Текст книги "Кольцо. Абсолютная утопия. История про 13 Аркадиев и всего одного меня"

Автор книги: Арсений Коваленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Арсений Сергеевич Коваленко
Кольцо. Абсолютная утопия. История про 13 Аркадиев и всего одного меня

Как обидно быть ничем, когда вокруг тебя все – всё

© А.С. Коваленко, 2016

© Издательство ИТРК, издание и оформление, 2016

Глава 1
Подвиг

– Вот уже 279 лет, как великий герой Аркадий первый самоотверженно пожертвовал собой, чтобы запечатать вход в кольцо, и навсегда спасти человечество внутри. Мы, благодарные потомки, всегда будем хранить в сердце великий подвиг нашего бессмертного героя, с которым мы дышали одним воздухом.

Мэр города Аркадий 12-й, который был прямым потомком того самого Аркадия, важно поправил праздничный значок кольца на своей груди и продолжил свою длинную речь:

– По нашей традиции, как вы все знаете, 20 июля, мы выпускаем всех старшеклассников в их взрослую жизнь, и торжественно вручаем им их первые кольца, как знак совершеннолетия и возможности быть равными гражданами нашего славного кольца, нести в общее будущее великую консервированную жизнь!

Тут он немного добродушно посмеялся, его живот смеялся в такт ему, пуговицы рубашки немного разошлись, и можно было рассмотреть некоторые выступающие волосатые элементы его тела, которые вздрагивали в такт его эмоциям и движениям.

– Опять же, по нашей древней традиции, в этот день двух праздников мы вспоминаем великий исход в кольцо и отмечаем выпуск старшеклассников. Вспоминаем великую историю нашего народа, бессмертный и бесконечный выбор каждого гражданина кольца. В этом году честь рассказать самую первую историю закрытого кольца выпадает выпускнику и твердому хорошисту Арсению Манчини.

Оркестр заиграл праздничную короткую мелодию, впрочем, от которой всех давно воротило. Единственный оркестр во всем кольце знал всего три мелодии, а на официальных мероприятиях чаще всего исполнял именно эту характерную «праздничную».

До этого момента все шло хорошо и весело, даже бесконечная болтовня Аркаши вполне меня устраивала, я мог бы ее вытерпеть и в этот раз, и с маленькими перерывами даже смог вытерпеть ещё несколько раз. Если бы я знал, как это страшно – выступать перед большой публикой, да ещё на своем же выпускном – я бы провалился на месте, никогда бы на это не согласился. Сейчас хочу провалиться куда-нибудь вглубь кольца, с глаз долой, хочется умереть. Хотя чувствую, что именно это сейчас и произойдет.

Множество глаз уставились на меня с ожиданием, как будто в этом году история будет иной, чем в прошлом, как будто сюжет этой старой истории свернет не по тому пути, и все выйдет совсем иначе.

Я вышел из ряда своих одноклассников, теперь уже бывших, шепотом они подбадривали меня и желали удачи. Я подошел к мэру, он торжественно пожал мне руку и деликатно подвинулся, следом за ним ушел и его огромный живот, было довольно жарко, и он обливался по́том, то и дело промачивая платок под редкими волосами на лбу. Белый костюм мэра, видимо не спасал его от жары и духоты, и на спинке пиджака начинали проступать мокрые следы, рубашка под ним была уже совсем мокрой, раз дошло и до верхнего слоя. Я подумал, что после выступления с меня тоже семь потов сойдет.

Синяя школьная форма сделана из довольно плотного материала, а ещё по регламенту мы должны были стоять в пиджаках. Девочкам было легче, они были в юбках и блузках, но по выражению лиц было ясно: им тоже очень жарко.

В толпе я увидел своих родителей, папа смотрел с большим юмором и улыбкой на лице, а мама была очень тронута такой честью, которую мне оказали за заслуги по учебе. Мама не очень понимала, что такая «честь» и именно в кавычках была мне удостоена из-за хорошего знания истории и более-менее подвешенного языка. Больше никто в нашем выпускном классе просто не справился бы с такой задачей, а в выпускном классе второй школы добровольцев тоже не оказалось. К своим знаниям я относился скептично, и многие оценки мне даже натянули до среднего балла, чтобы можно было быть «настоящим» хорошистом и выступать тут перед публикой.

Все эти мысли пролетели за какую-то долю секунды, потому что мне казалось, что я ещё вижу уходящий живот «счастливого Аркадия», которого мы называли так за глаза из-за того, что он был 12-м, а не 13-м по счету потомком нашего великого героя. И иногда смеялись, что «несчастливый» Аркадий, который будет править городом после «счастливого», просто утонет в его костюмах.

Почему я думаю обо всем, кроме самой речи? Все замолчали, оркестр смолк, легкий шелест голосов моих одноклассников тоже умолк за моей спиной. Сейчас главное не облажаться, сам же иногда издевался над Петей, за его оговорку в том году. Он мне это припомнит, кстати, где он? В толпе его не видно.

Передо мною лежали листки с историей нашего города, но я знаю ее хорошо и подсказки мне особенно не нужны.

Я побил пальцами по микрофону на трибуне, немного откашлялся и начал:

– Дорога возникает под ногами идущего, так говорил великий герой и основатель нашего города Аркадий 1-й, и мы проделали долгий путь, и продолжаем шагать дальше, каждый из нас внёс что-то в наш город. И поэтому мы сегодня чествуем главного героя, вспоминаем самую первую и важную историю нулевого года, и славный подвиг нашего основателя, который отдал самое дорогое ради нас – свою жизнь.

К этому моменту, в толпе людей, уже слушали не все, некоторые смотрели с интересом, особенно дети на плечах родителей. Если говорить о родителях, то мои родители слушали, жадно впившись глазами в меня. Многие зевали, или в полголоса общались между собой, все это было для них избито и неинтересно. За их спинами, совсем вдали, я заметил хитрые глаза Алисы, которая с интересом меня слушала. Это придало мне сил, а то, что многие не слушают вовсе, облегчало мою задачу: не так стыдно оговориться, если никто не придает этому значения:

– Больше трехсот лет назад, силами лучших умов Земли, были созданы великие законсервированные города, которые должны были спасти нас от плохой экологии, ухудшающегося климата, бесконечных мультилокальных войн, голода и других проблем, которые идут вместе с человеком, на всем пути его существования. Данная теория, о городе-саде, или эдеме, существует с незапамятных времен, и человек смог реализовать ее только немногим больше, как триста лет тому назад.

Я сделал многозначительную паузу, слушающих людей ещё поубавилось, я продолжил:

– Группой ученых из Новосибирского научного института внешнего мира, чьи имена, к сожалению, до нас не дошли и не сохранились в летописях, был создан уникальный материал, по своим свойствам, не обладающим какими-то недостатками. Его невозможно сломать, расплавить или согнуть, лишь однажды задав ему форму, он застывал навсегда. Разрушить его нельзя, ни одна молекула не отставала от этого материала. Все хорошо знают этот материал, который был прозван «абсолют» за свои качества, весь наш дом, наше кольцо полностью отлито из него.

– В детстве, как каждый ребенок, естественно я был исключением (на площади раздался смех отца – это была его шутка), пытался покарябать, поджечь, или ещё как-то деформировать абсолют, конечно же, это не выходило. Извините за маленькую сноску, просто к слову.

– На Земле было построено несколько закрытых городов, из абсолюта. Первые эксперименты с частичной заливкой в границах города, в виде обычных стен, полностью провалились. Такой город страдал и не был защищен с почвы или с воздуха, задача абсолютной герметичности не достигалась.

– Потом придумали полностью закрытые города различной формы, мы точно знаем о существовании нескольких типов городов. Это законсервированные города-треугольники, города-квадраты, а мы с вами живем в городе-кольце, форму которого и придумал гениальный Аркадий первый, великий. Город был практически герметичен, и имел минимум выходов, наш, как наиболее совершенный – всего один.

Я бросил мелкий, быстрый взгляд на Аркадия, он тоже не очень внимательно слушал, но добродушно улыбался, и на словах «великий» и тому подобное немного кивал головой. Видимо, это уже его рефлекторное движение: разум выхватывает знакомые и правильные слова о его предке, на которые нужно реагировать добродушным легким кивком головы. А я, уже совсем успокоившись и расслабившись, продолжил:

– Большие группы добровольцев селились в таких городах, в том числе и в нашем кольце. Многие дети в начальных классах думают, что все строения в городе, системы жизнеобеспечения и все в этом духе, заносили через маленькую единственную дверь. Конечно это не так, сначала формировалась нижняя часть сферы, потом на нее клали грунт, уровень за уровнем, возводили город, и только после этого сферу полностью заливали абсолютом, с минимумом входных отверстий, чтобы город был максимально автономный, через такие отверстия входили и выходили наши прадеды и прабабки. Конечно, из тех первых людей, заселивших наше кольцо, уже никого не осталось в живых. Поэтому некоторые сведения мы утеряли, и представляем их лишь в общем виде.

Что мы знаем о внешнем мире, о большом доме наших предков? Бесконечные войны, голод и другие проблемы, все это раздирало нашу планету на части. Каждый новый век, по мнению людей, должен был оставить войны и голод позади, но с каждым веком и бесконечные войны и голод – все это только усиливалось. Рождались новые проблемы, и кризисы, неразрешимые противоречия между народами и целыми государствами. Решение одной проблемы создавало сразу десять новых, конец одной войны вел за собой начало сразу десятка войн. В последние годы, до нашей нулевой эры кольца, планета представляла собой плачевное зрелище, это мы знаем довольно точно.

В какой-то момент ситуация на планете стала ухудшаться, и некоторые города проводили референдумы по отделению от остальной части планеты, с последующей герметичной запечаткой города изнутри. Наше кольцо, не стало исключением! В результате референдума, и решением абсолютного большинства, было принято историческое решение об образовании первого герметичного государства в кольце.

Те события именуются «первой герметичной войной за независимость», ведь люди из внешнего мира были против нашего выбора, им претило, что кто-то хотел отделиться от них и запечататься в городе. Хитростью или силой мешали нам, они не хотели нашего спасения. Они завидовали нам, тем, кто рискнул всем, и поселился в таких городах, завидовали тем, кто сделал правильный выбор. А когда «внешние» люди поняли, что внутри города значительно лучше и безопаснее, они обезумели от страха и стали бороться с нами. Они прислали целую армию, чтобы не страхом, так силой, не дать нам отделиться от внешнего мира. Но было уже поздно, пугающие новости снаружи не оставляли нам иного выхода, и армия не смогла нас остановить.

Великий герой Аркадий первый, ценой свой жизни, запечатал единственную дверь, чтобы спасти всех жителей города от людей внешнего мира. Великий хитрец и стратег всех времен, провидец – он смог одурачить всех снаружи, и не дать врагу внутри помешать нашему торжественному праву на независимость и светлое герметичное будущее. Можно сказать, что подвиг Аркадия первого по-настоящему велик и неповторим, ведь он один вышел на бой против целой армии, и он один – победил ее.

Он заплатил за это жизнью, ведь когда новость о запечатывании двери разнеслась по городу, внешний карательный отряд, который был в этот момент в городе, попытался вырваться из него.

Нашего героя жестоко пытали и убили: они хотели знать, есть ли ещё выход из этого города, или от отчаяния, что им придется жить тут до конца своих дней, с людьми, к которым их прислали, чтобы держать их в страхе и повиновении. Остатки того отряда ещё неделю держали нашу мэрию, пока их силы не были полностью сломлены. Так закончилась великая война, нашей героической победой. И великим подвигом Аркадия, который не будет забыт.

Есть ещё один интересный факт…

Какой факт был интересен, руке в белом пиджаке, видимо, совсем было не интересно знать, потому, что он отодвинул от меня микрофон и жестом показал встать обратно к своим одноклассникам. Что я и сделал. Раздались вялые хлопки аплодисментов, и как я и думал, вся рубашка на спине была мокрая. Одноклассники немного посмеивались вокруг меня, впрочем, это было добродушно и чтобы поддержать меня.

В это время говорил мэр:

– Большое спасибо Арсению Манчини за столь подробный, и даже очень подробный рассказ об истории нашего города. Мне вдвойне приятно, что мы вырастили таких круглых граждан кольца, которые так хорошо знают историю нашего кольца и гордятся ею.

Он на секунду задумался о своём, и потом продолжил:

– От себя хочу добавить лишь следующее. Великий подвиг моего предка, Аркадия первого, спас нас от внешнего мира. Война, которая стремительно разрасталась там, уже переходила все возможные границы. Была объявлена ядерная тревога, и у Аркадия просто не оставалось иного выбора, как спасти всех нас, или погибнуть вместе с другими. Сейчас наверняка, внешний мир мертв, а мы единственные выжившие люди! Мы те люди, которые сделали правильный выбор, и сама судьба показала, что мы оказались правы! Подвиг Аркадия первого, человека, который закрыл наше кольцо, останется навсегда в наших сердцах.

Аркадий замолчал на миг, набрал воздуха в грудь, отчего его тело стало совсем необъятным, и громко сказал в микрофон:

– Ура! Граждане кольца! Ура! Слава кольцу, слава Аркадию первому, слава герметичной жизни! Ура!

В толпе несколько человек прокричали «Ура», и это «Ура» в этом году было немного более вялое, чем в том, или просто было очень жарко. Люди просто не хотели сотрясать воздух, кто-то уже расходился, и в массе своей на площади стояли либо наши родители и родственники, либо друзья и знакомые. В общем, все те, кто как-то был с нами связан напрямую. Конечно, в первых рядах стоял ряд чиновников, выдающихся людей нашего кольца. Но по их лицам складывалось впечатление, что они устали и тоже хотят разойтись побыстрее, основное «Ура» приходилось именно на них.

Но счастливый Аркадий ещё долго говорил: про урожай, производство, про наши достижения и какие мы все молодцы. Называл нас будущим города, и всё в этом духе. Все это я слышал в тех или иных версиях много раз, и ничего интересного тут не было. Я почти все пропустил мимо ушей, мне хотелось, чтобы все закончилось побыстрее, и мы могли отпраздновать наш выпуск с одноклассниками, ведь завтра мы уже попадем во взрослую жизнь, и кто знает, в какую часть кольца кого из нас занесет. Взрослая жизнь виделась мне светлым сном, ареалом самостоятельности, индивидуальности и личной свободы. В закрытом кольце очень ценишь самостоятельность и уединенность.

Прошло ещё с полчаса, все устали, и официальная часть была закончена. Нам раздали наши первые кольца, знак взрослого гражданина. Аркадий 12-й ещё раз поздравил нас с успешным окончанием школы, и мы разошлись по кучкам. Народ с площади тоже рассосался и люди стали заниматься своими делами, в основном, на площади остались одни родители, друзья и знакомые тоже уже расходились.

Глава 2
Кольцо

Только снаружи наше кольцо выглядит довольно просто: большой стальной круг с вырезом в центре. Внутри кольцо намного сложнее и создано для идеальной бесконечной жизни. Реальный радиус кольца 1 км, мы точно знаем, что вырез в центре тоже равен 500 метрам, протяженность всего кольца, если взять длинную нитку и пройти по всему кругу максимально близко к внешней части – 6 километров 283 метра 184 сантиметра, цифра, которую знает каждый гражданин наизусть. Кольцо разделено на четыре равных части по размеру, но не по сути и важности. Каждая часть кольца или район, носит свое название, по часовой стрелке:

Северная часть кольца – это основной правительственный квартал, 2 школы и один университет, учреждения, основные «органы» города, мэрия и он же дом мэра, главные магазины, единственная больница, штаб упраздненной полиции, оба наших министерства, различные организации. Все решения, вся жизнь города происходит через это место, тут ведется управление всем городом, заседает правительство. Север – мозг города. Здесь распределяется продовольствие, выпускают деньги и так далее. Так же тут происходит почти вся культурная часть города. На северной части, располагается возвышение с магазинами, ресторанами и местами общего досуга для людей. Именно здесь располагается единственный театр имени Аркадия великого, театр в случае особой нужды превращается и в клуб, и в дискотеку для молодежи, и даже в оперу. Ещё тут единственная в кольце библиотека и первый (единственный) музей кольца. Редкие жилые дома, в которых живут в основном чиновники, или люди связанные с управлением и жизнью в кольце. Все стремятся либо работать на севере, либо жить максимально близко к нему. Это не только престижно, но и удобно, во многом очень практично. Тут сохранился легкий флёр старых городов внешнего мира с более поздними вставками бетонных прямых уродцев новых зданий, которые перемешались между собой и сплелись бесконечными переходами на разных этажах.

Восточная часть города – единственная часть, которая отгорожена от других частей города глухой стеной из абсолюта сверху и снизу, лишь с двумя большими проходами: один связывает восток с севером, а другой с югом, из которых сделали туннели. Это стеклянная часть или просто «стекляшка» или «поле» или «деревня», сельскохозяйственная часть города, в которой создан искусственный климат, и искусственное солнце поднимается по внешней стороне кольца с утра, и заходит вечером по внутренней. «Стеклянной» эта часть города прозвана за ощущение прозрачности, ведь когда находишься внутри этой части города, складывается впечатление, что ты не в кольце, а во внешнем мире. Тут есть небольшие поля и луга, водная акватория у самого внешнего края кольца, и несколько горных массивов, которые впрочем, настолько круты и извилисты, что мало кто туда ходит. Горы начинаются по краям этой части кольца, в большой части на севере, где граница с восточным кварталом, и в меньшей на юге. Под этими горами и проложены туннели, ведущие в соседние части. Здесь находятся «легкие и кровеносная система» кольца, системы жизнеобеспечения воздухом, водой, и едой. В стекляшке выращивается весь урожай, живет самая маленькая, деревенская часть населения, и тут же по совместительству находится дом для престарелых, место довольно скучное и тут делать особенно нечего. Самый забытый и никому ненужный край нашего города.

Южная часть города или просто «юг» – промышленная часть кольца, там находятся производства, маленькое трамвайное депо, можно сказать «мышцы» и перерабатывающая часть города. Здесь сосредоточена большая часть работы и промышленности в кольце. Швейная – тут делают одежду для людей. Литейная и строительная – тут делают всё необходимое для строительства и поддержание города в нормальном виде. Инженерная – это скорее аналитический центр, который старается из минимума ресурсов выжать максимум полезных технологий и товаров. Вся перерабатывающая промышленность кольца тоже здесь. Автономная жизнь, переработка вторсырья. И всё, что можно выжать из возобновляемых или не очень ресурсов – перерабатывают именно тут. Гений Аркадия первого великого и учёных внешнего мира создали почти автономную систему. Успех консервированной жизни возможен только при условии полной взаимозаменяемости и автономности работы всего кольца, и юг выполнял эту автономность для всего города. Но были и свои проблемы, потому, что люди прошлого просто не могли предусмотреть, с чем столкнется человек через 300 лет закрытой жизни в кольце, и не могли предугадать всех вариантов и осложнений. Поэтому весь юг держался на двух вещах: на гениальности учёных прошлого, ведь только благодаря многим технологиям, возможна полностью бесконечная и автономная жизнь, и смекалке и попросту желанию жить и выживать, во чтобы то ни стало и любыми способами. Многие пословицы были забыты за века автономный жизни, но простую пословицу «варить кашу из ничего» знал каждый рабочий юга. Они делали абсолютно всё из ничего, а там, где не хватало научных знаний, использовали смекалку, и где не хватало смекалки – использовали научные знания. Ведь другого выбора у них просто не оставалось. Все производства юга создают общий конгломерат и объединение «Бытовой» и туда входят все компании и цеха, кроме инженерного: из-за своего несколько «теоретического» труда они работают обособленно от других. Но на территории юга сложно отличить одно производство от другого, там всё давно перемешалось и перестроилось. Швейный цех вполне мог быть в соседней комнате от подразделения литейного производства. И в этих лабиринтах понимали и хорошо ориентировались только те, кто там работают. Если обычному человеку вечером отойти достаточно далеко от линии трамвая, то он вполне мог и заблудиться в бесконечных подъемах и спусках, тупиках и обходах. Бесконечный лабиринт из бетонной застройки разных лет, один общий сплошной завод на разных уровнях и этажах, состоящий из сотни мелких предприятий, разделенный множеством проходов.

Западная часть города – единый бетонный спальный массив с квартирами или просто «муравейник». Максимально заселенная часть, где живу я с родителями, и почти все жители кольца. Ещё определенное количество людей живет на юге, где муравейник давно смешался с цехами в один общий массив, плавно переходящий в цеха. Муравейник – большое чудо и достижение нашего города. Это единственная часть нашего кольца, не имеющая крыш, весь муравейник от самого низа и до верха единый массив, состоящий из помещений, проходов и коммуникаций. Абсолютная заселенность, бетонные сваи создают бесконечные квадраты с небольшими квартирами или помещениями свободного назначения, которые занимают 100 % от территории этой части города. По сути, муравейник это единая масса и твердь из квартир, и людей, разделенная лестницами и прямыми длинными галереями или ярусами на всем протяжении.

Все части кольца плавно переходят друг в друга, кроме восточной стекляшки: учёные считали, что природная часть кольца должна быть по возможности замкнутой для более продуктивных сельскохозяйственных работ и генерации чистого кислорода, который расходится с полей на всё кольцо в двух направлениях, и воды, которая расходится по бесконечным трубам из водной акватории.

По понятным причинам, мы не можем знать, точно ли названия частей кольца соответствуют расположению, и правда ли север – север, а не запад или не юго-запад. Поэтому это лишь официальные и потому условные названия. Очень сложно понять, где кончается промышленный район и начинается спальный, и только муравейник хорошо видно со стороны правительственного района, на который он «наступает». Поскольку он медленно, но необратимо расширяется, его надстраивают ровными частями, и с севера можно видеть крестовые бетонные перекрытия муравейника, которые возвышаются до самого верха и занимают всю свободную площадь внутреннего объема кольца.

В другом конце северного квартала, чуть дальше от главной площади с памятником Аркадию первому, находится крутой подъём на несколько этажей или просто серпантин, где располагаются террасы ресторанов, магазинов, и проходы к административным зданиям и места досуга. Это место для тусовок, сегодня тут мы будем праздновать наш выпуск. Обычно молодёжь собирается на этих террасах, на каком-то из пролётов, которые уходят высоко верх. Принято идти сюда с девушками на свидания, извечно заведено, что встречаться надо у памятника, а потом вместе подниматься на нужную северную террасу с рестораном или кафе, или редкой площадкой со скамейками.

Эти террасы упираются в стенку, за которой начинается деревня, почти у самого купола кольца, и это одно из немногих мест, где можно увидеть хоть какую-то городскую панораму. Место сакральное, ведь именно эта часть города несёт в себе исторические корни и похожа на города внешнего мира. Коричневые и бежевые цвета, оранжевые сделанные под черепицу – крыши, и имитации колон.

А так о круглой форме города тут напоминает лишь остановка трамвая, которая проходит кругом по всему кольцу. Правительственный квартал не так сильно застроен, он выпирает из внутренней части кольца, лишь на 300 метров, перед зданиями ещё довольно много места, с различными площадями и скверами из редких деревьев.

Метров в 50 от террас, где мы сегодня будем куролесить, на главной площади стоит главный памятник нашему герою.

На мой взгляд, он довольно комичен. Аркадий, с безумным выражением лица, выпученными глазами, развел руки в стороны и как бы немного согнут, или даже сгорбился. Суть понятна, это символизирует, что Аркадий встал у стены, немного в нее вогнулся и как бы закрыл своим телом единственный проход. Не знаю, в такой позе он это делал, или это лишь игра воображения архитектора, но этот памятник уже много лет стоит и тут, и около него влюбленные назначают свидания друг другу. Знаю доподлинно, что в одном из немногих жилых домов северного квартала живут потомки этого архитектора, которому и подарили этот домик за заслуги перед кольцом. Других заслуг, кроме памятника, за архитектором вроде как не водилось.

Если от памятника идти всё время вниз, в противоположную сторону от стекляшки, то упретесь в муравейник, в дом, где живет 95 % людей. Переход довольно грубо выглядит, но если видеть его с рождения, то вполне нормально. Если смотреть в первый раз, то складывается чувство, что перед тобой большой отрезанный кусок круга, состоящий из разных уровней и торчащих свай. В какой-то момент, если идти максимально близко к внешней стороне, вы упретесь в стену, которая клином идет на вас под острым углом. Получается, что муравейник растет, не совсем прямо, а как бы наступает с внешней стороны. И когда-то, в теории, может закрыть внешнюю часть серебряного абсолюта кольца, а только затем, внутреннюю часть северного района. Это очень интересное наблюдение.

Муравейник всё время расширяется, и раз в несколько лет, этот острый угол сдвигается всё дальше в сторону севера.

В какой-то момент, кажется лет 50 назад или даже больше, люди забили тревогу: муравейник бесконтрольно разрастался, и мы стали переживать, что скоро он упрется в правительственный квартал и нам негде будет жить, попросту закончится свободное место.

В этом страхе, безусловно, была и есть большая доля правды. Но наши инженеры вывели формулу и посчитали, что до критических размеров муравейник разрастется через две тысячи лет. При условии, что будет соблюдаться квота на расширение. Поэтому, раз в несколько десятилетий, достраивали блочный ярус, за ним этажи как конструктор шли верх, и на несколько метров муравейник становился шире. Люди успокоились тем, что проблемы с перенаселением будут решать их далекие потомки, а сейчас просто надо не наглеть и знать меру в строительстве.

Если смотреть довольно часто на этот муравейник, то проблема расширения просто перестает тебя волновать, ты уже просто не замечаешь ее. За всю мою сознательную жизнь появился всего один дополнительный «слой» муравейника, и вот через несколько лет планировали начинать строить второй, если будет нужно. Но что-то там затормозилось, возможно, и не нужен он, места и так хватит всем.

Время от времени люди раздувают эту проблему, но потом она сходит на нет.

У закрытых систем есть свои экономические особенности: считается, что население практически не увеличивается в размерах, и наша община примерно такого же размера, как и была вначале. Но это только считается, любой умный человек сделает простой вывод: если муравейник расширяется, а выдают квартиры всё меньшего размера, значит, и количество людей становится больше.

В кольце живет 4972 человека, раз в десять или пятнадцать лет проводят перепись населения, и эта величина изменяется не существенно. Но в эти 4972 человека – не все верят, но провести независимый подсчет никто не может, да и не нужно. Зачем пустая паника? И что это изменит, даже если это неправда?

Большему количеству людей требуется соответственно больше денег, даже в общей массе. Поэтому, наша экономика держится на различных противовесах.

Правительство и мэр города пытаются устоять на тонкой веревке, паря под самым куполом кольца, маневрируя с денежной массой. Пытаясь правильно сопоставить эту массу с количеством людей, ценами на продукты и услуги, и так далее.

Примечательно, что одной из идей созданий кольца была как раз идея создания идеальной экономической модели, где не было бы бедных и не было инфляции. И в перспективе – денег.

Не получилось, деньги есть. Уже много поколений, как мы, можем только гадать об экономиках других закрытых городов, или просто экономике на планете. Поэтому сравнить с чем-то нашу эффективность или нет, мы не можем. Мэр и правительство решают проблемы по мере их возникновения, и особенно не беспокоятся на этот счет.

У нас ходят бумажные и железные деньги, валюта называется – круглей, кругляши, круглые, круги и ещё много как. Неизменно на купюрах и монетах с одной стороны изображена буква «К», вписанная в круг, а на другой стороне профиль Аркадия первого, если речь о монетах, и его анфас, если мы говорим о бумажных деньгах.

Вот так мы и живем, рождаемся, растем, учимся и работаем, заводим семью и детей, стареем и умираем. И всё это делаем внутри кольца, нет ныне живущих людей, кто бы знал, что происходило во внешнем мире. Ведь прошло почти 300 лет, и сменилось множество поколений, которые давно перемешались, а многие из нас, в том или ином виде, приходятся прямыми родственниками друг другу.

Мне сложно судить, отличаемся ли мы чем-то от людей внешнего мира, хоть эта мысль часто не дает мне покоя. Каждый ребенок с раннего детства знает, что внешний мир по-настоящему ужасен и несправедлив. Но никто не знает, в чем он конкретно ужасен и несправедлив. Учебники говорят слишком в общем, и было всё это слишком давно, и даже общие сведения о мире начинали стираться из наших голов. Многие данные либо не сохранились, либо их просто не было в кольце, но вполне логично предположить, что они и не нужны. Зачем нам знать много о мире, который мы никогда не увидим? Философы кольца считают, что раз внешний мир не доступен для нас, то его и не существует вовсе. А наши предоставления о чем-то не могут быть не правильными, ведь они единственные и как следствие, только они правильны по-настоящему.