Текст книги "Искусству быть мёртвым"
Автор книги: Артём Квазимодо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Глава I
Воскресный хор
Что может быть прекраснее и слаще свежей утренней росы, так бережно кем-то разбрызганной по ещё не до конца пробудившейся ото сна луговой траве?
Что может быть прекраснее, чем неспешно поднимающееся из-за горизонта ещё совсем сонное Солнце, дарующее жизнь всему, к чему оно прикоснётся своими бархатными тёплыми лучами?
Казалось, что это утро будет совсем таким же, каким его привыкли видеть на протяжении долгих лет жители небольшого городка на самой окраине Лондонской длины, но первые новости не заставили себя долго ждать и хлынули на улицы только просыпающегося города в виде выкриков разносчиков свежих утренних газет."В город пребывает великая художница! Картины по пол фунта для каждого!Торопитесь!" – таковы были первые изречения, которые, впрочем, не смоги потревожить глубокий сон жителей Уолк стрит."Всего на два дня, предложение ограничено!" – доносилось в сквере на Валтон стрит и во двориках Стрендж авеню, где в столь ранний час работала лишь небольшая семейная пекарня, которая, со слов местных жителе, выпекала самые пышные и вкусные пирожки во всей округе и давала фору многим столичным заведениям схожего типа. На улицах городка в столь ранний час сновали лишь любители утренних занятий спортом и работники окрестных фабрик, спешившие уехать первым омнибусным рейсом на производство. Люди трудились даже по выходным.
В те же минуты на горизонте, поодаль небольших пригородных домиков, показалась тёмная фигура,укутанная в лёгкую туманную дымку. Она шагала уверенно, и под рукой у неё находилось что-то схожее на небольшой докторский саквояж.
Та самая художница, весть о которой, словно бумеранг, уже облетела всю округу , даже не догадывалась, что о её визите в город знает практически каждый, кто бодрствовал в тот час рассвета. Ох ух эти пареньки – газетчики, словно пульки небольшого калибра уже успели отрикошетить ото всех углов старинных улиц и возвестить горожан о столь необычной гостье.
На ступеньках воскресной церкви в шеренгу уже выстроился хор детей-клир, воспевающих похвальбы всевышнему и приглашающих каждого желающего на богослужение в десять часов. По левую руку наслаждался их песнопениями наставник-священник: на вид ему около сорока лет,слегка лысоват, утянутый в талии и с доброжелательной улыбкой, по крайней мере, хотелось думать, что она действительно доброжелательная, данный господин был всегда себе на уме, но, справедливости ради, очень любил своих детей. Его тело было обёрнуто в чёрную рясу в пол, подле шеи виднелась блестяще белая колоратка.
В то утро ни дети ни он сам ещё не догадывались, что священник больше ничего не скажет...
Глава II
Площадь славы
Уже в начале девяти жизнь в городе била ключом. По улицам сновали малые и великие, хромые и убогие, все, кому по тем или иным обстоятельствам было просто необходимо оказаться на улице.
Тем не менее до нашей внезапно появившейся гостьи не было ровным счётом никакого внимания. Она осторожно проскользнула по Тауэр стрит, миновала лавку торговца овощами на перекрёстке Корнэдж и Фолк стрит, и спустя считанные мгновения вместе со своим верным другом саквояжем очутилась на центральной площади города.
Сию же минуту из сумки выскочил аккуратный раскладной стульчик, вслед за ним на свет показался масонит и несколько скреплённых между карандашей разного диаметра, стопка бумаги подстать масониту. Да, старина саквояж оказался гораздо вместительнее, чем казался на первый взгляд. Мастер с нетерпением ждала своего первого натурщика.
Первым клиентом оказался полисмен, снующий в зад и вперёд по диаметру всей площади. Но ему не было ровным счётом никакого дела до искусства. Он остановился в тени подле художницы,и, поправив шлем, представился:
– Инспектор Эванз. Госпожа, позвольте узнать, что в столь ранее время делает на площади сидящая в полном одиночестве загадочная женщина?
Инспектор был небольшого роста, примерно в семь фунтов, имел довольно стройное телосложение, на лице проступала небольшая щетина. На вид в возрасте около тридцати пяти лет.
– Прошу вас, – промолвил мастер, – присаживайтесь. Уверяю, я не возьму с вас ни фунта, ведь обкрадывать своего первого клиента есть настоящее преступление среди бело дня! Тем более, столь обаятельного гражданина, как вы.
Слуга закона аккуратно присел на бетонное обрамление центрального фонтана, и лишь тогда их взгляды пересеклись. Глаза немного привыкли, и мир вокруг начал прояснятся, только тогда полицейский смог детальнее узреть облик художницы.
Её обнимала как будто бы свежесотканная серого оттенка шаль, под ней же, в свою очередь, устроилась идеально белая, буквально святящаяся рубашка с небольшим нагрудным карманчиком, ноги были облачены в светло-серую юбку на пол фунта ниже колена, а на ногах красовались аккуратные женские бежевые сапожки. Лик её походил на ангельский – идеальные формы лица в купе с аккуратно уложенными тёмно-русыми волосами делали из неё настоящую икону красоты. На лице отсутствовали намёки даже на малейшие дефекты – ничего лишнего.
Взах карандашом, какие-то считанные мгновения, и вот уже на бумаге красуется строгая физиономия полицмейстера!Браво!
– Постойте, – заметил господин, – но почему же я без глаз?
– О, мой милый друг, глаза человека – самое прекрасное, что позволила себе сотворить природа, это самое настоящее зеркало души. Работа над глазами требует немалой сноровки и выдержки, поэтому я заканчиваю рисунки у себя в мастерской
– Но как же тогда вы его передадите его до меня? – возмутился полицейский.
– Не переживайте, вы получите свой портрет буквально завтра утром, он будет покоиться в вашем почтовом ящике.
От сказанного художницей инспектор немного опешил, но, взяв себя в руки и удостоверившись ещё раз, что всё пройдёт гладко, откланялся и удалился восвояси.
Тем временем вокруг импровизированной мастерской живописи на площади стали собираться местные жители, кто по тем или иным причинам прогуливался по площади. У публики начал просыпаться интерес.
Часы на верхушке городского суда, что находился на площади прямо против данного действа, пробили десять часов.
И тут фортуна ей улыбнулась.
Глава III
Что видело время
Летели дни, часы, мгновения, а наш творец не сходила со своего поста ни на минуту, скрываясь лишь на считанные часы поздней ночью, чтобы перевести дух и закончить написание портретов. Глаза. Всё дело только в них. Казалось, что она не чувствует усталости и не нуждается в человеческой пище. Кто она и откуда? Толпа не задавалась этими вопросами, ведь для них важнее всего был лишь результат и ничего более. Уплачено – работайте!
И вот на очереди возник священнослужитель со своей блестевшей на солнце лысиной, отражающей каждую попытку солнечного луча хоть капельку к ней прикоснуться. Он покорно расположился напротив нашего мастера и замер, будто воплотился в каменную статую. Взмах карандашом по девственному листу бумаги,и работа готова! Браво!
Портрет за портретом рождались в руках художницы в течении двух недель, пока в один миг, словно по щелчку пальцев, она не растворилась в суматохе городской жизни.
Людям не было особого дела до этого, ведь работа выполнена, да и шут бы с ней.
Но разве смерти нужен пригласительный билет?
Глава IV
Стены лгать не станут
Врачи местного лечебного заведения лишь разводили руками. Доселе никому неизвестная болезнь стала царствовать на улочках города. Смерть не была внезапной, отнюдь, она была даже ожидаема, можно сказать, желанна. Неимоверные муки испытывал каждый, кто попадал в капкан неведомой болезни. Симптомы были сумбурны и словно собраны из отрывков других заболеваний: тошнота, полная потеря рассудка, нескончаемые головные боли, жжение в области глаз, онемение конечностей. В конце сего этюда больной отправлялся на тот свет, пугающим оставался тот факт, что на лице усопшего замирала посмертная ухмылка, глаза при этом были широко раскрыты. Из них начинала сочиться тонкой струйкой кровь.
Некоторые осмеливались утверждать, что чума вновь пробудилась ото сна и принялась зверствовать над жизнями горожан. Другие, напротив, придерживались мнения, что на Землю бурным потоком пролилась кара Господня за все злополучные деяния людского рода, населяющего сию местность. Ответ было решено искать у священника.
Одним ясным летним днём под общий гогот о новой наступающей болезни группа самовыдвиженцев направилась к церковным дверям, чтобы добиться вразумляющего, по их мнению, ответа.
Войдя в зал для богослужения, они не застали никого, оно и немудрено – кто будет проводить службы по вторникам в середине дня? Лишь невыносимый трупный смрад приветствовал их и будто бы давал понять, что им здесь не рады.
Священник возлежал в своей кровати в небольшой комнатке прямо против старинного органа. Вот и источник смердящей трупной вони. Казалось бы, как ещё живой человек может источать такого рода запахи? Но на то она и болезнь, чтобы быть загадочной и вселять ужас в ещё здоровые организмы.
Он лежал неподвижно, словно забальзамированная мумия, в руках его покоился потрёпанный томик библии. Его тело хватила лёгкая судорога, глаза беспорядочно путешествовали по потолку, а пальцы отбивали в такт по обложке священного писания.
Ни на один вопрос не последовало ответа, падре лишь осторожно выпускал свистящий воздух из своего носа, закатывая глаза так, что вместо них оказывался пожелтевший белок. Спустя бесчисленное количество попыток установить диалог, создалось впечатление, что в него вселился сам дьявол.
Он резко сел на кровать, после чего швырнул библию по направлению противоположной стены. Лишь в тот момент взгляд был обращён на то, что находилось за их спинами. На стенном гвозде находился портрет священнослужителя. С чёрным, словно непроглядная темен, взором. Из глаз сочилась самая настоящая кровь, которая неспешно стекала по стене,а затем и на пол. После увиденного абсолютно все смельчаки утратили дар речи, лишь внезапный резкий хрип священника вернул их в сознание. Все разом обернулись, словно по единому велению.
Святой отец сидел с вытянутой вперёд правой рукой, указывая пальцем на свой же портрет. Из его глаза начали вылупляться кровавые струйки, аккуратно стекающие по щекам. Спустя считанные мгновения он рухнул. Замертво. Со стены у кровати сорвался небольшой железный крест и упокоился рядом с телом.
Ответ был очевиден – искусству быть мёртвым.
Глава V
Бал тьмы
– Зажигайте факелы! Точите вилы! Заряжайте ружья! Мы этого так не оставим! Это сделка с самим Сатаной!, – доносилось эхом в ту злополучную ночь на каждом углу небольшого городка.
Народ начал своё шествие к укротительнице людских душ в девять вечера того же дня, когда правда всплыла на поверхность. Кто знал, что в момент написания портретов буквально продал свою душу за половину фунта?
Город лавировал в темноте, были погашены абсолютно все источники света. Только на Сатан стрит на чердаке одного из брошенных бараков играло свечное пламя. Туда то и пролегал путь тех, кто чудом не поддался искушению быть запечатлённым на холсте, и те, кто просто не был в то время на площади.
Толпа гоготала, гневилась, швыряла в сторону дома всё, что попадалось им под руку, в то время как наш таинственный мастер заканчивал очередной обряд по изгнанию души из тела. В тот момент никто не думал о том, что где-то отходит в мир иной ничего не ведающий обладатель злополучного портрета.
После того, как была достигнута конечная точка маршрута, было принято решение испепелить дом вместе с его обитательницей. В этой неравной схватке с невидимой нечестью многие потеряли своих близких людей. Их ответом была только лютая месть. Бутылки с горючей жидкостью томились в ящиках у ног самопровозглашённого главаря.
– И пусть каждый, кто провозгласит себя повелителем душ, будет сожжён сию же секунду!, – горланил, вознеся левую руку к небу натуженный командир. Толпа всецело его поддержала, и правосудие не заставило себя долго ждать.
Из окон вырывались струйки пламени, словно хотели поскорее выбраться из этого ада. Но вдруг дым приобрёл неожиданно синий окрас – окрас душ, которые так и не отправились в загробный мир. Они получили свободу, весь мир лежал у их ног.
Видимо, только одна душа решила не покидать тех стен, что были пропитаны кровью насквозь. Теперь это её дом, её капкан, но вскоре и его стёрли с лица земли.
В город был приглашён священнослужитель, который всецело освятил каждый потаённый уголок этого необычного места, которое смогло пережить покушение на самое сокровенное – жизнь.
Его ухмылка в те мгновения была столь же загадочна.
Теперь, кажется, пора раскрыть все карты. Кем же была наша загадочная гостья?
Гонец дьявола, если можно так выразиться, одна из низших должностей в дьявольской иерархии. Задача гонцов состоит только в том, чтобы собирать души живых людей здесь, на Земле, и уносить с собой туда, где отродясь не светит Солнце. Цена мёртвой души бесконечно мала, ибо она являет собой никому не нужный опустошённый сосуд. То ли дело души живых – бесконечно дорогие и бесконечно желанные.
Даже Дьявол дорожит жизнью.
