Текст книги "За пределами смерти"

Автор книги: Аун Веор Самаэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ ОККУЛЬТНАЯ МЕДИЦИНА

1. – Что вы можете сказать, Учитель, об исцелении на расстоянии?

Ответ: Мне постоянно из самых разных краев приходят письма, в которых меня просят совершать такие исцеления. Мы занимаемся только духовной медициной; мы указываем людям точное время, когда они могут концентрироваться на нас, то есть думать о нас, вызывать нас.

Конечно, мы помогаем больным духовным образом и иногда даже становимся видимыми для них.

Обычно мы говорим им, чтобы они зажгли три свечи в определенное подходящее время; советуем им поставить между этими тремя свечами чашу с водой и настаиваем на том, чтобы после получаса концентрации на нас они выпили эту воду.

Очевидно, что в эту воду мы помещаем определенные вещества, которые при попадании в организм производят чудесное исцеление.

В работе по исцелению совместно участвуют разные учителя, такие как Парацельс, Хиларион, Святой Рафаэль и некоторые другие. Мы не всегда говорим людям концентрироваться конкретно на Самаэле, так как «у меня много работы». Мы также можем указать им любого другого учителя для этой цели.

Важно, чтобы у больных была вера, потому что она творит чудеса. Ведь как сказал Христос:

«Если бы вы имели веру с горчичное зерно, то могли бы сдвигать горы».

Вера – это чудесная солнечная сила, с помощью которой можно сотворить много чудес. Наша система духовного исцеления не противоречит традиционной медицине. Каждый может верить в наши методы и при этом ходить к врачу.

2. – Этими методами можно вылечить любую болезнь?

Ответ: Конечно, учителя науки излечивают витальное тело, и это приводит к излечению тела физического. Однако есть очень тяжелые кармические болезни – результаты злодеяний, совершенных в предыдущих жизнях. Когда имеет место такое суровое наказание, исцеление невозможно. Тем не менее, учителя медицины помогают и пытаются спасти больного.

3. – Можно ли вылечиться, не прибегая к помощи врачей?

Ответ: Когда у человека нет серьезных кармических долгов, учителя науки могут излечить его, даже если он не ходит ни к каким врачам.

4. – Все болезни – кармические?

Ответ: Не стоит преувеличивать, уважаемая сеньорита, не все болезни кармические. Поэтому многие пациенты и выздоравливают быстро при помощи наших психических или духовных методов.

Однако следует знать, что в наше время появляется много неизвестных болезней, которые являются результатом порочности человечества. Такие болезни обычно бывают смертельными.

5. – Скажите, а существуют ли болезни от сглаза?

Ответ: Должен сказать вам, что в городах от дурного глаза умирают тысячи детей. Дело в том, что в сверхцивилизованных странах люди не верят в эту болезнь, и поэтому в целом смертность там выше.

Любой бессознательный человек, обладающий гипнотической силой, при взгляде на ребенка непроизвольно наносит вред его витальному телу, и результат не заставляет себя долго ждать. У ребенка вскоре появляются большие синяки под глазами, рвота, температура, понос и т. д., а врачи, как правило, ставят диагноз «желудочно-кишечная инфекция». Ему назначают множество антибиотиков, микстур и т. д., но вместо того, чтобы выздороветь, ребенок болеет и умирает.

6. – Что же делать в таких случаях?

Ответ: Лучше всего делать сильные магнетические пассы снизу вверх над лицом и веками ребенка с твердым намерением уничтожить негативные витальные флюиды. Будет хорошо зажечь огонь или свечу и прочитать ребенку заклинание Семи мудреца Соломона, которое приведено в этом кратком начальном руководстве по гносису. Также следует перекрестить больного ребенка на лбу, на груди, над головой и на спине, читая над ним четыре евангелия.

7. – Читать четыре евангелия очень долго. Нельзя ли как-то их сократить?

Ответ: Да, сеньорита. Можно с твердой верой читать заповеди блаженства, и это создаст достаточно сильный целительный флюид, который изгонит вредные флюиды, накопившиеся в организме больного, и тогда больной будет исцелен.

8. – Бывают ли болезни от колдовства?

Ответ: Их великое множество, уважаемая сеньорита. Я мог бы вам перечислять такие случаи бесконечно, только они не уместятся в этой книге, которую мы уже завершаем. Прежде всего должен сказать вам, что самое главное – это точный диагноз. Только в этом случае больного можно вылечить.

К сожалению, очень мало целителей, которые действительно умеют определять болезнь, вызванную колдовством. Хочу рассказать вам один особенный случай, который мне рассказал ученый Вальдемар. Мы оформим его как цитату, потому что я не люблю присваивать себе чужие лавры, но так как это действительно уникальный случай, нашим лекторам следует его знать.

Этот необычайно интересный случай, связанный с губительной ревностью, произошел с французским исследователем-оккультистом Элифасом Леви (аббатом Констаном).

Во время своего пребывания в Лондоне Леви завязал дружбу с одним молодым герцогом, к которому он ходил в гости чуть ли не каждый день. Незадолго до этого герцог женился на одной молодой и необычайно красивой французской принцессе, разумеется, вопреки желаниям своей протестантской семьи, так как девушка была практикующей католичкой.

По словам Леви, герцог долгие годы жил немного легкомысленной, если не сказать распутной жизнью. У него была любовница – молодая итальянская балерина, но в конце концов он ее бросил, так как в действительности по-настоящему любил только свою супругу.

Однажды вечером герцогиня заболела и была вынуждена лечь в постель. Врачи установили начало беременности, но потом выяснилось, что ее причина ее слабости была в другом. И несмотря на то, что герцог обращался к самым известным врачам Лондона, ее загадочная болезнь ставила их всех в тупик. Были перепробованы самые разнообразные средства, но безрезультатно.

Во дворце герцога также часто бывал один старый французский аббат, который уже знал принцессу из Парижа, и которому доставляло особое удовольствие беседовать с Элифасом Леви о метафизических проблемах, потому что он также интересовался ими много лет, и не только теоретически. Как-то вечером они остались в зале одни, потому что обеспокоенный герцог ушел к своей больной жене. Погода была холодная и влажная. На улице стоял знаменитый лондонский туман, через который не проникал свет фонарей. Внезапно аббат схватил Леви за руку и шепотом сказал ему: «Послушайте, дорогой друг, мне надо с вами кое о чем поговорить. Я могу надеяться на деликатное отношение с вашей стороны?» Леви ответил утвердительно, и аббат продолжил: «У меня есть все основания полагать, что болезнь герцогини не естественного происхождения. Я знаю Милдред с юных лет – она всегда была более здоровой девушкой, чем вы можете себе представить. А сейчас она увядает и слабеет с каждым днем. Такое ощущение, что ее обескровили мистическим образом».

– Вы думаете, что на нее действует какая-то темная сила? Что тут замешано какое-то колдовство? – спросил Леви.

– Я доверяю своему внутреннему голосу, и поэтому осмелюсь сказать, что в этой болезни что-то не так. Вы не хотите помочь мне снять колдовство?

– С большим удовольствием.

– Хорошо, в таком случае нам нельзя терять время. Если желаете, приходите ко мне домой за полчаса до полуночи, и мы вместе сотворим призыв. Я попытаюсь попросить помощи у темных сил. Может, нам удастся получить ответ из потустороннего мира…

После этого разговора Элифас Леви взял извозчика и поехал к себе домой, где ему предстояло помыться, побриться и полностью переодеться во всё чистое, потому что духи срединной зоны, которых собирался вызывать аббат, требуют от своих заклинателей соблюдать чистоту самым тщательным образом. Одежда также должна была соответствовать их природе – они не выносили никакие ткани животного происхождения, поэтому нельзя было надевать ничего шерстяного, а также кожаную обувь.

Поскольку дом аббата находился на северо-востоке, в Хэмпстед Хит, а Элифас жил на площади Рассел, и расстояние между этими местами было значительным, Элифасу нужно было приводить себя в порядок поскорее, если он хотел успеть ко времени, назначенному аббатом. За сорок минут до полуночи он прибыл в Хэмпстед Хит. Аббат, одетый во всё белое, лично открыл ему дверь и проводил его по высокой парадной лестнице в комнату, которая находилась в конце коридора на втором этаже. Там глазам Элифаса сначала пришлось привыкнуть к темноте: голубоватые дрожащие языки пламени источали аромат амбры и мускуса.

В слабых отблесках пламени Элифас заметил большой круглый стол, который стоял в центре комнаты, а на нем возвышалось перевернутое распятие – символ фаллоса. Рядом со столом стоял невысокий худой человек. «Это мой слуга, – прошептал аббат. – Вы же знаете, что для таких заклинаний необходимо число три. Начинайте первый призыв». Эта просьба со стороны аббата была не просто актом вежливости, так как силы срединной зоны могли рассердиться и отомстить хозяину дома, даже убить его, если бы он нарушил гармонию их сферы некомпетентным вмешательством.

Эта уступка, то есть обращение за помощью к другу, подтвердила предположение Элифаса о том, что аббат был мастером магии высшего класса. И это предположение было действительно обоснованным. Если кто и мог успешно осуществить это без страха, с ясным умом и чистым сердцем, и с волей, закаленной многочисленными испытаниями, древнейшими церемониями священной магии, то это был он, человек, который в царстве духов обладал такой же властью, как и среди своих воплощенных существ и адептов.

Под пеленой дыма Элифас инстинктивно протянул руку влево – там должен был находиться сосуд со святой водой, которую необходимо было взять из цистерны в полнолуние и бодрствуя, молиться над ней в течение двадцати одной ночи. Теперь он окропил этой водой четыре угла комнаты. Аббат выполнял работу служки и размахивал кадилом. В дыму начали вырисовываться странные фигуры, и в то же время им показалось, как будто снизу пошел ледяной холод, который проникал до корней волос, и стало трудно дышать.

Элифас Леви теперь произносил слова призыва с еще большей силой. Внезапно показалось, что стены комнаты разошлись, и перед ними разверзлась бездна, готовая их поглотить. Это была бесконечная звёздная бездна, в которой сверкали яркие вспышки. Участники действия закрыли глаза, чтобы не обидеть бестактным взглядом призванного духа. Леви громко спросил причину болезни герцогини Милдред. Ответа не последовало. Клубы дыма сгустились так, что можно было лишиться чувств. Элифас бросился было к окну, но вдруг услышал голос, сильный и резонирующий, который, казалось, исходил из глубины его самого и заполнял всю его душу. То, что ему прокричал голос, было настолько пугающим, что его ноги отказались ему подчиняться, и он остался стоять как вкопанный на том месте, где был.

Теперь уже аббат рядом с ним ринулся к окну, но его дрожащие обессиленные руки не смогли открыть засов. Слуга, который принимал пассивное участие в призыве, лежал на полу без сознания.

Элифас наконец вышел из оцепенения и разбил стекло с распятием, с наслаждением поглощая свежий ночной воздух. Аббат тоже был с ним, но больше досталось Элифасу, который, можно сказать, окунул свою горячую голову во влажный туман. Все его тело содрогалось от страшного обвинения, которое недвусмысленно выдвинул ему таинственный дух. Когда Элифас наконец немного пришел в себя, он вернулся в комнату. Дым за это время расселся, и лампадка продолжала слабо гореть. Аббат, смертельно бледный, смотрел на Элифаса расширенными зрачками и пролепетал: «Вы действительно виновны, мой друг? Не могу поверить!»

– Так вы слышали ответ духа?

Аббат подавленно кивнул головой в знак согласия: «Да…» – еле слышно пробормотал он.

– Клянусь вам, – заявил с пылом Леви, – что я брал символ чистыми руками, что я никогда в жизни не совершал преступления! Клянусь вам, что я не запятнан кровью!

Сказав это, он подошел поближе к лампе, так что ее огонь полностью осветил его. Тут аббат в ужасе указал пальцем на подбородок и воротник рубашки Элифаса. «Там… посмотрите на себя в зеркало… – сказал он, взяв друга за руку и подведя его к большому настенному зеркалу, которое висело в соседней комнате. И тогда Элифас заметил на своем подбородке царапину с несколькими высохшими каплями крови. Еще несколько капель было у него на рубашке. Должно быть, он порезался, когда в спешке брился… Теперь можно было легко объяснить ответ духа: «Я не буду говорить с тем, кто испачкан кровью».

Леви почувствовал, как у него гора свалилась с плеч. Аббат же, казалось, расстроился еще больше и упал на диван. Он судорожно дергал плечами и закрывал руками лицо. Леви попытался успокоить старика, но тот не слушал его: «Речь идет о бедной Милдред. Ее жизнь угасает с каждым часом. Раз так не получилось, мы могли бы вызвать духа еще раз через шестьдесят три дня со всеми необходимыми подношениями и молитвами… но это слишком долго, за это время Милдред умрет!»

Леви не знал, что ответить, и повисла глухая тишина. Вдруг аббат встал и пошел по залу, шатаясь от одной стены к другой: «Чего бы это ни стоило, я должен получить ответ… любой ценой! Пообещайте мне, мой друг, что вы меня не бросите!»

На лице старика появилось выражение некоторой решительности; чтобы успокоить его, Элифас ответил:

– Я дал вам слово, что вы можете рассчитывать на меня в магических делах. А раз наша задача еще не выполнена, я сдержу данное слово.

– Тогда оставайтесь здесь. Через двенадцать часов мы сотворим другое заклинание – я вызову духов нижней зоны…

Элифас оторопел; неужели старик сошел с ума? «Что… вы сказали?… сын церкви хочет вступить в контакт с духами преисподней? Такое нельзя делать даже ради почтенной герцогини! Откажитесь от этого, не рискуйте своей душой».

(Очевидно, что вызывание демонов – это черная магия. А черная магия, как известно, приносит голод, нищету, болезни, физические и моральные страдания).

В словах и жестах аббата чувствовалась такая ледяная решимость, что Элифас понял: спорить бесполезно. И против своего желания, чтобы сдержать данное им слово, он уступил требованию друга.

Он остался ночевать у аббата и после невероятно напряженного и изнурительного предыдущего заклинания спал так крепко и глубоко, что проснулся только около полудня.

Следующий день они провели, совершая надлежащие очищения и молитвы. Вечером Элифас получил одежду, подобающую для служения Дьяволу, и необходимые принадлежности. Перед этим аббат предупредил его, что хотя он будет выполнять только роль служки и не будет принимать активного участия в призыве, он также должен одеться в предписанное облачение.

(То, что происходило дальше, я ни в коем случае описывать не буду, потому что слова влекут ответственность. В этом случае лучше молчать, так как «Молчание – это красноречие мудрости»).

(Очевидно, что когда описываешь темные действия, сам становишься соучастником преступления. Это всё равно, что обучать людей черной магии).

(К счастью, героям нашего рассказа не удалось призвать демонов в видимой и осязаемой форме).

(Единственное, чего они добились – из стены появилась саламандра, маленькое невинное существо огня).

Аббат, собрав все свои силы, задал вопрос о болезни герцогини.

«Батрасиос!» – сказала саламандра детским голосом и в тот же миг исчезла.

Тут Элифас увидел, как аббат закачался и рухнул на пол.

Элифас поднял его тощее тело и отнес в спальню, где раздел его и уложил в кровать, а затем пошел искать слугу, чтобы тот принес аббату чего-нибудь подкрепиться. Вернувшись, он увидел, что аббат полностью пришел в себя, но вид у него был очень удрученный, и казалось, что он постарел на много лет.

(Очевидно, что аббат приложил нечеловеческие усилия, чтобы спасти герцогиню).

– Всё бесполезно! – сказал он слабым голосом. – Бедная Милдред теперь умрет! Душа моя… ох, душа моя! Что означает «Батрасиос»?

– Я только знаю, что это греческое слово, означающее «Лягушка» – ответил Элифас.

Вскоре пришел слуга с вином и пирожными, но аббат отказался от всякой пищи. Элифас поел немного и попытался вывести своего друга из оцепенения, в которое тот впал от отчаяния, но все его усилия были тщетными. И с тяжелым сердцем он отправился домой.

На следующий день он зашел осведомиться о состоянии аббата и герцогини.

Милдред становилось всё хуже и хуже. Ее лечащий врач уже не сомневался в ее кончине.

Аббат также находился в тяжелом состоянии. Он отказывался от пищи, поначалу не отвечал на вопросы друга, а затем сказал, что скоро он должен умереть от истощения. Глубоко опечаленный, Леви ушел, не переставая думать о трагических последствиях греховного заклинания.

В последующие два дня по вечерам он вновь погружался в свои привычные занятия, и когда он читал «Энхиридион Леона III», его внимание привлек один фрагмент, где с помощью шифра Тритемиуса расшифровывались эзотерические каббалистические письмена. Там говорилось следующее: «Наиболее действенное губительное заклинание – это заклинание лягушки». (Мы не будем приводить секретную формулу заклинания лягушки, чтобы не давать оружие в руки порочным преступникам, практикующим черную магию).

Словно молния сверкнула в голове у Элифаса: даже не закрывая книгу, он накинул пальто и бросился бежать по улицам Лондона, которые уже погружались в вечерние сумерки. Наконец он нашел карету, и время, которое он провел в пути до дворца герцога, показалось ему невыносимо долгим. Обитатели дома герцога встретили его со скорбью на лице: «Герцогиня при смерти. Уже начали соборование…» – сообщили ему.

«Я могу спасти ее!» – закричал Элифас, и отстранив от себя изумленных слуг, ринулся в комнату Милдред, где нашел герцога. Со сбившимся дыханием он начал умолять его: «Мы ведь с вами знакомы достаточно хорошо, и вы знаете, что мне можно доверять. Поверьте же мне, что еще не всё потеряно. Пока герцогиня еще жива, нельзя отчаиваться. Поэтому прошу вас, оставьте меня наедине с ней, и во имя Господа, не спрашивайте ничего… просто поверьте мне!» Герцог был чрезвычайно ошеломлен и растерян, но уступил желанию Элифаса, попросив всех присутствующих – врача, священника и служанку герцогини – покинуть комнату. Когда Леви остался один с герцогиней, он закрыл за собой дверь и подошел к ее кровати. «Я так и предполагал», пробормотал он, увидев Милдред в состоянии определенной формы каталепсии с полузакрытыми глазами. Ее губы были фиолетового цвета, и в дыхании слышались слабые хрипы.

Леви немедленно принялся за дело и начал поднимать доски паркета у порога, однако древесина не поддавалась его дрожащим рукам. Он достал из кармана нож, но лезвие ножа не выдержало его неистовых усилий и сломалось. Наконец, из последних сил он все-таки сумел приподнять дощечку. Из пальцев у него шла кровь, но все его старания были напрасны. Там ничего спрятано не было! Тогда он стал поднимать ковры… Тоже ничего! Он снова посмотрел на тяжело дышавшую герцогиню, и ему бросилась в глаза ее левая рука, которая безжизненно свешивалась с кровати. «Кровать» – подумал Леви. И сомневаясь, удастся ли ему что-либо найти в нужном месте, поднял больную с кровати и со всей нежностью, на которую был способен, перенес ее на тахту, стоявшую у стены. После этого, с растущим волнением, он принялся обшаривать подушки и одеяла… снова ничего… ничего не было. Он вынул матрас, разорвал его и стал ощупывать и ворошить его содержимое… и вдруг… его пальцы нащупали какой-то мягкий, рыхлый предмет. Он схватил его, вынул… и действительно, это было то, что он искал… Леви бросился опрометью из комнаты, и попросив герцога после коротких объяснений, чтобы ему предоставили карету, помчался к себе домой. Дома он снова приступил к делу: точно выполняя инструкции из энхиридиона, он зажег огонь из смолы с серой и сжег в нем адскую бестию. Затем он открыл настежь окно в комнате, чтобы выветрить дурной запах, и падая с ног от сильнейшей усталости, не раздеваясь, лег в кровать и тут же погрузился в глубокий сон.

На следующий день Элифаса во дворце герцога принимали как спасителя. Удивительным образом состояние герцогини улучшилось настолько, что уже можно было говорить об очевидном преодолении кризиса.

В тот же день, 28 октября 1865 г., Лондон был поражен сенсационной новостью о том, что звезда балета Мария Бертин скоропостижно скончалась без каких-либо признаков болезни. Но и это было еще не всё; через несколько часов умерла близкая родственница герцогиня, старая дева, которая смертельно ненавидела Милдред и тщетно пыталась помешать браку герцога с принцессой– католичкой.

Самаэль Аун Веор

www . e - puzzle . ru