Текст книги "Сын Бога Грома"

Автор книги: Арто Паасилинна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

глава 10

Проголодавшись, он решил зайти перекусить в ресторан, тем более что приближалось время обеда.

Швейцар вежливо подхватил его шубу. Такая шуба вызывает немедленное уважение к ее обладателю.

Метрдотель проводил Рутью к красиво сервированному столу и поинтересовался, что господин хотел бы заказать.

Слово «господин» Рутья встречал в Библии. Неужели метрдотель догадался, что Рутья бог, раз сразу обратился так к обычному посетителю ресторана?

Как бы там ни было, Рутья попросил порекомендовать ему закуски, затем заказал суп, бифштекс и бутылку красного вина.

Суп, бифштекс и салаты оказались великолепными. Вино тоже очень понравилось Рутье. Оно было настолько восхитительным, что Рутья попросил принести еще бутылку.

Услышав просьбу гостя, официант внимательно посмотрел на него, но, не сказав ни слова, отправился выполнять заказ.

Пообедав, Рутья расплатился и вышел из ресторана. Он пребывал в прекрасном настроении, чувствуя в голове легкий туман. Рутья решил, что надо будет еще как-нибудь зайти в этот ресторан.

Когда Рутья вошел в свой магазин, ему было так хорошо, что хотелось петь. Он чувствовал себя таким же сильным и всемогущим, как дома на небесах. Если бы перед ним была ограда высотой в пять метров, он легко перепрыгнул бы ее. Но все же Рутья постарался успокоиться и придать себе важный вид, ведь предстояла встреча с госпожой Мойсандер. Следовало проверить, убрала ли она в магазине.

Госпожа Мойсандер с кислой миной в расслабленной позе сидела на диване. Стоило Рутье войти, как она вскочила и принялась поливать его руганью, выбирая крайне неприятные слова и выражения. Рутья коротко поинтересовался, выполнила ли она его указания. Нет, магазин был по-прежнему не убран.

– Можешь собирать вещи и идти. Ты уволена.

Госпожа Мойсандер остолбенела. Она же сама в течение последних лет угрожала ему, что уволится и расскажет о бухгалтерских нарушениях Сампсы всему белому свету и особенно налоговому инспектору. И теперь Сампса ее выставляет? Он вообще соображает, что творит?

Госпожа Мойсандер шипела от возмущения. Она кричала сиплым голосом, что принесла всю свою жизнь в жертву Сампсе… что он свел ее с ума своими выходками… что он забыл, что ли, те ночи… ее ласки… когда он принудил бедную мать-одиночку спать с ним? А что он скажет налоговому инспектору? Разве Сампса забыл, что бухгалтерские документы антикварного магазина ни за что не выдержат серьезной проверки?!

Затем госпожа Мойсандер поинтересовалась ледяным тоном, может, господин Ронкайнен потерял остатки разума, раз осмелился заговорить с ней об увольнении?

Рутья был непреклонен. Он терпеть не может бездельников. К тому же магазин приносит одни убытки.

– Можешь идти, раз работа тебе не нравится.

Госпожа Мойсандер принялась истерически визжать и ругаться. Она схватила со стены прялку и принялась колотить ею хозяина.

Рутья от неожиданности сделал несколько шагов назад, и в этот момент в магазин вошел мальчик-посыльный, неся сверток со старой одеждой.

– Здесь старая одежда господина Ронкайнена. Распишитесь, пожалуйста.

Рутья поставил подпись и, когда посыльный ушел, сам вышел из магазина. У него не было ни малейшего желания связываться со вздорной женщиной. Гораздо лучше не торопясь прогуляться по городу и подумать о том, как приступить к распространению истинной веры в этой стране.

Госпожа Мойсандер осталась в магазине одна. Она была потрясена. Кажется, Сампса говорил всерьез. Но госпожа Мойсандер никому не позволит так с собой обращаться. Ни за что!

Она стала размышлять, что предпринять. Может, и правда распустить слухи о похотливом владельце антикварного магазина, который воспользовался доверчивостью невинной матери-одиночки? Ну и кому до этого будет дело, какие доказательства плохих намерений Сампсы она сможет представить?

Никаких. Ее испорченные нервы – плод ее же характера, о них не стоит и говорить. Сампсе действительно нечего бояться.

Да и вообще, он как-то изменился. Словно другой человек. Исчезли страх и приниженность. Госпожа Мойсандер не могла понять, что произошло. Сампса словно выскользнул из ее рук. Еще пару дней назад он, как игрушечный болванчик, выполнял все, что она велела. А сегодня превратился в холодного и жесткого человека, будто это был не он.

Единственным средством, с помощью которого она еще как-то могла держать его в своих руках, был шантаж обращением к налоговому инспектору. Госпожа Мойсандер прекрасно знала, что счета магазина не вынесут официальной проверки, она и сама в них здорово путалась. Работодатель давно не производил отчисления в социальный фонд, не платил некоторые налоги, а кое-какие сделки шли мимо кассы. Такая неразбериха часто творилась в магазинах, торгующих старинными вещами, но тем не менее это сурово каралось по закону.

Госпожа Мойсандер взяла тряпку и принялась вытирать со старой мебели пыль. Ей не нравилось это занятие, тем более что в душе бушевало пламя мести. Внезапно она приняла решение и, швырнув тряпку в угол, схватила телефон и набрала номер налоговой инспекции. На ее лице сияла холодная мстительная улыбка.

Инспектор Хелина Суваскорпи, женщина, ведущая дела их магазина, в данный момент отсутствовала в офисе. Госпожа Мойсандер с яростью швырнула трубку и снова взялась за тряпку, не переставая мучительно думать, как же выкрутиться из сложной ситуации. А что, если Сампса и в самом деле решит ее уволить? Куда тогда идти? Счастливым беззаботным дням в тишине антикварного магазина придет конец, она станет безработной. Если удастся найти другое рабочее место, ей придется выполнять какую-нибудь тяжелую работу…

Рутья шел по улице Меримиехенкату в сторону парка Пунанотко. В глубине парка возвышалась церковь Святого Иоанна.

Сын Бога грома спросил у молоденькой девушки, сгребающей граблями траву в парке:

– Скажите, что это за здание? Церковь?

– Не знаю, наверное, какая-то церковь, – ответила девушка, устремляя взгляд на здание.

Рутья поинтересовался, знает ли девушка, каким богам там молятся.

– Понятия не имею. Я вообще этим не интересуюсь.

Рутья оставил ее в покое. Видно, молодежь совсем далека от церкви, раз даже те, кто убирает парк у подножия церкви, понятия не имеют, что это за храм.

Рутья решил вернуться в магазин.

Рутья устало задумался о том, что надо бы попросить госпожу Мойсандер постелить ему в задней комнате магазина. Сампса говорил, что там есть все, что нужно.

– Смотри-ка, похоже, ты все-таки немного прибрала! – воскликнул Рутья, заходя в магазин. – Теперь можешь постелить мне. Я останусь на ночь.

Госпожа Мойсандер неохотно принялась стелить постель. С чувством глубокой обиды и унижения она расстелила простыню и швырнула подушку. И тут у нее в голове созрел дьявольский план. Она разложила диван и постелила постель на двоих. После этого заявила начальнику, изучавшему бухгалтерские книги, что тоже решила переночевать в магазине. Сказала, что у нее в доме ремонт, а идти ночевать в гостиницу нет ни малейшего желания. Разумеется, это было ложью.

– Мы же с тобой и раньше спали вместе. Ты не раз меня насиловал, помнишь, Сампса?

Рутья ответил, что он не может всего упомнить, и снова уткнулся в бухгалтерскую отчетность.

Да, Сампса натащил много добра в свой магазин. На складе числилось двести прялок, двенадцать карманных часов, шесть старинных маслобоек, более двухсот различных бутылок и склянок, три серебряных подсвечника, пятнадцать неполных сервизов и пара кувшинов… Все эти предметы были вписаны аккуратным убористым почерком в амбарную книгу. Напротив проданных предметов стояла пометка.

Вечером Рутья отправился в ресторан и выпил бутылку белого вина. Он заметил, что стоит ему выпить, как на душе становится легко и весело. И подумал, что надо предложить и на небеса поставлять вино и хорошую еду. Да и вообще, хорошо бы открыть на небесах пару ресторанов. А водяные и гномы могли бы работать официантами. А из преисподней можно было бы позвать пару чертей работать швейцарами… Жаль только, боги в отличие от людей не испытывают жажды и голода…

Постелив, госпожа Мойсандер отправилась в ванную. Женщина рассматривала себя в зеркало и думала, может ли она вызвать у мужчины интерес? Надо попробовать на Сампсе, тем более что этого требует ситуация. Госпожа Мойсандер уже забыла, когда в последний раз пользовалась косметикой. Из зеркала на нее смотрела женщина с прямыми свисающими волосами, с синими кругами под глазами и морщинами на лбу. Она порылась в сумочке в надежде найти там хоть какую-нибудь косметику. Почти ничего не было. Скудные остатки. Кое-как намазавшись, госпожа Мойсандер взглянула в зеркало. Лучше не стало.

Но это не заставило госпожу Мойсандер отступиться от плана. Если не удастся завоевать Сампсу в постели, придется сдать его налоговому инспектору.

– Я хочу сходить в магазин, – заявила госпожа Мойсандер вернувшемуся из ресторана Рутье.

И она и в самом деле отправилась в магазин. В лавку, торговавшую косметикой. Госпожа Мойсандер накупила массу всего, а на обратном пути зашла в парикмахерскую и разжилась кудрявым париком. Снова закрывшись в ванной, она принялась намазываться купленным в лавке, одновременно раздумывая, стоит ли еще на месте спираль.

Через два часа напряженной работы над собой госпожа Мойсандер изменилась совершенно. Исчезла состарившаяся продавщица с бледной кожей и обгрызенными ногтями, на ее месте появилась невероятная красавица.

С пышно взбитыми локонами, сияющими глазами и ослепительной улыбкой госпожа Мойсандер вошла в спальню.

Рутья как раз готовился ко сну.

Госпожа Мойсандер погасила верхний свет, зажгла свечу в старинном подсвечнике и, пойдя к постели, начала медленно раздеваться. Она двигалась осторожно и словно дразнила Рутью. Тот взглянул на женщину и заметил, что она раскрасила себя. Сампса говорил об этом, иногда женщины себя красят. Ну ладно, в конце концов накрашенная госпожа Мойсандер не так уж плохо выглядит, особенно в неверном свете свечи.

– Ты как-то сказал, что у меня упругая грудь, – прошептала госпожа Мойсандер.

Рутья приподнялся в постели, чтобы получше рассмотреть. Две груди, два соска, как и положено у женщин. Что все это значит? Разве госпожа Мойсандер не собирается ложиться спать?

Голая Мойсандер тем временем присела на постель. Теперь она раскачивалась всем телом.

Рутья с изумлением смотрел. Ни о чем подобном Сампса не рассказывал. Рутья судорожно размышлял – возможно, такой ритуал мужчины и женщины исполняют перед тем, как лечь спать? Может, ему следует сделать то же самое? Раз так принято, значит, так и надо делать.

Рутья поднялся, снял пижаму и принялся раскачиваться. Ему было немного смешно, но если надо…

Госпожа Мойсандер дунула на свечку и юркнула под одеяло, решительно потянув Рутью за собой. Он с удовлетворением решил, что сделал все правильно и теперь можно спать.

Не тут-то было. Оказалось, это только первая часть ритуала. Госпожа Мойсандер взяла в руки божественный член и принялась ритмично дергать его туда-сюда, а когда он затвердел, сунула его куда положено. Кряхтя и охая, сын Бога грома осознал, что теперь ему придется вынести ночной ритуал до конца. С изумлением он заметил, что его тело двигается в особом ритме, он начал подергиваться и ерзать туда-сюда. Госпожа Мойсандер под ним двигалась в такт с ним. Было так хорошо, что хотелось кричать от радости. Затем из него изверглась какая-то жидкость, он почувствовал нестерпимое удовольствие и – обессиленно откинулся в сторону. На этом ночной ритуал, казалось, завершился. Женщина лежала, раскинувшись и тяжело дыша.

Тут Рутья решил, что теперь-то уже можно спать.

Под утро госпожа Мойсандер разбудила Сампсу.

Она зашептала в ухо сыну Бога грома:

– Послушай, Сампса. Это было просто божественно! Давай больше не будем ссориться, давай лучше будем просто партнерами, а?

– Если будешь как следует выполнять свою работу, можешь остаться, – сонно прошептал Рутья.

– Послушай, Сампса. Зачем ты снова вредничаешь? Я же все делала как обычно…

– Но теперь у тебя будут новые задачи. Ты будешь писать для меня речи. Может, из тебя даже выйдет мой ученик, время покажет. В Финляндии грядет религиозная реформа. Скоро все забудут христианских святых и станут служить старинным финским богам. Я позже скажу, что тебе надо будет делать. А пока спи.

Но госпожа Мойсандер не желала спать.

– Что ты несешь, Сампса Ронкайнен? С ума сошел?

Сампса с раздражением поднялся. И сообщил госпоже Мойсандер, что он вовсе никакой не Сампса Ронкайнен, как все думают, а бог. Настоящий финский Бог Рутья.

– Я сын Бога грома. Запомни это, женщина! А теперь спи!

Его глаза полыхали синим пламенем в темноте комнаты.

Госпожа Мойсандер испуганно вскочила и произнесла дрожащим голосом:

– Я сейчас… Я позвоню в больницу «Хеспериа»… Не злись, пожалуйста, они скоро приедут.

Рутья не желал слушать глупости. Нравоучительным тоном он рассказал про собрание на небесах, про то, как его решили отправить на землю выяснить, как обстоят дела с верой, и обратить финнов в правильную религию. Рассказал, что настоящий Сампса Ронкайнен в Пентеле, читает книги и ремонтирует старые прялки. Но выглядит он как сын Бога грома и одет в медвежью шкуру. А с ней в постели настоящий сын Бога грома.

– Я спустился на землю на молнии, потом встретил Сампсу, и мы обменялись телами. Так что я – бог в человечьем обличье, а Сампса – человек в облике бога.

– Так вот зачем ты купил волчью шубу! Типа в бога превратился! Ты просто сошел с ума!

Она забилась в дальний угол комнаты. Может, Сампса стал оборотнем? Он и так какой-то другой, а теперь еще утверждает, что превратился в бога!

Госпожа Мойсандер и раньше сталкивалась с больными на голову людьми и знала, что с ними нельзя вступать в беседы. Она быстро оделась, ни секунды не желая оставаться в одной комнате с сумасшедшим в звериной шкуре. Как ошпаренная женщина выскочила из дома и, не останавливаясь, пробежала два квартала, прежде чем слегка успокоилась, и принялась искать такси.

Вбежав домой, госпожа Мойсандер закрыла дверь на все замки. Она понимала, что больше ни за что не вернется в антикварный магазин. Она не желала работать у сумасшедшего. Это было не только опасно, но и унизительно.

Госпожу Мойсандер трясло от ужаса, когда она думала о том, что в ее чрево попало семя оборотня, что она отдалась сумасшедшему, который считал себя сыном какого-то Бога грома.

Госпожа Мойсандер не смогла сомкнуть глаз, и лишь когда встало солнце и на улице загрохотали трамваи, ей удалось ненадолго вздремнуть.

Лишь к середине дня к госпоже Мойсандер вернулась способность соображать. У нее больше нет работы… Может, все-таки стоит сдать его налоговому инспектору? Этот сумасшедший испортил всю ее жизнь и ему придется дорого заплатить…

– И еще пыль заставил вытирать! Гадость какая…

Госпожа Мойсандер схватилась за телефонную трубку. Уверенным движением она набрала номер налоговой полиции.

Ответила инспектор Суваскорпи. Стараясь говорить спокойным и деловым тоном, госпожа Мойсандер рассказала, что счета антикварного магазина Ронкайнена находятся в беспорядке. Инспектор поблагодарила ее и пообещала в ближайшее время встретиться с хозяином магазина.

Вешая трубку, госпожа Мойсандер кровожадно улыбалась. Еще пару мгновений она смаковала в воображении сцену сначала допроса Сампсы в налоговой полиции, а потом как его тащат в тюрьму. Тут она вспомнила полыхание синих глаз, безумные речи, увидела волчью шубу и снова покрылась холодным потом от ужаса, хотя на дворе ярко светило солнце и страшный оборотень находился далеко.

глава 11

Утром Рутья проснулся в постели один. Вспомнив, как спешно госпожа Мойсандер сбежала ночью, он сообразил, что на работу она больше не придет. Оно и к лучшему. «Все равно из нее не получится истинный ученик и последователь моей веры», – подумал Рутья. Сампса был прав. Эта женщина ленива, она исполняла работу с видимым отвращением. По мнению Рутьи, Сампсе следовало избегать вечернего ритуала отхода ко сну со всеми этими раздеваниями. Ничего, что он и сам попробовал, ему даже понравилось…

Рутья вышел на улицу и отправился позавтракать в кафе. Он ждал озарения, ждал, что в ушах зазвенит и на душе снова станет радостно и светло. Но ничего подобного не произошло, он сидел и ел простой завтрак, как обычный человек. Осознав это, Рутья сделал вывод, что для озарения надо ходить в рестораны, а не в кафе.

Далее он принял душ, переоделся и принялся составлять схему магазина. Сын Бога грома быстро сделал набросок, с удовлетворением отметив, что умеет неплохо рисовать. Вскоре на бумаге появился сносный план антикварного магазина.

Рутье была необходима схема магазина, чтобы понять, возможно ли осуществить задуманное. Он хотел посмотреть, можно ли переоборудовать магазин в место поклонения Богу грома. Если, например, освободить складское помещение, продать всю старинную мебель и остальную рухлядь, можно оборудовать кладовую шамана, со всей его одеждой, барабанами, бубнами и прочими инструментами, необходимыми для ритуальных танцев. И еще туда надо будет поставить морозильную камеру объемом не менее пятиста литров – такие Рутья видел в магазине бытовой техники, когда гулял по городу. В такую морозилку можно хоть целиком запихнуть жертвенного быка и хранить в течение многих месяцев.

Посреди зала можно установить очаг. Вокруг очага поставить скамейки, на которых рассядутся молящиеся, и столы, на которых они смогут раскладывать принесенные Богу грома дары. А в углу поставить бочку пива.

Единственная проблема, над которой ломал голову Рутья, заключалась в том, каким образом вывести дым из печи наружу. В доме не было ни печи, ни камина и соответственно дымоход предусмотрен не был. Здание отапливалось системой горячего водоснабжения. Рутья слышал о том, как топятся бани «по-черному», но отказался от мысли организовать дымоход по такому же принципу с выходом дыма внутрь помещения. Ведь от сажи стены мгновенно потемнеют, а валящий из окон дым привлечет внимание городской пожарной команды.

Пока он размышлял над перестройкой магазина, от двери послышался шум и звон колокольчика. Явился первый клиент. Это была пожилая богато одетая женщина, говорящая по-фински с сильным акцентом. Рутья подумал, что бабка наверняка финская шведка. Старуха желала купить бра в стиле Бидермейер.

Рутья огляделся. Бра нашлись, но не подошли покупательнице по стилю. Тогда Рутья решил предложить хрустальную люстру. Согласно амбарной книге она стоила несколько тысяч марок. Рутья показал люстру старухе. Та заинтересовалась. В итоге он продал ее за цену, ровно в два раза превышающую ту, что значилась в документах Сампсы.

– Я мечтал, чтобы эта дорогая старинная люстра попала в дом, где уважают стиль и поклоняются красоте, – высокопарно произнес Рутья.

Сделка состоялась мгновенно.

Вскоре дверь снова распахнулась. Вошла высокая красивая женщина лет тридцати пяти. По ее плечам струились длинные рыжие волосы. Одета она была в шерстяной свитер и стильную юбку-брюки, на шее – галстук. Дамы обычно повязывают такие галстуки, дабы показать – они в состоянии сделать все, что умеют мужчины, но при этом остаются женщинами. В руках она держала раздувшийся кожаный портфель.

«Прекрасное создание», – подумал сын Бога грома. Женщина чем-то неуловимо напоминала Айяттару. Рутья вспомнил, что, если успешно справится со своей земной задачей, получит в жены златовласую богиню. Тогда ему, конечно, придется переехать из Туонелы на небеса, ведь Преисподняя – неподходящее место для восхитительной красавицы.

Однако, прежде чем Рутья успел открыть рот и поинтересоваться, чем может помочь, женщина решительно подошла к нему и официальным тоном спросила, может ли она видеть Сампсу Ронкайнена. Рутья чуть не ответил, что Ронкайнен в данный момент находится в Пентеле, но в последний момент опомнился – вообще-то он сам и есть вышеупомянутый Ронкайнен. Рутья представился и спросил, чем может быть полезен.

– Я – налоговый инспектор Суваскорпи. И пришла, чтобы проверить вашу бухгалтерскую документацию. В принципе мы давно информировали вас о возможном визите. Просто я узнала, что сегодня вы здесь. Я могу приступить?

Рутья сообразил, что речь идет о тех самых запутанных счетах и неуплаченных налогах, о которых говорила госпожа Мойсандер, угрожая Сампсе. Он проводил инспекторшу к самому красивому антикварному креслу и придвинул подходящее по стилю бюро.

Дама пожелала видеть бухгалтерские документы за последние пять лет с приложенными к ним соответствующими чеками и расписками.

Рутья принялся искать бумаги, собирая их по разным углам магазина. Несколько папок госпожа Мойсандер хранила в кухонной кладовке, часть бумаг нашлась в старинной шкатулке стиля ренессанс, остальные – в комоде госпожи Мойсандер, от ящиков которого она, по счастью, давно потеряла ключи, поэтому они и были открыты.

Увидев бумажную кучу, нагроможденную перед ней Рутьей, налоговый инспектор горестно вздохнула и пожаловалась, что на такие проверки уходит уйма времени.

– И как это вы умудрились совершенно запустить свои документы? – задала инспектор риторический вопрос. На ее лице застыло страдание.

Рутья внимательно смотрел на красавицу, полыхая синим взглядом. Это сработало: женщина смутилась, на щеках выступил румянец. Инспектор Суваскорпи, уткнувшись в лежащие перед ней бумаги, нервно отбивала ногой такт по ножке бюро. Рутья решил, что он очень понравился даме.

«Вот бы такую женщину заполучить в ученики», – вздохнул он про себя.

Рутья был уверен, что ее будет не слишком легко обратить в истинную веру, тем более что она пришла выжать из магазина налоги. И все же Рутья решил попытаться. Сампса предупреждал, что финские налоговые инспекторы отличаются дотошностью и въедливостью, видимо, эта – из той же породы.

«Было бы неплохо предаться вечернему ритуалу с рыжеволосой инспекторшей», – подумал Рутья.

Инспекторша принялась за работу.

В середине дня она сходила пообедать и вернулась к документам.

Инспекторша избегала смотреть на Рутью, но, если их взгляды случайно встречались, вспыхивала и потом долго стеснялась поднять глаза.

– Вы, судя по всему, высокопрофессиональный налоговый служащий, – попытался Рутья завести беседу ближе к вечеру, чтобы завязать хоть какой-нибудь разговор.

Женщина ответила, что в Финляндии налоговые службы в целом работают на очень высоком уровне. Да и вообще, в государственном секторе работникам предъявляют более высокие требования, чем в частном. Что же касается самых высоких позиций, там главное – не профессионализм, а политическая лояльность.

– Раз уж вы такой профессионал, может, подскажете, что мне надо сделать, чтобы поменять фамилию? В смысле, официально поменять…

Дама подняла на него удивленный взгляд.

– И какое же имя вы собираетесь взять? Чем вам не нравится ваше имя – Сампса Ронкайнен?

– Да нет, нормальное имя в принципе. Но я хочу, чтобы меня звали Рутья, сын Бога грома.

Инспекторша усмехнулась: мелкие бизнесмены к среднему возрасту часто становятся забавными. Этот вообразил себя вон кем! Наверное, жизнь среди старинных вещей накладывает отпечаток…

– В Финляндии отказались от упоминания имени отца – отчества – добрую сотню лет назад. Кажется, кто-то из моих предков носил имя Хемминки сын Суваса. Отсюда и возникла моя фамилия – Суваскорпи.

Инспекторша несколько раз произнесла имя Рутья, сын Бога грома, словно пробуя на вкус. Красиво. Разве что звучит немного угрожающе, зато вызывает несомненное уважение к его обладателю.

– В вашем магазине продается много старинной крестьянской утвари. Думаю, что такое имя было бы здорово использовать в вывеске: «Магазин старинных вещей Рутьи, сына Бога грома». Уверена, у вас отлично пойдут дела. Вот только надо бы навести порядок в бухгалтерии и начать исправно платить налоги.

Инспекторша рассказала, что, если господин Ронкайнен всерьез намерен поменять имя, ему следует обратиться в администрацию губернии. Она тут же позвонила в соответствующий департамент и узнала, кто из нотариусов занимается вопросами регистрации имен и как зовут начальника отдела, который заверяет документы своей подписью и печатью. Но сначала необходимо зарегистрировать столь необычное имя в Союзе финской культуры и идентичности.

– Может, вы могли бы сами сходить в этот союз? – вежливо поинтересовался Рутья. – А то у меня нет ни малейшего опыта решения подобных вопросов…

Этому утверждению инспекторша поверила с легкостью. Она на секунду задумалась, взглянула на Рутью, снова покраснела до самых ушей и согласилась.

– Хорошо, я поговорю с нотариусом Мялкуненом, – пообещала она и уткнулась в документы, изучение которых не слишком продвинулось.

– Здесь работы не на один день, – заметила инспекторша, не отрываясь от бумаг. – Да, плохо дело, – задумчиво произнесла она уже менее официальным тоном. Сейчас в нем слышались нотки сочувствия, даже жалости.

Вечером, незадолго до закрытия магазина, Рутья завел разговор о ритуале отхода ко сну. Услышав предложение Рутьи, инспекторша вспыхнула. А уж когда он сказал, что не против отправиться с ней в постель, женщина страшно смутилась и в который раз покраснела. Теперь – от возмущения.

Она оскорбленно воскликнула:

– Послушайте, господин Ронкайнен, я нахожусь здесь по служебным делам!! Не забывайте об этом.

Инспекторша собрала бумаги и, уложив их в объемный портфель, быстро покинула магазин. Дверь хлопнула громче обычного.

Рутья удивился. Ему казалось, что он сделал женщине хорошее предложение, и никак не мог понять, почему она так отреагировала. Вчера госпожа Мойсандер вела себя совсем по-другому. И Рутья сделал вывод: женщины – непонятные и непредсказуемые существа.

Он решил позвонить Сампсе и посоветоваться.

– Привет, Сампса, это говорит Рутья. Послушай, у меня тут возникли проблемы с женщинами. Госпожа Мойсандер…

И Рутья рассказал, как возмущенная госпожа Мойсандер ранним утром убежала из магазина. Затем поведал историю про налогового инспектора и поинтересовался, как мужчинам следует себя вести в связи с вечерним ритуалом. И рассказал в деталях, что у него произошло с госпожой Мойсандер.

– О, мой бог! Да ты с ней переспал…

Сампсе стало нехорошо. Сын Бога грома по незнанию переспал с матерью-одиночкой… А вдруг она забеременеет и соберется рожать… И у сына Бога грома родится ребенок… И его запишут на имя Сампсы! Вот черт!

На мгновение Сампса почувствовал себя так же, как когда-то Иосиф. Но ведь в Финляндии никто не поверит объяснениям, что на самом деле настоящий отец ребенка Рутья, на него просто повесят незаконнорожденного! И придется до конца своих дней платить алименты на чужого ребенка. Чего не случается в этом мире!..

Сампса постарался успокоиться и принялся объяснять сыну Бога грома, чем мужчина отличается от женщины. Рассказывал о половых органах, матке, яичниках, яйцеклетках и сперматозоидах. Объяснил, что женщины беременеют, рожают детей, что Рутье следует проявлять большую осторожность в вечернем ритуале. Он сказал, что совсем не удивлен тем, что налоговый инспектор оскорбилась, услышав предложение Рутьи. Воспитанные мужчины не делают прямых и откровенных предложений женщинам.

Рутья внимательно выслушал и сообщил, что отныне постарается избегать вечерних ритуалов. А про себя подумал, что в отношении инспектора Суваскорпи можно сделать исключение.

Тем временем инспектор Суваскорпи сидела в маленьком грязном кафе и пила какао в смятенном расположении духа. Она злилась на себя за то, что целый день просидела в антикварном магазине, краснея и смущаясь. И в итоге мелкий торговец не постеснялся сделать ей, официальному лицу, бесстыдное предложение. Но стоило ей вспомнить синие глаза торговца, как у нее начинали пылать щеки и колотиться сердце.