Текст книги "Люди пепла(СИ)"

Автор книги: Артур Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 6

Девятый

Карта была большой, на весь стол. Левая часть листа выкрашена в синий цвет, там почти не было надписей и каких-либо отметок. На правой все иначе: синь океанских вод окружала вытянутый с севера на юг архипелаг, где цепочка островов тянулась вниз к исполинскому массиву приполярной суши.

Трой провел пальцем по бумаге:

– Китовый архипелаг. И остров Кашалотов. Какой здоровый, на материк похожий. Смотри, Миллиндра, эта линия протягивается вдоль него, я думаю, что это наш курс. Карандашом наносили, чтобы стереть потом.

Девушка кивнула:

– Да, видно, что такие линии уже были до этого, но их потом стирали.

– Последний отрезок пути нанесен напротив северной оконечности острова Кашалотов. Думаю, команда отправилась именно туда. Даже с учетом течения добраться до него легко, вряд ли успеет пронести мимо. Надо просто грести на восток.

– Если не справятся с течением, окажутся в водах Краймора, вон где они начинаются, – Миллиндра ткнула пальцем в бумагу. – С востока оконечность острова Кашалотов, с запада видно очень неровный кусочек земли, написано что это остров Западного Спрута.

– Если эту линию продолжать дальше, то она уйдет в воды Краймора. То есть нас и правда несет куда-то сюда. Здесь и слева и справа кучи отметок рифов, опасные места. Да и напротив везде какие-то отметки, с этим Краймором все неладно.

– Ну я так и говорила. Великая гора погибла, окрестным землям тоже досталось сильно. Это развалины старого мира, обломки того, что было раньше.

– Эти острова отравлены пеплом?

Миллиндра пожала плечами:

– Чем дальше на юг, тем больше пепла, такой закон. Но точно я знать не могу. Не знаю, сможем ли мы здесь выжить. О рашмерах вообще почти ничего не известно, церковники не одобряют разговоры о людях пепла и запрещают любые упоминания о них в книгах. Кое-что мне рассказывали знающие люди, но этого слишком мало.

– Сколько такие как мы можем продержаться на незараженных местах?

– Когда нам впрыскивали в кровь эту гадость, говорили, что крайний срок – тридцать шесть дней. Но в заморозке все сильно растягивается, потому теперь не понять, сколько нам осталось.

– Что за бред возить людей замороженными.

– Это практично. Не надо тратить еду и воду; не нужна охрана; там, где можно разместить сто бодрствующих, поместится впятеро больше замороженных.

– Причем не все из них проснуться.

– Один-два из тысячи, а при хорошем целителе и постоянном контроле можно вообще без жертв обойтись. Даже самый быстрый корабль тратит несколько месяцев на плавание от экватора до Краймора, представь, сколько еды уйдет на пассажиров при таких сроках. К тому же мы преступники, нас не очень-то жалко.

– Мы какие-то странные преступники.

– Почему?

– Не передрались до сих пор, если не считать одну стычку, не рычим друг на друга, тебя и Айрицию никто не попытался обидеть. Кроме Бвонга.

– Вообще-то он не обижал. Просто надулся как индюк, пытался из себя третью великую гору строить, и ему не понравилось, когда Айриция его на смех подняла.

– Тем более странно. Не похоже на поведение кучки опасных преступников.

– Церковники, когда нас выбирали, для начала разговаривали с каждым. У них набор вопросов и еще при этом маг сидел, следил, чтобы не врали. На Крайнем Юге не нужны отъявленные преступники, таких после беседы отбраковывали.

– То есть мы не первые попавшиеся?

– Ага. Сперва выбирали тех у кого минимальные шансы переродиться в раба пепла. Затем с такими беседовали и отбирали тех, кто сможет уживаться с другими людьми и приносить пользу церкви. Хотя и у нас без драки не обошлось.

– Бвонг напуган. И еще больше боится это показывать. Вот и ведет себя как последний урод.

– Мне тоже так показалось.

– Получается, мы не знаем, сколько сможем продержаться без пепельного яда. Его можно раздобыть на корабле?

– Ты с ума сошел?! Да кто такое возить будет?!

– Ну может что-то вроде той гадости которую в кровь вливали. Хоть что-нибудь.

– Вряд ли. Никогда не слышала о таком. Пепельный яд запрещено держать дома, перевозить и продавать. Монополия церкви. Она удачно применила его век назад, когда шла война с темными. Но последствия были настолько ужасны, что множество невинных пострадало, с тех пор запрет строгий. Да и кто будет к такому прикасаться по своей воле? Вдохнешь одну частичку и заснешь, а проснешься рабом пепла.

– Ладно, раз мы не знаем, сколько нам осталось, о пепле не будем думать вообще.

– Ага. Тем более корабль плывет сам по себе, мы не можем направить его к зараженным землям. Или ты знаешь способ изменить курс?

– У нас осталась одна мачта.

– В журнале написано, что она треснула, сильно повреждена, не упала чудом. Но даже без этого они бы не смогли управлять кораблем с ее помощью.

– Да, это трудно. Будь она впереди или хотя бы по центру – другое дело. Надо думать, пока что ничего реального в голову не пришло. Хотя кое-что уже придумал, мы можем увеличить скорость корабля.

– Как?

– Я проверял нос, есть возможность поставить блинд.

– Блинд?

– Парус под бушпритом. Он совсем крошечный, но это уже кое-что, у нас появится возможность идти на полных курсах. Я смотрел с кормы, похоже, перо руля стоит как надо, нас не будет разворачивать при движении по ветру. И на обломке фок-мачты тоже можно поставить парус. Там особо не разгуляешься, но простой спинакер приспособить можно1.

# # 1 Бушприт – горизонтальный или наклонный брус на парусном судне, служащий для вынесения вперед носовых парусов. Полный курс – курс от фордевинда до галфвинда, когда ветер задувает с кормы или перпендикулярно к борту. Фок-мачта – первая от носа мачта. Спинакер – разновидность паруса, используется на полных курсах.

В нескольких фразах герой к месту использует терминологию чуждую для людей далеких от парусного флота (или парусного спорта).

– Ты сможешь это сделать?

– Придется резать парусину, готовых парусов под такое нет. Блинда у них тоже не осталось, но соорудить его несложно. Странно, что они сами это не сделали, ведь очевидное решение. Складывается впечатление, что капитан не хотел торопиться.

– Если у тебя это получится, мы сможем развернуться к берегу?

– Вряд ли.

– Почему?

– Я смотрел на компас и на ветер, дует он почти ровно с севера. Если поставить такие паруса, корабль пойдет быстрее в направлении Краймора, только и всего. Есть руль, но он управляется из трюма, сверху только команды подают, к тому же с таким набором парусов руль не очень-то поможет.

– А по другому развернуться нельзя?

– Да будь тут полный набор парусов при целых мачтах, еще можно что-то придумать даже без руля, а с такими мы полностью зависим от направления ветра. Он всегда с юга дует вместе с течением?

– Не знаю, но в судовом журнале все последние дни писали что он с юга, иногда с юга-востока.

– Юго-восток – еще хуже, такой ветер нас относит на запад от острова Кашалота. Не знаю, есть ли на нем пепел, но люди точно есть. На карте обозначено несколько поселений. Правда, почти все они на севере, нас, наверное, уже пронесло мимо них.

Дверь резко распахнулась, влетел Храннек, сходу затараторил:

– Парус! Трой, там парус! Я увидел парус!

Переглянувшись с Миллиндрой, Трой скомандовал:

– Бегом на палубу. И не кричи на весь корабль, иначе выходы из трюма опять останутся без присмотра.

* * *

Паруса не было. Как Трой ни вглядывался в горизонт, не разглядел ничего нового.

Храннек чуть не плакал:

– Был парус! Честное слово был! Не вру я! Вон, где облачко темное, где-то там. Мне показалось, что оно с него поднималось. Подумал даже, что на нем начался пожар. Вы мне не верите?

– Если это китобойное судно, то запросто, – ответил Трой. – Там часто сильный огонь поддерживают, копоти много.

– Может они нас заметили?

– Не знаю. Если и так, какое до нас дело китобоям? У них свои дела, у нас свои.

– Разве моряки не помогают другим морякам?

– Должны помогать, но с такого расстояния попробуй пойми, что мы в беде. Да и вряд ли увидели, без парусов нас трудно заметить.

– Если появится другой корабль, нас опять не увидят?

– Все зависит от расстояния и нашего поведения.

– Поведения?

– Ты был на камбузе? Там есть большой котел или сковорода?

– Котлы видел, сковороду нет. Но там вместо нее противень, он большущий.

– Можно набить полный котел деревяшек и обрывков канатов, зажечь и кидать куски смолы. Дым хорошо видно издали.

– А где смолу брать?

– В кладовке плотника немного лежит. Может еще где-нибудь есть. Надо поискать по всем закоулкам.

– Я поищу.

– Кто-нибудь еще корабль видел?

– Нет, я сразу к тебе побежал.

– Правильно сделал, не надо народ лишний раз будоражить.

Со стороны камбуза показался Драмиррес, вид у смуглолицего был хмурым.

– Трой, у нас новые неприятности.

– Что опять не так?

– Проблема с припасами.

– Мало еды?

– Еды и правда мало, но и нас всего восемь, хватит пару недель продержаться, а может и больше.

– В кают-компании есть личные запасы капитана. Там даже засахаренные фрукты и орехи в меду.

– Ух ты! – обрадовался Храннек.

– Их немного, но ты прав, нас тоже мало, так что прибавь еще несколько дней.

– Еда – ерунда, – отмахнулся Драмиррес. – С водой беда, всего одна бочка, да и та гадкая. И в ней меньше половины осталось.

– У капитана нашли вино, будем его добавлять понемногу, чтобы не заболеть от дурной воды.

– Только вино от Стрейкера прячь, он уже интересовался. Хотя какой смысл прятать, все равно умрем от жажды, причем скоро.

– Миллиндра, ты ведь читала судовой журнал, в нем были записи о дождях?

– Да, были.

– Часто?

– Да. Могу точно сказать, там по ним отдельно указывали.

– Палуба не выглядит пересохшей, и облака эти налиты влагой. Нам нужен всего один дождь.

– Дождевыми каплями не напиться, – возразил Драмиррес.

– Напьемся, если поступим по-умному.

– Это как?

– Надо расстилать парусину, а потом сливать с нее воду.

– Здорово придумал, парусины тут полно.

– Займемся этим прямо сейчас. А ты, Храннек, поищи пустые бочки и бочонки. Надо держать их наготове. Один хороший дождь, и мы обеспечим себя на несколько дней.

* * *

За немудреными хлопотами быстро пролетел остаток дня. Возились с парусиной, подготавливая ее для улавливания дождевой влаги и размечали линии под нарезку будущих парусов. Обыскали все доступные закоулки корабля, собрав все, что может пригодиться, или запомнив где оно лежит. Не так много работы, но все были при деле, а это освобождает голову от пустых и дурных мыслей. Даже Бвонг присмирел, планомерные действия Троя и остальных подарили надежду на будущее.

Выжившие пока не представляли каким образом можно выпутаться из столь безнадежной ситуации. Но кроме Троя и частично Миллиндры никто не знал, что все настолько плохо. Так уж сложилось, что шестеро вообще не знакомы с морем и имеют весьма поверхностное представление о географии юга. Все в основном держится на Трое, но с ним тоже много неясностей.

И, самая главная – ни он ни кто-либо другой не могли сказать, откуда у него эти познания. В них слишком много необъяснимого. К примеру, рассказы Миллиндры о причудливом водовороте двух океанов и Краймора стали для него новинкой: он об этом или не знал вообще, или всплывали весьма смутные и противоречивые воспоминания. А все, что не касалось морей, вообще не вызывало реакции.

Либо он никогда не знал о таком, либо память об этом стерли.

В общем, уцелевшие надеялись на Троя, а он не снимал с лица маску уверенного в себе человека, но в душе царило смятение. Сколько не пересчитывай сухари и не крои парусину, ты ни на шаг не станешь ближе к земле. Как развернуть к спасительному берегу огромный корабль – непонятно. И, скорее всего, невозможно. Ветер так и продолжает задувать в корму, такое впечатление, что здесь он не знает других направлений.

Тогда как парусники возвращаются на север? Непонятно. Можно, конечно, ходить против ветра, но это актуально для коротких отрезков, продолжительное плавание при таком маневрировании затянется до бесконечности.

Рабы пепла более не предпринимали попыток вырваться из трюма. Самые неугомонные присмирели после неоднократного знакомства с остриями длинных гвоздей, к тому же двери более не открывались, не раздражали тварей в человеческом облике. Но все равно приходилось держать три поста, вдруг где-то начнут ломиться всей толпой. Устраивать схватку на палубе не хотелось, для понимание всей бесперспективности массового сражения с рабами пепла вполне хватило одной стычки.

* * *

Темнело. Небесное светило скрылось за горизонтом так ни разу и не показавшись из-за туч. Трой, собрав всех на площадке перед второй трюмной лестницей, заявил:

– Храннек, Стрейкер и Айриция дежурят у дверей первую половину ночи. Драмиррес старший над ними, он должен проверять, чтобы никто не уснул на посту. Когда выйдет время, разбудят остальных, и мы уже будем дежурить до рассвета.

– А можно мне в первую половину ночи? – спросил Бвонг. – Я поспать утром люблю.

– Вот утром и поспишь, сразу после рассвета. Они нас сменят и отсыпайся хоть до самого обеда.

– А откуда Драмиррес узнает, что подошло время нас будить?

– У него будут песочные часы.

– А почему Драмиррес у них старший?

– Потому что лучшей кандидатуры я пока что не вижу. Первая вахта остается, остальные в кубрик. Драмиррес, если что, сразу буди нас. Никому не раздеваться, оружие держать под рукой.

Как Трой понял, в ночное время рабы пепла становятся куда активнее чем днем, и это может грозить новыми проблемами. Выходы из трюма вроде бы закрыты на совесть, но корабль большой, никто не знает так ли уж крепки переборки в разных местах. Вдруг пепельники найдут новую лазейку? Хватит несколько тварей, чтобы разделаться со всеми, ведь выжило всего восемь человек, и не все из них смогут оказать достойный отпор.

Вот завтра он и займется тем, что, по возможности, исследует каждый закуток. Глядишь, и найдет потенциальную брешь в обороне раньше чем о ней пронюхают пепельники.

* * *

Трой поежился. Ночь сырая, и ветер усилился. Донимает даже через наброшенную на плечи войлочную накидку прихваченную из кубрика. Но это к лучшему, помогает не заснуть. Глаза сами собой слипаются, смертельно хочется спуститься в кубрик, завалиться на койку и вырубиться в тот же миг. Но нельзя позволять себе даже малейшую слабину, он сейчас старший и не должен подавать дурной пример Миллиндре, Айлефу и Бвонгу.

Ночь тянется бесконечно. Да когда же она уже закончится, нет сил бороться с сонливостью.

На последних шагах начал топать чуть громче. Смалодушничал. Не хотел застать Миллиндру задремавшей. Айлеф и Бвонг – куда ни шло, с парнями все легко, а вот ей непросто выговор устраивать. У него к ней особое отношение, как-никак вытащил из трюма, к тому же девчонка, красивая и не глупая. Ей бы еще нездоровую бледноту с лица убрать, и вообще картинка. Драмиррес говорил, что это наоборот ценная черта внешности, но Трою такое не по душе.

– Трой? Ты?

Не дремлет, или успела сделать вид, что ничего такого не было. Присел рядом, тихо спросил:

– Все спокойно?

– Пару раз вроде ухали внизу. Но, наверное, показалось. Совсем тихонечко, еле-еле слышно. А как у остальных?

– Все спокойно.

– Трой, я тут подумала... Ты умеешь плавать?

– Не знаю.

– Как это? А... ну да, ты можешь и не знать.

– Так о чем ты подумала?

– Забудь.

– Скажи, это может быть важным.

– Я думала о том, что мы будем делать, если увидим землю. Кораблем нельзя управлять, нас может понести мимо, и ничего против этого не сделаем.

– Хотела предложить вплавь?

– Если все умеют плавать, то можно.

– А ты умеешь?

– Плохо, далеко не проплыву. Но можно сбить несколько досок и держаться за них.

– На досках быстро не поплаваешь, они тормозить будут. К тому же я днем видел крупную акулу, она плыла за кораблем.

– Акулу?! И не сказал ничего?!

– А что тут говорить? Просто большая акула.

– Я никогда акул не видела. Интересно.

– Если появится опять, покажу.

– Я что-то передумала плавать.

– Акулы не такие уж опасные.

– Нет, я в воду ни за что не полезу.

– Не уверен, что все остальные умеют плавать. Как я заметил, лучше нас с тобой никто не знает море. Ты жила возле него?

– Далеко, на севере, почти под Срединным хребтом. Но там не океан как здесь, там моря. Они тянутся перед горами Срединного хребта. Очень теплые, почти все дни солнечные, постоянного сумрака как здесь не бывает.

– Ходила на кораблях?

– На совсем мелких. Да и сама тогда мелкой была, мало что запомнила. Но я хорошее образование получила, да и читать люблю, поэтому знаю много.

– А у меня почему-то с чтением проблемы. Читаю, но буквы будто чужие. И при этом точно знаю, что обучен читать, трудностей быть не должно.

– Твою память искалечили, может все из-за этого.

– Может и так.

– Говорят, в морях Краймора водятся такие киты, которые могут разломать парусник в щепки. И чудовища есть.

– Нам и без чудовищ хватает разных ужасов.

– Если ты не придумаешь, что делать, когда встретится земля, никто не придумает. Я вот думаю-думаю, и ничего, кроме как плыть держась за доску, не придумала.

– Если нас так и будет нести по той линии, суша встретится нескоро. И, скорее всего, это будет остров, а не сами земли Краймора.

– На островах тоже должно быть пепельное заражение. Нам бы хоть какую-нибудь сушу, а там уже разбираться будем.

Во мраке послышались тяжелые шаги. Трой насторожился, взялся за рукоять меча.

Послышался недовольный голос Бвонга:

– Эй, Трой, не спишь? Я слышал, как ты болтаешь с Веснушкой. Небось лапаешь ее вовсю, руки в тепле, а я тут вот-вот околею.

– Жир не замерзает, не околеешь, – мгновенно ответила Миллиндра.

– Ты пришел на горькую жизнь пожаловаться? – добавил Трой. – А кто будет носовые двери сторожить? Пепельники?

– Чего сразу наезжаешь? Я вообще-то по делу пришел.

– Так и говори по делу, а не про руки в тепле.

– Там что-то непонятное, тебе надо посмотреть. То есть послушать.

– Что случилось?

– А я почем знаю? Говорю же – странное что-то.

– Ладно, пошли.

* * *

На первый взгляд ничего странного не происходило. Впрочем, небо затянуто облаками, свет от звезд и обеих лун почти не пробивается, темно так, что можно не заметить много чего.

Бвонг присел перед дверью, хрипло прошептал:

– Слушай.

Костяшками пальцев два раза легонько стукнул по дереву. Почти сразу с другой стороны послышались два ответных стука. Бвонг опять заработал кулаком, на этот раз трижды. И повторили тоже трижды.

– Видал? Я тут сижу и понять не могу, чего это кто-то так тихо постукивает. Со скуки начал в ответ долбить, и тот все повторяет один в один. И сам по себе больше не стучит, ждет когда я начну.

– Ломиться не пробовали?

– Нет. Это что, пепельные так дразнятся?

– Как я понимаю, они слишком тупые, чтобы дразнится. К тому же свежие, еще не вошли в силу. То есть куда тупее чем обычно.

– Чтобы повторять удары много ума не надо.

Трой прижался губами к щели меж досками, не тихо, но и не сильно громко произнес:

– Если меня слышно, стукните три раза.

Оба замерли, прислушались к ответу. Послышалось ровно три стука, как и запрашивали.

– Это человек, – уверенно заявил Трой. – Рабы пепла не понимают наш язык.

– А почему он еще жив? Как смог просидеть там целый день?

– Не знаю. Может скрывался в темноте за ящиками и потом ухитрился сюда пробраться. Понял, что кто-то закрыл дверь снаружи и начал подавать сигналы. Тихо стучит, боится, что пепельники услышат.

– Не хотел бы я оказаться на его месте. Хуже не придумаешь: один, среди кучи пепельников и покойников, а дверь заколотили так, что за день не открыть.

– Ну, допустим, не за день. Инструмента хватает, быстро справимся.

– Ага, справимся, как же. Представляешь, сколько этих уродов примчится на такой шум? Трой, ты нас всех убьешь.

– Мы их отвлечем.

– Чем? Закинем им Айлефа? Он большой и с мягким жирком, им точно понравится, отличная идея.

– Тогда лучше тебя, ты еще больше и жирнее.

Бвонг хохотнул:

– Ну это да, только я полезнее, если дело до драки дойдет. Тут всего три бойца – ты, я, да копченый северянин. Остальные пепельникам на один укус.

– Айлеф одним ударом убил человека.

– Ага. Только я уверен, что этот человек двигался куда медленнее пепельника. Айлеф тот еще тормоз, ему только безногих черепах пасти.

– Устроим шум у вторых и третьих дверей. Можно стучать по ним и по палубе со всей дури, на такое должны сбежаться все пепельники. А сами под шумок выдернем приколоченные доски, вытащим этого парня, и заделаем все обратно.

– А если оттуда вырвется кто-то кроме этого парня, что будем делать?

– Убивать его, что же еще.

– А если вырвется дюжина? Тоже будем их убивать?

– Ты предлагаешь оставить его там?

– Я ничего не предлагаю. Ты же у нас командуешь, я в твои дела не лезу. Просто если напортачишь, погубишь не только себя.

– Те, кто помогали нам спастись, тоже рисковали. И мы рискнем. Это будет правильно, нельзя бросать человека в таком месте. Иди в кубрик, поднимай остальных.

* * *

Трой осторожно постучал три раза. С другой стороны так же тихо ответили трижды. Кто бы там ни был, он терпеливо ждал и сам по себе больше не пытался шуметь. Понял, что о нем знают и дожидается спасения.

Со стороны кормы доносился такой грохот, будто там заработала лесопилка. Все кроме Троя, Бвонга и Драмирреса стучат там тяжелыми предметами по досками палубы и дверям трюмных лестниц, привлекая внимание обосновавшихся внизу тварей.

Храннек подбежал с очередным докладом:

– Трой, они будто взбесились! Бьются в двери и визжат как резанные! Ох их там гвоздями покололо, ох и покололо! Но все равно лезут и лезут!

– Много их там?

– Не знаю, но кричит не один и не два. Может пять, а может и десять.

– Хорошо, мы начинаем. Беги к остальным и скажи, чтобы начали шуметь сильнее.

– Да куда уже сильнее, руки вот-вот отвалятся!

– Отвалятся руки – стучите ногами. Погромче давайте, не надо скромничать.

Покрепче ухватился за лом вбитый между доской, которую лично приколотил днем, и дверной створкой, негромко произнес:

– Если оттуда выскочат твари, на нас вся надежда. Надо будет остановить их прямо здесь, не пропустить ни на шаг.

– Ну, значит, помрем тут все, вот они и остановятся ради ужина, – хладнокровно изрек Бвонг.

– Мы начнем когда-нибудь, или будем и дальше болтать? – не выдержал Драмиррес.

– Начинаем, – решился Трой. – Разом! Навалились! Дружно! Быстрее!

Гвозди забивали на совесть выбирая самые длинные. И теперь эти старания аукнулись, содрать добротно прибитые доски сходу не получилось. Процесс опасно затягивался.

Но вот одна со стуком упала на палубу, вторая, третья. Их всего шесть, дела идут, они справляются. Есть! Последняя сдалась!

Все трое нервно переглянулись, Драмиррес предложил:

– Давайте так: я открываю, а вы бьете того, кто выскочит.

Бвонг, замахнувшись багром, не сказал ни слова, а Трой уточнил:

– Бьем пепельников, людей не трогаем. Драмиррес, спроси голосом, а не перестуком, пусть ответит, чтобы точно убедиться.

– Ему там громко придется кричать, доски толстые, а для пепельников наш голос – лучшая приманка.

– Пока услышат, пока прибегут, ты сто раз успеешь отодвинуть щеколду и выпустить его. Вы всегда так делали и ничего не случалось.

– Ага, делали. Вот только пепельники тогда были не такие. Свежие и чахлые. Кто знает, во что они сейчас превратились.

– Если они тогда были слабые, то я, значит, слабее Храннека, – напряженно произнес Бвонг. – Давайте уже, долго мне еще этот дрын держать над башкой?

Драмиррес прижался к двери, выкрикнул:

– Если ты не пепельник, а нормальный человек, скажи что-нибудь! Скажи, не бойся! Сразу откроем! О! Трой! Ты слышал?!

– Нет.

– Вроде бы сказал что-то. Не расслышать, эти орут и стучат, – указал на корму.

– Открывай! – решился Трой.

Щеколда ушла в сторону, дверь распахнулась. На палубу упал человек сидевший до этого на коленях. Верхняя часть туловища прикрыта стальной кирасой, на голове уплощенный шлем, голенища кожаных сапог доходят до колен. Все это Трой успел разглядеть краем глаза, помогая Бвонгу оттащить тело от двери. Драмиррес захлопнул ее в тот момент, когда ноги спасенного перестали мешать. Потянул щеколду, но не успел задвинуть ее до конца, как с другой стороны ударили, омерзительно завизжали.

– Бвонг! Навались! – крикнул Трой. – Сюда! Все сюда! Да кончайте уже шуметь!

Громила ринулся к двери, но в спешке позабыл об одной немаловажной детали. Доски, которые перед этим сорвали, валялись на его пути. Некоторые лежали на боку, а некоторые ровной стороной к низу, при этом длинные концы гвоздей торчали вертикально.

Вот на один из таких штырей и нарвался Бвонг. Привычка бродить по палубе босиком сыграла с ним нехорошую шутку. Будь на нем ботинки, все бы обошлось, ведь деревянную подошву пробить непросто. Но увы, он их снял и потому встретил острие голой кожей.

Здоровяк дико заорал, запрыгал на одной ноге потащив вслед за второй приколоченную к стопе доску. Помогать ему было некогда, дверь куда важнее. Удерживая ее, Трой заорал:

– Айлеф! Стрейкер! Прибивайте доски! Быстрее! Миллиндра! Айриция! Храннек! Займитесь раненым! И помогите Бвонгу! Стащите с него ботинок и посмотрите, что там с его ступней!

В спешке Трою врезали по плечу молотком. Спасибо, что вскользь, но все равно больно. Темно, тесно, сутолоки много и страх нагоняют непрекращающиеся удары с другой стороны. Рабы пепла взбесились по настоящему, даже раны от гвоздей, которые до этого густо вбили в двери, не остужают их пыл. Но с лестницы не так удобно ломиться, нет ни малейшего пространства для разбега. Быстро расправиться со щеколдой и усилиями двух не самых слабых ребят не смогли, а потом в дело пошли молотки и стало полегче.

Вот и все, забита шестая доска. Удары не прекращаются, но дверь при этом не трясется предсмертно, совершенно очевидно, что самое страшное уже в прошлом. Тем более, что Трой не думает останавливаться на достигнутом:

– Давайте еще!

– Доски?! – переспросил Айлеф.

– Нет. Гвозди. Тащите длинные гвозди. Все тащите. Забьем их в дверь пару дюжин, может убьются об них, раз им так нравится ломиться. И оттащите этого в кают-компанию, он, по-моему, очень сильно ранен.

– Не то слово, – согласился Драмиррес. – Он с ног до головы в крови, вся одежда ею пропиталась.

– Ему целитель нужен, – сказала Миллиндра. – А может и целитель не поможет.

– Нет у нас целителя, придется самим справляться.