Текст книги "Штурмовики. «Мы взлетали в ад»"

Автор книги: Артем Драбкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Атаки «мессершмиттов» на Ил-2 производились, как правило, строго в хвост. Стрельба велась с дистанции 30–70 м по кабине летчика. Обычно атаковывалось «крайнее звено или отставшие одиночки».

При таких условиях атаки немецкими истребителями бронекоробка Ил-2 уже не спасала летчика. Например, 23 июля в ходе воздушного боя группы Ил-2 от 61 шап с истребителями противника на самолете младшего лейтенанта Домбровского снаряд пробил заднее бронестекло и разорвался в кабине, а на самолете младшего лейтенанта Блинова «снарядом пробило кабину насквозь сзади и спереди». Несмотря на полученные ранения, оба летчика сумели дотянуть до своего аэродрома и совершить благополучные посадки.

Следует сказать, что летчики выполняли боевую задачу по уничтожению материальной части самолетов противника на аэродроме Шаталово в составе группы 14 Ил-2. На отходе от цели штурмовики были перехвачены 9 Bf-109. В завязавшемся воздушном бою два Ил-2 были сбиты и два – «основательно побиты в результате атаки Me-109».

Характер воздушных боев в этот период времени наглядно показывает и анализ повреждений самолетов 61-го шап. Наибольшее число повреждений Ил-2 пришлось на плоскости – 28 % всех ремонтов, систему выпуска и уборки шасси – 20 %, органы управления самолетом (тросы, элероны и т. д.) – 18 %, стабилизатор и киль – 14 %, и фюзеляж – 10 %. Остальные 10 % всех ремонтов составили работы по восстановлению винтомоторной группы, масло– и бензобаков и бронекорпуса самолета.

В воздушных боях с 14 по 24 июля погибли три и три летчика не вернулись с боевого. Еще 6 летчиков получили ранения и отправлены в госпиталь.

Убыль материальной части за этот же период составила 25 Ил-2, в том числе: 13 Ил-2 – от огня истребителей и зенитной артиллерии противника, 5 Ил-2 – уничтожены авиацией люфтваффе на аэродроме Шаталово, 3 Ил-2 – разбиты на вынужденных посадках в результате потери ориентировки при полете в сложных метеоусловиях. Один штурмовик передан на завод № 18 для ремонта. Остальные 3 Ил-2 стали участниками одной катастрофы и двух аварий. При этом два аварийных самолета разобрали на запчасти для восстановления других Ил-2.

В итоге к 24 июля в составе 61-го шап осталось всего 4 Ил-2, находящихся в ремонте, и 22 боеготовых летчика. Общий налет полка за 12 дней составил 158 самолето-вылетов (167 ч. 29 мин.).

Безвозвратные боевые потери 4-го шап с 27 июня по 19 июля включительно составили 59 самолетов Ил-2, из них 18 были сбиты истребителями противника, 21 – огнем зенитной артиллерии, 20 – не вернулось с боевого задания. Еще 4 штурмовика потерпели аварии и были списаны. Потери летного состава достигли 32 человек, в том числе: 2 – от огня истребителей, 12 – от огня зенитной артиллерии, 14 – не вернулись с боевого задания и пропали без вести, 2 – были убиты на аэродроме при бомбардировке авиацией противника, один – погиб на вынужденной посадке и один – умер от полученных ран.

К этому времени полк выполнил 287 самолето-вылетов, из которых 16 боевых вылетов – на разведку, 28 – для ударов по аэродромам и 128 – по войскам противника, 72 вылета было затрачено на перелеты, в 13 вылетах боевое задание не выполнено, 30 вылетов прошли по графе прочие.

Штурмовики в боевом строю выполняют маневр для захода в атаку

С 20 по 30 июля полк выполнил еще 40 боевых самолето-вылетов: 31 вылет – по войскам, 6 – по аэродрому и 3 – на уничтожение штаба противника. Погибли и не вернулись с боевого задания 6 летчиков, потери матчасти составили 8 самолетов Ил-2. В итоге полк был отправлен в Воронеж для переформирования.

Несмотря на то что 430-й шап был сформирован из летчиков-испытателей, утром 10 июля в полку имелось всего 9 исправных Ил-2. Уже 17 июля полк был расформирован, а оставшиеся в живых летчики вернулись в НИИ ВВС.

Не лучшим образом обстояли дела и на других фронтах, в составах которых действовали Ил-2.

В среднем в начальный период войны (июль – сентябрь 1941 г.) на одну боевую потерю Ил-2 приходилось 8–9 самолето-вылетов, хотя в отдельных полках живучесть Ил-2 не превышала 3–4 боевых вылетов.

Приказом наркома обороны от 19 августа 1941 г. был введен новый порядок награждения летчиков за успешные боевые вылеты. В соответствии с этим приказом летчики штурмовой авиации представлялись к боевой награде и получали денежную премию в размере 1000 рублей за 10 успешных боевых вылетов днем или 5 вылетов ночью по разрушению и уничтожению объектов противника. За последующие 10 боевых вылетов летчик-штурмовик мог быть представлен ко второй правительственной награде и к денежной премии в размере 2000 рублей. К представлению на звание Героя Советского Союза пилот Ил-2 имел право после 30 успешных боевых заданий днем или 20 боевых заданий ночью. Кроме этого, летчики штурмовой авиации представлялись к правительственной награде и к премии в размере 1500 рублей за 2 лично сбитых немецких самолета. За 5 сбитых самолетов противника пилот Ил-2 представлялся ко второй правительственной награде и к денежной премии в 2000 рублей. За 8 лично сбитых самолетов летчик-штурмовик представлялся к званию Героя Советского Союза и к денежной премии в 5000 рублей. Командир и комиссар штурмовой эскадрильи, выполнившей не менее 100 успешных боевых вылетов при потере не более 3 Ил-2, представлялись к правительственной награде. Командир и комиссар штурмового авиаполка, успешно выполнившего не менее 250 боевых вылетов при потере не более 6 Ил-2, представлялись к орденам Ленина.

Ил-2 на выходе из атаки

Отныне все летчики, совершившие вынужденные посадки с убранными шасси или другие действия, выводящие материальную часть из строя, без уважительных причин – должны были рассматриваться как дезертиры и предаваться суду Военного трибунала…

«Смешались в кучу – кони, люди»

К осени 1941 г. положение дел с боеспособностью штурмовых авиаполков ВВС КА резко ухудшилось. Дело в том, что в условиях массового и поспешного освоения новой авиатехники произошло резкое снижение уровня подготовки технического состава авиаполков, поскольку соответствующая переподготовка вновь прибывающих специалистов практически не проводилась. Инженерно-авиационная служба авиачастей в это время на 90 % была укомплектована техническим составом без специального образования, не имевшего ни достаточного опыта, ни глубоких знаний правильного обслуживания и ремонта неисправностей и боевых повреждений самолетов, оснащенных моторами жидкостного охлаждения. Вследствие этого новая боевая техника «успешно калечилась» на своих аэродромах и без противника.

Кроме этого, в связи с приходом в авиационную промышленность малоквалифицированной рабочей силы – в лучшем случае выпускников ремесленных училищ, реально же подростков и женщин без специальной подготовки, качество сборки и эксплуатационная надежность штурмовиков Ил-2 понизилась.

Как следствие этих недостатков, многие «илы» до фронта просто не долетали – терпели аварии и катастрофы при перегоне с мест формирования полков к фронту, а на самих фронтах процент неисправных Ил-2 был очень высок, как, впрочем, и других типов самолетов. По состоянию на 1 октября 1941 г. в действующей армии почти половина штурмовиков Ил-2 были неисправными, а 5 декабря – одна треть.

В октябре – ноябре резко возросли небоевые потери матчасти. В некоторых полках и дивизиях они почти равнялись боевым потерям. И это при условии, что подавляющая часть летчиков имели довоенную подготовку.

«Бей фашистов!»

В сложившейся весьма сложной ситуации командование предпринимало самые жесткие меры с тем, чтобы ситуация не вышла из-под контроля и полки не утратили боеспособность. Командующий ВВС КА генерал П.Ф. Жигарев в декабре 1941 г. предупредил командующих ВВС фронтов и тыловых военных округов о личной ответственности за небоевые потери матчасти и потребовал «все случаи небоевых потерь тщательно расследовать, привлекать виновных к ответственности по условиям военного времени…»

Немецкая батарея поле удара штурмовиков Ил-2

Как известно, «разбирались» в то время жестко. Например, 25 декабря в 232-м шап лейтенант Платонов, не выполнив боевого задания, посадил Ил-2 с убранными шасси. Штурмовик вышел из строя. Во время следствия свои действия летчик объяснил тем, что «в полете начало пробивать масло в кабину и он решил вернуться на аэродром», а идя на посадку, «поставил рычаг на выпуск шасси, но так как сигнальный прибор был неисправный, не знал, что шасси не выпустилось…» В результате Платонов был исключен из членов ВЛКСМ и предан суду Военного трибунала…

Боевые потери штурмовиков Ил-2 в 1941 г. по официальным данным штаба ВВС КА составили 533 машины, из них 101 Ил-2 был сбит огнем зенитной артиллерии, 47 – сбито в воздушных боях, 13 – уничтожено на аэродромах и 372 машины не вернулись с боевого задания.

Подвеска ФАБ-100 в бомбоотсек Ил-2

Анализ распределения безвозвратных потерь штурмовых авиаполков по видам потерь (донесения полков, оперативные сводки авиасоединений, журналы боевых действий) показывает, что из числа самолетов, не вернувшихся с боевого задания, около 60 % необходимо приписать к действиям немецкой истребительной авиации.

Разбитый Ил-2 немецкий эшелон

Вследствие боевых повреждений, износа, скрытых дефектов и т. д., а также по причине аварий и катастроф в действующей армии и в тылу было списано еще примерно 444 машины. Из этого числа 82 Ил-2 официально были потеряны на фронте и приписаны к небоевым потерям.

Отметим, что при оценке потерь штурмовиков Ил-2 в 1941 г. необходимо учитывать реальную боевую загрузку авиаполков в это время. Коэффициент боевого использования полков штурмовой авиации ВВС КА, т. е., отношение числа боевых дней (когда летчики полков совершали боевые вылеты) к общему числу дней пребывания полков на фронте, в среднем равнялся 50–55 %. Для сравнения, боевая загрузка полков истребительной авиации составляла около 65 %, а бомбардировочных полков – 70–75 %.

Практически с самого начала войны начался поиск наиболее эффективных тактических приемов нанесения ударов по наземным целям, защиты от истребительной авиации и зенитной артиллерии противника, а также улучшения боевых качеств Ил-2.

Основные выводы по опыту боевого применения штурмовиков Ил-2 сводились к следующему.

Главными целями для штурмовиков являлись мотомеханизированные и танковые колонны противника, а также скопления войск и боевой техники у переправ. Для их уничтожения штурмовики совершили более половины всех боевых вылетов. К весне 1942 г. возросло количество вылетов для уничтожения живой силы и техники (огневые точки, артиллерийские и минометные батареи на позициях) на поле боя. Следующими по важности целями для штурмовиков являлись аэродромы противника и самолеты на них.

Наиболее часто применяемыми боевыми порядками штурмовиков являлись: пеленг (близкий к фронту) звеньев, змейка (приближающаяся к колонне) из трех-четырех звеньев и клин звеньев.

Крупные эшелоны штурмовиков составлялись из нескольких групп, шедших в колонне на дистанциях 100–300 м. На маршруте дистанции между самолетами в группах были до одной длины самолета и интервалы – до двух размахов.

Клин звеньев применялся главным образом при полете к цели и иногда при атаке площадных целей. Он обеспечивал штурмовикам наибольшую плотность огня на цели и одновременно наименьшее время пребывания в зоне действия зенитных средств противника.

Пеленг звеньев применялся при полете на малых высотах и для нанесения ударов по длинным узким целям. Этот боевой порядок обеспечивал полную свободу маневра в сторону, обратную пеленгу, огневую поддержку сзади идущих звеньев, ведение прицельного огня и бомбометания каждым звеном в отдельности. При одновременной атаке цели он позволял перекрыть огнем всю цель. Кроме того, он обеспечивал штурмовикам при нападении истребителей противника быстрое перестроение в оборонительный круг и внезапность атаки.

Змейка применялась для бреющего полета, особенно над пересеченной местностью, и для нанесения последовательных ударов. Этот боевой порядок обеспечивал быстрое перестроение в любой другой порядок в зависимости от боевой обстановки.

Как правило, полк штурмовиков по прибытии на фронт начинал действовать эскадрильскими группами, но из-за больших потерь весьма скоро работал в основном группами по 3–5 самолетов.

Во всех случаях основу боевого порядка любой группы штурмовиков составляло звено из трех самолетов, действовавшее в боевых порядках фронт, пеленг и колонна с интервалами между самолетами 50-150 м и дистанциями 15–20 м.

Порядок сбора группы после взлета зависел от ее состава. Эскадрилья обычно собиралась над аэродромом полетом по кругу на высотах 200–500 м. Сбор группы в составе до двух эскадрилий производился в 8-10 км от аэродрома.

При вылете с одного аэродрома первыми обычно взлетали штурмовики, а следом за ними – истребители сопровождения. Если истребители прикрытия базировались на другом аэродроме, то сбор происходил над аэродромом истребителей.

Подход к цели и перелет линии фронта выполнялись обычно на бреющем полете или под облаками с принижением 200–300 м, а при возможности – за облаками.

При всякой возможности перелет линии фронта производился на участках, где было мало войск противника и его зенитных средств.

Важнейшим условием успеха штурмового удара являлся внезапный и точный по месту и времени выход на цель. Выход на цель производился от характерного ориентира, расположенного от цели на удалении 3–4 мин. полета, или по створу ориентиров. При этом атаку старались выполнять со стороны солнца, прикрываясь облачностью, складками местности и т. д.

Атаки целей на поле боя производились с фланга, фронта и с тыла противника. Поскольку отсутствовало какое-либо наведение штурмовиков на цели перед фронтом своих войск, а сами войска себя обозначали плохо, то штурмовики из-за боязни ударить по своим били главным образом по целям на удалении от передовой на 3–5 км.

Укладка ленты к пушке ВЯ-23 в снарядный отсек крыла самолета Ил-2

Основной была атака одиночными самолетами с высот от минимально допустимой по условиям безопасности полета 20–25 м и до 150–200 м. Причем во втором случае перед целью энергично выполнялась «горка» с набором требуемой для атаки высоты. Весь арсенал вооружения использовался в одном заходе. При повторных заходах (обычно 2–3 захода) цель обстреливалась главным образом пулеметно-пушечным огнем.

Уничтоженная штурмовиками колонна противника

К основным недостаткам бреющего полета (25–50 м) и атак наземных целей с него можно отнести сложность выполнения маневра и ориентирования на местности во время выхода на цель, практическую невозможность ведения прицельной стрельбы и бомбометания, а также незначительное время пребывания над целью, что затрудняло рациональное распределение сил группы и огневых средств. Здесь следует учитывать, что ошибка определения высоты в 10 м давала ошибку в дальности 50–75 м. Кроме того, при бомбометании с высоты 10–50 м бомбы рикошетировали. При этом величина относа бомбы составляла от 50 до 110 м при падении на твердый грунт летом, и до 175 м – зимой. В то же время при сбросе бомб с высоты 50-100 м рикошетирование бомбы было незначительным.

Отметим, что начиная с августа 1941 г. летный состав 66-го шап ВВС Резервного фронта по инициативе командира полка полковника Щегликова стал применять самолеты Ил-2 с высот 600-1000 м, атакуя цели с пикирования в нескольких заходах. Условия обнаружения целей, построение боевого захода, прицеливания и стрельбы заметно улучшились и, как следствие, повышалась точность стрельбы и бомбометания. Эффективность ударов штурмовиков заметно возросла, но увеличились и потери от огня малокалиберной зенитной артиллерии противника. В этой связи командующий ВВС Резервного фронта генерал-майор Николаенко, анализируя боевую работу полка, к сожалению, не понял всю ценность этого начинания и категорически запретил действовать экипажам Ил-2 со средних высот. Понимая всю несуразность этого запрета, полковник Щегликов настаивал на повышении высот боевого применения Ил-2, за что и был наказан. «…За невыполнение моих личных указаний об использовании Ил-2 с высот до 200–300 м командиру 66-го шап полковнику Щегликову объявляю выговор и предупреждаю о неполном служебном соответствии», – гласила директива командующего от 14 августа 1941 г.

В итоге правильная идея, обеспечивающая значительное повышение боевой эффективности Ил-2, осталась неизвестной летному составу штурмовой авиации Красной Армии.

В конце декабря 1941 г. на 1-й военно-технической конференции в Куйбышеве также был поднят вопрос о целесообразности перехода к действиям штурмовиков Ил-2 со средних высот с крутого планирования (25–30°) из боевого порядка круг самолетов. Однако это предложение у большинства боевых летчиков поддержки не нашло.

Разбитые в результате удара Ил-2 немецкие автомашины

Основным способом боевых действий штурмовиков в это время являлись эшелонированные удары. Они позволяли достигнуть длительного и непрерывного воздействия на противника. В этом случае задача выполнялась отдельными группами по 3–5 самолетов, которые взлетали последовательно, с некоторым интервалом, и сменяли друг друга над полем боя. К сожалению, из-за недостатка сил и плохой организации боевых действий авиации непрерывности ударов по противнику достигнуть не удавалось. Штурмовики появлялись над полем боя эпизодически с большими интервалами между вылетами.

Все, что осталось от немецкой автоколонны после налета Ил-2

Иногда штурмовики наносили сосредоточенные удары. В этом случае выход на цель осуществлялся в колонне групп по 2–3 звена с дистанцией между группами 500–600 м. Каждая группа производила атаку одновременно всем составом в правом или левом пеленге. В этом случае обеспечивалось вполне надежное поражение цели, сильное моральное воздействие на войска противника и снижение собственных потерь от зенитного огня и истребителей. Побочным эффектом этого способа боевых действий являлось неполное использование летчиками боекомплекта вследствие кратковременности пребывания над целью.

При действии по вытянутым, длинным целям, прикрытым сильным зенитным огнем, но не защищенным истребителями противника (мотомеханизированные, танковые, автомобильные и пехотные колонны на марше), иногда применялась атака из боевого порядка «змейка».

Подойдя к такой цели, командир группы, а вслед за ним и ведомые производили первую атаку с правым или левым разворотом, затем делали энергичный развороте противоположную сторону и вторично атаковали цель и т. д. В зависимости от длины цели группа производила до 3–5 атак и уходила на свою территорию.

Уход от цели после атаки осуществлялся на бреющем полете. При этом ведомые шли с небольшим превышением над самолетом ведущего группы, чтобы быть хорошо видными командиру. Как правило, после выхода за пределы зоны зенитного огня ведущий снижал скорость, увеличивал высоту полета и выполнял маневр «змейка». Это давало возможность ведомым занять свое место в боевом порядке и одновременно обеспечивало обзор воздушного пространства в задней полусфере.

В некоторых случаях для сбора группы после атаки на удалении от цели около 10–15 км над характерным ориентиром назначалась зона ожидания.

Борьба с истребительной авиацией противника в воздухе не входила в задачи штурмовиков, поэтому летчикам рекомендовалось всеми способами уклоняться от боя с ними, особенно при полете к цели, используя для этого особенности рельефа местности, метеоусловия и военную хитрость. В то же время при встрече с истребителями люфтваффе требовалось смело вступать с ними в активный воздушный бой, используя при этом все летно-боевые возможности самолета Ил-2, а также обеспечивая взаимную поддержку экипажей из состава группы штурмовиков и своих истребителей прикрытия.

Для обеспечения защиты от атак истребителей предлагалось занимать боевой порядок фронт с сокращенными дистанциями между самолетами. При этом атакованный штурмовик должен был выполнять развороты и скольжения в сторону из-под атакующего истребителя с целью срыва ведения прицельного огня, а «свободные» штурмовики – огнем из пушек и пулеметов отбивать атаку, производя резкие развороты в сторону истребителя.

Кроме этого, рассматривались варианты эшелонирования боевого порядка штурмовиков по высоте (300–400 м): нижний эшелон штурмовиков штурмует цель, а верхний – обеспечивает защиту от атак немецких истребителей. При повторной атаке обе группы штурмовиков менялись местами.

В качестве основного при ведении оборонительного воздушного боя с истребителями противника предлагался круг одиночных самолетов, при котором каждый самолет в круге мог защитить хвост впередиидущего самолета. Однако при обсуждении этот боевой порядок не нашел поддержки у большинства летного состава. Считалось, что выполненный вовремя переход на бреющий полет решает все проблемы разом, особенно если поблизости находятся свои истребители прикрытия и зенитная артиллерия.

В этой связи особое внимание было уделено вопросам организации в полете непрерывного кругового наблюдения за воздухом, что обеспечивало защиту штурмовиков от внезапного нападения противника. Наиболее опасным в этом отношении являлся период, когда штурмовики после выполнения боевого задания возвращались на свой аэродром и бдительность летчиков ослабевала.

Опыт показывал, что нарушение боевого порядка и отрыв от него отдельных экипажей обязательно приводили к гибели последних, даже если это были опытные воздушные бойцы с большим налетом на Ил-2. Поэтому сохранение целостности боевого порядка и огневого взаимодействия между самолетами в группе являлось главным фактором снижения потерь от действия истребителей противника. При этом обращалось внимание на обеспечение слетанности группы штурмовиков и хорошей техники пилотирования летчиков как залог успеха в бою с истребителями. Задача командира группы штурмовиков состояла прежде всего в том, чтобы быстро собрать группу после атаки цели и исключить всякое нарушение боевого порядка при появлении истребителей противника.

Ил-2 на взлете. Курское направление, 1943 г.

Управление штурмовиками в воздухе организовывалось в это время главным образом путем подачи сигналов и команд эволюциями самолета, личным примером ведущего группы, редко по радио. Командир штурмового полка вылетал на боевые задания в случае, если полк выполнял задачу всем составом или большей своей частью, а также при выполнении особо трудных боевых задач. Командир эскадрильи всегда лично водил свою эскадрилью на выполнение боевых задач.

Ил-2 7 гшап 230 шад в боевом строю. На ближнем плане самолет будущего Героя Советского Союза капитана В. Б. Емельяненко, август 1943 г.

В случае когда штурмовики прикрывались своими истребителями, а это случалось не так часто, как того хотелось бы, истребители сопровождения держались позади на 600–800 м и выше штурмовиков на 200–400 м. Экипажи штурмовиков и истребителей поддерживали в полете главным образом лишь зрительную связь и редко радиосвязь. Поэтому управление истребителями прикрытия в полете и в бою с противником фактически не осуществлялось. Расчет строился на опыте и сообразительности ведущего группы истребителей. Более того, сопровождение получалось в основном только до линии фронта, так как после перехода штурмовиков на бреющий полет прикрывающие истребители, как правило, теряли их из виду на фоне земли. По этой причине, если удар наносился по заранее известной цели, штурмовики и истребители выполняли полет до цели самостоятельно. При этом летящие выше истребители, помимо обеспечения действий штурмовиков от атак истребителей люфтваффе в районе цели, отвлекали внимание немецких зенитчиков, чем давали возможность штурмовикам беспрепятственно нанести бомбоштурмовой удар. Задача прикрытия серьезно осложнялась еще и тем обстоятельством, что на отходе от цели после удара штурмовики сильно растягивались, появлялись отстающие, а при атаке противника штурмовики пытались уйти от опасности за счет скорости. Появлялись разрывы в системе огневой поддержки экипажей. В этих условиях истребители прикрытия, если не были связаны воздушным боем противником, не всегда успевали защитить каждый экипаж. К тому же штурмовики при уходе от цели стремились уйти на низкую высоту и расходились в разные стороны. Надежно прикрыть рассредоточенную группу штурмовиков практически оказывалось невозможным. Сопровождающим истребителям приходилось решать непростую задачу – за кем идти, кого прикрывать. Необходимо учитывать, что истребители прикрытия, «обеспечивая безопасность и сохранность штурмовиков, вынуждены вести воздушный бой в невыгодных для себя условиях рассредоточения по фронту, в глубину и по высоте».

Все эти недочеты в организации совместных действий истребителей и штурмовиков позволяли пилотам люфтваффе атаковать штурмовиков и наносить им удары. Несли потери и сопровождающие их истребители.

К сожалению, при анализе опыта боевого применения штурмовиков вопросам организации взаимодействия между истребителями и сопровождаемыми ими штурмовиками должного внимания со стороны авиационного командования уделено не было. В основном сосредоточились на обсуждении рациональных тактических приемов нанесения ударов штурмовиками и организации радиосвязи между самолетами в группе как залог успеха в бою.

Постановка боевой задачи авиационным соединениям по предвоенным взглядам предусматривалась на этап операции. Однако с началом реальной войны задача им ставилась в лучшем случае на день, а обычно – на вылет.

Для организации взаимодействия авиации с наземными войсками в штабы стрелковых дивизий посылались делегаты связи от авиационных частей и соединений. Обычно это были оставшиеся без самолетов пилоты и штурманы, поскольку боязнь потери управления из-за ненадежной связи не позволяла авиационным командирам покидать районы базирования своих авиачастей и соединений. В задачи делегатов входили: помощь общевойсковым командирам в составлении заявок на применение авиации, сбор данных о воздушной и наземной обстановке и передача их на КП авиационных командиров, а также контроль за обозначением переднего края и наличием средств обозначения в войсках, руководство работой контрольно-пропускного пункта (разворачивались поблизости от КП стрелковой дивизии).

Прибывали делегаты в войска без собственных радиосредств связи, так как авиасоединения штатных средств для организации связи не имели. Поэтому для связи с авиационными штабами они пользовались пунктами управления наземных войск, которые, как известно, в это время использовали главным образом проводные средства связи (телефон, телеграф). По этой причине общеармейские каналы связи были чрезмерно перегружены или же связи вовсе не было. Приходилось передавать донесения направлять через посыльных или самолетами связи У-2, что было небезопасно и ненадежно.

Кроме того, следует учитывать, что продолжительность работы пунктов управления наземных войск из одного района в среднем не превышала 3–4 суток. При этом они перемещались за один раз примерно на 60–80 км и вследствие недостатка средств связи (главным образом радиостанций) на время смены места дислокации связь обычно прерывалась.

Постановка задачи и доведение ее до экипажей происходила примерно следующим образом.

Находящийся при штабе соединения наземных войск авиационный представитель связи совместно с общевойсковыми командирами формировал заявку на применение авиации и направлял ее в штаб армии, где заявка утверждалась и перенаправлялась в штаб ВВС фронта. Непосредственно в штабе ВВС фронта заявка в зависимости от обстановки приобретала форму боевого приказа, частного боевого приказа, боевого распоряжения или частного боевого распоряжения и поступала в штаб авиационного соединения – резервной или ударной авиагруппы или авиадивизии. На основании приказа и распоряжения командир соединения принимал решение, а его штаб разрабатывал приказ или распоряжение, которые по средствам связи (обычно телефон) спускались в штурмовые авиаполки. Таким образом, с момента подачи заявки общевойсковым командиром до получения задачи экипажем могло пройти до 8-12 часов. В результате авиационный удар зачастую наносился тогда, когда нужды в нем уже не было.

После вылета экипажей на задание ими практически уже никто не управлял. Радиосвязь не использовалась, а применение сигнальных полотнищ, выкладываемых на земле в районе контрольно-пропускных пунктов, для целеуказания, разрешения или запрещения выполнения ранее полученного задания, как это предполагалось довоенными уставами, должного эффекта не давало. Более того, в условиях сложной и быстроменяющейся наземной обстановке средства сигнализации и обозначения переднего края, наземными войсками быстро утрачивались, да и пользоваться ими были крайне неудобно вследствие их громоздкости. Поэтому наземные войска при действии нашей авиации по переднему краю могли надеяться лишь на опыт ведущих групп, а те, в свою очередь, дабы не ударить по своим, били по целям на удалении не ближе 1 км от линии боевого соприкосновения. Последнее обстоятельство не позволяло наземным войскам «…в полной мере использовать силу удара авиации».

Другими словами, штурмовая авиация, как и бомбардировочная, практически не оказывала серьезного влияния на ход и исход наземного боя, который характеризовался высокой динамикой и интенсивностью применения огневых средств и бронетанковой техники. При этом решающую роль в успехе действий авиации и наземных войск играла быстрота решений, четкость действий наземных и авиационных штабов и летного состава. Делался правильный вывод, что наиболее целесообразными действиями по войскам противника на поле боя являются массированные удары крупных групп авиации, позволяющие нанести неприятелю серьезный урон при минимальных своих потерях. Между тем в ВВС КА практически не было опыта организации таких авиаударов.

Капитан В. Б. Емельяненко в кабине своей «сотки» с музыкальной эмблемой (в исполнении полкового художника А. Булынденко). Аэродром ст. Тимошевская, август 1943 г.

Требовалась большая работа по самому широкому внедрению в боевую практику радиосвязи как основы для повышения эффективности боевого применения штурмовиков и авиации в целом, системы организации взаимодействия штурмовиков и прикрывающих их истребителей, а также отработка тактики массированного применения ударных сил авиации.

Весной 1942 г. Ставкой были приняты все необходимые решения, позволявшие в известной ликвидировать организационную раздробленность авиации и приступить к созданию авиационных объединений и соединений.