Текст книги "Рай беспощадный"

Автор книги: Артем Каменистый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 12

Незнакомку, с которой Макс вел переговоры, звали Дина. Странно, что разговаривать доверили именно ей: младше нее в четверке был лишь двенадцатилетний Миша. Оле вряд ли меньше девятнадцати, а скорее, даже двадцать с хвостиком. Хотя кто их знает, беременных, – живот у нее очень заметный уже, да и от природы телосложение далеко не хрупкое. Может, выглядит старше из-за этого или от солнца злого кожа огрубела. Парня звали Сергей, лет ему на вид было немногим больше двадцати, а хромал не просто так: левое колено обмазано липучкой и обмотано почерневшими листьями дровяка. По краям повязки кожа посинела, будто от сильного ушиба. Да и нога заметно раздулась. Похоже, эта травма его сильно достает – шагает с трудом, лицо совсем измученное. Но, несмотря на это, выглядит крепким и опасным – такому самое место среди приспешников Бизона.

Воды оставалось немного, но никто не стал возмущаться, когда Макс отдал все оставшиеся кокосовые фляги, честно предупредив, что это последняя. Оля, Сергей и Миша, жадно давясь, начали пить, а Дина нерешительно уточнила:

– Последняя? А вы тогда как?

– Нам все равно пора уходить. На полпути к поселку есть запас, да и без него добраться можно. Я один раз шел без воды отсюда и не умер. Пей – иначе свалишься.

Обещанного рассказа не получилось: вымотанные беглецы были не в том настроении, а отдыха не предвиделось – надо было срочно отсюда уходить. И так задержались, засветло дойти до труб могут не успеть, а это плохо. В этом мире есть две главные опасности: купание в расселине, облюбованной Анфисой, и ночевки возле дальнего буя. Здесь новичков никто не встречает, потенциальных диксов не запирают в карантинную яму, чтобы впоследствии убить через решетку ударом отравленного копья.

Сборы вышли недолгими, так как собирать было нечего. Опустевшие корзины за плечи – и вперед, по своим следам. Беглецы из «Маленького рая», несмотря на изнуренность, не слишком тормозя отряд, но все равно надежды на то, что засветло можно успеть добраться до воды, не было. Так и получилось – закат застиг неподалеку от труб, но идти к ним по темноте идея безумная: здесь и днем можно ноги легко переломать.

Макса опоздание огорчило. Мало того что пить охота, так еще и планы сорвались. Он-то намеревался понырять возле труб – возможно, и там есть колонии мидий. С тростниковым плотиком и помощниками это делать легко – главное, чтобы морские хищники не помешали.

Еды оставались крохи, но пока Макс занимался подводными изысканиями, пацаны насобирали немного ракушек, прихватив их с собой: получилась прибавка к пайку. Есть их сырыми, без соли и уксуса, удовольствие то еще, но никто не привередничал. Лишь Сергей отказался от еды – его лихорадило. Макс постоянно ловил напряженные взгляды Дины – она странно косилась на старшего. Такое впечатление, что девчонка его побаивается. Возможно, ее беспокоит его состояние, но проявляется это беспокойство как-то странно. Хотя Макс тоже испытывал схожие эмоции – учитывая, что врачей нет, а из лекарств имеется лишь сомнительная субстанция, добываемая из бородавочника, даже мелкая травма может привести к беде. А у него, похоже, не мелкая.

Не выдержав, Макс спросил прямо:

– Сергей, что у тебя с ногой?

Тот, поудобнее устраиваясь среди острых каменных выступов, нехотя буркнул:

– Дикс дубиной огрел.

– Дубинка? У них что, и оружие было?!

Серж ответил после долгой паузы, тщательно взвешивая каждое слово:

– У этого был ствол куста. Он, похоже, его с корнем вывернул. Корешки обгрыз, а потом они засохли. Получилась булава с шипами. Как не сломал кость, сам не понимаю. Я его копьем в печень ударил, думал, что он сейчас свалится. А он вместо этого как врежет… Шипы мясо снесли с колена. Хреновая рана получилась. Динка все на место вернула и заклеила хорошо, но все равно воспалилась. Шипы, наверное, грязные были.

– Тебе покой нужен, – как-то преувеличенно заботливо произнес мелкий Мишка. – Лежать надо, а не бродить.

Сергей не ответил, лишь покосился неодобрительно – и без слов понятно, что он прав, но вот только не получится у него отлежаться, пока до поселка не дойдут.

И еще неизвестно, как их там примут. Макс не знал ничего про взаимоотношения здешних общин. Разве что слышал об агрессивных готах. Но слова Дины при первом разговоре и тон говорили о многом – похоже, не слишком они дружили.

Поговорить бы всерьез, да губы пересохшие слипаются, и усталость всех одолевает – не до бесед. Ничего, завтра доберутся до воды, и потом Макс обо всем Дину расспросит. Она, похоже, самая разговорчивая из них.

* * *

Проснулся Макс оттого, что кто-то навалился сверху, крепко зажал в рот. Дернулся было, намереваясь скинуть напавшего, но в ухо горячо зашептали:

– Не шевелись! Тихо! Слушай!

– Дина? – так же еле слышно прошептал Макс, едва ладонь освободила рот.

– Да тише ты! Слушай!

Спросонья, еще ничего не понимая, прислушался. Ночь спокойная: ветер затих; крикливые чайки спят; волнения почти нет – лишь легкие всплески в расселинах и трещинах. И странные звуки: шлеп-шлеп, шлеп-шлеп. Пауза короткая, и опять: шлеп-шлеп, шлеп-шлеп. Будто идет кто-то по мелководью, но как-то странно – человек так не ходит. Дерганая походка, с ритмичными остановками. Да и кто рискнет в темноте бродить там, где и днем можно ноги переломать? Крупных лун на небе нет – лишь тончайший серп одного из многочисленных спутников да четвертинка странного диска у горизонта: он там каждую ночь проглядывает, почему-то всегда оставаясь на одном месте. Освещение несерьезное.

– Это диксы, – обреченно прошептала Дина. – Они по ночам охотятся. И шаги такие я уже слышала. Это их походка. Они нашли нас…

Макс похолодел от страха, но при этом вполне здраво продолжал анализировать зловещие звуки. И если поначалу после слов Дины ему показалось, что по мелководью шлепает целая орда, то теперь понял – это далеко не так. Скорее всего, дикс один, может быть, двое, ну и совсем уж вряд ли больше трех. Голову можно дать на отсечение, что их не десять. Ночлег устроен на плоском рифе с обрывистыми стенками – забраться наверх можно лишь в одном месте, и если там занять оборону с копьями, то нападающим придется несладко.

Весь его военный опыт ограничивался детскими штурмами снежных баррикад, но он почему-то мгновенно успокоился, и самое странное – почти не сомневался, что все закончится хорошо. С ним бывало такое. Не самоуверенность – скорее интуитивное понимание, что шансы на благополучный исход велики.

Лишь бы диксов не оказалось много… Хотя Жора уверял, что они строгие индивидуалисты, но Дине и ее товарищам Макс поверил: ведь одиночка поселок разгромить не сможет. Липовцы не похожи на беззащитных – вон какие у них копья. Пожалуй, даже лучше тех, что он у старших видел. Значит, жуткий враг способен действовать сообща, а это очень плохо.

С диксами Макс пока что не сталкивался, но был почти уверен – какими бы страшными они ни были, безоружному против копья делать нечего. Хоть они и превратились в нелюдей, но тела у них остались человеческие, уязвимые.

Начал будить товарищей, пользуясь методом Дины: зажав рот, скороговоркой шептал в ухо. Но почти сразу вышла накладка – Чукча, неожиданно проснувшись и различив поблизости непонятную возню, громко произнес:

– Вы че там делаете?!

После этого соблюдать шумомаскировку было бессмысленно, но Макс, действуя по инерции, прикрыл ладонью его рот, громко зашептал:

– Заткнись! Диксы рядом!

Снежок, тоже подскочив, хоть и сонно, но громко выдал:

– А? Что?!

Макс чуть не застонал…

Шлепки в темноте затихли, но затем опять возобновились. Уже бодрее, чаще, как-то увереннее, и звук нарастал – диксы приближались.

Дина, уже не скрываясь, выкрикнула:

– Копья хватайте! Они уже рядом!

Сергей вскочил резво, позабыв про больную ногу. Здоровый быстрее не сможет подняться: такое впечатление, что не спал, а притворялся.

– Они нас почуяли! Не давайте им сюда забраться!

Из темноты, будто поддакнув, карикатурно захрюкали хором. С Макса всю уверенность будто ураганом смело – на миг показалось, что звуки выносятся из сотни глоток. Нет, наверное, все же меньше. От страха мерещится невероятное. Но там далеко не один и не два!

Бамбуковая палка показалась жалкой зубочисткой. Только сейчас он начал понимать, насколько крупно влип. Сергей ранен, Чукча хил и трусоват, Жора тоже не из крутых, а остальные – дети или девчонки. Получается, он сейчас – главная боевая сила, вот только нет у него уверенности в себе. Эти диксы пусть даже безоружны, но у них взрослые тела, по разговорам, еще и сила неимоверная. Ну ударит он одного или двоих, и что дальше? Достаточно любому до него дотянуться – и все, начнется борьба, в которой шансы нулевые.

Мозг паниковал, а тело действовало. Добравшись до края площадки, Макс встал на колено, выставил копье вниз. Это единственная сторона, с которой на риф легко забраться: пологий спуск с ноздреватой поверхностью, изобилующей неровными выступами. С остальных трех склоны обрывистые, а кое-где даже нависают над водой. Такое здесь часто бывает – волны подмывают камень потихоньку. Из-за этого нередко встречаются рифы, похожие на уродливые исполинские грибы.

Уже не скрываясь, почти уверенно, будто всю жизнь только и делал, что командовал, приказал:

– Чукча, бегом сюда! Слева прикрывай меня! Остальные держите другие стороны! Вдруг они там пролезть попытаются!

Сергей, не послушавшись (чему Макс не удивился – при такой разнице в возрасте и боевом опыте неподчинение естественно), подскочил, исступленно заорал:

– Если у них есть босс, то нам хана! Не выпустят!

Макс не понимал, о чем он, но точно знал: для расспросов и лишних слов сейчас не время.

– Заткнись, Серж! Заткнись!!!

До рези в глазах всматриваясь во тьму, Макс наконец заметил это – неясное движение, нарушающее ритм мерного вздымания ровной поверхности моря. Что-то разбивало эту гладь, оставляя за собой фосфоресцирующий в слабом небесном сиянии след. И это что-то было неоднородно – будто комок не связанных между собой темных сгустков. Оно уже близко и быстро приближается. Хотя детали разглядеть трудно, но от сердца отлегло – их действительно не сотни и даже не десятки. Гораздо меньше.

Дина присела рядом (еще одна непослушная!), протараторила:

– Если они без босса, то главное – их до утра сюда не пустить. Как светать начнет, они уйдут. Они всегда так делают, если без босса. При свете у них сила меньше становится и видят хуже.

Все, теперь Макс их разглядел. И тьма не помеха – со зрением у него полный порядок и крох света от месяца и звезд достаточно. Пятеро. Высокие, явно не дети, что неудивительно. Движения дерганые, из стороны в сторону бросает на каждом шагу, но двигаются быстро, с каким-то звериным проворством. Будто собаки, мчащиеся по следу, – очень похожая картина.

Ничего в них человеческого не осталось, кроме тел. Монстры. Макса едва не стошнило от мысли, что он и сам мог стать таким животным.

Диксы тоже на зрение не жаловались – испустили дружный вой, перешедший в мерзко влажное сопение, будто у всех разом насморк сильный начался. Вероятно, торжествуют, завидев дичь.

Макс еще крепче сжал копье, хотя это и казалось невозможным. Слева наконец показался Чукча, неуверенно направил вниз свою зубочистку. Справа то же самое сделала Дина.

Орать на нее, требовать уйти назад, возмущаться непослушанием уже некогда – вот-вот начнется.

– Яду бы сейчас! – непонятно к чему азартно выкрикнул Сергей.

Диксы добрались до рифа, озадаченно захрюкали, шаря руками по отвесной стене. Крайний, заметив относительно удобный подъем, отделился от остальных, с ловкостью паука полез наверх, прямиком на Чукчу. Тот, обреченно взвыв, неловко, будто метлой, начал тыкать его в голову и плечи. Монстр легко перехватил копье за острие, рванул на себя. Чукча, продолжая крепко сжимать древко, полетел вниз, будто рывком выдернутая из земли морковка, завыв при этом как корабельная сирена.

Макс инстинктивно бросился следом, лишь внизу осознав, что стоит теперь по колено в воде, а относительно безопасная площадка осталась позади и гораздо выше. Четверка диксов обегает риф и вот-вот покажется с другой стороны – по пути ведь удобных подъемов не найдут. А пятый, радостно похрюкивая, волочит Чукчу за собой. Бедолага погрузился с головой, отчаянно молотит руками, поднимая тучи брызг.

Едва не оступившись на неровном дне, Макс рванулся вперед, снизу вверх ударил копьем, почти не целясь – лишь бы куда-нибудь попасть. Не промахнулся – деревянное острие угодило диксу в голову. От удара тот перестал весело хрюкать, завалился на пятую точку, замотал башкой, затем, уставившись на наглеца, оставил Чукчу в покое, прыгнул на новую дичь с нечеловеческой прытью – прямо из положения сидя.

Макс не успел ударить второй раз – времени хватило лишь встретить атаку. Дикс сам насадил себя на острие и, тошнотворно повизгивая, начал проворно перебирать руками по древку, протыкая себя все глубже и глубже. Он не обращал внимания на боль – упрямо тянулся к Максу. Рывки его были так сильны, что тот понял: еще миг – и копье вырвется из рук. Отпустив его, шагнул назад, одновременно выхватывая из-за пояса топорик. Тот каким-то чудом не зацепился, вел себя послушно. Почти без размаха – времени на это нет – встретил дикса ударом в лоб, уже ни на что не надеясь, просто сопротивляясь неизбежному. Не успеет он от него отскочить: позади вздымается крутой подъем. Сейчас тварь его подомнет под себя и потащит куда-то, как тащила Чукчу.

Но удар вышел удачным – дикс, нарвавшись на него, отскочил назад, будто теннисный мяч от ракетки, опять упал на пятую точку, захрипел, упрямо заворочался. Небесный свет в этот момент особенно ярко осветил его лицо – черное, с огромными мешками под глазами, узкими щелками заплывших глаз, разбухшим носом и высушенным заострившимся подбородком. Макс отчетливо различил, как из черной раны на морщинистом лбу толчками вырываются фонтанчики крови. Замутило, но желудок выдержал – кормежка здесь неважная, так что разбрасывать ее не стоит. Ухватив Чукчу за руку, потащил его за собой, наверх. Тот, парализованный страхом, едва ноги волочил. Борясь с желанием бросить эту бесполезную ношу, Макс заорал:

– Да бегом ты! Бегом!!! Они вот-вот будут здесь!

А вот и диксы: совершив путешествие вокруг рифа, они показались с другой стороны. Увидев, что стало с их товарищем за время отсутствия, они вновь испустили дружный вой и так же дружно бросились за Максом. Тот отчаянным рывком преодолел последние шаги, но вот втащить на площадку Чукчу не успел – монстры ухватили его за ноги, потащив вниз с такой силой, что нечего было и думать ей противостоять.

Но Макс не сдавался:

– Да помогите же! Наверх его!

Жора и Дина послушно ухватились за руки, но куда там – диксы даже не заметили их усилий. Лишь неудобное положение тела Чукчи мешало сразу с ними покончить – в пах парня уперся рифовый выступ, затормозив продвижение назад, что не доставляло ему удобств, но зато остановило. Надолго это их не задержит.

Как ни странно, но спасся Чукча самостоятельно. Видимо, до него наконец дошло, что от товарищей полноценной помощи не дождаться и надо брать дело в свои руки.

Он и взял. Для начала шумно обделался: или до этого некогда было грязными делами заниматься, или еще не все запасы успел израсходовать. Затем заорал так, что у Макса едва не заложило уши. А потом, рывком выскользнув из цепких лап диксов, неведомым образом мгновенно оказался на площадке.

Максу доводилось слышать, что от страха в человеке иной раз просыпаются дремлющие силы, но увидел такое впервые.

На несколько мгновений все замерли: люди были ошарашены – уже попрощались с товарищем и вдруг он чудесным образом спасся; диксы, видимо, не могли поверить, что остались без уже схваченной добычи. Замерли внизу, разинув рты, будто недотепы-рыболовы, упустившие рекордного сома, недоуменно уставились на грязные джинсы и шлепанцы, оставшиеся в их лапах. Но, увы, долго это не продлилось: опять дружный вой с нотками разочарования; затем стремительный рывок всей четверки наверх.

Копья у Макса больше не было – он приготовился встречать врагов топориком. Но его опередили – и Дина, и Жора не подкачали: дружно ударили в переднего, самого прыткого дикса. Да только без толку – не обращая внимания на раны, он продолжал карабкаться наверх. Глаз вылетел из глазницы, руки, плечи и голова покрывались новыми кровавыми отметинами, но с тем же нулевым эффектом.

– Сильнее бейте! Вниз его столкните! – заорал Макс.

Сбоку показался Серж. Легко опершись на больную ногу он, вскинув копье над головой, ударил дикса так, что тот наконец не удержался – покатился вниз, сбив по пути второго.

– Вот так их надо! – торжествующе хохотнул парень и повторил свой прием против следующего.

Парочка оставшихся в этот же миг сделала рывок наверх. Серж не успел нанести удара – цепкие руки, скорее уже лапы, вцепились в древко. Макс сейчас больше всего боялся, что тот останется безоружным и беспомощным, – этот раненый измотанный парень действовал сейчас лучше всех них, вместе взятых. Поэтому, не раздумывая, подался вперед, взмахнул топориком. До дикса не достать, но зато можно достать до его рук, вцепившихся в копье.

Удар. Неудачно. Еще удар. А этот уже лучше: пальцы твари отлетели в сторону. Спасая оставшиеся, монстр дико взвыл, бросился в сторону, увернувшись от копий Дины и Жоры. Но не слишком удачно – костяное лезвие глубоко пробило бок. Впрочем, дикс не обратил на это внимания – ухватил верещащего Чукчу, так и оставшегося сиднем сидеть на самом краю площадки, потащил его вниз, помогая приятелю – тот успел вцепиться. Чем-то им этот трусоватый типчик понравился, раз так упорно пытаются прихватить его с собой. А он, растратив на тот последний рывок все силы до последней капли, даже не сопротивлялся – только продолжал орать. Обреченно, на одной ноте, с усталой хрипотцой.

Макс опять ухватил его за руки, собираясь отстоять товарища еще раз, но безуспешно: все те, кого только что отбросили вниз, дружно вцепились в вопящего парня и потянули его так, что вслед за ним и Макса сдернули. Тот успел выставить руку, остановился на полпути, ударившись подбородком о скальный выступ до искр перед глазами. Оглушенный, успел увидеть, как четверка гадов утаскивает Чукчу во мрак. Один из них обернулся, продемонстрировав на миг лицо.

Макс похолодел. Женщина. Обычная женщина. Черты лица почти не изменились: тонкие – про такие говорят «интеллигентные». Очень похожа на его учительницу по истории, только очков в ажурной оправе не хватает. Одежда, некогда строгая, заскорузла от грязи и соли, зияет прорехами – из одной бесстыдно свешивается грудь. И волосы, свалявшиеся до состояния войлока. И взгляд безучастный, равнодушно-мертвый – нечеловеческий.

Попытался подняться на колено, но не позволили – Жора с Диной дружно ухватили его за ноги, потащили наверх, не обращая внимания, что он при этом волочится по скале, зарабатывая царапины и ссадины. Макс рвался назад, но тщетно: сопротивляться в таком положении было неудобно.

И лишь оказавшись наверху, заорал:

– Да вы что?! Они Чукчу утащили! Бегом за ним!

Серж ухватил за руки, начал злобно орать в ответ, брызгая слюной в лицо:

– Заткнись, идиот! Все уже! Его рвут! Ты слышишь?! Уймись, сказано! Герой с дырой! Их пятеро – нам все равно не отбиться! А так они одного взяли – и теперь уйдут! Они всегда так делают, когда босса нет, а босса, похоже, нет! Все! Хватит орать: новые могут на шум набежать!

Макс было дернулся в другую сторону, пытаясь вырваться, но окаменел – в ночи раздался нечеловеческий по силе вопль. Такой звук человеческая глотка может исторгнуть лишь в одном случае: перед смертью. Крики Чукчи как обрезало, и почему-то вспомнился Большой – будто перед глазами стоит. Такой, каким он видел его в последний раз: в крови, с безжизненными глазами.

– Вот и все, – как-то нехорошо, неправильно, будто со скрытым злорадством и нескрываемым облегчением, произнес Мишка.

* * *

Серж не обманул: диксы действительно больше не полезли. Сперва долго возились в темноте: плескались, чавкали, что-то с треском рвали, повизгивали и громко хрустели. Затем попросту ушли в ту же сторону, откуда появились.

Макс больше не стремился к подвигам, но Серж, будто не доверяя, торопливо, давясь зловещими словами, смакуя каждую кровавую подробность, рассказывал о повадках диксов. Вспоминал омерзительные истории, как при неожиданных нападениях им часто отдавали самого младшего, чтобы выжили оставшиеся; и про загадочных боссов, редко вступающих в бой, но в присутствии которых кровожадность монстров удесятерялась.

Макс даже слушал его… но так, краем уха. Врага надо знать – хотя и тошнит от таких рассказов, но пускай говорит.

Сержа он возненавидел…

Остальные благоразумно помалкивали – будто понимали, каково у него сейчас на душе. Хотя откуда им знать? Просто настроение у народа не то, чтобы болтать.

Под утро, когда Серж угомонился и, свернувшись чуть ли не бубликом, заснул, подрагивая от прохлады и лихорадки, Дина не выдержала – поднялась, присела рядом с безмолвным Максом, положила копье под рукой, еле слышно произнесла:

– Это друг твой был?

Макс еле заметно покачал головой, затем пояснил:

– У меня здесь нет друзей.

Помолчав, Дина осторожно высказала свое мнение:

– Это плохо.

– Я здесь только неделю пробыл.

– Все равно плохо.

– За эту неделю я два раза видел, как человек гибнет, – неожиданно для самого себя выдал Макс.

Дина кивнула:

– Я понимаю: к такому здесь нельзя привыкнуть.

– Я его за руки держал. Сам не понимаю, как выпустил. Ведь я должен был удержать – он бы живой остался!

– Нет.

– Да! Когда его первый раз стащили вниз, я ведь смог отбить. Вы помогали, но все равно смог.

– Нет. Первый раз диксы ошиблись – не туда бросились, и только один наверх полез сразу. И мальчик ваш, когда его схватили, смог рвануться очень хорошо. Такое бывает с людьми – от страха силы прибавляется. А потом… в конце… Его тогда все схватили – все пятеро. Место неудобное было – одновременно трудно копьями бить. Выступов много в скале. Да и перепугались мы сильно. А он просто сдался – перестал сопротивляться. Не хватило у него сил. Нет, Максим, ты ни в чем не виноват. И никто ни в чем не виноват. Это ведь диксы… Убивать они умеют…

– У вас… В вашем поселке тоже так было? Тоже часто убивали?

– Да. Акулы, диксы, морские щуки, тритоны, киты-ящеры, осьминоги ядовитые, а один раз на моих глазах спрут ныряльщика утопил. Часто бывало, что уходили ребята в море за добычей – и не возвращались. Неизвестно, что с ними. До моего появления отряд готов появился в окрестностях. Пару рыболовов убили, а парни, которые ловушки на крабов проверяли, сумели отбиться. Наши тогда три дня из поселка не выходили – ждали нападения. Готы опасны стали очень, силу набрали. Но диксы гораздо опаснее. Когда появились боссы, тогда и начались дневные нападения. А теперь вот это… поселок захватили.

Слова Дины про готов звучали как-то неубедительно – без эмоций, будто рассказ о чем-то прочитанном, что не с нею было. И странной брезгливостью отдавала эта часть монолога. А вот при любом упоминании о диксах от девчонки веяло ужасом – видимо, еще не отошла от ночного кошмара. А еще он заметил, что она странно разговаривает. Как-то чересчур правильно, но в то же время нередко ошибаясь или даже коверкая слова. Интересно – откуда она родом? Явно не питерская.

– У вас разве стен не было? Или баррикад?

– Были, конечно, но не помогли они. Представь толпу диксов. Представил? Вот то-то…

– Не представил… – Опять она как-то неубедительно поясняет: вот не верится, и все.

– Ты видел, какие они сильные?

– Видел. Они просто бешеные. Их насквозь копьем, а они все равно лезут…

– Ваш Эн говорил, что у них снят внутренний барьер. Слышал истории, когда в состоянии аффекта человек делает что-то невозможное? Перепрыгивает через яму широченную или поднимает плиту весом в тонну, придавившую ребенка?

– Слышал, конечно.

– Так вот, Эн говорил, что человек и малой доли своих сил не может использовать. У него в голове что-то запрещает полностью выкладываться, бережет от перегрузок. Ведь перегрузки могут покалечить или даже убить. А у диксов этот предохранитель исчезает, поэтому они такие сильные.

– А перегрузки как же? Должны тоже их калечить.

– На них почему-то не действует. Трясучка в них что-то изменяет. Или действует, но не на всех: те, кто приспосабливается, выживают, остальные – нет. Мертвых диксов часто на рифах находят.

– Жаль, что она нам такую силу не дает… Слушай, но они ведь почти безоружны – дубинка, про которую Серж рассказывал, редкость. У вас копья хорошие – даже у нас таких не видел. Яд тоже, наверное, был. Баррикада высокая. И парни, наверное, вроде Сержа были, крепкие. Как же они вас?

Помрачнев, Дина опустила голову и со странной неловкостью монотонно, будто заученный урок, пояснила:

– Не знаю. Я не все видела. Темно было. Сергей говорил, что сначала за кухней полезли на баррикаду, там их не пропустили, но потом они вдруг со всех сторон появились. У нас просто людей не хватило удержаться. Когда диксы ворвались… Максим, когда я увидела, что они уже внутри, то сразу побежала. Сопротивляться им невозможно. Что им наши копья? Ты сам видел, какие они живучие. За баррикадой еще можно драться, а вот без нее уже ничего не получится. Яд помогает, но только нельзя его долго хранить – не больше пятнадцати минут. Никто не знал, что они придут, вот и не успели приготовиться. Они неожиданно напали. Столько их никогда не было. Даже с одним впятером трудно справиться – сам знаешь, а их, наверное, сотня была. А нас тоже сотня, считая детей…

Странно, но Макс почему-то не верил ей. Она, похоже, чего-то недоговаривала. Стыдится своего страха? Того, что сбежала из боя, спасая свою жизнь и не думая о других? Возможно…

– Извини.

– За что?

– Ты помрачнела сильно, когда рассказывала. Не надо было про такое напоминать.

– Да ничего страшного.

– А что – вы тоже Эна знаете?

– Его все знают. Многие наши поначалу с вами жили, а потом перебрались на новое место. Думали, там лучше жизнь будет. И связь с вами первое время поддерживали, пока не перессорились окончательно. Порядки у нас правильнее… были. Не такие, как у вас. Все работали – никто не загорал. Видел бы ты, какие у нас хижины построили из камней. Без цемента, а не разрушишь – раствор сумели сделать известковый, крепко на нем держалось. И там даже в полдень не сильно жарко – стены коралловые, пористые, не нагреваются сильно.

– У нас тоже порядки не людоедские. Да, старшие не работают, но совсем без дела не сидят. Они новичков в карантине держат, превратившихся в диксов убивают, поселок охраняют.

– Брюхо отъедают ваши старшие, – скептически хмыкнула Дина. – Не защитят они вас, если что-то серьезное начнется. Здесь очень трудно выжить, а если при этом еще и обслуживать кого-то приходится, то вдвое труднее. И еще о будущем думать надо. Ваши старшие вас погубят – не думают ни о чем. Их все устраивает. Жизнь меняется, а они остаются прежними. Закончится тем, что придут готы и легко захватят. Ну… или диксы эти.

– Ты у нас бывала?

– Нет. Я здесь два месяца всего. Те, кто у вас жил раньше, рассказывали. Таких, как вы, готы подчиняют очень легко – вы понятные и предсказуемые. У вас всегда все одинаково. Слушай, Максим… – Дина неловко замялась. – У тебя есть кто-нибудь?

– В смысле?

– Ну… девушка есть? Успел подругу завести?

– Нет.

– А хочешь, я буду твоим другом?

Макс опешил от столь прямолинейного предложения, а Дина торопливо пояснила:

– Нет, я не о том. Ты говорил, что у тебя друзей нет. Вот теперь будет. Хочешь?

До него начало доходить:

– Дин, ты боишься, что… Ну что тебя, когда придешь…

– Если ты о том, что у вас все девочки считаются предметами неодушевленными, которые без хозяина существовать не должны, то – да, боюсь. Я же не прошу тебя… Ну… – Даже в темноте Максу показалось, что он видит, как она краснеет. – Просто будем дружить, и все.

– Дин, я когда сюда попал…

Макс, запинаясь, сбивчиво рассказал свою историю. Про свидание с Лерой; про светляк; про грандиозный план дождаться свою девушку. Почти все то, что Эну рассказывал, слово в слово.

Внимательно его выслушав, Дина покачала головой:

– Повезло твоей Лере – другой бы даже вспоминать о ней не стал. Ты не думай – я на ее место не претендую.

– Да понял уже. Дина, дружить было бы неплохо, вот только я старшему одному кое-что должен. Шлепки он мне дал вот эти – не расплатился еще. Тебе бы не с должником дружить, а…

Дина отмахнулась:

– Подумаешь, шлепки. Ты вон топор им принесешь. Он стоит как весь ваш поселок – никто и вспоминать о ерунде не будет. Хорошие ныряльщики на вес золота, а ты очень хороший, раз такую вещь достал: тебя сразу уважать начнут.

– Ну смотри, тогда можно и дружить…

Дина обернулась, с серьезным видом протянула руку. Пожав ее узкую ладошку, Макс смущенно уточнил:

– А там, у вас в поселке… У тебя там был друг?

Девушка покачала головой:

– Нет. У нас с этим не так, как у вас. Любовь, конечно, у многих была, а если нет ее, то никто тебя и пальцем не тронет. Мы хорошо жили… раньше…

Увидев, что девушка опять помрачнела, Макс утешил:

– Жора рассказывал, у нас раньше еще хуже было. Как в тюрьме жили. Прежнего нашего вождя Бизон своими руками зарезал – крови тогда много пролили, чтобы изменить все. Вышло, наверное, не очень хорошо, но все равно легче жить стали. Пройдет время – и еще лучше жить будем, слово даю!

– Ты оптимист… – со странной горечью еле слышно произнесла Дина.

– Ага. Вот увидишь – раз уж я здесь, то все хорошо будет. Мне деваться некуда, а то появится Лера – а мы живем как в аду. Здесь ведь настоящий рай, здесь так жить нельзя. Не место, а благодать. Люди на Земле бешеные деньги платят, чтобы пожить на таких островах, как наш. А мы это бесплатно получили. Так зачем страдаем? Такому радоваться надо!

В голосе Макса не было оптимизма. И даже иронии не было. Только усталость.