Текст книги "Как управлять Вселенной не привлекая внимания санитаров (СИ)"

Автор книги: Артем Бестер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 4. Честно или справедливо?

Глава, в которой Эд и Мэлор продолжают разговаривать, спасают человека и обзаводятся пистолетом.

Выехав из «Лесного привала», Эд и Мэлор вскоре пересекли реку Свирь. Где-то справа за лесом притаился городок Лодейное Поле. Признаки города в виде небольших заброшенных строений, дорожных развязок и рекламных баннеров то и дело встречались на пути, но поскольку трасса М-21 проходила чуть в стороне, то города Эд и Мэлор так и не увидели.

Дорога стала узкой. После широченной карельской полосы она казалась чуть ли не проселочной. Обзор уменьшился, пространство для маневра исчезло, а скорость передвижения упала. Складывалось ощущение, что из широкого просторного коридора они перебрались в узкий пыльный чулан, передвигаться по которому нужно с большой осторожностью.

– Знаешь, мне кажется, Вселенная устроена нечестно, и спасать ее смысла нет, – произнес Эд, нарушая молчание, царившее в салоне с самого выезда из «Лесного привала».

– Почему ты так решил? – почти шепотом спросил Мэлор. Видимо, он успел задремать, пригревшись на весеннем солнце.

– То, что произошло со мной и с тобой. То, что происходит со всеми. Все это нечестно.

– Ты вообще о чем?

– О моей депрессии, о твоей… шизофрении и о том, с чего они начались. Ведь мы тоже частички Вселенной или нет?

– А-а! Теперь понятно, – лениво растягивая слова, проговорил Мэлор. – Слушай, забей! На самом деле произошло то, что произошло. И мы отреагировали на это так, как способны в силу своей природы. И вообще. Я, например, как герой комикса, получил суперспособность.

– А я ничего не получил, – обиженно произнес Эд.

– И скажи спасибо! Может, шиза тебя вообще не накроет, отделаешься легким испугом.

– Хорошо, а как же остальные люди?

– А с ними что не так?

– Все не так! Они завистливы, злы, похотливы. И вообще все, конечно, и потому несправедливо.

– Подожди, нечестно или несправедливо?

– А есть разница?

– Еще какая, – улыбаясь, произнес Мэлор, а в следующую секунду заорал: – Тормози!!!

Эд недоуменно взглянул в зеркало заднего вида. Дорога в пределах видимости была свободна.

– Что случилось? – спросил он, все-таки притормаживая.

– Там машина в кювете, – закричал Мэлор. – Давай на обочину!

– Может, она давно лежит? – предположил Эд, но на обочину свернул.

– Да нет, недавно кувыркнулась. Минут пять-десять назад, не больше.

Мэлор выскочил из машины и побежал вниз по склону. Эд последовал за ним, но на краю дорожного полотна остановился, желая оценить ситуацию.

Внизу в кустах ивняка на боку лежала грузовая «Газель». Судя по следам тормозного пути, она опрокинулась здесь, на бровке, и сползла по склону.

«Повезло, что не стала кувыркаться», – подумал Эд, спускаясь вниз. Почти сразу он почувствовал запах алкоголя и чем ниже он спускался, тем отчетливее становился запах.

– Ну и вонь, он водку вез, что ли? – спросил Эд, глядя, как Мэлор ловко вскарабкивается на кабину «Газели».

– Может, водку, может, незамерзайку, хрен его знает, – ответил Мэлор, заглядывая через разбитое окно в кабину. – Мужик! Ты живой?

Из кабины послышалось невнятное мычание с четким: «Блядь, на хуй!» на конце.

– Живой, – улыбнулся Мэлор, взглянул на Эда и добавил: – А ты че стоишь? Давай сюда, мне одному не справиться.

Эд словно ждал этого приглашения. Схватившись за порог, он уперся ногой в днище, оттолкнулся и буквально взлетел на кабину. Заглянув в провал разбитого окна, он увидел две тянущиеся вверх окровавленные руки. Обладатель конечностей угадывался в темноте кабины тучным расплывчатым силуэтом.

– Ты за ту конечность, я за эту и на раз-два вытаскиваем, – деловито распорядился Мэлор, хватаясь за окровавленную руку.

Для двух худосочных парней задача оказалась крайне непростой, особенно учитывая тот факт, что пострадавший участия в извлечении из кабины своего тела не принимал, а лишь бешено таращил глаза и дышал на спасителей зловонным перегаром. Весил водитель килограмм сто двадцать, не меньше. В окно он прошел только-только, да еще умудрился зацепиться поясной сумкой за острый заусенец. Вытащив водителя, они уложили его на дверь машины, спрыгнули, подхватили под мышки, и стащили с кабины. Тело упало в траву ровно и грузно, издав короткий всхлип.

– Я не пойму, он че, бухой? – тяжело дыша, спросил Эд.

– Судя по перегару – в дрова, – откликнулся Мэлор. – Давай оттащим его от машины ближе к дороге.

– Давай.

Они отволокли бесчувственное тело на несколько метров.

– Тяжелый, зараза, – заметил Мэлор, опуская тело на землю.

– И пьяный, – согласился Эд, присаживаясь на траву. – Что с ним делать будем?

Мэлор хотел ответить, но не успел. В «Газели» что-то глухо хлопнуло, и из кабины вырвалась струйка дыма. Секундой позже тонкий, как игла, язык пламени вырвался из окна кабины, а в следующее мгновение огонь охватил кузов грузовика целиком.

– Твою мать! – вскрикнул Эд. – Валим отсюда! Сейчас рванет!

Не сговариваясь, они подхватили водителя и потащили к дороге. Остановились только у своей машины. Оглянулись. Лежащая в кювете Газель горела сине-красным пламенем, языки которого высоко вздымались в небо.

– Давай, грузим мудилу на заднее сиденье и ходу, – крикнул Мэлор.

Кое-как запихнув водителя в салон, они сели в машину и рванули прочь от пылающей «Газели».

Машина успела проехать не больше ста метров, когда позади громко ухнуло и ее накрыло взрывной волной.

– Ухнихерассе, – оглянувшись назад, произнес Эд, разглядывая зарево пожара.

– Знатно рвануло, – Мэлору, сидевшему за рулем, пришлось довольствоваться лишь картинкой в зеркале заднего вида.

– Не то слово.

– И что теперь? Может, отвезем его в полицию?

С заднего сидения послышалось невнятное, но недовольно ворчание.

– Пациент не хочет к копам, – ухмыльнулся Эд.

– Пациент скорее мертв, чем жив, – констатировал Мэлор. – Но в чем-то он прав. В полицию нам нельзя. У меня документов нет – повяжут. Посмотри у него в карманах, там наверняка сотовый есть. Наберем кого-нибудь из родни.

– А это мысль, – Эд откинул сиденье, развернулся и стал ощупывать карманы водителя. – Нет, в карманах пусто.

– Сумка, посмотри в поясной сумке.

– Сейчас, – изловчившись, Эд сунул руку под грузное тело и попытался нащупать замок.

– Ага, есть! – обрадовался он, услышав глухой щелчок застежки, и вытащил сумку.

Водитель «Газели» перенес процедуру обыска без возражений, сопровождая ее лишь легким похрапыванием.

– Он что, спит? – спросил недоуменно Мэлор.

– Похоже на то, – Эд вернул спинку кресла в прежнее положение. – Сейчас посмотрим, что у нас тут.

Он расстегнул молнию пухлой кожаной сумки да так и замер, выпучив глаза.

– Ну, что там? Эд? – Мэлор бросил короткий взгляд в лежащую на коленях сумку. – Ух ты! Баксы. Какие купюры?

– Сотенные, – наконец-то пришел в себя Эд.

– Две пачки?

– Две.

– Значит, двадцать тысяч баксов. А телефон?

Эд расстегнул соседнее отделение.

– И телефон есть, – сказал он, доставая из сумки старенький Alcatel.

– Тогда ищи номера типа «Мама» или «Жена» и звони.

Эд несколько раз щелкнул клавишами телефона, задумчиво поджал губу и уставился в окно.

– А тут таких номеров нет, – произнес он после некоторой паузы. – Тут всего один номер.

– И чей?

– Написано «Босс».

– Значит, это рабочий телефон. Звони боссу, пусть забирает своего работничка.

– А деньги? – напомнил Эд.

– А что тебе чужие деньги? – удивился Мэлор. – Уж не собрался ли ты заграбастать их себе?

– Да нет, – зарделся Эд, – просто такая сумма, я никогда столько в руках не держал.

– Ох уж мне эта жадность. Найдем Пульт, поедем к моему отцу, я попрошу, и он тебе миллионов десять даст подержать, если дело только за этим стало. Поставь на громкую связь и звони.

Эд быстро разобрался с меню и нажал кнопку вызова.

– Скотина, где ты находишься? Я тебя, суку, с самого утра жду. Приедешь, яйца на кулак намотаю, – зло зарычала трубка после первого же гудка.

– Здравствуйте, – оробел от такого напора Эд.

– Кто это? – на этот раз голос из трубки звучал немного спокойней.

– Я Эдуард. Ваш водитель попал в аварию, и мы его подобрали.

– Кто «мы»?

– Я и Мэлор, мой товарищ. Мы проезжали мимо, увидели опрокинувшуюся «Газель» на обочине и решили помочь.

– Твою мать! – раздосадовано выругалась трубка. – Груз цел?

– Он сгорел.

Следующую минуту из трубки несся отборный мат, прерывать который никто не решился, а затем наступила тишина.

– Алло. Вы меня слышите? – спросил Эд, решив, что связь прервалась.

– Слышу, – ответили из трубки. – Где этот урод?

– Он без сознания.

– Ясно. Ребята, а вы далеко от Сясьстроя?

– Километров сорок осталось, – вступил в разговор Мэлор, вспомнив, что они совсем недавно проехали мимо информационного щита с отметкой: «Сясьстрой-50 километров».

– Отлично, я сейчас пошлю машину – черный мерседес, 909 номер, он будет ждать у знака «Сясьтрой» на въезде, если подъедете раньше, подождите пять минут. Договорились?

– Хорошо, – согласился Эд.

– Тогда до встречи, – ответил незнакомец и оборвал звонок.

До Сясьстроя они добрались в начале третьего. Нещадно палившее весь день солнце решило смилостивиться над миром, укутавшись в легкую дымку. Двадцать градусов в середине мая – жара для жителей севера неимоверная.

Как и обещал звонивший, у дорожного знака с названием города их ожидали. Припарковавшись неподалеку, Эд и Мэлор вышли из машины и направились к мерседесу.

– День добрый! – поприветствовал Мэлор молодого лысого парня в строгом сером костюме, вылезшего из машины. – Я Мэлор, а это Эд.

– А я Игорь, начальник службы безопасности Ивана Михайловича.

– Я так понимаю это тот, кто с нами разговаривал по телефону? – вступил в разговор Эд.

– По телефону? – нахмурился Игорь. – Не знаю, наверное. Мне приказано доставить вас в офис.

– А водилу куда? – кивнул в сторону «Рио» Мэлор.

– Как он, кстати? – похоже, Игорь относился к тем людям, что любили отвечать вопросом на вопрос.

– Нормально: спит. Немного руки ободрал, а в остальном жив и здоров. Не зря говорят: пьяному море по колено.

– Тогда везите его к офису, там разберемся, – решил Игорь.

– А ехать далеко? – поинтересовался Эд.

– Минут десять, вы, главное, от меня сильно не отставайте, тогда не заплутаете.

На том и порешили. Эд и Мэлор вернулись в машину.

– Ну что, поедем? – нерешительно спросил Эд.

– А что мы теряем?

Мэлор, похоже, не понимал, куда клонит товарищ.

– А ты не думаешь, что мы нарвались на бандитов?

– Прямо-таки и бандитов? Не думаю. Ребята, конечно, приблатненные, но не отмороженные. Отмороженных в девяностые всех перестреляли.

– Ну смотри. Мое дело предупредить, – буркнул Эд и прикурил сигарету.

– Не боись, прорвемся, – успокоил его Мэлор. – Отдадим деньги, получим приз, попрощаемся и уедем.

Дорога до места действительно заняла не больше десяти минут. Офисом оказалось большое двухэтажное модульное здание, раскрашенное в бело-синие цвета с вывеской «Торметстрой» над крыльцом.

Мэлор, следуя за мерседесом Игоря, припарковался на стоянке прямо напротив входа в офис.

– Ребята, а мы где? – послышался с заднего сидения хриплый голос.

– Ух ты! Очухался? – улыбнулся Мэлор и оглянулся. – Как себя чувствуешь? Голова не болит?

– Ребят, а что случилось? Где моя машина? – водитель выглядел испуганно. Судя по всему, он признал место, где они остановились, и изрядно перепугался.

– Звездец твоей машине, сгорела она, – безжалостно заявил Мэлор, глядя на неопрятного мужичка, дышащего перегаром. – Как тебя звать, чудак-человек на букву «м».

– Виталик, – обреченно склонив голову, пробубнил водитель.

– Вылезай, Виталик, вон Игорь тебя ждет.

От этих слов водитель дернулся и затравлено взглянул в окно. Увидев начальника охраны, стоявшего у мерседеса, он совсем осунулся. Тяжело вздохнув, Виталик выбрался из машины и понуро поплелся к офису, невесело шмыгая картофельным носом.

– Тебе его не жаль? – спросил Эд, глядя вслед водителю.

– А чего его жалеть? – пожал плечами Мэлор. – А если бы он пьяный влетел в автобус с детьми?

– У тебя, кстати, даже прав нет.

– Но я умею водить и не пью за рулем.

– Ладно, Мэл, я вижу, у тебя на все вопросы есть ответ, пойдем, что ли?

На улице их ждал водитель Игоря, молодой парень, лет двадцати пяти, в желтом спортивном костюме с серо-зелеными вставками.

– Это… Игорь просил подняться вас на второй этаж в приемную. Там секретарша Таня, она вас встретит.

– Не проводишь? – критически осмотрев паренька, спросил Мэлор.

– Сами дойдете, не заблудитесь, – нехотя бросил парень и повернулся спиной.

В приемной царила приятная прохлада, нагоняемая сюда мерно гудящим кондиционером. В углу за столом сидела девушка с длинными каштановыми волосами, заплетенными в косу. Девушка что-то печатала на компьютере.

– Здравствуйте, – поздоровалась она, завидев гостей, – я Татьяна.

Она встала и вышла из-за стола поприветствовать гостей.

– Игорь Леонидович предупредил о вас. Желаете что-нибудь? Чай? Кофе?

Товарищи переглянулись.

– Нет, спасибо, – ответил за обоих Эд. – Мы просто подождем.

– Как хотите. Присаживайтесь на диван. Там, на столике, есть журналы, можете посмотреть, а если надумаете выпить чаю или кофе – просто скажите мне.

Эд и Мэлор уселись на диван и стали листать охотничьи журналы, украдкой поглядывая на вернувшуюся к работе Татьяну.

– Симпатичная, – между делом прокомментировал Мэлор.

Эд лишь одобрительно хмыкнул в ответ и вновь вернулся к чтению.

Через десять минут из кабинета с надписью: «Генеральный директор Иван Михайлович Воронов» в приемную вышли Игорь и Виталик в сопровождении незнакомого мужчины.

– О, а вот и мои герои, – произнес мужчина и широко раскинул руки в приветственном жесте. – Ну, проходите, буду вас коньяком угощать. Меня, кстати, Воронов Иван Михайлович зовут. Прошу, проходите, не стесняйтесь.

Эд и Мэлор представились и вошли в кабинет вслед за хозяином. Кабинет Воронова оказался просторным залом с большим столом для совещаний посередине. По углам в кадках стояли фикусы, а на стенах висели акварельные картины и огромная плазма. В конце кабинета, справа у окна, располагалась зона отдыха с парой удобных диванов, кофейным столиком и невысоким буфетом из натурального дерева. Туда и повел гостей Иван Михайлович.

– Присаживайтесь, господа спасатели, – добродушно произнес Воронов, жестом указывая на один из диванов.

При всей своей приветливости Иван Михайлович не походил на добряка. Высокий, подтянутый, с правильными чертами лица и цепким, если не сказать колючим, взглядом серых глаз.

– Не спасатели, а спасители, – поправил Мэлор, присаживаясь.

– А есть разница?

– Есть, – кивнул Мэлор.

– Спасители так спасители. Я так понимаю, вы стали свидетелями аварии, случившейся с этим м… – Воронов запнулся, сдерживая ругательство. – Виталиком? Будь он неладен.

– Сам момент аварии мы не видели, – ответил Эд, откидываясь на спинку дивана. – Мы подъехали чуть позже, когда машина уже лежала в кювете…

– Да-да, ясно, – Иван Михайлович явно торопился перейти к мучавшему его вопросу. – Скажите, а поясной сумки при нем вы не находили?

– Находили. Она шла в комплекте с Виталиком, – Мэлор запустил руку в прихваченный собой рюкзак, достал сумку и положил на стол. – Получите и распишитесь.

Увидев сумку, Иван Михайлович широко улыбнулся. Настроение его явно улучшилось.

– А что, молодежь, мы на сухую сидим? – произнес он. – Коньяка не желаете?

– Нет, спасибо, мы за рулем, – возразил Эд.

– Сразу оба?

– Нет, конечно, но мы часто меняемся, чтобы не уставать.

– Тогда давайте пообедаем? – не отступал Воронов. – Тут за углом есть замечательное заведение.

– И еще раз спасибо, но мы, пожалуй, поедем, – поддержал товарища Мэлор.

– Ну как знаете. Но я должен вас наградить. Как хотите, честно или справедливо?

– А есть разница? – спросил Мэлор и подмигнул Эду.

– Конечно, есть.

– Не поясните?

– Честно, ребята, это на мое усмотрение. В соответствии с внутренними убеждениями, – совершенно серьезно произнес Воронов. – А справедливо – в соответствии с общепринятыми понятиями. Так честно или справедливо?

– Давайте честно! Я хочу пистолет, – неожиданно произнес Мэлор.

Он не смотрел в сторону Эда, но готов был поклясться – глаза у того расширились до размеров пятирублевой монеты.

– Пистолет? – Воронов даже не удивился. – Надеюсь, вы не попросите боевой?

– Хорошего травмата будет вполне достаточно, – совершенно серьезно произнес Мэлор.

Воронов несколько мгновений сидел неподвижно, а затем ухмыльнулся, резко встал и шагнул к буфету. Выудив из кармана связку ключей, он выбрал маленький золотистый ключ и отпер им боковую дверцу, за которой обнаружился небольшой сейф.

– Что ж, – произнес он, набирая комбинацию на дверце сейфа, – так будет честно. Не скажу, что каждый день сталкиваюсь с такими просьбами, но отказать не могу. Вы здорово меня выручили, ребята.

Иван Михайлович извлек из сейфа пистолет и протянул Мэлору.

– Вот держи. «Оса» модификации ПБ-4-2. Штука мощная, сейчас таких не выпускают, в упор может и убить. Поэтому в упор не стреляй. Ствол чистый, прямо с завода. А если поймают…

– Скажу, что нашел, – закончил фразу за Воронова Мэлор.

– Пусть будет так, – кивнул тот. – Пользоваться умеешь?

– Опыт есть, – Мэлор взял пистолет в руку, многозначительно качнул пару раз квадратным стволом и спрятал в рюкзак. – У отца был такой же.

– Иван Михайлович, а с Виталиком что будет? – спросил Эд.

Будущее провинившегося водителя не давало ему покоя.

– А что с ним будет? Он ведь никого не убил? – ответил Воронов и внимательно посмотрел на гостей. – Не убил. Походит, значит, пешком, пока на новую «Тойоту» не накопит. А вы решили, я его в расход пущу? Вы чего, ребята? Девяностые уже как пятнадцать лет кончились. Да и водки там сгорело тысяч на пятьсот, плюс «Газель» столько же – старенькая она совсем была. А Виталик себе в этом году новенькую «RAV-4» пригнал. Прямо, как чувствовал, подлец. Может, все-таки по коньячку?

– Нет, спасибо, мы пойдем, – ответил Мэлор.

– У нас трип-трек, нельзя отставать, – поддержал товарища Эд.

– Ну как знаете, – развел руками Воронов. – Неволить вас не буду, давайте прощаться.

– Мэл, ты с ума сошел? Зачем тебе ствол? – зашипел Эд, как только они сели в машину. – А если нас с ним загребут?

– Успокойся ты, – ответил Мэлор. – Я с детства мечтал о стволе, и у меня есть такое предчувствие, что он нам пригодится.

– Ты же не собираешься из него стрелять?

– В обозримом будущем нет, – Мэлор достал из рюкзака пистолет, наклонился и засунул его под сидение. – Чего стоишь? Заводи – поехали.

Эд повернул ключ в замке зажигания.

– Поехали так поехали, – сказал он, глядя в зеркала заднего вида. – Слушай, я тебя спросить хотел, а ты чего отцу не звонишь?

– Телефона нет.

– Возьми мой, – Эд достал из кармана мобильник и протянул товарищу.

Мэлор промолчал, прислушиваясь к чувствам. Вчера, размышляя о звонке отцу, он почувствовал легкий укол тревоги, а сегодня при одной только мысли о нем у него внутри поднялось темное тревожное облако каркающих ворон, заставившее трепетать все естество. Звонок отцу, что может быть проще? Но тогда почему так бешено колотится сердце в груди? Ответ тут мог быть только один: он боится отца. Почему? Может быть, потому, что отец бросил его? Оставил один на один с болезнью? Однако это не причина для страха, это причина для ненависти. А он боится, и боится по-настоящему, до дрожи в коленях.

– Ну как хочешь, я тогда своему позвоню, – не дождавшись ответа, произнес Эд и выжал кнопку быстрого набора номера.

Мэлор почти не слышал Эда, он все глубже и глубже погружался в пучину раздумий. Так стоит звонить отцу или нет? А если тот натравит на него охрану и вернет в клинику? Но зачем? Отец должен понять: он поправился. С другой стороны, раньше Мэлор никогда не убегал из клиники, и как отреагирует на эту новость отец, одному богу известно. Или убегал? На секунду ему показалось – да, убегал. В тот раз отец нашел его и вернул обратно. Мэлор встряхнул головой. «Я поплыл» – подумал он. – «Нужно взять себя в руки!». Он знал, чем опасны такие «заплывы»: бессонные ночи, проведенные в самокопании, уход от реальности, и в конечном итоге больничная койка.

Ему вспомнился доктор, лечивший его в подростковом возрасте. Звали доктора Сергей Михайлович – добрый старичок с серебряной от седины головой. Лейтмотивом всей врачебной практики Сергея Михайловича стал девиз «Своим страхам нужно смотреть в глаза». И это был вполне действенный метод, так может стоит воспользоваться им прямо сейчас?

– Круто. Значит, в следующем месяце вы приедете. Буду ждать, – радостный голос Эда разогнал истончившуюся пелену тревожных раздумий Мэлора.

– Да, пап, хорошо. Пока, пап, – Эд дал отбой и положил трубку на торпеду. – Мэл, отец обещал, что приедет в середине июня.

– И, как я понял, не один, – Мэлор достал из пачки сигарету и прикурил.

– Да, привезет Светлану познакомиться со мной, – улыбка Эда стала менее лучезарной. – Главное, он приедет.

– Вот видишь, не такой он и козел, как ты о нем думал.

– Я такого не думал.

– Ой-ли, – укоризненно произнес Мэлор. – Мне-то можешь не врать.

В ответ Эд лишь пренебрежительно хмыкнул.

– Ладно, проехали. Эд, я тут подумал и решил. Ты, пожалуй, прав. Нужно позвонить отцу. Если ему сообщили о моем побеге, то он, наверное, волнуется.

– Конечно, волнуется! Звони.

Мэлор взглянул на трубку.

– Только я номера не помню.

– Твою мать, тогда чего ты мне мозги выносишь? – разочарованно воскликнул Эд.

– Ничего я не выношу. Это не простое решение для меня, – Мэлор приоткрыл окно и выкинул окурок. – Доберемся до цивилизации, я найду номер офиса отца в телефонной книге и позвоню.

После Сясьстроя движение на трассе стало оживленным. Большая часть потока двигалась в попутном направлении на Санкт-Петербург, и скорость передвижения значительно упала.

– Мы на Москву как поедем? – спросил Эд, вглядываясь в ближайший дорожный информационный щит. – Через Кириши или через Тихвин?

– Давай через Кириши, по М-10, так ближе будет, – не задумываясь, ответил Мэлор. – Ты, кстати, понял, чем «честно» отличается от «справедливо»?

– А чего тут не понять. Честно – это когда ты поступаешь исходя из собственных убеждений, а справедливо – это когда по закону. Например, своровал какой-нибудь чиновник миллиард. По-честному ему нужно руки отрубить, а по справедливости три года условно дают.

Мэлор рассмеялся.

– Ну да, подобные рассуждения лежат на поверхности.

– А у тебя, как всегда, есть более глубокое понимание, – иронично предрек Эд, даже не пытаясь скрыть сарказм.

– Конечно, есть, – оживился Мэлор. – Вот смотри. Если исходить из того, что Бог существует, то мы должны признать − он судит грешников только исходя из внутренних убеждений, то есть честно. И его заповеди – законы чести.

– Это очевидно, – пожал плечами Эд. – Бог ни с кем не советуется и исходит из собственных понятий о добре и зле.

– А если он мелочен? Или мстителен? Вот живет человек. Правильно живет – не грешит. Лишь пару раз похулил Бога – вот и все его прегрешения.

– А после смерти Бог его засунул в ад, – закончил за Мэлора мысль Эд.

– Точно!

– Но бог есть Абсолют. И если он окажется немного мстительным, то придется принять это как данность, – улыбнулся Эд.

– Верно. Ты правильно заметил, Бог – Абсолют. Но ты же понимаешь, что я хочу сказать. Религия говорит: честность ниспослана нам напрямую свыше. А справедливость есть опосредованное восприятие честности через природу. Ведь природа максимально справедлива. Тяжелое падает вниз. Вода мокрая. Песок сухой. Сильный поедает слабого.

– Б-р-р… – встряхнул головой Эд. – Я совсем запутался. К чему, нахрен, ты все это словоблудие развел.

– Я хочу доказать тебе: если мы говорим о Боге, в той форме, в которой он подается большинством религий, то «честность» и «справедливость» антиподы друг друга, а «закон» вообще некая химера на стыке этих двух понятий. И как бы человек ни старался, но примирить два противоположных по сути понятия никогда не сможет. Наказание по закону никогда не будет ни честным, ни справедливым. И заметь, в теории Бога «честность» является первопричиной «справедливости». Ничего не напоминает?

– Ох, Мэл, – улыбаясь, вздохнул Эд. – У меня такое ощущение, что дай твоему языку волю, ты любые два понятия приведешь к противостоянию Бога и Дьявола. А ты вот скажи, если Бога нет? Тогда как быть?

– Тогда выходит наоборот. Тогда «справедливость» – первопричина, а «честность» производная от нее. То есть Вселенная максимально справедливо устроена по умолчанию, а честность есть форма восприятия «справедливости» человеком. И тут все зависит от воли человека, от его нежелания жить по законам природы. Не правда ли, все просто и логично.

– Это звучит так, будто ты намекаешь, что Бога нет? – попытался застать товарища врасплох Эд.

– Ты сам меня спросил. Я лишь ответил.

– Как скажешь, – пожал плечами Эд. – Я думаю, тут дело в том, что оба понятия: «честность» и «справедливость», нематериальны, и оттого крутить ими можно до бесконечности.

– Может быть, ты и прав, – согласился Мэлор.

– Ну-ка постой, – вдруг встрепенулся Эд. – А как же твой Пульт управления Вселенной?

– А он тут при чем?

– Нет, ну как же… Ты оцифровал всю Вселенную? Так ты говорил? – не унимался Эд.

– Говорил.

– И из какого постулата ты исходил? Бог есть или его нет? Ведь данный факт должен быть определяющим моментом для такого прибора?

– А ты не так прост, приятель, как кажешься, – улыбнулся Мэлор.

– А ты, приятель, уходишь от ответа.

– Хочешь получить ответ?

– Да.

– Когда я проектировал Пульт, то исходил из того, что старый Бог умер, а новый только учится ходить.

– И прибор заработал?

– Заработал.

– Тогда какого хрена ты развел демагогию о честности и справедливости. Сразу бы сказал: «А знаешь, Эд. Существование моего прибора доказывает – Бог умер».

– И ты бы поверил?

– А почему нет? После того, что случилось с матерью, трудно вообще верить во что-нибудь хорошее. А новость, что Бог умер, многое объясняет и звучит утешительно. Отныне можешь считать меня убежденным атеистом. И кстати, очень голодным атеистом. Давай где-нибудь остановимся поесть.

Мэлор взглянул на часы.

– Сейчас шесть вечера, а значит, мы в пути почти девять часов. Могли бы уже в Великом Новгороде быть, если б не Виталик. Думаю, нам пора подумать о ночлеге. Пока покушаем, окажется, что спать пора.

– Отличная идея, – согласился Эд, кивая на приближающийся перекресток. – А вон, смотри, поворот на Кириши. Может, там и заночуем? Тут километров семьдесят будет.

– Решено, – кивнул Мэлор и громко ударил себя по ляжкам ладонями. – Едем в Кириши.