Текст книги "Сказки о русских богатырях"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Два Ивана – солдатских сына

[11]11
  Русская народная сказка из сб. А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки». Художник В. Юдин.


[Закрыть]

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужик. Пришло время – записали его в солдаты. Оставляет он жену, стал с нею прощаться и говорит:

– Смотри, жена, живи хорошенько, добрых людей не смеши, домишка не разори, хозяйничай да меня жди. Авось назад приду. Вот тебе пятьдесят рублей. Дочку ли, сына ли родишь – всё равно сбереги деньги до возрасту: станешь дочь выдавать замуж – будет у неё приданое. А коли Бог сына даст, да войдёт он в большие года – будет и ему в тех деньгах подспорье немалое.

Попрощался с женою и пошёл в поход, куда было велено. Месяца три погодя родила жена двух близнецов-мальчиков и назвала их Иванами – солдатскими сыновьями.

Пошли мальчики в рост. Как пшеничное тесто на опаре, так кверху и тянутся. Стукнуло ребяткам десять лет, отдала их мать в науку. Скоро они научились грамоте и боярских и купеческих детей за пояс заткнули – никто лучше их не сумеет ни прочитать, ни написать, ни ответу дать.

Боярские и купеческие дети позавидовали и давай тех близнецов каждый день поколачивать да пощипывать. Говорит один брат другому:

– Долго ли нас колотить да щипать будут? Матушка и то на нас платьица не нашьётся, шапочек не накупится: что ни наденем, всё товарищи в клочки изорвут! Давай-ка расправляться с ними по-своему.

И согласились они друг за друга стоять, друг друга не выдавать.

На другой день стали боярские и купеческие дети задирать их, а они – полно терпеть! – как пошли сдачу давать. Всем досталось! Тотчас прибежали караульные, связали добрых молодцев и посадили в острог.

Дошло то дело до самого царя. Он призвал тех мальчиков к себе, расспросил про всё и велел их выпустить.

– Они, – говорит, – не виноваты: не зачинщики!

Выросли два Ивана – солдатские дети и просят у матери:

– Матушка, не осталось ли от нашего родителя каких денег? Коли остались, дай нам, мы пойдём в город на ярмарку, купим себе по доброму коню.

Мать дала им пятьдесят рублей – по двадцати пяти на брата – и приказывает:

– Слушайте, детушки! Как пойдёте в город, отдавайте поклон всякому встречному и поперечному.

Вот отправились братья в город, пришли на конную ярмарку, смотрят – лошадей много, а выбрать не из чего. Все не под стать им, добрым молодцам!

Говорит один брат другому:

– Пойдём на другой конец площади. Глядь-ка, что народу там толпится – видимо-невидимо!

Пришли туда, протолкались вперёд – у дубовых столбов стоят два жеребца, на железных цепях прикованы: один на шести, другой – на двенадцати.

Рвутся кони с цепей, удила кусают, роют землю копытами. Никто подойти к ним близко не смеет.

– Что твоим жеребцам цена будет? – спрашивает Иван – солдатский сын у хозяина.

– Не с твоим, брат, носом соваться сюда! Есть товар, да не по тебе, нечего и спрашивать.

– Почём знать, чего не ведаешь. Может, и купим, надо только в зубы посмотреть.

Хозяин усмехнулся:

– Смотри, коли головы не жаль!

Тотчас один брат подошёл к тому жеребцу, что на шести цепях был прикован, а другой брат – к тому, что на двенадцати цепях держался. Стали было в зубы смотреть – куда! Жеребцы поднялись на дыбы, так и храпят…

Братья ударили их коленками в грудь – цепи разлетелись, жеребцы на пять сажен отскочили, на землю попадали.

– Вот чем хвастался! Да мы этих клячей и даром не возьмём.

Народ ахает, дивуется: что за сильные богатыри появилися! Хозяин чуть не плачет: жеребцы его поскакали за город и давай разгуливать по всему чистому полю. Приступить к ним никто не решается, как поймать, никто не придумает.

Сжалились над хозяином Иваны – солдатские дети, вышли в чистое поле, крикнули громким голосом, молодецким посвистом – жеребцы прибежали и стали на месте, словно вкопанные. Тут надели на них добрые молодцы цепи железные, привели их к столбам дубовым и приковали крепко-накрепко. Справили это дело и пошли домой.

Идут путём-дорогою, а навстречу им седой старичок. Позабыли они, что мать наказывала, и прошли мимо, не поклонились, да уж после один спохватился.

– Ах, братец, что ж это мы наделали? Старичку поклона не отдали. Давай нагоним его да поклонимся.

Нагнали старичка, сняли шапочки, кланяются в пояс и говорят:

– Прости нас, дедушка, что прошли не поздоровались. Нам матушка строго наказывала: кто б на пути ни встретился, всякому честь отдавать.

– Спасибо, добрые молодцы! Куда ходили?

– В город на ярмарку. Хотели купить себе по доброму коню, да таких нет, чтоб нам пригодились.

– Как же быть? Нешто подарить вам по лошадке?

– Ах, дедушка, если подаришь, станем тебя вечно благодарить!

– Ну пойдёмте!

Привел их старик к большой горе, отворяет чугунную дверь и выводит богатырских коней.

– Вот вам и кони, добрые молодцы! Ступайте с Богом, владейте на здоровье!

Они поблагодарили, сели верхом и поскакали домой. Приехали на двор, привязали коней к столбу и вошли в избу.

– Что, детушки, купили себе по лошадке? – начала мать спрашивать.

– Купить не купили, даром получили.

– Куда же вы их дели?

– Возле избы поставили.

– Ах, смотрите, – не увел бы кто!

– Нет, матушка, не таковские кони: не то что увести – и подойти к ним нельзя!

Мать вышла, посмотрела на богатырских коней и залилась слезами:

– Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне.

На другой день просятся сыновья у матери:

– Отпусти нас в город, купим себе по сабельке.

– Ступайте, родимые!

Они собрались, пошли на кузницу. Приходят к мастеру.

– Сделай, – говорят, – нам по сабельке.

– Зачем делать! Есть готовые, сколько угодно берите!

– Нет, брат, нам такие сабли надобны, чтоб по триста пудов[12]12
  Пуд – старинная мера веса, 16 кг.


[Закрыть] весили.

– Эх, что выдумали! Да кто ж этакую махину ворочать будет? Да и горна такого во всём свете не найдёшь!

Нечего делать – пошли добрые молодцы домой и головы повесили.

Идут путём-дорогою, а навстречу им опять тот же старичок попадается.

– Здравствуйте, младые юноши!

– Здравствуй, дедушка!

– Куда ходили?

– В город, на кузницу, хотели купить себе по сабельке, да таких нет, чтоб нам по руке пришлись.

– Плохо дело! Нешто подарить вам по сабельке?

– Ах, дедушка, коли подаришь, станем тебя вечно благодарить.

Старичок привёл их к большой горе, отворил чугунную дверь и вынес две богатырские сабли. Они взяли сабли, поблагодарили старика, и радостно, весело у них на душе стало!

Приходят домой, мать спрашивает:

– Что, детушки, купили вы себе по сабельке?

– Купить не купили, даром получили.

– Куда же вы их дели?

– Возле избы поставили.

– Смотрите, как бы кто не унёс!

– Нет, матушка, не то что унесть, увезти нельзя.

Мать вышла на двор, глянула – две сабли тяжёлые, богатырские, к стене приставлены, едва избушка держится! Залилась слезами и говорит:

– Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне.

Наутро Иваны – солдатские дети оседлали своих добрых коней, взяли свои сабли богатырские, приходят в избу, с родной матерью прощаются:

– Благослови нас, матушка, в путь-дорогу дальнюю.

– Будь над вами, детушки, моё нерушимое родительское благословение! Поезжайте с Богом, себя покажите, людей посмотрите. Напрасно никого не обижайте, а злым ворогам не уступайте.

– Не бойся, матушка! У нас такова поговорка есть: еду – не свищу, а наеду – не спущу!

Сели добрые молодцы на коней и поехали.

Близко ли, далеко, долго ли, коротко – скоро сказка сказывается, не скоро дело делается – приезжают они на распутье, и стоят там два столба. На одном столбу написано: «Кто вправо поедет, тот царём будет». На другом столбу написано: «Кто влево поедет, тот убит будет».

Остановились братья, прочитали надписи и призадумались: куда кому ехать? Коли обоим по правой дороге пуститься – не честь, не хвала богатырской их силе, молодецкой удали. Ехать одному влево – никому помереть не хочется!

Да делать-то нечего. Говорит один из братьев другому:

– Ну, братец, я посильнее тебя. Давай я поеду влево да посмотрю, от чего может мне смерть приключиться. А ты поезжай направо: авось Бог даст – царём сделаешься!

Стали они прощаться, дали друг дружке по платочку и положили такой завет: ехать каждому своею дорогою, по дороге столбы ставить, на тех столбах про себя писать для знатья, для ведома. Всякое утро утирать лицо братниным платком: если на платке кровь окажется – значит, брату смерть приключилася. При такой беде ехать мёртвого разыскивать.

Разъехались добрые молодцы в разные стороны.

Кто вправо коня пустил, тот добрался до славного царства. В этом царстве жил царь с царицею, у них была дочь царевна Настасья Прекрасная.

Увидал царь Ивана – солдатского сына, полюбил его за удаль богатырскую и, долго не думая, отдал за него свою дочь в супружество, назвал его Иваном-царевичем и велел ему управлять всем царством.

Живёт Иван-царевич в радости, своей женою любуется, в царстве порядок ведёт да звериной охотой тешится.

В некое время стал он на охоту сбираться, на коня сбрую накладывать и нашёл в седле – два пузырька с целящей и живой водою зашито. Посмотрел на те пузырьки и положил опять в седло. «Надо, – думает, – поберечь до поры до времени. Не ровён час – понадобятся».

А брат его Иван – солдатский сын, что левой дорогой поехал, день и ночь скакал без устали.

Прошёл месяц, и другой, и третий, и прибыл он в незнакомое государство – прямо в столичный город.

В том государстве печаль великая: дома чёрным сукном покрыты, люди, словно сонные, шатаются.

Нанял он себе самую худую квартиру у бедной старушки и начал её выспрашивать:

– Расскажи, бабушка, отчего так в вашем государстве весь народ припечалился и все дома чёрным сукном завешены?

– Ах, добрый молодец! Великое горе нас обуяло: каждый день выходит из синего моря, из-за серого камня, двенадцатиглавый змей и поедает по человеку за единый раз, теперь дошла очередь до царя… Есть у него три прекрасные царевны. Вот только сейчас повезли старшую на взморье – змею на съедение.

Иван – солдатский сын сел на коня и поскакал к синему морю, к серому камню. Видит, на берегу стоит прекрасная царевна – на железной цепи прикована. Увидала она витязя и говорит ему:

– Уходи отсюда, добрый молодец! Скоро придёт сюда двенадцатиглавый змей. Я пропаду, да и тебе не миновать смерти: съест тебя лютый змей!

– Не бойся, красная девица, авось подавится.

Подошёл к ней Иван – солдатский сын, ухватил цепь богатырской рукою и разорвал на мелкие части, словно гнилую бечёвку. После прилёг красной девице на колени.

– Я посплю, а ты на море смотри: как только туча взойдёт, ветер зашумит, море всколыхается – тотчас разбуди меня, молодца.

Красная девица послушалась, стала на море смотреть. Вдруг туча надвинулась, ветер зашумел, море всколыхалося – из синя моря змей выходит, в гору подымается. Царевна разбудила Ивана – солдатского сына. Он встал, только на коня вскочил, а уж змей летит:

– Ты, Иванушка, зачем пожаловал? Ведь здесь моё место! Прощайся теперь с белым светом да полезай поскорее сам в мою глотку – тебе ж легче будет!

– Врёшь, проклятый змей! Не проглотишь – подавишься, – ответил Иван, обнажил свою острую саблю, размахнулся, ударил и срубил у змея все двенадцать голов.

Поднял он серый камень, головы положил под камень, туловище в море бросил, а сам воротился домой к старухе, наелся-напился, лёг спать да и проспал трое суток.

В то время призвал царь водовоза.

– Ступай, – говорит, – на взморье, собери хоть царевнины косточки.

Водовоз приехал к синему морю, видит – царевна жива, ни в чём невредима. Посадил её на телегу и повёз в густой, дремучий лес. Завёз в лес и давай нож точить.

– Что ты делать собираешься? – спрашивает царевна.

– Я нож точу, тебя резать хочу!

Царевна заплакала:

– Не режь меня, я тебе никакого худа не сделала.

– Скажи отцу, что я тебя от змея избавил, так помилую!

Нечего делать – согласилась. Приехала во дворец. Царь обрадовался и пожаловал того водовоза полковником.

Вот проснулся Иван – солдатский сын, позвал старуху, даёт ей денег и просит:

– Поди-ка, бабушка, на рынок, закупи что надобно, да послушай, что промеж людьми говорится.

Старуха сбегала на рынок, закупила разных припасов, послушала людских вестей, воротилась назад и сказывает:

– Идёт в народе такая молва: был-де у нашего царя большой обед, сидели за столом королевичи и посланники, бояре и люди именитые. В те поры прилетела в окно калёная стрела и упала посеред зала, к той стреле было письмо привязано от другого змея двенадцатиглавого. Пишет змей: коли не вышлешь ко мне среднюю царевну, я твоё царство огнём сожгу, пеплом развею. Нынче же повезут её, бедную, к синему морю, к серому камню.

Иван – солдатский сын сейчас оседлал своего доброго коня, сел и поскакал на взморье. Говорит ему царевна:

– Ты зачем, добрый молодец? Пущай моя очередь смерть принимать, горячую кровь проливать, а тебе за что пропадать?

– Не бойся, красная девица!

Только успел сказать, летит на него лютый змей, огнём палит, смертью грозит.

Богатырь ударил его саблею и отсёк все двенадцать голов. Головы положил под камень, туловище в море кинул, а сам домой вернулся, наелся-напился и опять залёг спать на три дня, на три ночи.

Приехал опять водовоз. Увидал, что царевна жива, посадил её на телегу, повёз в дремучий лес и принялся нож точить. Спрашивает царевна:

– Зачем ты нож точишь?

– А я нож точу, тебя резать хочу. Присягни на том, что скажешь отцу, как мне надобно, так я тебя помилую.

Царевна дала ему клятву, он привёз её во дворец. Царь возрадовался и пожаловал водовоза генеральским чином. Иван – солдатский сын пробудился от сна на четвёртые сутки и велел старухе на рынок пойти да вестей послушать. Старуха сбегала на рынок, воротилась назад и сказывает:

– Третий змей появился, прислал к царю письмо, а в письме требует: вывози-де меньшую царевну на съедение.

Иван – солдатский сын оседлал своего доброго коня, сел и поскакал к синю морю. На берегу стоит прекрасная царевна, на железной цепи к камню прикована. Богатырь ухватил цепь, тряхнул и разорвал, словно гнилую бечёвку. После прилёг красной девице на колени:

– Я посплю, а ты на море смотри: как только туча взойдёт, ветер зашумит, море всколыхнётся – тотчас разбуди меня, молодца.

Царевна начала на море глядеть…

Вдруг туча надвинулась, ветер зашумел, море всколыхалося – из синя моря змей выходит, в гору подымается. Стала царевна будить Ивана – солдатского сына. Толкала, толкала – нет, не просыпается. Заплакала она слёзно, и капнула горячая слеза ему на щеку. Оттого богатырь проснулся, подбежал к своему коню, а добрый конь уж на пол-аршина земли под собой выбил копытами.

Летит двенадцатиглавый змей, огнём так и пышет. Взглянул на богатыря и воскликнул:

– Хорош ты, пригож ты, добрый молодец, да не быть тебе живому, съем тебя и с косточками!

– Врёшь, проклятый змей, подавишься.

Начали они биться смертным боем. Иван – солдатский сын так быстро и сильно махал своей саблею, что она докрасна раскалилась, нельзя в руках держать! Взмолился он царевне:

– Спасай меня, красна девица! Сними с себя дорогой платочек, намочи в синем море и дай обернуть саблю.

Царевна тотчас намочила свой платочек и подала доброму молодцу. Он обернул саблю и давай рубить змея. Срубил ему все двенадцать голов. Головы те под камень положил, туловище в море бросил, а сам домой поскакал. Наелся-напился и залёг спать на трое суток.

Царь посылает опять водовоза на взморье. Приехал водовоз, взял царевну и повёз в дремучий лес. Вынул нож и стал точить.

– Что ты делаешь? – спрашивает царевна.

– Нож точу, тебя резать хочу! Скажи отцу, что я змея победил, так помилую.

Устрашил красную девицу, поклялась она говорить по его словам.

А меньшая дочь была у царя любимая. Как увидел её живою, ни в чём невредимую, пуще прежнего возрадовался и захотел водовоза жаловать – выдать за него замуж меньшую царевну.

Пошёл про то слух по всему государству. Узнал Иван – солдатский сын, что у царя свадьба затевается, и пошёл прямо во дворец. А там пир идёт, гости пьют и едят, всякими играми забавляются.

Меньшая царевна глянула на Ивана – солдатского сына, увидала на его сабле свой дорогой платочек, выскочила из-за стола, взяла его за руку и говорит отцу:

– Государь-батюшка! Вот кто избавил нас от змея лютого, от смерти напрасной. А водовоз только знал нож точить да приговаривать: я-де нож точу, тебя резать хочу!

Царь разгневался, тут же приказал водовоза повесить, а царевну выдал замуж за Ивана – солдатского сына, и было у них веселье великое. Стали молодые жить-поживать да добра наживать.

Пока всё это деялось с Иваном – солдатским сыном, с Иваном-царевичем вот что случилось. Поехал он раз на охоту, и попался ему олень быстроногий.

Иван-царевич ударил по лошади и пустился за ним в погоню. Мчался, мчался и выехал на широкий луг. Тут олень с глаз пропал. Смотрит царевич и думает, куда теперь путь направить. Глядь – на том лугу ручеёк протекает, на воде две серые утки плавают. Прицелился он из ружья, выстрелил и убил пару уток. Вытащил их из воды, положил в сумку и поехал дальше.

Ехал, ехал, увидал белокаменные палаты, слез с лошади, привязал её к столбу и пошёл в комнаты. Везде пусто – нет ни единого человека, только в одной комнате печь топится, на шестке[13]13
  Шестк – площадка перед топкой у русской печи.


[Закрыть] стоит сковородка, на столе прибор готов: тарелка, и вилка, и нож. Иван-царевич вынул из сумки уток, ощипал, вычистил, положил на сковородку и сунул в печку. Зажарил, поставил на стол, режет да ест. Вдруг, откуда ни возьмись, является к нему красная девица – такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать, – и говорит:

– Хлеб-соль, Иван-царевич!

– Милости просим, красная девица! Садись со мной кушать.

– Я бы села с тобой, да боюсь: у тебя конь волшебный.

– Нет, красная девица, не узнала! Мой волшебный конь дома остался, я на простом приехал.

Как услыхала это красная девица, тотчас начала дуться, надулась и сделалась страшною львицей, разинула пасть и проглотила царевича целиком. Была то не простая девица, была то родная сестра трёх змеев, что побиты Иваном – солдатским сыном.

Вздумал Иван – солдатский сын про своего брата. Вынул платок из кармана, утёрся, смотрит – весь платок в крови. Сильно он запечалился:

– Что за притча[14]14
  Пртча – здесь: непонятное, труднообъяснимое явление.


[Закрыть]! Поехал мой брат в хорошую сторону, где бы ему царём быть, а он смерть получил!

Отпросился у жены и тестя и поехал на своём богатырском коне разыскивать брата, Ивана-царевича.

Близко ли, далеко, скоро ли, коротко ли – приезжает в то самое государство, где его брат проживал. Расспросил про всё и узнал, что поехал-де царевич на охоту, да так и сгинул – назад не бывал.

Иван – солдатский сын той же самой дорогою поехал охотиться. Попадается и ему олень быстроногий. Пустился богатырь за ним в погоню. Выехал на широкий луг – олень с глаз пропал. Смотрит – на лугу ручеёк протекает, на воде две утки плавают.

Иван – солдатский сын застрелил уток, приехал в белокаменные палаты и вошёл в комнаты. Везде пусто, только в одной комнате печь топится, на шестке сковородка стоит. Он зажарил уток, вынес на двор, сел на крылечке, режет да ест.

Вдруг является к нему красная девица:

– Хлеб-соль, добрый молодец! Зачем на дворе ешь?

Отвечает Иван – солдатский сын:

– Да в горнице неохотно, на дворе веселей будет! Садись со мною, красная девица!

– Я бы с радостью села, да боюсь твоего коня волшебного.

– Полно, красавица! Я на простой лошадёнке приехал.

Она и поверила и начала дуться, надулась страшною львицею и только хотела проглотить доброго молодца, как прибежал его волшебный конь и обхватил её богатырскими ногами. Иван – солдатский сын обнажил свою саблю острую и крикнул зычным голосом:

– Стой, проклятая! Ты проглотила моего брата Ивана-царевича? Выкинь его назад, не то изрублю тебя на мелкие части.

Львица и выкинула Ивана-царевича: сам-то он мёртвый. Тут Иван – солдатский сын вынул из седла два пузырька с водою целящею и живой. Взбрызнул брата целящей водою – плоть-мясо срастается. Взбрызнул живой водой – царевич встал и говорит:

– Ах, как же долго я спал!

Отвечает Иван – солдатский сын:

– Век бы тебе спать, если б не я!

Потом берёт свою саблю и хочет рубить львице голову. Она обернулась душой-девицей, такою красавицей, что и рассказать нельзя, начала слёзно плакать и просить прощения. Глянул на её красу неописанную, смиловался Иван – солдатский сын и пустил её на волю вольную.

Приехали братья во дворец, сотворили трёхдневный пир. После попрощались. Иван-царевич остался в своём государстве, а Иван – солдатский сын поехал к своей супруге и стал с нею поживать в любви и согласии.

Булат-молодец

[15]15
  Русская народная сказка из сб. А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки» в пересказе В. П. Аникина. Художник В. Юдин.


[Закрыть]

Жил-был царь. У него был один сын. Когда царевич был мал, то мамки и няньки его прибаюкивали:

– Баю-баю, Иван-царевич! Вырастешь большой, найдёшь себе невесту: за тридевять земель, в тридесятом государстве сидит в башне Василиса Кирбитьевна – из косточки в косточку мозжечок переливается.

Минуло царевичу пятнадцать лет, стал у отца проситься поехать поискать свою невесту.

– Куда поедешь? Ты ещё слишком мал!

– Нет, батюшка! Когда я мал был, мамки и няньки меня прибаюкивали и сказывали, где живёт моя невеста. А теперь я поеду её разыскивать.

Отец благословил его и дал знать по всем государствам, что сын его Иван-царевич поехал за невестою.

Вот приезжает царевич в один город, отдал убрать свою лошадь, а сам пошёл по улицам погулять. Идёт и видит – на площади человека кнутом наказывают.

– За что, – спрашивает, – вы его кнутом бьёте?

– А за то, – говорят, – что задолжал он одному именитому купцу десять тысяч, да в срок не выплатил. А кто его выкупит, у того Кощей Бессмертный жену унесёт.

Вот царевич подумал-подумал и прочь пошёл. Погулял по городу, выходит опять на площадь, а того человека всё бьют. Жалко стало Иван-царевичу, и решился он его выкупить.

«У меня, – думает, – жены нету, отнять у меня некого».

Заплатил десять тысяч и пошёл домой. Вдруг бежит за ним тот самый человек, которого он выкупил, и кричит ему:

– Спасибо, Иван-царевич! Если б ты меня не выкупил, ввек бы не достал своей невесты. А теперь я помогу. Купи мне скорее лошадь и седло!

Царевич купил ему и лошадь, и седло, и спрашивает:

– А как твоё имя?

– Меня зовут Булат-молодец.

Сели они на коней и поехали в путь-дорогу. Как только приехали в тридесятое государство, говорит Булат-молодец:

– Ну, Иван-царевич, прикажи купить да нажарить кур, уток, гусей, чтоб всего было довольно! А я пойду твою невесту доставать. Да смотри: всякий раз, как я забегу к тебе, ты режь у любой птицы правое крылышко и подавай-ка на тарелочке.

Пошёл Булат-молодец прямо к высокой башне, где сидела Василиса Кирбитьевна. Бросил полегоньку камушком и сломил у башни золочёный верх. Прибегает к Ивану-царевичу, говорит ему:

– Что ты спишь? Подавай курицу.

Тот отрезал правое крылышко и подал на тарелочке. Булат-молодец взял тарелочку, побежал к башне и закричал:

– Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! Иван-царевич приказал кланяться и просил меня отдать вам эту курочку.

Она испугалась, сидит – ничего не говорит. А он сам за неё отвечает:

– Здравствуй, Булат-молодец! Здоров ли Иван-царевич?

– Слава Богу, здоров!

– А что же ты, Булат-молодец, стоишь? Возьми ключик, отопри шкапчик, выпей рюмку водочки и ступай с Богом.

Прибегает Булат-молодец к Ивану-царевичу.

– Что сидишь? – говорит. – Подавай утку.

Тот отрезал правое крылышко, подал на тарелочке. Булат взял тарелочку и понёс к башне.

– Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! Иван-царевич приказал кланяться и прислал вам эту уточку.

Она сидит – ничего не говорит. А он сам за неё отвечает:

– Здравствуй, Булат-молодец! Здоров ли царевич?

– Слава Богу, здоров!

– А что же ты, Булат-молодец, стоишь? Возьми ключик, отопри шкапчик, выпей рюмочку и ступай с Богом.

Прибегает Булат-молодец домой и опять говорит Ивану-царевичу:

– Что сидишь? Подавай гуся.

Тот отрезал правое крылышко, положил на тарелочку и отдал ему. Булат-молодец взял и понёс к башне.

– Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! Иван-царевич приказал кланяться и прислал вам гуся.

Василиса Кирбитьевна тотчас берёт ключ, отпирает шкап и подаёт ему рюмку водочки. Булат-молодец не берётся за рюмку, а хватает девицу за правую руку. Вывел её из башни, посадил к Ивану-царевичу на лошадь, и поскакали они, добрые молодцы, с душой красной девицей во всю конскую прыть.

Поутру встаёт-просыпается царь Кирбит, видит, что у башни верх сломан, а дочь его похищена, сильно разгневался и приказал послать погоню по всем путям и дорогам.

Много ли, мало ли ехали наши витязи – Булат-молодец снял со своей руки перстень, спрятал его и говорит:

– Поезжай, Иван-царевич, а я назад ворочусь, поищу перстень.

Василиса Кирбитьевна начала его упрашивать:

– Не оставляй нас, Булат-молодец! Хочешь, я тебе свой перстень подарю?

Он отвечает:

– Никак нельзя, Василиса Кирбитьевна! Моему перстню цены нет – мне дала его родная матушка. Как давала – приговаривала: «Носи – не теряй, мать не забывай!»

Поскакал Булат-молодец назад и повстречал на дороге погоню. Он тотчас всех перебил, оставил только единого человека, чтоб было кому царя повестить, а сам поспешил нагнать Ивана-царевича.

Много ли, мало ли они ехали – Булат-молодец запрятал свой платок и говорит:

– Ах, Иван-царевич, я платок потерял. Поезжайте вы путём-дорогою, я вас скоро опять нагоню.

Повернул назад, отъехал несколько вёрст и повстречал погоню вдвое больше. Перебил всех и вернулся к Ивану-царевичу. Тот спрашивает:

– Нашёл ли платок?

– Нашёл.

Настигла их тёмная ночь, раскинули они шатёр. Булат-молодец лёг спать, а Ивана-царевича на караул поставил и говорит ему:

– Каков случай – разбуди меня!

Тот стоял, стоял, утомился, начал клонить его сон, он присел у шатра и заснул.

Откуда ни взялся Кощей Бессмертный – унёс Василису Кирбитьевну.

На заре очнулся Иван-царевич. Видит, нет его невесты, и горько заплакал. Просыпается и Булат-молодец, спрашивает его:

– О чём плачешь?

– Как мне не плакать? Кто-то унёс Василису Кирбитьевну.

– Я же тебе говорил – стой на карауле! Это дело Кощея Бессмертного. Поедем искать.

Долго-долго они ехали, смотрят – два пастуха стадо пасут.

– Чьё это стадо?

Пастухи отвечают:

– Кощея Бессмертного.

Булат-молодец и Иван-царевич расспросили пастухов: далеко ль Кощей живёт, как туда проехать, когда они со стадом домой ворочаются и куда его запирают? Потом слезли с лошадей, уговорились с пастухами, нарядились в их платье и погнали стадо домой. Пригнали и стали у ворот.

У Ивана-царевича был на руке золотой перстень – Василиса Кирбитьевна ему подарила, а у Василисы Кирбитьевны была коза – молоком от той козы она и утром и вечером умывалась. Прибежала девушка с чашкою, подоила козу и несёт молоко. А Булат-молодец взял у царевича перстень и бросил в чашку.

– Э, голубчики, – говорит девушка, – вы озорничать стали!

Приходит к Василисе Кирбитьевне и жалуется:

– Нниче[16]16
  Нниче – сегодня, теперь.


[Закрыть] пастухи над нами насмехаются, бросили в молоко перстень!

Та отвечает:

– Оставь молоко, я сама процежу.

Стала цедить, увидала свой перстень и велела послать к себе пастухов. Пастухи пришли.

– Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! – говорит Булат-молодец.

– Здравствуй, Булат-молодец! Здравствуй, царевич! Как вас Бог сюда занёс?

– За тобой, Василиса Кирбитьевна, приехали. Нигде Кощей от нас не скроется: хоть на дне моря – и то отыщем!

Она их за стол усадила, всякими яствами[17]17
  ство – еда, кушанье.


[Закрыть] накормила и винами напоила. Говорит ей Булат-молодец:

– Как приедет Кощей с охоты, расспроси, Василиса Кирбитьевна, где его смерть. А теперь не худо нам спрятаться.

Только гости успели спрятаться, прилетает с охоты Кощей Бессмертный.

– Фу-фу! – говорит. – Прежде русского духу слыхом было не слыхать, видом не видать, а нониче русский дух воочью является, в уста бросается.

Отвечает ему Василиса Кирбитьевна:

– Сам ты по Руси налетался, русского духу нахватался, так он тебе и здесь чудится!

Кощей пообедал и лёг отдыхать. Пришла к нему Василиса Кирбитьевна, стала спрашивать:

– Насилу дождалась тебя. Уж не чаяла в живых увидать – думала, что тебя лютые звери съели!

Кощей засмеялся:

– Эх ты! Волос долог, да ум короток. Разве могут меня лютые звери съесть?

– Да где ж твоя смерть?

– Смерть моя в голике[18]18
  Голк – берёзовый веник без листьев.


[Закрыть], под порогом валяется.

Улетел Кощей, Василиса Кирбитьевна побежала к Ивану-царевичу. Спрашивает её Булат-молодец:

– Ну, где смерть Кощеева?

– В голике берёзовом, что под порогом валяется.

– Нет! Надо расспросить его получше.

Василиса Кирбитьевна тотчас придумала: взяла голик, вызолотила, разными лентами украсила и положила на стол. Вот прилетел Кощей Бессмертный, увидал на столе вызолоченный голик и спрашивает, зачем это.

– Как же можно, – отвечала Василиса Кирбитьевна, – чтоб твоя смерть под порогом валялась. Пусть лучше на столе лежит!

– Ха-ха-ха! Волос длинен, да ум короток. Разве здесь моя смерть?

– А где же?

– Моя смерть в козле запрятана.

Василиса Кирбитьевна, как только Кощей на охоту уехал, взяла убрала козла лентами да бубенчиками, а рога ему вызолотила. Кощей увидал, опять рассмеялся:

– Волос длинен, да ум короток. Моя смерть далече. На море на океане есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке – заяц, в зайце – утка, в утке – яйцо, а в яйце – моя смерть!

Сказал и улетел. Василиса Кирбитьевна пересказала всё это Булату-молодцу да Ивану-царевичу. Они взяли с собой запасу и пошли отыскивать Кощееву смерть.

Долго ли, коротко ли шли, запас весь приели и начали голодать. Попадается им собака со щенятами.

– Я её убью, – говорит Булат-молодец, – нам есть больше нечего.

– Не бей меня, – просит собака, – не делай моих деток сиротами. Я тебе сама пригожусь!

– Ну, Бог с тобой!

Идут дальше – сидит на дубу орёл с орлятами. Говорит Булат-молодец:

– Я убью орла.

Отвечает орёл:

– Не бей меня, не делай моих деток сиротами. Я тебе сам пригожусь!

– Так и быть, живи на здоровье!

Подходят к океан-морю широкому. На берегу рак ползёт. Говорит Булат-молодец:

– Я его пришибу!

А рак:

– Не бей меня, добрый молодец! Во мне корысти не много, хоть съешь – сыт не будешь. Придёт время – я сам тебе пригожусь!

– Ну, ползи с Богом! – сказал Булат-молодец.

Он посмотрел на море, увидал рыбака в лодке и крикнул:

– Причаливай к берегу!

Рыбак подал лодку. Иван-царевич да Булат-молодец сели и поехали к острову. Добрались до острова и пошли к дубу. Булат-молодец ухватил дуб могучими руками и с корнем вырвал. Достал из-под дуба сундук, открыл его – из сундука заяц выскочил и побежал что есть духу.

– Ах, – вымолвил Иван-царевич, – если б да собака была, она б зайца поймала!

Глядь – а собака уж тащит зайца. Булат-молодец взял его да и разорвал. Из зайца вылетела утка и высоко поднялась в поднебесье.

– Ах, – вымолвил Иван-царевич, – если б на эту пору да орёл был, он бы утку поймал!

А орёл уж несёт утку. Булат-молодец разорвал утку – из утки выкатилось яйцо и упало в море.

– Ах, – сказал царевич, – если б рак его вытащил!