Текст книги "Айрэнн (СИ)"

Автор книги: Атаман Вагари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Ладно. Мы вроде не обо мне говорили, – спохватилась я, поскольку не люблю уходить в дебри. – Айра, а что случилось с настоящими родителями Айрэнн, как Айрэнн оказалась приёмной дочерью у тёти Сары?

– Её родители, к сожалению, не известны. А тётя Сара по причине болезни не могла родить, но очень хотела ребёнка. Поэтому она и её муж взяли в приюте здоровую и красивую девочку.

Похоже, Айра сама мало располагала информацией об этой истории.

– Айрэнн ещё много рассказывала о своей бабушке. Бабушка имела мистический опыт во время клинической смерти, и что она ведунья.

– Бабушка Айрэнн очень стара. Она действительно часть знаний передаёт Айрэнн. Но её нельзя назвать наставницей в прямом смысле этого слова, поскольку бабушка рассказывает Айрэнн всё сумбурно, спонтанно. Она не ведунья, она экстрасенс. Достаточно неплохой, чтобы почувствовать сильные способности Айрэнн и дать ей часть Знаний по возможности. Клот, я думаю, на сегодня достаточно загрузки мозгов. Отдохни.

Мы окончили нашу встречу. Появилось много мыслей по поводу этого разговора. Уже выяснялось более точно, что от меня хотят. Я подозревала, что Айрэнн имеет в себе нечто исключительное, связанное с мистикой. Моя новая подружка – настоящая ведьма. Весело! Сегодня она на «ты» общается с берёзкой и узнаёт от сочетания Таро будущее. А завтра ей может прийти в голову поколдовать над обидевшим её придурком, наслав на него порчу, и таким образом она встанет на «путь зла».

Глава 10. Трагедия на 242-ой странице

Прежде чем уйти с базы, я решила зайти в комнату стажёров – наш персональный кабинет, где собирались я, Пит, Джейн, Пол, Ром и Эллен. Я тайно надеялась, что застану там Пита или Джейн. Но мало в это верила. Так и есть. Свет не горит, дверь плотно закрыта.

Стены обвешаны вырезками из газет, справочными таблицами и прочими материалами. Напротив двери стоит стол у стены, и над этим столом висит магнитная доска, куда крепятся листы с поступающими спецзаданиями. Я к своему удивлению увидела прилепленный туда листок бумаги, где красными чернилами было написано послание лично для меня: «001: Рокпок, 242 стр.»

Что это? От кого? Аманда или Ирис – только они могли знать, что я изучаю эту книгу. Но до 242 страницы я ещё не дошла! Не хотелось мне совершать рывок на 242 страницу, я предпочитала терпеливо дочитать книгу от корки до корки, чтобы ничего не упустить. Но та записка-приказ послужила руководством к действию.

На 242-й странице начиналась глава «Тайна Усадьбы Графини». Поскольку Рокпок описывала легенды династии Гаулов, глава оказалась связанной с парком. Я погрузилась со всем вниманием. Обнаружила, что название главы тщательно обведено красными чернилами. Бесспорное свидетельство, что книгу раннее читал кто-то из коллег и тоже уделил пристальное внимание этой главе.

По мере того, как мои глаза следили за текстом, передо мной разворачивалась картина трагических событий, связанных с угасанием династии Гаулов. Итак, последний отпрыск некогда богатого и знатного рода покончил жизнь самоубийством. Он застрелился в родном доме из-за долговой ямы, из которой не выбрались бы даже его далёкие потомки. Однако у Рокпок были свои взгляды на этот счёт: последний из династии Гаулов граф наложил на себя руки вовсе не из-за долгов. А из-за того, что его мать не приняла его возлюбленную. Мать графа Эндрю Гаула, принадлежащая к древнему иностранному роду, довела невесту Эндрю до смерти, что и повлекло его суицид.

Подробности истории начались с того, что отец Эндрю, граф Бартоломео Гаул, решил взять в жёны богатую невесту-иностранку. Брак был исключительно по расчёту, и цель этого союза – поправить то положение, в котором оказались финансы Гаулов. И вот Бартоломео привёз в свою резиденцию невесту по имени Грета Фон Грер, уроженку древнего знатного рода Трансальвэйна. В качестве свадебного подарка жених преподнёс ей целый дом – чтобы у жены было своё личное пространство, которым она могла распоряжаться по собственному усмотрению.

На счастье, или несчастье Бартоломео, относящегося к Грете как к выгодному приобретению и инструменту для исправления материального положения, Грета оказалась без памяти влюблена в супруга. Она соглашалась на все его прихоти. Но их любовь оказалась краткосрочной: Бартоломео умер от серьёзной болезни в весьма молодом возрасте, оставив Грету на руках с полугодовалым сыном Эндрю.

Грета долго и безутешно горевала. Её траур превратился в одержимость. Грета мечтала и жаждала вернуть ушедшего в иной мир мужа. Среди слуг в ту пору ходили дикие слухи, что графиня потеряла рассудок и каждую ночь призывает дух мужа повидаться с ней. Грета занималась колдовством. Известно, что в роду Фон Грер были самые настоящие чернокнижники. Она подолгу запиралась в Усадьбе Графини. Ходили также слухи о диких душераздирающих звуках, бродящих тенях, потустороннем зелёном свечении, летающих шарах над кровлей. Ещё к Грете приезжали рабочие, которые вроде бы что-то копали по ночам. Поговаривали, что под парком выкопаны подземные ходы между Усадьбой Графини и некоторыми другими павильонами.

После того, как прошло три года после смерти Бартоломео, Грета вроде бы образумилась, стала вести хозяйство. Воспитанием её маленького сына изначально занимались слуги и гувернёры. Внешне всё шло хорошо до тех пор, пока Грета не стала нанимать себе в слуги молоденьких девушек, которые затем странным образом либо умирали в самом расцвете лет, либо пропадали без вести. Поговаривали, что Грета имела к этому прямое отношение. Многие были уверены, что таинственная чужеземная графиня пила кровь молодых девушек и принимала из неё ванны. Столь жуткие домыслы были основаны на суевериях и необразованности их разносчиков. Их подкрепляло то обстоятельство, что Грета при жизни служанок жестоко обращалась с ними. Она набирала на работу красивых девушек, преимущественно девственниц, била их, истязала, всячески унижала, беспричинно наказывала, а затем девушки исчезали. Несколько раз их находили мёртвыми на окраине парка обескровленными, со следами укусов на теле.

Тёмные и мрачные легенды о вампирах обретали плоть под сенью угасающего парка резиденции Гаулов.

Однажды Грета наняла троих братьев-юношей, уроженцев своей родины, на должность помощников, приближённых, или, говоря современным языком, «клерков». Конкретно чем занимались эти юноши, никто не знал, однако они постоянно проживали в Усадьбе Графини, лишь изредка прогуливаясь по парку, и производили неприятное впечатление своим видом. Их описывали как троих статных высоких молодых людей. Ходили они всегда молча, никто из слуг никогда не слышал, о чём они говорили. Эти три брата никогда не выходили за пределы парка и выполняли какие-то непонятные поручения графини. Несколько раз их заставали ночью за выкапыванием ям или могил, при этом на следующий день всегда пропадала какая-то девушка из слуг. Эти юноши обрастали с каждым днём зловещими подробностями, и в одном слухи сходились – они беспрекословно подчинялись графине, лишь она одна имела над ними власть.

Я перевернула страницу книги Рокпок и увидела рисунок, выполненный простой незатейливой гравировкой художника. Рисунок не цветной, там изображены трое юношей с демоническими взглядами, отстранёнными лицами и холодными равнодушными улыбками. Их делало похожими друг на друга то, что у всех троих длинные прямые волосы почти до пояса, только у одного из них они были чёрными, у другого чуть более светлыми, а у третьего – белыми.

«Три слуги», так был подписан рисунок. Я продолжила чтение.

Сын Греты, Эндрю, истинный потомок Гаулов, уже вырос и сам стал юношей. Он получил образование в лицее и планировал подниматься по служебной лестнице, чтобы найти средства исправить угасающее положение своего дома. Мать имела над сыном полную власть. Но когда дело дошло до любви, наступила страшная трагедия. Не мудрено, что безумная Грета, помешанная на истязании молодых служанок, не смогла совладать с ненавистью по отношению к избраннице собственного сына.

Эндрю полюбил образованную девушку из хорошей купеческой семьи, которая проживала в пригороде Укосмо, довольно близко от парка. Сперва Грета запретила сыну говорить о своей любви к девушке из более низкого сословия. Тогда Эндрю стал встречаться с ней тайно. Грета сильно прогневалась и решилась на кошмарный шаг – во что бы то ни стало убрать невесту. Она наняла своих трёх слуг для чёрного дела. Те выследили Эндрю на свидании, а когда пришла девушка, избили её и Эндрю, а саму девушку привели к графине.

Невеста Эндрю оказалась не так проста, а якобы владела способностями к ведовству. Она прокляла зловещую сумасшедшую графиню проклятьем примерно следующего содержания:

«Твой род сгниёт, а дома превратятся в отхожие места. А псы твои никогда не успокоятся и будут искать себе нового хозяина».

Последняя часть проклятья относилась к трём слугам. Девушку зверски замучили и убили. Эндрю не выдержал позора, поскольку оказался малодушен по отношению к своей матери, не заступившись за возлюбленную, и застрелился у неё на глазах. Грету это не проняло, она прожила ещё какое-то время, а потом слегла. В гроб.

С её слугами не известно, что случилось, но по одной из городских легенд, до сих пор можно видеть разгуливающие по парку три фигуры, не разговаривающие ни с кем и бросающие взгляды на прохожих юных девушек.

Глава 11. Три слуги

В шесть вечера мы встретились с Айрэнн возле её дома, откуда наиболее удобно добраться до парка.

– Я никогда не ходила туда так поздно. Совсем скоро начнёт темнеть, – призналась Айрэнн.

– Не совсем поздно мы туда идём. Всё-таки вечер воскресенья делает парк наиболее многолюдным, – высказала я свои соображения.

Украдкой я наблюдала за Айрэнн. Особенно учитывая то, что я узнала вчера. Сегодня она одета в расклёшенные джинсы, розовые кожаные кроссовки, лёгкую вечернюю розовую куртку.

– Тебе идёт розовый цвет, – улыбнулась я.

Айрэнн засмущалась. На её руке поблёскивал браслет из бусинок розового кварца.

– Я люблю этот цвет. Но считаю, что он глупый, – призналась Айрэнн.

– Тот цвет, который тебе нравится, не может быть глупым, – улыбнулась я.

Волосы Айрэнн, как и всегда, аккуратно расчёсаны, мягкими локонами струились по плечам. Похоже, Айрэнн не любила заколки, хвостики или косички.

– А тебе какой цвет нравится? – поинтересовалась Айрэнн.

– Красный.

– Красный – очень яркий цвет! А я заметила, ты в чёрное любишь одеваться, – улыбнулась моя новая подруга.

На мне сейчас чёрные джинсы и чёрная летняя куртка, кроссовки мои тоже чёрные. Как будто я вырядилась на секретное задание! Я улыбнулась:

– Чёрный цвет удобен и практичен.

– Да, и он ещё защищает от зла.

Я удивлённо посмотрела на неё:

– Почему?

– Когда чёрное зло видит внешне тоже чёрное, оно думает, что видит «своего», и не особо заостряет на тебе внимание, продолжает выискивать себе новую жертву, – улыбнулась Айрэнн. – Защита идёт благодаря маскировке.

– Откуда ты знаешь такие вещи?

– Мне бабушка рассказала, – немного смутилась Айрэнн. – А вот я не люблю чёрный цвет и не во всём согласна с ней. Мне кажется, что чёрный наоборот зло притягивает. Ну а то, что ты любишь красный, это хороший знак, – улыбнулась она.

Мы сегодня особо быстро дошли до парка, Айрэнн тоже спешила, опасаясь скорого наступления темноты. Она предложила:

– Давай далеко заходить не будем, чтоб не заблудиться. У прудов походим, и домой.

– Конечно. Мои родители тоже волнуются, – призналась я. – Еле выбралась из дома!

– Этот парк того стоит, – улыбнулась Айрэнн.

Когда мы вошли под сень первых деревьев, встретивших нас на входе в Мельничий Бор, Айрэнн преобразилась, будто её подменили сказочные чары. Она стала идти бодрее, веселее, увереннее. Плечи расправились, грудь вбирала свежий вечерний августовский воздух.

– Как здорово! Клот, я так тебе благодарна за то, что вытащила меня сюда! Одна я бы вряд ли решилась прийти. Меня сюда словно звали, – поделилась Айрэнн.

– Твои деревья звали тебя? – поинтересовалась я, улыбнувшись.

– Это сложно описать словами. Но мне сегодня с самого утра хотелось сюда прийти. Как будто какая-то потребность.

Айрэнн проговорила это с воодушевлением. Сумерки ещё не начали опускаться, в парке прогуливалось много народу. Мы медленно прошли по аллее в сторону площадки с аттракционами, вышли к прудам, стали обходить их на этот раз с левой стороны. Скоро дошли до строений Гаулов.

Рухлядь и развалины. По каким причинам эти архитектурные памятники забросили, то есть и не сносят их, и не восстанавливают? Так раздумывала я, оглядывая большое одноэтажное высокое строение из красного кирпича, заросшее бурьяном и кустарником, разрушенное больше чем на половину. Это графский хлев. Мы с Айрэнн углубились немного в сторону пешеходных тропинок и дошли до Охотницкого Павильона. Он оказался в лучшем состоянии.

– Здесь последний из рода Гаулов признавался в любви своей невесте, возле Охотницкого домика было тайное место их свиданий. Тут так называемый Соколиный Сад.

Я затаила дыхание. Айрэнн, похоже, ничуть не меньше, чем Рокпок, знала ту зловещую легенду!

– Тут очень хорошее место, оно притягивает сюда всех влюблённых. Днём тут вот эта поляна залита солнцем, и скамейка тоже, – Айрэнн показала мне поляну за зарослями, в которых скрывался Охотницкий Павильон, там стояла лавочка с видом на продолжение парка и кусты.

– Тут всегда сидят влюблённые парочки, – улыбнулась Айрэнн. – Сегодня почему-то никто не сидит.

Айрэнн прошла по полянке к лавочке и села на неё.

– Романтика! Ощущаю себя невестой графа, – хихикнула она.

– А ты знаешь, кем была невеста графа? – спросила я, чтобы проверить её знания. Сама я разглядывала Охотницкий Павильон, который был совсем небольшим, и скорее всего, раннее выполнял складскую функцию.

– Конечно же, графиней! – со всей уверенностью заявила Айрэнн.

Может, она не знает всей легенды? А может, Нелли Рокпок придумала страшилку ради сенсации своей книжки?

Я вышла на полянку, и, скрестив руки на груди, принялась расхаживать по ней взад-вперёд, пребывая в лёгкой задумчивости. Украдкой смотрела на Айрэнн. Девушка мечтательно разглядывала облака в небе, погружающиеся в сумерки.

– А откуда ты знаешь, что именно тут граф признавался в любви своей графине? – спросила я.

– Об этом написано в историческом романе у Тайлеса, – назвала Айрэнн фамилию известного классика. – Конечно, там всё красивый художественный вымысел, то Тайлес подробно описал и то, как строились эти строения, как приглашались архитекторы, как потом граф влюбился в девушку из соседнего поместья и водил её по аллее до этой скамейки, где они сидели, беседовали, а потом он её по той же аллее провожал обратно. Аллеи этой не осталось, но предположительно она вела до центрального входа.

– Очень интересно, – заметила я. – А чем окончился этот роман?

– Грустно. Граф умер, не вынеся позора чести от долгов, его невеста пропала. Роман Тайлеса «Гаулы» имеет неопределённую концовку, – пожала плечами Айрэнн.

– А кем была мать этого графа, ты знаешь? – задала я очередной провокационный вопрос из вчерашней вычитанной легенды.

– Графиня. Она жила в отдельной Усадьбе. У неё очень рано умер муж, и она стала добровольной затворницей, – поведала Айрэнн. – Мы, кстати, можем сейчас сходить в ту сторону. Там же я тебе показывала берёзу, помнишь? Мы можем её навестить!

– Ну, сорок минут у нас есть, – я посмотрела на часы.

– Мы быстро. Грех побывать в парке и не сходить в гости к берёзке!

Внутренне я согласилась с Айрэнн. И мы пошли навестить дерево.

– Ты, наверное, не поверишь, но в последние дни мне стало особо хотеться в этот парк, – несмело призналась Айрэнн. – Как будто меня сюда зовут. Причём мне немного страшно – меня зовёт одно запретное место.

– Запретное место? – удивилась я.

– Да. Именно та самая Усадьба Графини, – сказала Айрэнн шёпотом.

Она замолкла, и всю дорогу до аллеи, ведущей к берёзе и к дубу, где я встретила таинственных детей, не проронила ни слова. Я постеснялась её отвлекать от размышлений. Тут же вспомнила, что Айрэнн говорила про тот дуб – будто дуб «не пускал» её к Усадьбе.

Мы до берёзы. Отчего-то мне стало тревожно. Но я не смогла понять причин этого состояния, будто кошки заскреблись. Вроде и не темно вокруг было. Я украдкой наблюдала за Айрэнн. Похоже, подруга внутренне успокоилась, и когда мы подошли к берёзе, Айрэнн совершила привычный ритуал. Подошла к дереву и встала к нему спиной, облокачиваясь на могучий ствол. Лицо её выражало умиротворение и покой. Она глубоко вдохнула свежий вечерний воздух. И прикрыла глаза.

– Это незабываемо. Даёт новые силы, – улыбнулась Айрэнн. – Клот, спасибо тебе, что сопровождаешь меня!

Я пожала плечами:

– Да мне как-то и не в тягость.

Осмотрелась по сторонам. Все люди оказались далеко. На миг возникла удивительная иллюзия, что мы одни совсем в парке. И, как это ни странно, Айрэнн в тот момент посетили те же мысли. Она спросила тихо, не открывая глаз и стоя спиной к берёзе:

– Клот, а представь, что было б, если бы абсолютно все люди вдруг исчезли, и остались бы только деревья, животные и такие как мы?

– Что ты имеешь в виду под «такими как мы»? – задала я вопрос.

Айрэнн на миг растерялась. Она открыла глаза и, столкнувшись с моим взглядом, потупила свой.

– Ничего, – улыбнулась робко она. – Просто тогда мы бы поняли, сколько нас мало, и как важно, что мы есть, важно и для Природы, и для всех остальных обычных людей.

Что Айрэнн хотела этим сказать – я не поняла в тот момент. Но мысли у Айрэнн весьма интересные. Моё настроение совсем в тот момент не располагало к философским беседам. Мною овладело непреодолимое желание уйти из этого парка.

– Клот, давай тут погуляем ещё чуть-чуть, – несмело сказала Айрэнн.

– Я бы с удовольствием, но меня дома ждут, волнуются, – придумала я отговорку.

– О, Клот, извини. Я как-то не подумала… Ты живёшь далеко, тебе ещё и ехать надо, – Айрэнн засмущалась. – Пойдём скорее тогда!

Айрэнн казалась задумчивой, молчаливой и печальной. Я же шла сосредоточенной, готовой каждую минуту к тому, что что-то должно произойти – такое у меня было не обычное внутреннее состояние.

И в тот момент я впервые увидела ИХ. Это случилось, когда мы уже почти вышли на аллею, ведущую к прудам, налетел резкий порыв холодного неприветливого ветра. Такой же ветер прилетал и тогда, когда я подошла к дубу, и на меня чуть не свалилась ветка. Ветер подул нам прямо в лицо. И если Айрэнн зажмурилась и закрыла голову руками, я отвернулась, чтоб ветер чуть подул мне в спину, и пошла задом наперёд.

А когда я повернулась, я увидела примерно в двадцати метрах от нас три фигуры. Они шли медленным чинным шагом по той самой дорожке, в одну шеренгу, нога в ногу. На них длинные чёрные плащи. Руки спрятаны в карманах. Фигуры высокие и похожи между собой – худощавые, долговязые, молодые на вид. Казалось бы – идёт компания троих прохожих, прогуливаясь по парку. Я бы и вовсе не обратила на них внимания, если б не их волосы. Вернее, обратила бы, но приняла бы их за женщин, и быстро выкинула из головы. Если бы только не читала Рокпок.

Волосы их очень длинные. Под порывом ветра они разметались. Волосы одного из них, шедшего справа, чёрные как смоль, прямые и густые. Волосы другого, шедшего посередине – почти платиново-белого оттенка. Волосы третьего, шедшего слева – среднего цвета между каштановым и тёмно-рыжим. Взгляды их оказались обращены на нас. Они пристально смотрели.

Айрэнн, опережавшая меня на два-три шага, ничего не заметила. Она даже не оглянулась. Я перестала идти спиной, и повернулась лицом вперёд. У меня на миг перед глазами встала пелена, будто кровь прилила к голове или в организме случился внезапный скачок давления. Я поморгала глазами, вроде всё прошло. Это было моментальное ощущение. Айрэнн шла, полностью погруженная в мысли.

Я аккуратно оглянулась на те три фигуры. Они продолжали за нами идти. Навстречу нам и им шла группа из трёх прохожих – старичок в очках, молодая женщина с коляской, в которой баловалась, ударяя ножками друг о друга, девочка лет четырёх. Эта семейка прошла мимо нас, пошла навстречу тем странным парням. У меня возникло странное побуждение оглянуться и посмотреть, что будет, когда семья с коляской поравняется с этими тремя молодыми мужчинами, но я его поборола. И так я неприлично пялюсь на всех подряд, мои пристальные взгляды могут привлечь нежелательное внимание.

Мы вышли к прудам, стали к ним спускаться, чтобы обогнуть их, и тут я решилась снова оглянуться. Те три парня шли за нами, не отставая, но и не приближаясь. Естественно, семья с коляской скрылась уже в дальних аллеях, поскольку ИХ не интересовала.

Странные пареньки. Почему они идут за нами? Может, маньяки какие-нибудь?

– Айрэнн, давай побыстрей пойдём. А то у меня руки замерзать уж начинают, – предложила я для вида.

Мы пошли побыстрее. Обошли пруд, вышли на ещё одну аллею, потом на дорожку, потом к площадкам при входе-выходе. Всё это время я старалась не оглядываться, чтобы не привлекать внимание, но была настороже. Когда мы вышли с парка, я решилась оглянуться. Я увидела их очень далеко – они решили-таки отстать от нас. Стоя под раскидистыми деревьями, они смотрели нам вслед, как мы на сегодня покидаем Мельничий Бор.

Три слуги.

Что за чертовщина? А может, просто совпадение? Не может же такого быть, чтоб они до сих пор были живы и также молоды, только если в фильмах ужасов. Однако почему тогда эти три человека так на нас смотрели? И шли с той стороны, где находится Усадьба Графини.

Мы расстались с Айрэнн, я без приключений добралась домой. Мы договорились встретиться с ней завтра днём.

Дома перед сном я снова перечитала те страницы в книге Нелли Рокпок и внимательно рассмотрела картинку. Я надеялась, что сразу замечу несовпадения и успокоюсь, списав моё сегодняшнее наваждение на бурную фантазию. Но при повторном взгляде на иллюстрацию сходство показалось поразительным. Начиная от очертания фигур и кончая волосами трёх разных цветов и этими взглядами, отстранёнными, холодными и одновременно повелительными.