Текст книги "Игра со счастьем (СИ)"
Автор книги: Ася Оболенская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
Глава 4
– Я не сомневалась еще с того момента, когда ты сказала, что он за тобой заедет. – подытожила мой рассказ подруга, которой я позвонила в пятницу с утра.
Михайловская была уже вторым человеком, который говорил мне такие слова за последние сутки. Первой была Марина, прокомментировавшая увиденное примерно схожими фразами.
С корпоратива мы с Аксёновым уехали достаточно быстро, предпочтя прогулку по городу изрядно пьяным сослуживцам. Мы доехали до центра, где, оставив водителя скучать в машине, решили немного пройтись.
Вечерняя столичная погода радовала. Однако легкая накидка и даже отданный мне в последствии пиджак Паши весьма сомнительно спасали от холода. О мужчине, который был в одной рубашке, я даже говорить не буду, хотя он держался до последнего, уверенно делая вид, что не замерз. Идея прогуляться по вечернему городу без теплой одежды оказалась в конечном итоге весьма опрометчивой, поэтому мы решили заглянуть в кафе, коих в центре имелось великое множество.
Паша не был навязчивым, не приставал ко мне. Его общество было мне очень приятно. Впервые за долгое время я чувствовала себя легко и беззаботно на протяжении всего вечера. В машину мы вернулись около полуночи. Водитель довез меня до дома, а Аксёнов вышел проводить до подъезда, где не забыл нежно, но уверенно поцеловать.
– Куда не плюнь, одни провидцы. – язвительно, но беззлобно ответила я Лизе.
– Ну и что думаешь по этому поводу? – поинтересовалась Михайловская.
– Посмотрим, что будет дальше. – пожав плечами сказала я.
Я действительно много думала, лежа вчера вечером в постели. Без моего желания в мысли снова влез Ковалевский, и я невольно стала сравнивать двух мужчин. При виде Паши, мое сердце не начинало предпринимать попытки вырваться из груди, но с ним мне было спокойно и просто. Поцелуи тоже не вызывали фантастического фонтана чувств и не заставляли ноги подкашиваться, это было приятно, но я не испытывала тех эмоций, которые дарил мне Виталик.
А потом я задумалась, нужны ли мне вообще такие эмоции? Все эти замирания сердца, дрожь от одного лишь прикосновения, ощущение уходящей из под ног земли, зачем мне всё это?
Один раз я уже чертовски больно обожглась, подпустив не того человека слишком близко. И последствия от пережитого мне приходится расхлебывать до сих пор. А вот спокойствие и уверенность в завтрашнем дне были именно тем, чего мне сейчас отчаянно не хватало. И я приняла решение.
Я не буду делать первый шаг, не буду звонить. Я подожду действий Аксёнова. Если он не предпримет ничего, то буду расценивать случившееся как легкий и беззаботный вечер с приятным мужчиной. Мне хотелось извлечь из произошедшего максимальное количество положительных эмоций.
Однако ждать пришлось недолго. Практически сразу после того, как я договорила с подругой, раздался звонок домофона, а когда я нажала на кнопку, впуская пришедшего ко мне невесть зачем курьера, заиграла мелодия вызова мобильного телефона. Звонил Паша. Я открыла дверь в квартиру, одновременно принимая вызов.
– Доброе утро, Олеся!
– Доброе... – сказала я рассеянно, в непонимании уставившись на невысокого парня в жилетке службы доставки, державшего в руках огромный и безумно красивый букет тюльпанов пастельных тонов.
– Подожди минутку.
Я убедилась, сверившись с записями курьера, что это не ошибка, расписалась в получении и закрыла входную дверь.
– Я снова тут. – оповестила Аксёнова, временно устроив букет на тумбе в коридоре.
– Всё в порядке? – поинтересовался мужчина.
– Да, у меня тут организовался внезапный утренний сюрприз.
– Надеюсь, приятный?
По тону его голоса я сразу поняла, кто был отправителем букета.
– Спасибо, Паша. – искренне поблагодарила я и, не удержавшись, еще раз взглянула на цветы. Они были прекрасны.
– Это меньшее, что я могу сделать в свое отсутствие. – с небольшой расстроенной ноткой ответил Аксёнов.
– Ты не в городе?
– В аэропорту. Олесь, я улетаю до конца праздников по делам. – честно сказал шеф.
Мне показалось, или я сейчас на мгновение расстроилась?
– Удачного полета. – сказала я с какой-то детской обидой.
– Это всего на полторы недели. – видимо уловив мой тон успокоил Аксёнов. – По возвращению я полностью в твоем распоряжении.
Эта фраза заставила меня улыбнуться.
– Не скучай! – сказал Паша, после чего попрощался, и мы закончили разговор.
Все майские праздники я провела в городе, в основном уничтожая вредную еду или гоняя ковра по ковру лазерной указкой. Те рабочие дни, которые выпадали на промежуток между выходными пролетели для меня быстро, но очень скучно.
В виду отсутствия Аксёнова моей основной миссией было пытаться не уснуть прямо за своим столом. Подавляющее большинство сотрудников компании были как и я заняты ничегонеделаньем, стараясь не начинать что-то новое. А на некоторых, в виду обилия застолий в прошедшие дни, было вообще жалко смотреть.
День победы я провела с Лизой и Глебом, успев даже выбраться на парад. Уже вечером мы с друзьями сидели на кухне их новой квартиры и обсуждали детали церемонии, до которой оставалось уже меньше недели, когда Глеб неожиданно для меня сказал:
– Лесь, Виталик будет на свадьбе.
Моё сердце, кажется, пропустило несколько ударов. Когда же это кончится?
– Хорошо, спасибо, что сказал. – попыталась ответить я как можно более спокойно.
Я понимала, почему Основский про это заговорил. После нашего расставания друг оказался как будто на распутье. С одной стороны был его брат, а с другой я, и думаю, он хорошо запомнил ту ночь, когда отпаивал меня коньяком. Я не знала, в курсе ли он деталей разрыва. Говорила ли что-то Лиза или сам Ковалевский, но к ситуации Глеб относился с пониманием.
Вечером того же дня мне позвонил Аксёнов, сообщая, что прилетел. Он исправно звонил мне на протяжении всего времени своей командировки, а курьер с завидным постоянством приносил букеты, серьезно украсившие за последние дни пространство моей квартиры. Мы немного поболтали, после чего, договорившись, что Паша заедет за мной перед работой в понедельник, попрощались.
Утром первого рабочего дня новой недели я долго крутилась перед зеркалом, выбирая как лучше уложить волосы и что надеть. Погода была прекрасной. Тепло окончательно вступило в свои законные права и всю неделю столбик термометра днем не опускался ниже двадцати градусов. Я остановила свой выбор на темно-синей юбке – карандаш длинной до колена и бледно-голубой рубашке.
Машина Аксёнова появилась во дворе практически сразу после того, как я вышла из подъезда. Внедорожник затормозил напротив меня, и я быстро прыгнула на пассажирское сиденье.
Паша перегнулся через рычаг переключения передач и поцеловал меня, тихо сказав на ухо:
– Привет.
Я посмотрела в глаза мужчины и вновь ощутила спокойствие.
Улыбнувшись, я ответила:
– Привет.
Наше совместное появление на работе не вызвало даже тени удивления на лице Марины, скорее больше ее заинтересовал ранний приезд на работу начальства. Пройдя мимо девушки, я обернулась, а она изобразила руками нечто похожее на «так держать», показав большие пальцы на обоих руках. Мне оставалось только закатить глаза.
Через пятнадцать минут я сидела на диване в кабинете Аксенова, до которого, наконец, дошло, что в такую рань ему действительно нечего делать на работе. Все люди, с которыми ему приходилось день ото дня работать, приходили на свои места значительно позже. В этот раз Паша занял место рядом на диване. Одной рукой он обнимал меня, а второй листал на телефоне новостную ленту какого-то из интернет ресурсов.
Тепло его тела и нежность, с которой он, похоже, сам того не замечая, поглаживал мое плечо грели не только внешне, но и внутренне. Я в очередной раз подумала о том, насколько с ним было просто. Аксенов не задавал лишних вопросов, не пытался залезть в душу и не требовал от меня ничего. Я понимаю, что то, что между нами происходило весьма сложно назвать отношениями, но меня это вполне устраивало. Никакой спешки, никаких сильных эмоций, никакого срока годности.
– О чем задумалась? – спросил мужчина, который уже убрал телефон и теперь внимательно на меня смотрел.
Я решила не озвучивать своих истинных мыслей, но задать вопрос, который так же меня волновал.
– У моих друзей в пятницу свадьба. – начала я издалека.
– Поздравляю. – ответил Аксенов, не видя подвоха.
– Спасибо, но я немного не о том. – проговорила я и немного замялась, заставив Пашу удивленно поднять брови. – В списках я до сих пор значусь как «Олеся плюс один»
– И?
Он реально не понимает к чему я или просто издевается? Судя по улыбке, я больше склоняюсь ко второму варианту.
– Будешь моим «плюс один»? – спросила я и, вроде, даже на мгновение зажмурилась от волнения.
Я ждала, что он откажет, сославшись на какие-нибудь дела или срочную командировку, однако в ответ услышала безоговорочное:
– Конечно.
В среду вечером я собиралась к Лизе. Как таковой девичник подруга устраивать не захотела, однако поддержка, чтобы пережить полноценный мальчишник Основского ей была нужна. Думаю, говорить о том, кто был добровольцем, решившим составить ей компанию, не надо.
Практически в дверях меня застал звонок телефона. Аксенов был неподалёку от моего дома, поэтому он решил подбросить меня до подруги. Тот факт, что она жила практически рядом со мной Пашу, кажется, абсолютно не смущал. Уже возле дома друзей мужчина вышел из машины, чтобы проводить меня до самого подъезда.
В тот момент, когда губы Аксёнова коснулись моих, я услышала знакомое:
– Ууууупс.
По-моему, у Михайловской есть особенный дар появляться в не самое нужное время в не самых подходящих местах.
Я неохотно прервала поцелуй, отстраняясь от Аксёнова, который еще не понимал, кому было адресовано столь громкое выражение удивления. Повернулась в сторону источника звука и пробубнила:
– И тебе привет.
В этот момент до Паши, видимо, дошло, что прервала нас никто иная, как моя лучшая подруга и по совместительству невеста, чью будущую свадьбу он согласился со мной посетить. На секунду мне показалось, что Аксенов напрягся, но, в момент вновь приобрел свой обычный вид. Я представила собравшихся друг другу, а после дежурных вежливых приветствий спросила у Лизы, что она, в принципе, тут делает.
Подруга потрясла белый пакет, который держала в руках, и на коей я не обратила ни малейшего внимания.
– Топливо тебе прикупила.
По характерному звуку я догадалась какое именно «топливо» там было. Попытаюсь поработать экстрасенсом и предположить, что оно красное и полусухое. Судя по ухмылке Паши, он тоже отлично понимал, что сегодня я буду далеко не трезва. Мы попрощались, и уже глядя вслед уезжающему внедорожнику Лиза сказала:
– Так вот он какой твой драгоценный Аксенов.
– Он не мой. – уперлась я.
– Ну да, ну да... – произнесла себе под нос Михайловская, а потом уже громче добавила. – В какой-то момент мне показалось, что я его знаю, но вспомнить так и не смогла. Ладно, пошли.
На удивление, Лиза сегодня была крайне спокойна. Мы посмотрели кино, обсудили все последние новости, а потом я в миллионный раз выслушала сетования подруги о том, что она обязана не влезть в свадебное платье.
Я стояла на кухне с бокалом вина в руке и смотрела в окно, ожидая когда Лиза домоет посуду. В это время к подъезду в котором находилась квартира ребят подъехала машина с шашечками на крыше, привлекшая мое внимание.
Первым из машины вывалился парень, в котором я безошибочно признала Сережу, бывшего коллегу Основского, далее с другой стороны открылась вторая задняя дверь и из такси выпал Андрей, опознать которого было так же несложно. Судя по виду ребят, алкоголя было сегодня уничтожено немало. А дальше открылась пассажирская дверь, и мое сердце сжалось. На улицу вышел Ковалевский, смеясь, он присоединился к ребятам.
А дальше события начали развиваться слишком неожиданно. Парни открыли багажник машины и извлекли из него горе – жениха. В клоунском костюме. И тут до меня дошло! Они играли в фанты.
Я не выдержала и рассмеялась, вызвав интерес Лизы. Я поманила подругу пальцем и указала в направлении ребят.
– Трындец! – прокомментировала увиденное Михайловская и направилась в сторону коридора.
Я перевела взгляд назад на ребят. В этот момент вся честная компания, держась друг за друга пыталась затащить Глеба в подъезд. Через некоторое время ребята скрылись под козырьком, закрывающим дверь, а еще чуть позже Андрей, Сережа и Виталик вернулись назад к машине, видимо, загрузив Основского в лифт. Парни стояли и что-то весело обсуждали.
Уже перед тем как сесть в машину, Ковалевский поднял глаза наверх, и на долю секунды мне показалось, что он меня заметил. Захотелось пригнуться или отбежать от окна, но пока я думала над этим, он уже успел сесть в такси.
Я смотрела на отъезжающую машину и понимала, как бы сейчас не изменилась моя жизнь, сколько бы деловых костюмов и вечерних платьев в ней не появилось, в душе я всё равно осталась той же самой Лесей, которая спасала кота, опаздывая в университет, или залезала на памятник Пушкина, чтобы признаться ему в любви. Мне стало грустно, и я отлично осознавала, что на самом деле я просто дико скучаю по своей старой жизни.
Услышав шум в коридоре, я постаралась отбросить тоску, которая внезапно на меня навалилась, и, натянув легкую улыбку, направилась к источнику звука.
– Любимаааааая, ну не злииииись. – примерно это сказал Основский, если я правильно поняла, ввалившись в коридор.
Следом за ним вошла Лиза. С одной стороны, она пыталась делать обиженный вид, но с другой, я видела, как девушка откровенно пыталась сдержать хохот, глядя на своего будущего мужа.
– Ооооо, Леееееся. – заметил мое присутствие друг.
Помимо клоунского костюма на Основском можно было разглядеть милейший макияж с выразительными стрелками и розовыми губами. Я на несколько секунд отвела взгляд, чтобы откровенно не рассмеяться Глебу в лицо и не спровоцировать Лизу на приступ истерического хохота.
Заметив бокал в моей руке, парень радостно сказал:
– Ооооо, винишко.
После чего направился в мою сторону. Однако осуществить свой план парню помешала Михайловская, одним ловким движением, заталкивая его в ванную и закрывая дверь. После чего позволила себе рассмеяться.
– Я, пожалуй, пойду. Развлекайся со своим цирком. – проговорила я успокоившись.
– Ты ведь придешь завтра вечером? – с вернувшимся к ней волнением спросила Михайловская.
– Конечно. – уверила я и начала собираться.
На следующий день своими переживаниями Лиза заразила уже и меня. Аксёнов, видя мое состояние, несколько раз предлагал поехать домой и не мучиться, но в этот раз я была непреклонна.
Сегодня я планировала остаться ночевать у Лизы, которая в лучших традициях классических свадеб последнюю ночь перед замужеством решила провести порознь с женихом. Предполагаю, что Глеб был сослан на квартиру к Ковалевскому, но точно утверждать не возьмусь, потому что имя последнего в моем присутствии было у друзей практически запрещенным.
Паша после работы завез меня домой за вещами, вызвав своим появлением гнев рыжего обитателя моей квартиры. Я не знаю, с чем было связано такое поведение Ромчика, который обычно очень лояльно относился к моим друзьям и знакомым, а некоторых даже уважал больше меня. Возможно с недавних пор кот стал мужененавистником.
Я пригрозила животному пальцем, обещая потом провести серьезную воспитательную беседу, насыпала корм, налила в мисочку свежую воду и, всё-таки не удержавшись, почесала мохнатого зверя за ухом. После чего мы вышли из квартиры под комментарий Паши:
– Я бы тоже боялся домой без корма приходить...
Припарковавшись перед домом друзей, мы обсудили детали завтрашнего дня. Начало было запланировано на четыре часа дня, поэтому Аксёнов обещал приехать к загородному клубу за пол часа до начала. После этого, получив на прощание долгий поцелуй, я вышла из внедорожника и направилась к подъезду подруги.
Настроение Михайловской менялось с невероятной скоростью. Ее разгон от гнева до безудержной радости и обратно занимал не больше пяти секунд. Я старалась успокаивать и отвлекать подругу, но в некоторых случаях мне хотелось закрыться от нее на балконе и переждать там до наступления лучших времен.
Ближе к восьми часам вечера приехала мама Лизы, которая привезла наши платья. Если наряд невесты я уже видела, то на свой смотрела в первый раз. Платье шилось на заказ по моим меркам, однако из-за того, что в то время я пребывала в попытках убраться подальше из города, померить его я так и не пожелала, а Михайловская в свою очередь показывала чудеса такта, не настаивая на этом.
А теперь я стояла и смотрела на нежное платье в пол серо-сиреневого цвета, такого же как и бант на белоснежном наряде невесты, и понимала, что если сейчас оно мне не подойдет, то расстроится не только Лиза. Однако страх был напрасен, платье село идеально.
Заехать за нами родители невесты должны были в девять утра. Завтрашний день был безумно волнительным и насыщенным. Дело в том, что на официальном бракосочетании, которое состоится в местном загсе в десять утра присутствовать помимо невесты и жениха будут только родители и мы с Сережей в качестве свидетелей. Основное торжество с выездной церемонией состоится во второй половине дня в загородном клубе, куда и были приглашены все остальные гости.
Утро наступило внезапно. Мне казалось, что я только коснулась головой подушки, убедившись, что перенервничавшая подруга, наконец, уснула. В загс мы собрались самостоятельно. На Лизе было одето легкое белое платье, длинной до колена, а я остановила свой выбор на нежно розовом, которое было практически одного цвета с аккуратным свадебным букетом пионов, которые только что доставил курьер.
Раздался звонок домофона, свидетельствующий о том, что день свадьбы официально начался. Лиза посмотрела на меня с нескрываемым волнением, а я улыбнулась и сказала подруге:
– Всё будет хорошо!
И всё действительно было прекрасно. Я стояла сбоку от девушки, расписывающейся в необходимых бумагах и искренне радовалась. Я видела, как смотрит на нее Глеб, который тоже отчаянно пытался скрывать охватившее его волнение. Я знала, что она любит его, а он любит ее, что они идеально подходят друг другу, и сейчас я уже абсолютно не представляла их по отдельности. Друзья были для меня единым целым, и когда я видела их вместе, то мгновенно убеждалась, что в мире действительно есть место чистым и светлым чувствам.
Когда теперь уже супругам разрешили поцеловать друг друга, я не смогла сдержать эмоции, и несколько слезинок всё же скатились по моим щекам.
А дальше всё закрутилось с бешенной скоростью: визажист, фотографы, шикарные платья и потрясающие цветы. День пролетал настолько быстро, что я смогла опомниться только на подъезде к загородному клубу.
Здесь дизайнеры и организаторы свадьбы под четким руководством моей теперь уже замужней подруги оформили всё просто безупречно. Главной темой мероприятия был лавандовый цвет. Не тот ярко сиреневый, а приглушенный, нежный, легкий. Свободное пространство заполняли множество лампочек, которые наверняка сделают это место вечером сказочно красивым.
Я успела заметить Аксенова, который вел разговор с кем-то из мужчин. Я была не удивлена, что он встретил здесь знакомых, всё же сферы деятельности семьи Лизы и нашей компании были смежными. Мужчина выглядел великолепно в своем темно-синем костюме, который безупречно сидел. Я собиралась подойти, однако мне удалось только махнуть рукой, когда Лиза предупредила о скором начале церемонии.
Я уже во второй раз за день слушала согласие друзей вступить в брак, но в этом случае всё было уже гораздо спокойней. Молодожены немного расслабились и получали от происходящего искреннее удовольствие. Лиза светилась от счастья, а Глеб с восхищением смотрел на свою жену, которая, естественно, влезла в свое платье и выглядела просто волшебно. Поцелуй у друзей вновь получился ласковым и нежным, что заставило присутствующих окончательно умилиться красоте и гармоничности пары. После окончания церемонии гостей ждал фуршет, предшествующий основному застолью, на котором они могли поздравить молодоженов и обсудить прошедшее бракосочетание.
Я взяла бокал, поданный официантом и отправилась на поиски Аксёнова. Мужчина разговаривал с кем-то из незнакомых мне людей, однако, увидев меня, вежливо попрощался и направился в мою сторону.
Паша поцеловал меня, после чего, внимательно рассмотрев, сказал:
– Ты невероятно красива.
Я засмущалась и смогла выдавить из себя только скромное:
– Спасибо.
Я отвела взгляд и увидела маму Лизы, которая с улыбкой поманила меня к себе. Кажется, нормально поговорить с Пашей нам сегодня не удастся. Я улыбнулась в ответ женщине и подошла к ней.
– Леся, я хотела тебя поблагодарить за то, что все это время поддерживала Лизу. Если бы не ты, она бы не оставила ничего от наших нервов, да и от своих тоже.
Я улыбнулась и сказала:
– Всё в порядке, у нас взаимозачет.
В компании мамы подруги находилось еще две женщины. Одной из них была Анна, которая выглядела крайне счастливой, искренне радуясь за сына, а со второй я была незнакома. Она была достаточно худой, а ее черты лица казались мне смутно знакомыми. Карие глаза, русые волосы, всё это мне о ком-то сильно напоминало.
Все вопросы отпали, когда за ее спиной появился Ковалевский. Он был очень похож на мать. А в том, что я стояла и смотрела именно на Марину Степановну, я уже ни капли не сомневалась.
На миг во взгляде парня появилась некая растерянность, а может даже злость, но потом я поняла, что он смотрит куда-то за меня.
В этот момент тишину нарушила Анна, сказавшая:
– Олеся, может представишь своего спутника.
Я перевела взгляд на Пашу, стоявшего за моей спиной и поняла, что всё это время Виталик смотрел именно на него.
Растерявшись, я проговорила:
– Павел, мой друг.
Женщины приветливо улыбнулись, а Ковалевский так и не смог отвести взгляд.
Не узнать правую руку своего злейшего врага он просто не мог.
***
Виталик смотрел на Аксенова и не мог поверить своим глазам. Он абсолютно не ожидал его здесь увидеть.
Так же как и он не ожидал встретить Лесю на вручении ежегодных премий. Бесспорно, парень знал, что Воронцова переехала в столицу. Иногда, даже сам того не желая, он узнавал от Глеба детали ее жизни.
Нет, он не переставал думать о Лесе, просто доступные ему каналы получения информации достаточно легко могли пересечься с источниками Белова, а такого парень себе позволить не мог. До недавнего времени он был абсолютно уверен, что чем дальше будет держаться от Леси, тем проще и безопасней будет ее жизнь.
Он искренне надеялся, что к свадьбе брата он сможет накопать достаточно компромата на Сергея, чтобы здесь встретиться с девушкой и хотя бы попытаться всё объяснить. Пусть она не поймет, но он все же попробует.
Та ложь, которую он сказал Лесе больше чем пол года назад, каждый день обжигала, не давая покоя. В своих мыслях он практически постоянно возвращался к зеленоглазой девушке и ее рыжему невыносимому коту.
Но всё было тщетно. Связи Белова позволяли выходить ему чистым даже из самых скверных ситуаций. Сергей был далеко не глупым человеком. Он был расчётлив, жаден и абсолютно бессердечен. Да и словосочетание «моральные принципы» Виталик в одном предложении с именем своего врага употреблять бы не стал, если, конечно, речь не шла об их отсутствии.
Когда три недели назад он увидел девушку рядом с Дементьевой, то, откровенно, выпал в осадок. Первая его мысль была о том, насколько Леся красива. Да, она изменилось. И дело даже не в том, что девушка стояла перед ним в потрясающем вечернем платье, нет. Он посмотрел в ее глаза и испугался. В них не было той беззаботности и теплоты, которую он так привык видеть.
А потом он вспомнил, кому должен быть обязан такой перемене в Лесе. И вновь комок злости и ненависти к себе начал нарастать в его груди.
Дальше пришло осознание того, что он вообще не должен был встретить девушку здесь. По ее холодному: « Приятно познакомиться», Ковалевский понял, что разговаривать с ним она не намерена.
Да, это в очередной раз обожгло его, но именно в тот раз сыграло на руку. Он перекинулся с Оксаной парой незначимых фраз, после чего собрался удалиться, не забыв кинуть взгляд на Воронцову. В этот момент он серьезно начал себя презирать. С девушки слетела улыбчивая маска, и теперь она стояла с абсолютно потерянным видом. Он посоветовал Оксане отпустить свою ассистентку домой, понимая, что девушка всё равно не слушает их разговор.
Стоя в противоположной части зала, он наблюдал за Лесей. От одного ее вида Ковалевскому хотелось кричать, но он просто стоял и вел светские беседы. Как только девушка уехала с мероприятия, Виталик практически моментально разыскал Дементьеву. Он отлично знал, какие люди работают с ней в одной компании, а еще он прекрасно понимал, кто является пусть и не официальным, но фактическим владельцем этой фирмы. Ковалевский дальними огородами пытался выведать у Оксаны, чем именно занимаются Воронцова у Белова. Ему было плевать, что подумает Дементьева, а еще он отлично знал, что она не станет что бы то ни было докладывать Сергею. Однако ничего внятного женщина не рассказала. То ли выпитое шампанское делало свое дело, то ли у вышестоящего руководства были свои рычаги воздействия на нее. Когда дело касалось Леси, Ковалевский становился настоящим параноиком, прокручивающим в голове даже самые невероятные версии.
С тех пор он начал усиленно копать информацию, надежда была, как не странно, даже на Глеба, но и тут все попытки выведать что-то интересующее его оказались напрасными. Максимум, что удалось выбить из брата – то, что Леся придет на свадьбу не одна, а со своим новым парнем. А еще кучу угроз, общий смысл которых заключался в том, чтобы Ковалевский даже близко не подходил к Воронцовой. Мнение Глеба по поводу происходящего было понятно. Отношения между парнями серьезно охладели после произошедшего. Виталик не рассказал правду брату.
Целиком историю знали только мать, отец и Диана, которая уже с пол года жила у него дома. Это единственные люди, которым он мог довериться. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Основский пытался оградить свою подругу от лишних переживаний. Он никогда не затрагивал эту тему, ну кроме, пожалуй, единственного раза, который Глеб вряд ли вспомнит.
В ночь мальчишника, уже в то время, когда полуживого от количества выпитого брата уже загрузили в лифт, парень посмотрел на Виталика и сказал:
– Ты такой мудак... Она так страдала...
Ни Андрюха, ни Серега не поняли, о чем говорил пьяный в дрова Основский, ну или сделали вид, что не поняли. Ковалевский так же прикинулся, что слышит просто бред, однако в его душе все в очередной раз перевернулось. Он знал, что сделал Лесе больно, но никогда не пытался поставить себя на ее место.
В этот момент он окончательно решил, что она его не простит, но всё равно он должен был сделать так, чтобы обезопасить девушку.
И вот теперь, она стояла прямо перед ним. Такая красивая. Его единственным желанием было прижать Лесю к себе и никогда больше не отпускать.
А потом он увидел Аксёнова. Судя по лицу, преданный помощник Белова совсем не ожидал его здесь увидеть, вот только легче от этого не становилось. Сперва Ковалевский подумал, что он здесь просто как коллега Воронцовой, то что они вместе работают, он и так знал.
Но потом он услышал чертово:
– Павел, мой друг.
На секунду он перевел взгляд на девушку и понял, насколько хреново для него обстоят дела. Он уже видел такое выражение Лесиного лица в тот момент, когда внезапно заявил ее отцу о том, что она его девушка.
Он смог взять себя в руки, однако внутри практически пылал пожар. Всё, от чего он пытался оградить Лесю, теперь было практически за ее спиной. Как в прямом, так и в переносном значении. Он абсолютно не верил в чистоту чувств Аксёнова, хоть у него и не было никаких доказательств.
Голос матери вернул Виталика на землю:
– Пойдем поздравим молодых. – сказала женщина, отводя парня от этой компании.
Когда они оказались на достаточном расстоянии, Ковалевский позволил себе чертыхнуться.
– Я так понимаю, это и есть та самая Леся? – спросила мать, внимательно глядя на сына.
В ответ Виталик кивнул.
Марина Степановна обернулась и с небольшой грустью посмотрела в сторону девушки, уходивший вслед за Аксёновым в сторону парковки.
***
Я смотрела на Пашу, который что-то бурно обсуждал по телефону и мечтала, чтобы он поскорей прервал вызов. Мне хотелось успеть поговорить с друзьями, которые не дожидаясь конца вечера, должны будут уехать в аэропорт. Родители настояли на свадебном путешествии, предварительно показав Лизу всем мыслимым и немыслимым врачам.
Аксенов, наконец, договорил и возвращался ко мне. Выражение его лица как-то изменилось, судя по всему на работе опять были какие-то проблемы.
– Олесь, прости, но мне нужно уехать. – сказал Паша с разочарованием.
– Что-то случилось? – поинтересовалась я, хотя было и так понятно.
– Возникли непредвиденные трудности. – разводя руками пояснил мужчина.
Я кивнула головой:
– Пойдем, провожу.
Я стояла на парковке, глядя на удаляющийся Ленд Ровер, и не сращу заметила, что нахожусь здесь уже не одна. Марина Степановна возвращалась, видимо, от своей машины. Увидев меня, женщина приветливо улыбнулась и подошла ближе.
Я не могла теперь игнорировать сходство между ней и Виталиком. Однако черты лица матери были мягче, а глаза добрей.
– Твой друг так рано уехал. – констатировала очевидный факт женщина.
– Внезапные проблемы на работе. – пожав плечами ответила я.
– Хорошо, что он вообще успел приехать. – сказала Ковалевская с какой-то странной интонацией, а потом добавила. – Проблемы нужно решать, – и уже практически беззвучно закончила. – а не пытаться от них сбежать.
Я посмотрела женщине в лицо и, сама не знаю зачем, сказала:
– Лучше хотя бы попробовать что-то предпринять, чем потом долгое время жалеть о несделанном.
Фраза получилась абсолютно дурацкой и двусмысленной. Я проследила за реакцией Марины Степановны, в какой-то момент испугавшись, что она примет сказанное на свой счет. Однако женщина просто вежливо улыбнулась. К счастью, она, видимо, не была в курсе моей осведомленности о тайнах их семьи.
Я успела вернуться в зал буквально за несколько минут до отъезда молодоженов, чтобы пожелать им удачного отдыха и еще раз поздравить. После того, как машина в которой находились Лиза и Глеб скрылась за территорией загородного клуба, праздник даже не подумал прекращаться. Я нашла себе компанию по интересам, заметив за одним из столиков Катю, Сережу и Андрея. Я подошла ближе и заметила лежащий перед девушкой букет невесты, отвоеванный у других незамужних гостей.
