Текст книги "Одним другом меньше (СИ)"

Автор книги: Арсен Хачатрян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Annotation

Алекс каждое утро выходит к речушке, окунуться и смыть с себя тяготы сна. Сегодня его одиночество разрушит старый друг, которому нужна помощь. Но это только начало странного дня. Возможно, сегодня ещё одному другу потребуется помощь.

Хачатрян Арсен

Хачатрян Арсен

Одним другом меньше

Каменистый брод соединял две стороны речушки. Там было мелко, настолько что вода в этом месте была почти прозрачная. Были видные все изъяны камней, об которые вода разбивалась. Было отчётливо видно места, которые она сточит со временем и превратит в свой идеальный путь. Но будет это уже не при жизни Алекса, который стоял и наблюдал за этим порывом стихии.

Он стоял в одних шортах, солнце слепило в просветы меж деревьями. Утро только начиналось. Алекс стоял на крае мелководья, один шаг и глубина утраивалась. Он поднёс руку ко лбу, глянул на солнце, оно было низко. В носу защекотало, ощущение стало плавно переходить в горло. Алекс помотал головой выгоняя этот зародишь чиха. Он глубоко вдохнул и запел:

– А, я в воду войду, я в воду войду!

И просто плюхнулся вперёд. Прохладная вода моментально поглотила его, и для того что бы так и оставалось Алекс ухватился за дно. Он набрал воды в рот и стал перегонять её от одной щеки к другой. Когда его ноги коснулись дня он вынырнул, выплёвывая то что был во рту. Воды было по колено. Алекс прислонил ладонь к лицу и провёл вниз, особо сильно прижимая бородку.

– Как водичка? – женский голос за спиной заставил Алекса подпрыгнуть.

– Как обычно ледяная, хочешь искупаться Риса? – Алекс вышел из воды, подобрал полотенце и стал обтирать себя.

– Мне нужна твоя помощь – улыбнулась она, Алекс удивлённо поднял брови.

– Ну конечно ведь ты никогда не придёшь проведать друга на источнике.

– Не правда, помнишь, полгода назад...

– Это не считается ты тогда извязывалась в грязи – Риса, расплываясь в улыбке разглядывала свои туфли – Ладно чем тебе помочь?

– Субботин ещё не вернулся, а сегодня он должен был выступить перед учениками.

– Не обижайся ты на него, сама понимаешь на дороге разное может случиться.

– Я знаю, так ты сможешь рассказать вступительную речь?

– Вступительную? Ты издеваешься Субботин наверняка двадцать страниц напахал я такое не потяну.

– Тогда расскажи всё своими словами.

– Хорошо идём, только оденусь.

На крутом подъёме устелилась широкая тропинка. Алекс жестом предложил свернуть, и ровная дорога превратилась в сырую землю, заплывшую корнями. Он с прыжка сорвал крошечное яблоко, и ещё одно.

– Понюхай – он кинул её одно – как пахнет, почти зрелое.

Довольно быстро они вернулись на дорогу, хоть это и был её конец. Растоптанная земля упиралась в огромную стену из бетонных блоков. Три блока в высоту создавали стену в восемь метров. Вся стена усыпана бойницами и между третьими и вторыми бетонными блоками была амбразура во всю ширину. Ещё выше спаянные стальные пластины соприкасались с выпирающим потолком этой пещеры. И как обычно два забрала в стальной стене были подняты, два глаза этого уродливого гиганта.

– Вот оно наше гномье королевство – раскинул он руки приветствуя дом.

Нерушимая сдвижная дверь была открыта, и в неё стоял худой парень.

– Эй Алекс не видел рыбаков? – поинтересовался парень.

– Нет прости – ответил он не сбавляя ход.

Внутри эти стены подпирали железные балки, уходящие в пол. Железные листы скреплялись с потолком и стенами самой пещеры. С внутренней стороны стены, за каждой дыркой, были выступы. У амбразуры был самый просторный, такой что подпорки уходили почти до нижнего выступа. У каждого отверстия были сальные рамы, в случаи чего в них можно было опустить железные задвижки и полностью закрыть их. Этажи в стене соединяли стремянки. А для грузов был допотопный лифт, один конец скреплялся в углах основания лифта, а другой на потолке, верёвка свисала вниз таким образом, что её можно тянуть с каждого этажа. Сталактиты у стены были срублены, однако весь остальной потолок был усыпан ими.

В метрах двадцати за стеной начинался город. Дома облепляли высокие стены доходя до трёх этажей. Здания также занимал все пустоты в объёмной пещере оставляя лишь тоненькие тропинки между собой. Тут и там они соединялись друг с другом мостиками и лестницами. Дома были сделаны из чего попало, в основном куски железа разной расцветки, обыкновенные трущобы. Освещалось всё слабыми лампочками, и после солнечной улицы Алекс шёл на ощупь, пока глаза привыкали к темноте. Ещё одним источником света была закрученная дыра в потолке вокруг которой оброс пол закрывая самую высокую часть потолка. Высокие стены пещеры начали сужаться и окончательно обрывались у входа в искусственные туннели шахты. За дверью ведущей в эти шахты на кресле сидел человек, он поднял голову и обратился к идущему Алексу:

– Как водица Алекс?

– Прям как твоя рожа: холодная, скучная и хочется быть от неё как можно дальше – они одновременно засмеялись и охранник отмахнулся рукой.

Впереди была лишь темнота земляных коридоров. Глаза к тому времени привыкли, но он мог бы и вслепую пройти в нужный поворот в этих одинаковых коридорах. Они шли наверх. Лестницу на этом крутом подъёме создавали куски досок, вогнанные в землю достаточно крепко. Подъем был у левой стены и занимал всего треть тоннеля, остальное лишь скользкая земля для всё такого же простого лифта. Они вышли в эту же пещеру, только гораздо выше. С этого коридора можно наблюдать весь город с высоты. Хоть в основном это и были крыши, но также во всю длину видно те тропинки от стены да шахты. Прилепленная к стене неровная лестница вела ещё выше. К тому месту, выросшему вокруг дыры. Железная дверь скрипнула, они пошли ещё дальше снова в туннели. Алекс одним глазом глянул кто стоит у "Кольца". Хоть солнце только вставало этот луч живого света очень выделялся. Ни капли, не мешая свету вокруг него был помост, огороженный перилами. Сейчас там никого.

Глаза привыкли к этому тусклому свету и поэтому их так сильно резанули, новые, светлые лучи. Комната была хорошо освещена, это было не удивительно в классе нужно хорошие освещение, но это был не главный её плюс, только здесь не несло сырой землёй и плесенью. Она была действительно похожа на обычный классный кабинет, разве что в ней не было окон, везде были стенды со всем что может быть нужно. А одна стена была полностью исписана, обклеена рисунками, и даже была парочка фотографий, всё это оставили после себя предшественники. Те, кто были до этих ребят, те кто сидели за их партами не так уж давно.

– Здравствуйте ребята – вошла Риса в сопровождении Алекса – и Жарго.

– Йоу – Отозвалась единственная девушка в классе.

– Отложите свои зарядники. Сегодня с вами поговорит Алекс, возможно кто-то его знает – она села за учительский стол – А для тех, кто не знает, Алекс, наверное, самый опытный ходок из всех что у нас есть.

– И так ребята – облокотился Алекс на стол и посмотрел на девушку – и, как тебя зовут?

– Ева – ответила девушка.

– М-да, буду звать тебя Жарго. Итак, начнём. Вы все, как я понимаю на нашем олимпе уже пару недель, и как вам здесь?

– Классно. Так мало людей. Красть размером с пол моего дома. И даже крыс нет – вразнобой посыпались голоса так что не понять кто что сказал, кроме последнего, голос был явно женский.

– Очень рад. Но вы здесь не за красивые глаза, по крайне мер я надеюсь, что Жарго попала сюда так же, как и остальные – глухой смешок прогулялся по классу – без обид, но ты здесь единственная девушка привыкай. Теперь о главном, вас отобрали сюда суровыми испытаниями, конечно если вспоминать что вы тинейджеры. Но впереди будет ещё сложнее, день за днём вам будут капать на мозги у вас будут болеть мышцы, из вас будут лепить настоящих мужи... Блин слушай ты всё осложняешь – не отрывал он взгляд от девушки – Будут лепить настоящих ходоков. И знаете для чего.

Тишина.

– Для того что бы вы там – тыкнул он куда-то в сторону – выжили. Видите, эту стену с рисунками и фотографиями – все глянули на стену – вон там в углу мой портрет, в первой группе был художник. Он не выжил, как и никто оттуда. Их погубила, мораль, страх, голод, может кого и охотник нагнал, неважно. Они погибли, и мы не можем терять ещё людей, именно поэтому отбор сюда был ужесточён. Да что там даже девушек готовы брать если они пройдут, то дерьмо которое прошли вы. И поэтому вы выживете. Да вопрос из зала? – повёл он взгляд на поднятую руку.

– Да, вы сказали охотник, не могли бы вы рассказать нам, о, ну о них.

– Без проблем, я видел те двадцать с лишним листов, которые наш покорный профессор – он глянул на Рису – исписывал для вас. Я лишу вас этого геморроя – он начал руками сжимать воздух – и сожму всё в одну малюсенькую лекцию.

Алекс откашлялся и начал:

– Есть несколько, назовём это так, видов, этих тварей. Одиночки, стадные, лорды темноты и охотники, объединяет их всех только одно. Они вампиры, сокращённо вамп, нет они не покусают вас как во всяких там книжках, они могут заразить вас и по-другому. Кровь их главное оружие, из того что мы знаем эта, инфекция, заражения, вирус мы не знаем, называйте, как хотите. Короче эта болезнь передаётся как ВИЧ, и дозировка жидкости должна быть соответствующая, так что не спешите кончать с жизнью если вас укусили, шансы выжить довольно высоки. Так что-то я отошёл от темы. Они вампиры потому что не выносят солнца все, каждый до единого, и так, дальше о каждом отдельно. Одиночки, в основном они бродят по пустым городам, но иногда их можно встретить и в лесу. Предположительно одиночки в лесу – это просто те, кто отстал от стада. Они ничего не делают они не разумны, похоже у них остался только инстинкт, непонятный и дикий. Обычно очень пассивны и днём не представляют опасности потому что забиваются во все тенистые щели, которые смогут найти, и из темноты они ни за что не вылезут. Что там дальше – глянул Алекс на Рису.

– Стад... – не успела докончить она.

– А вспомнил, стадные. Так же простые вампиры, но инстинкт и повадки совсем другие. По какой-то неведомой причине они идут, туда куда их зовёт лорд темноты. Неясно как он это делает, телепатией или какими-то скрытыми радиочастотами. Лорды могут находиться за десятки километров от стада, а те всё равно будут идти. Куда и почему непонятно. Стада могут быть совершенно разных размеров. От сотен, до тысяч, и десятков тысяч. Так получилось как-то скрещено одновременно и про стадных и про лордов. Значит теперь поговорим о главной особенности лордов. Из всех они единственные не похоже на людей. У них есть ноги, руки и тела. Но последние два настолько деформированы, несимметричны, покрыты опухолями, и ещё неведомо чем. Я не видел их в живую, но есть те, кто видели, и все как один говорят, что убить такое, существо, очень сложно. Я побывал во многих местах, и никто никогда не вскрывал их, никто не знает есть ли у них разум, и что они вообще такое. Не хочу вас пугать, как я уже сказал я был много где, и все говорят, что никто не смог пережить осаду орды под командованием лорда темноты.

Он снова откашлялся.

– Теперь поговорим о самых опасных тварях. Лорды темноты несмотря на всё вышесказанное не так опасны, как охотники. Лордов мало, очень, охотников больше, гораздо. Охотники, как говорит само название они охотятся, но на, кого? На нас. Они не сбиваются в стаи, но легко используют одиночек. Они хитры, они организовывают засады, они заманивают нас в тупики. Они ловят нас у водопоев, и в наших убежищах. Они умны? Если да, то не в том не в стандартном понимании. Охотники не используют оружие, только то что им дала природа, руки ноги, когти, зубы. Ещё я слышал одну теорию. Я её уже обговаривал с вашим многоуважаемым учителем – глянул он на Рису – мне как-то сказали, что охотники когда-то были ходоками. И если подумать, они знают наши тропинки, знают где мы пополняем воду и где спим. И это могло бы быть правдой если бы не одно, но. Как? Как они делают из одних людей стадных, а из других охотников? Для всех это загадка, и возможно в будущем именно вы её разгадаете. Свежая кровь, молодые уму. Так ещё вопросы? Да, вы, задний ряд?

– А охотники нападали на вас?

– Нет, мне пока везёт. Но ещё совсем недавно на двух наших напала такая тварь. Спастись смог только один. Да, ещё, вы недовольный молодой человек, у вас вопрос?

– Зачем мы вообще на уроках заряжаем батарейки в этих странных зарядчиках если в другом кабинете есть динамо машины?

– Хороший вопрос, на самом деле нет, не хороший, просто других нет, а я уж больно хотел, так сказать. Это не странные зарядники, когда-то это были э–электро-электродинамические, блин ну и слов, короче это были вот такие как я сказал, фонарики. Из них убрали светодиоды и приспособили для зарядки батареек. Как вы знаете с электричеством у нас не всё так хорошо, используем всё по максимуму. Я бы ещё сказал, что так вы качаете пальцы, и в нашей профессии – это важно, но на самом деле не так уж и важно. А динамо машинами в них не заряжаете вот почему. Таких фонариков у нас дохера, прости Риса, вырвалось. Короче, целых принтеров в мире не так много что бы доставать из них двигатели постоянного тока, и мы не перенесём потерю таких агрегатов ради батареек. Вы видите какие слова мне пришлось запомнить, это всё наш любимый мэр Гольцын. Пилил мне голову пока я всё не запомнил. И если вы всё сломаете, то этому "Изобретателю" придётся выдумывать новые способы получать энергию. А значит мне придаться запоминать новые заковыристые слова, а мне оно нужно? Нет, и вот что я вам ещё скажу...

– Ладно ребята, думою Алекс ответил на все ваши вопросы, не будем его больше задерживать. Посидите пока тут я провожу нашего гостя.

Дверь захлопнулась и Риса бросая на него взгляд фыркнула:

– Тебя немного занесло.

– Да, да так и было – почесал за ухом Алекс.

– Эй, слышишь это?

– Да, я думал мне показалось, ведь сейчас в городе должно быть тихо, да?

– Да все на работе – они облокотились на поручни Кольца.

– Ничего не видать, пойдём посмотрим пока наш мэр Карл не прискакал на шум.

Они шли уже на последней лестнице, звуки спора становились всё чётче. Эхо тоннелей пропало и теперь даже можно что-то разобрать. За углом уже было видно зачинщиков беспорядка. Охранник у входа в эти коридоры держа рукой пояс яростно рычал что-то простому мужику.

– Я сказал! тебе сюда нельзя! – охранник подвёл ладонь к груди мужчины.

– Дак там...

– Эй, эй, эй, что тут у вас? – остановила спор Риса, Алекс был прямо за ней.

– Он хочет попасть туда куда не следует – ответил охранник и одновременно с ним говорил мужик: – рыбу ловили, а там, во выскочило.

– Так по порядку, вы сер, рыбак, да – указал Алекс на мужика.

– Да.

– Что выскочило? Только коротко и ясно.

– Мы как обычно сидим ловим рыбу, ну там как обычно за мысом. И тут клюёт у меня, токо рыбу достал и тут, мужик, прям излесу, идёт в крови. Ну мы с мужиками не робкие сразу за палки схватились, а он токо плюх и в воду.

– И ты его не пропускал? – метнула Риса взгляд на охранника – тут же явное ЧП.

– Да он объяснить толком не мог, рыбу ловили, рыбу ловили, старик ты чо сказать не мог нормально – промычал охранник.

– Где он – пропустила она реплику охранника – из воды хоть вытащили?

– Да, дышит кажись.

– Риса ты иди с ним, помоги все дела, а я за аптечкой – уже на бегу приказал Алекс.

Он побежал дальше, вперёд по коридорам, не сворачивал на лестницу. А за спиной он слышал, как старик опять повторяет историю.

Небольшая сумочка подгоняла его стуча о бок. Листья и ветки иногда зацапали его голову. Но в основном он легко уклонялся от них на всей скорости которую мог выдать в лесу. Уклоняясь от очередного препятствия, он нагнулся очень низко и зачерпнул рукой что-то острое. И тут на лес раздался его крик:

– Скука роза! я завтра же выкорчую тебя, блядство, иголки уже под два метра вымахали.

Стирая кровь с длинной царапины на правой руке, он не заметил, как вышел из лесу. Риса сорвала кремовую сумочку с крестным крестом и подбежала к лежащему.

– Твою мать, Субботин – застыл Алекс, глядя на тело.

– Он потерял много крови, рана свежая, как забинтую быстро в медпункт, ему нужно переливание – на одном дыхании сказала она.

Идти назад было труднее, может из-за мычащей туши, может из-за жары, а может из-за вони рыбы. Всё осложняла кровь. Она была повсюду, она текла по шее Алекса из раны на руке Субботина. Она залила всё рубашку, из раны на бочине Субботина. И смотря на того рыбака, который держал вторую руку, и на другого который держал ноги, Алексу становилось ещё тяжелее. Только он был по уши в крови.

Громоздкая стена показалась за ветвями. Как они вышли из зарослей к ним подъехала кровать-каталка. Дальше по пустым улицам тусклого города в тоннель. Вперёд, вперёд, и на конец медпункт.

– Какая у него группа крови знаешь? – влетела Риса и стала светит в зрачки Субботина фонариком.

– Такая как у меня – разминая руку ответил Алекс – первая отрицательная.

– Не будем медлить, но у него укусы, нужно его разбудить иначе всё напрасно. Да и если перельём твою кровь я тебя не отпущу от сюда ещё пару недель.

– Ничего у меня как раз появилась дело сдаводского характера. Где этот сраный антидот?

– Вон в верхнем ящике, достал? Хорошо.

Они замолчали, услышав хрип Субботина.

– Генри, Генри – подошёл Алекс – ты как?

– Я дошёл? – пробурчал он.

– Да, ты дома. Скажи, как давно ты заразился? – продолжил Алекс.

Он что-то промычал.

– Как давно!? – повторил Алекс.

– Два, три... пять, часов, я не знаю.

– Уже поздно – отозвалась Риса.

– Сука! – смёл Алекс поднос с инструментами – сперва Женя, теперь и ты.

– Это был он – откашлялся Субботин.

– Кто он Генри? – спросила Риса.

– Женя он один... одни из них, это был он.

– Хочешь сказать он охотник? – спросил Алекс – Генри, Генри.

– Отключился – успокоила она – готов к переливанию?

– Зачем? Милосерднее избавить его, от того, того что будет.

– У меня есть одна идея, она может помочь нам, но не ему.

Часы тикали, Алекс стучал по столу пальцем в ритм секундной стрелке. Он смотрел на Субботин, тот просто лежал бледнее той простыни что укрывала его. В медпункт вошёл высокий мужчина. Хоть его глаза и были закрыты тёмными очками по нему видно, как он раздражён.

– Объясняй – тут же швырнул Карл Алексу.

– Нам нужно лишь понаблюдать... – попытался Алекс ответить.

– И кто это будет делать наша недомедичка?

– Я тут самый квалифицированный человек – заметно изменила тон Риса.

– Ты учитель! Причём даже не ОБЖ, у тебя образование историка и географика.

– Во-первых нет такого слова географик. Во-вторых, такого шанса больше не будет. Никто из нас не видел превращения от начала и до конца. Всё что у нас есть это исследования, проведённые аж в солнечные годы.

– Ты что скажешь? – обратился он к Алексу.

– У Рисы почти есть мед-образование, да и это не имеет значения, что более важно неё есть мозги. К тому же я уже отдал свою кровь, я полностью за нашу недомедичку.

– Ладно – показал он руками стоп – предположим я согласен, но как мне сказать об этом людям? Типа так: Здравствуйте граждане, сегодня знаменательный день, сегодня мы вскроем нашего брата, посмотрим, что там у него в заражённых кишках и будем надеяться, что нам это что-то даст. Так да?

– Нет не так – ответила Риса – Мы ждём пока он проснётся, и без его согласия ничего не будет.

– А ты что молчишь, walker?

– Вы знаете кодекс ходока ведь в вы один из тех, кто его писал. Заражённый умирает человеком, а не одним из них.

– Твоих Brothers тут нет, но я уверен они были бы за тебя горой. И ты тоже не последняя фигура – посмотрел он на Рису.

– Последнее слово всё равно за тобой – сказала она.

– Всё как всегда – заметался Карл по комнате – все на меня давят, но как нести ответственность то только я.

– Ты ещё никогда не ошибался в таких решениях – поднялся Алекс со стула.

– Это тяжело – он засунул пальцы под солнцезащитные очки. Очки немного приподнялись пока он чесал глаза – вечером сообщу людям.

Он захлопнул за собой дверь.

– Хоть меня бы предупредил что собираешься сохранить его человеком.

– Ты тоже читала кодекс.

Ещё некоторое время они просто сидели молча. Но глаза Алекса стали смыкаться и с каждым разом открыть их было всё труднее. И наступил момент, когда он просто не смог этого сделать. Но сном это сложно назвать, он по-прежнему слышал всё. Как Риса стучит чем-то по железному подносу, как напивает песню под нос. А когда всё утихло он смог открыть глаза, но делал это будто не он. Что-то задерживало информацию в глубине разума и лишь потом отправляла в его сонное сознание. Он увидел, как Риса берёт кровь у Субботина, достаёт с полки толстую книгу и читает её поигрывая наполненным шприцом.

Плавучий голос бормотал что-то в темноте, слова мягкие как капли весеннего дождя быстро превратились в грубый крик:

– Жека-а-а! -проорал Субботин. Он подскочил в кровати и тут же свалился на пол. Он скрючился в позу эмбриона и обнял голову руками – выключите его, выключите, выключите.

Риса сразу дёрнула выключатель. Алекс поднялся со своего стула и наощупь шёл к Субботину. Жёлтый свет лампочки загорелся над столом, Риса сразу повернула лампу на стену, в корпусе были дырочки, через которые свет струйками проникал и в остальную комнату. В медпункт забрели причудливые тени. Субботин облокотился о кровать, Алекс уже стоял рядом.

– Генри – начал Алекс, помогая ему сесть – ты как?

– Ха, глаза чуть из жопы не вытекли от этого света. Но это ведь временно да? Антидот справиться.

– Генри...

– Было поздно – прервала она Алекса – этот антидот имеет мельчайшее шансы даже если вводить его моментально. Прости.

Молчание продолжалось, Субботин смотрел на свои ботинки, а Алекс куда-то вдаль, на освещённую стену.

– Костлявая пришла и за мной?

– Но это ещё не всё – сказал Алекс – ты можешь нам помочь, если позволишь ммм... понаблюдать за собой.

– Это как?

– Я просто буду рядом, снимать показатели – ответила Риса – следить за симптомами, и, если нужно поговорить я буду рядом.

– А что будет если я откажусь?

Они переглянулись.

– Я не знаю – ответил Алекс – наверное... я просто сделаю это тогда, когда ты этого захочешь.

– Смерть или смерть, ха, иллюзия выбора – улыбка на секунду промелькнула на его лице – Алекс, родных у меня нет, ходоки моя братья, моя семья. Я соглашусь, но пообещай, что приглядишь за медвежонком.

– Это само собой. Хочешь её увидеть?

– Нет, нет, не нужно, сходи к ней и, передай что, ха, я умер как герой.

– И я даже не солгу при этом, я мигом.

Не прошёл он и двух метров как его догнала Риса.

– Послушай – начала она – я вколола ему успокоительное, антидепрессанты, словом всё что у нас было.

– Зачем?

– Ты его знаешь, он очень, эмоционален, как думаешь он воспринял бы такие вести. Разве ты не заметил, как легко он это воспринял?

– Нет, наверное, я ещё не проснулся. Но всё равно я знаю этого человека – тыкнул Алекс на дверь – он бы всё понял.

– Поверь Алекс ты не видишь всей картины, я отлично знаю каждого из вас. Субботин не плохой человек, но он не умеет сдерживать злость. Это был бы не мальчишеский порыв злости как у тебя, он бы не ограничился подносом с инструментами. Он разнёс бы всё лабораторию, а тебе хочется снова месяцами бродить по чёрным городам в поисках нового микроскопа?

– Зачем ты мне это говоришь?

– Препараты будут действовать недолго, постарайся поговорить с ним, чтобы он всё понял. В противном случае я надеюсь что симптомы возьмут вверх и нам можно будет его связать чтобы он не навредил себе.

– Что-то мне уже не нравиться что я принял твою сторону. Ты говоришь ужасные вещи.

– Не будь девчонкой Алекс, ужасные вещи происходят давно, я лишь хочу, чтобы в будущем их было чуть поменьше. Так ты со мной или как?

– А что ещё поделать, я не привык бросать дела. Теперь прости мне нужно проведать нашего медвежонка.

– Да я тоже ку ней попозже зайду, постарайся не наговорить ей лишнего.

Металлический кусок, который представлял из себя дверь как обычно сильно скрипел. Комната (точнее весь дом являющейся одной комнатой) была совсем маленькой, но сразу было видно, что для её обитательницы это было целое королевство. Кроватью был матрас на поддонах, которые от полового сквозняка были подняты на пару кирпичей. Сбоку на тоненьких досках поддона начинались зелёные леса, голубые озёра, птицы пролетающее над ними. Всё это были всего-навсего пятна разноцветных мелков. Но воображения дорисовывало, придавало изящности и линий отделяющий один предмет от другого. На это магия не кончалась, кончалась кровать, которая занимала половину всей комнаты. Все стены были заклеены разным (вероятно по металлу не так удобно рисовать), выцветшими постерами диснеевских фильмов, просто каких-то принцесс, разными открытками с архитектурой мира и не только. Да что там даже весь картон-ковёр были изрисован. И не было всего этого шика только на месте окошка из которого валил тусклый свет уличной (пещерной) лампы.

Она сидела напротив стены, смотрела на медвежонка размером чуть меньше её самой. Левой рукой она поднимала его правую лапу. К тому моменту дверь открылась, после секундной задержки на её лице появилась улыбка.

– Шипастик – кинулась она в объятья к Алексу.

Она упиралась лицом в его живот. Её левая рука обнимала его вверх, как можно выше доходя до середины спины. Культи правой руки не хватало длинны чтобы нормально обнять, всё что осталось от руки кончалось в районе локтя.

– Растёшь с каждым днём, да Машуня. У тебя недавно ведь был день рождения, сколько тебе уже?

– Семь годиков.

– Ты уже слишком взрослая чтобы говорить годиков. Семь лет, нравиться?

– Не – закачала она головой.

– Ну и правильно, семь годиков, да – потрепал Алекс её волосы – ну что чем занималась?

– Медвежонок обиделся что я выше его. А я ему говорю, зато вон какие у тебя лапки, длинные, пушистые.

Он молча сделал с ней пару шагов и присел на кровать. После взгляда на медвежонка он наконец заговорил:

– Медвежонку не стоит так переживать он своё уже отрос. А ты вон вымахаешь выше меня, что тут помещаться не будешь.

– Мне тут нравиться!

– Мне тоже.

Он пригладил её волосы обнажив шрам. Шрам, который дугой шёл по левой щеке зацепляя губы, к носу вверх, и опять загибался, проходя сквозь глаз (Чудом не зацепив глазное яблоко) и заканчиваясь чуть выше брови разрезая её на две полоски. "Хм, у носа шрам хорошо затянулся, почти невидно" подумал Алекс и продолжил:

– Мария, мне нужно поговорить с тобой.

– Нет, не Мария, я Маша, не надо плохих новостей.

– Скоро выйдет вещать мэр, он скажет про Генри...

– Нет.

– Генри делает то что только он может сделать. Ты его знаешь он герой, и это будет его последнее геройство.

– А можно он уйдёт на... на пенсию, пусть кто-то другой геройствует.

– Знаю без него тебя бы тут не было, хотя бы... – он осёкся, хотел сказать хотя бы такой, но живой – хотя бы одно, утишает... ты здорова, и не в чём не нуждаешься. И в этом его заслуга, гордись им.

Она молчала.

– Маша?

Молчание.

– Не хочешь говорить.

Снова тишина.

– Хорошо, знаю ты хочешь побыть одна. Но помни, вокруг тебя есть люди, не один Субботин любит тебя. Мы всегда будем заботиться о тебе. Ну – он поднялся – я, оставлю тебя.

Алекс тихонько вошёл, Риса замеряла давление. Он взял за спинку один из стульев, повернул и поставил его перед собой. Он сел, упёршись грудью в спинку, подпёр голову руками и просто наблюдал за ними. Субботин смотрел ему в глаза. Казалось эта сцена длилась долго и его глаза не моргали уже целую вечность. Но звук застёжек тонометра вывел их из взаимного гипноза.

– Она хотела побыть одна? – спросил Субботин.

Алекс кивнул.

– Да, похоже на неё – продолжил Субботин.

– Не волнуйся о ней – сказал Алекс, не поднимая головы из-за чего та при каждом слове приподнималась с руки – как ты то себя чувствуешь?

– Голова побаливает.

– Вот – Риса протянула ему таблетку – от головы.

– Похоже на какую-то злую шутку – проглотив таблетку сказал он – Этого ведь не может быть верно? Только вчера вечером я раздумывал какое блюда тут подадут к моему приходу. Хотел научить Машку ловить рыбу, может стрелять. Куда денутся все эти мысли? Испаряться? Нет, нет я отрицаю что человек может вот так запросто исчезнуть. Вот так вот, тушу кострище, щелчок, и на мне уже метка зверя.

– Кстати, как это случилось? – спросил Алекс под неодобрительные взгляды Рисы – ты говорил, что это был Жека.

– Да... или, я уже не знаю. Я тушил костёр, там у каменного котла. Спать то я не спал, мозги ещё есть чтобы не спать на земле. Так присел отдохнуть до дома то рукой подать. И тут прислушался, не подводит ли слух, не подвёл. За спиной что-то было. Я развернулся, вижу блёклый цвет кожи, вижу позу в какой только вампы стоят. И не глядя три пули прямо в торс и его это не смутило он кинулся на меня. Я закрываюсь рукой, а он вонзает свои зубы прям в неё и валит меня на землю. Я ему локтем по голове и отползаю, но видать он мне и брюхо заодно решил вскрыть, руками вцепился в него аж до крови. Я поднялся гляжу на свою руку, в крови, не только в моей, видимо гад подготовился. Держусь за живот, возношу на него пистолет. И он поднимает голову. Жека, Жека его патлы везде узнаю. И тут на меня нахлынуло всё сразу, я просто рванул. Оставил рюкзак, пистолет... пистолет, наверное, где-то обронил. Всё было быстро, вот Жека, вот наша речушка... Чёрт эта боль в голове начинает меня раздражать.

– Опиши её – попросила Риса.

– Ну не сейчас же – возразил Алекс.

– Нет, ничего – начал Субботин – пульсирует, будто каждая вена в голове вибрирует с новым стуком сердца будто всё сильнее. Это плохо да – посмотрел он на их лица – я не думал, что это будет так злить.

Риса подозвала Алекса жестом и прошептала ему:

– Наверное стоит его привязать, иначе навредит себе.

– Нет – также шёпотом ответил он – думаю ещё рано.

Субботин сжал своё лицо руками и злобно хрипел при каждом выдохе. Он провёл трясущими руками по волосам. Потом растопырил пальцы и с характерным звуком провёл ногтями по шевелюре. Всё его тело стало дрожать, и он всё быстрее начал водить руками по волосам.

– Это невозможно – заявил Субботин – нет это нетерпимо.

– Ляг на кровать я посмотрю, что там – Риса достала фонарик, Алекс подошёл к кровати с другой стороны – так руки по швам, ага.

Она приподняла веку, Алекс тоже глянул на зрачок. Каждый сосуд в глазе был невероятного крестного оттенка, а сам зрачок шатало и трясло. Секунду назад, когда он смотрел в его глаза этого не было. Он понял её без слов и даже взгляда. Он почувствовал её тяжёлый взор и его руки сами потянулись к ремням на койке. Они сделали это одновременно, стянули обе руки и Алекс даже успел замкнуть ещё один ремень на животе.