Текст книги "Сказание о Кришне ("Бхагавата-пурана" или"Шримад Бхагаватам" вкратце) Литературное изложение Э. Н. Тёмкина и В. Г. Эрмана"
Автор книги: Автор неизвестен Древневосточная литература
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
УБИЕНИЕ ПУТАНЫ
И тотчас же по указу свирепого и коварного Кансы из ворот Матхуры вышло грозное войско и направилось исполнять жестокую волю государя.
А в город Гокулу, столицу благочестивого Нанды, Канса послал страшную и кровожадную ракшаси, пожирательницу детей Путану. Эта ракшаси владела колдовским искусством, могла по своей воле принимать любое обличье, умела подниматься, как птица, в поднебесье, а на земле перелетать с одного места на другое.
И вот однажды ночью Путана прилетела в Гокулу, опустилась на землю, обернулась красавицей, приветливой и юной, и рано утром пошла в город. Волосы у нее были искусно уложены и украшены цветами жасмина, в ушах сверкали драгоценные серьги, на шее блистало ожерелье, на губах сияла чарующая улыбка; грудь у нее была тяжела и упруга, бедра – округлы, а с'тан был тонкий и гибкий, как тростинка. Прекрасная, как Лакшми, богиня счастья, Путана шла по улицам столицы Нанды, а жены пастухов не сводили с нее глаз, дивясь ее красоте, драгоценностям и роскошному одеянию.
Провожаемая восхищенными взглядами подданных Нанды, Путана приблизилась ко дворцу государя, прошла незаметно мимо стражи и проникла во внутренние покои. Там она увидела царевича, который лежал, прикрыв глаза, в своей колыбели, и взяла его к себе на руки. Сердце в груди Путаны было подобно острому мечу в ножнах, но с младенцем на руках она казалась прекрасной, милосердной и чадолюбивой. И когда мамки царского сына вдруг увидели царевича на руках у Путаны, то оцепенели от изумления и не могли вымолвить ни слова. А Путана, положив младенца на колени, обнажила грудь и вложила упругий сосок, помазанный страшным ядом, в уста ребенку.
Царевич сжал губами сосок, крепко схватил руками грудь Путаны и едва принялся сосать, как ракшаси ощутила в груди такую боль, что дыхание у нее прервалось и кровавая испарина покрыла ее тело. Теряя силы, Путана опрокинулась на спину, раскинула в стороны руки и ноги, и страшный вопль вырвался у нее из горла: «Отпусти меня! Отпусти меня!» Этот громовый крик до основания сотряс и землю, и горы, и небесные пределы, и гулкое эхо отозвалось со всех сторон света, и люди в страхе пали на землю, решив, что это Индра обрушил на них свои грозовые стрелы.
Сознание Путаны помрачилось от нестерпимой боли, рот широко раскрылся в смертной зевоте, руки и ноги стали ей непослушны, а ложная красота ее вдруг исчезла, и к ракшаси вернулось ее настоящее обличье. И было оно, воистину, ужасно.
Голова ее была покрыта всклокоченными красными волосами; в широкой пасти торчали длинные острые зубы, ноздри ее носа были глубоки и темны, как пещеры, а туловище огромно, как горная вершина; одной руки или ноги Путаны было довольно, чтобы перегородить реку, а ее запавшее ненасытное брюхо было как озеро, пересохшее от зноя; ягодицы же у ракшаси были как крутые берега морские, и глядеть людям на поверженную Путану было омерзительно и страшно.
Когда пастухи опомнились от изумления и испуга, они заметили царевича, беззаботно игравшего на груди Путаны, и, охваченные ужасом и тревогой за жизнь царственного младенца, поспешно отнесли его к Яшоде. А чтобы не случилось с царевичем какой-нибудь напасти, женщины из вольного племени Нанды принялись совершать очистительные обряды. Сначала они помахали над головой царевича хвостом коровы, потом коровьей мочой омыли его тело и посыпали порошком из истолченного коровьего копыта, а затем, обмакнув пальцы в коровий помет, начертали ими двенадцать имен Вишну на двенадцати частях тела младенца. Так они оградили сына Яшоды от порчи, дурного глаза, болезней и несчастья.
Тем временем из Матхуры в Гокулу вернулся Нанда и с удивлением воззрился на чудовищный труп Путаны, который, как гора, возвышался в государевых покоях. Царь потребовал от своих подданных ответа, и пастухи с волнением поведали Нанде о том, что случилось в его столице, пока сам он был гостем благородного Васудевы. Они рассказали ему про то, как ракшаси вошла в Гокулу в обличье юной прелестной девы, как вступила она в государевы покои, обманув стражу, как пыталась покормить грудью царского сына и как внезапно скончалась, будто дитя в один миг высосало из нее всю ее силу и жизнь.
С изумлением слушал Нанда рассказ о происшедшем чуде и вспоминал о том, как предостерегал его в Матхуре Васудева о кознях коварного Кансы, замыслившего истребить всех новорожденных младенцев. И, видя своего сына живым и невредимым, владыка Гокулы радовался тому, что опасность, грозившая царевичу, миновала, и строго повелел мамкам, нянькам и ближним людям пуще глаза своего беречь сыновей Рохини и Яшоды. А затем Нанда приказал пастухам убрать из дворца мертвую Путану и предать ее останки погребальному обряду.
Вскоре по случаю рождения царского сына в государевом дворце устроили большой и веселый праздник. На него сошлись званные Яшодой гости: знатные соседи Нанды, пастухи, их жены и мудрые брахманы, знатоки старинных обычаев и обрядов. В тот праздничный и веселый день во дворцовых покоях с самого утра играли музыканты и пели песни певцы и певицы. Под звуки музыки и песен мамки и няньки совершили торжественный обряд омовения царского сына, а брахманы пропели над его колыбелью священные мантры, ограждающие от несчастья, и благословили царевича на долгую и славную жизнь. А затем начался обильный пир, и все гости ели, пили, славили радушие гостеприимных хозяев и желали им благополучия и счастья, а благородный Нанда, радуясь общему веселью, щедро наделял гостей яствами, цветами и богатыми дарами.
Пока гости веселились и пировали, царевич тихо уснул в своей колыбели, и его унесли во дворцовый двор, укрыв от солнца под большой повозкой. А когда пришло положенное время, голод пробудил царского сына, и он громко заплакал, требуя себе пищи. Государыня же, потчуя гостей, про сына на время позабыла и пробуждение его не углядела. А царевич, не найдя близ себя груди Яшоды, закричал громко и нетерпеливо и в гневе воздел кверху свои ножки, нежные, как лепестки коралла, и задел ими днище повозки. От прикосновения ног младенца большая повозка взлетела вдруг высоко в воздух, перевернулась и с грохотом упала на землю далеко в стороне от колыбели, сокрушив па куски колеса, дышла, ярмо и стоявшие в повозке сосуды с напитками, вкусными и хмельными. И собравшиеся во дворцовом дворе, и с ними Нанда и Яшода, изумились, увидав, как тяжелая большая повозка будто сама собой вдруг взвилась высоко в небо, и не могли взять в толк, что же было тому причиной. И только мальчики, сыновья пастухов и пастушек, весело игравшие в дворцовом саду государя, видели, как все это случилось, и сказали людям, что это царевич подбросил повозку в небо, толкнув ее ногами. Но им никто не поверил. И мудрено же было поверить, когда самые сильные воины Нанды с великим трудом сумели поднять повозку и водворить ее на прежнее место.
Когда все наконец оправились от удивления и испуга, Яшода взяла на руки сына, досыта его накормила и велела брахманам еще раз вознести богам молитвы, чтобы отвести от царевича всяческие беды и напасти. Брахманы охотно исполнили повеление Яшоды, а благородный Нанда щедро одарил их. Он дал им великое множество коров, прекрасные одежды и дорогие украшения из серебра и злата. Вскоре гости, простившись с радушными хозяевами, отправились по домам, а Нанда и Яшода с еще большим усердием принялись блюсти и пестовать своего удивительного сына.
НАПАДЕНИЕ И ГИБЕЛЬ ТРИНАВАРТЫ
Вскоре после веселого праздника в столице Нанды прелестная Яшода вышла как-то раз с царевичем в цветущий дворцовый сад. Царица ласково играла с сынок и забавляла его и вдруг почувствовала с испугом и удивлением, что царевич с каждым мгновением становится все тяжелее и тяжелее и, наконец, стал таким тяжелым, будто на руках она держала не новорожденного младенца, а каменную гору. Боясь уронить дитя, Яшода поспешно опустила его на землю и стала сзывать дворцовых брахманов, искусных в исцелении недугов. И неведомо было встревоженной супруге Нанды, что в саду ее притаился страшный асура Тринаварта, посланный властителем Матхуры, чтобы погубить ее единственного сына. И пока испуганная Яшода, скликая брахманов, ненадолго оставила царевича без присмотра, Тринаварта тотчас обернулся могучим воздушным смерчем и, подхватив младенца, вихрем унес его из дворцового сада.
С пронзительным свистом пронесся черный крутящийся смерч по улицам Гокулы, окутав ее тьмой и ослепив жителей столицы клубами пыли. И страшный гром раздался над городом, сотрясая стены домов и храмов, и гулкое эхо отозвалось со всех сторон света. А горестная Яшода с засыпанными песком глазами металась из стороны в сторону в поисках сына, как корова, потерявшая теленка, и, не найдя царевича на прежнем месте, упала на землю, обливаясь горючими слезами.
Тем временем черный смерч вылетел за пределы столицы Нанды и взвился высоко в поднебесье, но там, в воздушных просторах, могучий вихрь стал терять свои силы. Необычайная тяжесть младенца, повисшего на шее Тринаварты, неодолимо тянула асуру вниз, и ему казалось, что на шее у него висит не дитя, а огромная горная вершина. И тогда Тринаварта, опасаясь за свою жизнь, задумал сбросить сына Яшоды на землю, но не смог разжать младенческие руки, сомкнувшиеся у него на шее. И чем больше старался освободиться Тринаварта, тем сильнее руки царевича сжимали ему горло. Могучий асура стал слабеть и задыхаться, глаза его выпучились от удушья, и, вконец обессилев, бездыханным он рухнул с поднебесной высоты на землю. Тело его при падении ударилось о камень, и жизнь навсегда покинула Тринаварту.
И тотчас рассеялась тьма, утихли ветры, улеглись тучи пыли, небо над городом прояснилось, и жители Гокулы, мужчины, женщины и дети, устремились туда, где лежал поверженный воин Кансы. Как горный утес, возвышалось его тело над жилищами пастухов из вольного племены Нанды, и людям казалось, что перед ними лежит сам великий асура Трипура, сраженный в давние времена смертоносными стрелами грозного Рудры.
Пастухи, дивясь, со всех сторон оглядывали Тринаварту, нежданно свалившегося с неба, и вдруг с изумлением увидали, что у него на груди живой и невредимый лежит сын Яшоды, которого искали и нигде не могли найти верные слуги Нанды. Пастухи поспешили вернуть царевича государыне и государю, и все подданные Нанды радовались и удивлялись чудесному избавлению младенца от страшного асуры-оборотня.
«Только великий Вишну мог совершить такое чудо, только он один мог спасти младенца из пасти неотвратимой смерти», – уверяли друг друга ликующие пастухи и пастушки и возносили Хранителю Мира благодарственные молитвы.
И лишь один Нанда оставался мрачным и печальным среди всеобщего веселья. Ему вспомнились тревожные предостережения Васудевы и все опасности, выпавшие на долю его новорожденного сына, и тяжкая забота о том, как уберечь царевича от коварных происков Кансы, томила его душу.
А его супруга, прелестная Яшода, уже не думала о том, что было. Счастливая, она держала на руках своего единственного сына, снова ставшего таким же легким, как прежде, и кормила его грудью. Проголодавшийся царевич с жадностью насыщался живительной и благодатной пищей, безмятежно улыбался и, наевшись, вдруг широко раскрыл рот в сонной зевоте. И в зеве младенца государыня явственно увидала всю Вселенную с небесной твердью, поднебесьем и просторами земными. В небе том сияли звезды и светила, солнце ярко освещало воздушные пределы и всю огромную землю с горами, долами, лесами и морями.
Необыкновенное видение и встревожило и смутило Яшоду; сознание у царицы помрачилось, и в страхе она зажмурила свои очи. А когда государыня снова отважилась взглянуть на лик своего сына, чудесное видение уже исчезло, а дитя, сомкнув губы, тихо и спокойно почивало.
КРИШНА И СТУПА
Однажды в Брадж, царство благородного Нанды, пришел Гарга, жрец и наставник Ядавов, посланный в Гокулу Васудевой. Владыка пастухов встретил его у входа в свои чертоги, почтительно склонился перед ними, сложив перед своим лицом ладони, и предложил мудрецу отдых, еду и воду. Когда Гарга отдохнул и утолил голод и жажду, Нанда обратился к нему с такими словами: «Я рад твоему приходу, благочестивый брахман, и готов исполнить любую твою просьбу. Велика твоя слава и на земле, и в небесных пределах, и все люди чтут твою ученость. Тебе ведомо все о небесном своде, о светилах, о звездах и о тех планетах, которых не воспринимают земные людские чувства. Ты подчинил себе все желания и страсти, и все сокрытое в мире тебе известно. Ты знаешь, что сыновьям Рохини и Яшоды уже давно пора выбрать имя, и мы ждали твоего прихода, чтобы совершить положенные обряды».
Гарга выслушал со вниманием повелителя Браджа и так ему ответил: «О благородный царь, всем на земле известно, что я главный жрец в роду славных потомков Яду. И если я стану совершать те обряды, которые тебе потребны, все подумают, что твоих сыновей родила царица Ядавов Деваки, что ты только приютил их из дружбы к Васудеве. А у Кансы разум злой, недоверчивый и пытливый, и душа его давно уже неспокойна. Он навсегда запомнил все, что сказала ему Амбика, Великая Матерь, и, размышляя о сказанном ею денно и нощно, укрепился в мысли, что твой сын и есть то восьмое дитя Васудевы, которое должно принести ему гибель. И если Канса, дознавшись, его погубит, всех нас ожидают великие несчастья».
И все же Нанда уговорил Гаргу совершить тайно необходимые обряды, ибо ему и самому не хотелось, чтобы не он, а другой жрец нарек имена сыновьям Рохини и Яшоды. И тогда праведный Гарга в строгой тайне исполнил положенные обычаем обряды. Он сказал: «Юный сын благородной Рохини обладает неизмеримой силой и потому нарекается Баладевой. Он всегда будет приносить людям радость и утолять их печали, и посему они будут звать его еще и Баларамой. Будет у него и третье имя – Санкаршана, что значит „Извлеченный", ибо Амбика, наша Великая Матерь, извлекла его из лона Деваки и тайно в лоно прелестной Рохини вложила.
А чудесный сын Яшоды в своих прежних рождениях, в другие юги, был белым, красным и желтым. Теперь же он родился на земле черным и потому нарекается Кришной. И да будет вам всем известно, что родила его кроткая Деваки от доблестного Васудевы, и поэтому люди станут называть его по отцу еще и Васудевой. И пусть не ведает об этом свирепый Канса, и да хранят боги Кришну от всяческих напастей. Кришна принесет твоему племени, благородный владыка, радость и счастье и охранит его от нищеты, невзгод и болезнейс».
После наречения имен сыновьям Васудевы Гарга попрощался с Нандой и пастухами и удалился в свою обитель.
Время младенчества у сыновей Васудевы прошло очень быстро, и вскоре Кришна и Баладева стали уже ползать по полу на четвереньках. Им очень хотелось переползти порог и выйти вслед за взрослыми на волю, но на улице все было им незнакомо, они пугались и быстро ползли обратно к матерям под защиту. А затем через некоторое время и Кришна и Баладева научились вставать на ноги и крепко на них держаться и увлеклись играми своих сверстников, сыновей пастухов и пастушек. Они любили хватать телят за хвосты и дергать, пить тайком из горшков топленое молоко и простоквашу, черпать рукой из сосудов свежевзбитое масло и делиться с обезьянами украденной пищей. Жены пастухов весело смеялись, глядя на шалости сыновей Рохини и Яшоды, и любовались их прелестью и красотою. Но Кришна любил не только невинные шалости, ему очень нравилось и проказить. Когда женщины доили коров или сбивали масло, он тайком пробирался в дома, пугал малых ребятишек, пробивал в сосудах с молоком и сметаной дырки, выпускал телят из загона в только смеялся, когда пастухи и пастушки выговаривали ему за его проступки. Они часто жаловались на него Яшоде, и тогда он так пугался и так просительно смотрел на Яшоду, что она не в силах была на него сердиться.
Но однажды Кришна не на шутку разгневал кроткую супругу Нанды. Этот было в тот день, когда Яшода принялась сбивать масло. Утомленный играми с товарищами, Кришна почувствовал голод и прибежал к Яшоде. Она обрадовалась его приходу, усадила его к себе на колени, дала ему грудь, полную живительной влаги, и забыла про все на свете. И вдруг Яшода услыхала, что молоко из сосудов, стоявших на огне очага, побежало. Она кинулась спасать молоко и оставила сына недокормленным и голодным. Раздраженный тем, что его лишили желанной пищи, Кришна разбил горшок, стоявший с ним рядом, и стал насыщаться маслом, черпая его пригоршней. А потом ему стало жаль обезьян, которые заглядывали в окна и смотрели на него голодными и алчными глазами. Тогда Кришна забрался на край большой ступы, придвинув ее сначала к окнам, и стал наделять обезьян маслом.
Когда это увидела Яшода, то гнев охватил ее добрую душу, и она решилась прутом наказать напроказившего сына. Но Кришна не дался ей в руки, убежал от ее гнева, и Яшода с трудом его догнала. И вот тогда она решила сначала привязать веревкой к ступе и потом уж наказать как следует своего непослушного сына.
Яшода взяла крепкую веревку и принялась привязывать сына к ступе, но ей двух вершков веревки не хватило. Тогда Яшода надвязала веревку, и снова ей двух вершков недостало. Разгневавшись, Яшода, собрала все свои веревки, связала их вместе, опоясала кольцом Кришну и только стала вязать его к ступе, как оказалось, что опять ровно двух вершков не хватает. Тогда по приказу Яшоды пастушки собрали все имевшиеся в Гокуле веревки, принесли их супруге Нанды, связали их вместе, и опять двух вершков не хватило. И сколько царица и пастушки ни старались привязать Кришну к ступе, им это никак не удавалось – все время веревка на два вершка оказывалась короче, чем нужно. Они, изумленные происшедшим, измучились вконец и сердились и никак не могли взять в толк, почему это происходит. А Кришна, видя их муки, улыбался.
Сердитая царица и пастушки в своих стараниях привязать ребенка к ступе совсем утомились, одежды на них взмокли от пота, волосы их растрепались, украшения упали на пол. И тогда прошла у Кришны обида на Яшоду, и он позволил ей привязать себя к ступе. И тут-то царица и пастушки убедились, что вовсе им не нужно было надвязывать веревку.
Когда Яшода наконец привязала Кришну к ступе, она ушла отдохнуть во внутренние покои, а царевич стал смотреть на два высоких дерева, стоявших неподалеку от дома. Эти два дерева пастухи называли Арджуна и Ямала. Когда-то эти деревья были сыновьями Куберы, Хранителя Мира, и звали их раньше Налакубара и Манигрива. Они превратились в деревья, когда их проклял божественный мудрец, вестник богов, Нарада.
Когда-то сыновья Куберы, преданные почитатели Шивы, были молоды, красивы и богаты. Они любили хмельные напитки, песни, пляски и веселое застолье. И вот как-то раз они веселились с двумя прекрасными апсарами в чудесной роще на склоне горы Кайласа. Апсары пели песни и танцевали, а хмельные сыновья Куберы ими любовались. А потом они спустились на берег могучей Ганги и все вместе, нагие, стали забавляться в светлых водах дочери Химавата. И случилось так, что Нарада, великий провидец, шествовал своим путем по берегу Ганги и увидел их игры и забавы. Заметив Нараду, апсары застыдились, поспешили к берегу и прикрыли свою наготу одеждой, а гордые и хмельные сыновья Куберы продолжали веселиться и не оказали должного почтения божественному риши.
И тогда Нарада разгневался на сыновей Куберы и промолвил: «О Налакубара и Манигрива, вы кичитесь своим богатством и бесстыдно нарушаете обычай почитания старших. А посему быть вам отныне существами, которым не нужно ни движение, ни одежда». Так по проклятию Нарады гордые сыновья Куберы обратились в неподвижные деревья. Но, уходя, Нарада сказал им, что, если через много сотен лет сын Васудевы, потомка доблестного Яду, их чем-нибудь коснется, они снова станут прекрасными сыновьями Куберы и вернутся в небесное царство.
Много сотен лет простояли неподвижно рядом Арджуна и Ямала, и нагота их теперь уже никого не смущала. Они все помнили, что было с ними раньше, но не могли одолеть проклятия Нарады. Им оставалось только дожидаться, когда наконец отпрыск Васудевы вернет им прежний облик.
Красивые, стройные деревья, стоявшие рядом, как близнецы-братья, привлекли к себе взор Кришны, привязанного к ступе, и ему захотелось разглядеть их получше. И тогда оп вместе со ступой направился в дворцовый двор к Арджуне и Ямале.
С каждым шагом веревка, которой Кришна был привязан к ступе, ослабевала, и вскоре царевич уже легко бежал к деревьям, волоча за собой большую и тяжелую ступу. Когда Кришна проходил между Арджуной и Ямалой, ступа между ними застряла, и царевичу пришлось с силой потянуть веревку. И рывок оказался настолько сильным, что ступа с корнем вырвала деревья, и раздался такой грохот, как будто небеса разверзлись и обрушили на землю могучие дождевые потоки. И тотчас перед Кришной появились два блистающих неземной красотой мужа. Они склонили головы перед сыном Яшоды, радостно и почтительно поблагодарили его за чудесное избавление от проклятия и удалились в небесные пределы. То были Арджуна и Ямала, снова ставшие Налакубарой и Манигривой.
После их ухода царевич поставил ступу на днище, снова привязал себя к ней веревкой и стал кротко дожидаться прощения Яшоды.
Тем временем Нанда, его супруга, пастухи и пастушки спешили туда, где стояли Арджуна и Ямала, напуганные страшным громом и исчезновением Кришны. Когда они прибежали в дворцовый двор, то с изумлением увидали Кришну, привязанного к ступе, и лежащие на земле могучие деревья, кем-то вырванные с корнем. С радостью глядели они на живого и невредимого Кришну и никак не могли уразуметь, как царевич оказался на этом месте и что случилось с Арджуной и Ямалой.
Дети пастухов, игравшие неподалеку, им сказали: «Это Кришна вырвал из земли деревья. Он бежал по двору, волоча за собой ступу, и задел ею за эти деревья, а когда он потянул веревку, то раздался ужасный грохот и вырванные с корнем из земли деревья упали. А потом откуда-то появились два блистающих красотой мужа в светлых одеждах. Они что-то сказали Кришне и исчезли так же внезапно, как и появились».
Но пастухи не поверили их рассказу. «Откуда может быть у ребенка столько силы, – говорили они друг другу, – чтобы вырвать такие могучие деревья из земли вместе с корнем?» Так им и осталось непонятно, как очутился со ступой во дворе Кришна и почему упали на землю мощные деревья. А Нанда был счастлив, что с Кришной не случилось ничего дурного, и он, радостно улыбаясь, отвязал царевича от ступы.
