Текст книги "Сидя в огне"

Автор книги: Арнольд Минделл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

2. Когда произошел самый первый или самый ужасный эпизод, в котором вас публично унизили? Сколько вам было лет? Может быть, вас стыдили или критиковали потому, что вы не способны следовать общественным правилам, потому что вы девочка или женщина, мальчик или мужчина, из-за вашей религиозной принадлежности, цвета кожи, идей, сексуальной ориентации или интеллектуального уровня, в связи с состоянием здоровья, по причине умственных или физических возможностей или недостатков? Кто это делал – ваша семья, одноклассники, друзья, школа, город, газета, правительство? Дайте имя своему переживанию.

3. Обсудите и/или заново сыграйте этот случай проявления общественного гнета. Изобразите то, что происходило. Если вы не можете рассказать историю словами, попытайтесь сделать это с помощью кукол или рисунков. Какие именно человеческие права были попраны: право на жизнь, право на высказывание, на мышление, на счастье, на самооценку, право выбирать сексуального партнера того пола, который соответствует вашему выбору, или право на то, чтобы к вам относились как к равному или равной остальным?

Вспомните как можно больше подробностей. Кто там присутствовал? Сколько вам было лет? Какая группа (или группы) была вовлечена в это событие? Какой была роль мейнстрима? Назовите пассивных свидетелей.

В каком городе это произошло? Отражал ли этот инцидент эпоху, окружение, в котором вы жили, государство, мир? Каким образом то, что вы пережили, является частью мировой истории?

4. Какую информацию можете вы добавить к этой истории, используя воображение? Замечайте аспекты, на которых вы делаете акцент или которые вы преувеличивайте. В чем состоит истинность этого преувеличения для вас и для вашей общины? Каким образом оно представляет мировое поле, в котором вы жили?

5. Кем были активные публичные обидчики? Почему они так поступили? Продолжает ли группа, к которой они принадлежали, по сей день проявлять жестокость к людям? Какие привилегии, которых не было у вас, были у обидчиков и были ли такие вообще? Где они научились подобному поведению? Что привело их к тому, что они сделали? Почему они не могли заметить ваше страдание и остановиться?

6. Каким образом вы внесли это насилие внутрь себя и сделали его личным? Скрывали ли вы части себя от мира, потому что боялись? Какие части? Какие у вас есть сегодня физические симптомы, причиной которых является, возможно, это травматическое воспоминание? Какое, по вашему ощущению, воздействие произвел на ваше тело общественный гнет?

Переживаете ли вы гнев, грусть или не переживаете вообще ничего в связи с этим воспоминанием? Дайте себе время, чтобы разобраться в том, что вы чувствуете.

7. Когда вас в последний раз критиковали или стыдили на публике? Каковы сходства и различия между этим эпизодом и тем, который вы вспоминали ранее? Замечаете ли вы определенные повторяющиеся схемы в своей уязвимости и в своих реакциях?

8. Теперь попытайтесь сжечь свои дрова. Вернитесь к самому сильному воспоминанию о насилии над вами. Попросите кого-нибудь сыграть различные роли в этой истории, если вам нужна такая помощь. Найдите хорошего слушателя и попросите его сохранять достаточную дистанцию, чтобы помочь вам в случае, если вы впадете в безучастность и забудете свои чувства. Расскажите свою историю. Расскажите ее еще раз.

В этой работе крайне важно дать разрешение на существование боли, грусти, злости, ярости и желанию мести. Замечайте их, чувствуйте их и позволяйте им быть. Не судите их и не пытайтесь отложить в сторону.

Если сможете сделать это, не нанося урона ни себе, ни другим, погрузитесь в свои эмоции так глубоко, чтобы произошла «энантиодромия», то есть чтобы ваши чувства преобразились в свои противоположности. По мере того как вы продвигаетесь через этот процесс, наблюдайте за колебаниями, блокированием, сигналами нервозности, незавершенными фразами, онемением чувств, замешательством и безучастностью. Просите, чтобы помощник время от времени спрашивал вас, чувствуете ли вы себя в безопасности, не зашли ли вы слишком далеко и желаете ли вы продолжать.

9. Скорбите о несправедливости того, что произошло. Скорбите о несправедливости, о недостатке любви, об отсутствии уважения, чуткости и внимательности. Будьте сострадательны к себе, к своему гневу и к своей тоске. Можете ли вы позволить гневу и мстительности подняться на поверхность? Наблюдайте онемение чувств и безучастность. Замечаете ли вы, как забываете что-то и внезапно вспоминаете? Это происходит из-за шокового состояния, в котором вы оказались для того, чтобы иметь возможность продолжать существовать. Имейте мужество. Будьте заботливы к подробностям своих переживаний, проходя около них и сквозь них. Обязательно называйте их вслух по имени и уважайте их.

Если вы застряли, наблюдайте чувства, которые кажутся невыносимыми, слишком правдоподобными или слишком смущающими. Вступайте в них. Делайте это сами, делайте это для всех нас.

10. Интериоризировали ли вы общественный гнет, жертвой которого вам пришлось оказаться? Стыдите ли вы себя сегодня, подавляете ли вы себя посредством открытой самокритичности? Как именно проявляется ваше отношение к себе, подобное тому, как к вам относились ваши обидчики? Наносите ли вы себе боль пренебрежительными, умаляющими и неодобрительными замечаниями в собственный адрес? Знаете ли вы о себе что-то такое, чего никогда не стали бы рассказывать другим? Способны ли вы защититься от самокритики?

Перескажите свою историю еще раз. Можете ли вы почувствовать, что интериоризировали оскорбительное поведение обидчика и теперь оно превратилось в тенденции, которые вам приходится обращать против себя? Не слишком ли вы себя загоняете? Не устанавливаете ли для себя слишком высокие стандарты? Не сдерживаетесь ли вы от высказываний на публике, не подавляете ли своих чувств?

11. Каких идеалов придерживались ваши обидчики? Они принадлежали к мейнстриму или были борцами за свободу? Что стояло за их нападением на вас? Было ли оно удовлетворением их страсти? Или они пытались отомстить миру за то, что когда-то причинили им самим? Может быть, они ратовали за нравственность? Что вы чувствовали по отношению к их идеалам? Действуют ли эти идеалы в вашей жизни и сейчас? Предположим, например, что они стыдили и унижали вас за лень и недостаток сообразительности. Не критикуете ли вы сегодня других людей за то, что они ленивые, не требуете ли вы от них быть «более сообразительным»?

12. Вообразите себя в роли обидчика. Если вам дискомфортно чувствовать силу обидчика, спросите себя, а не бывает ли иногда, что что-то в обидчике вам нравится. Или, может быть, вы заставляете себя быть всегда полярной противоположностью той личности или той группы, которая оскорбила вас? Нет ли связи между вашей властью и их властью? Может быть, вы уже научились мудро распоряжаться властью обидчика или, может быть, нет. В качестве примера рассмотрите классический случай: многие из нас когда-то заявляли, что никогда не стали бы поступать с детьми так, как их родители поступали с ними. Но проходят годы, и – невероятно! – мы вдруг ловим себя на том, что поступаем точно так же.

Женщина из касты неприкасаемых рассказала мне, что в собственном доме она иногда проявляла ярость, в том числе по отношению к другим женщинам. Она понимала, что иногда поступает так же зло, как и люди, которые ее обижают.

13. Трансформируйте силу обидчика. Есть ли что-нибудь позитивное в силе обидчика? Можете ли вы вообразить, что используете эту силу продуктивно? Когда я спросил ту индийскую женщину, как могла бы она иначе использовать силу своей злости, она ответила, что ей бы очень понравилось говорить во всеуслышание все, что она думает о положении женщин и каст. В конце-то концов, если она настолько свободна, чтобы быть сильной дома, то она может найти в себе достаточно мужества, чтобы публично высказывать свои взгляды. Похоже было, что эта мысль привела ее в глубокое волнение.

Когда семинар возобновился, она оказалась одним из самых активных ораторов и стала призывать и остальных выносить на обсуждение табуированные темы. Позже она писала мне, что ей удалось поднять осознанность своих родственников в связи с женским вопросом и проблемой кастовой структуры общества.

Каких свершений смогли бы добиться своими силами? Вообразите, что вам это удается.

14. Обнаружьте свой дух и свой голос. Людям, оскорбленным публичным произволом, часто снятся сны, в которых содержатся огромное мужество и мудрые наставления. Можете ли вы припомнить такие сны? Бывали ли у вас видения духов-помощников, богов или богинь, оказывающих помощь?

Одно из имен, которые шаманы дают подобным внутренним фигурам, дающим мудрость, которую не найти в другом месте, является «близкий друг». В своей книге «Тело шамана» я называю этих духов-помощников «союзниками», в соответствии с шаманскими традициями в разных частях света, в том числе с той, которую описал Карлос Кастанеда. Вы можете думать о союзниках как о Боге, Будде, Самости, вашей собственной мудрости или как об ангелах-хранителях. Как бы вы ни называли этих гидов и где бы вы ни ощущали их присутствие – в самих себе или в окружающей среде, – их содействие предоставляет к вашему распоряжению огромные силы. Такие силы являются дарами духовного ранга, которые позволили ли вам уцелеть в эпизоде с насилием против вас. Они же помогут вам обрести свой голос.

Старайтесь вспомнить или почувствовать эти силы прямо сейчас. Воображайте их присутствие. Говорите с ними и слушайте их. Спрашивайте их о себе и о мире. Просите их намекнуть вам относительно того, какой может быть ваша особая задача в мире. Взвесьте возможность того, что эта задача является одной из целей вашей жизни.

Туземцы во всем мире всегда имели духовных гидов, которые оказывали им помощь, когда этого не делали люди. Они выступают фасилитаторами перехода через кризисные времена. В сновидениях они пробуждают ваши шаманские силы и показывают вам способ исцеления от общественного гнета. Ваши видения – это образ духов-целителей, являющихся благодетельными призраками. Это силы, стоящие за вашим голосом в мире.

IX. Как хорошие общества развязывают войну

Хорошие общества развязывают войну. Демократические общества, верящие, что ведут неагрессивную политику, повинны в общественном гнете.

Это происходит:

на семейных собраниях, где некоторых третируют за то, что они не соответствуют нормам данного мини-социума;

в школах, которые унижают детей за нарушение правил и обучают их только ценностям и истории мейнстрима, игнорируя немейнстримовские ценности и коммуникативные стили;

на предприятиях бизнеса, добившихся экономического успеха за счет окружающей среды, меньшинств и потребностей индивидов;

на государственных службах, таких, как полиция, которые нарушают права меньшинств;

в газетах, не сообщающих информацию, касающуюся маргинализированных групп;

в средствах массовой информации, которые либо описывают меньшинства, используя негативные стереотипы, как «уголовник» или «неквалифицированный служащий», либо игнорируют меньшинства, освещая лишь жизнь доминирующей социальной группы;

в банках, оказывающих предпочтение средним и крупным мейнстримовским деловым предприятиям;

в религиозных группах, которые угрожают «грешникам» карой или иными способами дают тем, кто в этих группах не состоит, почувствовать, что они лишены шансов на спасение;

в медицинских заведениях, где игнорируют чувства пациентов;

в психологии, утверждающей, что состояния сознания не зависят от социальных проблем, и считающей людей, не входящих в мейнстрим, душевнобольными.

Если вы ведете активную работу с миром, вам необходимо понимать, что это лишь начало длинного списка грязного белья, потому что общественный произвол всеобъемлющ. Ни одна область жизни от него не гарантирована.

Тихая агрессия

Что именно следует считать гнетом и насилием над личностью, зависит от конкретных общественных норм. Но независимо от того, считает ли данная культура, что права человека даны от Бога, или полагает, что их обеспечивают законы и другие люди, одно мы знаем точно: права человека необходимы, потому что люди уязвимы.

Список способов, которыми люди могут стать жертвой общественного гнета, является индикатором масштабов нашей уязвимости. Нам требуются покровительство старейшин на всех фронтах. Мы нуждаемся в еде, одежде, жилье и врачебном уходе. Нам требуется уважение и защита друг от друга. Мы существа социальные и нуждаемся в обществе друг друга. Мы существа телеологические и нуждаемся в смысле.

Государственные законы не дают эффективного обеспечения этих защит, потому что они не могут классифицировать нехватку осознавания в личных взаимодействиях преступлением. Религии выступают на сцену там, где терпят неудачу правительства.

В буддизме права взаимосвязаны с обязанностями: выживание зависит от того, в какой мере каждый трудится для сохранения жизни. Буддисты признают права животных, растений и инертных объектов, поскольку души могут перевоплощаться и в эти формы.

В иудаизме тоже присутствует взаимозависимость прав и обязанностей. В конечном счете все обязанности обращены к Богу. Тем не менее многие из них предусматривают заботу о тех людях, коллективным символом которых в еврейских писаниях являются «вдова и сирота». В христианстве любить Бога означает любить ближнего. Одним из пяти столпов в практике ислама является оказание помощи нуждающимся. Права в религии бахай происходят от качеств и сил, дарованных Богом. Туземцы верят, что все является духом и все уязвимо.

Однако на практике религии нередко терпят неудачу в роли защитников прав человека, поскольку лишь очень немногие из нас знают, что еще можно сделать с обидчиками, кроме как сказать им «нет» или наказать их. Более того, многие духовные воззрения на права человека антропоцентричны. Мы нуждаемся в космотеандрическом видении, то есть в таком, которое включает богов, людей, животных и всю окружающую среду.

В моем понимании глубокой демократии наличие прав не сводится только к праву голосовать и иметь представительство в конгрессе. Глубокая демократия осуществляется и в непосредственных взаимодействиях лицом к лицу. Без понимания того, как используется власть и как неосознаваемый ранг подавляет людей, правовая концепция равенства имеет мало смысла.

Равенство не только в экономическом, но и в личном аспекте, начинается с изучения природы власти и понимания злоупотребления ею. Права в юридическом смысле этого слова, даже если бы органам правопорядка удалось внедрить их в обществе в полном объеме, никогда не сумеют защитить нас против столь пагубных невидимых сил. Вот, к примеру, «Орегониан», самая крупная газета штата Орегон, опубликовала недавно статью о «невидимой» политике банка, который отказывался выдавать небольшие ссуды на приобретение жилья людям из определенных областей штата. Эта политика была направлена против черных и представителей других групп, не имеющих большой власти. В результате банк вынуждал их продолжать пользоваться съемным жильем.

Лишение людей права становиться домовладельцами является невидимым актом агрессии, насаждающим сегрегацию и усиливающим ранг состоятельных людей. Это скрытая форма общественного произвола, пример того, как мирные общества ведут незаметные войны против тех, кто не может защитить себя.

Демократия в действии: очернительство и неправедный суд

В демократических странах политикам позволяется осуществлять общественный гнет, если он принимает форму политической кампании или лоббирования. Тактика использования унизительных замечаний личного характера в адрес противника считается абсолютно допустимой и называется «забрасывать оппонента грязью». Она обеспечивает ситуацию, в которой мы выбираем высокопоставленных руководителей нашего государства, исходя из того, у кого из кандидатов есть придворный сочинитель с большей способностью к очернительству.

Общественный гнет идет рука об руку с правовой системой, основанной на принципах соперничества. Ее цель не улучшить взаимоотношения в обществе, а установить, кто прав и кто виноват. Такая система поддерживает власть и силу, а не понимание и упрочение связей между людьми. Она работает на повышение конформизма и продуктивности, а не степени сострадания.

Поразмышляйте о процедурах уголовного суда. Вместо того чтобы стремиться к пониманию позиции ответчика в целостном общественном контексте, наши суды только устанавливают, виновен он или невиновен. Судебные процедуры вершатся без того, чтобы принималось во внимание их многоплановое воздействие на «преступника» или «жертву».

У индейцев племени навахо есть своя правовая система, ориентированная на интересы общины и не основанная на принципах соперничества. Конфликтующие стороны встречаются друг с другом. Они вправе говорить все, что считают нужным, без того, чтобы власти племени решали, кто из них прав, а кто нет*. Родственники включены в процесс, и члены семьи обидчика тоже считаются ответственными за преступление. Они, как и сам обидчик, обязаны возместить ущерб пострадавшей стороне. Родственники пострадавшего имеют право требовать компенсации и для себя. Благополучие всех превалирует над определением вины и меры наказания. Эта система основана на принципах сообщества, на взаимоотношении и взаимодействии, а не на представлении о правильном и неправильном, хорошем и дурном.

Мы поддерживаем травлю свидетелей в судах и очернительство на политической арене по той же самой причине, по которой смотрим фильмы с насилием. Наша культура испытывает голод по героям и героиням, рискующим собственной жизнью ради справедливого возмездия. Нам нужны молодчики, умеющие постоять за себя и уничтожить врага. Почему? Да потому, что мы не отработали собственных проблем, связанных с насилием и надругательством. Потому что нас оскорбляли и попирали, а мы не могли защититься.

Что же может делать в этой связи работающий с миром? Распознавать и поддерживать тех лидеров, которые учат нас работать с конфликтом и болью через осознавание. Мы должны пресечь порочный круг мести и забрасывания грязью, настаивая не только на том, чтобы были выслушаны все стороны, но и на том, чтобы каждая из них присутствовала, когда говорит другая. Мы должны подмечать двойные сигналы и сильные чувства, все то, что выводит нас за пределы поверхностного различения между невинным и виновным, правильным и неправильным.

Что таится за молчанием

В любой разнообразной группе с большой вероятностью есть несколько человек, которые во время групповой работы ничего не говорят. Будучи фасилитатором, давайте себе время для исследования корней этого молчания. Вы не разговариваете потому, что вам нравится молчать? Верите ли вы в чувства? Какие у вас чувства и реакции на других людей? Может быть, вы хотите внести свой вклад, но испытываете страх?

Если атмосфера в группе напряженная и дискомфортная, говорите с такими людьми с глазу на глаз, а по возвращении в группу выскажите, никого не критикуя, предположение о возможных причинах напряженности. Попросите всех помолчать. Поинтересуйтесь, чувствуют ли себе присутствующие в ладу со своим молчанием. Спросите, чувствует ли группа себя в безопасности. Когда присутствует ощущение, что атмосфера небезопасна, некоторые превращаются в подхалимов. Все старательно изображают внешнюю вежливость.

Помню наглядный пример такого поведения в бывшем Советском Союзе. Я участвовал в многолюдной конференции, посвященной разрешению этнических разногласий. В перерыве показывали снятый ингушами любительский фильм о нападении на них их осетинских соседей. Нам показали кровавую, ужасную уличную резню.

По окончании фильма один из ингушей с яростью обвинил русских в том, что они поддерживали и провоцировали осетин. В зале, где собралось около ста человек, повисло молчание. После нескольких тягостных минут тишины я спросил молчаливую женщину, которая стояла возле меня, что она чувствует. «Ужас, – прошептала она в микрофон. – Ужас. Ненавижу войну».

Когда я спросил, чувствует ли кто-нибудь что-то иное, никто не ответил. Казалось, все испытывали страх. Тогда я попросил, чтобы любой, чьи чувства совпадают с чувствами женщины, ненавидящей войну, встал рядом с ней. К моему удивлению, больше половины присутствующих стали медленно приближаться к женщине, которая стояла в центре зала. Тогда я предложил, чтобы те, кто на стороне ингушей, встали справа от нас, а те, кто солидарен с осетинами и русскими, – слева.

Результат такого расслоения аудитории оказался удивительным для всех присутствующих. Посреди зала стояли молчащие люди, которые явно составляли подавляющее большинство. Их было так много, их численность транслировала такую силу, что само их присутствие никак не могли игнорировать враждующие стороны. Сила молчания была так велика, а число людей, желавших продолжения войны, столь мало, что конфликт рассосался.

История общественного произвола вызвала в большинстве участников конференции страх перед публичными высказываниями. Они не могли решиться на то, чтобы громко заявить свой протест. Обращение к молчанию показало, что в этом ужасном конфликте в центре сражения находится большинство, желающее мира, а отнюдь не противоборствующие стороны. Если бы степень нашего присутствия была выше, многие конфликты разрешались бы легче.

Хороший фасилитатор ощущает присутствие общественного гнета, знает историю и распознает ее воздействие на настоящее. Осознание текущего момента помогает группам, у которых, возможно, нет привычки к демократическому стилю открытых дебатов, прорабатывать свои переживания. Находясь в группе, для которой тоталитаризм, болезнь, наркотики, насилие или фундаментализм являются реальными проблемами, вы можете экспериментировать, высказываясь от лица тех, кто молчит, боится или сдерживается прошлым опытом унижения.

Обращаясь к тем отмалчивающимся, вы можете, например, сказать: «Замечайте то, что вы чувствуете, это может оказаться полезным для вас. Расскажите об этом шепотом своему соседу». Если никто так и не заговаривает, вы можете сказать за них: «Мы не можем высказываться, это сейчас слишком опасно для нас».

Продвигайтесь вперед с осторожностью. В некоторых обстоятельствах искренние высказывания могут привести к потере работы или публичной порке. За молчанием таится страх перед возможным насилием. Всегда взвешивайте возможные последствия. Обеспечивайте людям достаточный уровень безопасности. При необходимости просите, чтобы они отвечали на вопросы с глазу на глаз, на бумаге или иным анонимным способом.

Не стоит недооценивать силы статус-кво. Призраки ранга сопротивляются необходимости отвечать на вопросы о попрании человеческих прав, даже когда организации или отдельные люди во всеуслышание объявляют защиту прав человека своей целью. Обязательно спрашивайте у членов группы, в том числе, у тех, кто молчит, разрешения заниматься той или иной конкретной темой, особенно если она касается прав человека. В противном случае некоторые почувствуют, что вы используете свой ранг фасилитатора, чтобы заставить группу обратиться к работе, к которой она еще не готова.

Выявляя аспекты власти, ранга и иерархии, одновременно наблюдайте за собственной склонностью лишать людей права голоса, используя ранг фасилитатора, с тем чтобы подавить тех, кто с вами не согласен. Если вы занимаете одностороннюю позицию, поддерживая угнетенного, теряется интерес и доверие к вам у власть имущих. Это может привести к тому, что вы не сможете помочь никому.

Примат ясности над разрешением

Большинство из нас надеется на то, что групповое обсуждение приведет к решению проблем, связанных с насилием и произволом. Фактически мы все стремимся к разрешению своих собственных наболевших забот. Но это происходит так редко не потому, что у нас нет способности решать проблемы. Подлинные причины могут быть связаны с неоднозначностью чувств, личными секретами и предпочтениями, с жаждой мести. Люди, располагающие рангом, редко испытывают склонность просвещаться относительно собственной власти.

Поэтому поиск ясности более состоятелен, чем навязывание решений тем, кто к ним пока не готов. Разрешение проблем, конечно, важно, но только в контексте повышенной ясности. Частью ясности является понимание того, что практически любой конфликт представляет собой смесь социальных, физических, психологических и духовных напряжений.

Состояние здоровья участницы одной из наших конференций было таким тяжелым, что она пользовалась инвалидной коляской. Она попросила меня выступить фасилитатором в споре, который разгорелся у нее с отелем, где она остановилась. Она жаловалась, что ее номер слишком незащищен от шума. Женщина делала это так часто, что правление в конце концов попросило ее съехать из отеля. Она в ответ пригрозила им судом. Управляющий отеля пришел в ярость. Он высказал мне свои эмоции в достаточно откровенной форме. Женщина в это время смотрела в другую сторону, отказываясь вести с ним переговоры. Я указал управляющему на то, что для нее борьба ведется не на равных. Он распоряжается в здании, где она проживает. Он мужчина, она женщина. Он может ходить, а она нет. Он на своей площадке, она на чужой.

Женщина стала прислушиваться к тому, что я говорю. Я же продолжал высказываться от ее имени, сказав, что главное для нее в этой истории – справедливость, а не деньги. Что-то его тронуло, он медленно кивнул головой. Я сказал, что знаю, что он лишь защищает интересы своего учреждения, вовсе не намереваясь задеть чьи-то чувства. Я сказал также, что знаю, что деньги для него важны, но что на более глубинном уровне проблема не в них. Внимательно выслушав меня, он подтвердил, что деньги не единственное, что его волнует, и добавил, что понимает свою оппонентку, но опасается ее гнева и власти.

Тут она улыбнулась, а я сказал:

– Давайте оставим пока эту дискуссию. У вас, возможно, возникнут важные для вас переживания, которые могут развернуться, когда вы оба окажетесь в одиночестве.

Я предложил встретиться позже втроем, но менеджер возразил, что в этом нет никакой необходимости, и тут же попросил женщину остаться в отеле, пообещав ей другой номер.

Тягостная конфронтация завершилось не через подталкивание сторон к разрешению, а благодаря тому, что у управляющего выросло осознание различия в их рангах.

Призрак в чековой книжке

Квалифицированный фасилитатор разбирается в социальных вопросах, включая экономические. Экономика, ориентированная на рынок, обычно третирует неимущих, оказывая предпочтение тем, у кого больше доход и материальное благополучие. Она ответственна за порождение неравенства в доходе, жизненных условиях и возможностях трудоустройства. Состоятельные люди вносят свой вклад в безработицу, препятствуя объединению работников в профсоюзы, фиксируя минимальную заработную плату и экспортируя продукцию в бедные страны, где практикуется эксплуатация наемного труда. Дома это приводит к маргинализации, агрессивности, чувству беспомощности и гнету.

Работая фасилитатором, говорите об экономическом неравенстве и выявляйте присутствующих призраков. Мало кому хочется, чтобы его идентифицировали с фигурой «жестокого» капиталиста. Возможно, вам придется сыграть именно эту роль – человека, находящегося на вершине экономической пирамиды. Призрак капиталиста не проявляет интереса к вопросом распределения предметов первой необходимости, равенства в обслуживании, в работе и в получении образования. Он заботится лишь о себе.

Хотя в последней части двадцатого века мы оказались свидетелями падения многих жестких режимов, приватизация промышленности подвергает рабочих гнету, передавая предприятиям бизнеса привилегии и власть, которые раньше принадлежали правительствам. Капиталистические демократии повсеместно страдают от частной инициативы. Они могут позволить людям достаточно высокую степень личной свободы, но они же жестоко обращаются к тем, кто маргинализирован из-за низкого уровня образования, класса, расы, пола, сексуальной ориентации или возраста.

Я не раз видел, как организации трансформируются, начиная работать более эффективно после семинаров, на которых служащие озвучивали призрачные роли «боссов», желающих все только для себя, и «жертв», стремящихся к равенству и справедливости.

Насилие со стороны СМИ: деньги, зарабатываемые на конфликте

Наши сводки новостей изобилуют личной жизнью политиков, кинозвезд и знаменитых спортсменов, которые составляют менее одного процента от всего населения.

В капиталистических демократиях средства информации являются бизнесом. Их продукция предназначена потребителям, имеющим достаточную покупательную способность для приобретения газет и журналов. То же самое касается и рекламируемых в СМИ товаров. Центральную роль играют клевета, дискредитация и насилие. Таким образом, наша покупательная способность поддерживает гнет, осуществляемый средствами информации.

Значительный вклад в возросшее осознавание проблем окружающей среды, конфликтов в нашем мире, развития психологии и духовных движений внесли «альтернативные» СМИ. Среди них радиостанции «Новые измерения» в Сан-Франциско и «Радио во имя мира» в Коста-Рике. В библиографии к этой книге я указываю многие ценные «альтернативные» периодические издания.

Часто угнетенные группы и осознанные индивиды, пострадавшие от гнета со стороны СМИ, в результате борьбы за выживание сами становятся работниками СМИ. Сара Хэлприн и Том Воу ввели для кинематографической работы таких общественных активистов термин «озабоченная документалистика»*. Среди тех, кто внес значительный вклад в наше понимание угнетения, много женщин и цветных, а также работников кино из таких стран, как Сальвадор, Куба, Никарагуа, Россия, Чешская Республика и Китай.

Обычные средства информации чаще всего освещают «конфликты», показывая нам, как «хорошие» бьют «плохих» или, наоборот, как побеждают «плохие». Установка на соперничество и борьбу приносит прибыль. Она рассматривает мир, как гигантский футбольный матч между двумя командами, у которых нет никаких иных взаимоотношений друг с другом.

СМИ любят выставлять напоказ слабости публичных людей. Но агрессивные методы соревновательной установки ничего не в состоянии исправить. Работники средств информации не должны ограничиваться лишь привлечением общественного внимания к растратившимся политикам. Они должны показывать, как насилие действует в обоих направлениях между общественностью и ее «слугами». Обе стороны атакуют друг друга, и обе, в отсутствие фасилитаторов и равноправного обсуждения, страдают.