Текст книги "Эфир"

Автор книги: Артур Шатиль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Артур Шатиль
Эфир

Пролог

1

Ева…

Она стояла у самой кромки невысокого обрыва. Внизу, волны почти совсем добили узкую прибрежную полоску. Ту, где летом открывался небольшой пляж. Вода была повсюду. Она с яростью штурмовала маленький каменистый остров, хрупкое убежище разочарованной души. Отовсюду: с севера, юга, запада и востока – угрожающе рычал потоп.

Молодая женщина, одетая в лёгкое летнее пальто, глядела на восток. Туда, где ещё час назад существовал город. Последний… Тот, которой был оставлен навсегда; в который эта красивая женщина, с уставшим взглядом не должна возвращаться; в который нельзя вернуться…

Уже глубокая осень, а всё закончилось летом. Да, кажется, в конце августа… да… Нет, это ещё не всё. Наверное, в декабре и завершиться вся история. Да, примерно двадцатого декабря… да… Когда выплывет затонувший город на востоке и укрепятся льды.

– …Но ведь ты любишь меня, правда?.. Отвечай, прошу. Хватит молчать…

– Не знаю…

– Что за хрень…? Что значит: не знаешь?! Не понимаю?

– Может…

– Это не ответ… Я тебя люблю. Ты в ответе за мои чувства! Если тебе плевать на меня, зачем же вся эта муть с нами случилась?! Послушай, у меня не получается без тебя жить. Ты всё время в мыслях. Сука! У меня сердце вырвано! Вот – руки трясутся! Это всё зачем?! Отвечай!!

– Хватит, я устала…

– Убью тебя!

– Отпусти! Мне больно! Сохрани хоть каплю достоинства. Мне больно! Отцепись… Слышишь? Исчезни из моей жизни. Я не люблю тебя! И никогда не полюблю! Слышишь! Убирайся!

– Шлюха! Убью!

Возможно ли историю запустить по-иному? Кто знает… От путника ли зависит дорога? Она верила, что – да. Ноги идущего созидают путь.

Островок, где прячется она, не впервые пытается покончит с собой и не в последний раз… Всегда страшно. Любви нет, никогда не было. Большая земля – только иллюзия счастья, но на самом деле – это зло.

Там, на суше, атомы с безумной скоростью бьются друг о друга – выживает сильнейший. Разве не так, Отче наш?! Были мы людьми когда-либо?

Она не верила больше в сказки, больше нет… Мы – обезьяны, и только.

– Дочь, где твой муж? Где твои дети, Ева? Я зашел в твой дом и никого не нашел.

– Они уехали…

– В смысле? Почему ты не с ними, не со своей семьей?

– Вопросы… вопросы… вопросы… Я устала, хорошо?! На днях позвоню. Безумное количество заброшенных дел… Всё… Пока…

Теперь она умела многое. Главное – она научилась обходиться собой одной. Когда же всё началось? Уже и не вспомнишь… Может, когда Инга впервые перешагнула порог их дома? Да, точно, тогда. В тот самый момент, когда глаза их перекрестились…

Остров…

Бегство было поспешным. Пришлось оставить всё, всю жизнь буквально бросить на пол. Так следовало поступить, чтобы не превратиться в безобразного убийцу, карающего собственных детей и мужа.

Ева полюбила свободу. По правде говоря, она никогда даже не думала о такой вещи, как одиночество. Она сумела стать ненужной другим. Похоже, совсем не высшая математика – уживаться с самой собой. Правило одно – иметь надёжный и добротный источник для безбедного бытия.

Остров отвернулся от мира людей. Малую землю не интересовали огромные здания, дороги, автомобили, поезда и самолеты. Но остров был обитаем, в этом и дело. Этот незаметный пятачок вселенной выглядел созданным для встречи с истинной экзистенцией человека. Молодая женщина чувствовала, что материк – это территория неживых. Это пространство фантастических зомби, торопящихся пожрать друг друга. И в конце концов она приняла и полюбила себя.

      Будучи подростком, Ева несколько раз пережила странное чувство. Она слышала мысли других. Ничего особенного в этих сокровенных монологах не оказалось. Одни глупости. Впервые, когда ей сообщили, что прозвучавшее только что, это потаённые размышления, она приняла такую весть с большим недоверием. Но вначале услышанное взбесило её.

Подруга, заявившись в гости, внимательно рассматривала Евины снимки, сделанные накануне. И внезапно начала грубо комментировать изображения. От ужасных и обидных слов Евина спина покрылась обжигающим потом. Чуть не разревевшись от охватившего бешенства, она, едва справившись с гневом, угрожающе прошептала:

– Как ты смеешь оскорблять меня в моем же доме? Ты сама жирная крыса! Я разобью твою морду, свиноматка!

Гостья побледнела и, испуганно прижавшись к стене, заплакала навзрыд:

– Я же ничего не сказала, почему ты так?.. – через несколько секунд подруга подняла глаза и с ужасом уставилась на Еву. – Я… только… подумала…

С тех пор девушка начала наблюдать за людьми. Она помнила, что перед тем, как явственно прозвучал внутренний голос другого, её собственный организм словно расширился. Она ощутила странный прилив энергии. Наверное, такое прозывается вдохновением. Ева будто обрела невесомость. Лёгкое дуновение подняло бы её и забросило на самый край земли.

В последний раз озвученный чужой внутренний мир совсем разочаровал Еву. Молодой мужчина, неспеша шедший вдоль весеннего парка, сосредоточенно думал о своём носе. Вскоре необъяснимое волшебное умение исчезло, словно его и не существовало никогда. И понемногу Ева позабыла свой детский феномен.

Но на острове всё возвратилось. Нет, всё вернулось гораздо раньше. Но на малой земле это превратилось в кошмар, в мучительную какофонию. Поначалу такое случалось ночами. Испытывая тревогу, она поднималась, думая, что кто-то забрался в дом и довольно смело и бесцеремонно хозяйничает. Понадобилось не менее недели, пока она поняла, что голоса – с большой земли. Отныне мир чужих мыслей вламывался в её тишину каждый день и каждую ночь.

После отлива вокруг её малого убежища вязкая глина, покрытая тиной, превращалась в болото – ни пройти ни проехать. Только прилив делал досягаемой большую сушу. Осень и весна приносили штормовые волны. Лишь лето и зима открывали доступ к её тайному приюту. Такое положение дел удовлетворяло её вполне.

Она исчезла со всех знакомых ей глаз не для того, чтобы однажды встретиться с прошлым. Если она и захочет людей, то только новых. Если вернётся на материк, то в новую жизнь.

Проблемы безденежья или бедности Еве были незнакомы, ни в детстве, ни теперь. Но она поняла рано, что жизнь вертится вокруг капитала. Точно уж не любовь в центре человеческого мироздания. Финансы и здоровье – вот два столпа на которых держится мир. Есть и третий, дополнительный, – удовольствие. И он впрямую связан с первыми два.

Дом, который построил Адам…

– Привет!

– Где мама?

– Скоро будет, она с Адамом.

– Как-то грустно выглядишь…

– Да нет… так подустала немного… Работы за борт в последнее время…

– Игра на бирже… Никогда не понимал…

– Ты стоматолог, тебе не надо.

– Ева!

– Что…? Папа… прошу… не смотри, как заговорщик… Ну, о чем ты собираешься спросить?

– Что между вами с Адамом? Вы намереваетесь развестись?

– С чего бы вдруг? Откуда такие мысли, пап?

– Дочь, перестань… Он изменяет тебе?

– Нет! Отец! Конечно, сто процентов я не дам, но насколько знаю мужа, не в его стиле…

– Так в чем дело? Ты рога клеишь ему?

– Стоп! Закончили бессмысленный разговор!

– Так что у вас происходит?

– Вопросы! Вопросы! Вопросы! Дайте мне, наконец, покоя! Ты и мама… Что вы цепляетесь – я больше не ребенок! Воскресенье! Я могу отдохнуть в свой единственный выходной за целый месяц?! Всё! Убираюсь к морю или вы меня прикончите…

Она всегда сбегала. Почему? Может она попросту истеричного типа личность?

– Ева, все свои проблемы ты решаешь, сматываясь, бросая всё к черту! И снова, и снова шлепаешься на зад на том же самом месте. Всегда!

– Адам, хватит… Или ты мой воспитатель?! Или ты мой муж?! Разберись! Если муж – люби и защищай! Ты обязан быть на моей стороне!

– Вопрос – ты сама меня любишь ли, точно считаешь своим мужем? Подожди! Куда ты? Снова бежишь!

Но стоит начать с самого начала…

2

Вокруг острова не только волны или болото. Нет, первое время было много солнца и немало птиц. Отсюда до большой земли километра полтора, может чуточку больше. Большой зверь и не попытается пересекать опасную территорию. Только не человек…

Несколько раз ей пришлось стрелять, отпугивая пришлых. Хоть она знала, что непрошенные гости застрянут по пути. Но люди сообразительные твари… и хитрые. Впрочем, начало не здесь…

Рай…

В Раю был построен город. А на окраине, в сосновом лесу, у моря, Адам поставил дом и посадил сад. Из города наезжал Бог и подолгу беседовал с Адамом. Бог любил Адама, как сына. Но в начале Создатель сотворил Еву, а затем из её сердца слепил ей мужчину. И женщина дала имена всему, что попалось ей на глаза. А мужчину она назвала Адамом. А почему вскоре забыла. Ева родила Адаму двух дочерей. И попросила Бога, чтобы, когда её девочки придут в возраст, он и им, как однажды ей, из сердец образовал бы мужей.

Сперва, даже довольно продолжительное время, Еве нравился Адам. Она интересовалась им. Ей импонировали взаимопонимание между её мужем и её Богом. Но затем… Потом… Что же черт такое случилось там, в Раю?

– Адам, может смотаемся в горы куда-нибудь. Послушаем шумящие потоки и поглядим на черные холодные воды озёр. Помечтаем о снежных вершинах. Совершим восхождение и всюду ты будешь меня трахать, как похотливую кошку.

– А дети, Ева?

– При чем здесь они?

– Не понимаю, ты собираешься их оставить здесь?! В смысле – мы только вдвоём отправимся получать удовольствие, а девочки…?!

– Для этого есть наши родители… Хотя бы на неделю, Адам? Прошу…

– Ева… ты только о себе… Ты же мама… У нас немножечко другие приоритеты теперь – мы с детьми. Давай возьмем их и к теплому морю…

– Я говорю о нас… Ты меня уже пару месяцев не трогаешь, а может и больше. Мне скучно, Адам! Я хочу жизни! Ты слышишь?!! Птенцы вырастают и улетают, и не возвращаются в родительские гнезда. Мы останемся вдвоем, ты понимаешь? Если только дети и есть содержание наших отношений… Как скучно, Адам!

– Ева! Не ори! Ты что чокнулась?! Я зубной хирург, я вкалываю. На мне клиника, мы расширяемся, и я выжат просто. Подберу дополнительный персонал и отъебу тебя хорошенько, не волнуйся… Дай мне ещё неделю.

– Пошел ты в жопу! А вообще, это ты не волнуйся! Не работай – только люби меня! Еби, трахай, как тебе больше нравиться! С заработком я справлюсь сама. Придумай что-нибудь. Мне скучно, Адам! Поехали же хоть-куда вдвоем. Дети потерпят несколько дней, не умрут…

– Ладно хватит, успокойся. Меня свекор зовет…

– Да, подрочите друг другу…

– Ева, ты что со всем, так об отце своём?!

– Я о тебе, сволочь!

– Обратись к психологу! У тебя проблемы, Ева! Что за хрень с тобой творится, женщина? И как ты со мной разговариваешь? Я твой муж. И хороший муж!

– Серьезно?! Тогда можешь торжественно маршировать в зад, хороший муж, и не забудь прекрасного свекра своего прихватить с собой!

Вскоре в Раю начались дожди. Нет, это были летние, теплые и нежные поливы с небес. Жизнь после них расцветала только пуще. Холода тогда ещё не наступили. Поначалу вода с воздухов умиляла. Ева игралась и танцевала, промокая насквозь. Именно дожди и закрепили осязаемость тел. Ведь прежде, когда туманы располагались по утрам в саду и над полями. А лес и вовсе терялся в сизом млеке. Тогда плоть едва угадывалась и повсюду таинственно царствовали лишь голоса. И было трудно различить, чьи они – богов ли или человеческие. Но влага дождей тяжела, это не воздушный пар, убегающий в высь. И под дождем люди заговорили о прахе земном.

Ева обнаружила остров случайно. Он был пуст, скалист, но имел небольшую плоскую поверхность. А главное – на краю, над обрывом, расположилась маленькая кривая сосна. И эта кроткая земля изобиловала морскими птицами. Настоящий крикливый базар. «Это мой мир, Боже! Я устрою здесь дом! Для себя! Только для себя…»

Строительство шло скрытно. Появилась плоскодонная баржа. Оставила блоки, короткие сваи, арматуру, цемент, бетономешалку, миниатюрный экскаватор, дробилку для камней, машины для выдалбливания пород и для бурения, инструменты, другую мелочь и строителей. Баржа ушла, а затем были большие моторные лодки.

В Раю времени нет. Оно не спешит и не медлит. И человеку незнакома тревога. Но Ева познала нетерпение и потому работа торопилась. Наконец последний гвоздь был вбит, последний камушек положен, и краска высохла. А в новеньких окнах отразилось сплошное индиго – небеса и море.

Здание выстроилось одноэтажным, но заполнило почти всю площадь плато. А птицы остались всё равно…

С полученной связкой ключей, Ева на вёсельной лодочке направилась к своему новому и тайному жилищу. «Когда будет совсем невмоготу, стану укрываться здесь».

Она закрепила челнок в миниатюрной, уютно устроенной, бухточке. Поднялась по выдолбленным в скале высоким ступенькам, придерживаясь за изящные металлические перила. Обошла невысокий дом и остановилась на западной стороне у изогнутой хвои. Вокруг её корней расположился мягкий зеленый коврик мха. Ева присела, опустив ноги за скалистый край, облокотилась на кривой ствол и окунулась слухом в безмятежный прибой бесконечной водной вселенной. Даже птичий галдёж звучал дополнительной гармонией в умиротворенном сознании.

«Я начну отсюда, из этой точки, с этих камней… Я создам новое измерение, своё… Сотворю новый-новый мир».

Убежище не выделялось на каменистом фоне. Оно маскировалось в такое же серое подобие самих скал. Потому человек на берегу большой суши не приметил бы ничего отличительного или необычного. Ева ощущала себя счастливым человеком-невидимкой.

Солнечные панели, солнечные фонарики; резервуары для жидкого топлива, воды и туалета; помещение для дров, угля, торфа, и динамо-машина. Погреб, а главное найден источник пресной воды внутри самого острова. Почти полная автономность. Но раз в месяц, согласно контракту с городом, грузовой катер при необходимости заменит, наполнит и очистит ёмкости. А в штормовые периоды беглянку побеспокоят едва ли раз в три месяца.

3

…Орошающий пар ещё поднимался в саду устроенным Адамом. Рай сохранял свой мир. Но Ева уже тосковала, изнывая от сжимающей тоски, прячась в теплом тумане и мечтая испариться вмести с ним. И однажды белесая дымка стала живой и обрела форму.

– А я знаю тебя… Привет! Ты Ева… Правда красивая, не напрасно хвастался Адам…

– Он хвастался мной?

– Я бы тоже тобой гордилась, будь ты моей женой! Но ты же не выйдешь за меня замуж, правда?!

– Всякое бывает… Я тебя тоже знаю, Инга… Я видела твои фото, много-много. Адам и тобой восхищен, хоть ты и не жена…

– Сестра – это почти что одно и тоже.

– Мне стоит ревновать?

– А ты будешь его ревновать?

– Не знаю…

– Он же красив, как божество.

– Он симпатичен…

– Симпатичен?! Только?! Неужели?! Значит все мои «знакомицы» ошибаются. Зря они завидуют тебе. Симпатичных миллион!

– А где, кстати, он сам?

– Со свекром…

– Обижаешься?

– Чуть-чуть…

– На отца или…

– На обоих. Надоели!

– Покажи мне свои любимые и потаенные места. Этот парк в одиночестве так скучен…, да?

– Это – сад… райский… Потому что я Ева. Муж мой – Адам. А отец, значит, – Бог.

– А я кто?

– Ты лукавый. Я тебя узнала, так как, похоже, ждала…

– Скорее, я – лукавая… Самая настоящая змея! Что ж у нас многообещающее будущее!

Часть первая
Тело

Глава 1

Тело обладает болью и вонью. Ему присущи страсть и наслаждение. Его мучают голод и жажда. Оно изнывает от жары и каменеет во льду. О нем слагают стихи и пишут медицинские справочники. В честь него возводят монументы, и им же наполняют морги. Итог его усилий – могила. Но кто предпочел бы остаться без тела? Наверняка, найдутся… Нет, обязательно есть те, кто мечтал и мечтает освободиться от ненавистной, мучительной и уродливой плоти.

Сначала была душа. Она отпала от неба, произвольно… Долгое время она витала неподалеку от Рая. Но всё-таки не решилась стать частью Адамова сада. Так как Бог казался ей не к чему. Однажды она поняла, что гравитация властна над ней. Поддавшись сковывающей силе притяжения, воздушная субстанция ступила на землю. И осталась там же, возлегая вдоль, равнодушная к небесам. Даша стала прахом.

Прах всего лишь – глина и почва, и даже драгоценные камни. Разве в этом есть что-то унизительное?! Нет же, нет! Расплавленное черное золото плавает в недрах праха. Ему подобает имя – стан или корпус. Возвышенно и справедливо. Так как Стан обзавелся удобными дорогами и уютными мостовыми; шопинг центрами и яркими витринами. Соблазнительная реклама побежала по коже великолепно устроенного Корпуса. Фантастические автомобили наполнили артерии нового тела. И Ева назвала его – город.

–… Как насчет – немного прокатиться?

– Тебе наскучил мой сад, Инга?

– Здесь слишком мило. Сосны чрезвычайно высоки и туя излишне зелена. Чересчур уж свежий воздух; и сверх меры опрятно. Я представлю тебе моё железобетонное и такое хрупкое безобразие – оно прекрасно. Ты полюбишь мой мир, я не сомневаюсь. Там свобода.

– Слушай, не могу… И так Адам косо смотрит, да и отец, как червь источил весь мозг… Не сегодня.

– Я поговорю с братом… А что тебе вообще отец?! Ты, поверь мне, уже довольно взрослая девочка. Чего он таскается к вам? Маму ты же отвадила. А этот прилип к Адаму. Правда – достал. Я сама не могу поговорить с собственным братом наедине, всегда твой папаша рядом.

– У меня есть одно тайное местечко… Я иногда скрываюсь там. Бывает на пару часиков, а то и на весь день.

– Это – под какой-нибудь елью сидишь на мху, мечтаешь, и смотришь слепыми глазами на страницу любовного романа. Который уже год открыт всё на том же самом месте.

– Детективный роман…, и только месяц… И не всегда мох и хвоя…

– Какая ты скрытная! До сих пор не проговорилась. Но веди в убежище лесной феи!

– Пока я не готова открыть его, даже тебе.

– Заинтриговала смертельно…

– Ева!..

– Что так загадочно?

– Что именно?! Не поняла иронии.

– Зачем ты так таинственно меня призываешь, довольно глупо изменяя голос? Меня пугает твоя интонация…

– Я вообще-то молчала…Ты что?!

– Ева!..

– Перестань, Инга! Меня это бесит!

– О чём ты?! Я не понимаю твоей истерики!

– Стоп!! Молчи, пожалуйста… Я буду смотреть на тебя.

– Теперь ты меня пугаешь.

– Молчи! Молчи! Пожалуйста…

– Ева!..

– Снова! Но твои губы не шевелятся! Ты думаешь о моем имени или обо мне прямо сейчас? Скажи мне, только честно. Я слышу голос, который меня зовёт. Такое уже случалось. Но это было так давно… Не лги. Ты издеваешься надо мной, и на странный манер шепотом произносишь моё имя?

– Нет! Ты же в упор смотришь на меня. Как бы я умудрилась проделать такой фокус?!

– Не знаю…

– Я собиралась рассказать тебе о старшем брате!

– Ещё один брат? У Адама есть брат?

– У него и у меня, у нас.

– Но…

– Твой муж никогда его не вспоминал… Да, ничего удивительного. Они друг друга ненавидят и не общаются со времени как закончили школу. А я обожаю Кэна!

– Ева!..

– Опять! Боже! Это возвращается… с недавнего времени… ещё до летних дождей. Во время весенних туманов… да… Я так надеялась, что мне показалось…

– В общем, похоже, пора выпить, девочка моя. Я познакомлю тебя с Кэном. Вот он умеет веселиться!

– Хорошо, покажи мне свой мир.

Она поняла, что унылое мучение детства – слышать мысли других, похоже вновь становится частью её будней. «Но почему такое происходит с ней, не с Ингой, например. Та так довольна жизнью и собой. Почему бы ей не испортить немного праздник. Пусть ходила бы и оглядывалась, как дерганная истеричка. Я не хочу ничего знать о всем этом говне, что бултыхается в людях».

Глава 2

«Ноябрь… Такой холодный и ветренный, впрочем, наверное, как в городе…, как везде. Прежде здесь не бывало осени. По календарю, конечно, случалось… Но листья не опадали… Приходило время – они желтели, краснели и снова зеленели. Смерть никогда до этого не посещала сад, и море не бунтовало. Я увижу, как соленая тяжелая вода превратиться в твердь. И по новой ледяной суше обязательно придет тот, кого я не жду. Тот, кто наскучил мне. Он непременно поселится в моём доме, в моем священном убежище…

…Раньше в небе царствовали легкие и солнечные ласточки. Теперь же грязные голодные голуби над головой ищут себе пристанища и покоя. Но мой остров – мир отвратительных жирных чаек».

Ева ещё не осмеливалась включить телефон. Она вынула его из кармана пальто и с минуту смотрела на черный экран. Не решившись не выбросить его, не активировать, она запрятала эту тоненькую магическую пластину обратно.

Что она обнаружит, открыв себя? Тысячу сообщений от отца? Оскорбления? Угрозы? Мольбы Адама? Или дочери Софья и Таня оставят свои всхлипывания? Все они в прошлом. Она не вернется к ним. Дорога смыта и даже тропинки не осталось. Там, на большой суше лишь унылые тени, предвестники смертельной скуки. Где же жизнь?! Где она, Боже?!

Ева возвратилась в дом. Она замерзла. Взбешенные волны приятны глазу и несут успокоение. Созерцание их неугомонной страсти не утомляет. Единственно, что остается живым в зараженной тлением природе – это безумие водной стихии. Но слишком холодно и шквал язвительно обрушивает студёную влагу на всё до чего только может добраться. Морозные капли, как кислота прожигают озябшую душу.

Ева подбросила пару поленьев в затихающий камин. Огонь вскоре ожил. Она разогрела глинтвейн. И уселась с горячей кружкой напротив западного окна. Кривая ель отважно отбрасывала яростно взбирающихся морских великанов, разбивая их плотные ряды на части…

– …Ты так веселишься, Инга?! Среди такой гопоты и жлобов. Они же недалекие умом, нежно говоря, дураки… Здесь так уныло, подруга!

– Малыш, Евочка, деточка, это просто бар. Тут напиваются, поют караоке, а потом трахаются в туалете или за углом. Не надо умничать… Если ты ищешь нобелевских лауреатов, то поезжай в Швецию, в Стокгольм, девочка!

– Слишком шумно! Это звуковое кривляние, а не музыка!

– Не слышу! Что ты сказала, Ева?

– Что за тупая акустика, это оскорбление понятию – музыка!

– Вау! Какие мы снобы! Вон рыжий мальчуган потными глазками съедает тебя. Отымей его! Насладись жизнью, мадам!

– Я хочу уйти! Это не моё место! Инга! Слышишь! Я ухожу!