Текст книги "Сто причин ответить «нет»"

Автор книги: Ава Абель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3

Насыщенные краски июня превратились для Уитни в азбуку. Она смотрела на яркий мир вокруг, а видела буквы. Десятого числа, на свадьбе Тони и Джун в Иден-Парке, она читала по кустам роз. Красный – значит «А». Желтый – «У».

А-у-у-у!!!

Именно это хотелось закричать, чтобы призвать тайного поклонника к совести. И хотя он не подавал признаков агрессии, помимо сомнительных посланий, Уитни была на взводе. Мало того, что она не могла найти подходящего актера в клип, а сроки поджимали, так еще и эти проклятые письма покоя не давали. Ожидание 15 числа стало навязчивым.

После церемонии бракосочетания в Изумрудном саду поместья Андерсонов Уитни всеми силами пыталась поддерживать праздничное настроение. Как-никак она была одной из трех подружек невесты. То и дело нервно одергивая узкое платье изумрудного оттенка, она много шутила и смеялась, общаясь с гостями. Она даже решилась в очередной раз попытать счастья с Чейзом, который выступал одним из трех свидетелей жениха. Ей хотелось отвлечься. Развеяться. Переключиться в мыслях на адекватного парня, который дружил не только со львами, но и с собственной головой.

– Представляешь такое? – шушукались девчонки у столика с напитками, и Уитни притормозила, навострив уши.

– А что происходит?

– Видела, какой Паркер мрачный сегодня? – спросила Холли Беккет, та самая начинающая певица, для которой Уитни создавала клип.

– Нет. Мне нет дела до Паркера. – Она показательно игнорировала Принца, несмотря на то, что он был главным свидетелем жениха.

– Его бывшая, Сиенна, объявила о помолвке.

– С кем???

– С моим бас-гитаристом, – хмыкнула Холли.

– О-о-О!

Ничего себе. Золушка собралась замуж за музыканта, с которым изменила Принцу накануне Рождества. Паркер, наверное, в шоке. Но его проблемы Уитни не касались, так что никаких одиноких принцев в этом сезоне. Чейз – вот кто достоин внимания. Жаль, его типаж не подходил на роль в клипе, а то пригласила бы не раздумывая. Но Чейз был слишком открытым, веселым, азартным парнем, а требовался человек более жесткий, желательно боец-любитель. Огонь и лед. Внутренняя драма.

Съемки были запланированы на конец июня, а исполнителя на главную роль Уитни так и не утвердила: никто не нравился, не вызывал «щелчка», что вот оно – бинго. Это был ее первый серьезный проект, в который она вложила душу и сотни часов, и соглашаться на полумеры не собиралась. Либо делать хорошо, либо не браться совсем.

– Уитни! – подошла к ней Олсен Паркер. В серых глазах подруги плескалось неподдельное беспокойство. – Ты рассеянная какая-то. И похудела. Это из-за писем?

– Нет, работа над клипом отвлекает, забываю поесть, – призналась она, теребя кулон, который то и дело норовил провалиться в вырез платья.

– Ясно. Нашла актера?

– Нет. Никак. Кажется, я завалю проект. Холли меня возненавидит.

– Глупости. Времени достаточно, ты все успеешь, – приободрила Олсен и поправила ей прическу: небрежно уложенный на макушке пучок.

– Да, конечно, – согласилась Уитни, отметая гнетущие сомнения. – Ты права, все будет хорошо. – Она покачала головой, удивляясь собственному занудству, и настроилась провести остаток субботы в беззаботной легкости.

Когда гости в саду начали играть в фанты, она оживилась и сговорилась с подругами, чтобы дали ей задание: выбрать в саду розу и подарить самому привлекательному парню.

Чейзу, конечно же.

Уитни взялась за дело с энтузиазмом. Стараясь не бросать жалостливые взгляды на молчаливого Криса, который стоял в стороне, она заприметила узорные ветви роз, которые красиво вились вдоль высокой зеленой изгороди. Смело взобравшись на белую стремянку, опутанную цветами, Уитни с безрассудным упорством потянулась за идеальной пепельно-голубой розой.

– Осторожнее! – раздалось за спиной.

…еще чуть-чуть, уже почти…

Кряхтя, она обхватила ладонью бутон:

– Есть!!! – и в этот момент рядом возник вихрь из дикого кота и сибиркой хаски с выводком щенков. Они мчались напролом. – Ох! – Стремянка пошатнулась, каблуки Уитни соскользнули с перекладины. Крик застрял в горле, горячей волной пробрало до основания, пока летела вниз, обреченная. И вдруг чужие руки поймали ее и удержали, поставив на землю, как куклу.

– Цела? – раздался строгий голос Паркера.

Уитни застыла, глядя на него широко раскрытыми глазами. Она онемела от неожиданности, только сердце глухо стучало, пытаясь вырваться из груди; ему вторили удары другого сердца, которое билось рядом, спрятанное под слоями смокинга. Напуганная, Уитни тяжело сглотнула и неуверенно шепнула:

– Да. А ты?

– Жив. Благодарю.

Сильные руки продолжали крепко обнимать ее за талию, и прикосновение волновало, делало уязвимой, ранимой, какой-то… чересчур живой, чувствительной до безобразия. Бессильной… Это от неожиданности, конечно же. Не ожидала, что придется обнимать Паркера средь бела дня вот так, без предупреждения, без боевого настроя.

Первый раз в жизни они трогали друг друга, и это было… странно.

Темно-карий взгляд Принца казался до того удивленным и одновременно злым, что Уитни испугалась еще сильнее – и этого взгляда, и собственных ощущений. Она не понимала, что происходит. Помешательство какое-то. Паркер казался огромным, он был почти на голову выше даже сейчас, когда она стояла на каблуках у зеленой изгороди, оплетенной цветами…

Цветы, фанты. Задание!

Люди смотрят.

Бутон пепельно-голубой розы, который она-таки оторвала, прожигал ладонь. Сморгнув наваждение, Уитни судорожно затолкала трофей в нагрудный карман смокинга рядом с элегантной бутоньеркой. Пусть берет, пусть забирает и проваливает. Потому что на мгновение – всего на короткий безумный миг – Паркер и правда показался самым привлекательным парнем на свете.

С ума сошла от потрясения.

Через силу Уитни оставила розу в покое и затравленно прижала ладони к крепкой мужской груди, не зная, куда деть руки, не зная, что вообще дальше делать и как жить. Паркер тоже словно потерялся во времени и пространстве: стоял, словно статуя, и обнимал ее.

– Майлз…

– М-м? – промычала она, вскидывая голову и проваливаясь внутрь чужого взгляда. Ей даже показалось, что она слышит звук этого провала: словно шар для боулинга покатился по дорожке и исчез.

Они смотрели друг другу в глаза и не могли разорвать эту дикую, ненужную, абсурдную связь.

Спасла музыка. Тягучая мелодия заполнила теплый июньский воздух и вывела из транса.

– Потанцуешь со мной? – предложил Крис севшим голосом, все еще не отпуская ее, и Уитни кивнула, шокированная и его приглашением, и своим согласием. Она едва переставляла ноги, и не получалось собраться с мыслями. Стоило бы спросить его о чем-нибудь нейтральном, но о чем? О бизнес-колледже разве что.

– Как учеба в Лондоне?

– Окончил с отличием, благодарю. Я уже две недели дома, в фонде Паркеров с делами разбираюсь.

– И надолго ты приехал?

– До конца лета.

– Ммм. – От напряжения больше ни единого слова вымолвить не получилось. Время как нарочно замедлилось, и каждая секунда натягивала вены, словно наматывая на часовую стрелку. К тому моменту, когда романтическая песня наконец оборвалась, Уитни готова была биться током.

Ладони Паркера словно бы нехотя соскользнули с ее талии, перестав истязать. Но он медлил, не уходил: поправил серебристые часы, одернул белоснежную манжету из-под черного рукава и открыл рот, чтобы сказать нечто явно скучное.

– Крис! На минуту, – окликнул его Тони, и Паркер раздраженно вздохнул, бросая грубое:

– Что?

– Кое-что, – настойчиво произнес жених, и Уитни молча поблагодарила кузена. Выдавив улыбку, она размяла пальцы и сбежала в дом, чтобы перевести дух, пересекла приемный зал и остановилась в коридоре. Прислонившись спиной к стене, Уитни шумно выдохнула, коря себя. Бо-о-о-же. Двадцать три сорта роз в саду, а полезла высоко под небо выбирать, потому что хотелось самую красивую.

– Майлз, ты в порядке? – раздался строгий вопрос, и сердце оборвалось.

Какого черта?! Зачем этот робот увязался следом?

Она досчитала до трех и повернула голову, в панике глядя на Паркера. Он больше не казался манекеном, а все из-за выражения лица: черты правильные, точеные – а тоска во взгляде. Тоска и непонятная злоба. Снова сочувствие нахлынуло.

Вжавшись в стену, Уитни тихо сказала:

– Мне жаль, что Сиенна выходит замуж.

Губы Криса дрогнули в холодной усмешке.

– Ты решила меня пожалеть?

– Да. Ты ведь меня пожалел на Рождество. Моя очередь.

Он наградил ее тяжелым взглядом, а потом – шаг, шаг…

– И? Как ты обычно жалеешь парней?

Издевается. Обиделся, значит.

– Да ну тебя. – Она покачнулась вперед, собираясь уйти, но Крис уперся рукой в стену, отрезая путь. Уитни дернулась в другую сторону, но наглец пресек и эту попытку, поймав в капкан. Дыхание захватило. И снова она не могла шелохнуться, словно одурманенная, лишь вскинула голову и против воли уставилась на его губы, уловив знакомый аромат горького шоколада.

Обалденный аромат.

– Розу ты мне тоже из жалости отдала? – наседал Паркер непонятно зачем. Уитни и хотела бы ответить, но не могла. Не могла соврать сейчас. А правды он от нее не дождется. Но ее молчание возымело обратный эффект. Усмешка сползла с мужских бледно-розовых губ, во взгляде Криса промелькнуло недоверие.

– Майлз…? – Напряженная вопросительная интонация в его хрипловатом голосе послала жар по телу.

– Что? – опешила она. Взглянула в карие глаза – и утонула в темном омуте. Снова. Раз – и на дно. Словно в душу ему упала. Или это он – в нее.

Паркер медленно убрал одну руку от стены и коснулся ее лица, невесомо очертив контур щеки. Спустил ладонь на шею, поглаживая большим пальцем, и склонился еще ближе, опаляя дыханием:

– У тебя пульс частит.

– Это от неуверенности в завтрашнем дне, – с трудом выговорила она, болезненно ощущая, как снова до предела натягиваются вены.

Крис не поддержал ее жалкую попытку свести разговор к шутке. Он коснулся губами ее скулы и выдохнул:

– Уитни…

И то, как интимно он произнес ее имя, вскружило голову. Не было желания спорить, осталось только… желание. Но это же бред, это Принц Паркер. Отойди от него немедленно, ненормальная! Рассмейся, скажи что-нибудь ехидное!

Его губы скользнули вниз по щеке, к уголку рта. Паника накатила удушливой волной, и получилось лишь умоляюще шепнуть:

– Не смей.

Паркер замер. В его потемневших глазах блеснуло разочарование. Он помедлил секунды три и нехотя отстранился. К нему сразу вернулся деловитый тон.

– У меня будет пара свободных часов на следующей неделе.

– И?

– Может, сходим выпьем кофе?

– З-зачем?

– А ты не понимаешь?

– Нет, то есть, погоди… Ты приглашаешь меня на свидание?!

– Да.

Уитни так испугалась, что аж хохотнула.

– Нет, спасибо! Не стоит.

– Точно?

– Абсолютно! – Она вскинула руки для надежности, защищаясь от чужого безумия. Крис шумно вздохнул, словно ему тоже воздуха не хватало.

– Может, ты и права, – согласился он, пристально разглядывая ее лицо, а потом вдруг добавил: – Никогда раньше не обращал внимания на твои веснушки… Как Млечный путь. Забавно.

Он отвел прядь волос с ее щеки, мазнув кончиками пальцев по пылавшей коже – ровно там, где поцеловал, и Уитни прикрыла веки, чтобы не видеть, а чувствовать, как он спускает ладонь ниже, на ключицу, ведет пальцами вдоль цепочки и вытаскивает кулон из-под корсажа.

Она так и не открыла глаза, когда он произнес задумчиво:

– Красиво… – и ушел, оставив ее одну в коридоре. А она стояла и дрожала, не понимая, откуда такая странная реакция на робота. Жалость – да. Но желание?..

– Пора обследоваться у психиатра, – пробормотала Уитни, отчаянно стараясь выкинуть из головы парня, которого с детства презирала. Он ведь тоже ее презирал. Тогда почему?

Почему нечем дышать?

Глава 4

Прошло пять дней. В четверг, 15 июня, Уитни специально задержалась на тренировке по современным танцам, а после пешком преодолела три мили от танцевальной студии, подбивая камешки по дороге, лишь бы не возвращаться домой. Она гнала прочь мысли о сталкере и размышляла о грандиозном музыкальном проекте, в который ввязалась.

«Дао», новый хит Холли Беккет, держался в топе музыкальных чартов несколько недель. Рекорд для молодой певицы. Текст написала Джун, которая подрабатывала у Холли фриланс-поэтом. Собственно, благодаря Джун и удалось заполучить этот проект.

Возможность заниматься производством и раскруткой столь качественного продукта была настоящим подарком для Уитни. Подарком или наказанием. Ведь середина месяца, а главного героя как не было, так и нет. Просмотрела сотню кандидатов, наверное, и ничего.

Уитни любила организаторскую работу, поиск идей, общение со спонсорами, подбор участников проекта. Она точно знала, что в будущем станет продюсером, а не режиссером, как хотел бы папа. Именитый актер, он годами уговаривал ее проникнуться профессией режиссера, и она прониклась, ей очень нравилось составлять покадровые планы сказок, которые читала. Просто этого было мало. Хотелось объять всё и сразу, весь проект. Чтобы начать и довести до конца, прокладывая путь для тех, у кого не хватает смелости и денег. Кто не понимает, как претворить идею в жизнь. А Уитни любила претворять идеи жизнь. Любила, умела, практиковала. Жила этим.

…Вечерний теплый ветер ласкал лицо, и она снова вспомнила прикосновения Криса. Может, зря не согласилась с ним встретиться?

С другой стороны, а зачем?

Она достала ключи из рюкзака и открыла дверь ветхого дома, который ютился в конце длинного блока. В жилище было три этажа, но хозяин сдавал лишь первый, с гостиной и кухней, а верхние два уровня использовал вместо склада. Уитни не спрашивала, что именно там хранится и почему хозяин запер на замок все комнаты, кроме ванной. Жилье дороже она все равно пока позволить себе не могла. Может, в следующем году, если дела пойдут лучше с рекламой.

Бросив рюкзак на пол у двери, Уитни понурила голову. На коврике лежало несколько писем: почтальон в дверную щель бросил.

Надо бы поднять.

Она через силу наклонилась и подобрала почту. Отнесла на кухню, положила на стол, сверля тяжелым взглядом…

Письмо. Еще одно. Прислал все-таки. Она сразу узнала рубленый почерк, которым был вписан ее адрес.

– Как же ты мне надоел. – Уитни стянула резинку с волос и помассировала голову. Налила стакан воды, вскрыла конверт, и на столешницу посыпались лепестки роз: светлые, потемнее, сухие и свежие. Привычно пробрало ознобом.

Цветоазбуку она к этому моменту выучила наизусть, поэтому легко прочла:

– И ты обязательно вспомнишь, что сама пригласила меня…

Да кто же ты такой, мальчик?! Стишок, может, и школьником написан, но пугал не по-детски.

Я приду к тебе летней ночью,

И ты откроешь мне дверь.

Твой дом, как и я, обесточен.

Но не бойся, я друг, а не зверь.

Не кричи, не зови на помощь,

Я не причиню тебе зла.

И ты обязательно вспомнишь,

Что сама пригласила меня.

– Я тебя не приглашала, – огрызнулась она и отправила письмо к остальным на небольшую деревянную полку, которая напоминала маленькое кладбище розовых лепестков. Небось, поэт их у мамы крадет, прямо из вазы, пока та завтрак готовит.

Расстегнув спортивную кофту, Уитни пролистала сообщения под новым постом в инстаграме, где демонстрировала рутину танцевальной тренировки, и сделала шаг в сторону гостиной.

Звонок в дверь раздался неожиданно резко. Уитни взвизгнула и закрыла рот ладонью. Давление подскочило, сердце трепыхнулось, пойманное в капкан собственного страха.

Мамочки. Кто бы это на ночь глядя?

Она прокралась ко входной двери и взглянула на небольшой монитор камеры внешнего наблюдения. Изображение рябило, но разобрать лицо гостя удалось. Уитни прислонилась лбом к холодному дереву и облегченно выдохнула, проворачивая ключ.

– Добрый вечер, мистер Тайсон.

– Добрый вечер, Уитни! – поздоровался хозяин. – Прости, что поздно, но я кое-какие вещи хочу забрать, если ты не против. Уезжаю из города до конца месяца.

– Конечно! – Довольная, что это не маньяк, она отступила, позволяя улыбчивому пожилому мужчине пройти в дом.

Мистер Тайсон прытко поднялся наверх с пустой спортивной сумкой, а вернулся с заполненной, прощаясь:

– Всего хорошего, Уитни!

– Удачной поездки!

Она вернулась на кухню, взбила в блендере соевое молоко с бананом и свекольным порошком, и усмехнулась. Дожилась. Дергаться начала, как ребенок при виде тени на стене.

– Пошел ты, поэт-неудачник! У тебя даже рифма никчемная, – сказала она стопке из четырех конвертов и отпила свекольного коктейля.

К обеду следующего дня Уитни с головой погрузилась в работу над клипом и перестала навязчиво бормотать про себя стишок. Она заказала капучино в кафе неподалеку от университета и бегло прочла новое сообщение в рабочем чате. Обсуждали поставку сахарного стекла для съемок. Сахарного стекла много не бывает. Но много – значит дорого.

От цен на стекло отвлек входящий звонок от Олсен. Неуклюже поправив наушник, Уитни ответила:

– Привет.

– Ну что?

– Пришло. И кажется, последнее. Смысл, по крайней мере, завершенный. Он придет, и я, оказывается, сама виновата. Какая пошлость.

– Обратись в полицию еще раз.

– Не с чем. Пока прямых угроз жизни не поступит, ничего нельзя сделать.

– А родители что говорят?

– Ничего. Я не стала беспокоить. Сама разберусь.

– Ясно, – вздохнула Олсен. – Мой совет прежний: Крис.

– Нет!!! – гаркнула Уитни, и продавец за прилавком подпрыгнул на месте, едва не расплескав кофе из бордового бумажного стакана, который как раз закрывал крышкой. – Погоди минуту, – пробормотала она в трубку и, приложив смартфон к карт-ридеру для оплаты, послала продавцу извиняющуюся улыбку. Забрала кофе и торопливо вышла на улицу, сворачивая в сторону факультета. Учебный год закончился, но Уитни встречалась в универе со своей рабочей группой. Технику для съемок и помещение там же выделили.

Олсен, которая терпеливо ждала, снова подала голос.

– Странно, – с сомнением произнесла подруга. – Мне показалось, вы с Крисом нормально общались на свадьбе Джун.

– Да. Он даже пригласил меня на свидание.

– Ого.

– Я отказалась, а он и не настаивал. Да и о чем нам говорить? Ни одной общей темы, кроме неудач в личной жизни.

– Он с тобой и личную жизнь обсуждает? – поразилась Олсен.

– Ну-у, да. Так получилось.

– Ничего себе. – Подруга замолчала, а Уитни отпила капучино, посыпанного горьким шоколадом, и вздохнула, вспоминая темные глаза Паркера.

– Обидно, что у него с Сиенной все настолько безобразно закончилось, но он еще найдет любовь.

– Это вряд ли. Не успеет, – загадочно ответила Олсен и с доверительной интонацией добавила: – Дело в том, что… кхм-кхм…

– Я вся внимание, – воодушевилась Уитни; она обожала чужие тайны.

– Мать поставила Крису ультиматум. Вернее, не так. Она сделала ему слишком заманчивое предложение. Если он женится до конца лета, то получит управление семейными финансами.

Дыхание сперло, и Уитни затормозила посреди тротуара, пока Олсен продолжала:

– Я уже месяц пытаюсь подобрать ему невесту, потому что сам он слишком занят. То еще дельце – искать жену для брата. В общем, я подумала, ты должна знать…

В сердце растеклось что-то горькое, вроде шоколада, и Уитни машинально облизала губы, ощущая эту горечь.

– Отвратительно. Он собрался жениться и забыл сказать мне об этом, прежде чем предлагать встретиться.

– Не похоже на него.

Уитни ехидно хмыкнула, мол, да неужели? – и сдвинулась с места, поправив рюкзак на плече.

– А что с твоим актером? – уже привычно поинтересовалась Олсен.

– Не сыпь соль на рану. Пусто. Никогда не думала, что будет трудно найти подходящий типаж. Огонь в глазах, лед снаружи. Это что, такое редкое сочетание?

– Ну-у, смотря, где искать. Если помнишь, я обещала сводить тебя в подпольный бойцовский клуб. Сегодня вечером сможешь? Вдруг присмотришь кого-нибудь в клип.

Уитни пролистала в мыслях планы на вечер – ничего важного – и согласилась:

– Почему бы и нет. Лучше, чем сидеть дома и ждать, заявится ли ко мне обесточенный поэт на ночь глядя.

– Тогда в восемь заеду за тобой.

– Хорошо.

Уитни сняла наушник, готовая спрятать смартфон в задний карман джинсов, и второй раз за пять минут застыла: на экране высветилось его имя. Крис Паркер. Номер она у мамы попросила, сохранила себе на всякий случай.

Нет, ну что за бессовестный человек! Жениться собрался из корыстных целей, а к девчонкам все равно подкатывает!

– Катись ты, Паркер! Я для тебя игрушка, что ли?! – возмутилась она в никуда и сбросила звонок. Аж голова разболелась от возмущения. Пришлось отхлебнуть кофе, но вкус горького шоколада вызвал новую волну злости.

– Мерзавец, – процедила Уитни и с отвращением бросила полупустой стакан в мусорку, прежде чем открыть дверь факультета.