Текст книги "Эпоха упадка. Фанфикшен (СИ)"

Терон

Небольшой городок вдали от караванных дорог умирал вот уже сотню лет, не погибнув лишь благодаря усилиям его жителей. Древние каменные стены то и дело сменялись деревянными надстройками, что создавали иллюзию нового города, растущего на руинах старого. Лачуги соседствовали с покосившимися домами, и только дворец, поместья богачей, остатки величественных арок и акведуков тщетно пытались напомнить о потерянном величии Терона.

Глабр всегда помнил город таким. Сын имперского гвардейца и гостиничной служанки не знал другой жизни, но слышал много рассказов о величии других городов: величественном Маадоране и монументальном Ганеззаре, городе-замке.

Юноша наблюдал за грязью и нищетой Терона, прекрасно понимая, что без имени и денег ничего не добьется в далеких, недостижимых для нищего землях.

Сирота с четырех лет, Глабр прибился к местным мальчишкам, что работали на гильдию Сорок Воров. Ловкие и верткие, грязные оборванцы обкрадывали и без того бедных жителей, торговцев, а некоторые наглецы воровали и у стражников. Но последние обычно заканчивали карьеру с отрубленной рукой. Главе гильдии же наплевать на сорванцов, таких на улицах десятки.

Глабр пошел в отца, которого никогда не знал, и мог постоять за себя. Но хорошего вора из него не вышло, не говоря о том, что один из провалов едва не стоил жизни. Украденный у торговца документ пришлось бросить из-за резвого телохранителя, но Глабр смог запомнить самые важные символы. Уже в таверне глава гильдии только хотел ударить шестилетнего мальчишку, как тот клятвенно заверил, что помнит все. Но ему никто не поверил, пока дрожащие руки не вывели на свитке все до последней закорючки.

Так Глабр превратился из воришки в ценного наблюдателя и шпиона гильдии... до момента, как в город пришел Фен. Таинственный ученый с другого края известного мира.

С самых малых лет Глабр обожал слушать истории о былых днях, истории про богов, что сражались бок о бок с людьми, про нечеловечески могущественных магов, и про чудищ, которых призвали трусливые квантари.

Старый ученый, что служил хозяевам Терона, дому Даратан, был затворником и никого не брал себе в ученики. Но вскоре после прибытия Фена несчастный старик умер в мучениях от болезни, слухи о которой вспугнули весь город.

Однако, сам Фен ничуть не побоялся занять освободившийся дом и тут же предложил свои услуги лорду Антидасу, главе дома Даратан. А сам Глабр понял, что это единственный шанс для него не только выбраться из нищеты, но и познать тайны, недоступные другим.

Фен был не единственным на памяти мальчика, кто принадлежал народу из далеких земель Цинь. Узкие глаза, смуглая кожа, черные волосы, завязанные на затылке в короткий хвостик. В одежде ученый старался не выделяться среди граждан павшей Империи, но не до конца. Поношенные сапоги, темные легкие штаны и жилет с открытой грудью, где болтался древний амулет, назначение которого было известно лишь Фену. На улице же никто ни разу не смог застать его без причудливой шляпы с загнутыми полями.

– Что тебе нужно, мальчик? – восточный акцент сквозил в каждом слове. – Не видишь, я занят?!

Фена раздражал любой, кто не был похож на клиента.

– Я хочу стать вашим учеником, – волнуясь и запинаясь, выпалил Глабр.

После паузы ученый резко обернулся, отложив работу на широком столе, и расхохотался:

– Мне не нужен посыльный, клиенты сами приходят ко мне...

– Я не хочу быть посыльным! Я хочу стать ученым!

– Ученым? Зачем мне нищий мальчишка с улицы? Ты умеешь читать?

Глабр понурился и оглядел свою рваную тунику, которой служил старый кусок грязной ткани.

– Писать?

Он молчал.

– Считать?

Фен начал терять терпение.

– Мальчик, сколько языков ты знаешь? Ты слышал хоть об одном механизме древности?

– Из сказок...

Выходец из Цинь вновь засмеялся своим причудливым, гортанным смехом.

– Уходи отсюда. И если я увижу тебя хоть раз рядом со своим домом, то скажу страже, что ты воришка!

– Я работаю на Сорок Воров! И я не вор! Я смотрю за караванами, запоминаю, что говорят люди! Я могу запомнить все, что есть на свитках! – маленький Глабр дрожал, понимая, что последний шанс исполнить мечту вот-вот ускользнет навсегда.

– Хм... – Фен уже было открыл дверь, чтобы выпроводить незваного гостя, но последние слова заставили передумать. – Говоришь, можешь запомнить? Докажи.

Бережно достав свиток с замысловатыми письменами и парой непростых рисунков, он показал его Глабру.

– Я запомнил, – сказал тот меньше, чем через минуту.

Рука дрожала, пришлось потратить пару перьев, прежде чем неумелые, но все похожие очертания оригинала появились на другом свитке.

– Сколько нужно заплатить мастеру гильдии, чтобы он тебя отпустил? – Глабр вздрогнул от голоса Фена, но после пожал плечами, ведь он не умел считать.

– Пойдем, думаю, я смогу договориться...

Глабр не мог поверить своему счастью, в особенности из-за страха, что Сорок Воров так просто не отпустят свое ценное приобретение. Однако, Фен оказался весьма красноречив, и смог выкупить мальчишку за договор, что будет принимать многие вещи от воров и превращать их в ценные артефакты. Что это значило, маленький Глабр тогда понять не смог...

За последующие десять лет изменился не только любимый ученик Фена, но и сам Терон вместе со знатным домом. Лорд Антидас объявил войну Маадорану во главе с домом Аврелиан, пока тот с Имперской гвардией был занят отражением атаки варваров с севера. После первых побед удача повернулась спиной к дому Даратан, а маленькая «победоносная» война закончилась после предательства дома Красс, что уклонился от конфликта, и чьи войска так и не покинули город-замок Ганеззар.

Последние остатки могущества некогда самого великого дома Империи в виде форта и двух легионов превратились в пыль быстрее самых древних свитков. С тех пор Терон окончательно обеднел, упадок коснулся каждого жителя. Сам знатный дом с двумя полками солдат едва справлялся с местными гильдиями.

Но Фен и Глабр почти ли заметили перемен. Будучи на хорошем счету у лорда Антидаса, предприимчивый ученый создавал артефакты буквально из воздуха. Все торговцы, старатели и просто авантюристы шли к нему в надежде получить хоть что-то за хлам, который достался им после копошения в давно разграбленных руинах.

В тоже время ученик впитывал все, до чего дотягивались руки. За пару лет освоив письмо и простейшую математику, Глабр освободил время для наставника, занимаясь самостоятельно.

Мало общаясь с мальчишками своего возраста до прихода Фена, Глабр окончательно замкнулся в себе. В то время как другие юноши давно посещали бордели, если имелись деньги, или искали себе развлечение среди трущоб, будущий ученый находил удовольствие в новых знаниях.

Особенно завлекали знания прошлого, и не столько история, сколько наследие великих магов и изобретателей Империи. К сожалению, у Фена не оказалось ни одной настоящей реликвии, лишь жалкие подобия. Кроме, возможно, амулета...

Первые подозрения затронули пытливый разум Глабра в двенадцать лет. Единственное, что удалось сделать Фену, как настоящему ученому, так это восстановить документ о доме Даратан. Но случайность ли то, с какой помпезностью Фен преподносил самому лорду Антидасу историю его предков?

Действуя исключительно осторожно, Глабр пытался выведать у наставника его историю, что растянулось ни на один год. После первых вспышек гнева Фена при любом вопросе о прошлом, мальчик замолкал не на один месяц, а потом вновь повторял робкие попытки.

Пока, наконец, Фен не сдался и не решился поведать свою историю.

– Откуда вы родом, мастер?

Ученый со вздохом откинул голову назад и отвернулся от стола с причудливыми ржавыми железками.

– Как я уже говорил, из Поднебесного королевства Цинь, откуда еще?

– Мастер, – почтительно склонил голову Глабр. – Но я не нашел никакого упоминания о вашей земле...

– Ахх... местные убеждены, что их Империя покорила то, что называют известным миром. Могу тебя заверить, мой мальчик, что это не так, хотя имперцы сделали все возможное, чтобы превратить его в пустошь.

– Зачем... – Глабр поправил свою чистую рубаху, купленную за годы сбережений от того, что давал Фен за помощь в его лавке, – зачем вы приехали сюда?

Тут в глазах ученого вспыхнул знакомый гнев, но в этот раз он сдержался. Еще один пронзительный оценивающий взгляд, и Фен со вздохом прошептал:

– Я был изгнан...

Глабр понял, какой тяжкий груз на душе у внешне невозмутимого цинийца.

– Я был молод, когда это случилось. Молод и глуп. Связи моего знатного отца при дворе позволили мне считать мое будущее предопределенным, – Фен криво усмехнулся. – Но в Цинь ничего предопределенного не бывает. Цинь – цивилизованная страна. Там не оскорбляют древние семьи, убивая их отпрысков или отправляя их гнить в темницу. За оплошности их просто высылают...

Новый вздох и еще одна усмешка. Горькая судьба умела насмешить поседевшего ученого.

– Мне присвоили титул придворного картографа и велели без промедления отправляться. Карты нужно было проверить и обновить – задача огромной важности, о которой вспомнили в одночасье.

– Вы не могли отказаться? – удивился Глабр, не понимая, как можно вот так вот просто изгнать кого-нибудь из знатного рода.

– Нельзя отказаться от такой "высокой" чести и сохранить жизнь, – как и всегда, сарказм вырывался у Фена с неприятным шипением. – Потом мне дали трех помощников. Из тех, кто осужден на смерть. Они ограбили меня и сбежали всего через несколько дней после того, как мы покинули Цинь. Около года я добирался до Маадорана... и это путешествие было весьма... поучительным...

Фен отвлекся, чтобы вытереть потный от летней жары лоб грязным платком. Глабр же терпеливо ждал, крепко стискивая пальцы за спиной. Это была первая на его памяти история человека, а не байки рассказчиков или бродячих торговцев в таверне или гостинице. Ощущение причастности настолько охватило двенадцатилетнего мальчика, что он будто оказался в пустыне вместе с Феном, устало бредущим вместе с первым попавшимся караваном.

– Наши философы учат, что люди изначально и фундаментально злы, но строгими законами могут быть наставлены на добродетели. Сначала я относился к этому скептически...

Глабра мало интересовала философия, только сама история, но если Фен решил выговориться, его нельзя было прерывать.

– Я видел жизнь такой, какая она есть – ежедневная борьба за существование. Мы цепляемся за нашу жизнь со дня своего рождения, и до тех пор, пока можем. Нет слишком высокой цены, за которую можно купить еще день жизни.

Учитель замолчал, и вскоре пришлось его потревожить.

– А как вы оказались здесь?

Эту часть истории Фен рассказывал с такой легкостью и непринужденностью, что перед Глабром вновь предстал тот самый хитроумный наставник, ненадолго потерявший свою маску.

– Моего учителя убили, и мне вновь пришлось все бросить. Но в этот раз я не терял времени, – на его сухих губах заиграла едва заметная улыбка, которая сразу не понравилась Глабру.

Мысли тут же обратились к бедному старому ученому, что служил дому Даратан. Говорили, что такие болезни не иначе как проклятия. Неужели Фен не только ученый, но и настоящий, практикующий маг?

– Кто был вашим учителем в Маадоране? – Глабр поспешил сменить тему, опасаясь касаться магии, о которой не знает ничего.

Он до сих пор не смог избавиться от суеверий простого люда, среди которого вырос. Мальчик донельзя обижался на себя, что не может преодолеть последний барьер перед знаниями...

– Господин Энарион, – ответил Фен. – Он был чужеземцем, как и я. Он взял меня к себе, научил работать с артефактами и распознавать намерения людей. У него был нюх на артефакты – он всегда знал, где их искать. Даже посмел пробраться в Бездну Маадорана...

– Бездну? – от одного названия Глабр почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

– Говорят, во время войны маги квантари сотворили ужасное заклинание, что оно уничтожило кусок города, испарив целый район. До сих пор там кратер и руины, но если подойти слишком близко – магия вывернет тебе кишки наружу. Говорят, там нарушены сами законы мироздания, поэтому рядом не найти ни животных, ни растений, – без сомнения, Фен не подбирался к Бездне и на километр.

– Он и вправду проник туда? Как у него вышло? – с трудом выдавил Глабр, теперь прекрасное воображение играло против него.

Бездна представляла собой некую тьму, в которой водятся древние монстры из сказок. Энарион же походил на могучего воина или мудрейшего мага с невероятными артефактами, смело шагнувшего туда, откуда не возвращаются.

– Он был не один такой, – пожал плечами Фен. – Многие люди зарабатывали на жизнь, вынося оттуда артефакты и разные диковинки. Болезнь пожирала их заживо, но если они не заходили далеко, все обходилось. Но Энарион пробрался дальше всех. И немало заработал, продавая то, что нашел там.

– Так за что же его убили? – маленький мирок Глабра рушился на глазах.

Кто может в здравом уме убить ученого, последнюю надежду мира на возрождение?..

– Видишь ли, Бездна всегда получает свою жертву, так или иначе. Ходили слухи, что у учителя была карта, – Фен фыркнул, будто от своей собственной глупости. – Полагаю, кому-то она была очень нужна. За это его и убили. Только они ее не нашли и пришли за мной. Но той же ночью я успел покинуть Маадоран. У меня не было никакого желания лезть в Бездну, с картой или без. После стольких лет я даже не знаю, где ее искать. Энарион перед смертью сказал, что его имя – ключ. Но к чему?

Глабр был заинтригован новой загадкой, но если сам Фен не знает на нее ответ, то на что надеяться двенадцатилетнему мальчику?

– Как имя Энарион может быть ключом?

– Я же говорил, мальчик, он был чужеземцем! Его имя было Эйнар. И вообще, возвращайся к занятиям и сегодня тебе еще готовить ужин! – Фен раздраженно отмахнулся, и с тех самых пор больше не раскрывался перед учеником.

В свои шестнадцать Глабр превратился в крепкого юношу, чуть сгорбленного от постоянного чтения на табурете за столом и сна на тонкой циновке. Все такой же замкнутый, он не обращал внимания на знаки внимания местных девушек, например, дочерей мелких торговцев. Знания – это все, что ему требовалось.

Но к этому моменту Глабр почувствовал, что Фен нарочно ограничивает его, не делится нужными знаниями. И не только с ним, ученый постоянно превращал любые безделушки в невероятной силы артефакты, используя тонкие познания в алхимии. Но никакой магии здесь не было, процесс до предела прост. Поэтому Глабр перестал бояться магических происков своего учителя и, в конце концов, решился на побег, не желая больше быть прислугой в доме старика.

Старые друзья юноши по воровству в трущобах Терона давно успели зарекомендовать себя в гильдии воров. Но некоторые, как и Глабр, ушли и сделали себе другую карьеру. Кто-то поступил на службу в Имперскую Гвардию или же в солдаты дома Даратан. Кто-то подался в вольные наемники или покинул Терон в поисках лучшей жизни, наверняка закончив свой путь в разбойниках. Но кое-кто попытался сделать карьеру в гильдии купцов, которой руководил Линос, один из самых влиятельных людей города.

К нему-то Глабр и отправился, но путь в красивом каменном здании гильдии преградила шестерка Линоса, Зенон.

– Не уверен, что господин Линос захочет увидеть бродягу.... – торговец в дорогом желтом халате с глубокими рукавами придирчиво оглядел нового гостя.

Смотреть и вправду не на что. Длинные спутанные космы темных волос, просаленная рубаха с множеством заплаток и самодельные деревянные сандалии – Зенон смотреть-то брезговал и уже хотел было сделать знак охране.

– Я ученик Фена. Уверен, что могу быть полезен гильдии. Я владею науками и у меня отличная память, – отчеканил Глабр, репетировавший каждое слово множество раз.

– Что ж, Фен не последний человек в городе, – потер толстый подбородок Зенон. – Он дал тебе какие-нибудь рекомендации?

– Боюсь, он разозлится, что я пришел к вам и наговорит про меня гадости, лишь бы вы не приняли меня... – Глабр отвел взгляд, понимая, как сильно рискует.

Но никакого страха больше не было, если не гильдия торговцев, то остается Имперская Гвардия. Дом Даратан не примет его с рекомендациями Фена, можно не сомневаться.

– Понимаю. Я дам тебе шанс проявить себя, и если справишься, то будешь представлен Линосу. Нам нужны таланты...

Задание Зенон дал простое. Для человека с подвешенным языком. Но Глабр плохо умел общаться с людьми. Умел их читать, благодаря учениям Фена, но не больше.

Всего-то требовалось поговорить со стражниками Антидаса у ворот и выяснить насчет грузов и того, как со всем этим связан претор Флавий, один из ближайших сподвижников лорда.

– Уверен, что вам не перепадает и десятой доли того, что гребет Флавий... – провоцировал Глабр, сразу заметив, что стражники умом не блещут.

– Это верно, – сказал тощий, на котором болтался великоватый нагрудник. – Но лорд Антидас покрывает его...

– Или не замечает, – пожал плечами его напарник с ясным взглядом. – Чего тебе до этого?

– У вас есть шанс подзаработать. Просто скажите...

Дальше Глабр ничего не помнил. Удар в челюсть отбросил на пару метров назад, прямо на изношенную каменную дорогу. Кажется, ему кричали, чтобы убирался восвояси...

Унижение не закончилось. Стоило придти к Зенону, как тот сразу все понял.

– Жаль, такой потенциал, но у меня нет времени возиться с новичками, которые не умеют делать простую работу... – было ясно, что он искал любой повод, чтобы избавиться от Глабра, и прежде чем тот успел возразить...

Приземление пришлось прямо на разбитую стражником скулу, да еще в грязь, которой был полон местный рынок.

Но нельзя сдаваться. Мир огромен, да и Терон не настолько мал, возможности еще не исчерпаны. Глабр давно решил, что готов на все, лишь бы не возвращаться к Фену.

Имперская гвардия осталась единственной армией, независимой от трех оставшихся великих Домов. Каждый город располагал в своих стенах гарнизоном, обеспечивающим порядок. Их патрули постоянно убивали разбойников и отражали другие угрозы в руинах Империи.

Глабр знал, что сюда берут любого, кто достаточно крепок для постоянной муштры и других испытаний.

Его побитое лицо рассмешило центуриона, что вышел посмотреть на новых рекрутов. Но после небольшого испытания боем с другими рекрутами на деревянных мечах, Глабра приняли в ряды Имперской Гвардии.

Служба никогда не грезилась чем-то прекрасным и героическим. Самое большее, на что можно рассчитывать – это борьба с местными разбойниками. Глабр понимал, что здесь не только научат сражаться, но и появится призрачный шанс получить назначение из Терона в другой город. Туда, где можно найти ученых, готовых поделиться знаниями.

Через четыре года Глабр превратился из сгорбленного юноши в статного вояку, пусть и со все той же невыразительной внешностью. Длинные волосы коротко обрили, одежда нищего сменилась ржавым бронзовым нагрудником и шлемом, а вместо пера он теперь не расставался с гладием и щитом.

Другие гвардейцы пользовались любым оружием, что придумал человеческий ум, но Глабр нашел себя в классическом боевом стиле, к тому же научившись сносно стрелять из лука. Большего гвардейцу в Тероне и не требовалось.

Старые знакомые, поступившие в Гвардию, давно погибли, и единственный, с кем удалось сблизиться за эти годы, был Меркато, командующий местным гарнизоном.

Другие солдаты не блистали умом или словарным запасом, но командир выгодно выделялся среди сброда, которым командовал. Начитанный и неглупый, он любил пофилософствовать, и был рад найти хоть кого-то, кто мог выслушать и понять.

Все это время Глабр изнывал без знаний, солдаты ничего не читали, в казармах не было книг. Поэтому гвардеец изводил себя тренировками до изнеможения, пытаясь перебить голод. Первое время получалось, а теперь только редкие беседы с Меркато превратились в настоящее спасение.

Ночное небо сверкало звездным покрывалом, а приятная прохлада сочеталась с редкими стонами распятых вокруг форта преступников. Для проверки постов вокруг Меркато всегда вызывал Глабра, чем вызывал подозрения у других гвардейцев. Но командующий не возвышал и больше никак не выделял легионера, оттого и не вспыхивало лишних ссор с нелюдимым Глабром.

– Когда я получил это назначение, то думал, что это единственный шанс попасть в Каэр-Тор, – с горестью покачал головой Меркато.

– Наш главный гарнизон? – решил уточнить гвардеец.

– Да. Я никогда его не видел, поскольку пришел с улиц Терона, как и ты. Но слышал много историй о его мощи...

– Но ведь есть шанс...

– Шанс будет, если начнется война, и мы станем героями. Тогда есть шанс оказаться там, среди высших чинов. Но какая война здесь, легионер Глабр? Возможно, у тебя еще будет шанс, когда ты займешь мое место. Мной же навсегда заткнули дыру под названием Терон...

Глабр посмотрел на очередной крест, где распятого мертвеца уже давно наполовину склевали вороны. Этот дезертировал несколько месяцев назад...

– Может, Терон скоро погибнет, и нам не придется торчать здесь, – Глабр неотступно шел следом, держась, как подобает, немного позади командующего.

Он видел сухой, неприятный профиль Меркато при каждом ответе.

– Может, и так. Но я не желаю приближать его падение. Кто знает, как изменится мир без великих Домов. Мы и так потеряли слишком много, теперь еще и потеряем историю. Кем мы тогда станем?

Глабр сдерживал эмоции, воспитание центуриона сделало за последние годы больше, чем все попытки Фена. Неужели таких людей, как Меркато, можно пересчитать по пальцам?.. Что же тогда останется от Империи с их смертью?

Однако, судьба решила смазать старые шестеренки истории и вновь запустить ее ход. В то время как за годы службы Глабра лорд Антидас потерял половину оставшихся воинов и потратил целое состояние на поиски какого-то храма, гильдия торговцев закрепила свое влияние в городе. Старый глава гильдии воров за какую-то провинность был прибит лордом Терона к дверям своей собственной таверны, и с тех пор новый глава, Кадо, сидел тихо-мирно, равно как и гильдия убийц.

Новый статус-кво навсегда нарушило прибытие Карринаса. Разжалованный в Каэр-Торе и озлобленный на весь мир из-за своей ссылки, новый командующий гарнизона сместил Меркато на третьи роли, везде назначив своих центурионов.

Глабру сразу не понравился высокомерный бугай, считавший себя чуть ли не полубогом из-за участия в войне против северных варваров. Прозванный "Быком", он щеголял в красивой стальной броне и действительно производил впечатление профессионального солдата. Как и сотня солдат, что пришла с ним для усиления гарнизона.

Все изменилось в одночасье. Муштры стало еще больше, дисциплину ужесточили вплоть до распятий за пьянство и развлечения в борделях. Для последнего требовалось особое разрешение, Карринас хотя бы понимал, что солдатам нужна разрядка.

Человек войны, он мог заслужить уважение Глабра как олицетворение закона и порядка, а также как тень тех великих воинов, о которых рассказывают легенды. Но вот его методы... он хотел превратить теронцев в великую армию, и не гнушался ничем ради столь высокой цели.

Самому Глабру досталось от его центуриона, что не шло ни в какое сравнение с наказаниями командиров Меркато. Если бы за жестокостью стояло что-то великое, то это можно снести с радостью. Но не здесь...

Последним ударом стало последнее задание. У Глабра едва зажило переломанное после наказания ребро, и он еще с трудом держал зазубренный гладий и прямоугольный красный щит.

– Вы пойдете на юго-восток и встретите небольшой караван контрабандистов, – коротко объяснил приказ центурион Карринаса, его правая рука. – Уничтожьте их, гильдия торговцев хорошо заплатит нам. Всю добычу оставите недалеко от Терона, мы заберем ее позже.

Обычная работа, вот только почему потребовалось оставить добычу снаружи?

Сама битва закончилась за несколько секунд. Подкараулив среди высохших деревьев контрабандиста в тюрбане с охраной из двух человек, Глабр кивнул остальным легионерам. Натягивать тетиву с больным ребром было мучительно, но их научили терпеть и не такое.

Самодельная стрела впилась в горло охраннику, а остальными расправились трое легионеров. Телега с одиноким волом, камешки и золотые империалы в кармане контрабандиста, а также снаряжение наемников – все досталось Имперской Гвардии.

– Верни деньги. Если Карринас своих денег не досчитается... – один легионер отобрал у другого деньги, и между ними началась драка.

Глабр не вмешивался, а вместо этого повторно обыскал контрабандиста.

– У него есть документ...

– Что там написано? – спросил третий соратник, что раздевал трупы.

Никто больше не умел читать, и Глабр мог выдумать все, что угодно. Чем он и воспользовался, не в силах справиться с нахлынувшим гневом.

– Письмо от его сообщника в городе. Я передам эту бумагу Меркато, он знает, как его поймать...

Но на самом деле это было всего лишь окровавленное разрешение гильдии торговцев на сделки в городе. С подписью самого Линоса. Весь приказ от начала до конца... обман.

– Высшие владыки... как мы опустились до такого?! – Меркато пинал дорожные камни, не зная, на чем еще вымести ярость.

Он встретился с Глабром недалеко от разрушенной башни, в которой уже давно обосновались нищие. Но те поспешили благоразумно убраться на время, не зная, что может затеять Имперская Гвардия под командованием Карринаса, что давно вознамерился отчистить город от "погани".

– Карринас не пытается заметать следы, – заметил Глабр. – Ему нужно внимание к пропавшим караванам гильдии... но зачем это ему?

– Я не знаю. Пока не знаю. Может, произошла ошибка, этого торговца могли оклеветать. Сама гильдия могла его осудить и заплатить Гвардии за услугу. Мы ничего не знаем, Глабр... но при любом исходе мы потеряем лицо.

– Командующий... я уважаю вас, но больше не могу уважать Имперскую Гвардию, – твердо признался Глабр.

Еще четыре года назад никто не смог бы предположить, что замкнутый юноша превратится в уверенного воина, готового отвечать за свои слова и поступки. Все-таки он благодарен Гвардии за все, в особенно Меркато, который и был для него этой Гвардией.

– Ту Гвардию, которая осуждает на смерть тех, кого обязалась защищать. Но отставка грозит мне смертью...

Меркато поднял ладонь, призывая замолчать.

– Карринас захочет лично с тобой побеседовать, а зная его методы убеждения... ты останешься. Но я позабочусь о том, чтобы этого не произошло. У тебя ведь все еще болит ребро?

– Да, – нехотя признался Глабр.

– Значит, ты будешь отстранен от службы по этой причине. Твоя пенсия будет почетной, легионер, с тобой останется твое оружие и униформа. Я не хочу, чтобы Гвардия Карринаса поглотила хороших солдат и лишила их чести.

Благодарность Глабра не знала предела. Оттого гораздо позже ему было невероятно тяжело смотреть, как такой хороший командир, как Меркато, уничтожал себя в тавернах, проигрывая огромные суммы и не расставаясь с бутылкой вина...

Фен первые несколько минут с прищуром разглядывал Глабра, что пришел к нему ранним утром после отставки. Несмотря на седую голову, старик остался таким же живым и энергичным. А ум его работал лучше, чем когда-либо.

– Пришел... Гвардия и вправду меняет людей. Так чего же вы хотите? У вас есть артефакты на продажу?

"Опасайтесь подделок! Проконсультируйтесь у Фена!" – так звучала надпись прямо под вывеской, пусть и далеко немногие могли ее прочитать. Увидев ее, Глабр хотел ворваться и обнять старого учителя, который так много для него сделал...

Но он решил сделать ставку на стальную выдержку, что производила впечатление на многих простых горожан, читавшуюся в каждом жесте и взгляде.

– Или ты покидаешь Терон и решил все же попрощаться со старым наставником после своего вероломного побега? – Фен скрестил руки на груди, ожидая ответа.

И все же не выдержал, хитро захихикав в своей узнаваемой манере.

– Что ж, если так жаждешь вернуться, я смогу найти подходящее применение твоим способностям. Мои дела пошли в гору, но некоторые клиенты все равно думают, что можно не платить бедному старику... и мне надоело беспокоить Сорок Воров ради каждого мелкого должника.

– Я готов заняться этой работой, мастер Фен, – кивнул Глабр, не показывая ни единой эмоции. – Но это не единственное, чем я буду заниматься. Я все также хочу быть вашим учеником, и хочу знать все, что знаете вы. И при этом... я не буду слугой.

Фен долго обдумывал контрпредложение, скорее, прикидывая лишь выгоду.

– По рукам... служанка ко мне все равно приходит разве в два дня. А научить тебя... ты еще способен на это? По голове тебя били не раз, поверь моему опыту...

Тогда Глабр назвал весь алфавит с конца, привел несколько формул и сравнил изменившуюся обстановку в доме Фена со времен побега. Вокруг все также разбросан хлам, только больше, появился кубок из фальшивого золота, куча свитков и много чего другого. Но даже запах не изменился... все такая же старческая затхлость вперемешку с алхимическими реагентами.

– Ах, ну как можно отказать такому пытливому уму? Что ж, располагайся, ветеран... – окончательно сдался Фен.