Текст книги "Король боли (СИ)"

Автор книги: Ашира Хаан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Ашира Хаан
Король боли

Глис оказался слишком хорош.

С самого начала, когда только разогревал меня жадными поцелуями, настолько яростно-страстными, что волей-неволей и я втянулась в его горячее нетерпение, отозвалась и сама загорелась не хуже.

До самого конца, когда я, зацелованная, залюбленная, задыхающаяся от мурашек, полностью отдала ему власть над собой. И сделала это зря.

Про Глиса рассказывали, что он иногда срывается, выпуская настоящего бешеного зверя. Что он странный. И жестокий.

Вот это все мне было не по вкусу совершенно.

Не мой тип.

Я больше любила нежность, как ни странно это озвучивать в нашей компании извращенцев. Впрочем, разве среди любителей странностей и боли любить нежность – не особое извращение?

Тогда я на своем месте.

В общем, я думала, что все будет нормально. Сейчас Глис меня придушит, шлепнет посильнее – и все будет окей, возбуждение схлынет, и я в безопасности.

Но что-то такое он сделал: провел ногтями по бедру, оставляя красноватые следы, прикусил мою нижнюю губу и толкнулся внутрь длинно и сладко – и меня вдруг накрыло. Неумолимо, неостановимо, горячо.

Ну, твою мать, мальчик!

Онемели пальцы ног, горячая кровь пробежала от низа живота во все стороны, как по сотням бикфордовых шнуров, и все они сошлись в одной точке в голове, где произошел беззвучный, немой взрыв.

Бум!

Мое тело осталось выгибаться и дрожать в этих слишком умелых руках слишком красивого мужчины…

А я…

Шла в тумане.

Как и всегда, я была в кружевной черной маске, сетчатых чулках и на двенадцатисантиметровых каблуках. Латексное короткое платье с молнией от самой нижней точки декольте до подола едва прикрывало задницу.

Все как в тот день.

Словно Он запомнил меня такой, зафиксировал намертво даже в этом изменчивом тумане.

Мне и тогда-то было некомфортно в подобном наряде, и я передвигалась от кресла до кресла, первым делом при входе в комнату разыскивая взглядом место, куда можно присесть. И заодно не засветить все под платьем, не дать разъехаться молнии.

Дикий дискомфорт. И холод. Холод в том особняке должен был меня насторожить.

Возвращаться раз за разом в такое состояние то еще удовольствие. Удар после взрыва наслаждения.

Холодной волной в лицо. Горько-соленой, как море.

Он появился неожиданно, соткался из тумана прямо рядом со мной.

Так близко. Два шага между нами.

Длинные светлые волосы, прямой тонкий нос, упрямо сжатые губы.

И пугающие меня черные кожаные перчатки.

Шагнул ко мне в упор, держа в руке тонкий стек. Полностью обнаженный, если не считать этих перчаток.

Его глаза вспыхнули, губы искривились:

– Ты!

– Нет, честно не я. Злая сестра-близнец.

Метнулся стек, но вместо хлесткого удара по коже растеклось медленное ласковое касание.

Злой взгляд сощуренных глаз обжег кожу.

– Опять сбежала от меня, да?

– Конечно.

– Я все равно тебя найду.

– Зачем?

– Выпьем чаю… поговорим.

Жуть разбежалась ледяными мурашками по телу. Такие обещания от злых блондинов в черных перчатках и со стеками – они звучат слишком привлекательно, чтобы можно было отказаться.

– Обязательно поговорим! Обязательно, – оскалилась я. – Когда-нибудь.

Раньше такие мужчины мне очень нравились. А уж Его портреты я и вовсе готова была облизывать.

Но постепенно узнавала о Нем все больше…

– Сейчас! – пальцы почти достали мое запястье, но я уже нащупала в тумане дверную ручку.

Это для меня здесь всегда туман, а Он что-то видит… ту комнату, где находится? Он часто обходит препятствия, невидимые для меня, иногда садится прямо на выступающий из тумана стул. А если есть стулья, должны быть и двери.

Я люблю двери. Нет, не так, как можно было бы подумать.

Таких извращенцев даже я не знаю.

Все, что меня интересует в дверях – распахнуть и с облегчением вывалиться на влажные простыни в гостиничном номере, где Глис уже хлопочет вокруг.

– Инг, Инг. Да очнись же ты!

– Тишшшшше, – я отодвинула холодный мокрый кувшин, уже уронивший несколько ледяных капель на мою разгоряченную кожу.

– Фух… слушай, может, это ты моя идеальная партнерша? Ни одна женщина до сих пор не улетала в астрал после секса со мной.

Я поморщилась. Ну да, что ему еще думать?

Вяло отмахнулась от попыток помочь, велела одеваться по-быстрому и заперлась в ванной. Тяжело вздохнула и достала свой экстренный набор: пачку краски и целофановые перчатки.

Ярко-рыжий. Давно такой не была. Это будет плюсом.

Как ни крутись, а краске нужно время. Хотя бы пятнадцать минут, на протяжении которых я отвечала на бесчисленные вопросы Глиса. Он успокоился только когда я рявкнула, что если он не свалит в свой номер, я никогда не скажу ему имени его будущей великой любви.

Это сработало.

Быстро высушив апельсинового цвета волосы, я распушила их посильнее и закрутила в причудливый узел на макушке.

Король Боли никогда не видит моего лица – оно под маской.

Но все остальное…

Он не знает ни страны, ни города, но всегда как-то умудряется за час-два разослать ориентировки чуть ли не по всему свету. Уверена, спрячься я где-нибудь в джунглях, и туда после нашего туманного свидания явится туземец с копьем и листочком из древнего факса, на котором будет мой фоторобот и описание.

Все, что Ему известно обо мне – возраст, рост, примерная фигура и цвет волос.

За это время можно успеть замаскировать только волосы. Мужики всегда смотрят на них, а не на лицо. Мне кажется, они женщин между собой только так и различают. Ну еще по задницам.

Так что сейчас из гостиницы вместо стильной блондинки с идеально гладкими длинными волосами до лопаток выскочит рыжая девчонка с крашеными в зеленый ресницами и в джинсовом комбинезоне.

Когда я спустилась, в холле гостиницы меня уже караулили. Знакомая мелкая суета, слишком много напряженных мужчин, которые вглядываются во всех проходящих мимо женщин. Значит, уже получили указания.

Поначалу Он пытался искать меня только своими силами. Людей у Него много, но не настолько много, чтобы охватить все места, где я могла бы быть. Тогда я жила неделями в одних и тех же городах, пока вдруг не чуяла, что мне там больше не рады. Наступало время сменить внешность и замести следы.

Потом Он подключил сеть шпионских и частных агентств. Тысячи частных детективов получили работу – некоторые впервые за такие деньги. Всего лишь надо дождаться описания и выдвинуться в назначенное место.

Сейчас в холл гостиницы вошли трое вздрюченных полицейских и тут же цепкими взглядами просканировали присутствующих до трусов.

Кажется, ставки только что возросли.

Все эти месяцы я безмерно горжусь системой безопасности нашего маленького извращенного сообщества. Едва я поняла, что Король Боли ищет меня и не собирается отступать, я попросила удалить все мои данные. Владелец сети клубов и администратор базы данных, оба счастливо женатые благодаря мне, тут же это сделали.

И все. Концы в воду.

Мне стало чуть сложнее находить своих, но в ином случае я бы не продержалась так долго.

Он, конечно, пытался взломать сервера и восстановить удаленные данные, но ничего не вышло. Сам рассказал мне как-то в порыве откровенности. В ту ночь я выпала из тумана прямо в его огромную ванну. В панике начала выбираться, но задержалась, влекомая любопытством.

Он был пьян. Беспечен, как никогда до или после. И на Нем впервые не было перчаток.

В тот день я доподлинно узнала, что может сотворить касание Его рук, если Он не контролирует себя.

Сегодня мне повезло – за углом стояла приземистая белая машина, в которой скучал лысый таксист. Я прыгнула в нее и крикнула: «На вокзал!» так, будто за мной гнались, наступая на пятки, доберманы-людоеды, которые по слухам охраняют особняк Короля Боли.

Поезд отправлялся через десять минут и шел через четыре страны. То, что надо. Я взяла билет до конечной, поскучала в пахнущем пылью купе и выскочила намного раньше. Пересела зайцем в другой поезд, идущий в совершенно другую сторону. Завидев контролера, выскочила на ближайшей станции. Вышла на дорогу, сделала несчастный вид и уже через пять минут ехала в блестящей черной, похожей на акулу, машине неведомо куда. То, что я и сама уже запуталась, какова цель моего путешествия, внушало надежду, что преследователи запутаются тем более. Когда мне надоело снимать липкие ладошки со своих коленей, влупила пощечину сверкающему хлыщу за рулем и осталась одна на дороге в сгущающихся сумерках.

До маленького городка, огни которого рассыпались разноцветным ожерельем на ближайшем холме, было километров пять. Я прошла их пешком и даже с удовольствием, наслаждаясь вечерней прохладой, острым запахом ночных трав и огромной розовой луной, чуть щербатой с одного края.

Очень хотела заночевать именно там, но маленькие городки – это мышеловки. Выезды из них слишком легко перекрыть.

Пока Король Боли не устраивал таких масштабных операций, но я не хотела попасться в первую же из них. Немножко паранойи никогда не помешает.

Так что, засыпающая и уставшая, я села на последнюю электричку до курортного городка в горах, где и сняла наконец номер в приличной гостинице.

Заперла дверь, повесив табличку «Не беспокоить» и на всякий случай придвинула к ней комод. Паранойя! Очень уж любопытно смотрел на меня владелец гостиницы, симпатичный блондин с темными глазами. На вид он был из «наших» – если так и есть, то я могла ждать внезапного визита, потому что я тоже выглядела неуловимо своей.

Я с наслаждением приняла горячий душ, вымыла голову, напрочь запачкав стеклянные дверцы рыжими брызгами со своих волос. Краска оказалась, увы, нестойкой. Или ура – если думать не о чувствах уборщиц, а о том, чтобы не облысеть к тридцати.

Забралась с ногами на кровать, села по-турецки и высыпала из бархатного мешочка на выглаженное покрывало несколько десятков крошечных симок, помеченных только мне понятными значками.

Взяла одну, вставила в телефон и выбрала из контактов одно имя. Марьяша.

Никогда бы не подумала, что Глис может подойтм этой нежной девочке со специфическими нуждами. Но после того, что он сделал со мной – обманул, заворожил и лишил осторожноси, я точно знала, кто ему подойдет.

– Хэллоу? – донеслось из трубки.

Номер был международным, я не любила светиться национальными – почти в каждой стране требовали паспорт.

– Это Инг.

– О… – на несколько секунд воцарилась тишина. Кажется, девочка сглотнула и попыталась перевести дыхание. – Ты звонишь потому что…

– Потому что твое одиночество, Марьяш, подошло к концу.

– Прости… а ты знаешь, что я люблю, да?

– Знаю, Марьяш. Иглы, кольца, ленточки и… – я перешла на шепот. – …очень странные игрушки.

Она тихонько ахнула в трубке. Как будто никто не знал. О тоненькой девочке, словно сшитой из кусочков шелка среди наших ходили самые невероятные слухи. Она была слишком странной и чувствительной для такой специфической тусовки, но и среди нормальных людей ей делать было нечего.

Глис. Я почувствовала в нем то же самое.

– Инг! – Она умудрилась вскрикнуть в трубку шепотом. – Инг, я должна тебе сказать кое-что! Про тебя ходят слухи, что ты…

– Каких только слухов про меня не ходит, – резко оборвала я ее. – Обо всех знаю.

Каждый считает своим долгом поделиться. Хорошие друзья – на вес золота, не спорю, но как же достали.

– Инг… Нет, я не об этом, – она всхлипнула в трубку и я почувствовала, как оборвалось сердце. – Ко мне приходил…

– …Король Боли, – закончила я за нее.

– Да, – ответила таким тихим шепотом, что это был скорее выдох.

– Что он сделал? – Спросила я спокойно, стараясь держаться за свою реальность. – С тобой?

– Ничего. Но это было… очень страшно, Инг.

– Почему он пришел к тебе?

Это самый важный вопрос. Существенная разница между тем, что он решил перещупать всех наших на всякий случай, и тем, что как-то, каким-то невероятным образом Он знает обо мне то, чего я сама еще не знаю.

– Мы с девчонками в клубе болтали… На вечеринке. Ну, глупости всякие…

– Обо мне?

– Почти. О том, что опять сегодня все будет не так. Вроде тобой занимаются опытные парни, а все равно выходишь разочарованная… А потом Этель говорит – ну есть же выход? Есть Инг и ее чутье на настоящие пары. Мы немножко посплетничали. И я сказала, что скоро мне исполнится двадцать один, я смогу взять мой трастовый фонд и заплатить тебе. Хоть все, что у меня есть. Только бы… больше не одной.

– Так.

– И тут девчонки замолкли и посмотрели мне за спину. Я боялась оборачиваться. Но он сам меня развернул прямо взяв за плечи ,и у меня старый перелом… ключицы. Заныл холодом.

– И что он сказал?

– Сказал, что если пойду к тебе, сначала позвонить ему. Обязательно. Если я этого не сделаю, он узнает и…

– И что?!

– Не знаю! – она всхлипывала в трубку уже не стесняясь. – Он не сказал! Я боюсь, Инг! Я не хочу, чтобы он меня трогал!

– Понятно… – выдохнула я и задумалась. Совпадение? Господи, хоть бы это было совпадение, хоть бы этот ледяной дьявол не обнаружил какой-нибудь странной особенности нашей связи, которая помогает ему пробираться в мою голову!

Всхлипывание то затихало, то возобновлялось с новой силой. Мне хотелось одновременно встряхнуть эту дурочку и пожалеть ее.

– Инг… – прошелестела она в трубку. – Теперь все, да? Мы не встретимся теперь с тобой? Инг! У меня фонд, день рождения скоро, я заплачу в два раза больше обычного! Я… у папы попрошу, сделаю, как он хочет, хоть в Университет уеду, лишь бы дал денег… только, пожалуйста…

Мне стало так остро ее жаль.

Наша тусовочка дает ощущение близости. И когда впервые попадаешь в общество внимательных и слушающих тебя людей, кажется, что, наконец, нашла своих. Пусть некоторые из них любят слушать крики боли, а другие – когда в них проковыривают дырку тупым ножом или лижут сапоги. Но ты тоже странная и думаешь, что это не худшее, что бывает с людьми.

А потом понимаешь, что это тоже иллюзия. Они так близко – и все равно далеко. Не на расстоянии мили – между вами всего один дюйм, но его не преодолеть. А  одиночество, когда казалось, что близость уже на кончиках пальцев – это еще хуже.

– Я устала от них… Они хотят, чтобы я кричала. Они хотят играть в меня, и чтобы я ничего не чувствовала! Они хотят… никто не хочет меня любить, Инг. Мне нужен тот, кого можешь найти только ты! Тот, кто полюбит меня. Я не выдам тебя! Пожалуйста! Я… потерплю, если он коснется меня.

Не потерпишь. Мне ли не знать.

– Ну, или… – голос ее перешел на шепот. – Ведь это же кончится? Кончится когда-нибудь? Он перестанет тебя искать?

– Кончится… – я горько усмехнулась. – Ты бы перестала меня искать? Зная, что я могу назвать тебе имя твоего истинного возлюбленного?

– Нет!

– Вот.

– Каково это – быть настоящей любовью Короля Боли… – в ее голосе был ледяной страх. – Нет… Он тоже ищет? Тоже ищет свою половину?

– Все ищут, Марьяш. Это единственная вещь в мире, на которую надеются даже те, кто уже не надеется ни на что другое.

– Какой ужас… И ты можешь ему помочь? Ты отдашь кого-то ему навсегда? Или можешь отказаться? Да?

– Как сама думаешь?

– Нет… – голос ее поник и надежда вытекла из него как из прохудившегося кувшина. – Я… поняла. Что ж…

– Хитрый Лис, – назвала я имя, которое Глис использовал во время наших вечеринок.

– Что?!

– Да, он твой. Ты мне ничего не должна. Но больше я с тобой связаться не смогу.

– Инг! – Она захлебывалась в благодарности, я чувствовала ее кипящую радость даже через расстояния. Дослушивать не стала.

Выключила телефон и отбросила его в сторону.

Смешала все симки, набрала в горсть как песок и высыпала обратно на покрывало.

Мои сокровища. Чужие тайны. Самые страшные секреты. Здесь, в каждой маленькой пластмасске, прячутся кусочки сердец самых ужасных извращенцев, самых странных придурков, самых непонятых в мире няш.

Если бы их соседи знали, что та девочка в белом свитере и подвернутых джинсах по воскресеньям переодевается в алую кожу, чтобы делать очень больно огромным брутальным мужикам…

Что тот улыбчивый отец семейства, который везет коляску с двойняшками и по утрам бегает наперегонки со своей собакой, держит в подвале зубоврачебное кресло и набор медицинских инструментов вовсе не потому, что работает стоматологом…

Что больше всего эта милая полноватая женщина, у которой так буйно цветут в саду розы хочет перестать дышать хотя бы на две минуты, пока на ее горле стоит сапог…

Они бы сдали их властям, они бы вымазали их ворота дегтем, они бы переселились в другой район, подальше от больных уродов!

Но мы умеем хранить наши секреты.

А я умею хранить кусочки их сердец. Одна из немногих, кому они доверяют.

Потому что я – идеальная сваха.

Так уж вышло.

Черт его знает, как оно работает. Только мне нужно почувствовать человека: оказаться с ним в постели, дотронуться, поцеловать, испытать боль или удовольствие – и я точно понимаю, кто подойдет ему лучше всего. Это работает и с обычными людьми, но им живется проще, а их отчаянное одиночество не такое острое, как у тех, чьи рамки сужаются до буквально сотни человек во всем мире только потому, что им нравится нечто странное.

Любовь ценится в нашем мире сильнее всего на свете.

Настоящая любовь. Идеальная. Такая, что ты точно знаешь – этот человек был создан для тебя во всем, от мыслей до тела.

Даже прожженные циники готовы на что угодно, как только понимают, верят, допускают в свой высохший разум мысль, что где-то сейчас ходит по миру их вторая половина. Часть их души. Человек, рядом с которым они всегда будут чувствовать себя дома.

Я никогда не увлекалась играми в боль. У меня низкий болевой порог, я не выношу иголок и крови, у меня нет этого странного голода по чужой власти надо мной. И тем более мне не хочется всех страшных вещей, о которых нормальные люди даже не слышали, а у нас это часть повседневности.

 Это получилось случайно – из любопытства сходила на одну вечеринку, потом пригласили на другую. В клубе было красиво, театрально, ярко. Совсем не так бесстыдно и захватывающе страшно, как обычно. Но я выяснила это только потом.

Вовлекаться я не собиралась.

Всего лишь поцеловалась с парой красавчиков, но вовремя удрала. И взяла в руки плеть, чтобы почувствовать впервые в жизни, как это – бить живого человека. Который совсем не против.

И вдруг меня торкнуло и повело.

Если бы на свете существовал бог, я бы сказала, что это была его рука. Что именно эти три человека, случайно встреченных и случайно коснувшихся меня частью своего открытого сердца, оказались теми, кто должен быть вместе. Да, втроем. Да, и так бывает.

Чего мне стоило понять, что им надо об этом рассказать!

Но потом стало легче.

Я могу соединить кого угодно – с кем угодно.

Мужчину с обхватом члена в двадцать пять сантиметров я привела за руку к женщине, которая в свои тридцать никогда не занималась сексом. Она была… слишком широкой. И даже не пробовала ни с кем встречаться. Стеснялась, наслушавшись анекдотов про «карандаш в стакане», а врач еще в юности предложил ей операцию по ушиванию влагалища, чтобы подарить хоть какой-то шанс на личную жизнь.

Соединить их было легко.

Сложнее оказалось найти любителю сдирать кожу – ту, что была бы его единственной.

Или женщине, которая согласна заниматься сексом только с плюшевым медведем – кого можно найти ей?

Оказалось, что извращения и странности совпадать не обязаны. Если бы все было так просто, хватило бы хорошей компьютерной программы и базы извращенцев, которая есть у владельца сети наши клубов, например. Но то, чем люди занимаются и кого хотят – не всегда совпадает с тем, что им на самом деле нужно, и кто им подойдет лучше всего. Иногда это очень, очень, очень разные вещи.

Та девушка с плюшевым медведем вышла замуж за того, кто любил сдирать кожу. Меньше всего я люблю рассказывать, как я с ним познакомилась, и чем это кончилось. Но сейчас у них трое детей, и я редко вижу такие счастливые пары.

Очень знаменитые счастливые пары. Тссссс…

В этом городе был один из самых уютных клубов сети, которую держит человек по имени Князь. Меня не было в базах, даже в самых секретных, даже в самых примитивных – для фейс-контроля. С тех пор, как я попросила стереть любые мои следы. Я уже давно не была Ингой Росси, этот паспорт я сожгла первым. Наши знали меня как Ing, а чужие мне не были нужны. С начала года я сменила десяток имен, забыв каждое из них.

Зато я знаю, где можно прочитать новый пароль для входа, который владелец прячет для тех, кто, как и я сейчас, не хочет светиться вообще.

Днем это место похоже на джентльменский клуб, а не гнездо разврата. Вычурная мебель, деревянные панели на стенах, мрамор, мозаика и толстые пушистые ковры под ногами.

Камин, у которого стоят два кресла с высокими спинками, круглый дубовый стол для карточных игр, библиотека со стеллажами до потолка и лесенками на колесиках, курительная комната с резными скамьями… Все очень чинно и благородно.

У Князя всегда так. Зайдешь в пустой клуб и не поймешь, что тут происходит вечерами.

А днем тут просто уютно. Сидеть у камина с толстостенной чашкой, смотреть на огонь и знать, что без моего разрешения здесь со мной никогда ничего не произойдет.

Ни сейчас…

Ни вечером, когда пустые тихие комнаты начнут заполнять самые странные личности в мире. Большинство в масках, как и я – моя тонкая кружевная, плотно прилегающая к коже. Не портит вид, но и не дает запомнить лицо.

Мне тут настолько хорошо, что я опрометчиво подумала о том, чтобы задержаться на несколько недель. Отдохнуть от вечной беготни. Постараться ни с кем не ложиться в постель и пить ромашковый чай, усмиряя желания. Может быть, так Он забудет обо мне.

Вряд ли, но чем черт не шутит.

Однажды мой мозгоправ, в далекие счастливые времена, когда я еще не привлекла внимание самого сильного и самого жестокого господина, сказал мне, качая головой:

– Как же сильно тебя должен был разочаровать наш мир, чтобы покой ты нашла там, где другие находят боль и остроту эмоций?

Я не стала тогда рассказывать ему подробности – что эти другие находят в боли. Тот же покой, только сильнее во сто крат, чем то, что я испытываю, сидя в кресле с чашкой чая и наблюдая за тем, как девушку в костюме монашки подвешивают к крюку в потолке комнаты, закрепляют на цепях и задирают одеяние до пояса. А потом по очереди шлепают ее по голому заду, засовывают пальцы в вагину, плюют в лицо, разрывают платье, чтобы оттянуть и выкрутить соски. И это только прелюдия, разогрев унижениями. Она хочет большего.

Кому-то даже пересказ испортил бы аппетит, а для меня это умиротворяющее зрелище.

Как же должен был разочаровать меня мир? Тот мир, где легко могут поцеловать без согласия, насильно вручить букет цветов и дежурить под окнами, не слыша слова «нет»? Из которого я сбежала сюда, где даже пинки кованым сапогом под зад – заранее согласованы и одобрены?

Как он должен разочаровать сам себя, если от этих пинков девочка вся сияет, а когда моей нормальной подруге вручили букет от бывшего, она побледнела так, будто увидела смерть?

Кто-то раскроил ножом платье монашки, оставив на ее теле тонкие красные полосы, из которых бисером сочилась кровь.

Мне почему-то захотелось подойти.

Серые, очень светлые, до белизны, глаза. Блаженно прикрытые, даже когда спины ее касается девятихвостая плеть. Сначала они распахиваются, тело дергается, а потом льются слезы.

Она здесь для всех. Любой может сделать с ней, что захочет. И удары плетей сменяются свистом розог, пока она не начинает трястись.

Я почему-то никак не могла отойти, хотя это все был совершенно не мой сорт травы.

Пока ее не сняли с цепей, укладывая животом на подлокотник кресла, чтобы сзади пристроился кто-то, прямо с размаху вонзившийся в ее тело. Она взвизгнула, распахнув рот буквой «О», а я почему-то почувствовала острое желание дать ей пощечину и не нашла причин удержаться.

Она поймала мою руку, едва та отдернулась от враз покрасневшей кожи и поцеловала ее, обняв опухшими от оплеух губами мой палец. Всего одно окрашенное острой болью, сексом и лаской касание…

Щелк.

Ах ты ж блин!

Я знаю.

Знаю, кто ей нужен.

Я встречалось с тем рыжеволосым парнем в столице. Он нечасто приходил в клубы, как говорят. Только на аукционы, потому что предпочитал девственниц. Где он зарабатывал такие бешеные деньги, чтобы скупать всех невинных ангелочков – дело не наше.

Но я точно знаю, что нужны ему вовсе не они. А эта развратная монашка, что закатывает сейчас глаза, пронзаемая механическим стержнем с дилдо на конце.

Черт знает, как оно работает… Но я уверена.

Поэтому перед тем, как она села в такси, усталая и закутанная в плед, я подошла и оставила ей «немую» визитку с телефонным номером – той симки, что стоит у меня в смартфоне сейчас.

На ней всего один значок – маленькое сердечко в углу. Уверена, девушка слышала обо мне.

Чего она точно не знает – что мне это почти так же нужно, как ей.

Увы – я не могу бросить на произвол судьбы уже сложившуюся, торкнувшую меня пару, пока не сведу их вместе, или кто-то из них не откажется от своей судьбы.

Конечно, я пробовала.

Зачем бы мне понадобилось даже тогда, когда за мной гоняется самый опасный психопат в мире, так рисковать, чтобы продолжать сводить людей? Я не принципиальная.

Обошлась бы и без их денег.

Но если я игнорирую зов, меня начинает накрывать. Все их желания – обоих! – и тоска являются ко мне и требуют того, чего мне никогда не хотелось. Боли, подчинения, связывания, криков до сорванного голоса, игл под кожей, укусов, тонких шпилек, которыми я могла бы пройтись по груди какого-нибудь мужчины… не мое. Но становится моим.

Это мучительно и страшно – чужие страсти. Поэтому, когда она звонит мне на третий день, все-таки решившись, я сразу предлагаю ей ехать в столицу вечерним поездом.

Не говоря, что для меня это дикий риск – Король Боли правит оттуда, там Его царство.

Лучше ей не знать, по какому краю я пойду ради нее. И себя.

Мы договорились встретиться на вокзале. Ей надо было собрать вещи и попрощаться, а мне вдруг почему-то стало неуютно в клубе. Теперь о том, что я в городе, знала не только невинная монашка, но догадывались все ее друзья. Слишком уж быстро она ответила, что никому не успела похвастаться моей визиткой.

Я была в маске, но стоит Ему узнать, в каком я городе – и налетят хищные птицы, закроют черными крыльями небо, заклюют до крови. А уж потом, на ее железный запах придет и Он.

Когда приходится держать в голове весь мир и пытаться выловить меня редкой сетью, шансы еще есть. Сократи подозрения до небольшого города – и мне конец.

На вокзал я пришла в длинном пальто песочного цвета и намотанном поверх пестрым шарфом – объемным, по последней моде. Он непринужденно закрывал нижнюю часть лица. С верхней справлялись огромные очки в оправе с леопардовым принтом. Модная красотка, ничем не напоминающая ни рыжую девчонку, ни холодную блондинку из двух моих прошлых ипостасей.

Монашка моя сидела и ждала на пятой скамейке от входа, как я велела. Рядом с ней стоял тяжелый на вид чемодан с железными уголками и потертой ручкой.

– Что там? – кивнула я на этого монстра. Вряд ли будешь так изысканно упаковывать смену трусов и сетчатые чулки для первой ночи со своим единственным.

– Девайсы мои! – с вызовом ответила девчонка. В цивильной одежде на вид ей было не больше восемнадцати. – Плети, кандалы. На заказ все!

– Поняла… – я пожала плечами. К чему так нервничать? – Ну что, готова встретить свою судьбу?

– Мммм… минутку! – пробормотала она нервно. – Я отойду ненадолго? Пятый раз в сортир бегаю.

Я кивнула, понимая ее волнение. Они все волновались. Боялись. Временами просто тряслись от ужаса, даже самые брутальные мужчины, которые на моих глазах одним словом повергали ниц толпу перед собой.

Страх встретить свое сердце, свою судьбу и настоящую жизнь – ведь после этого ничто уже не будет прежним. Это как прыгнуть с обрыва, зная, что выживешь, но навсегда останешься в стране у подножия скалы. Навсегда покинешь свой дом.

Пусть в новом тебе будет лучше, но расставаться с прошлым все равно страшно.

Поэтому я пропустила первые признаки беды. Слишком спокойная, слишком мечтательная, я задумалась сейчас о том, что бы почувствовала сама, если бы нашла пару для себя.

Страх?

Но я точно знаю, что никто не жалел.

Все были счастливы даже больше, чем могли себе вообразить. Их любовь превосходила все самые смелые мечты.

Жизни у меня нет и так – с этими вечными переездами.

Что бы меня ни ждало в паре с моим идеальным мужчиной – все станет только лучше.

Но может ли сваха найти истинную пару для себя самой? И как я почувствую, если это случится?

Десятое чувство заставило меня насторожиться. Слишком много людей перед расписанием смотрели не на слепые строчки с датами и временем, а оглядывались по сторонам. И в узких переулках вокруг вокзала в темноте суетилось чересчур много прохожих.

Знакомая мне суета. Опасная.

Я качнула ногой чемодан – он упал на бок. Слишком легко. Как пустой.

Вскочив, я бросилась в туалет, куда ушла монашка.

Никого. Пустые кабинки и раковины с отколотыми краями. Из одного крана все еще текла вода. Конечно, никого. Она, наверное, даже и не заходила сюда.

Прямо там маникюрными ножницами я обстригла рыжий ворох волос до коротких торчащих вверх игл, и нанесла поверх черный театральный лак. Очки, шарф и пальто бросила в ближайшей кабинке. Эх, жаль, красивые были…

Достала из рюкзака легкий яркий пуховик и быстрыми движениями нанесла на лицо едва заметную серую тень – скользнешь взглядом и решишь, что двухдневная небритость. Теперь я похожа на модного мальчишку из лицея, возвращающегося в столицу с каникул.

На несколько секунд задурить голову наблюдателям хватит. А больше мне не надо.

И не смотреть по сторонам. Все равно я уже кожей чувствую скопление людей возле скамейки с чемоданом.

Не оборачиваться. Прямиком к поезду. Да, именно к тому, на котором мы и собирались ехать. Самое неожиданное решение – спрятаться прямо на виду. Ровно в том месте, которое уже раскрыли. Уже прыгнув в вагон, я обернулась ко входу на вокзал и увидела подъезжающий длиннный серебристый лимузин. Дверь открылась, и мое сердце ухнуло в гулкую черную пустоту… но поезд вильнул задом и я не успела ничего увидеть.

Прежде чем пойти на свое место в вагоне, я достала телефон, с которого общалась с монашкой, и послала ей сообщение с именем ее судьбы.  Не могу иначе.

А потом вынула симку, сломала ее и выкинула половинки в ста километрах друг от друга.

Билет пришлось купить новый прямо у проводницы. Все-таки не настолько я оборзела, чтобы занимать свое собственное место в элитном вагоне. Смыла с лица фальшивую щетину и надвинув капюшон на лицо, устроилась в мягком кресле по самому дешевому тарифу, как и полагается студентам.

Под мелодичный перезвон колес поезд нес меня в столицу, навстречу моему кошмару.

Я нисколько не сомневалась, что Он окажется там быстрее меня.