистни, шалавы выстроятся в ряд, свернутся восьмёркой или быстренько перестроятся пятиконечной звездой.
От нечего делать я взял подписанный мяч и принялся чеканить, подкидывать и ловить его на носок ноги. Всегда успокаивало, а сейчас – ни хрена подобного. Ладно, пустая затея. Лучше завалиться в клуб. Кажется, Савва звал прошвырнуться в одно модное местечко.
Савва был только рад компании. Скинул название клуба и проорал, что он уже там. Но предупредил, что пускают не всех.
