Текст книги "Отцы и дети"
Автор книги: Аркадий Аверченко
Жанр:
Юмористическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Аркадий Аверченко
Отцы и дети
I. Немец у турка.
– Это что такое тут у тебя стоит, Махмудка?
Турок похлопал по тому предмету, который заинтересовал немца, и отвечал:
– Военный корабль.
– Корабль?! Так почему же он у тебя на суше стоит?
– Ничего. Стоит себе – хлеба не просит.
– Почему же на суше?
– А что?
– Он на море должен плавать!
– Как же так можно его на море пустить… А вдруг утонет?
– Да ведь корабль – это водяная вещь!
– Серьезно?
– Ну, вот – поговорите с этим кретином! Сейчас же нужно спустить этот корабль на воду!
– А тут в боку дырка. Ничего?
– Дырку нужно заделать!!
– Ну, сейчас. Только не кричите на меня. Я думаю, взять лист толстой этакой сахарной бумаги, столярного клею…
– Нельзя! Такая заплатка сейчас же отклеится.
Турок поглядел на немца и восхищенно воскликнул:
– Однако, как вы хорошо знаете морское дело! Уж вы помогите, право. Вы наши отцы, мы ваши дети.
– Мины у вас есть?
– Были.
– Где же они теперь?
– Сбежали.
– С ума ты сошел! Что такое врешь?!..
– Ей-Богу.
– Где же они были?
– Мины-то? Первая появилась на лице султана, когда вы заставили нас воевать с русскими; вторая – на лице Энвера, когда он узнал, что Франция и Англия солидарны с Poccieй. Теперь, конечно, эти мины уже сбежали…
– Кретин ты, брат, Махмудка.
– Рад стараться.
– Что это у вас там, в котловине?
– Это? Крепость.
– Скажи мне на милость: кто же крепости в долинах строит?!..
– Мы. Собственно, мы, турки, очень хитрые. Мы построили крепость в пропасти. Расчет у нас такой: когда неприятель подступит к крепости и пойдет на нее – он свалится вниз, а мы его тут и поймаем. Поймаем и зарежем. Ни один человек не вырвется.
– А если они сверху в вас стрелять из пушек начнут?!
– Как так стрелять? Разве можно? Ведь этак они кого-нибудь и убить могут. А у нас законы строгие. За то и ответить можно.
– На войне-то?!
– Положим, действительно, война. Хотя мы приняли свои меры: на воротах крепости у нас висит плакат: «Без разрешения коменданта вход русским в крепость воспрещается». По горам тут же дощечки с надписями расставили: «Стрелять в турок строго воспрещается». Положение-то русских! Подойдут к нам, а стрелять-то и нельзя. Повертятся тут. А мы выйдем из крепости и зарежем их.
– Эту крепость немедленно срыть! На вершине той горы построить новую, окружить ее тройным поясом фортов…
– Уж вы помогите нам, пожалуйста. Не оставьте. Немцы, они хорошие. Вы наши отцы, мы ваши дети.
– Постойте, постойте… Это еще что такое? Что это за нежности? Картонный футляр для пушки?
К чему это?
– Это не футляр, а пушка, эффенди.
– Картонная?!
– А сверху мы ее, чтоб блестела, свинцовой бумагой от чаю обклеили. Чай-то, знаете, пьешь, а бумага остается. Ну вот мы ее…
– Да ведь такая пушка, как мыльный пузырь разлетится от первого выстрела. И канониров поубивает.
– Не поубивает. Эта пушка безопасная.
– Однако, если вы зарядите ее, положите порох…
– У нас порох тоже безопасный.
– Бездымный?!
– Нет, безопасный. Не горит. Огнеупорный. Один турок изобрел. Берется две части рисовой пудры, одна часть молотого кофе, все это перемешивается…
– Так, значит, стрелять нельзя?!
– Как нельзя?!.. Стреляем. Три человека на пушку у нас полагается. Один прячется сзади и кричит: «бабах! Пум!!» Другой в это время сбоку папиросой затягивается и дым, будто из дула, выпускает, а третий – снаряд в руках держит и бросает его сейчас же прямо неприятелю в морду. Что ж… От орудия больше ничего нельзя и требовать: звук – есть, дым – есть и заряд – попадает в неприятеля.
– Но ведь вы это могли бы и без пушки делать?!!
– Нельзя. Без пушки не страшно.
– Завтра же чтобы были новые пушки. У вас должны быть мортиры, гаубицы…
– Уж вы не оставьте нас, эффенди. Вы народ понимающий. А мы – что? Простые турки. Вы наши отцы, мы ваши дети.
– Действительно… Вижу я, что вы ни чорта в этом не смыслите…
– Где нам!..
II. Турок у немцев.
Турок ходил с немецким генералом по полю, на котором только что происходило сражение, критическим взглядом оглядывал все поле и только причмокивал губами и укоризненно покачивал головой.
Немецкий генерал, наоборот, был чем-то, очевидно, сконфужен.
Турок наклонился к одному из неприятельских раненых, внимательно осмотрел его и негодующе сказал:
– Ну, и работка! Свиньи.
– Мы… старались… – пролепетал генерал.
– Вы старались! Кретины. Разве так раненые обрабатываются? Правда, нос вы срезали уши надорвали, но глаза! Где у вас были глаза?
– Н… наши глаза?
– Да не ваши – тупые, оловянные, навыкате, – а глаза раненого?.. Учить вас нужно? Глаза вынимаются и всовываются в разрезанный живот! Руки переламываются, но не так, как сделали ваши глупые немецкие кустари, а вот этак! Видели? Теперь – это сюда, а это сюда! Видели?..
– Чудесно! Только позвольте. Да ведь вы это нашего же раненого обрабатываете… Ведь он еще жив быль…
– Гм!.. А вы чего же молчали? Э, черт, действительно. Ну-ка, попробуем вынуть глаза из живота, вставим обратно, живот зашьем… Нет!! Все равно, уже ничего не выйдет. Черт с ним. Ну, да… Я вот, впрочем, только к примеру показал… Видели?
Немецкий генерал, запуганный сердитыми окриками, робко поглядывал на турка и пролепетал:
– Уж вы нас не оставьте. Мы не специалисты… Посоветуйте. Как и что. Вы наши отцы, мы ваши дети.
– Чертовы вы дети, а не мои. Вот вы тут повесили десяток деревенских обитателей… Прекрасно! А почему вы огонька под них не подложили? Почему языки НЕ вырезали? Руки у них где? По бокам висят? А где должны быть?
– Уж вы нас не забудьте. Где нам! Вы уж, как говорится… Вы нам, мы вам. Вы наши отцы, мы ваши дети, Махмуд Шевкетыч.
– Не юли, Карлушка. Не люблю. Я тебе скажу, Карлушка, откровенно: мне на вас противно смотреть. Разве это голова? Разве с животом так поступают? А пленные! Как вы с ними обращаетесь!?
– Мы их… бьем. Кушать им не давали…
– «Кушать не давали»! Еще бы вы им устриц и шампанского дали! А в ямы, на аршин наполненные водой, вы их сажали? Под ногти щепочки запускали? Рубленый волос в пятки зашивали?!! Эх вы… немцы паршивые!
– Мы старались… мы… будем. Вот недавно тоже… в Красный Крест стреляли.
– Удивил! Действительно. А вот, ты мне скажи вот что: докторов за ноги вешали?
– Нет… не пр…пробовали.
– Так куда ж вы, черт вас передери, лезете к нам в союзники?!
– Мы… будем… мы сделаем… Вы уж поддержите, научите. Вы, как говорится, наши отцы, мы – ваши дети.
Долго еще ездили по полю отцы и дети, перекоряясь между собою…