Текст книги "12 проявлений учителя"

Автор книги: Асель Айтжанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Дева Деви покачала головой, подумав, что он, возможно, не притворщик, а сумасшедший, но вслух сказала:

– О, благодарю вас, мой господин! Вы так великодушны! Отныне вы мой учитель в науке преданности Господу! Прошу вас, руководите мной на этом пути!

Так она осталась жить в саду Шри Рангама, а мне пришлось караулить ее, прячась за деревьями. Весь день она добросовестно помогала Випре Нараяне, собирая цветы, поливая кусты и плетя гирлянды. Иногда она бросала на него нежные взгляды, но погруженный в служение садовник не замечал их. Вечером она осталась спать на открытом воздухе.

– Может быть, вам вернуться домой, моя госпожа? – спросил я, приблизившись. – Возможно, тут небезопасно.

– Ничего страшного, я должна очень натурально исполнить свою роль. А если случится какая-нибудь опасность, то это мне только на руку. Ничто не раздувает так сильно ложное эго мужчины, как возможность героически спасти женщину из беды, – усмехнулась она.

Весь последующий день Дева Деви доказывала свою преданность на деле. Она служила со столь неистовым энтузиазмом, что даже Випра Нараяна был впечатлен ее рвением. Нанизывая цветы на нитки, она не переставала петь ангельским голосом самые сладкие молитвы в адрес Шри Ранганатхи. Потрясенный высоким уровнем ее сознания, Випра Нараяна несколько раз поделился с ней своими духовными реализациями. Дева Деви слушала его, открыв рот, изображая всепоглощающую преданность. Мир не видал еще более внимательного и жаждущего знаний ученика. Я молча поражался ее артистизму.

К вечеру второго дня небо заволокли свинцовые тучи, предвещавшие один из тех бесконечных ливневых дождей, которыми так богата природа в это время года. Выполнив свои дневные обязанности, Випра Нараяна скрылся в своей хижине. А я, укрывшись чадаром, задремал под деревом.

Я проснулся, почувствовав крупные капли, падающие на мое сонное тело.

– Как некстати испортилась погода, – озираясь, пробормотал я.

Проливной дождь нещадно заливал остров бесконечными потоками воды, а разбушевавшийся ветер пригибал низко к земле стройные стволы пальм. Промокший до нитки, я спрятался под пышной кроной дерева и от всего сердца проклинал непогоду и свою жалкую участь хрониста великой авантюристки. Мне безумно хотелось убежать домой, переодеться в сухое и хорошенько перекусить. Но железная воля Дева Деви была несгибаема. Она сидела на открытой поляне под проливными струями и продолжала воспевать славу Господа Ранганатхи. Ее нежный голос терялся в шуме ветра и дождя. Но красавица уселась с той стороны от хижины Випры Нараяны, откуда ветер лучше всего доносил ее самоотверженное пение до его ушей.

Я удивлялся такой настойчивости и подумал, что именно благодаря своей непостижимой способности концентрироваться на цели и добиваться ее любой ценой, Дева Деви достигала успеха во всех своих начинаниях.

Она обладала хорошим здоровьем, не боялась простуды. И поэтому решительно предоставила свое тело разбушевавшейся стихии. Но со стороны одинокая девушка в тонком сари, сидящая под ураганным ливнем, представляла собой самое жалкое зрелище, от вида которого даже зверь бы устыдился. Попев некоторое время исполненные преданности гимны, Дева Деви закашлялась и со стоном упала на мокрую траву.

Естественно, Випра Нараяна не смог усидеть в своей хижине. Как только ее голос трагически оборвался, он выскочил из хижины и с тревогой подбежал к ней:

– Деви, что с вами? – обеспокоенно спросил он, опускаясь на колени.

– Ничего, мой господин, – слабеющим голосом прошептала Дева Деви и мужественно улыбнулась. – Со мной все в порядке. Пожалуйста, не переживайте и возвращайтесь в свой ашрам. Вы можете заболеть…

Ее руки посинели от холода, а прекрасное тело, обтянутое мокрым сари, била сильная дрожь.

– Деви, умоляю, пройдите в мою скромную хижину, вам нельзя здесь оставаться, – решительно сказал Випра Нараяна.

– Нет-нет! – самоотверженно отказалась Дева Деви и смиренно сложила руки. – Я никогда не осмелюсь осквернять своим греховным присутствием ашрам своего наставника! Нет ничего ужаснее, чем совершить такой грех!

– Вы можете заболеть и погибнуть здесь. Господь Ранганатха не будет доволен вашим упрямством, – продолжал со всей серьезностью увещевать ее Випра Нараяна. – Наше тело – это храм Сверхдуши, и мы не должны пренебрегать заботой о нем.

– Для меня великая радость – оставить это бесполезное тело и вернуться к Его лотосным стопам, – прошептала Дева Деви с ангельской улыбкой. – Не тревожьтесь обо мне, мой учитель, и возвращайтесь в ашрам. Я с радостью отдам Господу свою жизнь, если на то Его воля…

Произнеся эти слова, Дева Деви, словно теряя сознание, уронила голову на траву.

– Если вы считаете меня своим учителем, то я приказываю вам немедленно войти в хижину! – вскричал Випра Нараяна, испугавшись, что великая мученица и в самом деле собралась отдать Богу душу.

– Мой учитель, прошу вас, не делайте этого, – слабеющим голосом сопротивлялась Дева Деви. – Я не могу нарушить приказ того, кто так дорог моему возлюбленному Господу. Но мое присутствие в вашей обители испортит вашу репутацию. Умоляю вас, отмените свой приказ!

– Какая разница, что будут говорить люди? Я просто уступлю вам место, а сам пережду дождь здесь.

– О нет! – вскричала Дева Деви, в планы которой вовсе не входил такой вариант развития событий. – Я не вынесу, если из-за меня под дождем будет мокнуть чистый преданный Господа! За этот грех сто поколений моих предков отправятся в ад. Чтобы не совершить этот грех, я готова даже нарушить ваш приказ. Я останусь здесь и не сдвинусь с места!

– О, что за упрямая вайшнави, – с огорчением сказал Випра Нараяна. – Ну хорошо, пойдемте, переждем дождь вместе.

Глаза Дева Деви довольно заблестели, она изобразила попытку встать, но затем с кашлем упала на траву.

– Простите меня, мой учитель, – со слезами прошептала она, – но у меня нет больше сил…

Произнеся эти слова, она без сознания распростерлась на земле. Випре Нараяне ничего не оставалось делать, кроме как поднять ее на руки и понести в свою хижину.

Я был доволен благополучным завершением спектакля и собрался пойти домой, но бесчувственная Дева Деви, руки которой безвольно свисали вниз, вдруг подняла указательный палец и жестом приказала мне остаться.

Мне ничего не оставалось, кроме как поплестись следом и незаметно устроиться за окном хижины Випры Нараяны.

Оказавшись внутри, Дева Деви со скорбным стоном пришла в себя и огляделась.

– Пожалуйста, примите мои одежды, – попросил ее Випра Нараяна, отдавая ей свое второе дхоти, висящее на стене.

– О, я не смею осквернить ваши священные одежды, – трагическим голосом протестовала Дева Деви.

– Деви, – остановил ее сетования Випра Нараяна, – вы должны понимать, что все вайшнавы одинаково дороги Верховному Господу, независимо от пола и касты. Вы Его дорогая преданная, и не можете осквернить мою одежду. Пожалуйста, не спорьте и переоденетесь.

С этими словами он снова вышел под дождь, а Дева Деви благоразумно промолчала.

Туго завернувшись в шафрановое дхоти святого, Дева Деви выглядела еще очаровательнее. Она распустила свои длинные волосы и пыталась просушить их. Она выглядела одновременно трогательно и неотразимо. Но Випра Нараяна не стал долго рассматривать ее. Предложив ей свою постель, он сел на крыльце и начал повторять джапу. Дева Деви некоторое время принимала самые обольстительные позы, но потом, убедившись в бесполезности этой затеи, решила сменить тактику. Ее громкий плач прервал медитацию Випры Нараяны, который открыл глаза и отложил четки:

– Что с вами, Деви? – спросил он свою беспокойную гостью.

– О ничего, мой господин, – сдерживая рыдания, прикрыла рот она. – Ничего! Продолжайте воспевать святые имена Господа! Не обращайте на меня внимания!

– Как я могу не обращать на вас внимания, если вы плачете в моем доме? Вы заболели?

– Все гораздо хуже! – скорбно простонала Дева Деви. – Лучше бы я заболела и умерла! Зачем, зачем я преступила порог этого дома? Что же теперь будет со мной!

– А что с вами будет? – удивился Випра Нараяна.

– Моя… моя репутация… – захлебываясь слезами, вскричала Дева Деви, – навеки погибла! Все скажут, что я провела ночь в доме одинокого мужчины! Теперь у моей матери будут все основания забрать меня и сделать проституткой!

Випра Нараяна глубоко вздохнул. Он совсем не был готов к такому повороту событий.

– Я все объясню вашей матери и уговорю ее позволить вам поклоняться Господу Ранге.

– О, она, конечно, позволит мне это, но это не изменит ее решения насчет моей судьбы, – с горечью вскричала Дева Деви. – Мой господин, умоляю, дайте мне нож, которым вы срезаете розы для Господа. Я хочу, чтобы моя жизнь тоже была срезана для Него!

– Оставьте эти греховные мысли, Деви, – строго сказал Випра Нараяна.

– Вы … Вы не понимаете! – опять истерично закричала Дева Деви. – Если бы вы знали, что значит родиться слабой женщиной, предназначенной для поругания! Для утех бесстыдных материалистов! Смогу ли я смотреть в лотосное лицо Господа, будучи игрушкой в чьих-то руках? О, лучше мне сейчас же оставить свое тело в священных водах Кавери! – с этими словами она встала и решительно направилась к выходу.

– Постойте, – Випра Нараяна загородил ей дорогу. – Я не могу позволить вам утопиться в реке. Вы должны доверять Господу Ранге, молиться Ему…

– Мой господин, зачем вы сначала уговорили меня войти в ваш ашрам, из-за чего моя репутация погибла, а теперь мешаете мне оставить тело? – страдальческим тоном спросила Дева Деви, укоризненно глядя на него. – Даже если вы не пустите меня к реке сейчас, я все равно прыгну в нее завтра. Разве имеет значение эта жизнь вдали от моего Господа?

Випра Нараяна уже был изрядно измучен ее решимостью утопиться.

– Неужели ничего нельзя сделать? – устало спросил он. – Неужели у вас нет иного выхода?

– Выход был, – со слезами прошептала Дева Деви. – Если бы меня взял замуж какой-нибудь вайшнав и позволил мне поклоняться Шри Ранге. Моя мать не имела бы больше прав на меня… но, увы, это теперь невозможно!

– Почему же? – удивился Випра Нараяна.

– Какой вайшнав женится на девушке моего сословия, к тому же переночевавшей в доме другого мужчины? – заламывая руки, вскричала Дева Деви. – Только Господь Кришна был способен на такое великодушие! Но, увы, Он уже ушел с этой планеты!..

Так Випра Нараяна оказался виноват во всех страданиях Дева Деви. Некоторое время помолчав, он спокойно сказал:

– Хорошо, Деви, чтобы помочь вам, я готов жениться на вас.

– Вы?! Вы?! – вскричала Дева Деви с притворным ужасом. – О нет! Я никогда не позволю, чтобы мой благодетель, мой учитель, утратил свое положение ради меня! Я никогда не соглашусь стать причиной вашего позора! Что скажут люди о садху[22]22
  Садху – святой (санскр.).


[Закрыть], женившемся на дочери блудницы? Это невозможно!

– Деви, человек не должен беспокоиться о мнении людей, когда речь идет о помощи другому вайшнаву, – мягко сказал Випра Нараяна. – Для меня достаточно, что Господь Ранганатха будет доволен мной. Ни о чем не беспокойтесь. Ложитесь спать. А завтра я возьму вас в жены перед священным огнем.

– О, вы святой! Святой! – Дева Деви упала к его стопам и омыла их слезами. – Благослови вас Господь, мой господин!

Довольная Дева Деви обессилено упала на кровать, а Випра Нараяна продолжил перебирать четки. Я же, безумно обрадовавшись развязке, отправился домой.

После тяжелой ночи я спал почти до полудня и пришел в сад к Дева Деви лишь после обеда.

Она сидела лужайке и нанизывала цветы на нитку. Светило яркое солнце, озаряя посвежевшую после дождя листву.

– Передай моей маме, что у меня все хорошо, – сказала она. – Кстати, можешь меня поздравить, Джива, утром Випра Нараяна провел агни-хотру, взяв меня в жены.

– Раз вы добились своего, может, вам пора вернуться домой? – обрадовался я тому, что моим хождениям на остров придет конец.

– Еще не время, – покачала головой она. – Я успела воплотить в жизнь только первую часть своего плана. Випра Нараяна мой муж, но его ум еще не принадлежит мне. Вот когда он забудет о Боге и вместо Его имени, будет воспевать мое, тогда дело будет завершено. Но теперь, когда я стала полноправной женой, достичь этого совсем не трудно.

– Что же вы намерены делать, прекрасная госпожа? – спросил я.

– Я уже вошла в доверие, и он считает меня святой вайшнави, – мило улыбнулась Дева Деви. – Дело осталось за малым. Теперь нужно поставить на алтарь самого Випру Нараяну, заменив Бога его собственной персоной. Я буду готовить ему любимые блюда, петь стихи его сочинения, делать ему массаж и с утра до ночи прославлять его возвышенную преданность, разум, силу и благородство. Как только он почувствует сладкий вкус от того, что ощутит себя Богом, он привяжется и не сможет жить без меня. А дальше – дело техники. Так и придет конец его святости! – засмеялась Дева Деви. – В этом мире нет ни одного существа, которому не хотелось бы почувствовать себя Божеством.

Представив себе перспективы Випры Нараяны, я не знал, радоваться мне за него или сочувствовать ему. Но необходимость отсиживаться в зарослях еще несколько дней удручала меня.

– О прекрасная госпожа, – заныл я. – Не сомневаюсь в вашей победе, но мне так трудно прятаться в этом саду. Если Випра Нараяна обнаружит меня здесь, что он подумает?

– Хорошо, отправляйся домой, – безмятежно сказала Дева Деви. – Мне уже не нужна твоя помощь. Теперь обо мне будет заботиться мой муж.

Радостно вздохнув, я откланялся.

Через три дня Дева Деви победоносно вернулась домой:

– Я выиграла пари, – самодовольно сообщила она сестрам. – Випра Нараяна отдал мне свое сердце. Он забыл все свои гирлянды, пуджи и песни. С его языка не сходит мое имя. Он не может прожить ни минуты без меня. Он, как глупец, совершенно уверен, что я люблю его больше, чем его Бог. В общем, ничего интересного: обычная история. Очередной болван. Пришлось убежать из его ашрама, пока он спал. Пусть думает, что меня забрала мама. Ваш святой оказался совсем не святым. Скоро увидите сами. А теперь принесите мне чего–нибудь вкусненького, я так устала от его аскетичной еды!

Вскоре по городу поползли слухи. Великий вайшнав Випра Нараяна потерянно бродил по городу и расспрашивал людей, не видел ли кто его жену. Люди были безмерно удивлены наличием у него жены, которая оказалась вдобавок блудницей. Но Випра Нараяна не обращал внимания на слова осуждения и пересуды. Он искал ее, опасаясь, не случилось ли с ней какой-нибудь беды, и даже спустился далеко вдоль течения Кавери, переживая, не утонула ли она в ее водах.

В конце концов, кто-то сердобольно указал ее заведение, и Випра Нараяна постучался в его двери:

– Дева Деви, пришел ваш муж, – хихикнув, сообщил я.

– Только не пускайте этого олуха сюда, – нахмурилась она и попросила свою мать выйти к Випре Нараяне и внушительно объяснить, что она позволит ему встретиться с дочерью только за солидное вознаграждение.

– Дорогая мать, – почтительно обратился Випра Нараяна к старой проститутке, – позволь мне, пожалуйста, забрать из твоего дома жену.

– Еще чего! Не для того я ее растила и обучала нашей профессии, чтобы кто попало пользовался ею, ничего не давая ей взамен. Правила у нас такие: неси золото – и она твоя.

– Перед священным огнем и Верховным Господом я взял ее в жены, – смиренно ответил Випра Нараяна. – И теперь мой долг заботиться о ней. О, великодушная женщина, будьте добры, позвольте мне забрать вашу дочь и нести ответственность за нее в согласии с законами дхармы.

– О себе позаботьтесь, великодушный господин, – передразнила нищего вайшнава мать Дева Деви, презрительно рассматривая его ветхое дхоти. – Моя дочь не может принадлежать оборванцу! Говорю тебе: или неси деньги, или убирайся.

С верхнего этажа мы, посмеиваясь, слушали, как старая карга отчитывает Випру Нараяну. Только мой брат Сумитр, побледневший от переживаний, закрыл уши руками и убежал. Ему невыносимо было видеть, как почитаемый им святой пал, привязавшись к падшей женщине. Его вера в Бога и святых зашаталась.

Убедившись в неумолимости старой проститутки, Випра Нараяна с поникшей головой отправился обратно. Его благородное лицо было бледным от переживаний, а на глазах блестели слезы.

– Прости меня, Деви, что я не смог защитить тебя, – с болью прошептал он. – Мне остается только молить о помощи Верховного Господа!

Защита Господа Ранганатхи.

На следующий день мой брат сообщил, что разочаровался в учении вайшнавов о взаимной любви Бога и Его преданных.

– Скорее, был прав учитель мимамсы[23]23
  Мимамса – одно из философских учений Древней Индии, согласно которому жизнь человека всецело зависит только от его собственных поступков.


[Закрыть], – сердито сказал он. – Вряд ли Бог интересуется делами людей. Ему нет до нас никакого дела. Все в этом мире происходит с нами просто по карме. А вайшнавы – сентиментальные глупцы. Сколько времени я потерял, посещая их собрания! Вместо того чтобы служить Богу, лучше бы я изучал астрологию и узнал, как улучшить свою карму!

– Ты не виноват, брат, – утешил его я. – Эти вайшнавы так красиво умеют убеждать, что даже я чуть было не поверил им. Мне жаль, что твой кумир оказался обычным человеком. Знаешь, люди говорят, что он как привидение бродит по острову и бормочет имя Дева Деви. Видно, совсем ему невмоготу без нашей госпожи!

– Знал бы он, как она насмехается над ним в это время, может быть, отрезвел бы, – мрачно сказал Сумитр. – Впрочем, давай забудем о нем.

Мы продолжали беседовать, когда в дом постучал какой–то брахман.

– Здесь ли проживает госпожа Дева Деви? – спросил он.

– Вот еще один святой поклонник куртизанок, – усмехнулся я, наблюдая, как вниз спускается мать Дева Деви.

– Дорогая госпожа, – обратился к ней брахман, – меня зовут Сундарараджа, я близкий друг Випры Нараяны. Он передал вам этот золотой кувшин, – с этими словами брахман вытащил из сумки сияющий горшок.

– Ого! – присвистнула старуха. – А святой-то не такой простак!

– Он скоро подойдет к вашему дому. Примите его со всем почтением, – внушительно сказал брахман и удалился.

– Эй, Дева Деви, – закричала обрадованная старуха, к нам идет твой поклонник Випра Нараяна.

– Этот болван? Зачем он мне нужен?

– Спускайся, он передал тебе щедрое вознаграждение. Таких клиентов нельзя терять!

– Интересно, где он раздобыл его? – удивилась Дева Деви, но послушалась.

В эту минуту в ее дом вошел Випра Нараяна. Он умоляюще посмотрел на старую проститутку, ожидая нового приступа гнева. Но, к его удивлению, та была приветлива:

– Проходите, мой господин, мы так рады видеть вас! Проходите, пообщайтесь с моей дочкой.

Не веря своим ушам, Випра Нараяна с любовью взирал на потупившую взор Дева Деви.

– Мой господин, наконец–то вы пришли ко мне! – упала к его ногам Дева Деви. – Прошу вас, побудьте со мной в этом доме.

Она увлекла его за собой на верхний этаж, а мы с братом переглянулись.

– Вот она, святость, – разочарованно протянул Сумитр.

– Идиот! – хмуро прокомментировал я. – Эх, будь я на его месте, никогда бы не попался в ловушку женщины. Судьба и здесь дала промах, брат! Возвела в ранг святого такого слабохарактерного типа. Ох, если б я был духовным лидером и святым… да разве стал бы я привязываться к бестолковой женщине?

Проходя мимо апартаментов Дева Деви, Сумитр краем уха прислушивался к тому, что там происходит. Из-за закрытой двери доносился мелодичный голос Дева Деви, распевавшей сочиненные Випрой Нараяной гимны.

– Песни про Ранганатху поет, – сообщил он с вопросом в глазах.

– Пусть тебя это не смущает, брат, – покачал головой я. – Я ведь рассказывал тебе, что наша госпожа поймала его на крючок тщеславия. Наверное, ему так нравится, когда кто-то восхваляет его творческий гений, что он упросил ее еще попеть его стихотворения!

Мы сидели и перемывали кости этому несостоявшемуся святому, когда у ворот раздался шум. Открыв, мы увидели царский отряд.

– Здесь проживает Дева Деви? – хмуро спросил нас самый главный офицер. – Этой ночью в храме Господа Ранганатхи пропал золотой горшок. Мы с утра его ищем. Прислуга донесла нам, что его видели в этом доме.

– Вот так дела! – вскричала подоспевшая мать Дева Деви. – А еще святой, чтоб ему пусто было! Этот горшок передал моей дочери садовник из Шри Рангама по имени Випра Нараяна в качестве платы за ее услуги. А я–то ломала голову, откуда у нищего эта вещица? Оказывается, ради моей дочери этот притворщик пошел на воровство! Берите его, мой господин, он как раз сейчас находится в этом доме.

На шум с верхнего этажа спустились Дева Деви и Випра Нараяна. Служанка по приказу старухи принесла горшок.

– Он?

– Он, – мрачно подтвердил офицер. – Именем царя Чхолы я вынужден взять вас всех под арест и доставить в царское собрание.

Эта перспектива совсем не обрадовала меня, и я пожалел, что ввязался в эту историю.

– А что случилось? – удивилась Дева Деви.

– Твой поклонник, этот мнимый святой, украл золотой горшок из храма и передал его нам! – возмущенно ответила ее мать.

На лице Випры Нараяны было написано недоумение.

– Но при чем тут я, дорогой господин? – испуганно бросилась Дева Деви к офицеру. – Этот безнравственный человек совершил преступление, так накажите его! Он давно обманывает невинных жителей Шри Рангама, изображая из себя святого! А на самом деле он совсем не равнодушен к женщинам! Он обманул и меня, притащив сюда этот горшок, чтобы наслаждаться моей любовью. Я же ни в чем не виновата!

Випра Нараяна с изумлением смотрел, как его любящая жена на глазах превращается в разгневанную фурию. Ее предательство поразило его намного больше, чем обвинения офицера. Побледнев, он опустил глаза.

– Вы признаете, что украли этот горшок? – строго спросил его офицер.

– Я не брал его, – чистосердечно ответил Випра Нараяна.

– Ладно, я арестую вас обоих, а царь сам разберется с вами. А вы все, – обратившись к нам, приказал он, – следуйте за мной.

В зале судебных разбирательств королевского дворца собрались самые уважаемые люди королевства. Всем было любопытно, чем кончится эта непонятная история. Половина присутствующих сочувствовали Випре Нараяне, считая его жертвой махинаций. Но другая половина обвиняла его, открыто осуждая за привязанность к куртизанке и воровство.

Все домочадцы Дева Деви подтвердили, что они лично видели, как незнакомый брахман от имени Випры Нараяны вручил кувшин ее матери. Так была подтверждена его вина. Випра Нараяна, потрясенный случившимся, даже не собирался защищаться. Его благородное лицо побледнело от горя. Он молчал, погрузившись в размышления.

По закону ему положено было отрубить обе руки. Но, поскольку Випра Нараяна был известен на все царство как великий святой, наш царь Чхола колебался, не зная какое принять решение. Он перенес вынесение приговора на следующий день и отправился молиться в храм. А всех нас посадили в тюрьму до вынесения окончательного решения. Дева Деви и ее мать были возмущены.

– Да был бы ты порядочным человеком, признал бы свою вину, и не допустил бы, чтоб невинные люди страдали! – разъяренно прошипела старая карга.

Офицеры без особых церемоний объяснили нам, что если кто-то из нас что-то знает, но скрывает, то мы должны сознаться до утра, иначе нас ожидают серьезные проблемы. Помощницы и служанки Дева Деви, подвергшись психологическому прессингу, впали в истерику. Они проливали слезы и клялись, что ничего не знают и ни в чем не виноваты. Я тоже был зол в душе на Випру Нараяну, по вине которого нам предстояло провести ночь в столь некомфортном заведении. По царскому приказу его посадили в отдельную камеру. Это было выражением почтения царя к его былым заслугам. А мы с Сумитром оказались в камере напротив.

Ночь казалась нам невыносимо долгой. Я вздрагивал от страха, представляя, что из-за глупой прихоти хозяйки и преступления мнимого святого могу навеки остаться в этом мрачном месте, где стены были зелеными от плесени. Как я проклинал свою злосчастную судьбу и как мечтал оказаться дома, проснувшись от этого ужасного сна! В отличие от меня, мой брат был озабочен другими вопросами.

Вглядываясь в темноту противоположной камеры, в углу которой виднелось как светлое пятно дхоти Випры Нараяны, он шепотом говорил мне:

– Я не могу поверить, что из-за вожделения этот человек мог украсть кувшин у Господа, которому он поклонялся с самого детства!

Я презрительно взглянул на неподвижный силуэт Випры Нараяны и пожал плечами:

– Как же тогда, по–твоему, этот кувшин мог оказаться у него? Чего только не делают люди в этом мире ради женщин!

Мы долго рассуждали, мог ли Випра Нараяна украсть этот кувшин и как ему удалось это сделать в столь многолюдном месте. Все это время Випра Нараяна неподвижно сидел в углу своей камеры. Вскоре усталость взяла вверх, и мы погрузились в тяжелый беспокойный сон.

Я проснулся от шума шагов, яркого света и звона хлопающих дверей. Открыв глаза, я увидел, как охранник испуганно распахивает двери камеры Випры Нараяны. Туда поспешно вбегал богато, но небрежно одетый господин. Приглядевшись, я с изумлением узнал в нем царя Чхолу.

Вместе с Сумитром мы прильнули к решеткам и превратились в слух.

К нашему изумлению, царь распростерся в ногах у вскочившего Випры Нараяны и молил его о прощении. Факел в руке слуги освещал изумленное лицо садовника и распростертую фигуру царя.

– Прости меня, о великая душа! – смиренно сказал царь, поднимаясь с пола и складывая руки в намаскаре. – Прости, что я не верил твоим словам и сомневался в твоей невиновности! Но мое невежество увеличило твою славу! Господь Сам доказал твою чистоту! Сегодня вечером я молился Ему, чтобы Он открыл мне истину и помог принять правильное решение! И во сне Он явился ко мне! Он сказал, что ты невиновен и не крал этот кувшин!

Сумитр радостно хлопнул меня по плечу. А я прошептал:

– Кто же тогда это сделал?

– Шри Ранганатха сказал мне, что Он САМ украл этот кувшин для тебя и отнес его к этой женщине! – взволнованно вскричал царь. – Он сказал, что Ему невыносимо было смотреть на страдания Своего любимого преданного! И ради тебя Он САМ отнес Свой кувшин к куртизанке! Этот же сон приснился и главному пуджари нашего храма.

Услышав эти слова, Випра Нараяна широко раскрыл глаза и рухнул на землю. Царь и слуги подняли его и стали приводить в чувство. А мы с Сумитром, потрясенные, переглянулись, не веря своим ушам.

Очнувшись, Випра Нараяна упал лицом вниз и сокрушенно зарыдал.

– О Ранга! О Ранга! – сквозь рыдания кричал он, разрывая на себе одежды.

– О святой вайшнав, – с великим почтением обратился к нему царь, – ты самый удачливый из всех! Господь так любит тебя, что заботится о каждом твоем желании. Встань же, не плачь так отчаянно.

Но Випра Нараяна не мог остановиться. Слезы потоками лились из его глаз, а тело дрожало от переполнявших его эмоций.

– О, какого Господина я, самый последний из людей, оставил! – задыхаясь от боли, рыдал он. – Какого любящего Господина я предал! Ради нас, ушедших из Его обители, Он приходит в этот бренный мир и прилагает все усилия, чтобы вернуть нас обратно! Он прощает нам нашу неблагодарность, наше предательство! Он прощает, что мы поворачиваемся к Нему спиной и с жаждой бросаемся в объятья майи! Он ВСЕ прощает нам! Как самый преданный из друзей, Он заботится о нас и исполняет все наши желания! А мы… предаем Его вновь и вновь!!!

Царь, его слуги и охранники замерли, не в силах успокоить охваченного раскаянием Випру Нараяну.

– О Ранга! – жалобно стенал он. – Прости, прости этого неблагодарнейшего из людей! Позволь мне никогда больше не забывать Тебя, мой Господин! Позволь мне навеки найти прибежище у лотосных стоп Твоих слуг! Защити этого глупца от привычки вновь и вновь предавать Тебя!

Стоявший рядом Сумитр вытирал слезы краешком чадара, а я не мог понять, снится ли мне все это.

Впрочем, скоро мы поняли, что это не сон: по приказу царя нас всех немедленно освободили. Серьезные проблемы были только у Дева Деви. Узнав о ее интригах, царь Чхола приказал ей покинуть царство. Так мы с Сумитром поняли, что лишились доходной работы. После того как все подробности этой истории получили огласку, вряд ли кто-нибудь из царей даст ей прибежище в своих владениях. Испуганная и расстроенная Дева Деви, вернувшись домой, сняла все свои украшения и смиренно отправилась просить прощения у Випры Нараяны, который тоже вернулся в свой сад.

Отсутствие ложного эго.

Дева Деви ехала, меланхолично опустив голову. Она выглядела удрученной и бледной. Спрыгнув с паланкина, она робко направилась к Випре Нараяне, возвращавшемуся из храма. Хотя прошло всего несколько часов с тех пор как его освободили, Випра Нараяна выглядел совсем по–другому: он светился блаженством. Из его полузакрытых глаз катились слезы. Он шел, не разбирая дороги, и беспрерывно повторял:

– О Ранга! О Ранга!

– Мой господин, – жалобно обратилась к нему Дева Деви, опускаясь на колени, – если вы прогоните меня, то будете тысячу раз правы! Но все же, пожалуйста, выслушайте меня.

Випра Нараяна обернулся к ней и вздрогнул, очнувшись от своего блаженного забытья:

– Что вы хотите, Деви?

– Я хочу попросить у вас прощения, – опустив голову, ответила Дева Деви. – Я всем сердцем раскаиваюсь, что хотела причинить вам зло и что сомневалась в вашей преданности Господу. Простите меня великодушно! Я раскаиваюсь, что причинила вам столько страданий!

– О Деви, вы не причинили мне страданий, – мягко ответил Випра Нараяна. – Напротив, благодаря вам я испытал величайшее счастье. Если бы не вы, как бы я мог понять, насколько велика доброта моего Господа! Я очень благодарен вам.

– Но разве вам не больно из-за того, что вы были посмешищем в глазах всего города? Из-за того, что люди утратили к вам уважение и смеялись над вами? Ведь весь город говорил о том, что святой променял Божество на куртизанку…

– О Деви, я с радостью буду принимать позор за позором, если это прославит моего Господа! – с сияющей улыбкой ответил Випра Нараяна. – Если моя слабость показывает Его великодушие, если мое предательство показывает Его преданность, то пускай я буду посмешищем в глазах людей жизнь за жизнью! Пусть весь мир осуждает ничтожного Випру Нараяну. Это правда, что я всего лишь глупый, слабый и смешной человек. Что с того? Истина в том, что любящий Господь не забывает Своего слугу, даже когда тот ввергнут в пучину иллюзии. Он самый преданный из друзей. Да разве может крохотная джива[24]24
  Джива – душа (санскр.).


[Закрыть] без Его милосердного вмешательства преодолеть влияние майи? Я благодарю вас, Деви, что вы показали всему миру, как добр Господь к Своим слугам!

– Неужели у него и в самом деле нет никакой аханкары? – пораженно прошептала Дева Деви. – Неужели его совсем не волнует, как выглядел он во всей этой истории? Я начинаю верить, что вайшнавы на самом деле знают, как преодолеть иллюзию… О господин! Как я могу искупить свой грех? Укажите мне путь!