Текст книги "Темное сердце"

Автор книги: Артем Михалев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

ГЛАВА 6

Вечер удался.

Давно нашей семье не выдавалось так душевно посидеть. Сначала своими впечатлениями делилась мама. Она не выдержала и с обеденного перерыва отпросилась домой. Все оказалось не так страшно. Оказывается, работники не только успели привести в порядок комнату и разрушенный балкон, но и вынесли остатки переломанной мебели. Разобрать хранящееся по шкафам с незапамятных времен оказалось не так-то просто. Работы хватило на весь оставшийся день. За этим занятием маму и застал очередной молодчик из тринадцатого отдела. Он убрал витавший по квартире запах краски и передал документы о моей сестре. Оказывается, со вчерашнего дня Юле начали выплачивать стипендию. Настолько неплохую, что вполне сошло за компенсацию морального ущерба.

– Это чтобы нас не переманили в коммерческие структуры, – сважничала сестренка и добавила: – Так Женя говорит.

Узнав размеры своего заработка, сестренка весь вечер светилась от счастья и гордости, поглядывая на меня взглядом а-ля «я же тебе говорила». Наконец-то сбылась ее давняя мечта – вносить свою лепту в семейный бюджет. Рад за нее, но меня больше беспокоил другой вопрос.

– Мам, а почему ты так спокойно на все отреагировала? – спросил я, когда Юля ненадолго отлучилась. – Ведь вокруг нас в последнее время очень… тревожно.

Нейтральное слово, но ведь и мама далеко не дурочка – прекрасно все понимает. В ответ она грустно улыбнулась и произнесла:

– А где сейчас спокойно? У тети Аллы… Той, что с работы, помнишь? У нее брат пропал со всей семьей. Говорят, нелюди. Да что там, неделю назад такое творилось – не то что на улицу, телевизор включить боялась. Саш, ты ведь уже давно не мальчик. Я, конечно, старалась воспитать из тебя мужчину, но сам понимаешь. Одной…

Мама смешалась и, чтобы скрыть чувства, отвернулась к окну. Продолжить она смогла нескоро, но голос звучал твердо, словно она озвучивала давно принятое и всерьез обдуманное решение:

– Не хочу вам мешать. Не буду! Мы ведь в другое время росли. Ценности были другими, да и война только-только закончилась. Дед твой, между прочим, до самого Берлина дошел пацаном сопливым. Так что Стальновым есть чем гордиться! Только прошу, за Юлей присмотри, чтобы она не влезла куда не следует. Девочка моя…

Не знаю, что она хотела сказать, но вовремя вернувшаяся из ванны сестренка оборвала этот тягостный для нас обоих разговор. И все равно, я еще не раз замечал, как мама отворачивалась в сторону, тайком смахивая слезы. В эти моменты я ловил себя на мысли, что горжусь своей семьей.

Потом пришел черед Юли делиться своими впечатлениями, и это был один из тех редких случаев, когда мне было действительно интересно ее слушать. А как иначе, если сестренка раскрывала обратную сторону моей работы? Точнее, лицевую, изнаночная-то как раз по моей части.

Василек не соврала, и к «чертям» новоявленный адепт не имела ни малейшего отношения. Вращаясь в среде тринадцатого отдела, я постоянно забывал, что даже среди одаренных о нас предпочитали не распространяться. Слухи ходили, но не более. Тем более сейчас, когда прошла волна изменений и мир в очередной раз тряхнуло. Недаром аналитики предупреждали, что халява заканчивается. Сестренка все уши прожужжала о том, что даже второуровневые маги теперь редкость, и она, что называется, в последний момент запрыгнула на подножку уходящего поезда. Узнаю манеру Василька. К гадалке не ходи – ее цитата.

Впрочем, я искренне обрадовался подтверждению этой теории. Занавес, отделявший нас от магического пространства, наконец рухнул, и теперь одаренными стало стопроцентное большинство. Ну почти стопроцентное, абсолютно невосприимчивые к дару все же попадались. Бедолаги. Замогильным голосом пророка Женя-Василек предсказывала, что именно эти калеки от магии доставят нам больше всего хлопот.

Здесь можно было поспорить. Меня как раз пугали те, кто успел захапать могущество без надлежащего обучения. Вроде меня. Именно с ними контора пересекалась чаще всего. Радует только одно – с каждым днем «избранных» становилось все меньше, а разбираться с ними – все легче.

Кровожадно? Согласен! Зато дешево, надежно и практично. В свете последних событий методы «чертей» уже не казались мне б о льшим злом. Иногда принцип «нет человека – нет проблемы» оправдывал себя просто потому, что на другие не оставалось времени.

В любом случае за сестренку я порадовался. Если сложится, то пойдет она официальной тропинкой: полигон, короткая практика под присмотром Василька, с сентября – школа магии при академии, а потом престижная и хорошо оплачиваемая работа лекаря. И никаких погонь и потасовок. Благо стране требовались не только и даже не столько боевики.

Честно говоря, я был в некотором шоке от Юлькиных рассказов, вынесенных из «околомагической тусовки». Даже если привычно делить услышанное натрое, все равно получалось что-то похожее на сказку. Вокруг магии ходила уйма самых разнообразных слухов, и хотя многие из них имели под собой реальную основу, мозги все равно отключались от обилия версий. Если бы не вчерашняя газета, я бы никогда не поверил, что истину можно так виртуозно исказить.

Из этого напрашивались неутешительные выводы: страна замерла в растерянности и понятия не имела, чего ждать от будущего. Хотя надо признать, смотрела в грядущее с надеждой и извечным русским оптимизмом… совсем чуть-чуть отдающим усталостью. Одно я знал точно – встряска пошла нам на пользу, выдернув народ из спячки. Новоявленные способности заинтересовали всех.

Ведомственные и вневедомственные конторы открыли настоящий сезон охоты. Да что говорить, если за неполный день сестра успела получить с десяток предложений, и это при том, что она находилась под плотной опекой Василька. Понятное дело, что ММИ имело мало общего с тринадцатым отделом, но такое отношение меня поразило. Складывалось впечатление, что информация об одаренных утекала из министерства раньше, чем туда попадала. Новорожденный «чертик» внутри меня был сильно недоволен, но даже он радовался за Юльку. И мамина фраза под конец разговора точно совпала с моими рассуждениями:

– Хватит одного непутевого в семье.

Юлька расцвела. Иногда сестренка воспринимает все слишком буквально, и в отличие от меня, скрытый подтекст она не уловила. Тщательно скрываемая тревога в мамином голосе ясно говорила, что она уже давно догадалась если не обо всем, то о многом. Да и глупо было бы думать иначе после событий этой ночи. Слишком искусно мы избегали причин нападения, нарочито бодро обсуждая нежданный ремонт. Даже Юля поняла, что на эту тему наложено табу.

Благодаря семье я понял одну очень важную вещь – без их молчаливой поддержки я бы вряд ли пережил события последних недель.

– Спасибо, мам.

– Ложись уже.

Родительница чмокнула меня в макушку и выключила свет. Сестренку такая реакция удивила, но я буду последним, кто примется ей объяснять. Пусть это останется между нами.

Долгое время я не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок, и только перед самым рассветом удалось отгородиться от мыслей и забыться тревожным сном. Столько усилий, чтобы проснуться через час от назойливого пиликанья будильника.

Утро наша семья встречала в атмосфере редкостного единения. Результат беспокойной ночи налицо – по квартире передвигались сонные, то и дело сталкивающиеся в проходе женщины. Все бы ничего, но оказалось, что мой организм перевертыша еще не оправился от недельной комы, и очередная бессонница выжала его досуха. Так что я не слишком отличался от родных и к приезду отца Игоря больше походил на зомби.

Зевающая мама, путаясь в замках, меланхолично открыла новенькую входную дверь и, впустив гостя, побрела досматривать сны, махнув рукой на гостеприимство. Единственное на что ее хватило – это весьма невнятное приветствие.

– Не выспались? – понимающе спросил священник, проходя на кухню.

В ответ я молча отсалютовал кружкой, едва ли уступающей средних размеров ведру. Одуряющий запах свежемолотого кофе плыл по квартире.

– Да уж, если оборотню потребовался допинг… Ладно, допивай потихоньку, и поехали.

На улице мне полегчало. Небо над Москвой затянуло грозовыми тучами, и погодка установилась под стать настроению. То ли подействовал кофеин, то ли врывающийся в открытое окно ветерок прогнал сонную одурь, но минут через десять я пришел в себя и смог адекватно воспринимать лекцию Игоря.

– Полегчало? Ну вот и хорошо. Тогда слушай. Наше с тобой задание больше похоже на типичную русскую сказку: поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что.

– Не понял. – Я помотал головой.

– Слушай и не перебивай. Это – вступление. Есть у меня подозрение, что жертвоприношения продолжаются. Только тела от нас прятать начали. Поймать живодеров на живца нереально, потому что системы в действиях не наблюдается. К делу подключены МВД и ФСБ, причем на них самая надежда. Задержание они не потянут, но шансов выйти на след – побольше нашего. Там профи работают. Как ни крути, но ни «черти», ни Церковь следственными навыками не владеют. Специфика.

– Так зачем мы этим вообще занимаемся?

– Работа такая. Магические преступления по вашему ведомству проходят. И времена, когда вся работа состояла в том, чтобы догнать и испепелить, подходят к концу. Нарабатывать аналитику придется и вашим и нашим, потому что таких преступлений с каждым днем все больше. Мелочь будем понемногу перекладывать на органы. Наша с тобой задача научиться определять «запашок», отличающий магическую бытовуху от действительно серьезных преступлений.

Я почесал затылок. Сказанное отцом Илларионом с трудом укладывалось в голове. Я еще жил тем временем, когда огненный шар или обезумевший некромант – это ЧП уровня Графа или, в крайнем случае, Косты с его боевиками. Тот факт, что с такими случаями теперь будут иметь дело простые полицейские, внушал трепет. Мир менялся быстрей, чем я успевал привыкнуть.

– Хрена себе! Мы же в анархию скатимся.

– Испугался? – Игорь притормозил на красный сигнал светофора и усталым жестом потер глаза. – Не переживай. Думаю, все будет в порядке. В рядах нашей доблестной милиции проснулось достаточно магов, да и натаскивают их в усиленном режиме. Эксцессы, конечно, будут, но в пределах нормы. База у вас подготовлена отличная. Граф был гениальным управленцем, даром что сбежал при первой возможности. Опять же и Власов и Женька – люди отнюдь неглупые.

Я пожал плечами. За последний месяц с моих глаз спала пелена оптимизма, и я примерно представлял методы усмирения особо отличившихся. Уверен, что очень скоро о «чертях» поползут первые жутковатые, но достаточно правдивые слухи, которые и удержат самых шустрых рвачей. Разнообразием наказаний контора не блистала.

– Поживем – увидим. – Я мысленно отмахнулся от собственных пессимистичных прогнозов. – Давайте ближе к телу. Мы-то с вами чем займемся?

– Для начала – перейдем на «ты». Не против? Напарники все же.

– Договорились. – Я пожал плечами.

– Вот и хорошо. Тогда сейчас к Сердюкову, он курирует спайку «чертей» с МВД, ФСБ и армией. Его люди повторно лопатят информацию о жертвоприношениях. В связи с последними событиями приоритет у нашего дела понизился, но найти и наказать эту сволочь надо во что бы то ни стало.

Не уловив в голосе священника уверенности в непременном торжестве справедливости, я поинтересовался:

– А зацепки? Есть на них что-нибудь? Отпечатки пальцев, магические там… ну не знаю, может, «запахи»?

– Пусто. – Игорь смущенно кашлянул, словно его лично обвинили в некомпетентности. – Специалисты нащупали сходство между пентаграммами первых ритуалов и рисунками трактатов по черной магии. Встречал такую макулатуру?

– Угу. В книжных. На полках между кулинарными рецептами и книжками типа «Богатей, не отрывая задницу от дивана». Неужели среди них встречаются работающие рецепты?

– Как ни странно – да. Хотя полезней было взять учебник по математике. В обоих случаях схемы построения основаны на законах геометрии. Проблема в том, что одаренный высокого уровня воспринимает магические потоки на интуитивном уровне. Так что правильный подход можно нащупать опытным путем. Боюсь даже представить, скольких людей эта сволота запытала до смерти, пока не добилась результата.

– Не понимаю. – Я задумчиво побарабанил пальцами подлокотник. – За всем стоит явно непростой человек. Создать ритуал такой сложности может только гений. Но зачем магу высочайшего уровня убивать себе подобных?

– Смотри. – Игорь оттопырил указательный палец и продолжил менторским тоном: – Первое. Началось это давно, а первые всплески впитывали немногие. И ты прав – у них не было большой необходимости в усилении дара. Но есть и второе. – Перед моим носом назидательно качались уже два пальца. – По уверениям теоретиков, обряд способен наделить силой даже простого человека. Отсюда проклевывается неплохой инструмент для влияния на окружающих. Представь, сколько денежек отвалит кремлевская верхушка за чужой дар. Здесь узелок тугой: деньги, власти, армия, политика. Даже сейчас, после Волны, не стоит недооценивать возможности этого ритуала. А раньше?! Никто ж не знал, что магов будет как собак нерезаных.

– На Эльвиру похоже.

Я испытующе посмотрел на священника, но тот не стал выгораживать бывшую церковницу.

– По этому делу ее проверяли и ваши и наши. В половине случаев у нее стопроцентное алиби. Камеры наблюдения, документы, личные встречи. Проверили сестренку. Эту, как там ее? Ливиан! Пустышка. Заклинания кровососов отличаются специфическим, как ты говоришь, запашком. Правда, поговорить с ней мне не позволили – передали записи допросов. Но там глухо. Предательство сестры сильно подействовало на вампиршу – она замкнулась и отказывается говорить. Нам ее не отдадут, сам понимаешь. Ливиан дает «чертям» прямой выход на разработки сестры, а это поважней убийц-маньяков. Тем более что и ритуальщики в последнее время притихли. Нет огласки, нет трупов – дело могут списать в глухари.

– Стали лучше прятаться?

– Может, и так, – согласился Игорь.

– Еще что-нибудь пробовали?

Священник пожал плечами:

– На живца ловили от безысходности. С группой поддержки и магическим прикрытием, но после Волны этот вариант отпал. Слишком много одаренных вокруг. Да и последствия вампирского бунта дают о себе знать. Ты списки пропавших видел? Отследить каждого нереально. Пока сердюковцы не разгребутся, особой помощи ждать не стоит.

– А что они делают-то?

– Роют. Слухи, допросы. Все что угодно. Просматривают записи видеокамер наблюдения. Заметил, что в последнее время их резко прибавилось? Не только из-за краж и вандализма. Библиотеки и книжные магазины под плотным контролем, особенно ряды с эзотерической графоманью. В крупных магазинах спецы Сердюкова даже прослушку организовали. Про сайты этой тематики я молчу, там вообще фиксируется от и до. Но это не наш случай, к сожалению.

– Логично. После инициации маги первым делом ломанутся за знаниями.

– Правильно мыслишь. Это Графа идея. Ты даже представить не можешь, сколько умников на этом фокусе погорело. Самое рыбное место.

Игорь довольно улыбнулся и притормозил перед шлагбаумом.

В свете последних событий люди в форме перестали быть редкостью на улицах Москвы, но направляющийся к нам охранник несколько выделялся из серой массы. Он был одаренным. Моего чутья даже хватило, чтобы расшифровать легкую пульсацию его ауры как заклинание из арсенала кинетиков. Такого же я видел в отряде Косты. Правда, тот был на порядок сильней и запомнился просто сверхъестественной смертоносностью. Отсутствие визуальных эффектов заставляло относиться к этой школе очень уважительно. Проворонить атаку такого спеца – раз плюнуть.

– Документы, – коротко бросил охранник, заставив меня скрипнуть зубами.

Внутренний зверь выбрал неподходящее время, чтобы выглянуть наружу. Если задуматься, то нет ничего странного в такой реакции. Овец рода человеческого смерч воспринимал как пищу и не обращал внимания. Дети, старики и женщины не интересовали потустороннего хищника. Зато любая угроза действовала на нас как красная тряпка на быка. С недавних пор я воспринимал силу, характер и уверенность как личный вызов. В таких случаях удерживать подселенца в узде становилось стократ сложней. Повезло, что раздавшийся из груди рокот замаскировало гулом двигателя. Не хватало еще неприятностей с собственной конторой.

Вернув документы, ведьмак поправил автомат и махнул рукой в сторону:

– Вас ждут, святой отец. Сейчас направо и вдоль здания до стоянки.

– Спасибо, я знаю. – Тронувшись с места, Игорь повернулся ко мне со словами: – Ты как? Удержишь его?

– Справлюсь.

Раздражение на самого себя выплеснулось в резком ответе. Пришлось извиниться. Святоша в сущности неплохой человек, и не он виноват в моих проблемах.

– Нормально все. – Игорь ободряюще улыбнулся. – Прогнозы говорят, что тварь рано или поздно ослабнет.

– Я вообще не понимаю, почему меня сразу не прибили. Нет человека – нет проблемы.

– Есть вероятность, что смерч вырвется наружу сразу после твоей смерти. Сейчас и без него проблем хватает. Вот разберемся – тогда берегись.

– Понятно. – Шутливого тона я не поддержал, всерьез подозревая, что в реальности дела примерно так и обстояли. – Сменим тему?

– Да легко.

Припарковавшись на стоянке, Игорь открыл дверцу и принялся выбираться из машины. Недолго думая и я последовал его примеру.

Курившие прямо напротив входа армейцы лениво мазнули взглядами по черной рясе священника и так же лениво отвернулись, возвращаясь к прерванному разговору. Похоже, церковные гости здесь не редкость. Парни-то на первый взгляд бравые, смутить их платьем и серебряным крестиком вряд ли удастся. Вон даже на перекур с автоматами ходят, чтоб враги не застали врасплох с, так сказать, спущенными штанами. Молодцы, одним словом, даром что смолят прямо под запрещающей табличкой.

Отметив про себя, что раздражение никуда не делось, я зашагал вслед за священником, пытаясь привести чувства в порядок. Откровенно говоря, большей частью злость была направлена на себя самого. Отличаясь довольно флегматичным нравом, я не привык взрываться эмоциями на каждом шагу, и чтобы вывести меня из себя, надо было постараться. Случалось такое редко. Неудивительно, что «смена декораций» в собственном характере не приводила меня в восторг. Одного стихийного бедствия на семью более чем достаточно. Вспомнив про сестру, я мысленно вздохнул и еще сильней «закрутил гайки» внутри себя. Раздражение сдавленно пискнуло и скрылось до поры до времени.

Очень вовремя.

Потому что бравые ребята, все как на подбор отличающиеся выдающимися габаритами, словно специально сомкнулись, демонстративно глядя куда угодно, только не в мою сторону. Мелочь. Шутка для салаг, и в другой раз я бы принял ее с пониманием. К счастью, Игорь уже скрылся за металлической дверью и не успел прийти на помощь. Изучив повадки зверя, я не сомневался, что любой намек на слабость мгновенно взбеленит нас обоих. Именно нас. Потому что я все реже отстранялся от него, понемногу впуская внутрь. Неосознанно. Вот и сейчас он заворочался, намекая, что не мешало бы поставить зарвавшихся двуногих на место.

«Сам разберусь», – мысленно рявкнув куда-то внутрь, я, не сбавляя шага, вклинился в толпу. Мужики стояли таким образом, что пройти можно было только боком, распластавшись вдоль стеночки. Такой вариант меня однозначно не устраивал. Один раз прогнешься под замаскированную шуточками провокацию, и сам не заметишь, как скатишься в самый низ пирамиды. Не нужно много мозгов, чтобы понять, что ситуация спровоцирована.

Стоило шагнуть вперед, как стоявший на острие армеец повернулся боком, эдак ненавязчиво подставляя приклад автомата. Будь на моем месте простой человек – лежать бы ему на земле с выпученными глазами. Не самое приятное дело – удар в живот, да еще на встречных скоростях. Впрочем, во мне сложно не заметить сверха, так что проверка почти безобидная.

Зато я в очередной раз убедился, что инстинктивная реакция стала гораздо быстрей. Осмыслить ситуацию времени не было, но резко опустившийся локоть мгновенно сбил приклад с траектории. На первый взгляд неуклюжий шаг в сторону, и шутника отбрасывает на товарищей – к силе оборотня подключается злопамятный мозг человека.

– Пардоньте.

От неожиданности толпа расступилась, и я скрылся вслед за священником. Слух уловил дружный гогот ведьмаков за дверью – нормальные ребята. На губах против воли появилась довольная улыбка. Кажется, незадавшееся утро начало понемногу исправляться.

– Ты чего такой? – удивленно бросил затормозивший возле вертушки Игорь. – Прям светишься.

– Да так, – отмахнулся я. – Корочки нужны?

В ответ священник только покачал головой и, дождавшись разрешающего сигнала, шагнул сквозь вертушку.

Поспевать за разогнавшимся спутником и одновременно крутить головой по сторонам было сложно, но я справлялся. Похоже, что построенное еще в прошлом веке здание изначально проектировалось для одной из многочисленных спецслужб того времени. Непривычно узкие коридоры странным образом изломаны, а толщина стен выдержит взрыв не одной гранаты. Обороняться в таких условиях одно удовольствие. Готов спорить на что угодно – окна в здании не только пуленепробиваемые, но и заварены наглухо. Сердюковцы явно относились к защите своего жилища гораздо ответственней «чертей». Внутреннее чувство подсказывало мне, что начиненный взрывчаткой фургон сюда бы просто не доехал. Изрешетят на подходе. Оглядываясь по сторонам, я все больше проникался уважением к бойцам Сердюкова. Отсутствие сверхспособностей они с лихвой компенсировали профессионализмом и этим выгодно отличались от пусть и довольно молодых, но шапкозакидательски настроенных магов.

– М-да… – протянул я. – Основательно устроились.

Отец Игорь притормозил на лестничной площадке четвертого этажа и резко выдохнул, прогоняя одышку.

– Ты даже не представляешь насколько. Судя по сметам, в течение прошлой недели здание основательно укрепили серебряной арматурой. И фонят стены очень слабо, так что варианта два: делали либо слабо, либо качественно. Ты на что поставишь?

– Следите? – Я насмешливо приподнял бровь, пропуская риторический вопрос мимо ушей.

– Интересуемся.

Оставалось только удивляться, как у священника каждый раз получалось попадать в тон моих издевательских замечаний. Право слово, умение – великолепное, отбивает всякое желание ерничать.

Тем временем Игорь остановился возле очередного кабинета и, повертев головой, с сомнением заглянул внутрь. Двери без каких-либо опознавательных знаков были похожи друг на друга как однояйцовые близнецы, так что с непривычки в этом лабиринте можно было легко заблудиться.

Очередные происки давно погибших архитекторов? Не удивлюсь, если их и замуровали где-нибудь в основании фундамента. Секретности ради.

Впрочем, судя по радостному хмыканью, в этот раз святоша угадал. Махнув рукой, мол, заходи, он шагнул внутрь. К сожалению, радость его оказалась не только не взаимной, но и преждевременной. Рассчитанный на десятерых кабинет был пуст, и только в дальнем конце сидел потрепанный мужчина невнятного возраста в сером костюме. Ненаигранно утомленный вид и измученное лицо нежно-зеленоватого оттенка придавали бедняге эдакий налет обреченности, который только усилился в момент, когда он оторвал голову от стола. Судя по всему, местный «следак» собирался вздремнуть самым наглым образом. И прилипшая к лицу скрепка, которую он не глядя смахнул вниз, только подтверждала мою теорию. Давно я не видел таких уставших людей. Уработанный вусмерть, лицом он почти сливался со своей одеждой. И судя по кислому выражению – ни капли не обрадовался нашему приходу.

– Доброе утро, святой отец. Какими судьбами?

– Как обычно, Павел. Результаты есть?

Мужик индифферентно пожал плечами и выложил на стол две тонюсенькие папки.

– Негусто.

– А то вы не знаете, что в городе творилось, – вяло огрызнулся сердюковец.

– Знаю, не горячись. По тебе вижу, что не водку пили.

Игорь бегло пролистал первую папку и буквально застыл на второй. Обычно беспристрастное лицо священника выражало крайнее удивление.

– Оп-па, – проговорил он.

– Мало, зато качественно, – удовлетворенно пояснил «серый» Паша. – Бабуля вписывается в разработку, а?

– Что там?

Я попытался заглянуть через плечо, но Игорь просто сунул мне документы и о чем-то задумался. Ни на вопрос Павла, ни на мой он так и не ответил.

Папка меня не впечатлила: от силы десяток листов формата А4, и никаких надписей про секретность или ответственность за разглашение. Да и содержимое невзрачное – досье на милейшего вида старушку. Во времена моего детства такие десятками сидели на лавочках и угощали детвору печеньем и конфетами. Это сейчас они вдруг превратились в вымирающий вид, эволюционировав в язвительных и сплетничающих бабок. Может – это время такое, а может – я повзрослел.

– Розалия Ивановна, – вслух прочитал я.

Игоря отвлекать не хотелось, поэтому вопрос я задал прикорнувшему было сердюковцу:

– Павел, и чем эта бабка знаменита?

Сложно зевать и при этом подозрительно осматривать собеседника с головы до ног, но у товарища получилось. Мыслительный процесс шел с видимым скрипом, и я успел пожалеть, что спросил, когда он наконец «проснулся»:

– Ты вообще насколько в теме?

– Ищем участников жертвоприношения. Подозреваем кражу способностей у одаренных, – по возможности кратко ответил я.

– Верно. Это первая теория. Вторая – убивают ради омоложения, и старуха – идеальный кандидат. Цепляется… за жизнь.

Чем-то мне его тон не понравился. Пауза такая, словно ругательство проглотил, но заострять я не стал. Мало ли чем ему старики не угодили. Не выспался опять же человек, устал. Тем более что спустя мгновение «очнулся» отец Игорь и проговорил скороговоркой:

– Паша, главный появится – пусть маякнет. Разговор есть. – И уже мне: – Сашка, ходу!

Обратный путь занял у нас вдвое меньше времени. Священник так разошелся, что прямо на бегу размахивал выхваченными и скрученными в трубку документами, словно уже сейчас вступил в бой с невероятно опасной старушкой. Со стороны это казалось почти смешным. Но именно почти, потому что его азарт настораживал. Игорь напоминал вставшего на след охотничьего пса. Отведавшего крови, а оттого – вдвойне опасного. Своей фанатичностью он походил на покойного Графа, и это сравнение наводило на тревожащие мысли.

Мы успели сесть в машину, прежде чем я сформулировал ее окончательно:

– Игорь, я тут кое-что подумал. Поправь меня, если я ошибаюсь.

– Легко. – Он ответил, не отрывая глаз от дороги.

– На первый взгляд ты кажешься хорошим человеком… Нет, хорошим – не то слово. Нормальным кажешься. Но иногда – вот как сейчас – из-за этой маски проглядывает кто-то другой. Похожий на Графа.

Я сделал паузу, но Игорь молчал. Лишь одобрительно хмыкнул, мол, продолжай. Почему-то мне казалось, что пока я не договорю, ответа не будет. Ему явно было важно услышать все до конца. Ладно, разговор этот назревал давно, и оттягивать его смысла не имело. Слишком много непоняток вокруг нашей двойки.

– Хорошо. Идем дальше. Граф был не только московским координатором, но и первоклассным ликвидатором. Одним из лучших. На первый взгляд ничего общего, если бы не одна мелочь – какого черта ко мне приставили святошу? Этот вопрос не давал мне покоя с первого дня. После предательства Эль тебя и на пушечный выстрел не должны были подпускать ко мне.

Игорь вновь насмешливо хмыкнул, и мне пришлось пояснить:

– Согласен, но смерч – это другое. Если он вырвется на волю, то всем будет плохо. Отсюда вопрос. Неужели после смерти Графа у «чертей» не осталось своих палачей?

– Остались, конечно. Тот же Макаров.

– То есть я прав?

– Во многом. Но есть нюанс. Ты в курсе особенности наших способностей?

– Только слухи. Вы не способны колдовать, хотя я неоднократно видел обратное. Различия чувствуются, но уловить их… – Я покачал головой.

– Это не разница, это особенность веры, запрещающей наносить вред. В наших силах только разрушать чужую магию. Причем только негативного рода. Единицы способны напрямую подлатать раненого.

– То есть тогда в кинотеатре вы не атаковали смерч, вы…

На мгновение я замолчал, пытаясь сформулировать мысль, и священник закончил за меня:

– …разбирали его на запчасти. Рассеивали структуру. – Он искренне хохотнул. – Так что никто тебя убивать не собирается. Страховка я твоя, понял? Параноик ты, Стальнов!

Насчет излишней паранойи я даже спорить не стал, оставшись при своем мнении. В последнее время я начал привыкать жить с оглядкой и отказываться от столь полезного навыка не собирался. Слова – это только ветер. Заинтересовало меня другое.

– Подожди-подожди! Ты говоришь – вы рушите структуру заклятия. А нежить? Мертвяки на кладбищах, вампиры – с ними как?

– Да то же самое. Только расслаивать приходится внутренние запасники. Вырви из кровососа батарейку накопленной магии, и все – он почти бессилен. Колдовать нечем, а скорость и сила падают до сопоставимого уровня. По крайней мере, спецназ с ними справляется. Не без потерь, но справляется.

– А позиция Церкви?

– К вампирам? Официально таковой не существует. Мы с самого начала работали в связке с людьми Сердюкова. Немертвые восприняли наше присутствие как вызов и начали целенаправленно убивать. Показывали доблесть и удаль количеством нательных крестиков. Соревнование такое – трофеи коллекционировать. Так что чувства у нас… взаимные. Просто об этом мало кто знает.

– Церковь не признается в охоте на кровососов?

Игорь пожал плечами.

– Хорошо, а неофициально? Для гражданских?

– Отлучение. По всей стране запрещено проводить обряды и хоронить прах на освященной земле. И негласное распоряжение оказывать «осторожную» помощь спецслужбам. В верхах склонялись к решению временно ослабить хватку, но единогласия так и не достигли. Хотя после «кровавого бунта» и с появлением слухов о массовых инициациях все может перемениться.

– Что за слухи?

– Да уж. – Игорь невесело скривил губы. – Ты со своей комой многое проспал. Если тебе интересно мое мнение, то ваши потасовки окончательно и бесповоротно сдвинули чашу весов в сторону магии.

– Наши потасовки. Наши! Церковная клика запачкалась не меньше «чертей».

– Пусть так. – Игорь не стал отнекиваться. – Не в этом суть. Баланс прогресса сильно качнуло. Новая игрушка – от технологии к магии. Может, оно и к лучшему, а то за всеми этими караоке и унитазами мы почти забыли о духовном развитии. Машину покруче да часы подороже – вот и все тревоги. Веришь, эта отрава даже к нам пробралась?

Кажется, своим вопросом я наступил на любимую мозоль Игоря. Рассуждая о духовной бедности, он все дальше уходил от вампиров. Пришлось вмешаться, пока его окончательно не унесло в философию. По собственному опыту знаю, что толку от таких разговоров немного, настолько все субъективно.