Текст книги "Девушка из Палас-Сити"

Автор книги: Арлин Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Сидя на корточках, Дит еще раз взглянул на Рейсин. Затем поднял ящик с консервами и легко встал. Посвистывая, он направился в ее сторону. Она быстро отвернулась, механически закидывая в тележку коробки с табаком. Когда он шел мимо нее в кладовую, Рейсин сосредоточилась на своем занятии и обнаружила, что забросала коробками жевательную резинку. Что было такого в Дитоне Спунере, что заставляло думать о нем? Может, он и считал ее симпатичной, даже, как он выразился, красивой, но по его поведению этого не скажешь.

Да, он хороший помощник, ему не Нужно давать указаний. Вкалывает как вол. Его работа стоит гораздо больше, чем она в состоянии ему платить. По правде говоря, этот парень и один справился бы с работой в магазине. И действительно, он содержал лавку в лучшем виде – чистота, полные полки, все на своих местах. Без сомнения, с появлением Дита жизнь Рейсин сделалась намного легче, но оставались еще ранчо и Тоби. Все же почему она чувствовала себя как уж на сковородке? Потому, пришел в голову простой ответ, что, ошеломив ее комплиментом, он перестал ей уделять внимание как женщине. Рейсин не понимала почему.

Нет. Понимала. Она, кажется, нашла ответ на эту загадку. Дитон Спунер – человек без постоянного места жительства. Независимо от причины этого он не хочет ни к кому привязываться. Это было серьезным оправданием его странного поведения. Но небольшой флирт не помешал бы, размышляла Рейсин. Затем побледнела от своей ужасной мысли. Что с ней? Она не флиртовала с представителями противоположного пола с тех пор, как окончила школу. Скудный опыт убедил ее, что она не создана для любви, во всяком случае, для того, что разумелось под этим словом среди окружающих. Не то чтобы дала зарок. На ее взгляды болезненно повлияла семейная катастрофа. Мать Рейсин оставила семью и сбежала с негодяем, который теперь приходится ей отчимом. Сестра Регина, в то время ей было лишь восемь лет, ушла с матерью, а семнадцатилетняя Рейсин осталась с отцом. Тогда она нужна была Тоби почти так же, как сейчас, восемь лет спустя. С разбитым сердцем, но слишком упрямый, чтобы признать это, он запил. На какое-то время, пока отец не осознал свою ответственность, все проблемы легли на плечи старшей дочери. Поэтому девушка была слишком занята. К тому же в округе было не много мужчин, проявлявших к ней интерес. А наблюдая за школьными подругами, которые повыходили замуж и теперь разводились, Рейсин абсолютно не сожалела о том, что оставалась одна.

Почему же она грезила о Дитоне Спунере, об этом перекати-поле? Да, бесспорно, он был необычайно симпатичным бродягой, но все же оставался бродягой. А может, именно поэтому ее и тянуло к нему? О браке она не думала. Очевидно, их взгляды на этот счет совпадали. Но знал ли об этом Дит? Когда он вошел, неся еще одну коробку консервов на широком плече, именно эта мысль занимала ее.

– Послушай, – сказал он, подходя ближе и снимая с плеча коробку. – Не возражаешь, если я все переставлю в кладовой? Тебе, конечно, не сложно там разобраться, но я ничего не могу найти. Буквально только что я принес не ту коробку и, чтобы найти нужную, мне пришлось обшарить все сверху донизу. Я уж было подумал, что мы не заказали товар.

– Ничего не имею против. Но когда ты это будешь делать?

– После закрытия.

Рейсин отрицательно покачала головой.

– Ты же знаешь, я не могу платить сверхурочные, Дит.

Он ухмыльнулся.

– Разве я просил?

– Этого я не могу позволить, но…

Ей пришла в голову идея, и она добавила:

– …если ты разрешишь тебе помочь…

Он засмеялся:

– А ты когда будешь это делать?

– Сейчас покупателей не очень много. Может, ты начнешь убираться, а я съезжу проведать отца? Тогда мы могли бы пару часов после закрытия поубирать кладовку.

– Хорошо, договорились, – просиял Дит.

Без малейших угрызений совести Рейсин забросила табак. Вообще она его терпеть не могла, но Тоби настаивал на его продаже. Может, ей удастся уговорить его отказаться от этого товара, конечно, если он когда-нибудь встанет. С этой мыслью она перешагнула через разбросанные табачные коробки и заспешила к выходу. Пора было отправляться к отцу.

Улица в середине дня показалась ей праздничной. В приподнятом настроении Рейсин ехала в клинику. Суматоха, царящая в приемной, вносила некоторое разнообразие в это удручающее место. В коридоре тоже было оживленно, встречные приветливо улыбались ей. Остаток пути она одолела чуть ли не вприпрыжку, но, приблизившись к двери, за которой лежал ее отец, она посерьезнела и вошла. Изголовье кровати было приподнято. Ушедший в себя Тоби полусидел с закрытыми глазами. Казалось, он, как в прежние времена, дремал перед телевизором. Рейсин подошла и поцеловала его в висок.

– Здравствуй, папа.

Он судорожно вздохнул и четко произнес:

– Рейси, это ты?

Рейси. Так ласкою звал он ее. Радостные слезы появились у нее на глазах.

– Папа, это я, я! – она обняла его.

– А, – только и произнес он, отворачиваясь и уходя в себя.

Она крепко обнимала его, не обращая внимания на ручьем текущие слезы. Тоби снова погружался в прежнее бесчувственное состояние. Но теперь была надежда, что однажды, совсем скоро, он откроет глаза и откинет одеяло, как прежде по утрам дома, когда она заходила, чтобы разбудить его. Рейсин не стала побуждать его к разговору, боясь разрушить иллюзии. Она села на край кровати и обняла его. В детстве отец часто успокаивал ее так, когда она просыпалась от ночных кошмаров.

Затем пришла сестра, чтобы проверить состояние пациента. Рейсин сразу сообщила о том, что произошло, и, к ее удовольствию, сестра не стала ни расспрашивать, ни разочаровывать. Похоже, за последние дни он уже несколько раз разговаривал и отвечал на вопросы врача, который проверял его рефлексы. Сестра не рискнула повторить выражений, вероятно, это был истинный тобизм, не подходящий для дамских уст. Рейсин переполняла радость, с ее лица не сходила широкая улыбка.

…Магазин был переполнен. Дит выбивал чеки и упаковывал со скоростью света. Она заметила, что проход был освобожден от табачных изделий, он успел убрать их. Остановившись у его обычного места за прилавком, девушка занялась упаковкой. К счастью, покупки были не громоздкие и покупатели сами выносили их из магазина. Когда за последним клиентом закрылась дверь, Дит повернулся к ней, смеясь.

– Девушка, вы спасли мне жизнь, – сказал он, опуская руку ей на плечо. – Похоже, вся округа ждала, пока я останусь один, а потом рванула сюда. Как же ты справлялась одна?

Ощутив вес и жар его руки, Рейсин потеряла дар речи. С трудом ей удалось вымучить улыбку.

– Я… я не знаю… – она пожала плечами.

Его рука скользнула к шее, и снова слова застряли у нее в горле. Дит убрал руку, и только тогда она увидела его ошеломленный взгляд, в котором отражались ее чувства. Он спиной прислонился к кассе и, случайно нажав на кнопку, пробил цифру.

– Оп-па!

Парень резко повернулся и задел маленький металлический поднос с антибиотиками. Они оба попытались подхватить его. Но в результате Рейсин схватила Дита за пальцы, а он ее – за предплечье. Оба остолбенели. Затем отскочили друг от друга, как ошпаренные.

Одновременно заговорив, они одновременно замолчали и расхохотались. Дит взглянул на нее виновато.

– Сегодня я как бык в китайской лавке. Я… э… если ты займешься кассой, я подберу все с пола.

Рейсин с облегчением кивнула. Он сделал шаг в сторону, втянув и без того плоский живот, и протиснулся позади нее. Она обрадовалась появившемуся между ними пространству и все же, исправляя ошибку в кассе, не могла сдержать улыбку. Дитон Спунер не был к ней безразличен, хотя и делал такой вид. Сильное физическое притяжение было взаимным. Но ей хотелось подтверждения. Рейсин придумала план. Она решила переставить ящик с машинным маслом, располагавшийся на верхней полке с сувенирными безделушками.

Дождавшись, когда Дит, собрав и положив лекарства на место, ушел в дальний конец магазина, она выкатила тележку для перевозки тяжелых предметов. Затем взяла стремянку, стоявшую в углу между кассой и мясным прилавком, и поставила ее прямо под ящиком с маслом. Взобравшись на верхнюю из трех ступенек, девушка осторожно пододвинула ящик на край полки, самонадеянно подумав, что она и впрямь могла бы справиться с ним сама.

Конечно, Рейсин думала, что эксперимент может оказаться слишком опасным.

Потерев ладони о джинсы, она вздохнула и двинула ящик, быстро подставив под него руки. Затем переместила большую часть веса на них. Ящик оказался гораздо тяжелее, чем она предполагала. Ей пришлось нелегко. Когда Рейсин позвала на помощь, Дит, похоже, услышал в ее голосе неподдельное отчаяние, потому что помчался на зов со всех ног.

– О Боже! – воскликнул он, перепрыгивая через прилавок.

Через мгновение он стоял уже на второй ступеньке короткой стремянки, грудью прижавшись к ее спине и протянув сильные руки, чтобы переместить вес ящика на них.

– Я держу, – сказал Дит прямо ей в ухо, немного оглушив девушку. – Все в порядке, можешь отпустить.

Ей не хотелось отпускать – он стоял так близко, прижавшись к ней и обнимая обеими руками.

– О-она тяжелая, я помогу.

– Хорошо, хорошо. Готова?

Рейсин опустилась на одну ступеньку, ставя ногу меж его бедер. На какое-то мгновение ей почудилось, что он хочет спрыгнуть. Казалось, сейчас ящик раздавит ее этими банками. И поделом. Но в следующий момент Дит снова прижался к ней, его руки крепко поддерживали дно ящика.

– Я думал, завалится, – тихонько проворчал он. – Давай еще раз попробуем. Готова?

На этот раз она просто кивнула.

– Поехали.

Вместе они шагнули вниз на последнюю ступеньку, а затем на пол.

– Осторожно, – предостерег Дит, медленно перемещая руки и опуская ящик.

Им пришлось нагнуться, чтобы поставить его на тележку. Дитон прижался к ней сзади, грудью упираясь в спину Рейсин. Он оказался сверху, протянув руки вдоль ее туловища, – поза получилась удивительно эротичной. Когда все закончилось, они некоторое время еще оставались в согнутом положении – она из чистого удовольствия, он от истинного облегчения. Вдруг, как от удара, парень так резко подался назад, что Рейсин чуть было не стукнулась лицом о ящик. В последнюю секунду она удержалась и выпрямилась, не совсем понимая, что случилось.

– Ты в порядке? – на одном дыхании спросил Дит, приближаясь к ней, но не прикасаясь. Похоже, он не в силах был это сделать. Она откинула с лица волосы и кивнула.

– Спасибо, в порядке.

Он нахмурился, готовый выругаться. Затем повернулся и, покачав головой, ушел. Рейсин было стыдно. Хватит этих детских игр, угрюмо подумала она, совершенно не отдавая себе отчета в том, что эта выходка могла стоить ей жизни. Ящик с банками масла мог раздавить ее, как клопа. Рейсин откатила тележку в кладовую. Что бы еще сделать? Теперь она знала, что не может передвинуть ящик с маслом одна. Просить Дита помочь ей она не осмелилась. По правде говоря, больше всего ей хотелось спрятаться в укромном уголке. Так как этого сделать было нельзя, она занялась делами в противоположной от него части магазина.

Зашел распространитель журналов. Чтобы отвлечься от мыслей о Дитоне и о том, догадался ли он о мотивах ее поступка, Рейсин позволила продавцу уговорить себя – взяла несколько экземпляров, заранее зная, что они не будут проданы.

Если Дит и заподозрил что-нибудь о ее намерениях, то не подал виду. За час до закрытия он подошел с предложением разогреть что-нибудь на ужин, перед тем как они приступят к работе в кладовой. Рейсин подключила газ в квартире, и он принес микроволновую печь обратно в лавку.

– Я мог бы все убрать, если ты хочешь заняться ужином. А потом мы поедим.

Благодарная Диту за непринужденность тона и естественную манеру поведения, она согласилась.

В результате Дит и ужин приготовил, и успел прибраться. Прямо перед самым закрытием в лавку забежала команда девушек за напитками и едой. Рейсин пришлось обслужить семнадцать клиенток, в поте лица пробивая цены, давая сдачу и выбрасывая обертки от продуктов, поедаемых спортсменками прямо в магазине. Вдобавок ей пришлось повторить эту процедуру около тридцати раз, потому как некоторые из покупательниц дважды возвращались сделать покупки. Дит разогрел ужин, съел свою порцию и уже принялся за посуду, когда Рейсин удалось наконец закрыть магазин.

– Выглядит неплохо, – сказала она, садясь за прилавок к ужину из цыпленка, риса и овощей. – Вечно приходится довольствоваться едой, приготовленной на скорую руку.

– Ты не готовишь для себя? – бросил Он через плечо.

Она покачала головой.

– Сейчас в этом нет необходимости.

– В такой еде полно жиров и соли.

– То же самое говорит и мой отец.

– Он прав. Кстати, как Тоби?

– Думаю, лучше.

Рейсин рассказала о своем визите. Дит, уловив ее надежду и энтузиазм, пристально взглянул ей в лицо.

– Он говорил нормальным голосом? Как произносил слова – четко или невнятно и медленно?

– Тоби произнес только мое имя и одно или два слова. Как всегда, сонливо, но все же лучше обычного.

– Это очень хорошо. – Улыбнувшись, он вытер руки о белое полотенце. – Значит, у него нет серьезных неврологических повреждений. Думаю, он скоро поправится.

– Ты говоришь, как специалист. Откуда ты это знаешь?

Казалось, Дит тщательно взвешивал каждое слово.

– В армии я немного учился медицине.

– Значит, ты был врачом?

– Ну, можно и так сказать, – вздохнул он.

Рейсин улыбнулась, довольная, что узнала о Дитоне Спунере еще кое-что. Она была ему благодарна за то, что он не пытался развеять ее надежды относительно Тоби, и собиралась сказать об этом. Дит опередил ее, сменив тему разговора. Пока девушка доедала, он обрисовал идею перестановки в кладовой:

– Я думаю, можно просто расположить наименования в алфавитном порядке. Например, Я – яблочное пюре, Д – детское питание. Хотя для маленького магазина это не совсем то. Лучше распределить продукты на несколько главных категорий, согласно их упаковке. Например, консервы, банки, коробки, мешки.

– Но ты не учел небольшие предметы типа пакетиков с соусами и леденцами.

– Можно объединить их в отдельные категории.

Она приподняла брови, затем кивнула.

– Да, придется потрудиться. Небольшие предметы будем ставить на полки, а крупные – на пол.

– Согласен. И внутри каждой группы надо навести порядок. Я имею в виду, фасоль в одном ряду, кукуруза в другом, а перец в третьем.

– И все следует поставить так, чтобы были видны этикетки, – добавила она. – Чтобы можно было быстро найти необходимое.

– Если ты готова, приступаем, – потирая руки, сказал Дит.

Кивнув, Рейсин выбросила остатки еды с тарелки и положила посуду в раковину. Затем направилась в кладовую.

– Давай начнем с консервов. Их больше всего.

Они стали перемещать коробки к стене, обнаружив через некоторое время, что мешают друг другу.

– Подожди, подожди, – сказала Рейсин, заметив, что Дит взял ящик, который она только что поставила. – Так не годится. Кто-нибудь один должен руководить.

– Я думал, две головы лучше, – усмехнулся он.

– В данном случае нам нужна одна голова и четыре руки. Кому-то надо определять место.

– Это твой магазин.

– Но твоя идея.

– Хорошо, давай ставить консервы на А слева.

Рейсин посмотрела по сторонам. Консервы на букву А находились в центре высокой колонны. Она принялась снимать коробки сверху, но Дит остановил ее:

– Сделаем по-другому. Я осторожно вытащу нужную коробку, а ты придерживай колонну.

– Так ты поломаешь себе руки, – запротестовала она.

Парень только усмехнулся.

– Скорее я поломаю тебе ноги, если ты не будешь внимательна.

– За меня не переживай, – сказала девушка, приготовившись.

Дит прижался плечом к колонне консервов в картонных коробках.

– Ты чудесная девушка, – произнес он, напрягаясь и собирая все свои силы, чтобы вытащить коробку.

Рейсин пришлось присесть, чтобы удержать такую тяжесть, но Дит вовремя подхватил коробку.

– Это я называю бригадной работой, – сказал Дит, унося коробку на уготованное ей место.

– Мы неплохо справляемся вместе, правда? – услышала она свой голос и испугалась прозвучавшей в нем нежности.

Он легко выпрямился и вернулся к коробкам.

– Ты, наверное, вообще легко сходишься с людьми. Б пойдет сразу за А, а В устроим у стены. Что там у нас на В?

Через час они уже переставили половину коробок, имеющихся у них в наличии. Когда дошли до буквы С, понадобилось освободить место. Рейсин отошла вправо, а Дит тем временем, перепутав порядок алфавита, ступил влево. Они столкнулись и оказались друг у друга в объятиях. Обоих словно током пронзило. Сила удара от их столкновения была столь велика, что им чуть не повыбивало зубы, тем не менее они друг от друга не отскочили. Их тела судорожно вздрагивали, затем будто застыли – нос к носу, руки и ноги переплетены. Рейсин хотела что-то сказать, но слова застревали в горле, дыхание пресеклось. Дитон Спунер уставился на нее любопытными серо-зелеными глазами. На мгновение девушке показалось, что сердце перестало биться. Время остановилось. Затем он моргнул. Ее душа ушла в пятки – Рейсин была уверена, что Дит ее поцелует. Вместо этого он осторожно сделал шаг назад, вытягивая руки по швам, затем повернулся к ней спиной, без слов вытащил коробку и передал ей. Все его внимание было обращено на уменьшающуюся колонну. Рейсин проглотила разочарование и приняла коробку. Они заработали в полную силу, энергично и даже азартно – Дит задавал тон, а она, пытаясь не думать о том, что произошло, не снижала темпа. Спустя час они с удовлетворением осмотрели сделанное.

– Неплохо, – произнесла девушка, намеренно не высказываясь до конца.

Парень потер руки о бедра, даже не взглянув на нее.

– Что дальше?

Она быстро осмотрелась.

– Думаю, продукты в ящиках. Можно начать с чего-нибудь полегче.

Рейсин пошла вперед и наступила прямо на кусок картона, оторванный от коробки с консервированным тунцом. Картонка сдвинулась, нога скользнула, откидывая ее назад.

– Рейси!

Голос Дита раздался одновременно с ее криком. Она взмахнула руками. Попытавшись подхватить ее, но не успев, он отскочил в сторону и бросился под нее, чтобы удержать от падения. Рейсин свалилась ему на ноги, ударилась головой о его подбородок, а локтем о ребра. Ей казалось, что она грохнулась на бревно и разбилась вдребезги. В этот момент Дит, не подававший признаков жизни, сделал глубокий вдох и притянул ее к себе, не давая подняться. Она неподвижно лежала, предоставляя ему возможность встать первым, но он, издав стон, вытянулся под ней и расслабился. Рейсин скатилась на пол и, испугавшись, что покалечила его, встала на колени.

– Дит! О, Дит!

Глаза Дитона были закрыты, руки неподвижно лежали вдоль туловища. Она почти проползла по его груди, чтобы добраться до лица.

– О, дорогой, я убила тебя!

Он пошевелил губами и открыл глаза.

– Почти!

– Черт! – Ослабев от облегчения, Рейсин чувствовала только, как его грудь трясется от смеха. – Как ты можешь!

Она приподнялась, чтобы опереться руками о бетонный пол у него за головой.

– Это не смешно!

Дит больше не смеялся. Уставившись на ее губы, он слегка приоткрыл рот. Через мгновение притянул ее к себе и, приподняв голову, сжал за плечи.

Она таяла как воск. Ее обдало жаром, когда Дит прикоснулся к ее губам. Наконец! – подумала она, запуская пальцы в его волосы и устраиваясь на полу. Рейсин умело двигала головой, управляя его ртом. Его руки обнимали ее. Полностью отдаваясь поцелую, она подтянула ногу к бедру. Дит обхватил рукой ее колено и приподнял – ей пришлось лечь на него сверху. Рейсин чувствовала, как под ней напряглось его тело.

Словно от пламени зажженной спички, внутри что-то вспыхнуло, разливаясь жаром и иссушая ее. О подобных ощущениях она даже не подозревала. Его язык впился в ее рот. Она подтянулась выше, цепляясь за его рубашку, волосы, тело. Одной рукой Дит судорожно прижимал ее к себе, другая скользила вверх. Его ласковые и настойчивые движения побудили Рейсин с силой прижаться к нему бедрами. Из его груди вырвался стон. Она улыбнулась, довольная, что сумела вызвать такую страсть, но он вдруг оцепенел, подобно человеку, проснувшемуся от кошмара. Взяв девушку за руки, Дит приподнял и отстранил ее. Рейсин взглянула ему в лицо и отпрянула.

Он был напуган, нет, потрясен до глубины души тем, что произошло.

Выражение его лица поразило Рейсин. Она отвернулась, пряча стыд и смущение за копной волос. Садясь и что-то бормоча себе под нос, Дит передвинул ее, чтобы она не свалилась и не ударилась лицом об пол или его колени.

– Рейси, прости! Боже, как я мог! Я не собирался… Я вовсе не…

Она закрыла глаза, мечтая закрыть и уши. Он встал, помогая подняться Рейсин, и, прикоснувшись к щеке, повернул ее голову к себе. Мысленно проклиная его, она встретилась с ним глазами.

– Прости меня, – прошептал он, не подозревая о наносимой ей обиде.

Девушка сделала шаг назад и почувствовала облегчение, когда он отпустил ее руки.

– Спа… – Она запнулась, сглотнула и попыталась заговорить снова: – Спасибо за то… что ты поймал меня.

Он поспешно кивнул.

– Несомненно. К-конечно. Я… Увидимся завтра.

С этими словами он повернулся и, пошатываясь, скрылся за задней дверью.

Рейсин слышала его шаги – он поднимался по лестнице, прикрепленной к стене позади здания. Казалось, прошло немало времени, прежде чем она смогла обойти все вокруг, запереть дверь, выключить свет, выйти через переднюю дверь и закрыть ее за собой. С какой стати, дивилась она, мужчина извиняется за поцелуй перед женщиной, которая хотела этого? Не понравилось? Или он просто испугался ответственности? Если бы он знал ее лучше, то не стал бы об этом беспокоиться. Она сама страшилась уз законного брака. Представления Рейсин о рае были несколько иными. Чтобы не купиться на старую сказку, достаточно было стать свидетелем слишком многих неудачных браков. К тому же какая опасность в невинном, почти дружеском поцелуе?

– Гораздо меньшая, чем ты предполагаешь, – громко произнесла девушка.

Кого она обманывала? Рейсин подняла голову к ночному небу и обратилась к луне. Конечно, не себя. У Дитона Спунера было все, что ей хотелось видеть в мужчине. Он был добр, умен, трудолюбив, красив и божественно сложен. Неразговорчив, но при надобности прекрасно умеет поддержать беседу, и очень… порядочен. Для женщины это важно. А главное, Дит разжег в ней огонь, и вот теперь ум ее бродит по следам ощущений, о которых она раньше лишь догадывалась. Что скрывалось в этом мужчине за страстью к путешествиям? Какая тайна?

Такая, сказала она себе, что он наложил запрет на свои чувства. Надо этому воспрепятствовать. А почему бы нет? Если постараться, можно разбудить в нем ответную страсть. Странные вещи случаются, в конце концов… более странные. Всю дорогу домой она тешила себя надеждой на невероятное.