Текст книги "Тот самый парень из порно книга 2 (СИ)"
Автор книги: Ашира Хаан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Жена порнозвезды. Fake it till you make it
– При найме мне говорили, что потребуется выполнять все желания гостей, и я под этим подписался. Поэтому подожду тут на всякий случай, вдруг у вас появятся какие-нибудь желания, – пояснил официант нагло, взглядом ощупывая меня с ног до головы.
Очень хотелось бы понимать, это только я вижу тут жирный подтекст или по местным меркам фраза звучит не так уж и пошло?
Мальчик, однако, был вполне ничего. Длинноногий, стройный, с симпатичной мордашкой. В мелодраме я бы по такому даже повздыхала. Но в жизни я уже лет десять как выпала из возраста, когда на улице тебя из спортивного интереса клеят пикаперы.
И, кажется, растеряла все навыки – как легкого флирта, так и резкого отшивания.
Зато мальчик, кажется, принял мое растерянное молчание за приглашение и поерзал, разворачиваясь так, что его колени почти коснулись моих.
Чем бы это все кончилось, неизвестно.
Голова у меня кружилась от шампанского, обиды и разноцветного вороха жизненных принципов Кайлы. Я была растеряна и на взводе.
Да чем угодно!
Если бы не Дик. Порнокороль, властитель душ и тел грешников и грешниц.
Он вступил в тень, сощурившись после яркого солнца. Заметил меня и приветливо кивнул, подходя ближе.
Официант, завидя его, даже не сделал попытки подняться или отодвинуться, словно сидел так близко с моего разрешения.
Мне вдруг стало ужасно стыдно, будто меня застукали буквально в процессе измены свежеиспеченному мужу прямо на собственной свадьбе.
Дик оценил ситуацию одним коротким взглядом и шагнул к скамье, небрежным жестом протягивая пустой бокал официанту. Не глядя, не заботясь даже, успеет ли тот его подхватить раньше, чем разожмутся пальцы, или нет.
Официант успел. Но поспешно дернувшись, тем самым вернулся на положенное ему место: вместо вольготной позы – полусогнутая, поднос в вытянутой руке и услужливо-вежливое выражение лица. Видимо, поняв, что его время вышло, он скороговоркой извинился и как-то незаметно исчез.
Незаметро для меня. Потому что я смотрела на третьего владельца тела моего мужа и у меня было ощущение, что я смотрю в глаза хозяину преисподней.
В чем-то это было верно.
Если он тот, кто полуобманом заставляет начинающих актеров заключать кабальные контракты – он владеет ими точно так же, как Дэрилом.
В наше время власть над телами – выше власти дьявола.
Кому нужны души? Разве на них заработаешь?
Дик огляделся, заметил неподалеку плетеное кресло и поставил его поближе, расположившись напротив меня достаточно далеко, чтобы не нервировать, как тот мальчик-официант, но все же неуютно близко для человека, который чуть не стал свидетелем моей душевной слабости.
Закинув ногу за ногу, он скрестил пальцы на колене и покачал головой:
– Этот парнишка так себе. Если хочешь молодого и свежего, но при этом умелого, советую вон того, – он кивнул в сторону опустевших рядов стульев рядом со свадебной аркой, где сидел действительно симпатичный молодой мужчина в лавандовом костюме. – Он, правда, с дамой, но вы договоритесь, я уверен.
– Откуда такие подробности? – усмехнулась я, пряча за гримасой свое смущение. – Он тоже из порно?
– Нет, но я знаю всех сипатичных мальчиков с хорошими членами в этом городе. Все они побывали у меня, не все остались. Этот достаточно хорош, чтобы не тратить свою красоту на тяжелый труд и просто переходит от одной взрослой и знающей, чего хочет, женщины к другой.
Похоже, в этой среде не было табуированных тем. Хотя, кто знает, вдруг он меня просто проверял? После открытости Кайлы, непосредственности Меган и доброжелательности друзей Дэрила, мне было сложно вот так сходу занять оборону. А стоило. Дик выглядел опасным.
– Тот официант тоже, видимо, собирался начать карьеру жиголо, – я достала из сумки влажную салфетку и стерла с губ яркую помаду. Что-то мне уже расхотелось быть смелой и сексуальной для всех подряд.
– Вряд ли, – заметил Дик. – Любительницы молодняка известны в кругу таких парнишек, лезть к другим – только время терять. Ты ему просто понравилась.
Я, не сдержавшись, фыркнула.
– Мне сорок два, Дик. Ему раза в два меньше.
– И что?
– Старовата я для «просто понравилась».
– Хм…
Он склонил голову и приподнял брови, рассматривая меня как причудливую зверюшку, со сдержанным любопытством и удивлением.
Вот, мол, и такое водится в этой страшной России. Спасибо, что привезли показать.
– Что? – нервно спросила я, когда пауза затянулась.
– В твоем возрасте с такой очевидной привлекательностью очень странно иметь такую низкую самооценку.
– Это слишком грубая лесть, – покачала я головой.
– У нас не принято отказываться от комплиментов, и тем более так явно демонстрировать свои комплексы, Лили, – Дик расслабился, отводя наконец от меня пронизывающий неприятный взгляд. – От этого всем всегда неловко. Никому не захочется снова приглашать тебя в компанию, если в твоем присутствии неловко будет слишком часто.
Он мне не нравился. И с каждым словом нравился все меньше. Но харизмой его бог точно не обделил, иначе почему я продолжала сидеть напротив и, как завороженная, слушать и запоминать правила поведения, о которых не имела ни малейшего представления до этого момента.
У нас принято себя принижать, быть скромнее. Все успехи случайны, все достижения – удача. А уж внешность точно не твоя заслуга и, конечно, не совершенна, а значит, на все комплименты надо реагировать отрицанием и смущением.
– Так что, еще кого-нибудь посоветовать из юных и умелых? – Дик неприятно улыбнулся и кинул взгляд на гостей, высматривая, кого мне подсунуть.
– Нет, спасибо, – быстро ответила я. – Меня воспитывали иначе, я предпочитаю верность в браке.
– Но он-то нет, – вскользь заметил Дик.
Я не стала переспрашивать, кто – «он».
Показать себ мало того, чтоо закомплексованной, да еще и дурой – нет, спасибо.
– Это просто работа, – пожала я плечами.
Так, словно уже смирилась с тем, что делает Дэрил.
«Fake it till you make it» – как сами американцы и говорят. Притворяйся, пока это не станет правдой. Делиться с посторонними, особенно с боссом Дэрила своими сомнениями не хотелось. Кайла уже казалась практически родной.
– Не совсем… – скучающим голосом сказал Дик. – Ты же понимаешь, что мы знаем об актерах больше, чем хотелось бы? Например, если они подхватили что-то из ЗППП, приходится разматывать цепочки их связей, чтобы они не переросли в эпидемию. Скрывать любовников – себе дороже.
– Я знаю. Но то, что происходит на съемках – остается на съемках. – твердо сказала я.
Привычку всегда защищать семью из меня не вытравит никакая Америка и никакая свободная мораль.
– Ты ведь общалась с Кайлой… – полуутвердительно сказал он.
– И поэтому знаю, что Дэрил против открытых отношений. Что было на работе – остается на работе. Остальное традиционно.
– Да, он предпочитает старую добрую моногамию. Красивый фасад, а за ним – ложь. Он изменяет своим женщинам, Лили. И не только на съемках. Думаешь, с тобой будет иначе?
Темный цепкий взгляд уперся в меня, ловя малейшие оттенки эмоций.
Словно он питался ими, и я сейчас была богато накрытым фуршетным столом.
Властелин порока, хозяин разврата, дьявол, которому мало денег, получаемых от своих рабов на контрактах.
Дику нужно было больше.
Ему нужна была та тьма, в которую сейчас рухнуло мое сердце.
Жена порнозвезды. Позволь себе
– Хорошие мальчики не идут в порно, Лили, – едва расслышала я сквозь шум в ушах. – Они женятся, заводят детей и собак, таскают в слинге одного младенца за другим, которых рожает им счастливая жена. По молодости у всех бывают слабости, и немало карманных денег я заработал на том, что убирал из открытого доступа ролики остепенившихся грешников. Но у того, кто пришел в порно в сорок должно быть немало скелетов в шкафу.
Дик наблюдал за мной, не скрывая любопытства. Словно потыкал палочкой в червячка и смотрит – что тот будет делать?
То, что он решил сыграть на острой теме верности, здорово меня разозлило. Разумеется, это больная точка. Он не мог не знать, что она больная даже для порноактеров.
Но я вышла замуж за Дэрила не только ради грин-карты и алиментов. Если я решила попробовать быть с ним, быть его женой, то я буду на его стороне до конца – пока он не докажет, что доверяю я зря. Пока он был честен со мной – и я выполняла свою часть сделки.
– Дик Монро… человек, который владеет одной из самых крупных порностудий, да? Наверняка считаешь себя знатоком душ и ловцом грешников, – я тоже закинула ногу за ногу и отложила сумочку, принимая расслабленную позу. Эх, где мой бокал шампанского? – Ты ведь не подумал о том, какие скелеты могут храниться в шкафу у женщины из очень патриархальной страны, которая в свои сорок выходит замуж за актера из порно?
Я больше двадцати лет была замужем. Двадцать лет сражений с детсадами, поликлиниками, школами, пенсионным фондом и управляющей компанией. Я могла орать на своих детей так, что стекла звенели, но в кабинете завуча я всегда была на их стороне. Могла стесняться зайти в секс-шоп, но когда мне понадобилось в реанимацию к Валере, я открыла дверь к главврачу с ноги и вышла оттуда только с его собственноручно подписанным разрешением.
Может быть, моя семейная жизнь разлетелась на осколки, но за это время я отлично научилась не только готовить четыре разных ужина и одновременно убираться за полтора часа. Я научилась сражаться за своих близких.
Дик сощурился, саркастическая улыбка тронула губы. Запрокинул голову, разглядывая меня как картину в музее – издалека и под разными углами.
– Знаешь, – задумчиво сказал он. – Что самое смешное? Мужчины порно-актеры не так уж редко женятся на женщинах из индустрии. Коллегам проще объяснить, что секс на камеру ничего не значит. Но почти сразу их жены уходят из порно. Объяснений много – дети, хозяйство, муж достаточно зарабатывает, но причина всегда одна. Догадываешься?
– Что позволено Юпитеру, то не позволено быку…
Я поджала губы. Тень сомнений скользнула по сердцу.
– Кстати, после развода почти все эти женщины пусть ненадолго, но возвращались в порно, – заметил Дик. – Понимаешь, к чему я клоню?
– Предлагаешь мне пойти в порно? – фыркнула я.
– Не думаю, что это твое… – качнул он головой, но я заметила, как крепко сжались пальцы на подлокотнике кресла.
– Почему нет? – я оглядела себя.
Выгляжу уж получше, чем Меган. Нет, разумеется, не мое. Но раз у нас тут война, почему бы не побесить противника неожиданным ходом?
Дик сухо рассмеялся. Не обидно, но так, как смеются над малышом, который обещает вырасти и жениться на маме, когда папа умрет. Он поднялся с жалобно скрипнувшего плетеного кресла и неожиданно пересел ко мне на скамейку. Та была достаточно широкой, чтобы это не смотрелось неприлично, но будем честны – человек, у которого запонки в виде членов, даже молоко в чашку будет наливать очень-очень двусмысленно!
– Лили Уайт, русская красавица, новая жена порнозвезды Дэрила Дриллера… – задумчиво произнес он так, словно зачитывал новость из газеты.
Ох, я не подумала, что моя национальность может стать новостным поводом! Когда парень из России взял порно-Оскар, об этом написали даже самые пристойные новостные порталы.
Но тут же беспокойство об этом вылетело у меня из головы, потому что Дик неожиданно склонился ко мне и очень медленно провел кончиками пальцев по моему обнаженному предплечью.
– Руки! – прошипела я, отшатываясь. – Убрал!
Никогда не умела давать пощечины, а тут бы пригодилось.
– Я подумал, раз молоденькие тебе не по вкусу, может быть, я подойду? – без тени смущения объяснил Дик, руки, однако, убирая. – Я-то точно не хочу от тебя денег или протекции.
– Что же ты хочешь?! – все той же разъяренной кошкой отфыркнулась я.
– Узнать, что таится в русской женщине Лили Уайт такого, что плохой мальчик Дэрил так глубоко на нее запал.
– Кажется, я довольно ясно выразилась про свою верность!
– Ну сама подумай… – Дик откинулся на скамейке, снова закладывая ногу за ногу и занимая слишком много места, так что я только усилием воли не отодвигалась от него. – Разве тебе не обидно, что у него столько опыта, а у тебя нет? И что ему можно спать с другими, а ты должна это терпеть? Почему бы ему не дать тебе разрешение на симметричное поведение? Необязательно им пользоваться, хотя ты можешь пообещать, что это ничего не будет значить…
Мне хотелось вскочить со скамейки и умчаться как можно дальше. Найти Дэрила, уткнуться в него и спросить какую-нибудь глупость. Вроде: «Ты меня любишь?»
Конечно, он ответит, что любит. Но следующий шаг я уже не сделаю. Потому что однажды согласилась с тем, что приму его работу.
Но ведь он мог бы мне доказать, что порно – и вправду лишь работа. Что есть любовь – между нами. И есть просто секс, который ничего не значит для него.
Ведь если не значит – то он и сам должен понимать, что моя любовь никуда не денется от того, что я ради эксперимента пересплю с кем-нибудь.
Даже без камеры. Какая разница?
– Ты ведь уже была замужем? Была верной женой? Ты не думала, что лишала себя чего-то интересного? – в глазах Дика плясали отблески адского пламени. Вот теперь он был заинтересован по-настоящему. – Здесь никто не осудит тебя за это. В конце концов, не только Дэрил может сделать тебя счастливой. Почему бы просто не попробовать? Жизнь одна.
Вот тут Акелла, конечно, знатно промахнулся.
Если бы я хотела быть счастливой отдельно от Дэрила, стоило ли затевать всю эту историю?
– Знаешь, как говорят? – улыбнулась я, наконец уходя с тонкого льда этой неприятной беседы. – Почему-то под «все надо попробовать» люди обычно подразумевают наркотики и беспорядочный секс. Но никогда – скалолазание и шахматы.
– Я был на Эльбрусе, – мгновенно парировал Дик. – А в юности побеждал на шахматных чемпионатах.
– Ну что ж! – я взяла свою сумочку и встала. – Теперь надо и мне сначала побывать на Эльбрусе, а то неловко будет начинать с наркотиков и секса!
Но я успела сделать всего несколько шагов прочь, но не успела выйти на освещенную ярким солнцем лужайку. На границе света и тени меня поймал Дэрил.
– Я тебя потерял и соскучился, – мурлыкнул он мне в ухо, моментально окутывая знакомым и привычным запахом мяты и кофе. С невероятным облегчением я окунулась в его объятия, словно в теплое море, затопившее меня любовью.
Это его-то я считала темным и порочным?
Его улыбка ослепляла, его поцелуи зажигали огонь в крови, но с ним было так легко, что хотелось смеяться.
– Пойдем, нам пора резать торт и пото мы наконец будем совершенно свободны и совершенно одни… – горячо шепнул он мне на ухо, и россыпь огненных мурашек разбежалась по телу. – О, Дик, и ты тут! Пойдем, пойдем!
Нас уже ждали – и мы вдвоем под вспышками фотоаппаратов надрезали многоэтажный торт, целовались, никого не стесняясь, а потом я бросала букет в толпу сногсшибательных женщин, которые дрались за него с азартом простых девчонок.
Под темным взглядом Дика и острым – Изабель, которые я чувствовала кожей, мы сели в белоснежный лимузин, который повез нас в отель, где для первой брачной ночи был снят президентский люкс.
И все это время на моей талии сжимались крепкие уверенные руки Дэрила, который не отпускал меня ни на секунду, пока за нами не захлопнулись двойные двери с позолоченными ангелочками на них.
Дэрил в одно мгновение подхватил меня на руки и поинтересовался:
– Готова ли ты к самой развратной и долгой брачный ночи в истории человечества?
Я вздохнула и, глядя в его сияющие глаза, сказала:
– Нам надо поговорить.
На всех языках эти слова звучат одинаково.
Холодком под лопаткой, нервным битом сердца и дурным предчувствием.
Жена порнозведы. Цена ответов
Дэрил так долго смотрел мне в глаза, так и держа на руках, не отпуская, не опуская, что во мне вдруг проснулась совесть. Ну вот зачем я собираюсь трепать нервы человеку? Что я, подождать не могла? И я заколебалась, уже собираясь взять себя в руки и потерпеть.
В конце концов, от Валеры я скрывала свои неприятные эмоции почти все время, хотя он этого заслуживал гораздо меньше.
Но Дэрил меня удивил.
– Не согласен, – беспечно сказал он и все-таки добрался до невероятно широкой кровати.
Словно президенты привозят с собой в гостиницу трех или четырех – в зависимости от комплекции – жен. В брачную ночь на ней можно играть не только в прятки, но даже в догонялки.
Шелковым плеском соскользнуло покрывало с белоснежных простыней, манящих и дразнящих предвкушением. Захотелось плюнуть на все и посмотреть, как будет смотреться смуглая изрисованная кожа Дэрила на их невинном снегу.
– Ты обещал идти мне навстречу и делать все, что… – начала я, но он использовал самый подлый прием в мире – просто закрыл мне рот своим ртом. И у него на руках не было никакой возможности ускользнуть от поцелуя.
– Обещал. Но не в ту ночь, когда могу трахнуть миссис Лили Уайт, – объяснил он свое поведение.
Как будто так и надо.
– Стоило столько рассуждать о разнице между желанием и согласием, чтобы сразу после свадьбы наплевать на свои принципы, – не выдержала я.
Дэрил перестал улыбаться.
Он развернулся и сел на кровать, устроив меня на коленях, нежно провел пальцами по лицу и тихо спросил:
– Что случилось, Лили?
– Просто миссис Уайт не умеет получать оргазмы по приказу, как у вас принято. А так ничего!
Пальцы на моей щеке дрогнули.
Скользнули по шее, рождая сонм трепетных мурашек от искрящей нежности этой ласки.
Очертили ключицы.
– Хорошо, давай поговорим.
Голос Дэрила утратил бархатную мягкость, стал тихим и усталым. Пальцы продолжали ласкать мою шею, и хотелось закрыть глаза и отдаться удовольствию, но мне и правда был нужен этот разговор.
– Погоди, – сказала я, ластясь к его руке. – Можно я распущу волосы? Устала.
И я потянулась к волосам – белый цветок в россыпи жемчужин с золотистым отливом там держало десятка два шпилек, и у меня уже болела от них голова.
– Можно я?.. – мой великолепный муж прижался губами к ямочке у горла, прикусил шею, лизнул изгиб уха и только финальным аккордом осторожно вынул цветок, рассыпав пряди по плечам.
Такими темпами я быстро сдамся.
Меня и без того пробрало горячей дрожью и захотелось ощутить такие же уверенные и дразнящие касания на других частях тела.
– У меня есть вопросы… – выдохнула я, ощущая, как с каждой вынутой шпилькой голове становится все легче и даже тает тугой обруч вокруг лба, затянувшийся там во время разговора с Диком.
– Я тебя слушаю, – шепнул Дэрил мне на ухо, и я судорожно вцепилась пальцами в его рубашку, чуть не порвав ее. – Но за каждый ответ буду снимать с тебя что-нибудь… нужное.
Он качнул сережку в моем ухе кончиками пальцев и потянул вниз молнию платья на спине.
– Так нечестно! – возмутилась я. – Надо было условия до шпилек объявлять!
– У тебя настолько много вопросов?
Горячее дыхание коснулось моей шеи сзади, и я вдруг вспомнила наш, чуть быть не ставший прощальным, секс в душевой фитнес-клуба.
Как отчаянно и горько я себя тогда чувствовала.
И как остро и горячо – так же отчаянно, как я сейчас понимаю – он брал меня. Жестко, почти жестоко, доказывая и себе, и мне, что я могу возбудиться и сойти с ума от его жара, даже если он вовсе не будет заботиться о моих чувствах.
Кровь закипела в венах. Захотелось наплевать на все, опрокинуть Дэрила на кровать и показать ему, что «миссис Уайт» тоже кое-что может!
– Ц-ц-ц… – «мистер Уайт» покачал головой, убирая мои руки подальше от своей спины, которую я начала царапать через рубашку, как кошка. – Ты хотела поговорить. Будем говорить.
Улыбался он невероятно коварно – но я… я была счастлива, что он смог превратить это катастрофическое начало разговора в будоражащую игру.
Снять с меня пока не платье с трусиками, нет – кое-что получше – тяжелый камень с сердца. Поселить в нем уверенность, что мы справимся со всем.
Ну, я очень надеялась на это.
Очень, очень надеялась.
Потому что первый и самый главный вопрос наполнял меня тоскливым ужасом.
Стоило начать думать об этом, как я снова погружалась в тот холодный ноябрьский день, бесснежный, но морозный, так что воздух ощущался как жидкий наждак, когда я услышала, что мой муж уже давно не только мой муж.
Валера собирал свои вещи в комнатах, а я стояла на кухне у открытого окна, глотала этот раздирающий легкие злой воздух и падала в беспросветную тьму.
В ней не было будущего, в ней вообще ничего не было.
Я очень не хотела испытать это еще раз.
Поэтому и спросила:
– Это правда, что ты изменял своим женщинам, Дэрил? Правда?
Он медленно выдохнул.
Жесткая ладонь легла на мое бедро, сминая золотую ткань и оголяя кожу.
– Мой ответ будет стоить тебе платья, Лили. Ты ведь не будешь по нему скучать?
Жена порнозведы. Платье и босоножки
Дэрил провел рукой по моему бедру, сжал пальцы, оставляя следы на коже под задранным подолом. Дыхание сбилось, и я втянула воздух сквозь стиснутые зубы.
– Готова, – сказала я. – Отвечай.
– Не знаю… – он дернул молнию платья вниз, до упора, обнажая мою спину. Тут же коснулся позвоночника подушечками пальцев, заставляя сонмы мурашек разбежаться по всему телу.
– Как это? – переспросила я.
Мое дыхание участилось – совершенно непроизвольно. Но я держалась. Держалась, когда Дэрил потерся щекой, слегка шершавой от отрастающей щетины, о мою щеку, и потом о шею, и еще ниже, царапнул грудь, кончиком языка спружинил о грудь, приподнятую тугим лифом платья и спустил его с плеч. Оно, тяжелое и послушное, похожее на расплавленное золото, скользнуло вниз с поспешной готовностью, словно только и ждало его разрешения.
– Сложно сказать изменял ли я им, если мы не договаривались о верности… – проговорил Дэрил мне в живот, согревая его дыханием. – Мы жили так, как привыкли.
Тонкий бюстгальтер скрывал от него мою грудь, но ему хватало обнаженной кожи под ней – даже более чувствительной. Он освободил мои руки от рукавов и уже было собирался стащить платье окончательно, но я заупрямилась, прижала ткань к себе, не позволяя раздеть меня до конца.
– Это не ответ! – возмутилась я, вертясь у него на коленях и не давая стащить платье и с бедер. Раздевать сопротивляющуюся женщину, держа ее на руках – невыполнимый квест. – Да или нет – вот ответ!
– Что такое измена, Лили? – вздохнул Дэрил, оставляя платье в покое.
Оно все равно успело собраться в гармошку на талии – как в старые добрые времена моей юности, когда не было терпения вдумчиво раздеваться, и скоропостижно обнажалась только грудь и задирался подол.
Да, а еще как в порнухе – намекнула мне визуальная память.
– Измена – это секс с другими, – уверенно ответила я и тут же прикусила язык.
– Да, Лили? Я тебе изменяю? – ласкающие мои плечи пальцы Дэрила замерли.
– Выходит так.
– Значит, ты знала ответ на вопрос заранее. Зачем его задавать?
Я не нашлась с ответом.
Потому что, выходит, что я сама разрешила ему измены. Но только по работе.
В сущности – какая разница, если все равно измены?
Но разница была. Огого какая была разница!
Я скользнула рукой за ворот рубашки Дэрила, положила ее ему на грудь.
– Лили… – он поцеловал меня в уголок губ. – А если я не буду спать с другой женщиной, но признаюсь ей в любви – это измена?
– Да! – твердо ответила я.
– Значит, не только секс?
– Нет…
Когда мы вдруг перешли от моих вопросов к его вопросам?
И должна ли я теперь тоже его раздевать?
На всякий случай расстегнула несколько пуговиц на рубашке, обнажая смуглый поджарый живот.
– Давай еще вспомним, что такое секс? – Дэрил сжал ладонью мою грудь, провел ею по животу и бесцеремонно раздвинул мои ноги, коснувшись тонкой ткани трусиков между ними. – То, что я с тобой делаю сейчас – секс?
– Я раздета и ты трогаешь меня, – кивнула я. – Да.
– Массажист занимается с тобой сексом?
– Нет, он же меня не хочет.
– А если втайне хочет? – настойчивый тон Дэрила и настойчивые его пальцы терзали меня одинаково жестоко.
Я чувствовала, что здесь прячется какой-то подвох, но не могла сосредоточиться и найти его.
– Не путай меня! Я знаю, о чем я спрашивала! – рассердилась я, потому что Дэрил делал что-то очень порочное своим языком с моей шеей, и мне хотелось сосредоточиться на его дразнящих касаниях, а не на поисках логики.
Стало понятнее, почему он выбрал такой способ разговора. Все меньше мне хотелось тратить время на слова, все более призрачной казалась идея проговорить все напрямую, выяснить, разложить по полочкам.
Зачем?
Какая разница, спит ли он с кем-то еще, кроме работы, если все его настоящие эмоции лишь здесь, со мной?
Известные мне изменщики всегда что-то отбирали.
Деньги на подарки любовницам, время у семьи, внимание у жены, свою любовь, в конце концов. Помню, как я рыдала на той новелле в «Реальной любви», где герой Алана Рикмана дарит любовнице колье, а жене музыкальный диск. Я ненавидела этот фильм за ту сцену, где она распаковывает подарок и видит, и знает, и понимает…
Рыдала, еще не зная, что уже сама в роли этой жены.
Что украл у меня мой муж?
Будущее. Свое обещание быть моим. Немного прошлого. Честность.
Дэрил же – щедро отдает мне все это и много всего другого.
Больше, чем кто-нибудь когда-нибудь обещал мне.
Его взгляд, его дыхание, то как бьется его сердце – я же чувствую.
Он рядом. Он мой.
Дэрил вздохнул, отвел волосы от моего лица и пальцем приподнял подбородок, чтобы я взглянула ему в глаза.
– Лили… – он нежно коснулся моих губ, но вынырнувший на мгновение, ужаливший меня горячей влагой язык нарушил невинность ласки. – Послушай меня. Те женщины, что у меня были, много женщин – мы просто встречались с ними и оставались вместе на одну ночь или на неделю. На месяц, на два. Ничего не спрашивая и не обещая. Мы дарили друг другу подарки на День Святого Валентина, подписывая «любимому», но это была не любовь, просто игра в нее. Мы изображали, будто влюблены, но эта любовь не обжигала и не ранила. Мне было все равно, что происходит с моими возлюбленными за пределами постели. Так же легко расставались – просто не брали трубку.
– Выходит, ты им не изменял…
– Измена возможна там, где есть договор хранить верность. Например, в открытом браке невозможно изменить, если есть договор о том, что секс с другими не запрещен.
Договор…
Засевшая занозой провокация Дика не выходила у меня из головы.
Мне не нужен был ни мальчик официант, ни этот харизматичный торговец пороком.
Но мне нужно было, чтобы Дэрил почувствовал себя так, как чувствую себя я.
Понял меня.
Мне нужен был договор о том, что я тоже имею право на секс не только с мужем.
Но пока я молчала, чувствуя, что еще не время для этого.
Дэрил выждал несколько секунд, рисуя узоры кончиками пальцев у меня на груди, отчего электрические разряды пробегали по коже, поднимая дыбом мельчайшие волоски. А потом перевернул меня на живот, стянул платье до конца и бросил его прямо на пол.
Ладони гладили меня по спине, оглаживали бедра, пальцы поддевали края трусиков, дразня предвкушением и обещанием. Под животом давно чувствовалось явное неудобство.
Он откинул мои волосы с шеи и медленно провел губами по линии позвонков, вызывая волны дрожи.
Я повернула к нему голову:
– Были женщины, с которыми ты договаривался о верности?
Горячие пальцы скользнули по бедру, пощекотали тонкую кожу под коленкой и обвили лодыжку – вроде бы ничего особо сексуального в этой части тела не было, но пальцы, сжавшиеся на ней жестким браслетом, взбудоражили меня, заставили дернуться и едва удержать стон и мольбу взять меня.
Дэрил расстегнул ремешок босоножки, и она со стуком упала на пол.
Руки его тут же принялись массировать мою ступню, разминая большими пальцами. После целого дня на каблуках, облегчение и наслаждение растекались горячим маслом по усталым мышцам.
– Да, – прозвучал негромкий ответ.
И все?
Все?
Целая босоножка за короткое «да»?!
– Сколько их было?
Стук – вторая босоножка присоединилась к первой.
– Одна.
Я задохнулась, дернулась, вывернулась у него из рук, чтобы вновь встретиться взглядом.
– Это было до порно? Или ты про Кайлу? Почему ты от нее требовал верности, чем она особенная?
Дэрил поймал меня и опрокинул на кровать, нависая сверху. Прошелся взглядом с ног до головы и обратно. На мне был бюстгальтер и трусики – полупрозрачные, но без кружев, чтобы не выделялись под текучим платьем. И я чувствовала себя в них более развратной и порочной, чем голой.
– Ты точно хочешь потратить еще предмет одежды на каждый из этих вопросов?
Он подцепил пальцами лямку бюстгальтера и замер, ожидая, что я выберу.
Я посчитала, сколько мне осталось вопросов и выбрала другой:
– Ты уже трахался с Изабель?
Жена порнозведы. Бюстгальтер и серьги
Дэрил регулярно уезжал на съемки, возвращался вечером – веселый и нежный, как всегда. Но ничего не рассказывал.
По четвергам к нам по-прежнему являлась съемочная группа из компании Дика, притаскивая с собой разнокалиберных девиц второго-третьего сорта. Я возвращалась к концу съемок и приносила Касе кофе, мы обменивались парой фраз и расходились.
Иногда снимали где-то в другом месте, я не интересовалась, где.
Мои дни были слишком плотно заняты английским, подготовкой документов к свадьбе и получению грин-карты, обучением вождению, чтобы успевать ощутить что-то еще кроме короткого пронзительного ощущения в груди, когда я сталкивалась взглядом с выходящей из нашего дома партнершей Дэрила.
Но уже через пять минут он прижимал меня к себе – такой же внимательный и чуткий как всегда. И заноза в сердце таяла без следа.
С Изабель все было иначе.
Теперь уж точно.
Она мне не понравилась с первого взгляда. Среди доброжелательных улыбок окружающих, ее подколка стала отравленнной стрелой, которую я пропустила, не успев среагировать, расслабившись.
А когда Дэрил ее обнял, заныл шрам на моем уже однажды раненом сердце.
Ничего особенного не происходило – но когда простреленное колено ноет перед штормом, на небе обычно еще ни облачка.
Поэтому я задала этот вопрос. Мне надо было знать – они все еще разрабатывают сценарий, снимают игровые сцены, вообще кофе пьют? Или он уже дотронулся языком до ее пылающей кожи, уже намотал длинные волосы на кулак, уже кончил, глядя в распахнутые глаза?
Случилось ли уже то, что раньше, в прежней жизни, бесконечно далекой от меня сейчас, я считала – настоящей изменой?
Дэрил отпустил лямку, но погладил кончиками пальцев чувствительную кожу под ней, завел руку мне за спину и медленно – щелк, щелк, щелк – расстегнул крючки бюстгальтера, глядя мне в глаза. Я вздрагивала с каждым освобожденным крючком, заранее чувствуя, что мне не понравится ответ. Но я все равно его получу – потому что таковы условия игры.
