Текст книги "Бывший одноклассник (СИ)"

Автор книги: Ася Федотова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 4. Зацепило

– Как ты вообще этюд ставить собралась, раз сама элементарную связку запомнить не в состоянии, Осипова! – орет на меня Римма так, что уши глохнут.

Впрочем, она всегда так голосит, можно и привыкнуть уже за полтора года, но я все никак не могу. Уж из семьи так заведено было. Мама никогда не ругалась, всегда говорила тихо. Да, и папа такой же. Я просто не привыкла, когда орут, как резаные, будто это хоть чем-то может помочь.

– Сейчас соберусь. – выдыхаю в губы, отчаянно встряхивая руками. – Римма Альбертовна, можно еще раз?

Та косится, как на врага народа. Все остальные ждут вердикта. Любит она показательные выступления устраивать.

– Последний раз. Если собьешься, пойдешь вон – цедит сквозь тонкие губы.

– Ага – судорожно киваю и возвращаюсь на позицию.

Раз, два, три, пошла!

Стараюсь отключить мозг, только танец, музыка и движения, отточенные до дыр, но сегодня совсем мне не поддающиеся.

Раз – два, три-четыре… Блин, сбилась.

– Вон! – орет Римма.

– Подождите, Рима Альбертовна, сейчас точно получится – пытаюсь уговорить разъяренную тетку.

Она краснеет, как помидор, наливается яростью, кажется, сейчас все сосуды полопаются.

– Я сказала, вон! Ты оглохла? – орет, что есть мочи, сцепив кулаки.

Вспыхиваю и сдираю с волос повязку.

– Да, и пожалуйста!

Убираюсь из зала ко всем чертям. Кем она себя возомнила вообще? Неудачница по жизни, которая только и умеет, что глотку драть. Да, повезло с руководителем, ничего не скажешь.

В раздевалке расшнуровываю пуанты и стону в голос. Такое блаженство. Достаю из головы шпильки и встряхиваю волосами. Цвет у меня теперь не совсем розовый, скорее пудровый, приглушенный. Римма настояла. Сказала, что ей в группе клоуны не нужны.

Переодеваюсь в джинсы и свободный кашемировый свитер с высоким горлом. До конца занятия еще минут двадцать.

Выхожу из раздевалки и направляюсь к диванам на первом этаже, чтобы подождать девчонок. Мы еще в кафе за углом собирались посидеть, чтобы обсудить наш отчетный этюд.

Пока жду, набираю Риту и настраиваю камеру.

Через несколько гудков появляется изображение. На переднем плане подруга. У нее теперь короткие волосы, еле достающие до подбородка. И она с такой прической выглядит совсем подростком. Еще и похудела сильно. Но счастливая. Влюблена по самые гланды в Макса своего.

– Привет – широко улыбается подруга. – Я как раз домой забежала. День был жуткий, а мне еще на подработку.

И как они с Максом все успевают! Этот еще и учится в двух ВУЗах одновременно, хотя с его то мозгами совсем неудивительно.

– Рит, у меня тут такое произошло. Просто не могу в себе держать.

– Что случилось – сразу напрягается и хмурит широкие брови.

– Короче – оглядываюсь назад, чтобы ушей лишних не было. – Я тут Девлегарова встретила...

– Где? – перебивает Рита, хитро щурясь.

– В клубе. В общем, меня соседка по квартире, Лиля, пригласила в клуб на тусовку к парню своему. А там Тимур. Короче оказалось, что он и есть этот парень.

– Кто? Девлегаров – парень твоей соседки?

На заднем плане раздается шуршание, и через секунду в кадре позади Риты появляется довольная физиономия ее парня, Макса Кетлера.

– У Дэва новая телка? – Макс просовывает свои руки у нее под ребрами. – Привет, Осипова.

Блин, как же они смотрятся вместе, глаз не оторвать. А ведь изначально Макс был таким придурком. Жуть.

– Да, моя соседка – уточняю Максу.

– Чувак, ну, попал! – тянет с улыбкой на губах Кетлер.

– Он специально что ли? – выгибает брови Рита.

– Нет, они познакомились случайно в тренажерке, когда я дома тусила у родителей. Вот такие совпадения, блин.

– А тебе то что? – вновь светит в камеру своей смазливой физиономией Макс.

– Мне ничего – начинаю злится оттого, что он влез в наш с Риткой разговор. – Просто за соседку переживаю.

– Пфф, лей в уши кому-нибудь другому.

Тут замечаю, что занятие уже закончилось и нужно выдвигаться.

– Ладно, Рит, позвоню тебе позже, без лишних ушей.

Ритка с укором оборачивается за спину, поглядывая на Макса.

– Хорошо – посылает воздушный поцелуй и отключается.

Списываемся с девчонками, чтобы встретиться у главного входа. В гардеробе меня ловит Лиля.

– Ой, когда ты ушла, такое началось – негодует подруга, выправляя из фисташкового пуховика свои пшеничные кудри.

– Что же? – на самом деле мне до фени. К ору Риммы я так и не привыкла, хотя к показательным выступлениям вполне.

– Как она нас гоняла, я думала с ног прямо в зале свалюсь.

Укутываюсь в свободное стеганое пальто болотного оттенка и натягиваю бордовую шапку.

– Ты с нами? – спрашиваю Лилю, когда с остальными девчонками направляемся к выходу.

Замечаю, как та мешкается и виновато мнется, теребя перчатки в руках.

– Девчонки, сегодня без меня, ладно?

– В смысле без тебя, ты охренела? – возмущается Света Петелина, с которой мы вместе ставим хореографический этюд.

– Лиль, мы же заранее обсуждали. Как нам партии делить? – предъявляю ей, потому что это настоящая подстава с ее стороны.

– Ну, вы просто продумайте, где будет мое место, а на репетиции я уже, как штык… – прерывает пламенную речь. Мы прослеживаем за ее взглядом. С левой стороны здания на парковке вторым рядом стоит черный БМВ с включенной аварийкой, а возле нее Девлегаров собственной персоной.

На нем синие джинсы, высокие рыжие ботинки и Аляска нараспашку с меховой опушкой. Темные волосы взлохмачены и препорошены снегом.

Ну, конечно!

– Ох, Лилька – подвывает Маша Зарубина, которая тоже в нашей группе. – И где таких раздают, не поделишься? – хлопает пушистыми ресницами, глядя на зардевшуюся Лилю.

– Зачетный мальчик – мечтательно тянет Петелина.

Внутри шторм, колотит всю. Наверное, я дурная совсем, раз так реагирую.

Тим замечает среди девчонок меня и тут же сводит брови на переносице. Мы играем в гляделки.

– Ладно, я побегу – чмокает нас по очереди Лиля и уносится в сторону своего принца на черном коне.

Дергаю этих застывших куриц, чтобы отлипли, наконец.

В кафе обсуждаем главные детали, расстановку и количество человек. Нужно поскорее преступать к репетициям.

А я никак сосредоточится не могу. Перед глазами Тим. Он мог бы так ждать меня, а ждет вот Лилю. И это гложет, гложет, гложет!

Разъедает изнутри.

Если бы, а вдруг…

Ведь я сама его отшила и не один раз. Чего же теперь жду!

Пока мы сидели в кафе, пару раз звонил Соколов, но я тупо сбрасывала вызов, а потом и вовсе телефон вырубила.

Кажется, я сегодня зла на весь мир, хот и понимаю, что во всем, что происходит виновата сама.

Через пару часов расходимся по домам. Добираюсь пешком. На улице уже давно стемнело. Как только захожу во двор, сразу же натыкаюсь на темно-синий мерс. Заприметив меня из машины выходит Соколов.

Хотя нет, не выходит. Вылетает. Как бык на меня несется, так и застываю на месте, иначе свалит с ног, не заметит.

На нем даже куртки нет. Хватает меня обеими руками за скулы, заставляя смотреть на себя. Да, он просто взбешен.

– Ни одна телка, слышишь меня? Ни одна никогда от меня не бегала. Ты цену себе набиваешь что ли? Молодец. Оценил – крепко сжимает пальцы и склоняется ниже, почти утыкаясь в мои губы.

– Я тебе не телка – остервенело шиплю. – И цену себе не набиваю.

– Тогда какого черта ты не отвечаешь? Еще и телефон выключила – рычит в ответ.

Борзый какой. Ни одна его не динамила. Значит буду первой.

– Говорила же день тяжелый. Я устала. И вообще какое право ты имеешь мне что-либо предъявлять?

Свет от уличного фонаря освещает его лицо. Никита ослабевает хватку и большим пальцем задевает мою нижнюю губу. Зрачок постепенно становится все меньше, пока вновь не выглядывает карамельная радужка.

– Поехали со мной, куда хочешь. Может, ты голодна? У меня столик в ресторане забронирован.

– Никит, я никуда не хочу, правда. Устала жутко, только спать.

– И к себе тоже не пригласишь? – напряженно сжимает челюсти.

– Извини, но не сегодня.

Его ноздри раздуваются, как у быка. Никита резко убирает руки, отчего я еле ловлю равновесие на обледенелом тротуаре, и возвращается к тачке.

– Скатертью дорога! – посылаю ему воздушный поцелуй и захожу в подъезд под звук ревущего мотора.

Дышу как паровоз. Тоже мне, Казанова нашелся. Пусть умоется.

В квартире пусто. И эта пустота сжирает изнутри.

Стараюсь не думать о Лиле и Тимуре. Просто готовлю ужин, после чего забираюсь на диван с ногами, пристраивая поднос, на котором уныло расположились стакан кефира и банан.

Щелкаю каналы, пока не останавливаюсь на кулинарном шоу. Через пару часов решаю все же идти спать. Закидываю стакан в посудомойку, принимаю душ и иду к себе в комнату в полной уверенности, что Лиля сегодня не вернется.

Но сон какой-то рваный, неспокойный, как и я сама. Обуваю свои мягкие тапочки из Икеа и плетусь в туалет Но в коридоре застываю, как вкопанная, потому что на вешалке висит куртка Аляска, а у входа стоят рыжие ботинки.

Глава 5. Мазохист

Тим

Первый раз я рассмотрел Таню в восьмом классе. Не увидел, а именно рассмотрел, потому что видел я ее постоянно, начиная с третьего, как поступил в лицей.

Помню, мы тогда вернулись со соревнований по волейболу. Поиграли жестко, тренер был злой, как пес. Суровый мужик. Чуть что, сразу начинал гонять, чморить перед всей командой.

Вот несусь я с сумкой наперевес по коридору, на тренировку опаздываю, и пролетаю мимо зала для гимнастики. Там обычно девчонки занимаются танцами, аэробикой и остальной хренью. Дверь была приоткрыта, и оттуда доносилась музыка. Партия для фортепиано. Спокойная такая, размеренная.

Я чуть замешкался и без задней мысли заглянул внутрь, но тут же застыл, как вкопанный.

У Тани всегда были волосы пшеничного оттенка, закручивающиеся на концах в крупные кольца, а глаза при этом черные. Где зрачок, где радужка, черт разберет.

Тут же она выкрасилась в пепельный оттенок. Просто офигительно белый. На ней был черный гимнастический купальник и ярко-зеленые гольфы.

Она танцевала. Плавно. Ловко. Как будто все части ее тела невесомые.

Я просто залип. Таня забрала волосы на затылке в пучок, открывая лебединую шею. Несколько кудряшек выбились у лица. Она тянула носок, выгибаясь дугой. Губы приоткрыты. Тонкая, изящная.

Меня заколошматило не по-детски. Лоб вспотел, а внутри все заныло. Я уже понимал, что это за ощущения. Ладони сами собой разжались, и увесистая сумка с грохотом стукнулась о кафель.

Таня резко обернулась. А я, как последний жалкий трус, сгреб сумку в охапку и ринулся в сторону спортивного зала.

С того самого дня меня, как подменили. Мы учились в одном классе, и это стало самой настоящей пыткой.

Таня спокойно ходила мимо, смеялась, разговаривала, как ни в чем не бывало, улыбалась, а я трясся весь. Даже когда она просто находилась рядом, сердце колошматило. У меня дух выбивало в ее присутствии.

Я не понимал, какого хрена со мной происходит. Осипова, как чертова эльфийка со своими выбеленными волосами, не давала мне покоя.

Однажды Таня попросила помочь с химией, потому что дико налажала на контрольной, а у меня был самый высокий результат. Химичка разрешила ей переписать работу. Вот мы сидим в библиотеке, готовимся, а у меня такое напряжение в штанах, все в голове спуталось. Какая нахрен химия. А она сидит рядом, ручку жует. Я же в мыслях нафантазировал себе такого, что в пору бы уже свалить оттуда, дабы она не поняла, что со мной творилось.

Осипова была немного со странностями, и от этого меня еще сильнее тянуло к ней. Девочка – загадка. Никогда не боялась высказывать своего мнения, часто шла наперекор всем, оттого подруг у нее особо не было, разве что Томилина Рита, аутсайдер с заморочками.

Короче, я кое как протянул год до летних каникул. А там мы с родителями и их друзьями улетели до сентября на Сардинию, где отец прикупил небольшую виллу недалеко от моря. У этих самых друзей была дочка, Катя. Красивая девчонка на год старше меня, но немного эксцентричная, нервная какая-то. Но мы с Катей все равно сдружились. Родаки на нас конкретно забили, таскались по ресторанам, экскурсиям всяким и древним развалинам, а мы в основном торчали на пляже или чилили у бассейна.

Как-то раз, когда все уехали на какую-то винодельню до самого вечера, я из отцовского кабинета стащил бутылку вискаря. Мы надрались конкретно, а потом сидя в моей комнате, резались в видеоигры. Тут она первой меня поцеловала. На следующую ночь я прокрался к ней в комнату по общему балкону. В этот раз поцелуями мы не ограничились. Был петтинг. Я тогда до черта порнухи пересмотрел и мнил из себя охренительно крутого мачо.

А через неделю случился первый секс. И у нее, и у меня. Сначала было неловко, как-то быстро, сумбурно. Мы даже пару дней друг с другом не разговаривали, а потом попробовали снова. И с тех пор тренировались до конца отпуска. По ночам в моей комнате, а днём, если родаки куда-нибудь сваливали.

Никаких чувств между нами не было, просто физиология. Мы, два сопливых подростка, дорвались до такой взрослой игрушки, как секс. Нам было интересно.

Мне казалось, что я сбросил напряжение на годы вперед, но стоило первого сентября вновь увидеть Таню, как тормоза окончательно слетели.

Раньше Осипова была для меня недосягаемой нимфой с пепельными волосами и длинной шеей. Инопланетянка, до которой я боялся даже дотронуться. А теперь стала просто девчонкой, которую я себе дико хотел. До дрожи. Хотел узнать про нее все, увидеть все.

Первым догадался мой дружбан из параллельного класса, Макс Кетлер. Он стал меня напрягать с тем, чтобы я к ней подкатил. Типа, слово за слово, потом проводил домой, шоколадку там в рюкзак подложил, в кино пригласил. А потом можно и в темном коридоре зажать, объясниться, засосать и все, дело сделано.

У него то эта схема прокатывала, хотя Макс никогда особо не напрягался в отношении девчонок, разве что со своей Ритой. Там был жесткач.

Но я так с Таней не мог. У меня язык к небу присыхал в ее присутствии, какое нахрен слово за слово, и уж тем более засосать в коридоре.

Уроки физкультуры, совместные с девчонками, стали для меня адским адом. Начал мучить просто дикий стояк. Вспоминал тот случай в гимнастическом зале и все время представлял, что у нее там под этим чертовым черным купальником. Проигрывал про себя сцену, как дотрагиваюсь до ее шеи, убираю в сторону кудряшки.

Когда Таня просто болтала с девчонками, если ракурс позволял, пялился, как маньяк, ловил каждое движение ее рта. Губы у нее полные, яркие. Ямочки на щеках появлялись, стоило ей улыбнуться, что вообще выбивало почву из-под ног.

Я каждую долбаную ночь снимал напряжение, представляя ее голой, фантазируя такое, отчего Таня пришла бы в ужас, если бы догадалась, что у меня на уме, когда она просто рядом находится. Но Осипова ничего не замечала. Ну, просто ни хрена!

У меня из-за гормонов мозги на части разрывались, и со временем становилось все только хуже. Я был готов выполнить любую ее просьбу, сделать что угодно. Походу уже тогда все заметили, что я конкретно сохну по Осиповой, но Таня была непробиваема, а я никак не мог заставить себя пригласить ее на свидание, признаться в симпатии.

Духу набрался лишь к выпускному в девятом. Мы тогда с пацанами нехило набрались, а потом заявились на школьную дискотеку всей гурьбой. Заиграл медляк. Таня тогда в розовый перекрасилась, и я ее яркую макушку сразу в толпе выцепил и пригласил на танец. А она согласилась. Может, из вежливости, не знаю. Но Таня тогда очень напряглась, потому что за спиной стояли мои друганы. И эти пьяные рожи ржали, как идиоты, тыкая на нас пальцем. А когда я отвел Таню в коридор, чтобы поговорить, и предложил встречаться, она мне не поверила. Подумала, что это все прикол, идиотский спор или еще какая-нибудь хрень. Короче, послала меня и обиделась. Мне кажется, что она про наш разговор даже никому не говорила. Не придала значения. В то время, как я думал, в обморок шлепнусь, пока ей выкладывал все, как на духу.

Я пробовал встречаться с другими девчонками, честно. Даже с одной из нашего класса пару недель мутил. Но странная штука, как только доходило до секса, сразу перед глазами Таня. Ничего с этим поделать не мог. Бредовая одержимость.

Так пролетел еще один год, а в одиннадцатом классе я узнал, что у нее теперь есть парень. К тому же еще и старше ее. О, что со мной было. Понимал, что потерял, упустил. Теперь не моя. Другой ее трогает, другому себя отдала. Представлял, как он лапает мою Таню и на стенку лез.

А Осипова светилась вся. Я тогда заметил, что взгляд у нее стал совсем не как девчонки, а женский, взрослый. Она уже все знала, все попробовала, только с другим.

Короче, долго запрягал, но все же набрался смелости и решил снова с ней поговорить. Как-то вечером после учебы узнал, когда у Осиповой заканчиваются занятия в студии танцев и поплелся. Но наткнулся на их с парнем разборки. Он на нее орал, а она плакала. Я тогда конкретно поговорил с этим мудаком, но Таня меня крепко осадила.

А потом она не пришла на учебу, и мы узнали, что Осипова наглоталась таблеток и лежит в отделении токсикологии в реанимации. Я помчался в больницу, прямо с урока сорвался. Драку с ее парнем мы затеяли еще в больнице. А после того, как отец Тани велел нам катиться ко всем чертям, продолжили на улице.

Когда же Таня пришла в себя, то все узнала. Никогда не забуду тот телефонный разговор. Сколько дерьма она на меня вылила. Осипова была влюблена в тот кусок дерьма точно также, как я в нее. До одержимости. И я это, наконец, признал.

Возненавидел ее люто, хоть и понимал, что не за что. Замутил с девчонкой и параллельного, чтобы у Осиповой на глазах, устроил разборки на выпускном. Меня несло и несло.

А потом новый город, новые друзья, учеба, красивые девчонки вокруг, и я, наверное, смирился.

Ровно до тех пор, пока не встретил ее в клубе.

Иногда я думал, что, если бы трахнул в школьные годы ее хотя бы разок, может, меня и отпустило бы. Но потом понимал, что нет. Стало бы еще хуже. Она, как наркотик, поселилась в каждой моей клетке, влезла в ДНК. Таня мне нужна была полностью со всеми своими заморочками, проблемами. Я бы, наверное, стал самым отмороженным подкаблучником с идиотской улыбкой, лишь бы Таня позволила быть рядом.

Долбаный мазохист.

Вот и сегодня нахрен я потащился за Лилей? Ведь знал, что с ней живет Осипова и с большой долей вероятности та будет ночевать дома. Какого черта!

Я никак не мог сосредоточится на Лиле. Потому что знал, что за тонкой стеной из гипсокартона спала Осипова. Я только и думал, в чем она спит, в какой позе, что ей снится. Короче, с Лилей никак не получалось расслабиться, отвлечься, и я наплел ей про тяжелый день и хотел было свалить, но та все же уговорила остаться ночевать.

Посреди ночи просыпаюсь от того, что затекла рука, на которой пристроилась Лиля. Мне становится дико стремно. Ведь у нас с Лилей реально могло получится что-то серьезное. Она хрупкая, женственная, милая. Фигура охрененная. Мне с ней интересно, но я никак не могу побороть свою одержимость Таней.

Слышу шорох шагов из коридора, аккуратно освобождаю свою руку, спешно натягиваю джинсы и выхожу в коридор. Из кухни пробивается тусклый свет.

Заглядываю туда.

Таня стоит ко мне спиной возле холодильника. На кухне над столешницей горят споты. На Осиповой тонкие телесного цвета шорты и такая же майка. У меня кровь бешено несется по венам, пока разглядываю ее фигуру, освещенную тусклым светом. Упругая задница, тонкая талия, острые плечи.

Подхожу ближе в полной тишине и нависаю над ней. Опускаю глаза. Твою мать, ткань ее майки чертовски тонкая. Замечаю, как стоят соски. Грудь у нее небольшая, но упругая. Короче, как надо. И меня конкретно клинит.

Глава 6. Мне плевать

Таня

Тим стоит позади. Очень близко, но меня не касается. Признаюсь сама себе, что теперь ощущаю его присутствие совсем по-новому. Остро. Многочисленными нервными окончаниями. Почему так происходит, не понимаю. Да, он изменился, повзрослел, но это по-прежнему все тот же Тимур Девлегаров.

– Зачем ты здесь? – задаю вопрос, разрывая звенящую в ушах тишину.

Тим прочищает горло.

– Попить захотелось.

– Я не про это – боюсь к нему повернуться и встретиться взглядом. – Зачем ты здесь, в нашей квартире?

– Глупый вопрос. Пришел к своей девушке – делает паузу. – Я тебя не пас, если что.

– Но ты же знал, что Лиля живет со мной.

– Хмм, и? Мне сюда нельзя? Я тебя чем-то напрягаю, Таня? – растягивает мое имя.

– Мне плевать – стараюсь держать себя в руках. – Просто это странно.

– Что здесь странного? Ты всего лишь бывшая одноклассница.

Вспыхиваю и на эмоциях разворачиваюсь к нему лицом. Божечки, на Девлегарове даже футболки нет. Стараюсь смотреть только в карамельные глаза.

– Бывшая одноклассница, которой ты предлагал встречаться, говорил, что любишь – выпаливаю на одном дыхании.

Брови у Тима взлетают вверх.

– Чего не бывает по глупости. Гормоны, и все такое – равнодушно пожимает плечами.

Он что прикалывается? Я же не дура совсем.

– Тогда ты просто трепло, Девлегаров.

– Ооо – кривит губы в усмешке. – Мне не привыкать выслушать от тебя дерьмо в свой адрес.

Тим тоже старается не спускать взгляда с моего лица. Он напряжен не меньше, хоть и пытается сохранить лицо. Но меня не проведешь, воздух между нами наэлектризован до предела.

– Стаканы там – киваю на шкафчик возле своей головы и жду. Хочу проверить реакцию, потому как меня задели его слова. Ни за что не отойду. Посмотрим, что будет делать.

Тим несколько секунд гипнотизирует меня взглядом, потом закатывает глаза, ухмыляясь, и тянется рукой к дверце. Пододвигается вплотную, когда достает стакан. Затем присаживается на корточки рядом с моими голыми ногами, потому что кулер с водой находится как раз в пустой нише снизу, и надавливает на помпу.

Я стою на месте. Не двигаюсь. У меня мурашки по телу носятся, но на лице каменное выражение, даже подбородок задрала. Типа, смотри, мне все равно.

С полным стаканом воды в руке Тим медленно поднимается и выпивает до дна. Мы смотрим друг на друга. Мне кажется, что я даже не моргаю. А потом Тим склоняется к раковине, отчего губы почти невесомо задевают мою скулу.

У него охрененный парфюм.

Меня накрывает. Тысяча электрических зарядов проносится по телу, скапливаясь внизу живота. Мы так близко. Его грудь соприкасается с моей. Животы тоже. И ниже. Он все чувствует, и я чувствую. Играем в гляделки, но Тимур сдается первым.

– Спокойно ночи.

Его голос вибрирует возле моего уха, посылая стаю мурашек по коже, отстраняется и выходит в темный коридор.

Ага, спокойной. Возвращаюсь в комнату и сворачиваюсь калачиком, но сон, как рукой сняло, потому что перед глазами наполовину обнаженный Тим со стояком в штанах.

Верчусь с бока на бок до самого утра, а потом с разбитой головой сажусь на кровати, свесив ноги. Пустым взглядом разглядываю нюдовый педикюр. Блин, день сегодня и так будет напряженный. После учебы побегу на кастинг в одно танцевальное шоу. Деньги мне не нужны, спасибо родителям, а вот опыт очень даже.

Подхожу к окну и натыкаюсь взглядом на черную бэху Девлегарова, и дыхание сбивается.

Прокрадываюсь в ванную комнату, чтобы успеть первой принять душ и привести себя в порядок. Прихватываю с собой вещи, чтобы сразу там же и переодеться, благо место позволяет.

А когда выхожу, в коридоре натыкаюсь на Лилю. Та проносится мимо с широченной улыбкой, чмокает в щеку, чего никогда раньше не делала, и почти пропевает:

– Доброе утро.

– Ага – бурчу в ответ, глядя на соседку, скрывающуюся у себя в комнате.

Не хочу даже думать о причине ее приподнятого настроения. Но причина сидит за столом на кухне с кружкой дымящегося кофе в руке. На нем те же синие джинсы и серая футболка известной марки с надписью «ICON».

Боже мой, Лиля!

Перед Девдегаровым стоит тарелка с брускетто, которые подруга готовит только себе, даже на мою долю никогда не делает, а еще глазунья и сырная нарезка.

Да, она в Тима точно втрескалась! За все полтора года никогда я не видела ничего подобного.

Надо ли объяснять, какой при этом довольный у Девлегарова вид.

Даже тошнит от этой розово-единорожной картины.

Молча подхожу к холодильнику и достаю питьевой йогурт, чтобы взять с собой. Как раз по дороге выпью.

– Могу и тебя захватить – произносит, как ни в чем не бывало. Словно приглашает: «Эй, прыгай ко мне в тачку, ты же подруга моей подруги, а я чертовски милый и добрый парень!».

– Спасибо, но тут пешком недалеко.

– На улице минус двадцать.

Напрягаюсь. Холодно, конечно, но и с ними ехать точно не вариант.

– Я готова – забегает Лиля. – Тань, давай с нами, там холод собачий.

Разворачиваюсь к подруге лицом, прижимая к груди бутылочку с йогуртом. Конечно, я вижу, что она приглашает меня чисто из вежливости, лишь бы перед Девлегаровым не выглядеть стервой, а у самой глаза так и умоляют отказаться, исчезнуть по своим делам.

– Эм, мне еще в химчистку забежать нужно, так что езжайте, я сама доберусь.

Лиля благодарно косится, театрально вздыхая, а я выдвигаюсь в прихожую. Утепляюсь в стеганое пальто до самых щиколоток и вязаную шапку. На шею наматываю шарф, подбираю с пола рюкзак и собираюсь на выход, как звонит домофон.

Снимаю трубу.

– Да.

– Доброе утро, доставка.

Не понимаю.

– Доставка чего?

– Цветов. Какой у вас этаж?

– Эм, а у вас точно сорок шестая квартира?

– Да, сорок шестая. Получатель – Осипова Татьяна.

Округляю глаза.

– Хорошо, сейчас.

Нажимаю на кнопку.

– Кто там? – появляется в коридоре Лиля, а за нею и Девлегаров.

– Доставка цветов.

– Цветов? – Лиля в надежде оглядывается на Тима, но понимает, что мимо.

В дверь звонят.

Открываю и принимаю от курьера красивый букет из белых пионов с небольшим фиолетовым конвертом внутри.

Я вообще ничего не понимаю. Кладу букет на обувницу и достаю записку.

«Завтра в семь вечера заеду за тобой. Если снова не выйдешь, выкраду. Никита»

Вскользь бросаю взгляд на Тима. У того желваки ходуном ходят, глаза почернели, а губы плотно сжаты.

– Ох, Танька – мечтательно тянет Лиля. – Кто там?

– Потом расскажу – бурчу себе под нос, сминаю записку и запихиваю ее в карман. – Я побежала. Пока.

– А цветы? – кричит из квартиры Лиля, когда я уже спускаюсь вниз по ступенькам.

– В воду поставь.

По пути достаю беспроводные наушники и включаю рассказы Зощенко. Всегда их слушаю, когда хочется расслабиться и ни о чем не думать. А мысли так и крутятся. О цветах, о Соколове, о почерневших глазах Девлегарова и довольных сегодня утром у Лили. Полный сумбур.