Текст книги "Моя Алиса без чудес (СИ)"
Автор книги: Ася Оболенская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Глава 8
Я нашла в себе силы войти в подъезд, только когда пальцы и щеки начали уверенно отмерзать. Мысли о Ярославском не покидали головы. Но теперь эйфория уступила место другим, более осмысленным ощущениям.
Какая-то идея, за которую я никак не могла ухватиться, маячила передо мной, словно назойливая муха.
Я поверила в то, что, вероятней всего, Руслан мне нравился, только вот пазл, в котором в перспективе у нас были отношения, отчаянно не хотел складываться.
Я просто не видела нас вместе, хоть речи про это сейчас и не шло.
К тому моменту, когда вставила ключ в замочную скважину, мое хорошее настроение окончательно дало трещину, и я уже начинала тихо ненавидеть себя за произошедшее перед подъездом.
Коридор встретил меня звенящей тишиной, что в реалиях нашей квартиры, безусловно, было хорошим знаком, вот только в этот раз тишина была странной. Я сняла верхнюю одежду и прошла вглубь квартиры, понимая, что меня сейчас конкретно напрягает. В комнате у дедушки с бабушкой не работал телевизор, который чаще всего не замолкал ни на мгновение.
Я завернула за угол и на секунду замерла в удивлении. Дверь в их спальню оказалась открыта, что было уже совсем странно. Я решительно преодолела расстояние, отделявшее меня от комнаты, и заглянула внутрь.
Что за фигня?
Ни дедушки, ни бабушки там не было. Я быстро вернулась в коридор и обратила внимание на те детали, которые ускользнули от меня, как только зашла домой. Их курток, ровно так же, как и обуви, не висело на своих привычных местах.
Какого черта здесь произошло?
Звонить в половину четвертого утра им было, вероятно, не самой хорошей идеей, поэтому я решила пойти по другому пути. Практически бегом добралась до спальни папы и Виолы и со всей силы постучала в дверь.
Сперва никто и там не подавал признаков жизни, но через пару минут недовольное заспанное лицо мачехи показалось в дверном проеме. Я заглянула через ее плечо в комнату и увидела, что отца дома нет.
Ну, конечно, весь беспредел в нашей квартире начинается лишь тогда, когда папа на работе.
– Ты совсем с головой не дружишь? – прошипела Виола.
– Где бабушка с дедушкой?
Сейчас ее грубость могла идти далеким лесом.
Пока я не узнаю, куда они делись, от Виолы не отстану.
– Ты ради этого разбудила меня посередине ночи?
– Нет, хотела спросить, как дела, – не выдержала я и все-таки съязвила.
Выражение лица мачехи быстро изменилось. В уголках губ появилась гадкая улыбка.
-Дерзить решила, девочка?
– Где бабушка с дедушкой? – повторила я вопрос, вновь не обратив внимания на ее слова.
Женщина закатила глаза и задумалась. Готова многое поставить на кон, в ее голове сейчас шла ожесточенная борьба над тем, как мне ответить. Рассказать, что произошло, или послать в пешее приключение по не столь приятным местам.
В итоге, с шумом выдохнув воздух, Виола проговорила:
– На даче они. Довольна? – после чего, вновь сменив тон на привычно ядовитый, она добавила: – И если еще раз поведешь себя так, наш разговор пройдет совсем по-другому.
Ой, аж коленки задрожали!
Однако пререкаться с мачехой дальше желания у меня не было, поэтому, поняв, что диалог окончен, Виола резко захлопнула дверь перед моим носом и потушила свет.
Я прошла в комнату бабушки с дедушкой и опустилась на диван.
Что же здесь произошло, пока я была на работе?
Не могли они просто собраться и уехать на дачу. Не в декабре.
Однако звонить ночью я все же не решилась, предпочтя дождаться утра.
Свернувшись калачиком на диване, прикрыла глаза, думая обо всех событиях сегодняшнего вечера, который уже совсем не казался мне хорошим. Избавиться от плохих мыслей категорически не получалось, ровно как и заснуть.
В голове образы папиных родителей сменялись лицом Ярославского, и так по бесконечному замкнутому кругу.
Кое-как задремать я смогла только с рассветом, однако и во сне не нашла спокойствия. Избавиться от не радужных картин в голове так и не удалось.
Я открыла глаза и посмотрела на экран телефона.
7.04
Ждать дольше уже не было сил, поэтому я села и разблокировала аппарат. Я так и осталась на бабушкином диване, даже не удосужившись переодеться и принять душ.
Набрав номер дедушки, взмолилась, чтобы он оказался включен. Через несколько долгих секунд ожидания, наконец, раздались столь желанные гудки. Теперь оставалось надеяться, что кто-нибудь все-таки возьмет трубку.
– Алло, – раздался голос бабушки на том конце.
Хвала небесам!
– Бабуля! – затараторила я громко. – Я так волновалась, что с вами что-нибудь случилось! Всю ночь места себе не находила! Почему вы не позвонили?
– Алиса, милая, – начала женщина успокаивать меня. – Все в порядке! И я оставила тебе записку.
– Записку? – немного заторможено спросила я.
– Именно. На твоей кровати.
Вот блин! Я даже не додумалась зайти в свою комнату.
Быстро добравшись до своего спального места, я поднесла к глазам листок бумаги и прочитала написанный на нем аккуратным подчерком текст.
«Внезапно захотелось подышать свежим воздухом, поэтому уехали на дачу. Ни о чем не переживай.
Целуем, бабушка и дедушка»
Я отложила листок и поняла, что даже если бы обнаружила его ночью, спокойствия бы мне это не добавило. Я точно чего-то не знала.
– Бабуль, ну какой свежий воздух в декабре?
– Отличнейший, родная! Ты же знаешь, в каких живописных местах находится наша дача!
Женщина говорила мне эти слова довольно бодро, однако я понимала, что за этой напускной радостью скрывается что-то еще.
– Что случилось? – не унималась я.
– Алис, я же говорю, все уже в порядке.
Понятно...
– Слово «уже» в этом предложении было явно лишним, – сказала, указывая бабушке на ее серьезную оговорку. – Я соберусь и приеду на ближайшей электричке. Что-нибудь привезти?
Бабушка знала, что спорить со мной в таких ситуациях абсолютно бесполезно, поэтому воздержалась от дальнейших бессмысленных разговоров, коротко заверив, что у них все есть.
Повесив трубку, я быстро приняла душ, переоделась в теплую и удобную одежду, после чего, прихватив рюкзачок, направилась в коридор.
Уже на выходе из квартиры я заметила Виолу, которая лениво выходила из своей комнаты.
– Куда это ты собралась? – спросила мачеха, сверля меня взглядом.
– С каких это пор Вас это волнует? – под стать ей ответила я, после чего, сняв с крючка ключи, вышла, не давая женщине продолжить ненужный разговор.
Несмотря на то, что бабушка заверила о том, что у них все есть, не зайти в магазин я не могла. Благо, перед вокзалом располагался большой сетевой супермаркет, и время до электрички позволяло мне его посетить.
В вагон зашла ровно за пять минут до отправления состава, волоча два приличного размера пакета со всем необходимым. Я действительно сомневалась, что при таких поспешных сборах бабушка с дедушкой взяли все, что им было нужно для комфортного существования.
Я достаточно хорошо знала привычки обитателей нашей квартиры и еще великолепно помнила, что обычные сборы на дачу занимали у нас несколько дней и сопровождались парой скандалов с кровопролитием.
И я отлично понимала, что если старшее поколение что-то не поделило с Виолой, а в этом факте я практически не сомневалась, то в ближайшее время ждать их дома не имеет никакого смысла, а рассчитывать на то, что они смогут обслуживать себя, довольствуясь лишь скромным ассортиментом маленького сельского магазина, я не могла.
Когда электричка тронулась, набрала номер дедушки и сообщила, что выехала, после чего спрятала телефон в рюкзак и уставилась в окно.
Через полчаса городские пейзажи плавно сменились заснеженными лесами и полями, и эта картина подарила мне некое умиротворение, поэтому незаметно для себя я уснула.
Дорога была достаточно долгой и занимала практически два часа, поэтому я успела вздремнуть, открыв глаза за пару остановок до нужной мне. Станция, расположенная в поселке, где находилась наша дача, была конечной, так что страха проехать у меня не было.
Электричка замедлила ход и на горизонте появилась платформа. Как же давно я здесь не появлялась. Раньше я любила приезжать на дачу летом, обожая эти места, но по мере взросления это стало делать все более проблематично. Приоритеты менялись, и вместо отдыха на даче я предпочитала проводить свободное время на очередной подработке.
Когда состав проезжал мимо станции, я заметила очертания знакомого мужчины. Конечно, дедушка встречал меня. Интересно, как давно он ждет на морозе, не хватало только, чтобы он замерз.
Пассажиров было немного, поэтому дедушке не составило большого труда узнать меня среди людей, вышедших на платформу. Он поспешил ко мне, наверняка желая побыстрей забрать у меня тяжелые пакеты.
– Алисонька! – еще даже не успев подойти, громко проговорил мужчина. – Ну чего ж ты столько прешь всего!
– Всего помаленьку, – пожав плечами, ответила я и улыбнулась.
Я очень рада была видеть дедушку и понимать, что с ним все хорошо.
Через пятнадцать минут, которые заняла у нас дорога по заснеженным улочкам, мы остановились перед калиткой небольшого домика, из трубы которого валил дым.
Я любила этот дом. В нем было что-то такое родное, и я ни за что бы не променяла его на какой-нибудь новомодный коттедж.
Мысленно пожурила себя за то, что сейчас дача прибывала далеко не в идеальном состоянии. Могла бы и найти время, чтобы летом подкрасить хотя бы рамы и забор.
Войти внутрь также было наслаждением. Запах дерева, такой теплый и любимый, знакомый с детства, означавший для меня спокойствие и уют, встретил с самого порога.
С кухни вышла бабушка и крепко меня обняла.
– Бабуля, я уже успела соскучиться, – честно сказала я.
– Я тоже, милая... Я тоже, – проговорила бабушка, погладив меня по спине.
– Эль, ты посмотри, сколько она всего наволокла! – сказал дедушка, поставив пакеты на пол.
– Алис, ты чего это, действительно, понакупила? – спросила бабушка, рассматривая принесенные ее мужем вещи.
– Спокойно, здесь только предметы первой необходимости, – улыбнулась я, глядя на то, с каким недоверием родственники смотрят на мои покупки.
Однако в итоге все остались довольны. Помимо бытовой химии, стратегических запасов продуктов с большим сроком годности типа консервов и макарон, в пакетах обнаружились столь любимые бабушкой грильяжные конфеты, которые здесь она точно никогда не найдет, а также несколько журналов, без которых женщина не представляла своей жизни. Дедушка также не остался равнодушен, получив вяленого леща и пару бутылок темного пива, что для него являлось просто деликатесом.
– Вот знает же, как угодить, – смеясь, проговорил дедуля, убирая столь ценные подарки в холодильник.
Я не знала, как обстояли дела с готовой едой, поэтому на всякий случай прикупила еще и куру гриль и, как оказалось, совсем не зря. Нет, в дальнейшем, если дедушка с бабушкой планируют остаться здесь, проблем с мясом, молоком и яйцами у них точно не возникнет, многие жители поселка имели свое хозяйство и с радостью принимали покупателей, но сегодня моя покупка пришлась, как никогда, кстати, потому что на ужин родственники собирались есть просто картошку.
Через полчаса мы устроились за столом, который, благодаря вытащенным из погреба соленьям, теперь вообще выглядел по-царски. В довершении композиции, я извлекла из рюкзачка бутылку коньяка, понимая, что разговор будет серьезным.
Бабуля быстро сообразила и принесла с кухни три стопки. Ладно, три так три.
– Видишь, тут, в отличие от квартиры, есть посуда, а это уже роскошь, – уж как-то слишком весело проговорил дедушка, разливая коньяк.
Мы выпили, закусили, а потом я решила, что пришло время задать вопрос, который не давал мне покоя со вчерашнего возвращения с работы:
– Что случилось? Почему вы здесь?
На некоторое время повисло молчание, я уж думала, что пока мне ничего не расскажут, но потом бабушка с дедушкой переглянулись, и он едва заметно кивнул.
Женщина увидела этот жест и, вздохнув, проговорила:
– Видишь ли, вчера Виола дала повод серьезно усомниться в искренности своих чувств к Косте.
– Если о каких-то чувствах вообще может идти речь, – добавил дедушка.
– Чего? – я в непонимании переводила взгляд с одного на вторую, ожидая объяснения, хотя уже сейчас была уверена в том, что оно совсем не придется мне по душе.
– Вчера вечером мы стали свидетелями разговора нашей драгоценной невестки по телефону.
– Таааак, – протянула я, заметив, что невольно начинаю сильней сжимать вилку в руке.
– Судя по всему, дела идут к тому, что мы теперь будем жить на даче постоянно, -невесело усмехнулся дедушка.
– Я окончательно перестаю вас понимать.
– Алис, ты же в курсе планов Кости относительно квартиры? – поинтересовалась бабушка, жестом призывая своего мужа наполнить стопки.
Такое поведение для нее было более чем странным.
-Допустим...
Я начала судорожно соображать.
Не так давно у нас состоялся разговор, в ходе которого отец спрашивал нашего мнения по поводу того, чтобы переписать на Виолу часть квартиры. Дело было в том, что у мачехи любимой темой для упреков в сторону отца являлась именно недвижимость. Ее любимыми фразами в ходе их ссор были такие как: «да я здесь вообще никто», «вот выгонишь меня отсюда и глазом не моргнешь» и прочие.
Эти выражения отлично действовали на папу, который сразу начинал успокаивать жену и уверять в том, что такого никогда не будет. Слишком уж он ее любил.
Не так давно Виола все же добилась своего, и отец решил переписать на нее часть квартиры, предварительно спросив нас.
У бабушки с дедушкой в собственности был этот дом, поэтому они изначально отказались от участия в дележке квартиры. Я тоже не претендовала на нее, потому что на меня переписано жилье маминых родителей, да и вообще, весь этот раздел имущества был нам не интересен, точнее, мы просто не придавали ему особого значения.
И, видимо, зря. Теперь эта история заиграла абсолютно другими красками.
– Начинаешь понимать суть? – поинтересовался дедушка, поднимая стопку.
Я кивнула и последовала его примеру.
– Какую часть он собирается ей отписать? – спросила я, перестав морщиться от обжигающего горло коньяка.
– Отписал, – так же скривившись, поправила меня бабушка.
– Что?! Когда?!
– Алис, когда ты, вообще, последний раз разговаривала с Костей? – спросил дедушка.
Я напряглась, пытаясь вспомнить.
– Он звонил мне несколько раз вчера, когда я была на работе, но трубку взять не смогла. Когда перезвонила, у него уже был выключен телефон, наверное, уже заступил на дежурство. Я должна поговорить с ним и все объяснить.
– Недели через три поговоришь, когда будешь выволакивать его вещи из его же бывшей квартиры.
Я совсем запуталась, поэтому просто взмолилась объяснить мне все нормально.
– Костя уехал на учебу, вернется через три недели. О своем отъезде он и хотел тебе сообщить.
А дальше, не спеша, бабушка рассказала все события, которые прошли мимо меня.
На прошлой неделе Виола добилась своего, и они с отцом побывали у нотариуса, где она, наконец, обзавелась своими собственными квадратными метрами. К слову сказать, не самыми плохими метрами, а в четырехкомнатной квартире, в одном из самых престижных районов города.
Папа рассказал родителям об этом практически сразу. Конечно, бабушка с дедушкой были не слишком этим довольны, но уже давно предпочитали не вмешиваться в его дела, смирившись с этой ситуацией.
И все было в порядке до вчерашнего дня, пока они не стали случайными свидетелями разговора невестки с, как они предполагали, нотариусом.
– Она собирается развестись с папой до его возвращения? – повторила я последние бабушкины слова с вопросительной интонацией.
– Мне жаль.
Чертова привычка отца не брать с собой мобильный телефон в поездки...
Я собрала в кулак всю оставшуюся смелость и задала следующий вопрос.
– Какую часть квартиры он на нее переписал?
И снова тишина, за которую я бы очень хотела подготовиться к худшему, но все равно не смогла.
– Не часть. Всю.
Я в бессилии спрятала лицо в руках.
Все было более, чем плохо.
– И что теперь делать? – спросила в надежде на то, что бабушка с дедушкой предложат здравую мысль.
– А что ты теперь сделаешь, милая, будешь ждать, пока Виолу переедет катком? -вопросом на вопрос ответила женщина.
– В целом, было бы неплохо, – согласилась с такой идеей я.
– Только вот квартира все равно уплывет Анжеле, – разрушил наши надежды дедушка.
– Алиса, эта история станет для твоего отца хорошим уроком. Надеюсь, теперь он начнет понимать, что не все женщины похожи на Марину, – продолжила бабуля. -Тем более что без крыши над головой точно не останетесь, о существовании вашего дома Виола точно не знает, да и по документам он записан на тебя.
– Папа ни за что туда не вернется! – быстро проговорила я.
– А думаешь, что теперь у него будет выбор?
Этим практически риторическим вопросом бабушка поставила точку в вопросе обсуждения квартиры. Остаток ужина мы ни о чем существенном больше не разговаривали.
После того, как с едой было покончено, я помогла убрать со стола и помыть посуду, после чего направилась в комнату, где обычно ночевала, приезжая сюда.
Через несколько минут ко мне зашла бабушка, держа в руках стопку чистого постельного белья. Она молча помогла заправить кровать потом, аккуратно отогнув край одеяла, села на простынь и посмотрела мне в глаза.
– Ты выглядишь по-другому.
– У тебя в рукаве колода карт? – в шутку спросила я.
Бабушка покачала головой:
– Чтобы заметить перемены в тебе, карты абсолютно не нужны. Тебя выдают глаза.
Я устало опустилась рядом с ней. Обсуждать свою личную жизнь совсем не хотелось, но то ли выпитый коньяк, то ли то, что я ни с кем еще не делилась мыслями по поводу Ярославского, сделали свое дело, и я спросила:
– А что с моими глазами?
– Они поменялись, – просто ответила бабушка, а потом пояснила: – Когда ты встречалась с Олегом, такого не было.
Сейчас я уже тихо проклинала себя за излишнюю откровенность в вопросах своей личной жизни перед бабушкой.
– Кто он, Алиса?
– Тот, кто совершенно мне не подходит и вряд ли вообще будет со мной, – тихо пробубнила я.
В ответ бабушка лишь хитро улыбнулась и сказала:
– Ты никогда не узнаешь, твой ли это человек, если даже не попробуешь проверить.
После этих слов женщина поцеловала меня в щеку и, плавно прикрыв дверь, вышла из комнаты.
Убедиться в том, что в этот раз права была именно я, мне позволили уже в понедельник.
Я не заезжала домой, хотя сомневаюсь, что квартиру уже можно называть нашим домом в нормальном понимании этого слова.
На работу поехала прямо с электрички, а о том, что делать вечером, вообще старалась не думать.
Судьба решила не делать тайм-аутов в преподнесении внезапных неприятных сюрпризов, и уже около двух часов дня на пороге «Шале» появилась Ксения в сопровождении Руслана.
В этот момент я сразу поняла, что за дурная мысль проскальзывала в моей голове после того поцелуя перед подъездом. Сейчас эта самая мысль собственной персоной направлялась к чертовому центральному столику у окна.
Только этого не хватало для моего полного счастья!
Я резко подхватила со стойки меню и винные карты, после чего направилась к гостям. Ждать чуда или пытаться тешить себя лишними надеждами не хотела.
-Добрый день, – проговорила я и положила меню на стол, стараясь смотреть куда-то в сторону и надеясь, что мою пытку сейчас не захотят продолжить.
Однако у судьбы были другие планы.
– Что ты сегодня мне посоветуешь? – своим надменным тоном спросила Гончарова.
Пересесть за другой стол или найти другой ресторан.
Я была абсолютно не в настроении общаться с ними и, тем более, язвить. Никогда не считала себя слабой, но сейчас из-за проблем с отцом хотелось просто забиться в угол, чтобы не видеть ничего и никого. Тем более Ярославского.
– Позовете, как определитесь, – равнодушно сказала я.
Я практически успела развернуться, когда услышала истеричный голос Ксении:
– Тебе разве кто-то разрешал уйти?
От этих слов я разозлилась. Так как нервы и так были далеко не в лучшей форме, сейчас внезапно стало плевать на то, уволят меня или нет. Терпеть еще и эту женщину мне не хотелось абсолютно.
Развернувшись, я с раздражением посмотрела на Гончарову, которая, сложив руки на груди, произнесла следующую фразу:
– Кто ты, вообще, такая, чтобы...
Но договорить ей не дали. Руслан тоном, не терпящим пререканий, громко сказал:
– Ксения, закрой рот!
От такого поворота событий я впала в ступор. И, кажется, не одна я.
Гончарова сидела и полными удивления глазами сверлила сидящего напротив нее мужчину. Я перевела взгляд на Ярославского, который смотрел на Ксению с нескрываемым отвращением.
– Что-то резко перехотелось есть, – прошипела женщина и встала со своего места.
– Вот и отлично, – быстро сказала я и направилась в сторону служебного помещения.
Я заметила, что к столику уже спешила Кристина Андреевна, но в этот момент мне было уже все равно. Однако краем уха я услышала спокойный голос Руслана, который сообщил администратору о том, что все в порядке, просто у его спутницы вдруг резко разболелась голова.
Оказавшись в раздевалке, я достала из рюкзака телефон и села на скамейку, надеясь, что мне удастся дозвониться до Насти.
– Я тебя потеряла! Где ты пропадала все выходные? – взволнованно спросила подруга, принявшая вызов практически сразу.
– Насть... – протянула я, чувствуя, как по щеке сбежала первая слезинка.
Нет, плакать сейчас однозначно было нельзя. Резким движением я смахнула соленую капельку и плотно сжала зубы. Требовалось взять себя в руки.
– Где ты сейчас? – с напором проговорила подруга.
– На работе.
Я старалась ровно дышать и отвечать как можно более спокойно.
– Я сейчас приеду.
– Нет! – практически крикнула я, а потом уже нормально продолжила: – Я хотела попросить переночевать у тебя.
– Мы заберем тебя после смены. Во сколько ты заканчиваешь?
– В два.
– Хорошо.
Я не могла больше говорить, чувствуя, что эмоции вновь берут верх, поэтому нажала отбой. Моя благодарность Насте сейчас не знала границ. Я понимала, что девушка хотела узнать о том, что случилось, но сдержалась, видимо, почувствовав мое состояние.
Я убрала телефон в рюкзак и поставила его в шкафчик. Проведя пальцами под глазами, удостоверилась, что тушь не размазалась, и направилась в сторону выхода в коридор, когда в раздевалке появился Ярославский.
Это сейчас точно было лишним.
Заметив меня, мужчина быстро сократил между нами расстояние, оставив жалкие полметра.
Смотреть на него я просто не могла. В лучшем случае я бы просто разревелась, а в худшем вылила бы на него все свои проблемы, ну а потом бы все равно расплакалась.
Аккуратно Руслан коснулся пальцами моей ладони. От этого движения я вздрогнула, но Ярославский не остановился. Он взял меня за руку и еще немного приблизился.
– Посмотри на меня, – тихо и спокойно попросил он.
Я лишь отрицательно помотала головой. Пускай это выглядело по-детски глупо, но так я могла держать себя в руках.
-Алиса...
Его голос вновь заставил мурашек сделать круг почета по моей коже.
Проиграв борьбу с собой, я нерешительно подняла голову. Находиться так близко к этому мужчине, но при этом не видеть его, было настоящей пыткой. Скользнув взглядом по его губам, я остановилась на зеленых глазах, в которых читалось беспокойство.
Неужели за меня?
– Умничка, – все так же тихо проговорил он, не отпуская моих рук. – Что случилось?
– Все в порядке, – сказала я шепотом, хотя планировала ответить обычным тоном, но голос предавал.
– Я же вижу, что у тебя проблемы.
Эти слова разозлили меня, и я, освободив руки, отступила от него на шаг. Обретя личное пространство, я вздохнула спокойнее, однако внезапный порыв злости еще не прошел, и я резко выпалила:
– Да, у меня проблемы с тем, что взрослый мужчина, к которому я не понимаю, как относиться, видимо, решил, что я буду для него хорошей игрушкой, а его истеричная подружка только подливает масла в огонь.
Лицо Ярославского изменилось, словно я дала ему пощечину. Мужчина попытался приблизиться ко мне, но я отскочила от него, как от огня.
– Пожалуйста! – уже тише проговорила я. – Руслан, не надо. Просто уходи, я очень тебя прошу, не делай все только хуже.
Я впервые назвала его просто по имени, и самое паршивое было в том, что мне это понравилось. К горлу вновь подступил комок, но в этот момент Ярославский решил сжалиться надо мной и, коротко кивнув, вышел из раздевалки.
Я не поняла, что выражало его лицо в тот момент, но сейчас действительно хотела, чтобы он ушел. Когда дверь за ним закрылась, я села на скамейку и прислонилась головой к холодному металлу шкафчика с вещами, моля небеса дать мне сил нормально вынести остаток этого дня.
•••
Ярославский вернулся в машину, где его уже ждала раздраженная Ксения. Не глядя на женщину, он надавил на педаль и повернул руль, выезжая с парковки ресторана.
– Поразвлекался с малолеткой? – со свойственной ей едкостью, спросила Гончарова.
Руслан крепче сжал руль. Сохранять спокойствие ему давалось очень тяжело. Еще с момента первой фразы, брошенной Ксенией в сторону Алисы в ресторане, хотелось просто свернуть ей шею, так что сейчас мужчина делал вид, что блондинки, сидящей на пассажирском сиденье, просто не существует.
– Может, попросить Кирилла уволить эту девку?
– За речью следи, – грубо ответил ей Ярославский, которого последние слова все-таки вывели из себя.
А женщина, казалось, только этого и ждала.
– Не забывай, милый, что Анисимов еще не выплатил отцу все деньги за ресторан.
Эту фразу Руслан никак не прокомментировал. Деньги и влиятельность отца -единственное, чем могла угрожать Ксения.
Вновь повисшее молчание совсем не устраивало Гончарову, и она продолжила:
– Смотри, какая я у тебя терпеливая. Разрешаю обтираться со всяким мусором.
– Ксюш, заткнись! – рявкнул на нее Ярославский, однако абсолютно не смутил.
– Ничего, скоро всему этому придет конец. После свадьбы я не позволю произойти чему-то подобному.
Машина остановилась на светофоре, и мужчина кинул презрительный взгляд на пассажирку.
– Никакой свадьбы не будет.
В ответ блондинка только рассмеялась. Она попробовала взять Ярославского за руку, лежавшую на ручке переключения передач, но он резко отшвырнул ее ладонь. От этого действия женщина взбесилась и злобно прошипела:
– Никто не заставлял тебя брать на себя долг отца. А теперь, дорогой, будь добр выполнять, раз ввязался.
Руслан не отводил взгляд от Гончаровой, в голове удивляясь, как можно быть настолько конченой стервой. Медленно, делая акцент на каждом слове и буравя Ксению взглядом, он произнес:
– Я на тебе никогда не женюсь. Чего бы мне это ни стоило.
После этого он посмотрел на дорогу, и автомобиль быстро стартовал со светофора.
