Текст книги "Панчатантра"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
Рассказ восьмой
«Есть в стране гаудов[113]113
[Закрыть] город под названием Пундхравардхана. Жили там два друга, ткач и тележник, каждый из которых достиг совершенства в своем ремесле. Они без конца тратили заработанные ими деньги, носили мягкие, пестрые и чрезвычайно ценные одежды, украшались цветами и бетелем[114]114
[Закрыть] и благоухали ароматом камфары, алоэ и мускуса. Проработав три четверти дня, они в последнюю четверть обычно украшали тело и гуляли вдвоем по площадям, храмам и другим местам. Обойдя различные зрелища, собрания, посетив праздники по случаю рождений и другие людские сборища, они возвращались в сумерки к себе домой. Так проходило у них время. И как-то в один большой праздник все городские жители, нарядившись кто как мог, стали бродить вокруг храмов и других мест. И вот наряженные ткач и тележник, глядя на разукрашенные лица собравшихся повсюду людей, увидели дочь царя, сидевшую на большом балконе верхнего этажа дворца и окруженную подругами. Область сердца ее была украшена парой упругих и выдающихся вперед грудей, цветущих первой молодостью. Ее округлые ягодицы отличались пышностью, и талия ее была стройна. Волосы ее, темные, как грозовая туча, были мягкие, умащенные и волнистые. Золотые украшения, покачивающиеся в ее ушах, соперничали со сладостными качелями бога любви. Лицо ее было прекрасно, как недавно распустившийся нежный цветок лотоса, и, подобно сну, она овладевала глазами, всех людей.
И видя эту несравненную красоту, ткач, со всех сторон пораженный в сердце пятью стрелами Манасиджи[115]115
[Закрыть], скрыл, сохранив присутствие духа, свое состояние и кое-как добрался до дому, всюду видя перед собой царскую дочь. Испуская длительные и горячие вздохи, он упал на непокрытую постель и остался на ней. Представляя царевну такой, какой она явилась, ему, и думая о ней, он, находясь в таком состоянии, прочел стихи:
«Где красота живет, там – добродетель».
Увы! Нет правды в этом изреченье. |
Ведь красота ее вошла мне в сердце,
А тело все горит в разлуке с нею. (198) upa
И также:
Одно любовью сожженно, другое унесла она, |
В сознанье третье держится. Так сколько ж у меня сердец? (199)
И также:
Всегда достоинства должны всем людям счастье приносить. |
За что ж газелеокая меня сжигает красотой? (200)
Ведь каждый – нет сомненья в этом —
Всегда стремится охранять свое жилище. |
А ты в мое вселилась сердце
И безрассудно сжечь его желаешь. (201) ār
Уста, как пурпур бимбы[116]116
[Закрыть], || младых грудей сосуды, ||
что гордо выступают,
А также пуп глубокий, || и вьющиеся кудри, ||
и стан изящный, тонкий |
Приносят без сомненья || немалые страданья ||
мечтателям влюбленным.
Но как несправедливо, || что щек ее блистанье ||
всего меня сжигает! (202) srag
Ведь если мне самой судьбой погибнуть предназначено, |
Пускай хоть смерть нашел бы я не от газелеокой той. (204)
Хоть милая вдали, но видишь ты ее ||
перед собой, о сердце,
Так научи глаза такому волшебству, ||
коль утомилось видом. |
Ведь одиноко ты, и даже встречи час ||
тебе печаль приносит.
Кто любит лишь себя, тот радостей лишен, – ||
лишь благодетель счастлив. (205) çārdū
Воистину с небес похитила красу ||
ты у луны холодной,
А лотос голубой всей прелестью своей ||
глаза твои украсил. |
От страсти пьяный слон не знает, что взяла ||
ты у него походку,
Но как сумела ты, чьи члены так стройны, ||
мое похитить сердце? (206) çārdū
Так с возбужденным умом он причитал на все лады, пока, наконец, не настала ночь. На следующий день опять в условленное время тележник нарядился и пришел в дом ткача. Он увидел ткача лежащим на нспостланной постели с вытянутыми руками и ногами, испускающим длительные и горячие вздохи, с бледными щеками и проливающим слезы. Видя его в таком положении, он сказал: «Эй, друг! Отчего сегодня твое тело в таком состоянии?» И когда тот, снова спрашиваемый им, ничего не ответил от стыда, то тележник, охваченный печалью, прочел стихотворение:
«Разве можно || гнева друзей бояться?
Помогать им, || чувствуя недоверье? |
Тот, кому ты, || матери словно, веришь,
Вот кто – друг твой. || Всякий другой – лишь встречный». (209) çāli
И затем, умея разбираться во внешних признаках, он приложил руку к его сердцу и другим частям тела и сказал: «Приятель, как мне кажется, это состояние вызвано у тебя не лихорадкой, а любовью». Когда же таким образом он сам дал ему возможность говорить, тот, усевшись, прочел стихотворение:
Сказав так, он поведал ему все о своем состоянии, начав с того, как увидел царскую дочь. Тогда тележник, подумав, сказал: «Ведь царь этот – кшатрий. Не боишься ли ты совершить нечестивый поступок? Ты ведь вайшья[121]121
[Закрыть]». Тогда тот ответил: «По закону кшатрий может иметь жен от трех каст. Наверно, она – дочь вайшийки. Поэтому я и чувствую к ней склонность. Сказано ведь:
Уверен я – кшатрию подойдет она,
И оттого сердце мое стремится к ней. |
Ведь у людей, что благородством славятся,
В таких делах голос решает внутренний». (211) vaṁça
Тогда, узнав его решение, тележник сказал: «Приятель, что же теперь делать?» Ткач ответил: «Почем я знаю? Я рассказал тебе как другу». Сказав это, он умолк. Тогда тележник обратился к нему: «Встань, умойся, поешь и перестань горевать. Я придумаю для тебя такое средство, благодаря которому ты сможешь непрерывно вкушать с ней радость любовного наслаждения».
Тогда ткач, возрожденный обещанием друга, поднялся и взялся за все обычные дела. И на следующий день тележник взял только что сделанное им из дерева сооружение в виде Гаруды, раскрашенное разными красками и поднимавшееся вверх с помощью клина, пришел к ткачу и сказал ему: «Приятель, если ты влезешь на него и вставишь клин, то сможешь отправиться, куда захочешь. Когда же ты вытащишь клин, сооружение опустится. Поэтому возьми его. Сегодня ночью, когда люди уснут, прими облик Нараяны, украсив свое тело, и, сев на Гаруду, созданного силой моего знания, опустись на крышу дворца в покои девушки и поступи с царской дочерью, как пожелаешь. Я убежден, что царевна спит одна на крыше дворца».
Сказав это, тележник ушел, а ткач провел остаток дня, обуреваемый сотней желаний. Когда же наступила ночь, он, благоухая от ароматной воды, курений, пудры, притираний, бетеля, благовоний для рта, цветов и других средств, надев разнообразные венки и одежды и блистая диадемой и другими украшениями, так и поступил. И когда царская дочь, чье сердце лишь слегка затронул Мадана[122]122
[Закрыть], лежала одна на постели на крыше дворца, залитой лунным блеском, и с улыбкой глядела на месяц, она внезапно увидела ткача в облике Нараяны, сидящего на Вайнатейе[123]123
[Закрыть]. Увидя его, она в волнении поднялась с постели, почтительно приветствовала его и спросила: «Божественный. По какой причине почтена я здесь твоим приходом? Укажи поэтому, как мне поступить». Когда царевна сказала так, ткач медленно ответил ей глубоким нежным голосом: «Дорогая, ради тебя явился я сюда». Она сказала: «Я ведь дочь человека». Он ответил: «Ты – моя прежняя супруга, изгнанная из-за проклятия. Долгое время охранял я тебя от сношений с мужчиной и поэтому теперь женюсь на тебе по обряду гандхарвов»[124]124
[Закрыть]. Тогда, подумав: «Это ведь такое недосягаемое желание», она согласилась, и он взял ее в жены по обряду гандхарвов.
Так проводили они время, с каждым днем все больше любя друг друга и вкушая радости любовного наслаждения. В конце каждой ночи ткач влезал на искусственного Гаруду, говорил ей на прощание: «Я отправляюсь на небо Вайкунтха»[125]125
[Закрыть] и, незамеченный, возвращался в свой дом.
И однажды стражники женских покоев заметили на теле царевны следы наслаждений с мужчиной. Боясь, как бы им не лишиться жизни, они в страхе обратились к господину: «Божественный! Соверши милость, даровав нам безопасность. Мы должны кое-что сообщить». Когда царь согласился, хранители женских покоев рассказали: «Божественный! Несмотря на то, что покои усердно охраняются от доступа мужчин, царевна Сударшана[126]126
[Закрыть] выглядит так, словно ею наслаждается мужчина. Мы здесь ничего не можем сделать. Пускай здесь решает божественный».
Получив такое известие, царь с тревогой в сердце подумал:
«Дочь родилась» – большое размышленье.
«Кому дать в жены?» – вновь сомнений много. |
«Счастливой будет в браке иль несчастной?»
Да! Много горя дочь отцу приносит. (212) indra
Также:
Лишь родится дочь, – || лишает мать рассудка,
И пока растет || друзьям приносит горе, |
Замуж выдадут – || ведет себя беспутно.
Дочерей иметь – || большое наказанье. (213) prami
Также:
«Достанется ль достойному?
Понравится ль ему? Свободна ль от грехов?» – |
Так беспокоится поэт
За новую поэму, как за дочь». (214) ār
И вот, размышляя и так и этак, он пришел к царице и сказал: «Божественная! Пусть тебе в точности сообщат, о чем говорят слуги. На кого теперь гневается Кританта[127]127
[Закрыть], что послал такое зло?» И когда те рассказали, что произошло, царица с обеспокоенным сердцем поспешно отправилась в покои девушки и увидела, что губы ее дочери искусаны, а тело исцарапано ногтями. Тогда она сказала: «Эй, негодница, позорящая свой род! Зачем ты нарушила добродетель? Кто это, отмеченный Критантой, приходит к тебе? Раз такое дело, скажи правду». И та, опустив лицо от стыда, рассказала ей всю историю про ткача в облике Вишну.
Услышав это, царица с улыбающимся лицом и с поднявшимися на всем теле волосками[128]128
[Закрыть] поспешно отправилась к царю и сказала: «Радуйся, божественный! Ведь сам блаженный Нараяна каждую полночь приходит к девушке. Она стала его женой по обряду гандхарвов. Так этой ночью мы с тобой пойдем к окну и в полночь должны увидеть его. Ведь он не разговаривает с людьми». Услышав это, царь возрадовался сердцем и с трудом провел этот день, показавшийся ему за сто лет. И вот, когда ночью царь с женой, спрятавшиеся у окна, обратили взор на небо, они увидели, как тот, отмеченный подобающими знаками, сидя на Гаруде и держа в руках раковину, диск и палицу[129]129
[Закрыть], спускался из воздушного пространства. Тогда царь, чувствуя себя погруженным в нектар, сказал царице: «Никто другой в мире не сравнится с нами счастьем. Ведь нашу дочь посещает и услаждает сам блаженный Нараяна. Исполнились все желания наших сердец. Теперь, благодаря могуществу зятя, я покорю всю землю».
Между тем прибыли к нему за ежегодными свидетельствами почтения послы живущего на юге славного Викрамасены[130]130
[Закрыть], под властью которого находилось девять миллионов девятьсот тысяч деревень. А царь, гордясь своим зятем Нараяной, не оказал им почтения, как бывало прежде. Тогда они с гневом сказали: «О царь! Ведь миновали дни, назначенные для приношения. Почему же ты не послал должных свидетельств уважения? Или ты неожиданно получил откуда-то необычайную силу, что гневаешь великого и славного Викрамасену, подобного огню, ветру, ядовитой змее и Кританте?» Когда они сказали так, царь показал им дорогу богов[131]131
[Закрыть]. И вернувшись в свою землю, они рассказали о происшедшем, преувеличив его в сто тысяч раз, и разгневали своего господина. Тогда, окруженный могущественной свитой и войском из четырех частей[132]132
[Закрыть], он двинулся на него, гневно произнеся при этом:
И затем, двигаясь непрерывным маршем, Викрамасена достиг той страны и опустошил ее. Тогда спасшиеся от смерти жители пришли к дворцу царя Пундхравардханы и подняли крик. Но слыша их, он даже нисколько не опечалился.
И на следующий день, когда подошли войска Викрамасены и осадили город Пундхравардхану, министры, домашний жрец и знатные люди сообщили царю: «Божественный! Сильный враг приблизился и осадил город. Почему же божественный остается спокойным?» Тогда царь сказал: «Будьте и вы спокойны. Я придумал способ уничтожить этого врага. Завтра утром вы увидите, что я сделаю с его войском». Сказав так, он приказал хорошо охранять стены и ворота. Затем, позвав Сударшану, он почтительно сказал ей ласковым голосом: «Дитя, надеясь на мощь твоего супруга, я начал войну с врагом. Так скажи сегодня ночью блаженному Нараяне, когда тот придет, чтобы утром он уничтожил нашего врага».
И ночью Сударшана подробно передала тому всю речь отца. Услышав это, ткач с улыбкой сказал: «Дорогая! Что значит эта война между людьми? Ведь в былые времена я, играючи, убил Хираньякашипу, Кансу, Мадху, Кайтабху[134]134
[Закрыть] и тысячи других великих демонов, наделенных волшебной силой. Пойди же и скажи царю: «Не тревожься. Утром Нараяна уничтожит своим диском войско твоих врагов». И пойдя к царю, она с гордостью все ему рассказала. Тогда в великой радости он приказал стражнику объявить по городу с барабанным боем: «Те, кто в утренней битве захватят драгоценности, хлеб, золото, слонов, коней, оружие и другую добычу, находящуюся в лагере убитого Викрамасены, получат их в свое владение». И услышав под барабанный бой это объявление, обрадованные горожане советовались друг с другом и говорили: «Сколь бесстрашен наш господин, который не тревожится даже, когда подошли вражеские силы. Несомненно, утром он погубит противника».
Между тем ткач, оставив начатые любовные наслаждения и чрезвычайно обеспокоившись, подумал в своем сердце: «Что мне теперь делать? Если я сяду на это сооружение и улечу в другое место, то не встречусь больше с этой женщиной-сокровищем. Ведь Викрамасена убьет моего тестя и возьмет ее из женских покоев. Если же я вступлю в битву, то смерть положит конец всем желаньям. Но и без нее мне смерть. К чему много слов? Ведь в обоих случаях здесь смерть. Так лучше действовать мужественно. К тому же, увидя, как я вступаю в бой верхом на Гаруде, враги, может быть, примут меня за Васудеву[135]135
[Закрыть] и обратятся в бегство. Сказано ведь:
Пусть будет смелым человек достойный.
Герой, который верит в свои силы, |
И в горе, и в нужде, и в затрудненье
Препятствия трудом преодолеет». (216) indra
И когда ткач решил таким образом вступить в битву, Вайнатейя сообщил Вишну на небе Вайкунтха: «Божественный! На земле, в городе под названием Пундхравардхана, ткач, принявший облик божественного, наслаждается царевной. И вот более сильный царь южной страны пришел истребить царя и повелителя Пундхравардханы. Ткач решил помочь тестю. Поэтому вот что следует сообщить: если тот погибнет в битве, то в мире смертных пойдет молва, что царь южной страны погубил блаженного Нараяну, и вслед за тем прекратятся жертвоприношения и другие обряды. Существующие храмы будут разрушены неверующими. Преданные блаженному аскеты с тремя палками[136]136
[Закрыть] оставят свое отшельничество. В таком положении пусть божественный решит». Тогда блаженный Васудева, тщательно подумав, ответил ему: «Царь птиц! Справедливо это. Бог воплотился в этом ткаче. Он должен убить того царя. Вот средство для этого: раз мы с тобой должны помочь ему, то я вселюсь в его тело, ты вселишься в его Гаруду и мой диск вселится в его диск». «Да будет так»! – согласился Гаруда.
Между тем ткач, воодушевленный Нараяной, указал Сударшане: «Дорогая, когда я вступлю в бой, пусть совершат все, что принесет мне благословение, начиная с огненной церемонии». Сказав так, он совершил надлежащую огненную церемонию, украсился воинским убранством и принял горочану[137]137
[Закрыть], черную горчицу, цветы и другие почетные приношения. И вот, когда взошло великое светило, друг лотосного водоема, украшение на девичьем лике восточного небосклона, наделенное тысячью лучей, когда забили в барабаны, предвещающие победу, когда царь, выйдя из города, достиг поля боя, когда оба войска выстроились в боевом порядке на своих местах и пехота вступила в сражение, ткач сел на Гаруду, раздавая золото, драгоценности и другие богатые дары, поднялся с верхнего этажа дворца в воздух на глазах у любопытных горожан, почтительно приветствовавших его, и, находясь за городом над своим войском, затрубил в громкозвучную раковину Панчаджанья[138]138
[Закрыть].
Услышав звук раковины, слоны, кони, возницы и пешие в страхе бросились бежать. Одни из них неоднократно обмочились, другие издавали ужасные крики, третьи, чье тело разбила немощь, катались по земле, а некоторые в испуге остановились на месте, неподвижно устремив взор к небу.
Тогда все боги собрались из любопытства посмотреть на битву, и Девараджа[139]139
[Закрыть] сказал Брахме: «Брахма! Неужели здесь должен быть убит какой-нибудь полубог или демон, раз сам блаженный Нараяна, сев на Нагари[140]140
[Закрыть], вступил в битву?» Вслед за этими словами Брахма подумал:
Что же это за чудо?» Так даже Брахма пришел в изумление. Поэтому я и говорю:
Сам Брахма разобрать не смог обмана, ловко скрытого. |
Принявший облик Вишну ткач царевной наслаждается. (218)
В то время, как боги с любопытством думали об этом, ткач метнул диск в Викрамасену. И тот, разрубив этого царя надвое, снова вернулся в его руки. Увидя это, все цари спустились со своих колесниц, склонились в почтительном приветствии и обратились к принявшему облик Вишну: «Божественный! Погибло войско без вождя. Подумай об этом и пощади наши жизни. Укажи, что нам следует делать». Когда вся толпа царей сказала так, принявший облик Вишну ответил: «Отныне вы в безопасности. Исполняйте все без промедления, что прикажет вам Супративарман[142]142
[Закрыть]». Все цари ответили: «Как велит господин», и подчинились этому приказанию. Вслед за тем ткач сам отдал во власть Супративармана людей, слонов, колесницы, коней, драгоценности и всю другую, вражескую добычу и, прославленный победой, зажил, наслаждаясь полным счастьем с царевной.
* * *
Поэтому я и говорю: «К исполненным решимости...». Услышав это, Каратака сказал: «Если и ты твердо решил, то иди к желанной цели. Счастливый путь!» И после этих слов тот пошел ко льву. Когда он поклонился и сел, лев спросил: «Почему тебя давно не было видно?» Он ответил: «Божественный! Сегодня у меня есть к господину важное дело. Несмотря на то, что оно неприятно, я пришел рассказать о нем ради твоего блага. Хотя подданные и не желают того, все же о подобных вещах рассказывают из боязни потерять время в неотложном деле. Сказано ведь:
Когда уволенный слуга, добра желая, держит речь, |
То это – верность высшая, любовью порожденная. (219)
А также:
Всегда легко найти, о царь, сладкоречивых подданных, |
И трудно тех найти, чья речь горька, но исцелительна». (220) .
Вслед за этой речью, внушающей доверие, Пингалака почтительно спросил его: «Что ты хочешь сказать?» Тот ответил: «Божественный! Сандживака, замышляющий зло против тебя и вошедший к тебе в доверие, будучи наедине со мной, доверчиво сказал мне, когда представился удобный случай: «Хоть твой господин и трижды силен, я выведал его сильные и слабые стороны. Поэтому я убью его и сам легко захвачу царскую власть». Сегодня этот Сандживака хочет исполнить свое намерение. Вот я и пришел сообщить об этом тебе, господину моего отца».
И услышав эту невыносимую речь, подобную удару грома, ошеломленный Пингалака чрезвычайно встревожился сердцем и ничего не ответил. А Даманака, видя его состояние, сказал: «Ведь министры в особенности отличаются этим большим пороком. Хорошо ведь говорится:
И поэтому:
Занозу, зуб расшатанный и скверного советника, |
Для безопасности всегда полезно с корнем вырывать. (222)
А также:
Ведь если господин министра одного ||
возвысит над другими,
То в глупости своей тот, славой опьянен, ||
пренебрегает службой, |
Когда забудет долг, то в сердце у него ||
растет стремленье к власти,
А к власти устремясь, владыку своего ||
он погубить стремится. (223) çārdū
Этот Сандживака беспрепятственно участвует теперь по своему желанию во всех делах. Поэтому подходят сюда следующие слова:
Пусть верно служит подданный, но коль деньгами он сорит, |
Терпеть его не должен царь, благополучья жаждущий. (224)
И такова природа владык. Как говорят:
Даже добро || от преданных сердец ||
подчас к вражде приводит,
И даже зло, || творимое другим, ||
способно вызвать радость. |
Немалый труд – || постичь сердца царей, ||
подвластных многим чувствам,
И сам аскет || не сможет исполнять ||
обязанностей службы». (225) mandā
Услышав это, Пингалака сказал: «Но он ведь мой слуга. Как мог он перемениться ко мне?» Даманака ответил: «Слуга он или не слуга, – здесь нет ничего исключительного. Сказано ведь:
Желает всякий подданный достичь благополучия. |
До тех лишь пор на службе он, пока могущества лишен». (226)
Лев ответил: «Дорогой! Несмотря на это, сердце мое не враждебно к нему. Ведь:
Пускай пороками полно, все ж тело дорого свое. |
Пусть боль любимый причинит, все ж будем мы его любить. (227)
А также:
Пусть злой поступок совершит, пусть речи дерзкие ведет, |
И все ж любимый человек всегда нам сердце радует». (228)
Даманака сказал: «Это и есть дурная сторона возвышения, что тот, на кого господин, оставив всех других зверей, обратил свое внимание, сам теперь устремился к господству. Сказано ведь:
Кто больше всех других почтен вниманьем повелителя, |
Будь знатен иль незнатен он, тот сердцем Лакшми завладел. (229)
И даже если он любим тобой, надо покинуть его потому, что он приносит вред своей порочностью. Право же, хорошо говорится:
Родного своего, любимое дитя, ||
товарища иль брата
Покинуть надлежит, коль безрассудно он ||
пороку предается. |
Известна на земле пословица одна, ||
что жены повторяют:
«Что делать с золотой иглой, которой мы ||
прокалываем ухо?» (230) çārdū
А если ты думаешь, что он принесет пользу, обладая огромным телом, то и это неверно. Ведь:
Коль страстью опьяненный слон не хочет выполнять работ, |
То хуже слабых он людей, что трудятся с усердием. (231)
Несомненно, стопы божественного жалеют его. Но и это не годится. Ведь:
Кто, полный неразумия, оставит мысли умные, |
Тому несчастье суждено и разочарование. (232)
Кто не желает следовать советам знающих друзей, |
Лишится быстро должности и попадет во власть врагов. (233)
И также:
И еще:
Где подают и слушают советы неприятные, |
Но счастье приносящие, – благополучье там царит. (235)
А также:
Нельзя царя слугам его обманывать,
Ведь он всегда держит шпионов бдительных. |
Внимай речам, тяжки они иль сладостны.
Благой совет редко нам сердце радует». (236) vaṁça
Лев сказал: «Дорогой! Все же не говори так. Ведь:
Чтоб не нарушить слов своих, не следует чернить того, |
Кто перед тем в собрании прославлен за заслуги был. (238)
Ведь когда он раньше прибег к моей защите, я даровал ему безопасность. Как же может он оказаться неблагодарным?» Даманака сказал:
И еще:
Не переменится злодей, пусть угождаешь ты ему, |
Как хвост у пса ни умащай – не сможешь выпрямить его. (240)
А также:
Ведь у людей достойных
И малые достоинства приобретают блеск, |
Они подобны месяца лучам
Упавшим на вершины снежных гор. (241) ār
Также:
И лучшие достоинства
Погибнут быстро у предавшихся порокам. |
Так угасают лунные лучи
Что падают на Анджаны[146]146
[Закрыть] вершину. (242) ār
Сто дел у недостойных гибнет,
И сто речей разумных гибнет у глупцов, |
Советов сотня – у глухих к советам,
И сто умов – у безрассудных всех. (243) ār
Злодей подарок губит,
Невежа и дурак – полезные дела, |
Неблагодарный – все добро,
И неучтивый губит дружбу. (244) ār
И еще:
Нести беседу с дураком – || что причитать в лесу пустынном,
Водою солончак полить, || сажать в сухую землю лотос, |
Хвост у собаки выпрямлять, || умащивать того, кто умер,
Глухому на ухо шептать || и украшать лицо слепого. (245) pṛ
И также:
Поэтому господин ни в коем случае не должен оставлять без внимания мои полезные слова. К тому же послушай:
Хороший подали совет мне обезьяна, тигр и змей, |
Но не послушался я их и от злодея пострадал». (247)
Лев спросил: «Как это?» Даманака рассказал:
