Текст книги "100 шедевров русской лирики"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Поцелуй

И рассудок, и сердце, и память губя, Я недаром так жарко целую тебя – Я целую тебя и за ту, перед кем Я таил мои страсти – был робок и нем, И за ту, что меня обожгла без огня, И смеялась, и долго терзала меня. И за ту, чья любовь мне была бы щитом, Да, убитая, спит под могильным крестом. Все, что в сердце моем загоралось для них, Догорая, пусть гаснет в объятьях твоих.

Когда, заботами иль злобой дня волнуем…

Когда, заботами иль злобой дня волнуем, На твой горячий поцелуй Не отвечаю я таким же поцелуем, – Не упрекай и не ревнуй! Любовь моя давно чужда мечты веселой, Не грезит, но зато не спит, От нужд и зол тебя спасая, как тяжелый, Ударами избитый щит. Не изменю тебе, как старая кольчуга На старой рыцарской груди; В дни беспрерывных битв она вернее друга, Но от нее тепла не жди! Не изменю тебе; но если ты изменишь И, оклеветанная вновь, Поймешь, как трудно жить, ты вспомнишь, ты оценишь Мою холодную любовь.

Любви не боялась ты, сердцем созревшая рано…

Любви не боялась ты, сердцем созревшая рано: Поверила ей, отдалась – и грустишь одиноко… О бедная жертва неволи, страстей и обмана, Порви ты их грязную сеть и не бойся упрека! Людские упреки – фальшивая совесть людская… Не плачь, не горюй, проясни отуманенный взор твой! Ведь я не судья, не палач, – хоть и знаю, что злая Молва подписала – заочно, смеясь – приговор твой. Но каждый из нас разве не был страстями обманут? Но разве враги твои могут смеяться до гроба? И разве друзья твою душу терзать не устанут?.. Без повода к злу у людей выдыхается злоба… И все, что в тебе было дорого, чисто и свято, Для любящих будет таким же священным казаться; И щедрое сердце твое будет так же богато – И так же ты будешь любить и, любя, улыбаться.

Пушкин Александр Сергеевич (1799–1837)

Я помню чудное мгновенье…

Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. В томленьях грусти безнадежной В тревогах шумной суеты, Звучал мне долго голос нежный И снились милые черты. Шли годы. Бурь порыв мятежный Рассеял прежние мечты, И я забыл твой голос нежный, Твои небесные черты. В глуши, во мраке заточенья Тянулись тихо дни мои Без божества, без вдохновенья, Без слез, без жизни, без любви. Душе настало пробужденье: И вот опять явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь.

Я вас любил: любовь еще, быть может…

Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем; Но пусть она вас больше не тревожит; Я не хочу печалить вас ничем. Я вас любил безмолвно, безнадежно, То робостью, то ревностью томим; Я вас любил так искренно, так нежно, Как дай вам Бог любимой быть другим.

Простишь ли мне ревнивые мечты…

Простишь ли мне ревнивые мечты, Моей любви безумное волненье? Ты мне верна: зачем же любишь ты Всегда пугать мое воображенье? Окружена поклонников толпой, Зачем для всех казаться хочешь милой, И всех дарит надеждою пустой Твой чудный взор, то нежный, то унылый? Мной овладев, мне разум омрачив, Уверена в любви моей несчастной, Не видишь ты, когда, в толпе их страстной, Беседы чужд, один и молчалив, Терзаюсь я досадой одинокой; Ни слова мне, ни взгляда… Друг жестокий! Хочу ль бежать, – с боязнью и мольбой Твои глаза не следуют за мной. Заводит ли красавица другая Двусмысленный со мною разговор, – Спокойна ты; веселый твой укор Меня мертвит, любви не выражая. Скажи еще: соперник вечный мой, Наедине застав меня с тобой, Зачем тебя приветствует лукаво?.. Что ж он тебе? Скажи, какое право Имеет он бледнеть и ревновать?.. В нескромный час меж вечера и света, Без матери, одна, полуодета, Зачем его должна ты принимать?.. Но я любим… Наедине со мною Ты так нежна! Лобзания твои Так пламенны! Слова твоей любви Так искренно полны твоей душою! Тебе смешны мучения мои; Но я любим, тебя я понимаю. Мой милый друг, не мучь меня, молю: Не знаешь ты, как сильно я люблю, Не знаешь ты, как тяжко я страдаю.

Когда в объятия мои…

Когда в объятия мои Твой стройный стан я заключаю, И речи нежные любви Тебе с восторгом расточаю, Безмолвна, от стесненных рук Освобождая стан свой гибкой, Ты отвечаешь, милый друг, Мне недоверчивой улыбкой; Прилежно в памяти храня Измен печальные преданья, Ты без участья и вниманья Уныло слушаешь меня… Кляну коварные старанья Преступной юности моей И встреч условных ожиданья В садах, в безмолвии ночей. Кляну речей любовный шопот, Стихов таинственный напев, И ласки легковерных дев, И слезы их, и поздний ропот.

Красавица

Всё в ней гармония, всё диво, Всё выше мира и страстей; Она покоится стыдливо В красе торжественной своей; Она кругом себя взирает: Ей нет соперниц, нет подруг; Красавиц наших бледный круг В ее сияньи исчезает. Куда бы ты ни поспешал, Хоть на любовное свиданье, Какое б в сердце ни питал Ты сокровенное мечтанье, – Но встретясь с ней, смущенный, ты Вдруг остановишься невольно, Благоговея богомольно Перед святыней красоты.

Ростопчина Евдокия Петровна (1811–1858)

На прощанье…

Вот видишь, мой друг, – не напрасно ‎Предчувствиям верила я: Не даром так грустно, так страстно ‎Душа тосковала моя!.. Пришел он, день скучной разлуки… ‎Обоих врасплох нас застал, Друг другу холодные руки ‎Пожать нам, прощаясь, не дал… Немые души сожаленья ‎Глубоко в груди затая, О скором твоем удалении ‎Известье прослушала я… И не было даже слезинки ‎В моих опущенных глазах… Я речь завела беэъ запинки ‎О балах… о всех пустяках… А люди смотрели лукаво, ‎Качали, смеясь головой; Завистливой, тайной отравы ‎Был полон их умысел злой. Пускай они рядят и судят, ‎Хотять нас с тобой разгадать! Не бойся! Меня не принудит ‎Им сердце мое показать!.. Я знаю, – они уж решили ‎В премудром суждении своем, Что слишком мы пылко любили, ‎И часто видались вдвоем… Я знаю, – они не поверят ‎Сближенью двух чистых сердец!.. Ведь сами ж они лицемерят, – ‎Им в страсти один лишь конец! И вот почему их насмешки ‎Позорят чужую любовь! Зачем пред их грубой усмешкой ‎В лице мне бросается кровь!.. А мы-то, – мы помним, мы знаем, ‎Как чист был союз наш святой!.. А мы о былом вспоминаем ‎Без страха, – с спокойной душой. Меж нами так много созвучий!.. ‎Сочувствий нас цепь обвила, И та же мечта нас в мир лучший, – ‎В мир грёз и чудес унесла. В поэзии, в музыке, оба ‎Мы ищем отрады живой, Душой близнецы мы… Ах! что бы ‎Нам встретиться раньше с тобой!.. Но нет!.. Никогда здесь на свете ‎Попарно сердцам не сойтись!.. Безумцы с тобой мы… мы дети, ‎Что дружбой своей увлеклись!.. Прощай!.. Роковая разлука ‎Настала… О сердце мое!.. Поплатимся долгою мукой ‎За краткое счастье свое!..

Не верю вам!

И потому, что мне они сказали: ‎«Люблю тебя…» И потому, что честью уверяли, – ‎Не верю я!.. И потому, что расточали клятвы ‎У ног моих, – Я говорю: «Прочь, сатана… Назад, вы, ‎Сонм духов злых!..» Не верю вам!.. Вы нам враги издавна!.. ‎Нас искушать, Нас обмануть и бросить, вам забавно; ‎Вы расточать Умеете хвалу и лесть с отравой; ‎Не верю вам!.. В вас сердца нет; вы хитры, вы лукавы, ‎Как демон сам!.. Вы мстите нам, с досадой вспоминая, ‎Что в-старину Наш общий дед, Адам, лишился рая ‎Через жену… Что первый муж быль первою женою ‎Введен во грех… И любите вы страстною враждою ‎С тех пор нас всех!.. С тех пор война зажглася роковая ‎Меж нас и вас; И сладко нам губить, её лаская, ‎Одну из нас… Для вас, мужчин, отраден вид страданья, ‎Слез женских вид; Вам наша честь нужна на поруганье, – ‎Вам мил наш стыд!.. Я знаю вас, – достаться вам в игрушки ‎Я не боюсь!.. Напрасен труд, – в коварные ловушки ‎Не попадусь!.. И чистого вам сердца для забавы ‎Я не отдам!.. Так полноте ж и льстить и лгать!.. Нет, право, ‎Не верю вам!..

Тебе одному…

Нет, не тогда бываю я счастлива, Когда наряд, и ленты, и цветы Блестят на мне, и свежестью красивой Зажгут в тебе влюбленные мечты. И не тогда, как об руку с тобою, Увлечена разгулом молодым, Припав к тебе вскруженной головою, – Мы проскользнуть сквозь вальса вихрь спешим. И не тогда, как оба мы беспечны, Когда наш смех, наш длинный разговор Оживлены веселостью сердечной, И радостно горит наш светлый взор. Счастлива я, когда рукою нежной Я обовьюсь вкруг головы твоей, И ты ко мне прислонишься небрежно, И мы молчим, не разводя очей… Счастлива я, когда любви высокой Святую скорбь вдвоем почуем мы, И думаем о вечности далекой, И ждем ее, взамен житейской тьмы!.. Счастлива я наедине с тобою, Когда забудем мы весь мир земной, – Хранимые свободной тишиною И заняты, ты мной, а я тобой!.. Счастлива я в часы благоговенья, Когда, полна блаженства моего, Я о тебе молюся провиденью И за тебя благодарю его!

Когда б он знал…

Когда б он знал, что пламенной душою С его душой сливаюсь тайно я! Когда б он знал, что горькою тоскою Отравлена младая жизнь моя! Когда б он знал, как страстно и как нежно Он, мой кумир, рабой своей любим… Когда б он знал, что в грусти безнадежной Увяну я, непонятая им!.. Когда б он знал!.. Когда б он знал, как дорого мне стоит, Как тяжело мне с ним притворной быть! Когда б он знал, как томно сердце ноет, Когда велит мне гордость страсть таить!.. Когда б он знал, какое испытанье Приносить мне спокойный взор его, Когда в замен немаго обожанья Я тщетно жду улыбки от него. Когда б он знал!.. Когда б он знал, в душе его убитой Любви бы вновь язык заговорил, И юности восторг полузабытый Его бы вновь согрел и оживил! – И я тогда, счастливица!.. любима… Любима им, была бы, может быть! Надежда льстит тоске неутолимой; Не любит он… а мог бы полюбить! Когда б он знал!..

Северянин Игорь (1887–1941)

Вернуть любовь

…То ненависть пытается любить Или любовь хотела б ненавидеть? Минувшее я жажду возвратить, Но, возвратив, боюсь его обидеть, Боюсь его возвратом оскорбить. Святыни нет для сердца святотатца, Как доброты у смерти… Заклеймен Я совестью, и мне ли зла бояться, Поправшему любви своей закон! Но грешники – безгрешны покаяньем, Вернуть любовь – прощение вернуть. Но как боюсь я сердце обмануть Своим туманно-призрачным желаньем: Не месть ли то? Не зависть ли? Сгубить Себя легко и свет небес не видеть… Что ж это: зло старается любить, Или любовь мечтает ненавидеть?..

Стансы

Счастье жизни – в искрах алых, В просветленьях мимолетных, В грезах ярких, но бесплотных, И в твоих очах усталых. Горе – в вечности пороков, В постоянном с ними споре, В осмеянии пророков И в исканьях счастья – горе.

Сонет

Пейзаж ее лица, исполненный так живо Вибрацией весны влюбленных душ и тел, Я для грядущего запечатлеть хотел: Она была восторженно красива. Живой душистый шелк кос лунного отлива Художник передать бумаге не сумел. И только взор ее, мерцавший так тоскливо, С удвоенной тоской, казалось, заблестел. И странно: сделалось мне больно при портрете, Как больно не было давно уже, давно. И мне почудился в унылом кабинете Печальный взор ее, направленный в окно. Велик укор его, и ряд тысячелетий Душе моей в тоске скитаться суждено.

Почему бы не встречаться…

Почему бы не встречаться Нам с тобой по вечерам У озер, у сонных речек, По долинам, по борам? Отчего бы нам не грезить От заката до зари? Это что-то вроде счастья, Что ты там ни говори!

Случевский Константин Константинович (1837–1904)

Возьмите все – не пожалею…

Возьмите все – не пожалею! Но одного не дам я взять – Того, как счастлив был я с нею, Начав любить, начав страдать! Любви роскошные страницы – Их дважды в жизни не прочесть, Как стае странствующей птицы На то же взморье не присесть. Другие волны, нарождаясь, Дадут отлив других теней, И будет солнце, опускаясь, На целый длинный год старей. А птицам в сроки перелетов Придется убыль понести, Убавить путников со счетов И растерять их по пути…

Не доверяй волшебным снам…

«Не доверяй волшебным снам»,– Твердил мне голос постоянный, Когда во след моим мечтам Я уносился в край туманный. «Не доверяй любви словам» – Мне мудрость робкая шептала, Когда душа, назло годам, Любить и чувствовать желала. «Не доверяй морским волнам»,– Любовь мне тихо говорила. «Зачем искать тревоги там? И здесь все ласково и мило…» Но веря в сны и грезы полы, Слагая скромные напевы, Внимал я шуму грозных волн И тихим ласкам милой девы. Среди всемирной пустоты, Ни в чем не чувствуя обмана, Люблю по-прежнему мечты, Любовь и волны океана.

Я ласкаю тебя, как ласкается бор…

Я ласкаю тебя, как ласкается бор Шумной бурею, в темень одетой! Налетает она, покидая простор, На устах своих с песней запетой. Песня бури сильна! Чуть в листву залетит – Жизнь лесную до недр потрясает, Рвет умершую ветвь, блеклый лист не щадит, Всё отжившее наземь кидает… И ты бурю за песню ее не кори, Нет в ней злобы, любви к разрушенью: Очищает прогалины краскам зари И простор соловьиному пенью…

Я люблю тебя, люблю неудержимо…

Я люблю тебя, люблю неудержимо, Я стремлюсь к тебе всей, всей моей душой! Сердцу кажется, что мир проходит мимо, Нет, не он идет – проходим мы с тобой. Жизнь, сближая этих, этих разлучая, Шутит с юностью нередко невпопад! Если искреннее обниму тебя я – Может быть, что нас тогда не разлучат…

Соловьев Владимир Сергеевич (1853–1900)

Потому ль, что сердцу надо…

Потому ль, что сердцу надо Жить одним, одно любя, Потому ль, что нет отрады Не отдавшему себя; Оттого ли, что судьбою Наши сблизились пути, И с тобой, с тобой одною Мог я счастие найти, – Оттого ли, потому ли,– Но в тебе, в тебе одной Безвозвратно потонули Сердце, жизнь и разум мой.

Вижу очи твои изумрудные…

Вижу очи твои изумрудные, Светлый облик встает предо мной. В эти сны наяву, непробудные, Унесло меня новой волной. Ты поникла, земной паутиною Вся опутана, бедный мой друг, Но не бойся: тебя не покину я,– Он сомкнулся, магический круг. В эти сны наяву, непробудные, Унесет нас волною одной. Вижу очи твои изумрудные, Светлый облик стоит предо мной.

День прошел с суетой беспощадною…

День прошел с суетой беспощадною. Вкруг меня благодатная тишь, А в душе ты одна, ненаглядная, Ты одна нераздельно царишь. Все порывы и чувства мятежные, Злую жизнь, что кипела в крови, Поглотило стремленье безбрежное Роковой беззаветной любви. Днем луна, словно облачко бледное, Чуть мелькнет белизною своей, А в ночи – перед ней, всепобедною, Гаснут искры небесных огней.

Нет вопросов давно, и не нужно речей…

Нет вопросов давно, и не нужно речей, Я стремлюся к тебе, словно к морю ручей, Без сомнений и дум милый образ ловлю, Знаю только одно – что безумно люблю. В алом блеске зари я тебя узнаю, Вижу в свете небес я улыбку твою, А когда без тебя суждено умереть, Буду яркой звездой над тобою гореть.

Милый друг, не верю я нисколько…

Милый друг, не верю я нисколько Ни словам твоим, ни чувствам, ни глазам, И себе не верю, верю только В высоте сияющим звездам. Эти звезды мне стезею млечной Насылают верные мечты И растят в пустыне бесконечной Для меня нездешние цветы. И меж тех цветов, в том вечном лете, Серебром лазурным облита, Как прекрасна ты, и в звездном свете Как любовь свободна и чиста!

Милый друг, иль ты не видишь…

Милый друг, иль ты не видишь, Что всё видимое нами – Только отблеск, только тени От незримого очами? Милый друг, иль ты не слышишь, Что житейский шум трескучий – Только отклик искаженный Торжествующих созвучий? Милый друг, иль ты не чуешь, Что одно на целом свете – Только то, что сердце к сердцу Говорит в немом привете?

Бедный друг, истомил тебя путь…

Бедный друг, истомил тебя путь, Темен взор, и венок твой измят. Ты войди же ко мне отдохнуть. Потускнел, догорая, закат. Где была и откуда идешь, Бедный друг, не спрошу я, любя; Только имя мое назовешь – Молча к сердцу прижму я тебя. Смерть и Время царят на земле, – Ты владыками их не зови; Всё, кружась, исчезает во мгле, Неподвижно лишь солнце Любви.

Сологуб Федор Кузьмич (1863–1927)

Я любил в тебе слиянье…

Я любил в тебе слиянье Качеств противоположных: Глаз правдивых обаянье И обман улыбок ложных; Кротость девочки-подростка, Целомудренные грезы – И бичующие жестко Обличенья и угрозы; Сострадательную нежность Над поруганной рабыней – И внезапную мятежность Перед признанной святыней.

Предвестие отрадной наготы…

Предвестие отрадной наготы В твоей улыбке озарённой встречи, Но мне, усталому, пророчишь ты Заутра после нег иные речи. И я скольжу над вьюгой милых ласк Мечтой, привыкнувшей ко всем сплетеньям, И, не спеша войти в святой Дамаск, На перекрёстке медлю за куреньем. Ты подожди, прелестница, меня, Займись хитро сплетённою косою. Я в твой приют войду на склоне дня, Когда поля задремлют под росою. А ранним утром мне расскажешь ты, Смущённая, наивно хмуря брови, Что предвещают алые цветы, О чём пророчит знойный голос крови.

Люби меня ясно, как любит заря…

Люби меня ясно, как любит заря, Жемчуг рассыпая и смехом горя. Обрадуй надеждой и легкой мечтой И тихо погасни за мглистой чертой. Люби меня тихо, как любит луна, Сияя бесстрастно, ясна, холодна. Волшебством и тайной мой мир освети, – Помедлим с тобою на темном пути. Люби меня просто, как любит ручей, Звеня и целуя, и мой и ничей, Прильни и отдайся, и дальше беги. Разлюбишь, забудешь – не бойся, не лги.

Ты ко мне приходила не раз…

Ты ко мне приходила не раз То в вечерний, то в утренний час И всегда утешала меня. Ты мою отгоняла печаль И вела меня в ясную даль, Тишиной и мечтой осеня. И мы шли по широким полям, И цветы улыбалися нам, И, смеясь, лепетала волна, Что вокруг нас – потерянный рай, Что я – светлый и радостный май И что ты – молодая весна.

Тютчев Федор Иванович (1803–1873)

Не раз ты слышала признанье…

Не раз ты слышала признанье: «Не стою я любви твоей». Пускай мое она созданье – Но как я беден перед ней … Перед любовию твоею Мне больно вспомнить о себе – Стою, молчу, благоговею И поклоняюся тебе … Когда, порой, так умиленно, С такою верой и мольбой Невольно клонишь ты колено Пред колыбелью дорогой, Где спит она – твое рожденье – Твой безымянный херувим, – Пойми ж и ты мое смиренье Пред сердцем любящим твоим.

К. Б

Я встретил вас – и все былое В отжившем сердце ожило; Я вспомнил время золотое – И сердцу стало так тепло… Как поздней осени порою Бывают дни, бывает час, Когда повеет вдруг весною И что-то встрепенется в нас, – Так, весь обвеян духовеньем Тех лет душевной полноты, С давно забытым упоеньем Смотрю на милые черты… Как после вековой разлуки, Гляжу на вас, как бы во сне, – И вот – слышнее стали звуки, Не умолкавшие во мне… Тут не одно воспоминанье, Тут жизнь заговорила вновь, – И то же в нас очарованье, И та ж в душе моей любовь!..

Фет Афанасий Афанасьевич (1820–1892)

На качелях

И опять в полусвете ночном Средь веревок, натянутых туго, На доске этой шаткой вдвоем, Мы стоим и бросаем друг друга. И, чем ближе к вершине лесной, Чем страшнее стоять и держаться, Тем отрадней взлетать над землей И одним к небесам приближаться. Правда, это игра, и притом Может выйти игра роковая, Но и жизнью играть нам вдвоем. – Это счастье, моя дорогая.

Серенада

Тихо вечер догорает, Горы золотя; Знойный воздух холодает, – Спи, мое дитя. Соловьи давно запели, Сумрак возвестя; Струны робко зазвенели, – Спи, мое дитя. Смотрят ангельские очи, Трепетно светя; Так легко дыханье ночи, – Спи, мое дитя.

Шепот, робкое дыханье…

Шепот, робкое дыханье, Трели соловья, Серебро и колыханье Сонного ручья. Свет ночной, ночные тени, Тени без конца. Ряд волшебных изменений Милого лица. В дымных тучках пурпур розы, Отблеск янтаря, И лобзания, и слезы, И заря, заря!

Я пришел к тебе с приветом…

Я пришел к тебе с приветом, Рассказать, что солнце встало, Что оно горячим светом По листам затрепетало; Рассказать, что лес проснулся, Весь проснулся, веткой каждой, Каждой птицей встрепенулся И весенней полон жаждой; Рассказать, что с той же страстью, Как вчера, пришел я снова, Что душа все так же счастью И тебе служить готова; Рассказать, что отовсюду На меня весельем веет, Что не знаю сам, что буду Петь – но только песня зреет.

Фофанов Константин Михайлович (1862–1911)

Ты помнишь ли?

Ты помнишь ли: мягкие тени Ложились неслышно кругом, И тихо дрожали сирени Под нашим открытым окном… Всё тише заветные речи С тобою тогда мы вели И скоро блестящие свечи Рукой торопливой зажгли; Ты села к роялю небрежно, И всё, чем полна ты была, Чем долго томилась мятежно, – Все в звуки любви облекла; Я слушал безгрешные звуки И грустно смотрел на огни… То было пред днями разлуки, Но было в счастливые дни!..

Мы любим, кажется, друг друга…

Мы любим, кажется, друг друга, Но отчего же иногда От нежных слов, как от недуга, Бежим, исполнены стыда? Зачем, привыкшие к злословью, Друг друга любим мы терзать? Ужель, кипя одной любовью, Должны два сердца враждовать?

Твой гнев несправедлив…

Твой гнев несправедлив: в ревнивой укоризне Зачем вздыхаешь ты и плачешь отчего? Ведь если я живу – то для твоей же жизни, И сердце берегу – для сердца твоего. Вся радость, вся любовь души моей мятежной Родилась потому, что встретился с тобой. Чтоб грусть свою смирить – мне нужен взор твой нежный, Чтоб слух свой усладить – мне нужен голос твой… И, как цветок – луча, я жду твоей улыбки, Измученный борьбой унылой суеты. И, чтобы изменить прошедшего ошибки, Я должен веровать, что не изменишь ты.

Мне нужен свет любви твоей…

Мне нужен свет любви твоей,– Не омрачай меня сомненьем! Живешь ты жизнию моей, А я живу твоим волненьем. Над мрачной бездною скользя, Я не ищу земного счастья, Но жить без твоего участья – Как жить без сердца – мне нельзя!

Цветаева Марина Ивановна (1892–1941)

Мне нравится, что вы больны не мной…

Мне нравится, что вы больны не мной, Мне нравится, что я больна не вами, Что никогда тяжелый шар земной Не уплывет под нашими ногами. Мне нравится, что можно быть смешной – Распущенной – и не играть словами, И не краснеть удушливой волной, Слегка соприкоснувшись рукавами. Мне нравится еще, что вы при мне Спокойно обнимаете другую, Не прочите мне в адовом огне Гореть за то, что я не вас целую. Что имя нежное мое, мой нежный, не Упоминаете ни днем, ни ночью – всуе… Что никогда в церковной тишине Не пропоют над нами: аллилуйя! Спасибо вам и сердцем и рукой За то, что вы меня – не зная сами! – Так любите: за мой ночной покой, За редкость встреч закатными часами, За наши не-гулянья под луной, За солнце, не у нас над головами, – За то, что вы больны – увы! – не мной, За то, что я больна – увы! – не вами!

Под лаской плюшевого пледа…

Под лаской плюшевого пледа Вчерашний вызываю сон. Что это было? – Чья победа? – Кто побежден? Все передумываю снова, Всем перемучиваюсь вновь. В том, для чего не знаю слова, Была ль любовь? Кто был охотник? – Кто – добыча? Все дьявольски-наоборот! Что понял, длительно мурлыча, Сибирский кот? В том поединке своеволий Кто, в чьей руке был только мяч? Чье сердце – Ваше ли, мое ли Летело вскачь? И все-таки – что ж это было? Чего так хочется и жаль? Так и не знаю: победила ль? Побеждена ль?

Не любила, но плакала. Нет, не любила…

Не любила, но плакала. Нет, не любила, но все же Лишь тебе указала в тени обожаемый лик. Было все в нашем сне на любовь не похоже: Ни причин, ни улик. Только нам этот образ кивнул из вечернего зала, Только мы – ты и я – принесли ему жалобный стих. Обожания нить нас сильнее связала, Чем влюбленность – других. Но порыв миновал, и приблизился ласково кто-то, Кто молиться не мог, но любил. Осуждать не спеши! Ты мне памятен будешь, как самая нежная нота В пробужденьи души. В этой грустной душе ты бродил, как в незапертом доме. (В нашем доме, весною…) Забывшей меня не зови! Все минуты свои я тобою наполнила, кроме Самой грустной – любви.

Легкомыслие! – Милый грех…

Легкомыслие! – Милый грех, Милый спутник и враг мой милый! Ты в глаза мне вбрызнул смех, и мазурку мне вбрызнул в жилы. Научив не хранить кольца, – с кем бы Жизнь меня ни венчала! Начинать наугад с конца, И кончать еще до начала. Быть как стебель и быть как сталь в жизни, где мы так мало можем… – Шоколадом лечить печаль, И смеяться в лицо прохожим!

Только девочка

Я только девочка. Мой долг До брачного венца Не забывать, что всюду – волк И помнить: я – овца. Мечтать о замке золотом, Качать, кружить, трясти Сначала куклу, а потом Не куклу, а почти. В моей руке не быть мечу, Не зазвенеть струне. Я только девочка, – молчу. Ах, если бы и мне Взглянув на звезды знать, что там И мне звезда зажглась И улыбаться всем глазам, Не опуская глаз!

Мы с Вами разные…

Мы с Вами разные, Как суша и вода, Мы с Вами разные, Как лучик с тенью. Вас уверяю – это не беда, А лучшее приобретенье. Мы с Вами разные, Какая благодать! Прекрасно дополняем Мы друг друга. Что одинаковость нам может дать? Лишь ощущенье замкнутого круга.

На солнце, на ветер, на вольный простор…

На солнце, на ветер, на вольный простор Любовь уносите свою! Чтоб только не видел ваш радостный взор Во всяком прохожем судью. Бегите на волю, в долины, в поля, На травке танцуйте легко И пейте, как резвые дети шаля, Из кружек больших молоко. О, ты, что впервые смущенно влюблен, Доверься превратностям грез! Беги с ней на волю, под ветлы, под клен, Под юную зелень берез; Пасите на розовых склонах стада, Внимайте журчанию струй; И друга, шалунья, ты здесь без стыда В красивые губы целуй! Кто юному счастью прошепчет укор? Кто скажет: «Пора!» забытью? – На солнце, на ветер, на вольный простор Любовь уносите свою!

Электронная книга издана «Мультимедийным Издательством Стрельбицкого», г. Киев. С нашими изданиями электронных и аудиокниг Вы можете познакомиться на сайте www.audio-book.com.ua. Желаем приятного чтения! Пишите нам: [email protected] Оглавление

100 шедевров русской лирики

Анненский Иннокентий Фёдорович (1855–1909)

Среди миров, в мерцании светил…

Небо звездами в тумане не расцветится…

Бальмонт Константин Дмитриевич (1867–1942)

Я люблю тебя больше, чем Море, и Небо, и Пение…

«Люби!» – поют шуршащие березы…

Она пришла ко мне, молчащая, как ночь…

Баратынский Евгений Абрамович (1800–1844)

Она

Когда, дитя и страсти и сомненья…

О, верь: ты, нежная, дороже славы мне…

Белый Андрей (1880–1934)

Был тихий час. У ног шумел прибой…

Далёкая, родная…

Блок Александр Александрович (1880–1921)

Одной тебе, тебе одной…

Она молода и прекрасна была…

Я помню нежность ваших плеч…

Прошли года, но ты – все та же…

Скрипка стонет под горой…

Так окрыленно, так напевно…

Я не звал тебя – сама ты…

Грустя и плача и смеясь…

Брюсов Валерий Яковлевич (1873–1924)

Из письма

Женщине

Я люблю…

Волошин Максимилиан Александрович (1877–1932)

В эту ночь я буду лампадой…

Любовь твоя жаждет так много…

Вяземский Петр Андреевич (1792–1878)

Любить. Молиться. Петь…

Моя вечерняя звезда…

Григорьев Аполлон Александрович (1822–1864)

Твои движенья гибкие…

Я ее не люблю, не люблю…

Есенин Сергей Александрович (1895–1925)

Я помню, любимая, помню…

Заметался пожар голубой…

Дорогая, сядем рядом…

Жуковский Василий Андреевич (1783–1852)

Мой друг, хранитель-ангел мой…

Песня

Лермонтов Михаил Юрьевич (1814–1841)

Она поет – и звуки тают…

Раскаянье

К портрету

Как небеса, твой взор блистает…

Мережковский Дмитрий Сергеевич (1865–1941)

Молчание

Любовь-вражда

Надсон Семен Яковлевич (1862–1887)

В тени задумчивого сада…

Не вини меня, друг мой, – я сын наших дней…

Романс

Не принесет, дитя, покоя и забвенья…

Если любить – бесконечно томиться…

Некрасов Николай Алексеевич (1821–1878)

Когда из мрака заблужденья…

Я не люблю иронии твоей…

Так это шутка? Милая моя…

Мы с тобой бестолковые люди…

Прости

Плещеев Алексей Николаевич (1825–1893)

Тебе обязан я спасеньем…

Элегия

Смотрю на нее и любуюсь…

Полонский Яков Петрович (1819–1898)

Последний разговор

Поцелуй

Когда, заботами иль злобой дня волнуем…

Любви не боялась ты, сердцем созревшая рано…

Пушкин Александр Сергеевич (1799–1837)

Я помню чудное мгновенье…

Я вас любил: любовь еще, быть может…

Простишь ли мне ревнивые мечты…

Когда в объятия мои…

Красавица

Ростопчина Евдокия Петровна (1811–1858)

На прощанье…

Не верю вам!

Тебе одному…

Когда б он знал…

Северянин Игорь (1887–1941)

Вернуть любовь

Стансы

Сонет

Почему бы не встречаться…

Случевский Константин Константинович (1837–1904)

Возьмите все – не пожалею…

Не доверяй волшебным снам…

Я ласкаю тебя, как ласкается бор…

Я люблю тебя, люблю неудержимо…

Соловьев Владимир Сергеевич (1853–1900)

Потому ль, что сердцу надо…

Вижу очи твои изумрудные…

День прошел с суетой беспощадною…

Нет вопросов давно, и не нужно речей…

Милый друг, не верю я нисколько…

Милый друг, иль ты не видишь…

Бедный друг, истомил тебя путь…

Сологуб Федор Кузьмич (1863–1927)

Я любил в тебе слиянье…

Предвестие отрадной наготы…

Люби меня ясно, как любит заря…

Ты ко мне приходила не раз…

Тютчев Федор Иванович (1803–1873)

Не раз ты слышала признанье…

К. Б

Фет Афанасий Афанасьевич (1820–1892)

На качелях

Серенада

Шепот, робкое дыханье…

Я пришел к тебе с приветом…

Фофанов Константин Михайлович (1862–1911)

Ты помнишь ли?

Мы любим, кажется, друг друга…

Твой гнев несправедлив…

Мне нужен свет любви твоей…

Цветаева Марина Ивановна (1892–1941)

Мне нравится, что вы больны не мной…

Под лаской плюшевого пледа…

Не любила, но плакала. Нет, не любила…

Легкомыслие! – Милый грех…

Только девочка

Мы с Вами разные…

На солнце, на ветер, на вольный простор…