Текст книги "Постижение истории (Часть 1)"

Автор книги: Арнольд Джозеф Тойнби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 36 страниц)

В философии Бергсона, как и в поэзии Эсхила, личность Прометея – гения человеческого разума – обрисована мастерски. Приложима ли к конфликту между Прометеем и Зевсом теория Вызова-и-Ответа? Прибегнув к эмпирическому анализу, мы установили, что наиболее стимулирующее действие оказывает вызов средней силы. Возможно, теперь нам удастся получить более глубокое знание относительно выведенного нами закона, применив его к мифу о Прометее. Главное в Прометее это порыв, который влечет его из той мертвой зоны, в которой застрял бы Зевс, когда бы не усилия Прометея. В терминах Вызова-и-Ответа Прометеев порыв предполагает существование еще чего-то, что не было затронуто пока в нашем исследовании. До сих пор мы твердили, что недостаточный вызов может вовсе не стимулировать противоположную сторону, тогда как слишком сильный вызов может надломить ее дух. Но что можно сказать о вызове, на который система способна ответить? С первого взгляда это наиболее стимулирующий вызов. На конкретных примерах полинезийцев и эскимосов, кочевников, османов и спартанцев мы убеждались, что такие вызовы порождают рывок. Однако уже в следующей главе исторического развития приходит фатальная расплата в виде прекращения развития. Поэтому по зрелом размышлении мы должны сказать, что не всегда мощный ответ является показателем того, что вызов оптимален и дает устойчивый и длительный стимул. Вызов скорее оптимален тогда, когда, стимулировав противоположную сторону на успешный ответ, он включает инерционную силу, которая способствует движению: от победы – к борьбе, от покоя – к движению, от Инь – к Ян. Разовый, пусть и мощный, рывок от возмущения к восстановлению равновесия недостаточен, чтобы за генезисом последовал рост. А чтобы сделать движение непрерывным, задать ему определенный ритм, должен возникнуть порыв, который вдохнет в движение бесконечное стремление к смене одного состояния другим.

Эллинский ответ на демографический вызов представлял собой последовательность социальных экспериментов. Поначалу использовался самый простой и наиболее очевидный метод решения этой проблемы. Однако он породил эффект снижающих возвратов, что заставило эллинов прибегнуть к более сложному методу. Он-то и дал ожидаемые результаты.

Первый метод предполагал использование технических средств и социальных институтов, которые были созданы эллинами, живущими в долине, для защиты от воинственных горных соседей, для захвата и колонизации заморских территорий. Однако успешная колонизация и освоение заморских краев поставили перед победителями другую проблему. Экспансия Эллады сама по себе явилась вызовом другим средиземноморским народам и стимулировала их активность, что в значительной мере нейтрализовало давление эллинов. Агрессии было оказано сопротивление, причем методы ведения войны и оружие заимствовались у нападавших. Соперникам эллинов перед лицом угрозы удалось также добиться координации и объединения. Одним из "законов равновесия" является то, что значительно труднее создать политическую консолидацию в центре расширяющегося общества, чем на его периферии. Эллинская средиземноморская экспансия, начавшись в VIII в. до н.э., в VI в. до н.э. была остановлена набравшим мощь и силу сопротивлением местных народов. Между тем демографические проблемы в эллинском обществе все нарастали, простейший метод решения проблем за счет захвата чужих территорий выказал свою неэффективность, и эллинам оставалось лишь искать иные пути.

Первыми выход из тупика нашли Афины, которые стали "школой Эллады". Однако мы уже касались своеобразного ответа Афин на брошенный эллинскому обществу вызов и не будем здесь повторяться. Следует только отметить, что афинский ответ был ответом вынужденным, поскольку доафинский ответ на тот же самый вызов привел к временному равновесию между греками и их средиземноморскими соседями, но, породив ответную реакцию в виде усланного сопротивления греческой экспансии, вновь обострил прежнюю проблему.

Комментарии

[*1] SteensbyH. P. An Antropological Study of the Origin of the Eskimo Culture, Copenhagen, 1916, p. 205.

[*2] Ibid., р. 156.

[*3] PumpellyR. Explorations in Turkestan: Expedition of 1903. Carnegie Institution Publications. No 26. Washington, D. C., 1905, vol. I, p. XXVIII.

[*4] LybyerA.Н. The Government of The Ottoman Empire in the Time of Suleiman the Magnificent. Cambridge, Mass., 1913, p. 36.

[*5] LybyerA.H.Op.cit.,p.57-58.

[*6] Gislenii Busbecqii A. Omnia qual Extant. Leyden, 1633. p. 59 – 62.

[*7] Некоторое имущественное неравенство между различными спартиатами имело место, несмотря на эквивалентность общественных наделов, потому что на более старых территориях Спарты, где, земля принадлежала спартанским гражданам еще до захвата Мессении, существовала частная собственность, и, если показывали при этом успехи, им открывалась дорога наверх.

[*8] Huxley J.S. The Individual in the Animal Kingdom. Cambridge, 1912, pp. 131-132.

[*9] Bergson Н. Les Deux Sources de la Morale et de la Religion. Paris. 1932, pp. 180 – 181.

[*10] Ibid.. p. 55.

Примечания

[+1] По мнению А. Тойнби, неродившимися цивилизациями являются такие, которые создали свою специфическую конфигурацию элементов культуры, но не развили ее, будучи поглощены более развитой цивилизацией. Дальневосточной христианской А. Тойнби называет цивилизацию несториан. бежавших из Византии в V в. на Восток. Несторианство в XII – XIII вв. распространилось среди монгольских племен, но с продвижением последних на Запад было вытеснено исламом, а на родине – буддизмом. Первой сирийской цивилизацией английский историк называет цивилизацию кочевых и оседлых племен Сирии. Палестины и Синая до вхождения этих регионов в сер. II тыс. до н.э. в сферу влияния египетской цивилизации.

[+2] Terra firma здесь букв. "твердая земля". Обычно так называются владения Венеции, расположенные на материке, а не на островах, подобно самой столице.

[+3] Датируемая V тыс. до н.э. земледельческо-скотоводческая культура Анау (название дано по одноименному селению близ Ашхабада) не самая ранняя из среднеазиатских земледельческих культур. Располагавшаяся неподалеку культура Джейтун (VI тыс. до н.э.) синхронна самым ранним культурам Палестины, Малой Азии и Северной Месопотамии, но древнее шумерской и протоиндийской.

[+4] Аварский каганат, упадок которого начался уже в 30-е годы VII в.. вскоре после неудачной осады Константинополя в 626 г., распространял свою власть только на славянские племена волынян и дулебов, а центром Древнерусского государства стал Киев на землях полян, никогда не подчинявшихся аварам.

[+5] Монгольская империя, простиравшаяся от Тихого океана до Черного моря, еще до окончания завоеваний начала распадаться на относительно независимые, признававшие лишь довольно неопределенную верховную власть великого хана (хакана) части – улусы, – управлявшиеся Чингизидами. Одним из таких улусов было охватывавшее Иран. Ирак и Закавказье государство потомков внука Чингисхана, Хулагу (ум. 1265), носивших титул ильханов (тюрк. "повелители людей"). Ключевым событием распада этого государства был захват войсками другого улуса – Золотой Орды – в 1357 г. Тебриза, столицы ильханов.

[+6] К 1234 г. монголы завоевали все северокитайские государства и начали борьбу с империей Сун (960-1279, с 1127 правила только Южным Китаем). В 1279 г. внук Чингисхана, хакан Хубилай (1205-1294, хан с 1260), объявил себя китайским императором, основав династию Юань и перенес столицу улуса великого хана из г. Каракорума в исконно монгольских землях в Пекин, получивший монгольское название Ханбалык. В 1351-1368 гг. владычество монголов было свергнуто, и в Китае воцарилась национальная династия Мин (1368-1644).

[+7] Северные районы Китая неоднократно захватывались кочевниками, создававшими свои государства как на окраинах, так и на исконно китайских территориях. Чжурчжэни. племена не монгольского, а тунгусского происхождения, создали в 1115 г. государство Цзинь, в 1127 г. захватили Северный Китай, а в 1234 г. были разбиты Чингисханом.

[+8] Все вышеотмеченные кочевые народы, создавшие устойчивые государства, либо становились правящей верхушкой этого государства, либо переходили к оседлости.

[+9] Первые набеги османских турок на византийские владения произошли в 1299 г., при жизни основателя государства. Османа (1299-1324). В 1352 г. произошли первые нападения через Босфор, а к 1362 г. турки завоевали Фракию и перенесли столицу из г. Брусы в Малой Азии в Адрианополь (Эдирне) в Европе.

[+10] Еще Цезарь вынашивал планы завоевания Парфии, но гражданские войны и смерть помешали ему. Один из его преемников, Марк Антоний, получив в управление восток Римского государства, стремился к тому же и предпринял в 41-35 гг. до н.э. сам или через подчиненных ему полководцев ряд походов на Парфию. в конечном счете безуспешных. Антоний действительно видел себя новым Александром Македонским: отсюда его брак с наследницей Птолемеев Клеопатрой, торжественное провозглашение царем царей и владыкой Мидии, Армении и Парфии своего сына от Клеопатры, многозначительно названного Александром.

[+11] Во время похода Марка Лициния Красса в 54-53 гг. до н.э. в Парфию парфяне, отходя без боя, заманили римское войско в безводную пустыню и разгромили истощенных римских солдат близ г. Карр. Отступая с остатками армии, Красе был настигнут парфянами, приглашен на переговоры с парфянским командующим Суреной и предательски убит. Всего из 40 тыс. римлян, составлявших войско Красса, вернулось около 10 тыс.

[+12] В кон. VIII в. Аббасиды создали гвардию гулямов (одно из значений этого тюркского слова – "раб"), составленную из оторванных от своей среды и соответствующим образом воспитанных рабов, в основном тюркского происхождения. Уже в сер. Х в. гулямы стали диктовать свою волю халифам.

[+13] Имеется в виду Делийский султанат, основанный в 1206 г. гуридским (государство Гуридов, названное по горной области Гур в Афганистане, охватывало Афганистан и часть Индии) наместником Северной Индии Кутб ад-дин Айба-ком, выходцем из рабов.

[+14] Большинство мамлюков были рабами из кипчакских (половецких) степей.

[+15] Тана – город в районе нынешнего Азова, в XII в. колония венецианских и генуэзских купцов, с XIII в. – под властью Золотой Орды: Дамиетта (совр. Думьят), порт на одном из рукавов Нила, в средние века была морскими воротами Египта.

[+16] В 1259 г. монгольское войско вторглось в Сирию и было разбито мамлюкским султаном Египта Мустафой Кутузом (1257-1260) в 1260 г. Убийца и преемник Кутуза Захир ад-дин Бейбарс (убит в 1277), раб из кипчакских степей (есть предположение, что он был русским), в том же и следующем году нанес поражение монголам и присоединил Сирию.

[+17] В 1823 г. Судан заняли войска Мухаммеда Али, правителя Египта.

[+18] Мехмет II Фатих (1429-1481, султан в 1444 и с 1451), захватив вторично власть. расправился со всеми своими родственниками, включая девятимесячного брата. Схватив возможных соперников, этот будущий завоеватель Константинополя (Фатих и значит "завоеватель"), полиглот и знаток греческой философии. обратился к мусульманским законоведам за разрешением на убийство (при неразделенности в исламе светского и духовного права признание какого-либо действия негреховным освобождает и от уголовной ответственности за него) и получил его.

[+19] Имеется в виду сословие стражей в идеальном государстве Платона.

[+20] Имеется в виду Крымское ханство, выделившееся в 1443 г. из Золотой Орды и бывшее в 1475-1783 гг. вассалом оттоманското государства.

[+21] Янычары (турецк. Yeni ceri. букв. "новое войско") – созданная в 1330 г. пехота, образованная из рабов, набранных по "налогу крови" из христианских мальчиков 9-12 лет. Жили и воспитывались при дворе, не могли иметь ни собственности, ни семьи. С XVII в. в их состав стали вливаться свободные мусульмане, они получили право заниматься ремеслами и жить с семьями в городе; составляли немалую часть населения Константинополя и были опорой духовенства и основной силой переворотов, направленных против каких-либо новшеств. Султан Махмуд II, сын убитого янычарами Селима III (1761-1808. султан в 1789-1807), после попытки мятежа приказал 15 июня 1826 г. перебить всех янычар.

[+22] Сераль – название султанского дворца в Стамбуле; в европейской литературе так обычно назывались гаремные покои этого дворца.

[+23] Сипахи – здесь: придворный кавалерийский корпус, формировавшийся по образцу янычар.

[+24] Селим II Мест (т.е. Пьяница) (1524-1574) – султан с 1566 г.

[+25] Румелия (от "Рум" – "Рим")  –   территории, отвоеванные турками у Византии, позднее – европейские владения Турции.

[+26] По законам полулегендарного Ликурга (IX-VIII вв. до н.э.?) все полноправные спартанцы были равны между собой. Равенство поддерживалось самым принудительным казарменным способом: дети с девятилетнего возраста должны были жить в специальных общежитиях-агелах ("агела" – греч. "стадо"), взрослые до сорокалетнего возраста могли посещать своих жен только по ночам; все свободные спартанцы-мужчины должны были посещать сисситии – совместные трапезы – с их весьма грубой пищей; регламентировались одежда и даже форма бороды и усов. За соблюдением законов Ликурга наблюдали особые блюстители – эфоры, возводившие свой род к двум сыновьям Геракла и имевшие право наказывать кого угодно, вплоть до царей. Так что знатью, более или менее условно, можно называть лишь царей, эфоров и членов герусии – совета старейшин, избиравшихся пожизненно из числа граждан старше 60 лет.

[+27] В Спарте ежегодно эфорами назначалось по три старца, каждый из которых должен был отобрать по сто юношей. Принципы отбора неизвестны, но предполагалось, что не вошедшие в число трехсот станут завидовать им и лучше готовиться к обязанностям будущих воинов.

[+28] По рассказу Плутарха, один спартанский мальчик поймал лисенка (это, как и многое другое запрещалось, но нарушение запретов, проходившее незамеченным, напротив, поощрялось) и спрятал его в одежду. В это время его вызвал кто-то из старших и завел разговор. Лисенок начал кусать мальчика, но юный герой спокойно внимал беседе, пока не упал бездыханный – лисенок прогрыз ему живот.

[+29] После победы в Пелопоннесской войне Спарта распространила свою гегемонию почти на всю Элладу. Но уже в Коринфской войне 395-387 гг. до н.э. Спарта потерпела поражение от противостоявших ей полисов. Концом независимости Спарты. как и всей Греции, считается римское завоевание в 146 г. до н.э.

[+30] Поводом к Пелопоннесской войне было соперничество Коринфа и Афин. Коринф побудил Спарту вмешаться в этот конфликт.

[+31] Разложение ликургова строя, обнищание большинства спартиатов побуждали некоторых государственных деятелей Спарты к реформам. Царь Агис IV (ок. 262-241 до н.э., царь с 245 до н.э.) в 243 г. до н.э. провозгласил отмену долгов, упразднение эфората, передел земли и изгнал своего коллегу царя Леонида. Кассация долгов была проведена, но земельная реформа провалилась. Во время военного похода царя его противники взяли верх, все постановления царя были отменены, возвратившиеся эфоры приговорили царя к смерти, обманом выманили его из храма, где он укрылся, и казнили. Сын Леонида Клеомен III (ок. 260 – 219 до н.э., царь в 235 – 221 до н.э.) предпринял ту же попытку, что и Агис IV, но опираясь не на народное собрание, а на войско. Против его переворота в 228 г. до н.э. выступили не только его спартанские противники, но и Македония, и враг Македонии Ахейский союз во главе с Аратом (271 – 213 до н.э.). Ахейско-македонские войска разгромили Клеомена. В Спарту впервые за всю ее историю были введены чужеземные солдаты, прежний строй восстановлен, но уже без царей вообще. Клеомен бежал в Египет; не найдя помощи у царя Птолемея IV, он поднял против него мятеж, потерпел неудачу и был казнен.

[+32] Каламата (совр. Калама) – город в 25 км от Спарты.

[+33] Аксель Оксеншерн (1583-1654) – граф, шведский канцлер.

[+34] Анимализм в терминологии А. Тойнби – возвращение к животному состоянию.

[+35] Немусульманское население Оттоманской империи до Танзимата (эпохи реформ) в кон. 30-х годов XIX в. называлось райя – стадо.

[+36] См.: Плутарх. Агесилай, XXVI. Агесилай II правил Спартой в 401-360 гг. до н.э.

[+37] Данная интерпретация мифа о Прометее принадлежит А. Тойнби. Насколько можно судить, Прометей и Зевс в конце концов примиряются.

[+38] Жизненный порыв (elan vital) – в философии А. Бергсона есть некая космичеcкая сила, сущность которой в непрерывном самовоспроизводстве, творчестве новых форм жизни, не обязательно биологической.

[+39] Восставшие против Зевса титаны были низвергнуты в Тартар, и об освобождении их Зевсом из греческой мифологии ничего не известно.

[+40] Спиноза рассматривал природу в двух аспектах: natura naturans природа творящая, вневременная бесконечная всепорождающая субстанция, и natura naturata, природа сотворенная, бесконечная совокупность единичных вещей, изменяющихся во времени.

ПРОЦЕСС РОСТА ЦИВИЛИЗАЦИЙ

КРИТЕРИЙ РОСТА

Усиливающаяся власть над человеческим окружением. Мы видели, что рост цивилизаций по своей природе является поступательным движением. Цивилизации развиваются благодаря порыву, который влечет их от вызова через ответ к дальнейшему вызову; от дифференциации через интеграцию и снова к дифференциации. Этот процесс не имеет пространственных координат, ибо прогресс, который мы называем ростом, представляет собой кумулятивное поступательное движение, и кумулятивный характер его проявляется как во внутреннем, так и во внешнем аспектах. В макрокосме рост проявляется как прогрессивное и кумулятивное овладение внешним миром; в микрокосме – как прогрессивная и кумулятивная внутренняя самодетерминация и самоорганизация. Оба эти проявления – внешнее и внутреннее – дают возможность определить прогресс самого порыва. Рассмотрим каждое из проявлений с этой точки зрения, считая, что прогрессивное завоевание внешнего мира подразделяется на завоевание естественной среды и человеческого окружения. Начнем исследование с человеческого окружения.

Зададимся вопросом, является ли экспансия достаточно надежным критерием определения роста цивилизации, причем имея в виду, что pocт включает не только физическое, но и умственное развитие. Если ожидать положительного ответа, трудно удовлетвориться утверждением, что географическая экспансия – это возможный и случайный спутник роста. Требуется доказать, что это неизбежный сопутствующий фактор роста, который исчезает, стоит цивилизации приостановиться в развитии или пережить надлом или распад. Кроме того, необходимо доказать, что соответствие географической экспансии росту столь же определенно, как корреляция с завоеванием человеческого окружения; что экспансия распространяется с быстротой и размахом, присущим внутреннему порыву, который и является критерием; что экспансия не только прекращается с остановкой роста, но и уступает место обратному процессу, когда цивилизация распадается. Прибегнув вновь к методу эмпирического анализа, мы скоро убедимся, что ответ будет отрицательным.

В области чистой географии эмпирический подход позволяет обозреть широкий спектр случаев экспансии различных цивилизаций, выявив при этом сходства и различия, проявляющиеся в процессе роста.

Интересно, например, проследить многовековую борьбу древнеегипетской, шумерской и минойской цивилизаций за обладание "ничейными землями", лежащими на стыке этих цивилизаций. В этом состязании древнеегипетская цивилизация оказалась менее удачливой, чем любая из ее соперниц. На ранней исторической ступени древнеегипетская цивилизация отодвинула сирийцев до Библоса, расположенного на севере Ливана. Однако, несмотря на все свои преимущества и успехи в завоевании финикийской части побережья, где Ливанские горы круто спускаются к морю, египетская культура не получила широкого распространения в Сирии, тогда как намного более отдаленная шумерская цивилизация преуспела в своих аннексионистских устремлениях и существенно расширила своп владения за счет Сирии. Египетское общество окончательно утратило свое влияние в пределах сирийского побережья в ходе движения племен XIV-XII вв. до н.э., уступив минойскому обществу, которое успешно освоилось не только на Кипре (естественная сфера экспансии для морской державы Эгейского региона), но даже на материке, захватив самую южную часть сирийского побережья. Продвигаясь в другом направлении, древнеегипетское общество вновь терпит неудачи. Распространение египетской цивилизации на верховья Нила несравнимо ни с экспансией минойского общества в Средиземном море, ни с сухопутной экспансией шумерского общества, захватившей не только юго-запад Азии, но и частично Европу и Индию. Однако это отставание египетской цивилизации не может рассматриваться как признак недостатка порыва, ибо общий взгляд па истории рассматриваемых нами цивилизаций ясно показывает, что египетская цивилизация развивалась с той же скоростью, что и две другие.

Сравним экспансию эллинской и древнесирийской цивилизаций с экспансией старших цивилизаций их поколения – древнеиндийской и древнекитайской. Две средиземноморские цивилизации демонстрируют одинаковую силу экспансии, равную силе минойской цивилизации, с которой они родственно связаны. Они не только осваивают весь Средиземноморский бассейн, но и через Гибралтар устремляются в Атлантику. Позже они обращают свои взоры в сторону Азии, и в этом направлении продвижение их оказывается вполне успешным; здесь они вторгаются в индский и древнекитайский миры. Подобно минойской цивилизации, достигшей в своем продвижении порога Египта, две средиземноморские цивилизации оставляют на порогах Индии и Китая экзотические элементы культуры и языка.

В Индии письмо кхарошти, бесспорно, имеет арамейские корни, а письмо брахми, возможно, берет свое начало непосредственно в финикийском алфавите [+1]. Письменность дальневосточных маньчжуров и монголов также восходит к древнесирийскому алфавиту, а не к китайскому иероглифическому письму, что является еще одним неожиданным свидетельством превосходства древнесирийской цивилизации над китайской, принимая во внимание, что Маньчжурия и Монголия лишь Великой Китайской стеной отделены от родины древнекитайской культуры.

Таким образом, движущая сила древнесирийской и эллинской цивилизаций была намного выше, чем сила индской цивилизации или древнекитайской. Однако кто осмелится догматически утверждать, что сирийская и эллинская цивилизации превзошли две другие в росте по всем параметрам?

Неадекватность географического критерия подтверждается тем фактом, что индская цивилизация, долгое время оставаясь на собственной почве, как бы в ожидании рождения эллинизма, впоследствии обрела экспансионистский характер, продвигая эллинистический стиль на Восток – от Инда до Тарима и от Тарима до Желтой реки. Мы уже упоминали, что эллинистическое искусство пришло на Дальний Восток через махаяно-буддийское учение, а махаяна, разумеется, была творением индских душ. К весьма любопытному заключению пришел выдающийся авторитет в области изучения восточных религий Ч. Элиот: "Идеи, подобно империям и расам, имеют свои естественные границы. Можно, например, сказать, что Европа немагометанский край... А в районах, расположенных к западу от Индии (граница пролегает приблизительно по 65°), индийская религия экзотична и носит спорадический характер... И это при том, что влияние Индии в Восточной Азии было выдающимся по размаху, силе и продолжительности" [*1].

Проанализировав становление двух цивилизаций, сыновне родственных сирийской, мы обнаружим, что иранская цивилизация поглотила сестринскую арабскую на третьем веке их одновременного рождения. Однако заметим мы и то, что иранская цивилизация росла интенсивнее, чем ее жертва. Если мы примем территориальную экспансию за показатель роста, то будем вынуждены признать, что в данном случае этот показатель не работает, так как в размахе и силе экспансии арабская цивилизация ничуть не уступала иранской.

В конце концов, приходится признать, что территориальная экспансия не может быть принята в качестве критерия роста цивилизации.

Можно обратиться еще к двум сестринским цивилизациям – вавилонской и хеттской, – родственно связанным с Шумером. С первого взгляда кажется, что хеттская цивилизация за свою короткую жизнь выросла больше, чем ее вавилонская сестра. Однако экспансия хеттской цивилизации, длившаяся с XVI по XIII в. до н.э., была не столь широкой, как экспансия вавилонской цивилизации, имевшая место в IX-VII вв. до н.э.

В наше время разворачивается впечатляющая и всеобъемлющая экспансия западного мира. Впервые за всю свою историю человечество столкнулось с ситуацией, когда одно общество распространило свое влияние практически на всю обитаемую поверхность Земли. Едва ли были в истории большие контрасты, чем в наши дни: глобальные экспансионистские устремления западного общества при относительной неподвижности других живых обществ нашей планеты. Когда эти другие цивилизации предпочитали держаться своих постоянных границ, безудержно расширяющаяся западная цивилизация, не зная пределов своим устремлениям, стала стучаться во все двери, взламывать все преграды и прорываться в самые замкнутые крепости. Когда вестернизация незападных обществ достигла апогея. Homo Occidentalis [+2] охватило неверие в собственные силы и страх перед будущим, а это – если судить по прецедентам – плохой признак.

Таким образом, эмпирический анализ показывает, что прогрессивное и кумулятивное завоевание человеческого окружения напрямую связано с территориальной экспансией, направленной от географического центра цивилизации к периферии, но это ни в коей мере не может считаться правомерным показателем роста цивилизации. Пожалуй, единственным социальным последствием территориальной экспансии можно считать ретардацию, или замедление рое-га, но никак не усиление его. Причем в крайних случаях наблюдается и полная остановка роста.

Ярким примером этого феномена в западной истории является Ренессанс. Зародившись в Северной и Центральной Италии в XIV в., это интеллектуальное движение достигло своей наивысшей точки к XV в. В Англии процесс этот протекал в XVI-XVII вв., во Франции – в XVII-XVIII вв., в Германии – в XVIII-XIX вв. Немецкое Просвещение эпохи Гете как бы повторяло фазу, пройденную Ренессансом в Италии за четыре столетия до того. Фактически западный Ренессанс представлял собой ослабленный гребень волны, бегущий от центра – прародины западного христианства – к периферии – в Западную Европу.

Чтобы проиллюстрировать подмеченное нами правило, рассмотрим социальные последствия распространения западной цивилизации на другие части земного шара. Пожалуй, можно считать общепринятым мнение, что заморский этос в своих основных чертах радикален, если не прогрессивен. Однако при более близком рассмотрении обнаруживается ложность этого вывода. В области технологии, где вызов направлен на завоевание непокорной Природы, действительно происходило иногда столь резкое стимулирование первопроходцев, что им удавалось делать замечательные открытия и изобретения. Истинно также и то, что каждая заморская миграция несет дезинтегрирующий эффект, что в свою очередь побуждает к акту нового социального творения. Эта возможность была блестяще использована скандинавскими поселенцами в Исландии и эллинскими поселенцами в Ионии. Но следует помнить, что это всего лишь возможность, но никак не неизбежность и заморский поселенец волен принять ее или нет. Заморская миграция – это просто возможный стимул, а не неизбежная ступень интеллектуального роста; и если этот стимул не порождает ответа, от него мало проку. Стимул к техническим изобретениям также не стоит переоценивать, ибо область техники и технологии, сколь бы ни был значителен удельный вес ее в обществе, представляет далеко не главный пласт социальной жизни. Поэтому, пренебрегая открывшимися возможностями, колониальный этос вполне может оказаться весьма косным. И эта косность – отличительный признак западного заморского мира.

Итак, тщательный эмпирический анализ показывает, что территориальная экспансия приводит не к росту, а к распаду.

Возьмем, например, историю эллинистической цивилизации. Мы уже отмечали, что на определенной исторической ступени эллинское общество ответило на демографический вызов масштабной географической экспансией: что через два столетия эта экспансия была остановлена успешным сопротивлением неэллинских сил и что эллинизм ответил на этот новый вызов переходом от экстенсивной экономики к интенсивной, выработав новый метод решения проблемы перенаселения. Этот кризисный период эллинской истории, период реадаптации, когда эллинское общество трансформировало свой порыв, перейдя из экстенсивного в интенсивный ритм, имел все признаки смутного времени. Фукидид говорил, что со времен Кира и Дария "развитию Эллады долгое время мешали различные препятствия. Поэтому она не могла сообща совершить ничего великого, а отдельные города были слишком мало предприимчивы" (Фукидид, История). Геродот писал в "Истории", что в течение трех последовательных поколений, охвативших период правления Дария Гистаспа-сына, Ксеркса Дария-сына и Артаксеркса Ксеркса-сына Эллада была наполнена большими невзгодами, чем в течение двадцати поколений, предшествовавших восхождению Дария.

Современному читателю, возможно, трудно понять скепсис великих историков прошлого, ибо эпоха, которую они столь безрадостно описывают, представляется в ретроспективе апофеозом цивилизации эллинов, когда эллинский гений вершил свои великие творческие акты во всех сферах социальной жизни, сделав эллинство бессмертным. Однако в оценках Геродота и Фукидида прослеживается понимание ими того исторического факта, что век безудержной и беспрепятственной экспансии эллинства кончился. Элладе противостояли более могущественные внешние силы. Однако, несомненно и то, что с момента восхождения Дария и до начала Пелопоннесской войны порыв рос га эллинской цивилизации был выше, чем в течение двух предшествующих веков, когда средиземноморская экспансия эллинизма достигла апогея. И если бы у Геродота и Фукидида была возможность проследить историю Эллады не только в глубь веков, но и в будущее, они бы зафиксировали, что за надломом эллинской цивилизации в Пелопоннесской войне (катастрофа, которую засвидетельствовал Фукидид) последовал новый взрыв территориальных завоеваний, начатых Александром и превзошедших масштабами раннюю морскую экспансию. В течение двух столетий после первых походов Александра эллинизм распространялся в азиатских сферах, оказывая давление на сирийскую, египетскую, вавилонскую, индскую цивилизации. А затем еще два века эллинизм расширял свою экспансию уже под эгидой римской власти, захватывая европейские земли варваров. Но это были для эллинистической цивилизации века распада.