Текст книги "Сладкий уголок в другом мире (СИ)"

Автор книги: Аурелия Шедоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава 5. «Тесто для двоих»

Граф Валмор переступил порог пекарни с изяществом хищника, вступающего на чужую территорию. Его ботфорты, отполированные до зеркального блеска, гулко стукнули по деревянному полу, оставляя на пыльной поверхности четкие отпечатки. Алиса инстинктивно прижала Лору к себе, чувствуя, как тонкое тельце девочки дрожит, как осиновый лист.

– Гаррет уехал за мукой в порт, – солгала Алиса, заслоняя собой Лору. В углу глаза она заметила, как из кухни исчезла тень – старый пекарь явно предпочел остаться в тени. – Вернётся только к вечеру.

Граф медленно обвёл взглядом пекарню, его бледные пальцы с тщательно подпиленными ногтями поглаживали рукоять кинжала с изумрудной инкрустацией. В свете утреннего солнца камень переливался ядовито-зелеными бликами, точно так же, как пятно на ране Эдриана.

– Как... мило, – прошипел он, растягивая слова, будто пробуя их на вкус. – Скромная пекарня, скромная пекарша... и такой неожиданный покровитель. – Он резко повернулся к Алисе, и его холодные глаза впились в нее, как лезвия. – Что ты для него значишь? Простая девка с мукой на руках и лорд Рейтель?

Лора неожиданно выскользнула из-за её спины, ее детские глазки сверкали яростью:

– Она лучшая пекарша в городе! Даже королева пригласила её на бал! Вчера гонец приходил с пергаментом и печатью!

Граф резко засмеялся – высокий, неестественный звук, напоминающий скрип несмазанных колес:

– Ах вот в чём дело! – Его тонкие брови поползли вверх. – Значит, Рейтель нашел себе новую королевскую кондитершу. Как трогательно возрождает семейную традицию. – Он сделал шаг вперед, и Алиса почувствовала запах его духов – удушливую смесь мирры и чего-то горького. – Его мать тоже начинала с королевских балов... пока не кончила в канаве с перерезанным горлом.

Вдруг дверь распахнулась с такой силой, что колокольчик над входом сорвался и с звоном упал на пол. На пороге, окутанный утренним туманом, стоял Эдриан. Его правая рука была перевязана чистой белой тканью, левая – покоилась на эфесе шпаги. За его спиной маячили тени двух вооруженных стражников.

– Валмор, – произнёс он ледяным тоном, который заставил даже графа непроизвольно выпрямиться. – Ты нарушил условия дуэли. Тебе запрещено приближаться ко мне и моим... – он едва заметно запнулся, – моим подчинённым до полного заживления ран.

Граф медленно развернулся, его длинный плащ разлетелся, обнажив роскошный камзол из серебристого шелка:

– Подчинённым? – его губы искривились в улыбке, обнажив неестественно белые зубы. – Какая трогательная забота о простой пекарше. Или... – он бросил взгляд на Лору, – их уже две?

Эдриан сделал шаг вперед, и Алиса увидела, как боль пробегает по его лицу, но он мгновенно взял себя в руки:

– Она готовит для королевского бала. Любое препятствие – измена. – Его голос звучал металлически холодно, каждое слово падало, как удар молота. – Хочешь пополнить список предателей, Валмор? После истории с поставками оружия северянам?

В воздухе повисло напряженное молчание. Даже Лора затаила дыхание. Наконец граф склонил голову в едва уловимом поклоне:

– До бала, значит. – Он бросил на Алису взгляд, полный немой ненависти, и вышел, нарочито громко хлопнув дверью.

Когда шаги затихли, Эдриан внезапно прислонился к прилавку, бледнея. Капли пота выступили на его лбу, повязка на руке начала краснеть.

– Ваша рана... – Алиса бросилась к нему, но он остановил ее жестом.

– Ничего, – он махнул рукой, стиснув зубы. – Просто поспешил. – Затем перевел взгляд на Лору, которая смотрела на него, раскрыв рот: – Девочка, сбегай к моему камердинеру в синий дом у фонтана. Скажи, чтобы прислал корзину с зелёной лентой.

Когда Лора выскочила, хлопнув дверью, он неожиданно улыбнулся – слабая, но искренняя улыбка:

– Теперь научите меня печь. По-настоящему.

– Что? – Алиса не поняла, все еще глядя на его окровавленную повязку.

– Валмор не отступит. Нам нужен предлог для встреч. – Он указал на свою рану. – Я буду приходить "учиться". А вы – "лечить" меня. Так мы сохраним видимость. – Его глаза стали серьезными. – Если он заподозрит большее...

Алиса молча кивнула, протягивая ему скалку. Их пальцы соприкоснулись, и она почувствовала, как его рука дрожит – не от слабости, а от сдерживаемых эмоций. В этот момент она вдруг осознала, что этот человек, обычно такой холодный и неприступный, сейчас полностью доверяет ей свою жизнь.

Первая попытка Эдриана раскатать тесто закончилась катастрофой. Липкая масса прилипла не только к скалке, но и к его дорогому камзолу, к столу, и даже к его сапогам.

– Чёрт возьми! – выругался он, что было совершенно непохоже на его обычную аристократическую сдержанность. – Это же просто мука и вода! Как оно может...

Алиса не смогла сдержать смех. Звук, звонкий и неожиданный, наполнил пекарню:

– Ваша светлость, вы обращаетесь с тестом, как с мятежным вассалом! – сквозь смех произнесла она. – Его нужно не покорять, а уговаривать.

Эдриан сначала нахмурился, затем его лицо неожиданно расслабилось, и он рассмеялся – искренне, по-настоящему, как ребенок. В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился Гаррет с мешком муки за спиной.

– Что за... – его глаза, похожие на две щелочки в тесте, перебегали с перепачканного в тесте лорда на смеющуюся Алису. – Лорды не пачкают руки, девка! – рявкнул он, швыряя мешок на пол. Белое облако муки окутало его. – Ты с ума сошла?!

Эдриан мгновенно изменился в лице – снова стал тем холодным аристократом, каким его знал весь город:

– Это я попросил научить меня. Для королевского бала. – Его голос звучал так, что даже Гаррет потупил взгляд. – Есть возражения, пекарь?

Пекарь пробормотал что-то невнятное и удалился в подсобку, хлопнув дверью. Алиса заметила, как его плечи напряглись – не от страха, а от чего-то другого... может быть, догадки? Или ревности?

***

Поздно вечером, когда Эдриан ушёл, а Гаррет, ворча, запирал пекарню, Алиса нашла у задней двери небольшую плетеную корзину, перевязанную зелёной шелковой лентой. Внутри, аккуратно уложенные на бархатной ткани, лежали:

Хрустальный флакон с розовой водой из королевских оранжерей

Мешочек из золотой парчи с редкими специями с южных островов

Крошечная серебряная ложка с изящной гравировкой в виде кренделя

И маленький пергамент: "Для нашего следующего урока. Э."

Когда она подняла глаза, то увидела в окне Лору, которая отчаянно махала руками, делая какие-то сложные знаки. Выглянув на улицу, Алиса заметила в переулке двух знакомых мужчин в серых плащах с едва заметным гербом Валмора. Они что-то усердно записывали в маленькие книжечки, украдкой поглядывая на пекарню.

Сердце Алисы забилось чаще. Игра становилась опасной. Но когда ее пальцы снова коснулись серебряной ложки с кренделем, она поняла – отступать уже поздно. В этом странном мире, где выпечка могла стоить жизни, она вдруг обрела нечто большее, чем просто выживание.

Нежданный королевский приказ

За три дня до скандала с графом Валмором, когда Алиса как раз заканчивала украшать вишнёвые тарталетки для ночного визита Эдриана, в пекарню ворвался запыхавшийся паж в ливрее с королевским гербом.

– Пекарша Алиса? – оттопырив мизинец, юноша протянул ей сверток с золотой печатью. – Её Величество требует ваш лучший торт к празднику урожая. С вишнями. И чтобы... – он закатил глаза, вспоминая, – чтобы "тающий во рту, как первый снег".

Гаррет, наблюдавший за сценой из-за прилавка, побледнел так, что его щетина стала выглядеть синей.

– Королевский заказ?! – прошипел он, когда паж удалился. – Да ты понимаешь, что если что-то пойдет не так, нам отрубят головы вместо того, чтобы заплатить?!

Алиса развернула пергамент дрожащими руками. На плотной бумаге каллиграфическим почерком было выведено:

«Ко двору ожидается торт „Вишнёвое облако“ – трёхъярусный, с позолотой и без ванили (Её Величество не выносит запаха). К вечеру пятого дня месяца Жатвы. Вознаграждение – 50 золотых крон. В случае неудачи – неделя в колодках на Рыночной площади.»

– Пятьдесят крон... – прошептала она. Это было больше, чем пекарня зарабатывала за полгода.

– И колодки, – мрачно добавил Гаррет, тыча пальцем в зловещую приписку. – Знаешь, что они делают с мошенниками? Под колодки кладут гнилую рыбу, чтобы...

– Мы справимся, – перебила его Алиса, уже лихорадочно листая подаренную Эдрианом книгу рецептов. Её глаза загорелись, когда она нашла нужную страницу – рецепт был помечен крошечным кренделем на полях. – У нас есть... особый ингредиент.

В тот момент она ещё не знала, что этот заказ станет для неё не только шансом на спасение пекарни, но и роковой ловушкой, расставленной давними врагами Эдриана...

Глава 6. «Случай в дождь»

Небо над городом почернело задолго до заката. Алиса стояла у окна пекарни, наблюдая, как первые тяжелые капли оставляют темные пятна на пыльной мостовой. В воздухе витал тот особый запах – смесь озона и мокрого камня, который всегда предвещал сильную грозу.

"Нужно успеть до дождя", – подумала она, торопливо завершая последний пробный мини-торт. Королевский заказ висел над ней как дамоклов меч – пять ярусов совершенства, которое должно было впечатлить самых взыскательных гурманов королевства.

Внезапный порыв ветра распахнул ставни с грохотом, заставив Алису вздрогнуть. Она поспешила закрыть окно, но успела заметить, как по пустынной улице бежит знакомый силуэт.

Лора ворвалась в пекарню, словно ураган – мокрая, запыхавшаяся, с огромным свертком, который она бережно прижимала к груди.

– От него! – выдохнула девочка, протягивая пакет. Ее глаза блестели от возбуждения. – Сказал, это для "того самого облака"!

Алиса развернула сверток с трепетом. Внутри оказались:

Флакон с розовой водой, помеченный королевской печатью

Мешочек необычного сахара с золотистыми кристаллами

Серебряная лопатка с изящной гравировкой "E.R."

Ее пальцы дрогнули, когда она коснулась инициалов матери Эдриана. В этот момент гром грянул прямо над пекарней, заставив обеих девушек вздрогнуть.

Когда часы пробили десять, Алиса уже потеряла счет времени. Пятая попытка бисквита лежала перед ней – снова неудачная. Она с досадой отодвинула тарелку, когда услышала тихий скрип двери.

Эдриан стоял на пороге, неожиданно простой без своего обычного аристократического величия. Его волосы были мокрыми от дождя, а на сапогах – следы уличной грязи.

– Вы... – начала Алиса, но он перебил ее жестом.

– Не вставайте, – сказал он, сбрасывая промокший верхний камзол. – Я видел свет в окне. Думал, Гаррет задержался.

Она покачала головой:

– Он ушел в таверну. А я... – ее голос дрогнул, – я не могу добиться нужной текстуры.

Эдриан подошел к столу и, не спрашивая разрешения, отломил кусочек неудавшегося бисквита.

– Слишком много муки, – констатировал он. – И яйца должны быть комнатной температуры.

Алиса удивленно подняла брови:

– Вы разбираетесь в выпечке?

Его губы дрогнули в подобии улыбки:

– Моя мать считала, что каждый джентльмен должен уметь три вещи: фехтовать, танцевать и печь бисквит.

Они проработали бок о бок несколько часов. Эдриан оказался удивительно искусным помощником – его руки, обычно такие изящные и ухоженные, ловко управлялись с кухонной утварью.

– Вот секрет, – он поднял миску с идеально взбитыми белками. – Воздух. Бисквит должен дышать.

Алиса наблюдала, как в свете масляных ламп его профиль кажется менее строгим, более человечным. Капли дождя, застрявшие в его ресницах, сверкали как бриллианты.

– Почему вы на самом деле пришли? – спросила она неожиданно для себя.

Он замер на мгновение, затем медленно положил венчик:

– Боялся, что Валмор снова появится. И... – его голос стал тише, – что вы сожжете пекарню, пытаясь угодить королеве.

Когда наконец получился идеальный бисквит и торт был закончен, буря за окном разыгралась не на шутку. Вода хлестала по стенам, а ветер выл в дымоходе, создавая жутковатую мелодию.

– Вам нельзя идти в такую погоду, – Алиса с тревогой смотрела на бушующую стихию.

Эдриан уже надевал свой плащ:

– Я пережил худшие бури на северных границах.

– Но ваша рана... – она машинально протянула руку к его предплечью, где под рубашкой угадывалась повязка.

Он неожиданно схватил ее за руку:

– Тогда проводите меня. Хотя бы до перекрестка.

Дождь обрушился на них с новой силой, как только они вышли на улицу. Вода заливала лицо, проникала за воротник, делала одежду невыносимо тяжелой.

Эдриан шел впереди, освещая путь фонарем, когда вдруг резко остановился. В свете огня Алиса увидела, как он сжимает зубы от боли – рана явно беспокоила его.

– Это безумие, – пробормотал он, глядя на ее дрожащие губы.

Прежде чем она успела что-то сказать, он снял плащ и накинул ей на плечи. Ткань, еще сохранившая тепло его тела, пахла дождем и чем-то неуловимо "ним".

– Нет! – она попыталась сопротивляться. – Вы же...

– Я лорд Рейтель, – перебил он, застегивая плащ у нее на шее. – А вы – единственная, кто может испечь торт для королевы. Приоритеты очевидны.

И, не дав ей возразить, он шагнул в ливень. Его силуэт быстро растворился в водяной пелене, оставив Алису стоять под козырьком лавки с неожиданным грузом на плечах – и в груди.

Вернувшись в пекарню, не прошло и полу часа, как приехал королевский гонец, который забрал тот самый торт, над которым Алиса и Эдриан, бок о бок трудились всю ночь.

На следующее утро, когда Алиса вернула плащ камердинеру, старый слуга многозначительно поднял бровь:

– Его светлость просил передать, что торт получился идеальным. Как и... – он сделал паузу, – его создательница.

Но самое удивительное ждало ее у входа в пекарню – крошечный вишневый росток в глиняном горшке. К нему была привязана бирка с надписью:

«Для нашего сада. Когда-нибудь.»

А на улице, несмотря на прошедший дождь, пахло свежестью и... надеждой. Даже Гаррет, обычно угрюмый, протянул ей утром кружку горячего шоколада – неслыханная щедрость.

Лора, появившаяся как всегда неожиданно, только хитро улыбнулась:

– Ну что, пекарша, когда будем сажать вишни?

Глава 7. «Луна и корица»

Утро после бури выдалось ясным и свежим. Алиса открыла ставни пекарни, впуская внутрь золотистый свет и аромат промытой зелени. На пороге все еще стоял тот самый вишневый росток – его нежные листочки дрожали на утреннем ветерке, будто здороваясь с солнцем.

– "Для нашего сада", – прошептала она, проводя пальцем по бирке.

Лора, примостившаяся на бочке у входа, лукаво подняла бровь:

– Ну что, будем сажать? Или подождем, пока его светлость сам придет с лопатой?

Алиса бросила в нее смятый кусок пергамента, но девочка ловко увернулась, рассмеявшись.

В пекарне пахло имбирем и корицей. Алиса замешивала тесто для нового печенья – на этот раз в форме звезд, как те, что украшали герб дома Рейтелей. После вчерашнего успеха с тортом она чувствовала странную легкость, будто сбросила камень с плеч.

– Ты вся светишься, – заметила Лора, облизывая ложку с медом. – Прямо как те светящиеся грибы с рынка.

Алиса хотела возразить, но дверь пекарни распахнулась, и на пороге появился королевский гонец в синем камзоле с серебряными пуговицами.

– Для мадемуазель Алисы, – произнес он торжественно, протягивая пергамент с королевской печатью.

Это был рецепт. Старинный, пожелтевший от времени, с пометками на полях. Вверху красивым почерком было выведено: «Вишневые звёзды – любимое лакомство королевских детей» .

– Его передала лично ее величество, – добавил гонец. – Сказала: "Пусть добавит что-то свое".

Алиса развернула пергамент и ахнула. На полях, рядом с ингредиентами, мелким, но узнаваемым почерком были сделаны пометки:

«Добавить щепотку корицы – она напоминает мне ваш запах, когда вы работаете у печи. Э.»

Лора, выглянув у нее из-за плеча, свистнула:

– Охо-хо! Теперь понятно, откуда у королевы этот рецепт.

Алиса не ответила. Ее пальцы дрожали, когда она разворачивала вторую, маленькую записку, спрятанную внутри:

«Ваше печенье спасло меня от ужасного утра с королевскими советниками. Придется вернуть долг. Ждите сюрприз к вечеру. P.S. Не слушайте Лору – сажать вишни будем вместе.»

Весь день пекарня бурлила, как котел на огне. Алиса пекла, Лора украшала, а Гаррет, к всеобщему удивлению, даже не ворчал, а лишь покачивал головой, наблюдая за их возней.

– Звезды, говоришь? – пробормотал он, разглядывая готовое печенье. – Похоже, кто-то сам загорелся, как комета.

Алиса сделала вид, что не поняла намека, и сосредоточилась на упаковке. Она завернула печенье в пергамент, перевязала голубой лентой (той самой, что подарила Лора) и прикрепила маленькую записку:

«Чтобы не замерзли по дороге. А.»

***

Вечером, когда пекарня уже закрылась, а Лора убежала к своим приятелям, Алиса осталась одна. Она сидела у окна, разглядывая вишневый росток, когда услышала знакомый стук колес.

Карета лорда Рейтеля остановилась напротив, но сам он не вышел. Вместо этого к пекарне подошел камердинер с маленькой коробочкой в руках.

– Его светлость просил передать, – сказал он, протягивая ей коробку.

Внутри, на бархатной подушке, лежала веточка корицы – не простая, а замысловато скрученная в форме сердца.

– И сказал, – добавил камердинер, едва сдерживая улыбку, – что это его любимый аромат... Теперь.

Алиса рассмеялась и сунула ему в руки свой сверток:

– Передайте ему. С тем же посланием.

Когда карета скрылась за поворотом, она вернулась внутрь, держа в одной руке коробочку, а в другой – вишневый росток.

– "Когда-нибудь", – повторила она про себя, улыбаясь.

За окном зажглись первые звезды. Они были удивительно похожи на то печенье, что сейчас везли Эдриану.

Глава 8. «Королевский заказ»

Первый луч солнца только коснулся крыши пекарни, когда дверь распахнулась с оглушительным грохотом. Алиса вздрогнула, и деревянная ложка выскользнула у нее из рук, утонув в чане с тестом.

На пороге стоял королевский гонец в латах, ослепляющих своим блеском.

– "Её величество требует торт к вечернему балу! Для ста персон! С вишнями и золотой глазурью!"

Голос его раскатился по пекарне, как гром. Алиса медленно вытерла руки о фартук, чувствуя, как подкашиваются колени.

– "Сегодня... к вечеру?"

Гонец бросил на стол сверток с королевской печатью.

– "Рецепт её величества. И особое условие – торт должен быть приготовлен в королевской кухне. Никаких обсуждений."

Как только дверь захлопнулась за ним, Гаррет выругался так громко, что с полки слетели две кружки.

– "В королевской кухне? Да они совсем спятили!" – он схватился за голову. – "Ты хоть понимаешь, что это значит? Там каждый ингредиент проверяют на яд, каждый повар – под надзором. Один неверный шаг, и тебя обвинят в покушении на корону!"

Алиса развернула пергамент. Рецепт был написан красивым, но строгим почерком: «Бисквит – воздушный, как облако. Вишни – только из королевских садов. Глазурь – с настоящим золотом.»

– "Почему нельзя испечь здесь?" – спросила она.

Гаррет тяжело вздохнул.

– "После смерти её сестры королева не доверяет никому. Особенно когда дело касается еды."

– "Её сестры?"

Но пекарь лишь покачал головой, словно спохватившись.

– "Неважно. Ты согласна?"

Алиса сжала пергамент.

– "А если я откажусь?"

Гаррет усмехнулся.

– "Тогда тебя обвинят в неуважении к короне. Или Валмор найдёт способ сделать это за них."

***

Королевская кухня оказалась огромным залом с высокими сводами, где десятки поваров суетились у печей и котлов. Воздух был густым от дыма, специй и жареного мяса.

– "Твоё место здесь," – сказала пожилая женщина в белом переднике. – "Ингредиенты приготовлены. Но помни – всё будет проверено дегустатором."

Алиса кивнула, осматривая стол, заваленный мисками, мерными стаканами и корзинами с вишнями. Но чего-то не хватало...

– "Где корица?"

Женщина нахмурилась.

– "Корицы нет в рецепте."

– "Но..." – Алиса перечитала пергамент. Действительно, ни слова о корице.

«Странно. Эдриан говорил, что королева любит...»

Её мысли прервал знакомый голос:

– "Корицу убрали по приказу графа Валмора. Он утверждает, что у королевы аллергия."

Алиса обернулась. В дверях стоял Эдриан, его лицо было непроницаемо, но глаза горели холодным гневом.

– "Ваша светлость!" – женщина в переднике тут же склонилась в поклоне.

– "Оставьте нас."

Как только дверь закрылась, Алиса выдохнула:

– "Ты здесь... Почему?"

Он шагнул ближе, его пальцы коснулись стола рядом с её рукой.

– "Потому что сегодня тебе нельзя ошибиться."

Она хотела спросить, откуда он умеет печь, почему знает рецепты королевы... Но в его взгляде читалось что-то такое, что заставило её просто кивнуть.

Работа закипела. Эдриан, к её удивлению, оказался искусным помощником – его руки ловко отделяли желтки от белков, а взбитое им тесто было идеальным.

– "Добавь больше воздуха," – сказал он, передавая ей миску. – "Как в тот раз, когда мы пекли бисквит."

Алиса лишь кивнула, не решаясь спросить, как он всё это знает.

Они работали молча, их движения синхронны, будто они делали это вместе всю жизнь. В какой-то момент его пальцы коснулись её запястья, оставив след из муки.

– "Прости," – он не отвёл руку.

– "Ничего," – она тоже не отодвинулась.

Когда часы пробили полночь, а торт уже обрёл форму, дверь кухни распахнулась.

– "Так вот где прячется мой непослушный племянник!"

Алиса подняла глаза – и застыла.

В дверях стояла сама королева. Без свиты, без украшений – просто женщина в ночном одеянии.

«Племянник?!»

Её взгляд метнулся к Эдриану. Он стоял, слегка склонив голову, но не отрицал.

– "Тетя," – произнёс он спокойно.

Алиса почувствовала, как земля уходит из-под ног.

«Он... племянник королевы?!»

Королева тем временем подошла к столу и взяла вишню с подноса.

– "Ты добавила корицу?" – спросила она, изучая Алису.

– "Мне сказали, что у вас аллергия..."

Королева рассмеялась – звонко, как девчонка.

– "Аллергия? Это Валмор выдумал." – Она подошла к полке со специями и насыпала в тесто щепотку корицы. – "Это секрет нашего семейного рецепта. Как его мать делала. Как я делала. И как теперь будешь делать ты."

Её зелёные глаза, такие же, как у Эдриана, сверкнули.

– "Если, конечно, ты согласишься стать нашей новой королевской кондитершей."

Королевская кухня замерла в ожидании. Даже огонь в печах, казалось, горел тише, пока Алиса стояла перед королевой, сжимая в дрожащих руках края фартука. Пальцы её автоматически искали знакомый шрам-крендель на ладони – якорь в этом внезапно перевернувшемся мире.

– "Я... я простая пекарша, Ваше Величество," – голос её звучал чужим, предательски дрогнув на последнем слове.

Королева – настоящая, живая королева! – мягко улыбнулась, поправляя складки своего ночного одеяния. В этом жесте было что-то удивительно домашнее.

– "Моя покойная сестра Элинор тоже начинала с маленькой пекарни на Рыбном переулке," – её голос, тёплый и грудной, заполнил кухню. – "А Эдриан..." – её взгляд скользнул к племяннику, – "рассказал мне о твоём даре. О том, как ты оживляешь рецепты, которые мы считали утраченными."

Алиса рискнула поднять глаза. Эдриан стоял у стола для разделки, его обычно безупречные пальцы нервно перебирали край скатерти. Она впервые видела его таким – не уверенным аристократом, а обычным человеком, который чего-то боится. Его взгляд, полный немой мольбы, обжёг её сильнее любого пекарского очага.

Когда королева удалилась, в кухне повисла тяжёлая тишина. Алиса механически вытирала уже чистые руки о фартук, не решаясь нарушить молчание. За окном первые лучи солнца начали золотить шпили замка, но в кухне всё ещё царил полумрак.

– "Ты не сказал мне," – наконец произнесла она, и собственный голос показался ей слишком громким в этой тишине.

Эдриан вздохнул, и этот звук напомнил ей шелест пергамента, когда она разворачивала его записки.

– "Я не мог."

– "Почему?" – её голос дрогнул. – "Боялся, что я воспользуюсь?"

Он резко поднял голову, и в его глазах вспыхнул настоящий гнев – впервые за всё их знакомство.

– "Боялся, что ты посмотришь на меня так, как смотришь сейчас!" – он сделал шаг вперёд, и лунный свет выхватил из темноты его лицо. – "Как на призрака. Как на часть этого проклятого замка с его интригами и ядами!"

Он подошёл к окну, его профиль чётко вырисовывался на фоне розовеющего неба.

– "Моя мать была младшей сестрой королевы. После её смерти..." – его голос сорвался, – "после её смерти я поклялся никогда больше не ступать на королевскую кухню. Пока не встретил тебя."