Текст книги "Самое опасное море. Минная война в годы Второй мировой"

Автор книги: Арнольд Лотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Впервые эти воды были заминированы с воздуха 16 ноября 1943 года, когда американские и австралийские самолеты сбросили здесь 42 мины. «Сикард» и «Бриз» прибыли сюда 2 мая вскоре после полуночи и установили 170 мин возле острова Таиоф. После этого они вернулись к Эспириту-Санто за дополнительным грузом мин и 8 мая установили еще 170 мин в проходе Ист-Бука.

Глава 8
ДАЛЕКИЕ БЕРЕГА

Штормовой ноябрьской ночью соединение кораблей двигалось через Атлантику на восток. Позади остались Азорские острова, в нескольких сотнях миль прямо по курсу находились таинственные берега Африки. По этим темным, неприветливым водам 450 лет назад прошли три небольших судна, везшие 90 человек в Новый Свет. В ту ночь сотня кораблей везла 70 тысяч человек в Старый Свет. Все они были американцами и направлялись в порты с романтическими названиями – Сафи, Лиаутей, Касабланка. Их целью было вторжение.

34-е оперативное соединение кораблей под командованием адмирала Хевитта следовало в порты французского Марокко. 8 ноября 1942 года была произведена высадка на берег, открывшая второй фронт союзников против стран оси. Кроме американских кораблей, в операции приняли участие два британских соединения, пришедшие в Оран и Алжир.

Раннее утро 7 ноября было на удивление тихим и спокойным. Со стороны Геркулесовых столпов дул легкий ветерок, луна заливала все вокруг жемчужно-белым светом. Корабли подошли к Касабланке. 34-е оперативное соединение разделилось на три ударные группы. На рассвете южная группа направилась к порту Сафи, расположенному в 125 милях к югу от Касабланки. В 16.00 северная группа двинулась к порту Лиаутей в 65 милях к северу от Касабланки. Центральная группа осталась у Касабланки. В сумерках все было готово к началу операции. Минные тральщики показывали путь кораблям.

«Ворон» и «Оспри» [20]20
  От англ. osprey– скопа (птица).


[Закрыть]повели северную группу в сторону Михейдии. (Порт Лиаутей расположен в двух милях в глубь побережья вверх по Уэди-Себу.) Сначала траление велось на небольшой скорости, но соединение вскоре увеличило скорость до 14 узлов, после чего «Саванна» и «Техас», следуя непосредственно за тральщиками, стали их быстро догонять. Пришлось и тральщикам увеличить скорость. В результате на обоих кораблях было повреждено специальное оборудование, а «Оспри» потерял параван. К полуночи скорость была снова снижена до 5 узлов, и траление возобновилось. Вслед за этим транспорты неожиданно резко изменили курс. Тральщики продолжили выполнять свою работу, но за ними уже никто не следовал. Командиры больших кораблей всегда предпочитают вести за собой, а не быть ведомыми.

Пока на транспортах занимались спуском на воду десантных плавсредств, тральщики оставались рядом. Днем 8 ноября они продолжили проверку акватории на наличие мин. К счастью для нетерпеливых командиров кораблей, мин там не оказалось. «Оспри» повел первую волну десантников с транспорта «Сюзен Б. Энтони» к Бич-Ред, расположенному к северу от Уэди-Себу. Первая волна с транспорта «Генри Т. Аллен» пошла в сопровождении «Ворона» к Бич-Блу и Бич-Йеллоу. К 6.00 эти берега были захвачены, причем противник почти не оказал сопротивления. Зато на Бич-Грин, неподалеку от Михейдии, разгорелся ожесточенный бой. Вражеские береговые батареи открыли огонь по эсминцу «Роу», и в 7.10 корабли северной группы получили кодовый сигнал «Игра в мяч», означавший, что противник оказал сопротивление и наступление продолжается. Спустя несколько минут огонь артиллерийских орудий с «Оспри» помог отогнать прочь два атакующих французских самолета.

После завершения высадки тральщики получили новую задачу. «Ворону» пришлось провести крайне тяжелые сутки в попытках отбуксировать от берега десантные плавсредства, выброшенные туда прибоем. Тральщик стал на якорь в 1000 ярдах от берега и спустил на воду шлюпку, которая повезла к берегу буксирный конец. Но ни одно из плавсредств не удалось сдвинуть с места.

14 ноября «Ворон» и «Оспри» переквалифицировались в грузовые суда и совершили рейс по Уэди-Себу в порт Лиаутей, срочно доставив керосин, боеприпасы и продовольствие находившимся там американским войскам. Рейс оказался весьма нелегким. Узкий, извилистый канал был буквально забит обломками после кораблекрушений, затопленными судами и мусором. «Даллас» совершил такое же путешествие немного раньше, и его экипаж уже получил представление о принципах судовождения в этих специфических условиях. Достаточно сказать, что на протяжении всего рейса скорость корабля не превышала 5 узлов. В конце концов тральщики благополучно прибыли к причалам Лиаутея, но люди чувствовали себя совершенно измотанными. Перемирие с французами было подписано 11 ноября, но засевшие во многих местах снайперы об этом не знали и при каждом удобном случае пускали в ход винтовки. В ту ночь ровно в 22.00 местные портовые грузчики сошли на причалы – рабочее время кончилось! Экипажи тральщиков продолжили выгрузку и завершили ее к полуночи при свете прожекторов. На следующий день корабли вернулись в Михейдию.

Корабли центральной группы, имевшей приказ занять Касабланку, высадили пехотинцев на берег в районе Федала – в 12 милях к северо-востоку. В этой группе было больше тральщиков, кроме того, в их распоряжении был резерв времени, поэтому разведывательное траление было проведено более качественно, чем в Михейдии. Ночью 7 ноября «Палмер», «Хоган» и «Стансбери» обследовали район на наличие якорных и магнитных мин и продолжали работы в следующие дни, если их не отвлекали для других дел.

Рано утром 8 ноября началась разгрузка. Пехотинцы спускались с транспортов на маленькие баржи и шлюпки, которые доставляли их на берег. Высадка проводилась в меру неорганизованно, пока не началась настоящая паника, вызванная неожиданным появлением из-за мыса французского каботажного судна, следовавшего в сопровождении корвета «Виктория». Они шли прямо на транспорт и плавающие вокруг шлюпки. Тральщик «Хоган» был послан навстречу, но его сигналы, предлагавшие непрошеным гостям отвернуть в сторону, остались без внимания. Более того, воинственный командир «Виктории» предпринял попытку протаранить тральщик. Благодаря умелым действиям команды «Хоган» избежал столкновения; корвет прошел перед носом тральщика и открыл пулеметный огонь. С «Хогана» ответили огнем из 20-миллиметровых орудий, почти сразу убив французского капитана и 9 членов команды. После этого корвет лег в дрейф. Что делать дальше, на тральщике не знал никто. Соответствующая процедура не была описана в специальных руководствах. Однако рядом вовремя оказался «Оук» и направил на «Викторию» призовую команду. Затем американские моряки отвели оба корабля в сторону Касабланки, где они стали на якорь.

В первые часы высадки «Миантономах» оставался без дела. Ему следовало только не мешать другим. Нагруженному минами кораблю было приказано держаться подальше от транспортов. Всем членам команды от капитана до уборщика на камбузе больше всего на свете хотелось избавиться, наконец, от опостылевших мин. Бороздить неспокойные воды Атлантики со смертоносным грузом на палубе – занятие не самое приятное. Люди не чувствовали себя в безопасности, несмотря на заверения минеров, что подготовленные к транспортировке мины взорваться не могут. «Мы вам верим, – неизменно следовал ответ. – Вероятно, так действительно написано в книгах. Но ведь мины не умеют читать».

Поэтому, когда в полдень 8 ноября поступил приказ установить минное поле к востоку от зоны высадки для защиты от возможного нападения немецких субмарин, к его исполнению приступили с большим энтузиазмом. «Оук» должен был идти перед заградителем и вести траление на случай наличия мин. Но когда с него поступил сигнал о необходимости 45-минутной задержки для проверки оборудования, «Миантономах» пошел вперед один. Как правило, установка мин ведется при скорости 6 узлов, однако здесь все 380 мин отправились в воду на скорости 12 узлов. Во время минирования появившийся неподалеку французский траулер навел было на «Миантономах» палубные орудия, но несколько выстрелов с американского эсминца сразу же настроили воинственных французов более дружелюбно.

Сделав свое дело, «Миантономах» проследовал в гавань Федалы, где провел четыре дня на якорной стоянке в окружении разбомбленных и полуобгоревших кораблей. 12 ноября через минное поле в гавань проникла немецкая субмарина «U-130». «Миантономах» принимал топливо, когда первая торпеда ударила в борт транспорта «Хью Л. Скотт», стоявшего в 1500 ярдах по правому борту. Через минуту другая торпеда поразила корабль «Эдвард Ратледж», находившийся в 1100 ярдах от тральщика. Следующим стал «Таскер Х. Блисс», который был еще ближе – в 700 ярдах. Прошло несколько секунд, и «Миантономах» сорвался с места и на максимально возможной скорости направился к выходу из гавани. Он вернулся туда только через три дня и обнаружил, что в гавани появились еще два минзага – старый «Монаднок» и большой новый корабль «Террор».

«Террор» совершил переход через Атлантику в составе конвоя UGF-2. На протяжении всего пути кораблям сопутствовала штормовая погода, вынудившая конвой неоднократно менять курс, чтобы избежать потери судами палубного груза. На «Терроре» при 32-градусной бортовой качке смыло за борт два спасательных плота. Первый приказ, который получили моряки по прибытии в Касабланку, – ставить мины. Созданное в районе Федалы поле следовало расширить и укрепить. 14 ноября «Монаднок» находился под погрузкой, на следующий день подошел «Миантономах» и тоже начал принимать на борт мины. 16 ноября три минных заградителя вышли в море и установили 1140 мин для защиты подходов к Касабланке. Во время минирования сопровождавшие минзаги эсминцы засекли появившуюся неподалеку субмарину и атаковали ее. Коммандер Фредерик О. Голдсмит, командир «Монаднока», был убежден, что эсминцы загнали субмарину на минное поле. В ту же ночь со стороны минного поля неоднократно доносились взрывы: судя по всему, эта субмарина подорвалась. Но нельзя исключить взрыв по другой причине.

Завершив установку мин, заградители выполнили свою функцию в операции «Факел» и уже на следующий день присоединились к первому конвою, отправлявшемуся из Касабланки в Соединенные Штаты. Если Атлантический океан не продемонстрировал морякам всю сокрушительную мощь при первом переходе, то лишь потому, что приберегал сюрпризы на обратный путь. Ночью 23 ноября во время шторма вылетела за борт глубинная бомба с «Миантономаха». Его пороховой погреб оказался затопленным, поскольку между разболтавшимися пластинами палубного настила начала поступать вода. Матросам пришлось вычерпывать ее ведрами. Погода продолжала ухудшаться. На следующий день гигантская волна выбила деревянные двери на главной и шлюпочной палубах и на капитанском мостике. Теперь залитыми оказались жилые и служебные помещения. Вода попадала на электрические провода, вызывая короткие замыкания. Приборы и системы стали выходить из строя. Прекратила функционировать система дегауссинга, курсограф и глубиномер. После пережитых трудностей и волнений Чесапикский залив, куда конвой прибыл 30 ноября, показался родным домом.

На следующий день после прибытия конвоя в Норфолк конвой UGS-2 из Нью-Йорка вошел в Касабланку. Вместе с ним туда прибыл 50-й минный дивизион. Минные корабли имели на борту 2362 мины, с помощью которых должны были укрепить и расширить минные поля в Касабланке и Федале. Суровая погода Атлантики проявила удивительную беспощадность к минным заградителям, которые пришли в порт сильно потрепанными.

Другой конвой прибыл в Касабланку 25 ноября. Это было 39-е оперативное соединение кораблей, он же конвой «калош». В него входили корабли «YMS». Минные тральщики приступили к тралению вдоль атлантического побережья Марокко, главным образом в Сафи, Касабланке и Федале. Прибытие «YMS» дало возможность отправить старые тральщики (бывшие эсминцы) обратно на Восточное побережье.

Между оборонительными полями Касабланки и Федалы существовал 7-мильный разрыв. Прежде чем его закрыть, коммандеры Менц и Кремер отправились в Алжир на совещание с британским адмиралом Каннингемом, который полностью одобрил планы американцев и высказал пожелание применить мины в Тунисском заливе. Здесь сложилась ситуация, схожая с дальневосточной, когда суда «Токио экспресс» проходили по Слоту и доставляли снабженческие грузы японским защитникам Гуадалканала. Суда стран оси снабжали армию Роммеля грузами, поступавшими с Сицилии и Сардинии, проходя при этом по Тунисскому заливу. На переходе их неизменно сопровождали подводные лодки и самолеты. Каннингем считал, что мины помогут остановить грузопоток.

Для этой цели подходили американские «Марк-6», заметил Менц, но имеющиеся в его распоряжении минные заградители слишком тихоходны, чтобы участвовать в наступательных операциях. Каннингему идея понравилась, и в течение нескольких недель американскими и британскими офицерами были совместно выработаны детали будущей операции.

Укрепление минных полей Касабланки – Федалы было произведено 27 и 28 декабря 1942 года. Двигаясь вслед за тральщиками, которые очищали для них проход, минные заградители установили 906 мин. Экипажи минзагов были очень рады избавиться от опасного груза. Они провели не слишком приятное Рождество у причала Касабланки под непрекращающейся бомбежкой, да еще с полным грузом мин на борту. Разгрузившись, «Вихокен» отправился в Гибралтар, чтобы доставить англичанам 450 мин и 500 футов направляющих минных рельсов, принятых с «Кеокука». Минные поля Касабланки – Федалы защищали судоходные пути союзников в течение нескольких месяцев. Немецкие субмарины начали минные операции в этом районе только в апреле 1943 года.

Первой жертвой союзников на этом поле стало британское госпитальное судно «Ньюфаундленд». Следуя без сопровождения, оно проигнорировало предупреждение «Оука», который курсировал рядом, чтобы не допустить попадание на минное поле своих судов. К счастью, мины были установлены на большой глубине и рассчитаны на вражеские субмарины, поэтому судно хотя получило повреждения, но осталось на плаву и смогло самостоятельно вернуться в Гибралтар. Вслед за этим 28 ноября в 10 милях от Федалы двумя плавучими минами было повреждено французское рыболовное судно «Ле Трэт». 15 января на касабланкском поле затонул французский буксир «Гейр», экипаж из 23 человек был спасен. Испанское рыболовное судно «Мелхора» 5 марта попало на минное поле у Касабланки и поймало мину в сеть. Мина взорвалась, потопив судно и убив трех человек. Остальные члены экипажа были спасены.

4 апреля 1943 года «YMS-30» и «YMS-28» подошли к волнолому Касабланки, чтобы произвести очередную проверку подходного канала. «YMS-30», оборудованный магнитным «хвостом» и акустическим молотом, поднял две акустические мины. Они были установлены «U-455» ночью 1 апреля. Немецкая лодка заложила по шесть донных мин у Касабланки и Федалы. В апреле и мае тральщики обнаружили семь из двенадцати оставленных ею мин.

11 апреля немцы вернулись и установили еще 66 якорных магнитных мин возле входа в очищенный для прохода в Касабланку канал в 25 милях от берега. В тот же день немецкой миной был поврежден 7177-тонный сухогруз «Мэтт В. Рэнсом», но происшествие в течение долгого времени списывали на торпедную атаку, пока не было доказано существование вражеского минного поля. 25 апреля подорвался на мине и затонул французский каботажник «Ровенэ», а на следующий день – британский пароход «Эмпайр Мун». Через год после этого «U-214» снова установила 15 магнитных мин на подходе к Касабланке. К этому времени траление мин в этом районе было передано французам, как и несколько американских тральщиков.

В нескольких сотнях миль к востоку от Касабланки на средиземноморском побережье Африки расположен порт Оран. Туда 16 декабря 1942 года прибыл коммандер Кремер, чтобы проинспектировать минный тральщик «Мэнксман». Идея адмирала Каннингема о минировании Тунисского залива еще стояла на повестке дня. Первым делом он обнаружил, что британские направляющие для мин на 8 дюймов шире, чем американские, поэтому корабль не может быть использован для постановки американских мин в Тунисском заливе. Тогда коммандер Менц предложил установить на «Мэнксмане» третий направляющий рельс, позаимствовав его с американского минного тральщика. Спешно демонтировали направляющие с «Кеокука» и на «Вихокене» отправили их в Гибралтар с 450 минами в придачу. Кремер отбыл в Гибралтар, чтобы осуществить руководство процессом установки третьего направляющего рельса на британский корабль «Абдиль». Вскоре от этого плана пришлось отказаться: подготовка корабля обещала стать длительной, а мины следовало установить срочно. Тогда Кремер напомнил офицерам Каннингема о предложении Менца использовать небольшие катера. Испытания показали, что американские мины можно устанавливать с британских торпедных катеров. Адмирал Каннингем сразу приказал отправить 50 американских мин в Бон (Алжир). Кремер прибыл туда 7 февраля. Мины появились неделей позже.

К этому времени Кремер и коммандер Аллен, командовавший флотилией британских катеров в Боне, успели снять с нескольких катеров торпедные трубы и приспособить их для транспортировки 6 мин каждый. Их работа постоянно прерывалась воздушными налетами.

Минное поле в Тунисском заливе планировалось создать между мысом Фарина и Эль-Плейн. Вражеские суда обычно проходили именно здесь, чтобы оставаться под защитой береговых батарей. Первый опыт минирования 20–21 февраля окончился неудачей: три катера с минами и два корабля эскорта были вынуждены вернуться в порт из-за ненастной погоды. Ночь 22 февраля выдалась подходящей для намеченного мероприятия: спокойное море и полная луна. В ярком лунном свете берег был отчетливо виден, но кораблям удалось проскользнуть мимо береговых батарей противника незамеченными. На скорости 8 узлов они прошли менее чем в полутора милях от берега. После установки 18 мин катера удалились на своей обычной, довольно высокой скорости – 28 узлов. Спустя час они были атакованы вражеским самолетом, но сумели избежать повреждений. 28 февраля катера вернулись и поставили еще 24 мины. Кроме того, 38 мин были установлены в североафриканских водах британскими самолетами. Единственная известная жертва этих мин – 250-тонный немецкий буксир «Сервантес».

Работа минных тральщиков состоит в тралении мин. Они занимаются этим в акватории, где планируется вторжение, в районах, где разгружаются транспорты, в судоходных каналах. Так было и в Касабланке. Тральщики продолжали делать свою работу, а в середине января 1943 года в отеле «Анфа» прошло секретное совещание, на котором была намечена следующая стадия операции против стран оси. Она получила кодовое название «Хаски». Командующим стал генерал Эйзенхауэр, местом проведения – остров Сицилия.

Ночь 9 июля была тихой и спокойной. Тонкий лунный серп еще не набрал силу и не мог справиться с ночной тьмой. Сквозь мрак двигались корабли: крейсеры, эсминцы, субмарины, транспорты; их были сотни… Как трезубец Нептуна, направленный в сторону Сицилии, западное оперативное соединение адмирала Хевитта, состоявшее из 580 кораблей, двигалось к темным берегам Сицилии тремя группами: « Джосс» – к Ликате, « Дайм» – к Джеле и «Сент» – к Скоглитти. А в это время на востоке за мысом Пассеро британские корабли направлялись к берегу между Позалло и мысом Мурро-де-Порсо. С ними были и минные тральщики.

Вместе с группой «Джосс» шли «Сир», «Сентинел» и 6 «YM». С группой «Сент» – «Страйв», «Стафф», «Скилл» и «Спид» и 11 «YMS». С группой «Дайм» – «Састейн», «Стеди» и 6 «YMS». Всего в составе оперативного соединения находился 31 тральщик – максимальное количество, которое было отправлено на операцию американским ВМФ. В составе командных сил следовал 50-й минный дивизион.

Перед высадкой в районе Ликаты планировалось траление четырех участков побережья, затем промежутков между ними. Основываясь на сведениях разведки о том, что вражеские минные поля располагались только в районе Эмпедокле, то есть восточнее Ликаты, командир группы «Джосс» решил поставить тральщики впереди кораблей и прекратить траление, если будет мешать волнение. Ночью 9 июля море было неспокойным, и адмирал отложил траление в районе Ликаты до наступления дня. «YMS-15» и «YMS-20» не получили соответствующие приказы и продолжали действовать согласно первоначальному плану, не обращая внимания на ненастную погоду. Днем 10 июля 6 кораблей «YMS» протралили 9-мильный подходный канал к Ликате, начиная от 100-саженевой изобаты, очистили якорную стоянку и еще несколько участков.

«Сентинел» и «Сир» довели корабли до берега, после чего отошли и приступили к противолодочному патрулированию, в процессе которого «Сир» сбил вражеский самолет. Почти сразу после этого его отправили сопровождать выгрузившиеся корабли к Бизерте. Его участие в высадке на Сицилию на этом завершилось. Для «Сентинела», находившегося в 15 милях от Ликаты, вторжение закончилось еще до того, как все войска высадились на берег. На рассвете в небе появились самолеты люфтваффе и в 5.00 потопили эсминец «Мэддокс», отправившийся на дно вместе с 211 членами команды. Спустя 10 минут незамеченный бомбардировщик спикировал на «Сентинел» и сбросил несколько бомб, причинивших кораблю серьезные повреждения: были затоплены кормовое машинное отделение и носовой пороховой погреб, разрушена радиорубка. В течение часа «Сентинел» был атакован четыре раза. Последняя атака произошла в 5.45. После нее поврежденный корабль оказался предоставлен воле волн: оба машинных отделения были затоплены, рулевое управление вышло из строя, орудия разбиты. 10 человек погибли, 51 был ранен.

Проявив большое мужество и судоводительское мастерство, «SC-530» и «РС-55» подошли к полузатопленному кораблю, чтобы снять уцелевших. Но раньше в 10.15 капитан «Сентинела» отдал последний приказ: «Покинуть корабль».Готовясь к его выполнению, офицеры сложили все судовые документы в пластиковый мешок, который решили затопить, используя в качестве груза несколько галлонов горчицы с камбуза. Когда же появились спасатели, капитан швырнул мешок на палубу, забыв, что горчица в стеклянных банках. Впоследствии потребовалось немало времени и терпения, чтобы соскрести горчицу с бумаг.

Джела, где готовилась к высадке группа «Дайм» адмирала Холла, расположена в 15 милях от Ликаты. Здесь союзникам было оказано самое серьезное сопротивление за время всей сицилийской кампании. Траление началось 9 июля в 22.00. «Стеди» и «Састейн» искали якорные мины, а «YMS-207 и -227» – магнитные. Постепенно они очистили подходный канал, зону выгрузки транспортов и участков огневой поддержки. «Саванна», как и в Касабланке, стремясь быстрее начать боевые действия, обогнала тральщики. Кораблю и его экипажу просто повезло: в районе Джелы не было мин, они были в районе Эмпедокле, в 22 милях западнее. На пути группы «Дайм» встретилась только одна мина; это произошло еще до выхода из африканских портов. 29 июня недалеко от Бизерты подорвался на мине и затонул «Редвинг».

В Джеле вели траление «YMS-62, -69, -208 и -226». В течение первых двух дней они несколько раз попадали под огонь, но не пострадали.

Минные заградители «Кеокук», «Салем» и «Вихокен» прибыли в Джелу утром 11 июля. Обстановка была такая же, как на Рождество в Касабланке. Немецкие самолеты сбрасывали бомбы на разгружавшиеся транспорты, а эсминцы стреляли по немецким танкам на берегу. Под бомбами и огнем береговых орудий минные заградители приступили к установке оборонительного минного поля из 1170 контактных мин вокруг якорной стоянки. В это время немцы открыли огонь прямой наводкой по груженным минами заградителям, но, к счастью, мимо.

Несмотря на яростный огонь, операция развивалась в полном соответствии с первоначальным планом. Три корабля шли рядом и с промежутками в 10 секунд по сигналу сбрасывали мины. За проведенную работу они получили благодарность генерала Эйзенхауэра и высшую оценку – хорошая работа– адмирала Хевитта, который был скуп на похвалы своим подчиненным. Но в этот раз адмирал имел возможность воочию убедиться в героизме моряков. Вместе с группой офицеров он находился на тральщике «Стеди», намереваясь добраться на нем до Ликаты.

Хотя в Джеле не оказалось немецких мин, достаточно беспокойства доставили американские. Утром 14 июля видимость была плохая. Эсминец «Вулси» и крейсер «Бруклин» попали на минное поле. После взрыва одной мины «Вулси» быстро ушел из опасной зоны. «Бруклин» задел две мины, после чего стал ждать, чтобы его кто-нибудь вызволил. «YMS-207 и -208» отправились на помощь. Им пришлось поднять 8 мин, чтобы очистить выход. К счастью, на минном поле не пострадали другие суда. Мины были установлены на большой глубине, чтобы преградить дорогу субмаринам, поэтому ущерб оказался минимальным.

Юго-восточная часть армады адмирала Хевитта – группа «Сент» под командованием адмирала Кирка – доставила войска к двум участкам побережья недалеко от Скоглитти, названными тоскующими по родному дому американцами Вудс-Хоул и Бейли-Бич. С берега противник открыл редкий огонь, не причинивший никакого вреда. В 6.07 транспорты заняли места на участке для разгрузки, не дожидаясь траления. Кораблям снова повезло: здесь не было вражеских мин. Тем не менее, во второй половине дня 10 июля и последующие три дня на подходах к берегу велось траление. Вечером 10 июля моряки с «YMS-43» захватили «пленного» – сбитого с толку итальянского почтового голубя. Он летел домой с посланием, уведомлявшим, что «к острову приближаются сотни кораблей американцев».

К 14 июля высадка десанта на Сицилию в основном завершилась и большинство тральщиков перешли в район Эмпедокле, где существовало единственное немецкое минное поле. Однако их могло быть больше. На совещании, состоявшемся 13 мая в Риме, вражеские военно-морские офицеры наметили создание достаточного числа минных полей, чтобы затруднить переход союзников из Северной Африки на Сицилию и задержать ожидаемое вторжение, как минимум, на четыре недели. Однако британцы разрушили эти планы, проявив изрядную смекалку. В конце апреля в районе Хуэлва (Испания) противнику было подброшено мертвое тело, снабженное поддельными документами на имя майора Уильяма Мартина и «секретными» материалами, из которых следовало, что вторжение союзников ожидается в Греции, а Сицилия является второстепенным объектом и туда будет направлена небольшая группа войск. То, что немцы проглотили «греческую наживку», является удивительным. Как заявил Уинстон Черчилль, одобривший операцию по дезинформации противника, «только круглый дурак может не понять, что наша главная цель – Сицилия». История Уильяма Мартина подробно рассказана в «Человеке, которого никогда не было» его «крестным отцом» – Айвеном Монтегю.

Уверовав в подброшенную дезинформацию, немцы прекратили минирование вокруг сицилийских берегов и отправили все имевшиеся в их распоряжении минные заградители для защиты Греции. Маленькие тихоходные итальянские минзаги все же установили некоторое количество мин в сицилийских водах, но без видимого успеха. 10 июля, когда максимальное число мин должны были окружать Сицилию и поджидать корабли союзников, они лежали в аккуратных штабелях на причалах Порто-Эмпедокле. Впрочем, их было достаточно и в воде у Эмпедокле, чтобы тральщики смогли получить боевое крещение и почувствовать, что это такое – тралить боевые мины под огнем противника.

Траление в районе Эмпедокле началось 15 июля во второй половине дня. Им руководил коммандер Мессмер на «YMS-37». Тральщики шли прямо по минному полю. За первые 45 минут они подняли 15 мин, а всего до конца дня – 21. А пока тральщики курсировали взад-вперед между мысами Розелло и Бианко, собирая свой смертоносный урожай, вражеские батареи вели по ним ураганный огонь. Снаряды взрывались совсем близко – не дальше чем в 25 ярдах от кораблей, осыпая палубы грудами осколков, но время отважных моряков получить «Пурпурное сердце» еще не наступило. Крейсеры «Бирмингем» и «Филадельфия», а также британский корабль «Эберкромби», ожидавшие на морской стороне от минного поля, накрыли береговые батареи огнем своих тяжелых орудий. На «Эберкромби» имелись 15-дюймовки, которые очень скоро умерили пыл засевшего на берегу противника. Большие корабли уже в течение трех суток пытались выбить врага с берега, но не могли подойти достаточно близко из-за минного поля.

Мины оказывали упорное сопротивление. В тот вечер в 19.37 «Стафф», находясь под огнем, перерезал минреп одной мины, путем лихого маневра увернулся от второй, но задел третью, которая взорвалась под носовым машинным отделением. При взрыве погибли 7 человек, корабль загорелся. Почти все матросы из ремонтно-восстановительной партии оказались в числе погибших, но благодаря беспримерному мужеству и умелым действиям помощника рулевого Уильяма Коха пожар был оперативно локализован. Матрос спас корабль и своих товарищей от гибели. 16 раненых перешли на борт «YMS-63», 5 человек – на «Скилл». Матросы с «YMS-16» выловили несколько раненых из воды, куда их сбросило взрывной волной.

На минном поле Порто-Эмпедокле едва не погиб еще один корабль. Это случилось 18 июля. «РС-562» провел по очищенному от мин каналу группу торговых судов, следовавших из Ликаты в Эмпедокле, и возвращался обратно, когда под его днищем взорвалась мина. Корабль остался на плаву и был доставлен в порт на буксире. Тральщики работали в Порто-Эмпедокле еще месяц. За это время они подняли 63 мины – самый большой показатель для американских тральщиков за Вторую мировую войну. К 20 августа все они были выведены обратно в порты Северной Африки. Началась подготовка к операции «Лавина» – вторжению в Италию.

Немецкие самолеты доставляли тральщикам, работавшим в районе Палермо, больше беспокойства, чем немецкие мины, которых здесь было найдено всего две. 26 июля под бомбы попал «Стеди», позднее в тот же день – эсминец «Мейрант», который получил серьезные повреждения. «Скилл» отбуксировал его до входа в гавань, а «Страйв» дотянул до причала. 1 августа немцы устроили налет, длившийся два часа. Повреждения получили многие корабли, были и человеческие жертвы. Спустя пять суток «Скилл» с пробоиной в районе носового машинного отделения был отправлен на ремонт в Африку. Во время налета в «YMS-208» угодил 21 осколок, но ни один человек не получил даже царапины. На «YMS-69» погиб один матрос. Команда этого тральщика захватила в плен летчика со сбитого немецкого самолета. «Страйв» стоял у поврежденного эсминца «Мейрант», обеспечивая на корабле освещение и давая энергию для работы насосов. В это время бомба попала в один из вагонов с боеприпасами (которых было 900 тонн!), ожидавших разгрузки на причале в 50 ярдах от кораблей. Поскольку ни один из кораблей не мог сдвинуться с места, моряки были вынуждены в течение четырех часов прятаться от сыпавшихся на них осколков взрывающихся снарядов.